Текст книги "Новые сказки. Книга VIII"

Почему ястреб гоняется за цыплятами
Ежи Ким

Они сидели у дома на солнышке: старик плёл корзинку, мальчик играл с петушком, что бегал по двору и лапой ворошил опилки. Вдруг петух кукарекнул так звонко, что дедушка аж подпрыгнул.

– Ну, горлопан! Накличешь ястреба на свой гребешок! – прикрикнул на него старик, а мальчику пояснил негромко. – Где курочка семечко клюёт, там ястреб танцует и поёт.

– Деда, отчего он танцует? – спросил мальчик.

– Оттого, что хочет курочку скушать. Такие нынче дела, милый мой, – сказал дедушка. – Да раньше не так было. Раньше ястребок вовсе не знал, каков братец петух на вкус. Да потом конфуз приключился. Я ведь рассказывал об этом?

Мальчик не помнил такого, а посему покрутил головой.

– Что ж, – сказал дедушка и начал: – Братец Ястреб – он смельчак отчаянный. Поговаривали, будто в приятелях у него Солнце, и с Ветром он накоротке. Да по мне, враки всё это, а может, и нет.

Забрался как-то Ястребок выше облаков – к самому Солнцу; оно плавало там в своих стихиях. Взлетел и крикнул:

– Ки-ки-кий! Солнышко, как живёшь?

И Солнце ответило ему:

– Здравствуй-здравствуй, братец Ястребок. Что, пичужка ты малая, ищешь в моих владениях?

Ястребок взял и рассказал без утайки, как тяжко на земле прокормиться; хоть и ловкий он, и бойкий он, а всё голодно. Солнце ну грохотать-хохотать. А как не смеяться ему, величавому светилу, над таким пустяшком?

Анастасия Лазута, 13 лет | Минск

– Накормлю тебя досыта, братец Ястребок, да ещё сверху насыплю, если покажешь себя, – сказало Солнце. – Такой ли ты ловкий, как напел мне, такой ли бойкий, как нахвастал?

– Кий-кий! – крикнул Ястребок. – Что хочешь, сделаю!

Солнце вроде как призадумалось и опять хохотать давай:

– А поймай меня в моей же постели, братец Ястребок!

– Поймать Солнышко в постели? – переспросил мальчик.

– Именно, так оно и сказало, – пожал плечами старик и продолжил: – Братец Ястребок повеселел, ведь ловчее, бойчее птахи во всём лесу не сыскать. Да куда там! Сколько Ястребок ни вставал с утра ранёхонько, а как прилетит, Солнце уж сияет вовсю.

Перестал спать Ястребок. Только свет забрезжит, полетит сломя голову, да всё без толку. А Солнце хохочет над ним, чуть ли со смеху помирает.

Ястребок приуныл, конечно, просто не знал, что и делать, совсем нос повесил. Сидит на вешке у дороги. Перья пригладить и то сил нет – торчат во все стороны.

Шагал мимо старый Петух.

– Как поживаешь, братец Ястребок? – спросил Петух.

Ястребок вздыхает.

– Никак вздыхаешь? Нос повесил. Что за беда у тебя? – говорит Петух.

Ястребок молчит.

– Да что ж ты молчишь, братец! Сидишь сам не свой – взъерошенный, всклокоченный!

Ну, Ястреб и рассказал, как Солнце над ним насмехается. А Петух говорит:

– Ты, братец Ястребок, погоди горевать. Пойдём ко мне в дом, потолкуем.

Пошли они к Петуху. Сидели до самого вечера, болтали о том о сём. А как Солнце закатилось за реку, Петух шепнул:

– Скажу тебе одну тайну, братец, только ты – никому. Я как хлопну крылом, как крикну «ку-ка-ре-ку», значит, самое время Солнцу вставать. И клюнь меня трижды в хвост, если ты его теперь не поймаешь!

Вот пошептались они, и остался Ястребок у Петуха ночь коротать. Адо света братец Петух вдруг как вскинется, как захлопает крыльями и ну голосить!

– Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!

Ястребок выскочил из дому на одной ноге, не умывшись, не обувшись, дал разгон и взмыл ввысь так лихо, как в жизни своей не летал.

С размаху влетел в небесную спальню, а Солнце ещё дрыхнет в постели.

– В постели? – изумился мальчик.

– Ага! – сказал дедушка. – Кровать огроменная, кровать высоченная. Одних перин сотни три, а подушек – тысяча, и на них Солнце храпит. Храпит вовсю, словно в коровий рог трубит.

Ястребок подлетел и ну кричать ему в самое ухо:

– Ки-ки-кий! Солнышко, вставай!

А Солнце храпит.

– Ки-ки-кий! Вставай! День проспишь!

Солнце – на другой бок и дальше храпит.

– Ки-ки-кий! День проспишь – мир кубарем полетит!

Тут Солнце глаза разлепило – клап-клап – и проснулось. Проснулось и давай шуметь:

– Кто мне спать помешал?

– Это я – братец Ястребок!

– От твоей трескотни голова моя лопнет! Как посмел, малая ты пичужка, разбудить меня до зари?

Тут Ястребок про обещание и ляпнул. А Солнце – оно и так всё кипело – как громыхнёт:

– Кто напел тебе, как меня разбудить?

– Это братец Петух.

– Ах он балаболка! – рассердилось Солнце и – блинк – одним глазом моргнуло. – Решено! Ступай к братцу Петуху. Отныне он и будет кормить тебя досыта.

Помялся Ястребок, вроде невежливо как-то вновь к Петуху в гости проситься. Вот тут Солнце вконец распалилось, выпрыгнуло из постели и сшибло Ястреба с неба на землю.

Что делать – полетел к Петуху. Прилетел и говорит:

– Ты, братец Петух, должен меня впредь кормить. Так Солнце велело.

Тот изумился, конечно.

– Ты видал, сколько ртов у меня? Семья-то большая. Тут своих не прокормишь! – сказал Петух. – Я рад тебе, братец Ястребок. Но кормить тебя жизнь напролёт? Это курам потеха!

Ястребок на сосну вспорхнул. Сел, надулся. С утра в клюве ни росинки маковой, ни каши гороховой, а набегался уж вдосталь! Оголодал.

Глядь-поглядь – высыпали во двор матушка Курица и все её детки. Сидел Ястребок, смотрел на них, и потекли у него слюнки, а в животе как заворчит! Уж и отворачивался он от них, и крылом глаз прикрывал, уж крепился, как мог, а в животе только громче ворчит.

И стукнула Ястребка мыслишка по темечку: «Солнце о чём всё-таки тогда толковало?» И прищурился он и глаз навострил: «А, постой-ка… Какое оно, куриное мясо, на вкус?»

Бросился братец Ястребок вниз, цыплёнка хвать и в лес уволок.

– С тех пор всякий раз норовит скушать курчонка, – сказал старик и долго смотрел в небо. – Ястреб всё ещё голоден. Ты бы приглядел за тем петушком.

Сказка о непослушном Карасике, его маме – умной Карасихе и добром мальчике Ванюшке
Алексей Жарёнов

1

Жили-были в рыбном царстве Ближнего пруда маленький весёлый Карасик с мамою Карасихою.

_ – Мама! Можно я пойду поиграю в догонялки с другими рыбками? – попросил однажды Карасик.

– Конечно, можно! – разрешила добрая Карасиха своему непоседе-сыну. – Только не плавай к Большой Кочке. Там частенько рыбаки забрасывают свои удочки с острыми крючками! Смотри не попадись на крючок, как твой папа!

– Не бойся за меня, мама! Я буду осторожным! – крикнул весёлый Карасик и помчался к своим друзьям.

Играть рыбки решили не в догонялки, а в прятки. «Эх, спрячусь я в осоке у Большой Кочки. Там меня никогда не найдут!» – решил маленький Карасик, забыв совет своей мамы.

Сидит весёлый Карасик в осоке у Большой Кочки, ждёт, когда его искать придут. И вдруг видит перед собой Карасик хлебную крошку. Кругленькую, аппетитную. «Ах, какая, наверно, вкусная крошка! – подумал Карасик. – А что, если я её съем?» Подплыл Карасик к крошке, открыл рот и только хотел откусить кусочек, как что-то больно кольнуло его в верхнюю губу. Какая-то сила подбросила его вверх над водой…

Слава Парфёнычев, 9 лет | Городец, Нижегородская обл.

Так непослушный Карасик оказался в ладони у юного рыболова Серёжи.

2

– Ребята! Я карасика поймал! – закричал Серёжа.

– Ой! Какой маленький карасик! – удивились друзья-рыболовы. – Отпусти его назад в пруд! Пусть подрастёт немного!

– Нет. Я налью сейчас в стеклянную банку воды и выпущу карасика туда! – гордо заявил товарищам Серёжа. – Я никогда ещё не ловил карасика! Я хочу показать его дома маме, папе и братишке Ванюшке.

Дома юный рыболов Серёжа хвалился своим уловом.

– Молодец! – похвалил папа.

– Какая красивая рыбка! Как золотая! – восторгалась мама.

И только младший братишка Ванюшка насупился и молчал.

– Ваня! А тебе нравится эта красивая рыбка? – спросила мама младшего сына.

– А у этого карасика есть мама? – неожиданно спросил Ванюшка.

– Наверное, есть! – растерялась мама Ванюшки.

– Так она же будет плакать, потому что её сынок пропал! – пояснил Ваня. – Давайте сходим и отпустим этого карасика к его маме!

Все подумали и… согласились. Не возражал даже юный рыболов Серёжа. Через несколько минут папа, Серёжа и Ваня, взяв банку с карасиком, пошли к Ближнему пруду.

– Представь, – позднее рассказывал папа жене. – Ваня выпустил карасика в пруд сам и велел ему всегда слушаться свою маму!

– Ах ты, моя добрая душа! – засмеялась мама, взяла Ванюшку на руки и поцеловала!

А юный рыболов Серёжа подарил брату набор цветных карандашей.

– Серёжа! Я нарисую Карасика с его мамой Карасихой! И этот рисунок подарю тебе! – пообещал брату Ваня.

3

На следующий день после обеда Ваня остался дома один. Папа был на работе, а мама с Серёжей ушли в магазин. Ваня решил выполнить своё обещание брату и нарисовать маленького Карасика с его мамой Карасихой. Маленький мальчик с большой охотой приступил к рисованию, но картина, которую он представлял, никак не получалась на бумаге. То Карасик выходил слишком большим, а его мама маленькой; то мама Карасиха получалась слишком большой, а Карасик каким-то некрасивым! Ваня встал из-за стола, прилёг на диван и задумался. «Интересно, а рыбы могут между собой разговаривать? – думал мальчик. – Наверное, не могут, потому что в воде находятся». Думал Ваня про рыбок, думал да и заснул!

И снится ему, как он шагает по дну Ближнего пруда, а перед ним плывёт маленький Карасик, ведёт знакомить Ваню со своей мамой. И вот встречает их мама Карасиха у своего рыбьего домика и благодарит мальчика за спасение своего непослушного сына! Ваня удивлён: значит, рыбки могут разговаривать под водой!

– Ваня! Ты спас моего сынка, и я должна тебя отблагодарить! Скажи мне три твоих желания! – говорит ему мама Карасиха. – И я их постараюсь выполнить для тебя!

Ваня задумывается.

– Ну, во-первых, я хочу, чтобы мама, папа, брат Серёжа и я не болели! Во-вторых, я хочу, чтобы Серёжа взял меня играть в футбол со старшими мальчишками и не говорил, что я – маленький! И, в-третьих, я хочу, чтобы мне кто-нибудь подарил книгу «Волшебник Изумрудного города»! Мама начала читать мне эту книгу, но Серёжа сдал её в библиотеку!

– Хорошо! – сказала мама Карасиха. – Все твои желания в этом году сбудутся! А сейчас…

4

– Ванюшка! Вставай, соня! Скоро обед! Смотри-ка, Серёжа, как Ванюшка у нас разоспался!

Ваня открыл глаза. Над ним склонилась мама, гладила его пальцами по щеке и улыбалась.

– Вставай, сынок, раскачивайся! Скоро обедать будем! – повторила мама и пошла к письменному столу.

– Ох, ты! Какой рисунок замечательный! – удивилась она, взяв в руки альбомный лист. – Ну, Ванюшка, ты меня второй день удивляешь! Серёжа, посмотри, какой замечательный рисунок Ваня нарисовал! Ваня подошёл к письменному столу вместе с братом. На альбомном листе было нарисовано всё, что только что приснилось ему: песчаное дно Ближнего пруда, маленький Карасик, рыбий домик и мудрая мама Карасиха, которая слушает его, Ванюшку!

– Это не я нарисовал! – прошептал потрясённый «художник».

– Ну, ладно, скромник, ты наш! – улыбнулась мама. – Пойдём, я кое-что тебе покажу!

В прихожей мама достала из сумки книгу… «Волшебник Изумрудного города»!

– Это наш с Серёжей тебе подарок!

Изумлению Вани не было предела! Он вспомнил свой сон…

– Спасибо большое! – прошептал Ванюшка.

– Ну а теперь обедать! – скомандовала мама сыновьям.

Когда усаживались за стол, Ванюшка, хитренько посматривая на брата, попросил:

– Серёжа! Возьми меня, пожалуйста, завтра играть в футбол с мальчишками!

Серёжа посмотрел на младшего брата и великодушно сказал:

– Ладно. Возьму. Но будешь играть только в защите! Согласен?

– Согласен! – радостно воскликнул Ванюшка.

Лунная сказка
Вадим Жижанов

В мастерской художника царил беспорядок. На письменном столе были раскиданы кисточки, краски, карандаши, даже старенькой скрипке здесь нашлось место. У стола стояло кресло, на котором дремал большой чёрный кот. Посреди мастерской возвышался мольберт с новым белоснежным холстом.

Было по-вечернему сумрачно, и лишь холст освещался светом ярко-жёлтой луны. И в этом лунном свечении вдруг родилась сказка.

– Белый цвет самый главный, – неожиданно заговорил новый холст. – Он основа всего. И я бы хотел навсегда, да-да, навсегда остаться белым.

– Какие глупости ты говоришь! – возмущённо замяукал чёрный кот. – Самый главный цвет – чёрный. Это же всем известно.

– Зачем вы спорите? – удивилась кисточка. – На свете много разных цветов, и каждый цвет по-своему хорош. Любая картина – это музыка цветов.

– Музыка? – вдруг взволнованно спросила старая скрипка. – Сейчас я вам сыграю музыку этого лунного вечера.

Над скрипкой взлетел смычок, и полилась прекрасная и таинственная мелодия.

– Ах, какая чудесная музыка! – воскликнула кисточка. – Я хочу её нарисовать.

Кисточка взмахнула своей мягкой щетинкой и замелькала между палитрой с не засохшими ещё красками и холстом, между холстом и палитрой. Каждый звук, каждую ноту кисточка рисовала своим цветом, своим оттенком. И вот мелодия закончилась.

– Прелестная музыка! – мяукнул чёрный кот и спрыгнул с кресла на пол.

– Это была «Лунная соната», – прошептала скрипка, и лунный свет засиял на её тонких струнах.

– Я успела, я нарисовала эту мелодию, – задумчиво проговорила кисточка, – хотя это было очень непросто.

Вдруг дверь распахнулась, и в мастерскую вошёл художник. Он остановился перед холстом и замер. На холсте поблескивала свежими красками картина необыкновенной и восхитительной красоты.

– Что это? – удивлённо спросил художник. – Кто написал эту картину?

Он оглянулся по сторонам и увидел чёрного кота, стоящего под мольбертом.

– Мяу, – мяукнул кот, внимательно рассматривая картину.

– Что? – переспросил художник. – Уж не хочешь ли ты сказать, что это ты написал картину.

– Мяу, – снова мяукнул чёрный кот и выразительно посмотрел на письменный стол.

«Какие глупости иногда говорит хозяин, – подумал чёрный кот. – Неужели сразу не понятно, что это не я?»

Художник посмотрел на стол и, увидев там скрипку, взял её в руки. И вдруг он взмахнул смычком и заиграл. Художник смотрел на холст и каким-то волшебным образом угадывал мелодию. Каждому цвету, каждому оттенку соответствовала своя нота, свой звук.

– Боже мой, это же «Лунная соната»! – изумлённо прошептал художник. – На холсте нарисована «Лунная соната».

И он играл, играл… И когда смычок в последний раз прикоснулся к струнам, вдруг раздалось жалобное «дзинь» – самая тонкая струна порвалась от напряжения и беспомощно повисла на грифе скрипке.

Художник ещё долго стоял, смотрел на картину и о чём-то думал…

Ранним утром весёлый солнечный луч осветил лицо спящего в кресле художника. На коленях у него дремал, свернувшись калачиком, чёрный кот. Художник открыл глаза и пробормотал сонным голосом:

– Уже утро! Надо же, я всю ночь проспал в этом кресле.

Увидев на коленях кота, он с улыбкой спросил:

– И ты тоже здесь улёгся? А ну-ка, признавайся – это ты меня вчера в кресле усыпил?

Александр Покровский, 13 лет | Казань

«Вечно я у него во всём виноват. Сам уснул, а сейчас на меня сваливает», – недовольно подумал кот и на всякий случай спрыгнул на пол.

И вдруг художник вспомнил всё, что произошло с ним вечером. Он быстро вскочил и подбежал к холсту.

– А где же картина? – упавшим голосом проговорил художник. – Ведь вчера вечером я видел прекрасную картину. Неужели всё это было во сне?

На мольберте стоял совершенно чистый и белоснежный холст.

– Но я же видел картину! Я помню: это была «Лунная соната».

Художник задумчиво погладил белый холст рукой и, улыбнувшись, прошептал:

– Я нарисую, я обязательно нарисую эту «Лунную сонату». Но не сейчас, а вечером, когда появится сказочная луна.

И он быстро вышел из мастерской.

Солнечный луч светился на холсте ярким жёлтым пятнышком, и в этом жёлтом свечении вдруг робко проявились волшебные чуть видимые краски «Лунной сонаты».

Под мольбертом сидел чёрный кот и внимательно смотрел на холст. Около него стоял табурет, на котором лежали тюбики с краской, кисточки и палитра.

– Я сам нарисую эту «Лунную сонату» и не буду ждать никакого вечера, – проворчал кот и хитро прищурился. – Это будет прелестная картина. Гораздо лучше, чем нарисовал бы хозяин.

Чёрный кот запрыгнул на табурет, крепко сжал в передних лапах кисточку, встал на задние лапы и, мурлыкая знакомую мелодию, начал рисовать.

Лунная сказка продолжалась…

Дриада и Лис
Сергей Замоз

– Ах ты, неугомонный Лис, – сердилась Дриада[2]2
  Дриады — в древнегреческой мифологии лесные нимфы, покровительницы деревьев.


[Закрыть], сидя на ветке дуба. – Твоя мордочка в перьях! Ты опять воровал кур у егеря! Сколько раз просила: прекрати это занятие. Он же погубит тебя! Сорока рассказала, как старик грозился содрать с тебя шкуру!

Зеленоволосая нимфа отчитывала плутишку Лиса за то, что он повадился в курятник охотника. Тот давно заметил, что пропадает домашняя птица, и поклялся наказать воришку – пустить его на шапку дочке, но допустить этого лесная дева не могла.

Любовь скрывала зеленоглазая красавица в сердце, только не смела признаться в этом: лесным божествам запрещено влюбляться в зверей и человека, потому и звала Лиса другом. Да и рыжего непоседу больше занимали шалости, и он не ведал чувств Дриады. Неугомонный сорванец переводил в шутку её упрёки и не принимал всерьёз опасений, а когда нимфа пыталась научить его обходить коварные ловушки, он озорничал, пугая бабочек.

– Ты хочешь, чтоб я осталась без друга? – печально спрашивала она. – Если попадёшься, я иссохну от тоски, а без меня погибнет древний Дуб: у леса не станет божества, и сам лес тоже погибнет.

– Но ты же знаешь, – виновато оправдывался Лис. – Куры – моя еда. Я не могу питаться, как ты, цветочной пыльцой. Мы, лисы, такими созданы – мы едим кур. И потом, какая разница, от чего помирать: от охотничьей дроби или с голоду. Сытым приятнее нежиться на солнышке.

– А как же лес?! Как же Дуб?! Как же я?! – напомнила она.

– Голодным об этом не вспоминаешь, – виновато понурился Лис. – Но завтра точно останусь с тобой, обещаю!

И так повторялось из раза в раз. Каждая вылазка друга в курятник вызывала у Дриады нешуточное беспокойство, что именно в этот раз попадёт неугомонный сорванец под прицел, и не дрогнет рука егеря, и появится у дочери его новая шапка из лисьего меха.

– С этим надо что-то делать, – рассуждала она, когда уставший от погони рыжий хитрец засыпал на её зелёных коленках. – Тебя бы превратить в юношу. Но не так-то просто это сделать! Только в одну из ночей возможно исключение из правил. Животное должно полюбить человека… Но разве такое возможно?

И нежно гладила его остроносую рыжую мордочку.

Во сне зверёк выглядел забавно и постоянно шевелил губами.

– Несносный, ты опять воруешь кур! – грустно улыбалась она.

Весь следующий день провел Лис на опушке леса под кроной векового дуба. Полный сил, сытый после ночной вылазки, он резвился, как в те дни, когда был забавным маленьким лисёнком. То смешно подскакивал на бегу, то пугал пёстрых бабочек, то кувыркался на мягкой траве и невольно смешил Дриаду.

– Как же хорошо, когда ты весел! Как замечательно с тобой, милый дружочек, – повторяла нимфа, забыв о ночных страхах. – Вот бы всегда было так!

Но когда сгустились сумерки и в траве застрекотали цикады, смутное волнение одолело Дриаду. Словно вот-вот случится неладное, чего она не сможет предотвратить. В глубоких раздумьях хозяйка леса и не заметила, как Лис убежал. Расстроившись, она села на крепкую ветку Дуба и погладила шершавую кору.

– Только бы проказник не попался! Скажи, где он сейчас?

Дуб шумно вздохнул, и затрепетали его резные листья:

– Корнями чувствую, как мелкой рысью семенит он сюда. Ветер нашептал, что бежит Лис грустный. Видимо, скоро тебе придётся расстаться с ним. Он вольное существо, а ты – хозяйка леса, заступница, душа, вселяющая в нас жизнь. Без тебя мы погибнем. Зримо или незримо, но ты должна существовать! Всё хорошее когда-нибудь заканчивается.

Тут и показался Лис. Зверёк был вял и грустен. Он подбежал к ногам спустившейся с ветки Дриады и молча лёг, положив рыжую мордашку на лапки.

– Опять бегал к курятнику, – укорила нимфа.

Но он промолчал. Лишь печально вздохнул, будто и не слышал ничего, погружённый в тайную мысль.

– Что случилось? – испуганно спросила нимфа. – В тебя стреляли из ружья и ранили?

– Да, – вновь вздохнул Лис. – В самое сердце. И рана эта жжёт горячее огня. Она болезненна и между тем приятна, непонятна: на душе тоскливо, а в животе будто порхают бабочки. И я не знаю, что со мной. Такого ещё никогда не случалось.

– Странно, – удивилась нимфа. – Ты невредим: на шёрстке нет крови. Что же с тобой произошло?

– Дождавшись ночи, я побежал к курятнику, – начал рассказывать Лис. – От голода сводило желудок, и мне пришлось нарушить данное тебе обещание. Я затаился в высоких лопухах и долго ждал, потому что светила полная луна и всё отчётливо просматривалось. Меня могли заметить из дома. Так я просидел в укрытии, пока большая чёрная туча не закрыла луну. Лишь когда стало темно-темно, словно в глубокой норе, решился выбраться из засады.

Хитрый егерь выставил на меня капканы. Напрасно: человек умен, но не хитрее Лиса! Мне вспомнились твои уроки, да и обоняние никогда не подводило меня. Я чуял носом, где спрятаны смертельные ловушки. И запах старого охотника мне хорошо знаком. Я ловко обошёл первый капкан, затем второй, но третий… – вздохнул лис.

– Ты попал в третий капкан? – испугалась за друга Дриада.

– Нет, – успокоил её зверек. – Я учуял и его. Зловещие тиски выдаёт противный запах железа. Но это был не он. И не запах егеря: от того отвратительно несёт порохом. Это был другой запах, незнакомый раньше, нежный и тонкий. Словно разом расцвели фиалки и водяные лилии…

– Ox, – улыбнулась фея. – Так пахнет молодость. Это, должно быть, дочь старика. Но странно! Неужели девушка обидела тебя? Не может быть!

– Я втянул носом аромат. Он настолько манил, что ноги понесли меня за его шлейфом. И уже не понимал я ничего. Опомнился лишь тогда, когда начала лаять старая дворняжка. На шум выбежал старик и выстрелил. Он бил в темноту, наугад, но дробь не коснулась меня. А когда из-за тучи выплыла луна, пролился её свет, всё и всех опять стало видно, передо мной стояла юная красавица с русыми волосами. Она отвела дуло. «Отец, – пристыдила незнакомка родителя. – Ты же говорил про капкан на чудовище! Обманул меня! Я не хочу, чтобы погиб бедняжка Лис!» Сознание противилось желанию. Разум твердил мне: «Убегай! Спасайся!» Но я не хоте-ел! Так тянуло лечь у её ног, потереться мордочкой о коленки, что подбежал и лизнул на прощанье её ладошку.

– Лучше бы к тебе вернулся с сознанием страх! – вздохнула Дриада. – Ты влюбился в девушку. В человека! Ах ты, бедный, бедный мой Лис! Лучший помощник сейчас для тебя – это сон. В нём успокоятся волнения твоей души. Грустно, но в нашем расставании скрыто спасение!

Нимфа погладила друга по голове, и тот уснул.

Нельзя было медлить. Проходила ночь. Вот-вот начнут гаснуть звёзды. Только в полнолуние наиболее сильны любые заклинания. Только эта ночь давала шанс Лису остаться рядом с той, к которой влекло его маленькое сердце.

Дриада подошла к вековому Дубу и опять погладила по коре.

– Мне будет нужна твоя помощь и силы – самой не справиться, – призналась нимфа. – Пора спасать друга: он влюбился в человека. Я за свой век ещё не совершала такого колдовства.

– У тебя всё получится, – зашелестел листвой Дуб. – Нужно, чтоб ты этого искренне хотела!

– Мы с тобой ровесники, – ответила она. – Мы хорошо знаем мысли и желания друг друга, потому что мы – одно целое. Скажи, вековой Дуб, разве не хочу я спасти Лиса, не желаю ли счастья другу? Ты же знаешь…

Маргарита Бондаренко, 12 лет | Анапа

– Чувствую, – перебил Дуб. – Ты любишь его и хочешь спасти от гибели. И опасаешься.

– И опасаюсь, – опустила голову Дриада.

– Всё совпало, – прошептал дуб. – Сегодня ночь, исключающая правила, – зверь влюбился в человека. Ты сможешь ему помочь и сохранишь лес…

– Но… – взглянула Дриада на спящего Лиса. – У всего есть условия?

– Он забудет тебя. Лишь в его снах возможны будут встречи. Решайся! – заключил Дуб.

– Ты прав, старый друг! – согласилась нимфа. – Мы – одно целое с тобой, и от тебя ничего не утаить. Счастье любимого и будущее леса стоят этого! Нельзя медлить: проходит ночь! Крепче войди корнями в землю, старый Дуб, дотянись до неба кроной своей! Дай мне земную твёрдость и небесное волшебство! Каждый звук голоса моего пусть услышат птицы и разнесут весть по свету! Дыхание моё пусть уловят травы и передадут водам, питающим их, а те – морям и океанам! Да лишится мир звериный в эту ночь хитрого Лиса! Да обратится он в золотоволосого юношу и забудет прошлое. И станет добрым, любящим и любимым в своём новом воплощении! И будет так, как велю я, Дриада!

Зеленоволосая девушка коснулась губами Лисьего носика и растворилась в утренней дымке.

После этой ночи у охотника перестали пропадать куры. И трудолюбивый хозяин был доволен. Но он ещё больше обрадовался, когда дочь привела заплутавшего в лесу рыжеволосого юношу по имени Алисандр. Она собирала ягоды, когда услышала крик о помощи: молодой человек попал в одну из ловушек, что выставил егерь на Лиса. Хозяин давно мечтал о помощнике и о женихе для дочери, и вот эта мечта осуществилась. Долго ещё потом шутил старик:

– Всё-таки попался мне рыжий шельмец! Правда, не пушистый. Шапки из тебя не сошьёшь.

Дочь его сразу приглянулась парню, и через некоторое время они поженились и стали жить дружной семьёй. В любви и в достатке.

Много ли надо, когда всё дарит лес? Только не ленись. Иногда, когда случались праздники или находилось свободное от дел время, молодые прогуливались по опушке. Особенно нравилось им отдыхать под кроной векового Дуба. Девушка любила гладить по рыжим волосам любимого и смотреть, как он засыпает. Спящий, он был забавен, потому что смешно шевелил губами, будто с кем-то разговаривал во сне.

А юноше снилась зеленоволосая незнакомка. Она улыбалась ему, сидя на ветке дуба, и говорила:

– Теперь я не волнуюсь за тебя, рыжий плутишка. И кур у тебя в достатке. Всё у вас в семье будет хорошо. Ты только приходи сюда почаще, милый друг! Мой забавный Лис…