Текст книги "Ты же выжил, солдат!"

Зейтулла Джаббаров

Зейтулла Абдул оглу Джаббаров (псевдоним – Зейд Гариб) родился 30 июля 1946 года на северном Урале в поселке Керчевск Чердынского района Пермского края. Россиянин по рождению. С августа 1956 года живет в Азербайджане, окончил русскую среднюю школу, работал оператором нефтеперекачки промысла № 3 НГДУ «Ширваннефть», окончил АПИРЯЛ имени М. Ф. Ахундова, работал учителем в школе, завотделом писем и городской жизни и замредактора редакции газеты «Маяк». Учился в партшколе, окончил с отличием. С 1984 по 1987 годы работал в горкоме партии, по приглашению главреда «Бакинского рабочего» в июне 1987 году перешел в газету, где и работает по настоящее время в должности обозревателя аграрной политики Азербайджанской республики. За 2015–2021 годы написал, издал свыше 40 книг, в их числе на военную тематику: «Повесть о капитане первого ранга», «Повесть о легендарном летчике», а также поэтические произведения. Отмечен Лондонской премией имени Дж. Байрона и другими наградами. Кандидат в члены ИСП.

Летописец войны

Его хорошо помнят в Баку, где он провел значительную часть своей жизни. Был награжден многими орденами и медалями за боевые заслуги, а также орденом «Шохрат». Гритченко в Баку ласково звали Сан Саныч. Он прошел всю войну, окончил высшую военную академию, служил военным корреспондентом на Дальнем Востоке в Тихоокеанской флотилии, а с 1953 года в Краснознаменной Каспийской флотилии и до конца жизни работал в ветеранской организации. Написал и издал свыше 70 книг о героях войны – сынах и дочерях Азербайджана. Ему было 96 лет, когда он завершил писать объемную книгу «Дружба народов и победа».

Он был талантливым журналистом и писателем. Находясь на переднем крае линии фронта, он писал фронтовые сообщения, заметки о солдатах и матросах, их подвигах на боевых позициях. Он был близок к людям, которые воевали и верили в победу, знал их проблемы, помогал их решать. Он был корреспондентом фронтовых газет Азовской, Дунайской флотилий, на страницах которых рассказывал о жарких схватках с заклятым врагом, об успехах в выполнении боевых операций при освобождении Одессы, Севастополя, Крыма, участвовал в других боях по изгнанию фашистов с территории СССР.

Он встречался со многими маршалами и Героями Советского Союза: Коневым, Маресьевым, Батовым, делал интервью, писал очерки. В Азербайджан приезжали Покрышкин, Кожедуб, Каманин, с которыми он делал интервью и публиковал материалы в своей газете «Каспиец», а также республиканских газетах и часто в «Бакинском рабочем».

Герой родом из Ширвана

Героя Советского Союза Ширина Агабала оглу Шукюрова знал еще при его жизни. Он не любил рассказывать о себе, говорил больше о боевых товарищах, с которыми выполнял боевые задания. В суровом 1941 году на фронт из небольшого поселка на Куре Зубовка уехали сотни ширванцев, среди них был и молодой парень по имени Ширин, сражавшийся в рядах 1138-го стрелкового полка 339-й стрелковой дивизии 33-й армии 1-го Белорусского фронта. За особые отличия в операции при прорыве обороны противника у населенного пункта Секерка юго-восточнее польского города Зволень Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 февраля 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками рядовому Шукюрову Ширину Агабала оглы присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 8150).

В детстве Ширин мечтал получить бесплатное образование. Детям из бедных семей книги и тетради выдавали в школе бесплатно. Но у него не было приличной одежды, и он от стеснения не пошел в школу. До этого работал батраком у богатого бека. Но и туда ходить отказался, стал пасти скот жителей поселка. Отсутствие Ширина заметили в школе, и вскоре к ним домой пришел учитель, чтобы узнать причину его отсутствия. Узнав о трудном положении семьи, учитель сказал, что он может по вечерам продолжить курс грамоты. Через некоторое время Ширин научился читать и писать. Работал в «Заготзерне», возглавив комсомольскую организацию.

В декабре 1941 года с призывниками уехал в Тбилиси, откуда был направлен в стрелковый полк. Его часть прибыла на Крымский фронт, а потом часть перебросили в Иран. На Кавказский фронт отправили отборные части. Осенью вокруг Моздока шли бои. Его батарея была хорошо подготовлена к бою. Послышалась команда: «Батарея, готовься к бою!», а потом громко прозвучал голос командира: «Огонь!». Снаряды попадали в цель, выводя немецкие танки один за другим, над ними в небо поднимались клубы черного дыма. Ширин сидел за пулеметом максим и стрелял по гитлеровцам, был ранен. После госпиталя снова уехал на фронт. Он принял участие в боях за освобождение Ростова и Воронежа, а затем и Крыма. Воевал на Белорусском фронте.

Утром 12 января 1944 года передовые части дивизии под непрерывным огнем артиллерии и катюш стали переходить Вислу. Взвод Ширина Шукюрова находился на переднем крае атаки и, перебравшись на левый берег Вислы, занял боевую позицию. Когда до вражеских траншей оставалось несколько десятков шагов, ожесточенный огонь преградил дорогу воинам Шукюрова. Лежать, прижавшись к земле, и ждать, когда заговорит советская артиллерия, уже было невозможно, нужно было атаковать фрицев именно в эти минуты и захватить вражеские позиции. И он, поднявшись, прокричал: «За мной! Вперед!» – взвод следом за командиром последовал на вражеские укрепления.

О подвиге, совершенном Ширином Шукюровым, вспоминал полковник запаса Иван Демченко в заметке «И грянул Гимн», опубликованной в газете «Правда».

За этот бой майор Николай Иванович Куликов и Ширин Агабала оглу Шукюров были удостоены звания Героя Советского Союза.

О присуждении высокой награды Ширин узнал, когда уже находился в военном госпитале, он вспомнил боевых товарищей, которых потерял на войне, родных и близких, сердце его было переполнено гордостью, глаза увлажнились. После госпиталя он снова вернулся в родной полк, который уже сражался на немецкой земле. Его последний бой был 5 мая на берегу Эльбы, и он был одним из первых, кто отметил Победу 9 мая в Берлине.

Михаил Карабанов

Родился 20 февраля 1969 года в городе Семипалатинске (Казахстан). В возрасте 6 месяцев его перевезли в Магадан, где в 1985 году он окончил среднюю школу № 11. В школьные годы выпускал стенгазету. Неоднократно участвовал в городских КВН.

С 1988 по 1990 годы служил в ВС СССР на полуострове Камчатка, где также выпускал стенгазету. Сразу по окончании службы работал в колхозе им. Ленина в поселке Сероглазка. С 1992 по 1997 годы занимался частным предпринимательством – мелкооптовая торговля автозапчастями и продуктами питания. С конца 1997 по 2000 годы работал в ОАО «Магаданрыбпром». Был старшим помощником капитана. В 2000 году переехал на ПМЖ в Приморье.

Память отца

Это было зимой 1942 года. Маленькая деревня Россуха, затерянная в лесах Брянщины.

Приехавшие внезапно фашистские каратели стояли со шмайсерами напротив перепуганных людей, стоявших на бруствере оврага спиной к нему, лицом к автоматчикам. Каратели выстроили в ряд всю деревню, от годовалых детей до столетних стариков.

И уже выстроились в ряд немецкие автоматчики.

И уже был зачитан приказ на ломаном русском фашистским переводчиком: «За помощь жителей деревни партизанам будет расстреляна вся деревня!!!»

В той шеренге изможденных голодом и холодом, закутанных в тряпки и обмотки, среди таких же голодных и оборванных людей стоял и двухлетний мальчик Гарик, как его звала вся деревня за легкий характер и готовность всем и всегда помогать. По метрике мальчика звали Игорь Карабанов. Так морозным январским утром стоял мой отец лицом к лицу с фашистскими карателями.

Прошло пятьдесят лет. Магаданская область, река Танон, приток реки Ола, лето, рыбалка, ночь.

Разведя большой костер на галечном речном берегу, Игорь Петрович Карабанов, для друзей Петрович, продолжал:

– Знаешь, сын, стою я и думаю: неужели все, неужели не поймать мне первой щуки, не собрать малины лукошко летом, неужели это все, конец, и ничего не будет, и ничто не случится и не произойдет?!

«Ахтунг!!! Нихт щизен!!! Цурюк!!!» – это неизвестно откуда с подъехавшего «Хорьха» прокричал обер-лейтенант.

Подойдя к унтер-офицеру, протянув лист бумаги с печатью, текстом и свастикой, громко сказал: «Даз исз аусвайс!!!»

Унтер внимательно прочитал бумагу и скомандовал взводу: «Бай зайде леген!!! Алес митем ауто!!!»

– Интересно, кто же это был? – не выдержав от нетерпения, спросил я.

– Миш, самое интересное, что только в 60-х годах узнали, что звали того унтера Пауль Зиберт, он же Николай Кузнецов. Помнишь, смотрели фильм «Подвиг Разведчика»? Так что, сын, ЗНАНИЕ – СИЛА, иногда оно и деревню спасти может. Так-то вот!!!

Прошло еще тридцать лет после нашего с отцом разговора, но наказ его я перенес через всю свою жизнь – не успокаиваться, постоянно двигаться вперед, изучать новое, стремясь к лучшему. И именно знания открыли передо мной многие двери, о которых я и подумать не смел.

3 апреля 2021 года, порт Пусан

Дуруньки

Внезапно огромная страна, словно изба, запылала, загрохотала взрывами снарядов и душераздирающим свистом авиабомб. Словно горячий нож сквозь масло, танковые колонны Вермахта начали стремительно наступать, пользуясь неразберихой, отсутствием связи во многих частях Красной Армии. Столь стремительное продвижение не только создавало эйфорию скорой победы у захватчиков, но и сеяло панику и нервозность среди мирного населения. И уже скоро толпы паникеров и беженцев, прихватив документы и ценные вещи, шли многочисленными колоннами на восток.

Остатки одной из таких колонн дошли почти до северной границы Китая, а именно до деревни Покровка, которая находилась в Усть-Урджарском районе Казахстана, на самом его юге.

Эту историю рассказала мне моя мама Анна Петровна (в девичестве Москаленко), которая в ту пору была семилетней девчонкой, но уже бойко управлялась со стадом овец, резво бегая по горам, и была хорошей помощницей местному пастуху. Все, что описано ниже, – реальная быль, которая и произошла в первый год войны.

Ну а теперь, дорогой читатель, вернемся к рассказу.

Однажды теплым осенним днем прибыли в Покровку несколько семей беженцев. Председатель колхоза немедленно выделил каждой семье по дому, сделанному из самана (кирпичи делались из смеси глины, песка и сена, затем после формовки несколько дней сушились, и уже только потом строились стены и создавался дом).

Все семьи быстро заняли дома и начали свое обустройство, но была одна семья из двух сестер-интеллигенток, которых за их сварливый характер кто-то из остроумных односельчан прозвал «дуруньки». И не было дня, чтоб на все село не слышались ругань и ор взаимных претензий. Односельчане, встречаясь на улице, слыша их вой на всю деревню, здороваясь, кивали в сторону их хаты и говорили: «Ну что, опять дуруньки шумят?»

– Я ходила за водой, теперь сходи ты!

– Нет, ну почему опять я? Ты сходила, ну еще раз сходи!

– Нет, ну я ходила, теперь ты должна!

И так продолжалось снова и снова неделю за неделей, месяц за месяцем, а так как работать девицы не хотели, то их никто и не кормил. Началась осень. Заморозки в горах – частое явление, особенно поздней осенью. Но однажды уже холодным осенним днем односельчане, забеспокоившись, что уже трое суток не слышно и не видно дурунек, зашли к ним в хату и увидели два холодных трупа девушек, умерших то ли от голода, а скорее всего, от холода.

Так бесславно и закончилась их земная стезя. Их тела молча похоронили на деревенском кладбище, поставив деревянные кресты из наспех сколоченных досок.

Не было ни речей, ни поминок по ним, уж больно они достали тогда сельчан.

Начала мама рассказывать эту историю, когда показывали драку на съезде народных депутатов по телевизору. Вспоминаю, как после повествования она сказала: «Запомни, сын, худой мир лучше доброй ссоры!»

Не по словам, а по делам оценивается человек!!!

Так за чрезмерным словоблудием, популизмом мы утратили свою страну, показав себя слабыми перед недругами, которые и воспользовались ситуацией. И то, что наши деды и прадеды завоевывали, мы в одночасье потеряли, подчас предавая верных друзей по Варшавскому блоку.

«Меньше слов, больше дела!!!» – говорим мы сегодня и видим, что тут и там строится и хорошеет наша Великая Русь.

Запускаем ракеты, строим дороги и мосты, учимся и развиваемся, и даже в глобальную эпидемию проявился русский характер: великодушие, готовность прийти к ближнему на помощь.

Конечно, есть еще много нерешенных задач, но вместе без взаимных базарных словесных передряг все нам под силу. Уверен, все будет у нас хорошо. Не может не быть. Ведь даже сейчас кто работает, тот имеет и машины, и дома, и путевки в Сочи. Но есть и такие дуруньки, которым ну все не так, все не по их, и только знай наших с утра до вечера языки чесать. Ну да, слава богу, таких меньшинство в нашем народе. Как говорится, в семье не без урода!

7 апреля 2021 года, порт Пусан, Южная Корея

Альберт Кайков

Кайков Альберт Сергеевич родился 8 мая 1932 года. Перед Великой Отечественной войной семья проживала в Анапе. Началась война, отец ушел на фронт, мать с тремя детьми и бабушкой оказалась на оккупированной территории.

В 1948 году семья переехала на жительство в Новосибирск. После окончания школы в 1951 году Альберт уехал во Владивосток и поступил учиться в Высшее военно-морское училище им. С. О. Макарова, окончив которое служил на кораблях Камчатской флотилии.

После окончания службы получил второе высшее образование в Новосибирском инженерно-строительном институте. Работал на стройках заполярного города Игарка и Новосибирска.

Литературным творчеством увлекся, выйдя на пенсию. Опубликовал пять стихотворных сборников и 19 книг прозы: «Потерянное детство», «Встреча через полвека», «На заполярной широте», «Под северным небом», «В Туруханской тайге», «Черная пурга», «Наши студенты в Америке» и другие.

Публиковался в журналах: «Сибирский парнас», «Российский колокол», «СовременникЪ», «Охотничьи просторы», «В мире животных», «Охота и охотничье хозяйство», «Юный натуралист» и других.

Семья фронтовика
(главы из повести)

Поезд перевалил Уральские горы. Паровоз, натужно пыхтя и пуская клубы дыма, покатил по просторам Сибири. Еще шла война.

У окна сидел фронтовик Иван Семенович. Рядом стояли костыли. Ему давно перевалило за тридцать лет. На нем был офицерский китель со следами от погон. Воевал он рядовым в стрелковой роте. Его одежда после ранения была не пригодна для носки. При выписке из госпиталя его одели в поношенную одежду кого-то из врачей и выдали справку об инвалидности второй группы.

Он смотрел на мелькавшие луга, перелески и вспоминал родную Камышенку, ее деревянные дома, вытянувшиеся по одной улице вдоль речки Ивановки, колхозные поля. Там остались его мать, жена Настя и трое детей. Больше года от них не получал фронтовик вестей. Находясь в госпитале в тяжелом состоянии, не мог сообщить свой адрес. Его сердце всегда учащенно билось, когда представлял, как его встретит Настя, как он обнимет ее и прижмет к свой груди. Думал о детях. Старший, Федор, наверное, стал крепким парнем, а Маша и Гена подросли за прошедшие два года.

Около купе остановилась проводница с пачкой газет и, обращаясь к Ивану Степановичу, спросила:

– Товарищ офицер, газету читать будете?

Иван замешкался с ответом. Он не умел читать, но, чтобы не позорить честь офицера, за которого его приняли, молча протянул руку. Развернув газету, стал рассматривать заголовки, написанные крупным шрифтом, которые ему ни о чем не говорили.

– Уважаемый, вы держите газету вверх ногами, – произнес сосед по полке.

– Извините, я задумался.

Иван Семенович родился в седьмом году двадцатого века. Выучиться грамоте можно было в церковно-приходской школе, находящейся в волостном центре, до которого было около ста верст. Крестьяне не имели возможности возить детей на учебу, и те с ранних лет проходили науку земледелия, работая вместе с родителями в поле и ухаживая за домашними животными.

Во время коллективизации в Камышенке организовали отделение колхоза. Вскоре появилась начальная школа. К тому времени Иван уже стал взрослым парнем, учиться с детьми было стыдно, да и желания не было. Вот так и остался неграмотным.

2

Осенние ветра сорвали листья с берез и осин. Деревья стыдливо стояли вдоль дороги в своей наготе. На полевой дороге в колеях блестела дождевая вода. Низко над землей плыли грязные, рваные тучи. Природа наводила грусть и тоску.

Иван Семенович шел по обочине, с трудом выдергивая костыли из мягкой почвы. Ему не терпелось увидеться с семьей, и решил он пять километров преодолеть пешком.

«Если кто-нибудь на подводе догонит, то подвезет», – подумал он.

Его никто не обогнал. Впереди показалась изба Демьяненко, стоящая на окраине села. Он остановился, оперся на костыли, решив перевести дух после утомительного перехода.

Чем ближе Иван Семенович подходил к своему дому, тем сильнее беспокоила нога, не зажившая после ранения, и появилось душевное беспокойство.

Прежде чем открыть дверь в дом, фронтовик хозяйским глазом осмотрел двор. Он был пуст. Куры не бегали, в свинарне не видно поросят, конура опустела. Ему захотелось заглянуть в коровник, но он тут же передумал. В это время корова должна быть на пастбище. Плохое предчувствие усилилось.

Открыв дверь без стука, Иван оказался в прихожей. Слева на кухне спиной к нему у плиты стояла мать. На ее голове была та же косынка в клеточку, в которой она провожала сына на фронт. Она обернулась на шум вошедшего человека и обмерла. Руки безвольно опустились, а тело медленно стало оседать. Сын одним махом костылей оказался около нее и одной рукой подхватил худенькое тело. Прижав к себе, почувствовал биение ее сердца.

Марфа очнулась, посмотрела на сына и зарыдала.

– Мама, я вернулся. Все будет хорошо.

Мать обняла сына, положила голову на его грудь и продолжала рыдать.

– Мама, успокойтесь. Я вернулся живым.

– У нас большое горе, – сквозь слезы произнесла мать.

– Что случилось?

– Настю твою похоронили.

Иван на фронте видел много смертей. Гибель в бою считалась обычным событием. Смерть же любимого человека его потрясла. Вмиг обрушились все мечты радостной встречи.

– Как это случилось?

– Перетрудилась на работе, простудилась, получила воспаление легких.

– Когда?

– Скоро будет год. Мы не знали твоего адреса и не могли тебе сообщить. Я даже не знала, жив ты или нет.

– Как же вы жили? Где дети?

Иван выпустил из рук мать и посмотрел в комнату. В нескольких шагах от него стоял мальчик трех лет и наблюдал за ними. Отец догадался, что это его младший сын Гена. Когда он уходил на фронт, сыну не было года.

– Гена, подойди ко мне, – как можно мягче произнес Иван. Сын не двинулся с места. Удивленно смотрел большими глазами на незнакомого мужчину.

– Геночка, это твой папа, – сказала бабушка.

Иван сделал на костылях два шага и подошел к сыну.

– Давай знакомиться, – произнес отец и протянул сыну руку.

Гена с опаской протянул свою руку.

– Где Федя и Маша? – спросил отец.

– Федя в школе, Маша у подруги.

Сын немного приободрился, услышав знакомые имена.

– Гена, беги к Романенко, скажи Маше, что отец с войны пришел.

Иван Семенович снял шинель, повесил на вешалку у входной двери и присел к столу.

Через несколько минут в дом вбежала дочь. Она резко остановилась, увидев человека в военной форме. Когда узнала отца, бросилась ему на шею. Иван Семенович взял ее под мышки и посадил на колени.

– Ты сильно выросла, стала тяжелой, – произнес отец.

– На следующий год пойду в школу, – ответила она и поцеловала отца в небритую щеку.

3

Весть о возвращении фронтовика быстро облетела небольшой поселок. Соседи потянулись в его дом, чтобы узнать последние новости с фронта. Федя, возвращаясь из школы, уже знал, что приехал отец. Он, запыхавшись, с шумом ввалился в дом.

На табурете у стола сидел мужчина в военной форме. Он вмиг узнал отца и бросился к нему. Иван обнял его и прижал к себе. Бабушка с умилением смотрела на молчаливую сцену. Сегодня у нее был самый счастливый день: сын вернулся живым с войны, внуки обрели отца.

– Мойте руки, – требовательно произнесла бабушка, – будем обедать.

Марфа Федоровна налила в тарелки грибную похлебку и поставила чугунок с вареной картошкой. В целях экономии картошку не чистили, а варили в мундирах.

Отец смотрел на похудевших детей, быстро орудующих ложками, и думал: «Не сладко им жилось без меня. На такой еде не располнеешь, лишь бы с голоду не умереть».

– Мама, хлеб у вас есть?

– Откуда ему быть? Осенью колхоз отоваривал мукой трудодни, но у меня их нет.

– За счет чего же вы живете?

– Едим только то, что в огороде вырастили да в лесу собрали.

Марфа собрала со стола посуду и унесла на кухню. Вытирая стол тряпкой, сказала внуку:

– Федя, бери ручку, чернильницу, бумагу и садись к столу.

– Зачем?

– Будешь писать письмо Степану.

Ей не терпелось поделиться радостью со старшим сыном, проживающим в Кузбассе. Он работал в шахте. Шахтеров в начале войны в армию не призывали. Стране нужен был уголь.

Иван попросил сына сделать приписку от его имени. Он спрашивал у брата совета о своем обустройстве.

4

Письмо от Степана пришло быстро. Он радовался счастливому возвращению брата. Предлагал не мешкая приехать к нему: «На шахте требуются мужские руки. Работать остались в основном женщины, мужчин призвали в армию. Заработки хорошие, сможешь прокормить семью. Жить остановишься у меня. В шахтерском поселке хорошая больница. Пройдешь обследование и лечение, устроишься на работу и вызовешь семью».

Иван Семенович долго размышлял над предложением брата. В колхозе он не работник. Остаться на зиму дома – быть лишним едоком. Работая в шахтерском поселке, сможет помогать семье. Приняв решение, выехал в Кемеровскую область.

Дом брата находился на окраине поселка.

Степан увидел Ивана через окно и быстро выскочил во двор.

– Куда помчался, как угорелый? – спросила жена Мария.

– Иван приехал!

Братья обнялись и долго стояли молча. Им не нужны были речи. Их переполняло чувство радости встречи. Во время войны не многим довелось встретить фронтовиков, вернувшихся с войны. Освободив брата из объятий, Степан произнес:

– Дай мне твой рюкзак, пойдем в дом.

В доме Мария уже накрывала стол. Она подошла к Ивану, обняла и, погладив по спине, произнесла:

– Прими мои самые глубокие сочувствия. Война уносит жизни людей не только на фронте, но и в тылу.

Его угощали супом из курицы и жареной свининой с картофелем. Иван ел и думал о своих детях, которые давно не едят мясной еды. Его мучила совесть, что он не может обеспечить нормальное содержание семьи.

Иван Семенович нацепил на китель орден солдатской славы, медали и отправился в поликлинику. Он чувствовал на себе взгляды прохожих. Одни с восхищением смотрели на его награды, другие – с сочувствием на костыли. Его окружали люди в штатской одежде. Ему хотелось переодеться в костюм. Военная форма постоянно напоминала о войне. Для покупки одежды нужны деньги, а их надо заработать. «Кто меня, инвалида на костылях, примет на работу», – с огорчением думал он.

После сдачи анализов и обследования его положили в больницу. Рентген показал осколок в левой ноге. Сделали операцию и извлекли его. Постепенно Иван научился ходить без костылей, слегка прихрамывая. После больницы направили на ВТЭК. Там его признали трудоспособным и сняли инвалидность.

5

Степан посоветовал брату устроиться работать на шахте. Пожилая женщина в отделе кадров спросила Ивана:

– Какая у вас профессия?

– Хлебороб.

– Что умеете делать?

– Пахать, ухаживать за лошадьми.

– К сожалению, на конном дворе нет вакансий.

Иван не знал, что такое вакансия, и ответил:

– Мне нужна работа, где больше платят, чтобы содержать семью.

Она внимательно посмотрела на посетителя. Перед ней сидел крепкий мужчина среднего роста с мужественным лицом. Серые большие глаза выжидательно смотрели на нее. В его облике чувствовалась сила и спокойствие. Большие, сильные руки лежали на коленях. Кадровик оценила собеседника и предложила:

– На погрузку угля в вагоны пойдете? Работа тяжелая. Женщины справляются. Раньше на погрузке работали только мужчины, но все призваны в армию. Вам, думаю, будет по плечу.

– Согласен.

Она протянула ему лист бумаги и предложила:

– Заполните анкету и напишите заявление.

– Напишите сами. Я не умею писать.

Заполняя раздел анкеты «Семейное положение», сотрудница кадров обратила внимание, что мужчина не женат, и подумала: «Недолго ты будешь холостым, наши вдовы-солдатки быстро тебя подберут».

6

Впервые в жизни Иван шел на работу по гудку на шахте. Для шахтеров гудки были неотъемлемым атрибутом в жизни. По ним шли на работу и определяли время суток. Часы в то время были в редкой семье. Он думал, что ему придется лопатой грузить уголь в вагоны. Оказалось, что вагоны загружаются из бункера, а ему надо следить за загрузкой и разгребать уголь к бортам вагона. Работа для него оказалась нетрудной. Он с детства привык к физическому труду на свежем воздухе. Здесь приходилось дышать угольной пылью, она оседала на лице. После смены требовалось подолгу отмываться. Иван стойко все переносил. Ему надо было заработать деньги и отправить семье.

Несколько раз в день к нему подходила лаборантка и просила набрать из вагона пробу угля. Иван молча, брал совок, насыпал уголь и возвращал женщине.

Зоя обратила внимание на молчаливого мужчину. Среди женщин уже прошел слух, что он не женат и приехал из села. Под угольной маской на небритом лице трудно было разглядеть его черты. Однажды она не выдержала и спросила:

– Скажите, пожалуйста, как вас звать, а то мы знакомы больше месяца, а не знаю, как обращаться.

– Иван, – кратко ответил он.

– А отчество?

– Семенович.

– Иван Семенович, почему вы не бреетесь?

– Зачем вам это надо?

– Женщины интересуются: сколько вам лет.

– Завтра побреюсь.

Утром на следующий день, подходя к составу, Зоя увидела на вагоне Ивана с чисто выбритым лицом.

– Доброе утро Иван Семенович, – крикнула она, – вы, оказывается, очень молодой мужчина.

Он набрал пробу угля, спустился на землю и, прихрамывая, подошел к ней.

– Вы узнали мое имя, но не назвали своего.

– Меня звать Зоя. Почему вы хромаете?

– Фронтовое ранение.

– Вам повезло, вы вернулись живым, а вот мой муж погиб в начале войны, оставив меня с двумя детьми.

– У меня такая же участь. Жена скончалась, оставив мне троих детей. Как только обустроюсь, привезу их в город. В селе им живется очень трудно.

– С кем же они остались?

– С бабушкой.

После этого разговора он каждый день ожидал ее появления. Его как магнитом тянуло к молодой приятной женщине в чистом халате. Ему хотелось узнать о ней как можно больше.

На шахте работало много незамужних женщин. У одних мужья погибли на фронте, другие не могли выйти замуж из-за дефицита мужчин. С ним неоднократно заводили разговор с целью познакомиться поближе. Некоторые были скромные и стеснительные, другие бойкие и вызывающие. Ни к одной из них не лежала душа Ивана. А вот Зоя чем-то тронула его сердце. Он еще полностью не понимал, чем.

7

С фронта приходили хорошие вести. Разгромив немцев под Сталинградом, Красная Армия гнала их на запад, освобождая захваченные ими города и села. Каждый день, придя домой после работы, Степан первым делом включал репродуктор, чтобы послушать сообщение «От советского информбюро». Как только раздавался голос диктора Левитана, приостанавливались все домашние дела. Взгляды Степана, Ивана и Марии устремлялись на черную тарелку, висящую на стене в углу комнаты. Из нее раздавался твердый голос Левитана, от которого мурашки пробегали по телу: «Наши войска под командованием маршала Жукова освободили города…» Мария, выслушав сообщение, отправлялась в комнату детей, в которой с их школьных лет на стене висела карта, и переставляла булавки с красными флажками. Она возвращалась к мужчинам и сообщала: «Скоро наши войска подойдут к границе и выгонят немцев за пределы страны».

Такие сообщения с нетерпением ждали и слушали все жители страны. Они доставляли радость и вызывали гордость за нашу армию, вселяли надежду на окончание войны и возвращение к мирной жизни.

Иван Семенович почти полностью зарплату отправлял матери. Скопив денег на недорогой костюм, он отправился в промтоварный магазин. У прилавка обувного отдела увидел Зою и подошел к ней.

– Добрый день! Что покупаете?

– Хочу купить осенние туфли.

В глубине ее глаз он заметил промелькнувшую искорку радости.

– А за какой покупкой вы пришли? – спросила она.

– Надоело ходить в кителе, хочу купить костюм. Может, вы поможете выбрать?

– Конечно, помогу, пойдемте в отдел одежды. – Она взяла его за локоть и отвела от прилавка.

Выбирая костюм, Иван больше смотрел не на качество материала, а на цену. Подобрав темную расцветку, приложил брюки к себе, проверяя их длину. Затем надел пиджак. Зоя провела сзади руками по его спине и сообщила:

– Пиджак сидит как влитой.

От прикосновения ее рук Иван испытал чувства, которые не ощущал с начала войны. Биотоки от ее прикосновения проходили по его телу и тревожили сердце.

Со свертком в руках они отправились к выходу из магазина. Иван спохватился:

– Вы же хотели купить туфли?

– Я не нашла подходящие туфли своего размера. Куплю в другой раз.

Они шли по улице, застроенной многоэтажными домами. С северной стороны домов лежал еще не растаявший снег. На деревьях и кустарниках начали набухать почки. Весеннее солнце заливало теплыми лучами улицу и слепило глаза. Иван Семенович вспомнил, какую радость доставляла ему весна в селе, и высказал свои мысли вслух:

– На селе сейчас готовятся к пахоте, затем начнется посевная страда.

– Мне тоже весна на селе доставляла больше радости, чем в городе, – поддержала разговор Зоя, – всегда ждала появления первой зелени на лугу, чтобы выгнать корову на пастбище.

Иван Семенович почувствовал родство душ. «Видимо, она живет в городе, как и я, по необходимости», – подумал он.

На большом кусте сирени веселились воробьи. Они радостно чирикали и гонялись друг за другом. Глядя на них, Иван Семенович подумал: «Несмотря на войну, жизнь на земле продолжается».

Постепенно они вышли на улицу, застроенную одноэтажными деревянными бараками. Зоя думала, что им по пути, а Ивану не хотелось расставаться с понравившейся ему женщиной.

Зоя остановилась у одного из зданий и произнесла:

– Вот здесь я живу.

– А я живу в доме брата в другом конце поселка.

Они стояли друг против друга и смотрели в глаза, прервав разговор, который вели по дороге. Каждый думал о своем. Ивану не хотелось расставаться с Зоей, а она думала: «Стоит ли приглашать мужчину к себе после первой встречи?» Затем решила, что это не первая встреча. Они же видятся на работе каждый день. После небольшой паузы произнесла: