Текст книги "Гражданская война глазами красных командиров"

Во всяком случае, с началом операции надлежало спешить, так как добровольческое командование уже в конце декабря 1918 г. готовило переброску одной своей пехотной дивизии в Донецкий бассейн (по просьбе атамана Краснова, совершенно не имевшего свободных сил для образования нового 600-километрового фронта по западным границам Донской области, обнажившимся с уходом немцев), а разложение Донской армии начинало принимать уже весьма ощутительные формы. В конце декабря целые донские части начинали покидать фронт, некоторые станицы (Вешенская, Казанская) устанавливали у себя советскую власть, и, наконец, донские части Хоперского округа откатились назад без всякого сопротивления.

Углубление этого процесса в дальнейшем означало для казачьей контрреволюции утрату всяких социальных корней в массах и полное ее разложение, видимым проявлением которого был уже начавшийся распад войсковых сил.

Командование Южного фронта преподанные ему указания осуществило постановкой 4 и 8 января 1919 г. следующих задач своим частям: группа Кожевникова к концу дня 12 января должна была выйти на фронт Кантемировка – Митрофановка; 8-я армия должна была вести наступление по обоим берегам Дона; 9-я армия направлялась на участок р. Хопер между Новохоперском и Урюпинской, выставляя заслон против Царицынской группы противника у Бударино; 10-я армия, обороняя Царицынский район, в то же время должна была развить наступление в камышинском направлении, чтобы развязать левый фланг 9-й армии.

В начавшемся наступлении наибольшие территориальные успехи первоначально выпали на долю группы Кожевникова; ее движение совершалось почти без всякого сопротивления со стороны противника; небольшой бой произошел лишь у Старобельска, которым она и овладела 10 января. Она тянула за собой и правый фланг 8-й армии, который был уже 8 января на р. Черная Калитва. Но зато противник в это же самое время нанес короткий удар по стыку 8-й и 9-й армий на воронежском направлении, отбросив их внутренние фланги от ст. Абрамовка и Ловорино. Однако 9-й армии удалось восстановить положение, заняв 15 января Новохоперск, а 21 января – станицу Урюпинскую, что создавало непосредственную угрозу тылу прорвавшихся казачьих частей. Только тогда Воронежская группа противника, угрожаемая охватом с трех сторон, начала отходить к югу. На царицынском направлении Донская группа оттеснила 10-ю красную армию почти к самым предместьям Царицына, отрезав от нее Камышинскую группу.

Таким образом, белое командование в этот момент не осознало еще всей опасности положения на воронежском направлении и упустило время для коренной перегруппировки своих сил на фронте.

Командование Южного фронта стремилось развить успех группы Кожевникова с фронта Валуйки – Купянск обозначением более глубокого охвата ею Воронежской группы противника, для чего группа Кожевникова должна была своими главными силами сосредоточиться в район Кантемировки, выделив одну дивизию на Луганск (21 января), и наступать затем на Миллерово. 9-я армия должна была перестроить свой фронт на юго-восток и направиться вдоль железной дороги Поворино – Царицын; большая часть сил 8-й армии также должна была действовать по левому берегу Дона.

Этими распоряжениями от 17 и 21 января ясно определилось сосредоточение главных сил Южного фронта в Царицынском районе. Это сосредоточение совпало с тем временем, когда уже окончательно определился развал Донской армии, что выразилось в количестве пленных и трофеев, попадавших в руки советских войск, и массовой сдаче в плен или в самовольном уходе по домам целых казачьих полков. 8 февраля на ст. Арчеда сдались 7 донских полков с артиллерией; 11 февраля на ст. Котлубань частью сдались, частью рассеялись еще 5 полков.

Таким образом, перед командованием Южного фронта, по существу, оставалась задача преследования остатков Донской армии, и 1 февраля оно отдало соответствующую директиву, направляя центральные армии (8-ю и 9-ю) прямо на юг; группа Кожевникова из района Кантемировки должна была войти в район Каменская – Миллерово, а 10-я армия двигалась вдоль железной дороги на Калач под прямым углом к оси движения 9-й армии.

8 и 9 февраля части 9-й и 10-й армий вошли в соприкосновение друг с другом в районе ст. Арчеда, чем, в сущности, и закончилась операция по разгрому Донского фронта, но зато центр тяжести событий переносился в Донецкий бассейн, куда прибыла свежая дивизия Добровольческой армии и связала оперативную свободу группы Кожевникова.

Высадившись в Мариуполе 25 января, эта дивизия уже 27–28 января повела, правда отбитое, наступление на Луганск, но зато задержала продвижение частей Кожевникова на участке Никитовка – Дебальцево. 5 февраля она прервала связь между Луганском и Бахмутом, захватив ст. Попасную, а на следующий день ударом вдоль линии железной дороги в направлении на Миллерово принудила осадить назад левый фланг группы Кожевникова, которая под влиянием угрозы добровольцев с юга вынуждена была перестроить свой фронт прямо на юг и не смогла достигнуть указанного ей района – ст. Каменской как конечной цели своего движения.

Так завязались бои за Донецкий бассейн, борьба за который является основным содержанием следующего периода кампании на Южном фронте. Напряженность этой борьбы обусловилась освобождением значительной части сил противника с Северо-Кавказского театра, вследствие достижения им решительного успеха на этом театре. Поэтому представляется уместным теперь же остановиться на тех событиях, которые определили столь благоприятную перемену обстановки для южной контрреволюции[46]46
  Фактическое изложение этих событий не совсем совпадает с данными, которые приводятся Деникиным в его книге «Очерки русской смуты» (т. V). Деникин утверждает, что еще в декабре им была переброшена в Донецкий бассейн 3-я стрелковая дивизия под командой ген. Май-Маевского. Выброшенная первоначально в район Юзовки, она имела своей задачей прикрыть в связи с уходом немцев левый фланг донских войск и организовать оборону Донецкого бассейна. Деникин не указывает точно сроков прибытия 3-й дивизии Май-Маевского в Донецкий бассейн, но в дальнейшем подчеркивает, что уже в средних числах января группа Май-Маевского, последовательно усиленная основными ударными частями Добровольческой армии (с Корниловским, Марковским, Дроздовским, Самурским полками), занимает главными силами район Юзовки, выдвинувшись в харьковском направлении до Бахмута и Константиновки и в бердянском – до Пологи. В течение февраля группа Май-Маевского усиливается Кавказской дивизией ген. Шкуро, 1-й Кубанской дивизией ген. Петровского, 1-й Терской дивизией и другими частями, освободившимися на Северном Кавказе в связи с разгромом 11-й красной армии, – иначе говоря, основными частями так называемой Кавказской Добровольческой армии, возглавлявшейся ген. Врангелем.
  Эта переброска основных частей Добровольческой армии в Донецкий бассейн явилась яблоком раздора между Врангелем и Деникиным. Начальник штаба Врангеля Юзефович, а затем и Врангель, находившийся в это время на излечении, еще в феврале настаивали на сосредоточении главных сил Добровольческой армии на царицынском направлении. Их план сводился к тому, чтобы, прикрывшись с севера Донской армией, всеми силами Добровольческой армии решительно выдвинуться к Царицыну и установить на Волге единый фронт с наступающим Колчаком. По мнению Врангеля, это должно было привести к созданию наиболее благоприятной стратегической ситуации для дальнейшего согласованного действия сил южной и сибирский контрреволюции против Москвы. Деникин отклонил этот план как авантюристический. Неизбежный, по его утверждению, разгром Донской армии привел бы к выходу красных войск к северу через Новочеркасск и Ростов на сообщения Добровольческой армии и быстро ликвидировал бы ее успехи в царицынском направлении.


[Закрыть].

После вторичного очищения Ставрополя силы обеих армий (Таманской и бывшей Сорокина), сведенные в одну 11-ю армию, располагались на фронте Заветное – Петровское – Ремонтное – Приютное – Сухая Буйвола – Дубовый – Курсавка – Воровсколесская – Кисловодск – Нальчик. Этот фронт образовал полудугу и тылом примыкал к безводной и песчаной Прикаспийской пустыне, через которую на протяжении 400 км не имелось оборудованных сообщений и не было устроено складов с запасами.

Фронт от Грозного через Кизляр до ст. Теречное на Каспийское море занимала слабая 12-я армия, имевшая операционное направление на Петровск, т. е. почти на 180° расходившееся с операционным направлением 11-й армии на Тихорецкую. 8 декабря 1918 г. обе эти армии вошли в состав отдельного Каспийско-Кавказского фронта.

Общее количество своих сил само командование фронта определяло в 150 000 бойцов, из них на фронте – до 60 000, в обозах – тыловых гарнизонах и на военных дорогах – до 30 000, больных и раненых – 40 000 и, наконец, в бегах числилось до 20 000.

Наиболее сильной по численности являлась 11-я армия, против которой располагалась главная масса сил Кубанско-Добровольческой армии в количестве до 25 000 бойцов при 75 орудиях, группировавшихся в районе Приютное (исключительно) – Курсавка (исключительно) – Ставрополь – Армавир.

Меньшее количество сил противника, притом не входивших в состав вышеупомянутой армии, а именно 4000–5000 бойцов в первой линии и около 6000 местных формирований и английских оккупационных войск в тылу, было сосредоточено против 12-й армии. Эти силы занимали фронт Петровск – Темир-Хан-Шура и либо совсем не признавали, либо частично признавали суверенитет Добровольческой армии, состоя главным образом из войск азербайджанского правительства и горцев Дагестана.

Трудность положения красных вооруженных сил на Северном Кавказе увеличилась тем обстоятельством, что как раз главная масса сил фронта, т. е. 11-я армия, отделялась пустыней от своей основной базы – Астрахани, связываясь с ней военной дорогой протяжением в 400 км, проходившей сначала параллельно фронту армии через Георгиевск – Святой Крест – Яшкуль и далее на Астрахань. Правильного кругооборота транспортов на этой дороге установить не удалось. В отношении своих тыловых сообщений 12-я армия находилась в лучших условиях, поскольку сообщения эти шли вдоль берега Каспийского моря (Кизляр, Черный Рынок, Алабужская, Астрахань), по более населенной и обладающей кое-какими средствами местности, и на них опиралось меньшее количество сил. Но правильного оборудования эта дорога не получила.

Отсутствие прочной связи обеих армий с их основной базой довело последующую боевую неудачу фронта до размера катастрофы. Противник находился в совершенно обратном положении в отношении условий своего тыла, опираясь на богатейшие области Северного Кавказа и обладая достаточно развитой сетью коротких железнодорожных и грунтовых путей.

Численно превосходя противника, командование фронта предполагало вывести свои армии из опасного положения переходом в наступление 11-й армией на Тихорецкую и 12-й армией на Петровск.

Эти предположения совпали и с намерениями Главного командования, о которых мы уже упоминали. Главное командование 19 декабря 1918 г. поставило задачу фронту: развить наступление на тихорецком и владикавказском направлениях, окончательно закрепить за собой Кизлярский район, после чего, опираясь на поддержку флота, развивать наступление на Петровск – Темир-Хан-Шура и Дербент, вступив в соглашение с горскими племенами. Кроме того, надлежало развивать операции от Астрахани на Гурьев для восстановления советской власти на юге Уральской области.

Силы фронта, а главное – их группировка позволяли сосредоточить все внимание лишь на выполнении первой из указанных операций (тихорецкое и владикавказское направления), в отношении пополнения которой и была сделана действительная попытка, тогда как на прочих направлениях особой активности проявлено не было.

Подготовка к операции продолжалась всю вторую половину декабря, причем в это время войсковые части 11-й армии были сведены в дивизии более или менее однотипной организации[47]47
  Всего было образовано четыре стрелковые дивизии (№ 1–4), а вся конница была сведена в Кубанско-Терскую конную дивизию.


[Закрыть], развернувшиеся на фронте Дивное – Предтеча – Калиновское – Крухта – Султанское – Курсавка – Воровсколесская – Кисловодск – Нальчик. Общее протяжение фронта, наиболее плотно занятого частями 11-й армии, равнялось 250 км при общей численности армии в 88 000 бойцов.

Командование 11-й армии предполагало главный удар нанести в обход правого фланга противника в общем направлении на Баталпашинск – Невинномысскую, чтобы отрезать главные силы противника от района Армавир – Ставрополь. Однако эта мысль не была подчеркнута соответствующей группировкой сил. Большая их часть (дивизия 3-я и 4-я) получила задачу пассивного характера, сводившуюся к сковыванию противника на своем фронте; одна дивизия собиралась в резерв, и, таким образом, для нанесения главного удара предназначалась только одна дивизия (¼ всех сил армии) и конница.

Армия не могла спокойно подготовиться к наступлению, так как в течение всего декабря противник вел ряд атак из Ставропольского района против правого фланга армии, причем ему удалось несколько потеснить его в районе Маныча.

Начавшееся 2 января 1919 г. наступление левым флангом армии дало первоначально чисто местный успех в виде занятия Баталпашинска, но оно скоро приостановилось как по недостатку огнеприпасов, так и под влиянием контратак противника. 11-я армия снова отошла в исходное положение и 14 января пыталась закрепиться на совершенно случайном рубеже: Святой Крест – Минеральные Воды – Кисловодск. В это время правофланговая (4-я) дивизия, получив сильный удар от противника в районе ст. Благодарное, оторвалась от своих главных сил и направилась частью в район Элисты, а частью на Яшкуль. Части ее, шедшие на Элисту, соединились там с войсками степного участка.

Неудача наступления еще более ухудшила внутреннее состояние войск 11-й армии и их общее стратегическое положение. Расстройство управления выявилось не только в дивизионном масштабе, но пошло и глубже; две бригады 3-й стрелковой дивизии (соседней с юга с 4-й дивизией) также отходили самовольно в расходящихся направлениях на Благодарное и Саблинское, открыв направление на Святой Крест, что дало противнику возможность развить первоначальный успех своей контратаки в общее поражение 11-й армии.

На фронт Святой Крест – Георгиевск противник направил свой главный удар группой ген. Врангеля в составе 13 000 штыков и сабель при 41 орудии, стремясь разрезать надвое 11-ю армию, отбросив часть ее в пески, и затем разгромить ее разъединенные крылья. На этом фронте его главные удары направлялись от Благодарного на Святой Крест и через Георгиевск на Государственную и Курскую.

В результате этих ударов остатки 3-й дивизии были отброшены в пустыню, после чего противник обратился против левого крыла армии (2-я и 1-я дивизии), отходившего вдоль Северо-Кавказской железной дороги на Прохладную и Моздок, и дважды окружал его.

Хотя этим дивизиям и удалось пробиться из окружения, но в район Яндыковская пришли только остатки их в количестве не свыше 13 000 бойцов пехоты и кавалерии. Поражение 11-й армии вызвало отступление 12-й армии на Астрахань, так как противник начал угрожать и ее сообщениям со стороны Моздока. В марте Кавказско-Каспийский фронт расформировывается, а 12-я и 11-я армии сводятся в одну армию под названием 11-й армии.

Результат зимней кампании 1918 г. на Северном Кавказе был неблагоприятен для советской стратегии. Крупные силы Северо-Кавказского фронта на долгое время перестали существовать как организованное целое. Это обстоятельство, освободив сильную Кубанскую Добровольческую армию, в дальнейшем отрицательным образом отразилось на ходе кампании на Южном театре.

Кроме причин военного и географического порядка, не без влияния на размеры катастрофы оказалась и социальная природа этих армий. Они были лишены того крепкого организационного и политического костяка, каковым на Восточном и Южном фронтах Гражданской войны являлись сильные рабочие и партийные кадры.

Таким образом, частный успех советских армий на Южном театре полностью поглощался их поражением на Северо-Кавказском театре. Но значение этой неудачи выявилось позднее.

Непосредственное отношение к ходу событий на Южном театре имели операции, которым предстояло развернуться на Украинском театре.

Задачи советской стратегии на Украинском театре определялись теми целями, которые преследовала на нем советская политика. Цели же эти вытекали из самой сущности Октябрьской революции и заключались в необходимости сбросить местную слабую и еще неуспевшую сорганизоваться буржуазию. Эти цели требовали, следовательно, наступательного образа действий, тем более что, уже начиная с декабря, движение народных масс в Украине происходило под советскими лозунгами. Поэтому 4 января 1919 г. решено было создать отдельный Украинский фронт с подчинением его командующего, т. Антонова-Овсеенко, главкому. Основанием этого фронта должна была послужить 9-я стрелковая дивизия из стратегического резерва главкома. Одну дивизию для вновь создаваемого фронта должен был собственными силами и средствами сформировать т. Антонов-Овсеенко, а другую – т. Кожевников. Главным назначением нового фронта являлось занятие и оборона Донецкого бассейна, для чего надлежало тесно увязать свои действия с действиями Южного фронта. Для занятия Левобережной Украины, линии Среднего Днепра и для разведки на Черноморском побережье и на Правобережной Украине (которую первоначально не предполагалось занимать)[48]48
  Директива главкома Вацетиса от 4/1 1919 г.


[Закрыть], разрешалось использовать одну бригаду 9-й стрелковой дивизии и партизанские отряды. Однако и здесь этим указаниям не суждено было осуществиться. Партизанские отряды разрослись до такого размера и удельного веса, что почти совершенно поглотили костяк регулярной Красной Армии и увлекли ее далеко за пределы задач, возложенных на нее главкомом Вацетисом.

Осторожность в постановке первоначальной цели объясняется не только малочисленностью организованных сил, которыми располагал Антонов-Овсеенко, после того как первоначально предназначавшаяся в состав его сил группа Кожевникова была использована для усиления Южного фронта, но и неизвестностью, в какие формы и размеры выльется вооруженное вмешательство держав Антанты на Украине.

Задача Главного командования была выполнена движением войск Украинского фронта двумя основными группами: одной (Киевская группа) – в общем направлении на Киев и другой (Харьковская) – в общем направлении на Лозовую, а оттуда частично на Екатеринослав и главной массой – к портам Черного и Азовского морей. Таким образом, части Украинского фронта как бы обтекали Донецкий бассейн, несмотря на то что он входил в их разграничительную линию.

Ничтожность сопротивления мелких отрядов Украинской директории обусловила быстроту продвижения обеих групп. 20 января их главные силы были уже на фронте Круты – Полтава – Синельниково, а 5 февраля, после небольшого сопротивления, пал Киев, после чего командование Украинского фронта предполагало закрепиться Киевской группой в районе Киева и Черкасс, а частями Харьковской группы прочно занять районы Кременчуга, Екатеринослава, Чаплина и Гришина, обеспечивая свой фланг со стороны Донецкого бассейна. Но ходом последовавших событий обе группы были вскоре увлечены в дальнейшее движение вперед, следуя стихийному стремлению масс от революционных центров к окраинам страны. Противная сторона ничего не могла противопоставить этому стремлению вследствие крайней слабости собственных сил, разделяемых к тому же глубокими внутренними противоречиями, а также слабости и недостаточности сил держав Антанты, предназначенных для активных действий на территории Украины, и пассивности их задач.

Внутренние противоречия местных контрреволюционных сил юга Украины обусловливались коренным расхождением их политических программ, поскольку одни являлись сторонниками «самостийной» Украины, а другие – «единой и неделимой России». Те и другие стремились к исключительной полноте власти на побережье Черного моря.

Более успешно протекали формирования Добровольческой армии в Крыму, основой для которых служили переброшенные Деникиным кадры по предложению крымского краевого правительства в конце ноября в Керчь и Ялту. Эти кадры были развернуты в VI корпус, выдвинутый к середине декабря на линию Бердянск – Екатеринослав – Нижне-Днепровск. Но уже в конце декабря этот корпус под ударом повстанцев очищает Екатеринослав, а затем откатывается к Крымским перешейкам. Стремление Деникина создать из всех этих частей Крымско-Азовскую добровольческую армию осуществлено, однако, не было. Наступление красных войск, докатившееся к началу марта до северных берегов Азовского моря, разделило части Май-Маевского и Крымского корпуса, заставив последний, под угрозой охвата со стороны Алешек и Каховки, откатываться в Крым[49]49
  Дальнейшие события на Крымском участке развертывались следующим образом. Попытки частей Крымско-Азовской армии в начале апреля оказать сопротивление на Перекопском перешейке были ликвидированы красными частями Украинского фронта. 10 апреля последние занимают узловую станцию Джанкой. Развал крымского правительства усиливается революционным брожением в союзническом флоте, которое в Севастополе выливается в демонстрацию (20 апреля) французских матросов против войны. К концу апреля части Крымско-Азовской армии, переформировавшиеся в дивизию, при поддержке французского флота задерживаются в юго-восточном углу Крыма на Акманайских позициях, удерживая за собой Керченский полуостров.


[Закрыть].

Интервенция Антанты, столь широко возвещенная и ожидавшаяся в столь значительных размерах, сильно затягивалась. У французского командования, имевшего перед собой ряд сложных задач на Ближнем Востоке и на Балканах, не оказывалось под рукой свободных сил, а те, которые были, не обнаруживали особого желания ввязываться в нашу Гражданскую войну. Настроение войск заставляло опасаться влияния на них агитации большевиков. Внутреннее положение Румынии было очень напряжено, а в Константинополе приходилось держать большой гарнизон.

Таким образом, только в начале декабря 1918 г. с трудом была найдена свободная французская дивизия, которая на судах была отправлена в Одессу, причем солдатам дивизии в этом городе был обещан, обманно конечно, приятный отдых. Дивизия подплыла к Одессе 17 декабря 1918 г. в тот момент, когда местные добровольцы в количестве 1500 человек, погрузившись на пароход, очистили Одессу. В это время перед Одессой появились войска Украинской директории, которые медлили с захватом города в свои руки, чем и воспользовались французы и, высадив обратно добровольцев и заставив их двигаться впереди себя, заняли город. Войска Украинской директории отошли, и Директория вступила с французами в переговоры, приведшие ее впоследствии к сдвигу на сторону Франции. 20 января 1919 г. десант французов усилился греческими войсками и тогда они расширили свою полосу оккупации до станций Раздельная и Колосовка, заняв Херсон и Николаев, на чем и закончилась их активность. Силы оккупантов вместе с местными формированиями и отрядом поляков в половине февраля достигали 20 000 человек.

Между тем волна революционных повстанческих отрядов продолжала катиться к югу, смывая перед собой слабые отряды Директории или вызывая переход их на свою сторону. В конце февраля 1919 г. одна из таких волн в виде принявших советскую окраску отрядов атамана Григорьева докатилась до передовых пунктов французской оккупации в Вознесенске и Тирасполе и после небольшой стычки принудила их гарнизоны к отходу. 2 марта Григорьев появился в окрестностях Херсона и 9 марта, после упорных уличных боев, овладел им, нанеся крупный урон оборонявшим его греческим войскам, а 14 марта французы поспешили очистить Николаев. Оставшиеся же оборонять Николаев греческие войска были почти полностью уничтожены повстанцами.

Эти обстоятельства определили дальнейшее поступательное движение войск Украинского фронта, решенное Антоновым-Овсеенко 17 марта. Главная масса сил Киевской группы направлялась на Жмеринку – Проскуров, поскольку на этом направлении продолжали удерживаться еще более значительные силы Украинской директории. Харьковская группа главной частью своих сил нацеливалась на Одессу. 27 марта Киевская группа нанесла решительное поражение войскам Директории, отбросив их к границам Галиции, вследствие чего задача по овладению Одессой облегчилась «добровольным»[50]50
  Очищение греко-французскими войсками Одессы лишь условно может быть названо добровольным. Для характеристики положения оккупантов под Одессой считаем целесообразным привести несколько выдержек из тома V деникинских «Очерков русской смуты»: «Неуверенность в своих войсках наложила совершенно пассивный отпечаток на стратегию французского командования, которое сосредоточило все свои силы в Одессе ближе к транспортам, выставив на дальних подступах лишь надежные заслоны», – жалуется Деникин. Он весьма неодобрительно отзывается также и о боеспособности греко-французских частей. В середине февраля изменивший Петлюре атаман Григорьев повел наступление неорганизованными бандами силой в 1700 человек с 3 орудиями на Херсон, занятый I батальоном греков и ротой французов с 2 орудиями. Несколько дней длился бой, главной тяжестью легший на греков; под прикрытием прибывших на поддержку двух батальонов и огня судовых орудий союзнический отряд, понесший большие потери, был посажен на транспорт и увезен в Одессу… Вслед за Херсоном, уже без всякого давления противника, союзники с большой поспешностью бросили и Николаев. «Через несколько дней (в марте) союзники понесли новое поражение в Вознесенском направлении у станции Березовка. Атакованные большевиками (повстанцами. – Ред.), они начали беспорядочное отступление, оставив 6 орудий, 5 танков, бросая раненых, обозы и амуницию». Деникин не скрывает своего разочарования в помощи союзников. На страницах своих очерков он неоднократно жалуется на высокомерное отношение представителей французского командования к его представителям. Примеры, приводимые им, действительно достаточно убедительно рисуют методы хозяйничанья оккупантов на берегах Черного моря – методы, которые способны выводить из равновесия даже Деникина.


[Закрыть] очищением ее греко-французскими войсками.

Большевизация французских войск и флота заставляла торопиться с выполнением этой меры. 6 апреля красные войска вступили в Одессу. 15 апреля они появились под Севастополем, что заставило французское Главное командование вступить в переговоры о перемирии до снятия с мели и увода французского линейного корабля «Мирабо»; в то же время части Киевской и Одесской групп Украинского фронта окончательно распространились до границ Галиции и линии р. Днестр. Результатом этих операций явилось значительное увеличение Украинского фронта в его протяжении: его северо-западный участок находился в непосредственном соприкосновении уже с польскими войсками, а юго-западный – с румынскими по р. Днестр, тогда как южная его граница упиралась в Черное море. Лишь Донецкий бассейн, в котором не прекращалась ожесточенная борьба, глубоким клином вдавался в его расположение, вызывая растяжку его сил для своего обеспечения со стороны этого клина.

Вместе с территориальными успехами преобразилась и физиономия Украинского фронта; фронт потерял свой регулярный облик, впитывая в себя массы местных формирований партизанского типа с их колеблющейся и часто анархической идеологией. Эта причина обусловила в дальнейшем слабую боеспособность частей фронта, что в момент, когда неудачи Южного фронта открыли широкий коридор для вторжения на Украину силам Добровольческой армии, определило собой новое течение событий, шедших не в пользу советской стратегии на Украинском фронте.

В описываемое нами время флот Антанты безраздельно господствовал в Черном море. На Каспийском море деятельность Красного флота, состоявшего всего из пяти судов и нескольких миноносцев, выразилась в конвоировании каравана транспортных судов до Старо-Теречной. Красный флот, будучи слабее и числом единиц, и их качеством против более быстроходного флота противника, избегал боевых столкновений с ним в невыгодных для себя условиях. Кроме того, флот противника, располагая лучшими гаванями в виде портов Петровска и Баку, был более независим в своих выходах в море, чем Красный флот, которому приходилось пользоваться открытым и мелководным Астраханским рейдом, от которого в открытое море вел узкий и замерзавший зимой канал.