Текст книги "Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма"

Видя бесперспективность дальнейших атак, чреватых гибелью дивизии, генерал Буняченко принял решение оставить фронт и походным порядком идти в Богемию, следуя принятому ранее плану Власова о сосредоточении всех русских формирований, подчиненных КОНР, в районе Австрийских и Баварских Альп. Опираясь на этот труднодоступный район, именовавшийся немецкой пропагандой «Альпийским редутом», предполагалось держать оборону до изменения общей военно-политической ситуации. Речь шла не более и не менее, как о начале открытого конфликта между СССР и западными державами, который, как тогда казалось многим участникам событий с разных сторон, должен был последовать за разгромом гитлеровской Германии.

Разведывательный дивизион Костенко возглавлял марш дивизии на юго-запад. Именно он первым вступил в контакт с представителями пражских повстанцев, переговоры с которыми привели к открытому выступлению 1-й дивизии против немцев на стороне восставших. Приняв самое активное участие в боях с эсэсовцами на улицах Праги, дивизион понес большие потери. В конечном итоге, Чешский Национальный Совет, большинство в котором занимали коммунисты, отмежевался от действий власовцев и отказался заключать с ними какие-либо соглашения. Дивизия была вынуждена уходить из Праги, двигаясь на запад, чтобы избежать пленения наступающими частями Красной армии. Попытка сдать дивизию в плен американцам не увенчалась успехом, так как на момент вступления в силу условий безоговорочной капитуляции она находилась на территории, которую должны были занять советские войска. В полдень 12 мая Буняченко распустил дивизию, предоставив солдатам и офицерам право действовать на свой страх и риск. В этой ситуации Краснощеков-Костенко с Холодковой и группой офицеров и солдат дивизиона отправился навстречу наступающим советским частям.

Изложенные Краснощековым факты предоставили следствию более чем достаточно материала для обвинения его в измене Родине, в то время как его действия, направленные в помощь партизанам и Красной армии не получили тех подтверждений, которые могли бы перевесить тяжесть изменнической деятельности. Ненависть к немцам, к концу войны все чаще проявлявшаяся в тех или иных действиях против них, была естественной для многих коллаборационистов. Эти действия, пусть даже сопряженные с определенным риском, не являлись смягчающим обстоятельством для органов государственной безопасности и военной юстиции.

Судебный процесс Военного трибунала войск НКВД охраны тыла Центральной группы войск над Б.Я. Краснощековым состоялся 14 сентября 1945 г. Судебное следствие продолжалось всего 45 минут. Отвечая на вопросы судей, Краснощеков повторил все сказанное им на последних допросах следователям «Смерш». Он отметил, что кое в чем помогал и партизанам, что мог бы подтвердить Маркевич, но эта реплика была оставлена судом без внимания, как и предоставленные на предварительном следствии сведения о сотрудниках разведывательных органов противника. «Я совершил большое преступление перед Родиной, и пусть суд решит мою участь»[282]282
  Там же. Л. 115.


[Закрыть], – заявил подсудимый в своем последнем слове.

Совещание судей и подготовка приговора заняли около часа. Суд признал Краснощекова виновным по статье 58-1 «б» УК РСФСР (измена Родине) и приговорил его к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией всего имущества и лишением специального звания «лейтенант государственной безопасности»[283]283
  Там же. Л. 116 об.


[Закрыть]. Утверждение приговора с вышестоящими инстанциями заняло чуть более месяца. 24 октября 1945 г. председателем Военной Коллегии Верховного Суда СССР В.В. Ульрихом было дано указание о немедленном исполнении приговора, а также запрос на розыск совершеннолетних членов семьи осужденного для их репрессирования[284]284
  Там же. Л. 118.


[Закрыть].

По неизвестным нам причинам приведение приговора в исполнение затянулось еще на два месяца. Согласно прилагаемой к делу справке, Борис Яковлевич Краснощеков был расстрелян 17 декабря 1945 г. близ города Шапрон (Венгрия)[285]285
  Там же. Л. 126.


[Закрыть]. О судьбе членов его семьи сведений нет. Полвека спустя, в марте 1997 г., в порядке исполнения закона УССР от 17 апреля 1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» дело Краснощекова рассматривалось военной прокуратурой Центрального региона Украины, которая признала фигуранта осужденным обоснованно и не подлежащим реабилитации[286]286
  Там же. Л. 129.


[Закрыть].

Таким образом, несмотря на то, что некоторые обстоятельства пребывания лейтенанта госбезопасности Краснощекова за линией фронта продолжают вызывать вопросы, в общем и целом история «майора Костенко» больше не является тайной. На страницах следственного дела перед нами вырисовывается совсем иной образ, нежели тот, который можно было бы создать на основе скупых упоминаний в мемуарах и исторических очерках о «Русском освободительном движении». В любом случае, это не был тот отчаянный сорвиголова, который способен до последнего вздоха драться за идею или хотя бы за собственную жизнь. Никаких подвигов в ходе карьеры в советских органах госбезопасности, а затем в рядах РОНА и РОА он не совершил. Скорее всего, Краснощеков никогда не имел намерений изменить тому строю, которому начинал служить в СССР, однако желание выжить и выбор для этого наиболее удобного и выгодного пути привели его к неразрешимому конфликту с жесткой и беспощадной системой. Уладить этот конфликт не помогли, по-видимому, искренние, но возможно недостаточно активные попытки помочь партизанам и Красной армии, используя положение, занимаемое во вражеском лагере. Трагедия Краснощекова в том, что он так и не понял этого и добровольно отдал себя в руки системе, надеясь, скрыв часть фактов о своей деятельности в годы войны, вернуть себе прежнее место в рядах органов госбезопасности и связанные с этим преимущества.

Хуберт Куберский
Восточные добровольцы вермахта, войск СС и полиции во время подавления Варшавского восстания
(август – октябрь 1944 года)

Уже на протяжении десятилетий, в сознании многих людей, в музейных экспозициях, в популярных изданиях и даже в научных монографиях, наряду с фактами о ведении боевых действий во время подавления Варшавского восстания, присутствуют мифологемы и искаженные факты. Описание тех трагических событий часто сводится к неподобающему поведению «власовцев», украинцев из дивизии СС «Галиция» и калмыков. В то же время роль немцев в разорении польской столицы иногда преуменьшается.

Утверждение о том, что «калмыки», «украинцы» или «власовцы» несут ответственность за убийство гражданских лиц, имеет своим источником пропаганду повстанцев и лондонские польские эмигрантские газеты периода Варшавского восстания. Пресса Армии Крайовой (АК) была первой, которая передала сообщение о направлении в столицу украинских эсэсовцев и бывших советских солдат, переодетых в немецкую форму, а также об их зверских методах борьбы. Мало кто тогда знал такие аббревиатуры, как РОА и РОНА[287]287
  POA – Русская освободительная армия, POHA – Русская освободительная народная армия.


[Закрыть].

Различные периодические издания повстанцев практически каждый день писали об «украинцах» и «калмыках». Самая главная повстанческая газета – «Информационный бюллетень» – уже на исходе 3 августа 1944 г. опубликовала на своих страницах первое сообщение такого рода: «В некоторых частях города появились немцы и украинцы, которых солдаты АК обстреливали из окон домов»[288]288
  Z ostatniej chwili // «Biuletyn Informacyjny», 3 sierpnia 1944, № 38 (245). S. 3.


[Закрыть]. Три дня спустя «украинцы» также были упомянуты на одной из полос «Внеочередного приложения» той же газеты: «Вчера вечером на Маршалковской улице, дом № 129, была использована значительная группа украинцев на немецкой службе. В бою были убиты 14 украинцев и один взят в плен. Уничтоженное украинское подразделение ничего не добилось и вышло из боя». Несколько ниже, в той же статье, автор передал cледующие сведения: «Сегодня утром два немца и шесть украинцев, оборонявшихся по Маршалковской улице, дом № 118, от наступавших солдат АК, успели совершить чудовищное преступление – убили 20 женщин и детей из дома. Преступники были осуждены и казнены». В третий раз упоминание о них содержалось в «Коммюнике командования АК», где повторялось предыдущее заявление: «Вечером подразделения вели бои против украинцев, поддержанных танками в районе Маршалковской, 129. Многие украинцы были убиты»[289]289
  Dworzec Pocztowy zdobyty. Odwrót wojsk niemieckich przez Wisłę; Mordercy bezbronnych; Komunikat Dowództw AK № 22, 3 sierpnia 1944, «Biuletyn Informacyjny», 4 sierpnia 1944, № 41 (248), Dodatek Nadzwyczajny № 4. S. 1.


[Закрыть].

На самом деле «Информационный бюллетень» просто спутал украинцев с РОНА, что позже весьма укрепило этот миф. В качестве примера сошлемся на репортаж о посещении Коменданта округа АК “Варшава”, полковникa Антония Хрущеля, с псевдонимoм «Монтер». Военный корреспондент, сопровождающий командующего, в нескольких строках описал один бой: «В зданиях ближайшего квартала [Почтовая станция. – Прим. авт.] уже были немцы и украинцы. Они охотились за каждым тех из нас, за теми, кто вел себя неосторожно». В другой статье под названием «Все позиции удерживаются» сообщалось: «На следующий день, в 17 часов, самым тяжелым оказался оборонительный бой за завод Бормана [механический завод Открытого акционерного общества “Борман, Шведe и компания”, улица Железнодорожная, дом № 57, ранее – улица Сребрна, дом № 16. – Прим. авт.], на который наступало подразделение из 150 немцев, использовавших украинские войска, которые обосновались у товарной станции»[290]290
  Z Komendantem Monterem. Na czołowych liniach walki oraz Wszystkie pozycje utrzymane // «Biuletyn Informacyjny», 18 sierpnia 1944, № 55 (263). S. 1.


[Закрыть].

Откровения об «украинских преступлениях» попали в «Информационный Бюллетень» № 57 от 20 августа 1944 г. Анонимный редактор Бюро Информации и Пропаганды Главного Командования Армии Крайовой (Biuro Informacji i Propagandy Komendy Głównej Armii Krajowej) писал: «Но самым ужасным инструментом вражеского террора в Варшаве стало использование с первого дня восстания украинцев. Невозможно перечислить длинный список убийств, массовых изнасилований, грабежей и зверств, совершенных ими. Их руками немцы сжигают все кварталы в своем районе, их руками они убивают поляков… По всей видимости, они ввели в Варшаву части позорно знаменитой дивизии СС “Галиция”… Общий немецкий враг подтолкнул украинцев к борьбе с поляками. Украинцы потеряли свое время, участвуя в этой позорной войне… Но самое страшное в том, что они несут ужасное моральное поражение, от которого они не скоро смогут прийти в себя. Это они вырыли между украинским и польским народами новую пропасть, которая кажется сегодня непреодолимой бездной ненависти и крови»[291]291
  Ukraińskie zbrodnie i ukraińska głupota // «Biuletyn Informacyjny», 20 sierpnia 1944, № 57 (265). S. 2.


[Закрыть]. Эти статьи, по-видимому, имели решающее значение для создания легенды об «украинцах, борющихся против Варшавского восстания».

Немногие жители Варшавы были способны увидеть разницу между мундирами подразделений полиции, СС и вермахта. Только образованные люди могли различать русский и украинский языки, не говоря уже о различии между 14-й галицийской добровольческой дивизией СС / 14-й ваффен-гренадерской дивизией СС (украинской № 1) и 29-й ваффен-гренадерской дивизией СС (русской № 1), о чем свидетельствует тогдашняя газета Представительствa / Делегатуры правительства на Родине, (польск. Delegatura Rządu na Kraj) «Польская Республика», в которой говорилось, что «немцы и украинцы наступают на завод Бормана, который держится до сих пор… В последний момент они сообщили, что немцы направили на Главный вокзал подразделения украинцев из дивизии СС “Галиция”»[292]292
  Niemieckie mundury wojskowe, policyjne i SS różniły się jedynie oznaczeniami i naszywkami na mundurach feldgrau // Bór-Komorowski T. Armia podziemna. Warszawa, 2009. S. 300–302; Na froncie bojowym Warszawy // «Rzeczpospolita Polska», 18 sierpnia 1944, № 29 (101). S. 1.


[Закрыть].

В качестве еще одного источника неверной информации воспользуемся письмами отдела пропаганды Армии Крайовой («Борьба с Варшавой»). Уже в записке от 2 августа 1944 г. встречается элемент искажения: «Все больше и больше новых групп рабов приводятся в центральный лагерь для заключенных, где нет недостатка в СД [Служба безопасности СС, Sicherheitsdienst. – Прим. авт.] и украинцах. Подхорунжий Скура в боях с танками на улице Маршалковской убил четырех украинцев»[293]293
  Z ostatniej chwili // «Warszawa walczy», 2 sierpnia 1944, № 2.


[Закрыть].

Антиукраинский курс в письмах поддерживался постоянно, в текстах говорилось об иррациональной ненависти и преступлениях: «Когда украинцы на улице Маршалковской убили медсестру, которая спасла их товарища, когда украинские танки [sic!] на улице Монюшко были украшены телами мертвых детей, – мы знали, что это были акты звериной ненависти врага, обученного и подогреваемого немцами»[294]294
  Niemcy są zawsze ci sami // «Warszawa walczy», 4 sierpnia 1944, № 10.


[Закрыть].

Аналогичная тема прослеживается в немецкой памятке войскам, эвакуированным из-за Вислы: «Сообщается о новых случаях зверств украинцев против гражданского населения. Они виноваты, как и немецкие командиры, но украинцы даже с ними рядом не стоят». Затем к ним были присоединены и «калмыки»: «Вскоре появились центры сопротивления немцам: […] казармы украинских эсэсовцев на улице Пия [офис Польской акционерной телефонной станции. – Прим. авт.]… В подвалах домов сидят обезоруженные пленные, многие из них – калмыки»[295]295
  Niemcy ewakuują wojska zza Wisły // «Warszawa walczy», 5 sierpnia 1944, № 11. См. также: Na południe od Al. Gen. Sikorskiego // «Warszawa walczy», 6 sierpnia 1944, № 14, południe.


[Закрыть].

Ближе всего к истине были обозреватели газеты «Боевая Варшава». 7 августа 1944 г. они писали в статье: «Враг начинает атаковать. “Тигры” [на самом деле – истребители танков “Хетцер”. – Прим. авт.] наступают на отряд, защищающий баррикады на Хлодной. За ними эсэсовцы [I или II батальоны особого полка СС Дирлевангера, которые прорвались в район дворцов Саского и Брюля. – Прим. авт.] открыли шквальный огонь из пулеметов. Их довольно много. Они начинают работать. Противник ведет обстрел за обстрелом. Повсюду слышен шум пулеметной, автоматной и винтовочной стрельбы. В “Тигры” [sic!] летят гранаты и бутылки с бензином. Враг подошел к [кинотеатру] “Комете” [по улице Хлодна, 47], к центру Хлодной между площадью Керцеля и Вроньей… “Тигр” поворачивает назад. За ним в панике отступают штурмовые группы. Они потеряли семь человек убитыми. Атака была отбита»[296]296
  Czuwajmy // «Warszawa walczy», 7 sierpnia 1944, № 18, wydanie wieczorne. S. 2.


[Закрыть]. Однако уже на следующий день предрассудки в отношении украинцев дали о себе знать в тексте «Варшава в седьмой день борьбы»: «Во второй половине дня шли ожесточенные бои с дивизией СС “Галиция”, наступавшей в районе Хлодной, ул. Электоральной и павильонов Мировского [II (русский) батальон особого полка СС Дирлевангера. – Прим. авт.]. Группа СС силой около 160 человек при поддержке двух танков, под прикрытием польского населения, была разбита… Оба танка отошли. Украинцы в значительной степени были выбиты, попав под огонь с трех сторон. Ситуация была взята под контроль»[297]297
  Warszawa w 7 dniu walki // «Warszawa walczy», 8 sierpnia 1944, № 19, wydanie poranne. S. 2.


[Закрыть]. Как видно, два этих фрагмента относились к подразделениям особого полка СС Дирлевангера, когда тот прорывался к дворцовому комплексу, то есть к основной цели своего наступления из района Воли.

Структуры, подчиненные главному командованию Армии Крайовой, способствовали созданию мифа о «калмыках», «власовцах» и «украинцах». Кроме того, по приказу штаба полковника Антония Хрущеля (псевдоним «Монтер») бывший русский офицер РОА, капитан Константин Калугин[298]298
  Калугин Константин (1908–?), капитан РККА, начштаба стрелкового полка. Взят немцами в плен в 1942 г. или 1943 г. во время битвы за Харьков. Как он сам признавал, добровольно вступил в РОА. В 1943 г. наладил контакт с польскими коммунистами. В конце июля 1944 г. оказался в Варшаве, а 2 августа был арестован повстанческим патрулем. В штаб-квартире главного командования Армии Крайовой его решили использовать. Примерно 19 сентября 1944 г. он переплыл через Вислу. Вначале был допрошен командующим 1-й польской армии, а затем заместителем командующего 1-го Белорусского фронта. Был направлен через Люблин в Москву. Военный суд осудил Калугина к 10 годам ИТЛ. После отбытия наказания в 1955 г. освобожден, в 1967 г. реабилитирован. Калугин не был официальным представителем Красной армии. Интересно, что он не был упомянут в работе, посвященной ВС КОНР (Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.A. Власова 1944–1945. СПб., 2001). См.: Советский фактор в Восточной Европе. 1944–1953 гг. В 2-х тт. Документы, т. 1: 1944–1946. М., 1999. С. 687.


[Закрыть], подготовил 11 августа листовку на русском языке, предназначенную для распространения за немецкими линиями: «Украинцы и азиаты – добровольцы немецкой армии! Опомнитесь! Вы уже так далеко ушли по бездорожью, что без помощи извне Вы не сможете выбраться на правильную дорогу. Если Вы в ближайшие несколько часов не осознаете своих ошибок, то всех Вас ждет неминуемая смерть. Уже близко время, когда сами немцы отдадут Вас в наши руки… За ложку еды и кусок хлеба Вы пошли воевать против своей Родины и своего народа. Мы знаем, что тяжелое иго неволи сделало из Вас врагов собственной Матери-Родины. Голодом и пытками немцы загнали Вас на службу в свою армию… Не ждите, пока Вас схватят с оружием в руках. Организуйтесь, как уже это сделали многие из Вас. Уже сегодня убивайте немцев, которые находятся среди Вас, и с оружием в руках переходите на сторону поляков. Делая так, Вы в полной мере искупите свою вину, а с момента перехода на нашу сторону Вы станете признанными солдатами Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Пусть это станет первым Вашим боевым заданием… Капитан Красной Армии Калугин». Текст листовки 18 августа опубликовала повстанческая газета «Варшавянка» (№ 11), а уже 23 августа листовка была перепечатана «Варшавским национальным голосом» (№ 25)[299]299
  Kunert A. Rzeczpospolita Walcząca. Powstanie Warszawskie 1944. Warszawa, 1994. S. 95; Przygoński A. Stalini Powstanie Warszawskie. Warszawa, 1994. S. 161–162.


[Закрыть].

«Варшавский национальный голос» продолжил эту линию и в статье под заголовком «Имя есть знак»: «Они сидели в сожженных домах, яростно обстреливались врагом. И часто у них не было даже пули, предназначенной для украинцев, которые находились в больнице Пилсудского, и эсэсовцев, которые бросали в окна домов связки соломы, облитые керосином»[300]300
  To nie wyjątek // «Warszawski Głos Narodowy», 16 września 1944, r. 3, № 36 (110). S. 1.


[Закрыть].

Кроме указанной выше газеты националистической направленности, мифы об украинцах распространяло с такими же ангажированными заголовками издание, связанное с социалистами – газета «Рабочий». Здесь с начала августа появились следующие упоминания об украинцах: «Среди пленных – полиция, СС, вермахт, украинцы и фольксдойче». Более пространно об этом же говорилось в одной из заметок: «Украинские убийцы. Особой опасности подвергается население домов, расположенных между площадью [Люблинской] Унии и площадью Спасителя вдоль улицы Маршалковской. Там действует банда украинцев, которая поджигает дома и выгоняет людей под обстрел. Один из отрядов АК выслал через немецкого военнопленного предупреждение, что, если не прекратится стрельба по убегающему населению, будут применены репрессии по отношению к раненым немцам. Результатом этого стал успешный переход значительных групп беженцев по площади Спасителя»[301]301
  Front Warszawy // «Robotnik». Centralny organ PPS – WRN, 4 sierpnia 1944, r. LI, № 11 (8070). S. 2; Front Warszawy // «Robotnik», 8 sierpnia 1944, r. LI, 1944, № 15 (8074). S. 2.


[Закрыть].

Стереотипы охотно дублировала и польская пресса в изгнании, согласно которой украинцы должны были составлять большинство из тех, кто стрелял с крыш по полякам. Эта журналистская «утка» была первым упоминанием в лондонской газете об украинцах, борющихся против Варшавского восстания: «Оказалось, что значительное количество этих стрелков, которых нам удалось поймать, – украинцы. Вооружены они преимущественно пулеметами и имеют большой запас боеприпасов [!]»[302]302
  18. Dzień krwawi się Stolica // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza» (The Polish Daily & Soldier’s Daily, Londyn), piątek, 18 sierpnia 1944, rok 1, № 195. S. 1.


[Закрыть].

Дезинформация об участии калмыков и украинцев в боевых действиях против поляков появлялась и позже. В одном случае редактор, полагаясь на отчеты из повстанческой столицы, написал, что в «Варшаве сражаются “калмыки” (русские военнопленные, воюющие на немецкой стороне)»[303]303
  Ciężkie walki o Stare Miasto // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», środa, 23 sierpnia 1944, № 199. S. 1; «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», czwartek, 24 sierpnia 1944, № 200.


[Закрыть]. В другом случае «боевая обстановка» была описана более правдоподобно: «В немецких рядах сражаются русские, бывшие советские солдаты, которые сегодня добровольно воюют в Варшаве на стороне немцев»[304]304
  Stare Miasto leży w gruzach // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», № 204, wtorek, 29 sierpnia 1944. S. 1.


[Закрыть].

Днем позже вполне справедливо сообщалось о казаках в составе подразделений, блокирующих повстанческую столицу: «В районе к северу от Жолибожа замечены казачьи кавалерийские патрули, находящиеся на службе у немецкой армии». Однако несколькими строками ниже содержалась ошибочная информация: «В Охоте сильные подразделения противника, состоящие из украинцев. Большинство домов ими сожжено»[305]305
  4 tydzień krwawi się samotnie Warszawa // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», środa, 30 sierpnia 1944, № 205. S. 1.


[Закрыть] (на самом деле это были военнослужащие РОНА).

Польские журналисты в Лондоне, говоря об одном из посланий генерала «Бура», сообщили читателям: «В этом районе [севернее и северо-западнее Маримонта, Беляны, Центрального института физической культуры и Вавжишева] обнаружено присутствие украинских [так в оригинале, на самом деле это были казаки или РОНА. – Прим. авт.] и венгерских войск, которых освободили немецкие боевые части»[306]306
  Warszawa rozgoryczona na Aliantów. Niemcy zabijają jeńców – plądrują miasto. Najcięższe ataki na Stare Miasto // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», poniedziałek, 11 września 1944, № 215. S. 1; 42 dni Warszawa walczy samotnie // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», poniedziałek, 18 września 1944, № 221. S. 1; в том же номере: Armia Krajowa odzyskuje inicjatywę. S. 1.


[Закрыть].

Однако самую известную информацию об иностранцах на немецкой службе лондонская газета опубликовала 12 сентября 1944 г., когда эмигрантское издание, сославшись на «Немецкое информационное бюро», сообщило о «кавказских частях», в том числе о грузинах из восточных батальонов, которых в Варшаве не было. Приведем этот текст полностью:

«“Немецкое информационное бюро” [Deutsche Nachrichten Büro] передало вечером 6 сентября по радио, что заметную роль в боевых действиях в Варшаве играют различные части “добровольческих” войск. В ожесточенных боях на улицах, когда им нужно было захватывать дом за домом, особо отличились части, состоящие из грузин и других жителей Северного Кавказа [вероятней всего, это был I батальон 111-го азербайджанского полка или II батальон из соединения особого назначения “Горец” (II / Sonderverband «Bergmann»), также состоявшей из азербайджанцев. – Прим. авт.]. Многие из них были награждены Железными крестами, а один грузин за выдающиеся заслуги был награжден даже Железным крестом I класса. Это первое такое награждение, когда речь идет о кавказских частях. Конечно, нам не имеет никакого смысла обвинять “Немецкое информационное бюро” за поведение наемных нацистcкиx банд [восточные батальоны не были бандами, а являлись регулярными воинскими подразделениями. – Прим. авт.] из этих кавказских народов, среди которых были отборные “герои” сожжения Варшавы, прятавшиеся от огня плохо вооруженных повстанцев за живые щиты из польских детей, женщин и стариков, – но в любом случае это еще одна болезненная новость, исходящая из борющейся столицы». Так эта информация и отложилась в памяти читателей, объединив в себе «познания» бывших граждан Польской Республики и Советского Союза о борьбе против повстанцев Варшавы[307]307
  Okrucieństwa Niemców w Warszawie. Łotr pierwszej klasy // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», wtorek, 11 września 1944, rok 1, № 216. S. 1.


[Закрыть].

2 августа 1946 г. советская пресса сообщила следующее: «В последние дни Верховная Коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела обвинительное заключение в отношении Власова А.А., Малышкина В.Ф., Жиленкова Г.Н., Трухина Ф.И., Закутного Д.Е., Благовещенского И.А., Меандрова М.А., Мальцева В.И., Буняченко С.К., Зверева Г.А., Корбукова В.Д., Шатова Н.С. в измене Родине и что они были агентами немецкой разведки, проводили активную шпионскую и подрывную террористическую деятельность против Советского Союза, то есть преступления, определенные в ст. ст. 58–1 «б», 58–8, 58–9, 58–10 и 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР. Все подсудимые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях. В соответствии со статьей 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1943 г. Верховная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила к смерти Власова, Малышкина, Жиленкова, Трухина, Закутного, Благовещенского, Меандрова, Мальцева, Буняченко, Зверева, Корбукова и Шатова. Приговор был приведен в исполнение [1 августа 1946 г.]». Заметке о казни руководителей Комитета освобождения народов России (КОНР) предшествовали известия об осуждении членов правительства Протектората Богемии и Моравии, а также премьер-министра Словакии Войтеха Туки[308]308
  Сообщение Военной Коллегии Верховного Суда Союзa ССР // «Правда», № 182(10264), 2 августа 1946. С. 4; «Известия», № 181(9097), 2 августа 1946. С. 4.


[Закрыть].

Уже на следующий день, в субботу, газета Польской рабочей партии «Голос народа» («Głos Ludu») опубликовала короткую заметку под заголовком «Власов казнен на виселице. Заслуженное наказание нашло предателя и убийцу». На этот раз коммунистические пропагандисты обеспечили генералу Власову соседство в одном номере с “преступными эмиссарами генерала Андерса”», «шпионами – членами OП/НСЗ» [Oрганизация Польская (Organizacja Polska – OP)/ Национальные Вооружённые Силы (Narodowe Siły Zbrojne – NSZ)], «ушедшими с правильного пути авантюристами и банкротами ПCЛ» [Польская крестьянская партия (Polskie Stronnictwo Ludowe – PSL)], с приговором на процессе министров Протектората и нотой: «Британское правительство поддерживaeт террор в Греции»[309]309
  Biblioteka Narodowa (BN), Mf. 40821, Własow zawisł na szubienicy. Słuszna kara spotkała zdrajcę i mordercę // «Głos Ludu», 3 sierpnia 1946, № 211(599). S. 5.


[Закрыть]. В подобном же тоне была выдержана публикация о Власове в журнале «Вооруженная Польша», издаваемом Главным политико-воспитательным управлением Войска Польского. К лаконичному содержанию, построенному на советском коммюнике, редактор добавил: «Палачи Варшавы были казнены на виселице»[310]310
  BN, Mf. 55059, Kaci Warszawy zawiśli na szubienicy // «Polska Zbrojna», 3 sierpnia 1946, № 183(467). S. 5.


[Закрыть].

Подобный же характер имела статья под заголовком «Генерал Власов и его соучастники повешены в Москве», опубликованной в «Народной газете». Ежедневный рупор Польской крестьянской партии (PSL) также сообщил в субботу о смертном приговоре, который был вынесен генералу Фалькенхорсту, а также о процессе над «одной женщиной и пятью военнослужащими, уличенными в шпионаже в пользу OП/НСЗ». Нашлось место, кроме того, и для текста мемуарного плана о «великом значении» Крестьянской партии в период оккупации, а также для обращения к Германии с призывом, чтобы она покрыла расходы на восстановление Варшавы[311]311
  BN, Mf. 45132, Generał Własow i wspólnicy zawiśli na szubienicy w Moskwie // «Gazeta Ludowa», 3 sierpnia 1946, rok II, № 211. S. 1.


[Закрыть]. То, что объединяло эти статьи, было изложено в заявлении Польского агентства печати, в котором отмечалось: «Андрей Андреевич Власов, бывший советский генерал, предал свою Родину и создал “русский легион” на службе у Германии.

Власовские части охотно использовались немцами для самых жестоких полицейских действий на территории Польши, в том числе в Варшаве». Отчетливо видимый надзор Центрального управления контроля над прессой, публикациями и выступлениями показывал, что официальные медиа в Польше во второй половине 1940-х гг. говорили одним голосом – так началaсь коммунистическaя цензурa в Польше.

Более подробная информация была представлена в нескольких заметках под общей рубрикой «Генерал Власов», которые были опубликованы в Лондоне на страницах «Дзениник Польский и Дзенник Солдатa». Автор материалов сообщал, что «генерал Власов, создатель известного антисоветского корпуса [двух гренадерских дивизий Вооруженных сил КОНР. – Прим. авт.], сформированного из русских военнопленных в Германии, был приговорен к смертной казни советским трибуналом. О процессе над Власовым Москва объявила только после того, как уже был вынесен приговор. Суд проходил в обстановке полной секретности. По-видимому, советские власти не хотели видеть детали массового предательства в Красной Армии и популярности действий Власова»[312]312
  Gen. Własow powieszony // «Dziennik Polski i Dziennik Żołnierza», sobota, 3 sierpnia 1946, rok 3, № 181. S. 1.


[Закрыть]. Однако эта информация уже не могла попасть за «железный занавес».

Мифологические конструкции и откровения по интересующей нас теме довольно быстро укоренились в сознании многих людей через прессу, разные по жанру публикации и воспоминания. Уже спустя год после окончания войны в исследовании Эдварда Серванского и Ирины Травинской доминировали «украинцы», а вместе с ними «калмыки» и «монголы», воевавшие на танках «Тигр».

Аналогичные упрощения можно встретить и в допросе офицером «Смерша» начальника IV отдела Главной комендатуры Армии Крайовой, подполковника Августина Валюша, который лишь подтвердил слабую осведомленность старшего офицерского состава АК в специфике немецких и коллаборационистских формирований: «В районах города Варшавы – Старый город, Мокотув и Жолибож – в подавлении восстания с первых же дней принимали участие пехотные и танковые части немецкой армии (нумерации этих частей не знаю), в частности, как я впоследствии слышал, участвовала танковая дивизия СС “Викинг” [из состава соединения были привлечины только 3-я батарея 5-го зенитного дивизиона СС и 5-й батальон связи СС. – Прим. авт.]. В остальных же районах в подавлении восстания участвовали жандармерия и части, сформированные немцами из военнопленных (“Восточный легион” [“Восточные войска”], украинская дивизия СС “Галичина” [!] и части так называемой РОА [ошибка – это была РОНА. – Прим. авт.])»[313]313
  Protokół przesłuchania ppłk. dypl. Augustyna Walusia [przez ppłk gw[ardii] Czernycha ze Smiersz, Warszawa], 21 marca 1945 roku // Powstanie Warszawskie 1944 w dokumentach z archiwów służb specjalnych. Warszawa – Moskwa, 2007. S. 564; Zbrodnia niemiecka w Warszawie 1944 r.: zeznania – zdjęcia, «Documenta Occupationis Teutonicae», t. 2, Poznań, 1946. S. 24, 133, 155, 172 [ «калмыки»], 65 [ «монголы»], 41, 43, 45, 68, 157, 189 [танки «Тигр»]; 33–37, 42–46, 51, 62, 66, 71, 80–81, 86–94, 96–119, 132, 135, 148, 155, 160–162, 170, 177–179, 183–186, 196 [ «украинцы»].


[Закрыть].

Ответственность за распространение мифов несет Анджей Помян-Довмунт, опубликовавший в 1946 г. в Лондоне «специальное» исследование «Варшавское восстание. Краткое описание проблемы». Работа, как сообщалось в книге, якобы «была написана на огромном количестве источников периода Варшавского восстания», но почему-то утонула во многих искажениях. Такие же ошибки допустил в своей книге генерал Антоний Хрущель, написавший воспоминания в Лондоне. Миф о «власовцах» также был продублирован в двух польских монографиях о Варшавском восстании. Ежи Кирхмайер и Адам Боркевич неправильно определили «восточных солдат», воевавших в Варшаве, как «власовцев», «украинцев» или «калмыков». Увы, такие взгляды и восприняло общество в Польской Народной Республике. Самая распространенная ошибка заключалась в том, что РОА путали с РОНА, и это укрепило миф о борьбе «власовцев», «украинцев» и «калмыков» с повстанцами. К сожалению, годы сознательного пренебрежения немецкими архивами ощущаются до сих пор[314]314
  Среди них: Goldman R. Bój Warszawy 1 sierpień – 2 październik 1944. B.m.w, 1945; Powstanie Warszawskie. Antologia tekstów nieobecnych. Red. Sawicki Z.J. Toruń, 2004. S. 8–20; Ostaszewski J. Powstanie Warszawskie // Powstanie Warszawskie. Antologia… S. 21–120; Pomian-Dowmuntt A. Powstanie Warszawskie (zarys problematyki). Londyn, 1946 // Powstanie Warszawskie. Antologia… S. 121–194; Chruściel A. «Monter». Powstanie Warszawskie // Powstanie Warszawskie. Antologia… S. 226–255; Borkiewicz A. Powstanie Warszawskie 1944. Warszawa, 1957; Kirchmayer J. Powstanie Warszawskie, Książka i Wiedza. Warszawa, 1959; Ludność cywilna w czasie Powstania Warszawskiego, t. 1–3. Red. Madajczyk Cz. Warszawa, 1974; Pamiętniki żołnierzy baonu AK «Zośka». Powstanie Warszawskie, t. 1–3, Społeczny Komitet Opieki nad Grobami Poległych Żołnierzy Batalionu «Zośka». Warszawa, 2013; Richie A. Warszawa 1944. Tragiczne powstanie. Warszawa, 2014.


[Закрыть].

Одним из немногих примеров знания военных вопросов и участия добровольцев Восточной и Западной Европы в борьбе с повстанцами были заявления полковника Казимира Иранка-Осмецкого[315]315
  Iranek-Osmecki K. Przyczynki do Powstania Warszawskiego // «Kultura», 1953, № 11 (73). S. 99–105.


[Закрыть]. Как это ни парадоксально звучит, но начальник II отдела (разведка) штаба АК не был выслушан командованием в июле 1944 г., и мало кто обратил внимание на сбалансированные суждения и информацию, содержавшиеся в его послевоенных публикациях. На этом фоне выделялась лишь небольшая работа Станислава Плоского[316]316
  Płoski S. Niemieckie materiały do historii Powstania Warszawskiego. Warszawa, 1958.


[Закрыть]. Все же наиболее интересным примером объективности остаются почти полностью забытые материалы о возникновения восстания Казимира Иранка-Осмецкого. Некоторые из секретов Варшавского восстания, касающиеся солдат и восточноевропейских полицейских в немецкой униформе, нашли свое отражение в компетентных публикациях Института Национальной Памяти (Instytutu Pamięci Narodowej – IPN)[317]317
  Powstanie Warszawskie. Fakty i mity. Red. Krajewski K., Łabuszewski T. Warszawa, 2006; Powstanie Warszawskie 1944 w dokumentach z archiwów służb specjalnych. Warszawa – Moskwa, 2007.


[Закрыть].