Текст книги "«Пушки & Маяк». Альманах-2022"

Пушки & Маяк

Светлана вообще-то Жукова

«Ночи внутри, знаешь, совсем другие…»

 
Ночи внутри, знаешь, совсем другие…
Пахнущие дождём и полынными звёздами,
Призраками, тенями, ветвями… Остыли.
Ты ли, я ли. Заснём не рано – не поздно ли?..
 
 
Утро… Жёлтые листья вкрап – берёзовый шёлк…
Пора собирать свои вещи и двигаться дальше.
Даже если кажется, что ты уже всё нашёл…
Не ждать, когда всё сольётся, выцветет,
                в итоге останется фальшью.
 
 
В паспорте пара билетов. Титаник нас ждёт у пристани.
Можешь ещё отказаться. Заряда – на два выстрела…
Но мы будем жить.
                 Долго и счастливо.
И умрём ровно в один день,
Но на разных планетах.
А это уже совсем другая история.
                 Налей ещё пятьдесят, и я расскажу тебе и об этом…
 

Где-то там…

 
Где-то там, на другой планете, цветёт июль.
Только я тону в меланхолии сентября.
Как от выстрелов в небо, звезды. Во тьме без лун
Слишком больно падать на землю, ещё любя.
 
 
Но за морем дождей остается иная высь,
Безразличная к тем, кто дрейфует на грязном дне.
Всё, что здесь и сейчас, никогда не имело смысл.
Всё сведется в итоге к невысказанному во сне.
 
 
Холод пальцев дыханьем, увы, никому не согреть.
И вино не виной тому, что ж, достаю коньяк.
Я уже не надеюсь на то, что смогу взлететь,
И, задрав в небо голову, молча глотаю мрак.
 
 
Я твержу: одиночества нет, просто слишком плохая связь.
Где-то там, на твоей планете, цветёт июль…
Если небо имеет над нами такую власть,
То прошу, сбереги для меня пожалуйста, пару пуль…
 

«Мы на шкуры давно променяли свои плавники…»

 
Мы на шкуры давно променяли свои плавники.
Жабры – шрамы на коже сведённых узоров из жил.
У меня просто навык – записывать дневники.
Выживать и опять возвращаться – такой вот скилл.
 
 
И опять всё печально. Заканчивается коньяк.
Мы пропили комету Галлея. В который раз.
На палубе ни души. В рубке сплошной бардак.
В бортовом журнале короткая запись. SOS.
 
 
Мы так долго с тобой были вместе – устали жить,
Но глядишь сквозь меня, будто ищешь ногами дно.
Ты всё тот же искатель затопленных Атлантид.
А я… просто с тобой.
                 Я просто хочу домой.
 

Мария Трунова

«Хочется прозы……»

 
Хочется прозы…
До боли в горле,
До одури,
до крика,
До смеха гортанного.
Хочется прозы,
простой,
прозрачной,
понятной,
Как пушкинский слог,
Как ветер странствий,
Как ощущение праздника.
Прозой упиться —
Душой отдохнуть
от смутного.
Хочется прозы,
в которой суть
ежеминутная.
 

Сожаленье

 
– На губах вкус сожаленья,
Кажется, я зря прожил
столько лет…
                 – Гони сомненья.
Всё пройдёт, лишь не греши.
Не спеши сжигать мосты:
Ветер жизни переменчив,
Сожаленье (время лечит)
Вылей в белые листы.
 
 
– …Пусть летят листы по свету,
Пусть играют на ветру,
Шелестят, грустят и бредят,
Набирая высоту.
Господи, дай вдохновенья!
Дай терпенья жизнь прожить!
Научи благодарить,
А не раздавать советы.
 
 
Разлетаются листы —
Забываются мечты.
Хорошо брести по свету,
Когда помыслы чисты…
 

«Тверской земли простая красота……»

 
Тверской земли простая красота…
И соловьи, и речки нежный шёпот.
В какие б жизнь ни бросила места,
Нигде б такой земли я не нашёл бы.
 
 
Здесь – родина, здесь чище свод небес.
Здесь крепко мать мою держала руку.
Как в сказке, здесь меня баюкал лес,
Развеивая и печаль, и скуку.
 
 
…И радостью наполнится душа,
И будет ветер перемен удачлив.
Ах, родина, заветная мечта!
Как много в моей жизни она значит!
 

АВ Романов

«Букет ромашек на столе…»

 
Букет ромашек на столе
Напоминает мне о лете.
Подкрался вечер. Незаметен,
Уходит день. В большом цветке
Гудит последняя пчела.
Краснеет солнце. Спать пора!
 
 
Миг тишины… Вдруг – нереально
Трещат кузнечики, сверчки.
Взгляд, как сквозь тёмные очки,
Теряет мир. Я. Специально.
В глаза на память прячу ночь.
Картинкой эмоциональной.
 
 
И темь уходит прочь… Песок
Сияющий – рассыпался по небу.
Восходит солнце. Королевой
Прекрасной! В землю как клинок
Вонзится луч. Лучи. Тот час
Ладонью тень создам для глаз.
 
 
А в полдень сожжена дотла
Вся флора-фауна в округе.
Нет даже ветра. Хитрый флюгер
Застыл. Недвижен как скала.
Потом, по распорядку дня
Опять приходит вечер милый…
 
 
Вот так же неостановимо
Уходит жизнь. Её шаги
Почти всегда не замечают.
Важней – конкретные печали!
Мгновенья личной чепухи…
 

«Ты солнышко упрятала – в себя…»

 
Ты солнышко упрятала – в себя!
Вот потому и хмурится природа,
и дождь идёт в любое время года,
и будет снег в начале сентября…
 
 
Ты – солнечна без всякой мишуры!
Верни же лучезарность небосклону,
блеск глаз – воде, изящество – фасону,
и жар души своей – огню верни!
 
 
И бархатность своих прикосновений
верни цветам. И так я утону
в восторженной блаженности мгновений!
 
 
…гипюра шёпот с плеч – и до коленей…
Нет, ты – неисправима! Я уверен:
для наших снов ты украдёшь Луну.
 

Легенда об обручальных кольцах

 
Когда-то ведьму я любил.
Она смеялась мило.
Однажды я её спросил:
– А ты меня любила?
 
 
Обрушив на меня ведро
воды холодной, звонкой,
сказала:
– Если любят, то
вот как кувшин – в осколки!
 
 
И – хрясть об пол кувшин питья!
Хмельная длань беспечна.
– Вот как любила я тебя!
Безумно! Бесконечно!
А ты? Куда? Зачем ушёл,
когда Луна уснула?
– Цветок я для тебя нашёл!
Хотел одеть тебя, как в шёлк
в последний день июля…
 
 
– Ну да… Красиво, – замерла.
– Согласна, что красиво
цветёт трава Разрыва…
 
 
Опомнилась. Опять кричит,
разбрызгивая слёзы:
– Не верю! Врёшь! Не может быть!
Ты в целый стог разрыв-травы…
Обман по всем приметам!
…укутал с ног до головы
меня. Ты помнишь это?
 
 
– Я помню, как прекрасна ты!..
Взгляд яростный, последний:
– Не лютики, а кандалы
разрыв-трава для ведьмы!
– Хотел как лучше для тебя, —
и, продолжая грустно.
– Я помню: ты была черна
и слово ты произнесла,
а после стало пусто…
 
 
– А после мир накрыла тьма!
Природа разъярилась!
Ведь я подумала тогда,
что ты уходишь навсегда…
Прости!
Я разозлилась…
 
 
– Я так и понял. И лицо
твоё в слезах всё было,
когда в обычное кольцо
меня ты превратила.
 
 
– Да. Превратила. Навсегда.
Моим ты стал отныне.
Тебе я не хотела зла…
Я молода была! Глупа!
Прости меня, мой милый.
 
 
Тяжёлое наследье
всегда любовь —
для ведьмы.
 
 
…Давно нас нет. Мы пыль и прах.
И я, и моя ведьма.
Но носят кольца на руках
все в память о легенде.
 

Алиса Грекова

«Я гляжу на тебя…»

 
Я гляжу на тебя
С чёрно-белого снимка
И вижу:
У тебя отвалились плечи.
Все восемь. Нет. Двадцать четыре
Плеча.
А мои
Как бы два
На шурупы привинчены.
Ты собираешься
Окунуться,
В холодный залив
Войдя по пояс.
Лицом падаешь
И голубой
Водорослью
Снимаешь едва задевшую
Белую ланиту
Короткую прядь.
В твои большие
Ушные раковины
Заплывают рыбы,
И ты становишься всё объемнее.
Всё невесомее.
В тебе тонут лодки,
Теряются сундуки,
Растут кораллы,
И даже
Ветра над тобою
О скалы не бьются —
Лишь мягко
Целуют их в нос.
У меня же волосы длинные —
Пряди магнитом к лицу липнут.
И глянец бумаги мне не позволяет
Слышать звук твоих мыслей, но.
Я же знаю: размеренно тянешь ты
Волны к песку или к небу.
И через поры листа
Монохромного
Ровно долю секунды
Свистит для меня
Колыбелью души:
«Ф-ф-ф…»
 

«Морс увековечит над губами улыбку…»

 
Морс увековечит над губами улыбку,
Тела изгибы отдают фиолетовым,
Пародируют Рериха реки туманные,
Пепел в полёте врезается избирательно
В нос.
В глаз.
В щели между зубами.
Поиски аксиом после катарсиса, номера
Не помню, какого,
В пелене от камышей горящих
Не так уж легки.
Персиковое соприкосновение мыслей
Дурманяще. Только бы чётким было.
Только бы.
Беж твоего пальто меж асфальтом
И тусклыми будочками кукол пристанищ
Боле не держит жидкость внутри,
Как год назад.
И из-под линий судьбы на ладонях
Смешные суждения
Вкось летят.
 

«Напротив меня нет даже намёка на зеркало…»

 
Напротив меня нет даже намёка на зеркало,
Но я провожу помадой по засохшим губам.
На ощупь.
Так же уверено, как выносит решения Ангела Меркель,
Так же невообразимо нежно, как касался их ты.
Я помню.
 
 
Прикладываю палец к дуге Купидона
И медленно снимаю с неё глубокий
Бордовый цвет.
Такой же, как Изабелла из бочонка,
За который мы внушительно переплатили на море,
Такой же, как напряжение в воздухе от твоих речей
(Для меня – завет).
 
 
Ты подави усмешку, не искушай себя.
Смех – твоё второе имя.
И я посмеюсь с тобой, конечно.
Моя робость теперь едва тобой уловима.
И только сейчас, по сути, мы можем быть
Смежными.
 
 
Но, что называется, we are parting ways,
И, наверное, к счастью,
Ведь я явно не Элизабет,
А ты давно перестал быть Дарси.
И я смываю бисмарк-фуриозо к чертям,
Но след остаётся.
И ты
Останься.
 

Оксана Мотылёк

 
Я молилась о суженом-ряженом
Всласть.
Колдовские туманы ловила,
Заплетала берёзы и в волосы – перья сов.
 
 
Только осень дождями заряжена.
Грязь…
Двери в душу крест-накрест забила
Выгорала до пепла, и пепел был бирюзов.
 
 
Без любви, без объятий и шепотов,
Без
Парусов или крыл, я забыла
Как летают над морем, и внутренний космос пуст.
 
 
Уходи, пропади же ты пропадом,
Бес!
Я в болоте свой свет утопила,
Сбросив кожу гадюки в пустыне забытых чувств.
 

Сергей Клячин

Немного правды

 
Ледовитый океан
Твоих глаз.
Это правда: я болван.
Сотни раз
Умудрялся обижать
Прям до слёз.
Думал, все у нас опять
Не всерьёз.
А сегодня ты ушла
Навсегда.
И застыла в океа —
Не вода.
Крылья сложены в рюкзак
За спиной.
Это правда: я дурак.
Но с тобой
Я сумею поумнеть,
Ну, слегка.
Не меняй на нейросеть
Дурака.
Дней счастливый я кредит,
Не верну.
Остается только выть
На луну.
Заметает окна снег
Декабря.
Это правда: больно мне
Без тебя.
 

Слава Гусаров

Ода вычурности

 
Век, увы, истёрся до тонкости,
Ныне правит бал мелкий бес.
Я тоскую по многотомности,
Но пишу тебе SMS.
 
 
Сокращаю слова как подати,
Многоточия режу в треть.
А душа хочет крикнуть: «Полноте!»
И за вычурность порадеть.
 
 
Так, извольте! Свяжем в совместный стих
Амфибрахий, хорей и ямб.
Пусть картечь изящной словесности
Бьёт из пушек по соловьям.
 
 
Распахну свою дверь, как книжицу,
В строчки улиц пойду гулять.
Поклонюсь первой встречной ижице,
Расцелую каждую ять.
 
 
По снегам страниц – вскачь, несмелые! —
Под разбойный свист ямщика
По морям чернил – каравеллами,
На зелёный свет маяка.
 
 
Фраз причудливые арабески
Заплету как заячий след…
Все равно на мою SMS-ку
Никогда не придёт ответ.
 

Кира Феклисова

«Я мел, возьми меня в руки…»

 
Я мел, возьми меня в руки,
Со скрипом пройдись по доске,
О том, что такое наука
Отвечу тебе и себе.
 
 
Я стих – прочитай меня громко,
Услышь восклицания звон,
И в сердце храни его долго,
Чтоб вновь повторялся он.
 
 
Я птица, летящая в небе,
Я вижу деянья людей,
Захочешь услышать ответы,
Насыпь мне крупы у дверей.
 
 
Я песня, звучащая дружно,
Спой вместе со всеми куплет,
Узнай средь толпы голос нужный,
И с ним помолитесь в обед.
 

«Я знаю, как убивают время…»

 
Я знаю, как убивают время:
Его топят в бутылке,
Проматывают в автоматах,
И растворяют в Сети.
 
 
Я знаю, как сгорают минуты:
Пробалтываются по телефону,
Прожёвываются в ресторанах,
Просматриваются в кино.
 
 
Я знаю, как проносится вечность:
Она – в минутах молчанья,
Она – в часах ожиданья,
Она – в секундах любви.
 

Игорь Стужин

Воспоминания об Испании

 
Закутайся в плащ заката.
Оставь снаружи лишь руки.
Нервно-нежные руки,
Что я целовал когда-то,
Не думая о разлуке.
 
 
И волосы, как заколкой,
Скрепи зелёной луною.
Цитрусовой луною,
Спелой, но всё ещё горькой.
С надтреснутой кожурою.
 
 
Лечи заблудшую душу
Ливнями летнего сада,
Струями звездопада
И ветром Гранады. Слушай…
В траве стрекочут цикады.
 

Ника Горн

Сердце волка

 
В час лазорево-туманный,
Зацепив плечами солнце,
Город дышит ураганом.
Неумытые оконца
 
 
В ожиданье сочных капель.
Соловей тоскою льется.
Спит причал железных цапель.
Вдох плеча её коснется.
 
 
На бетонные утесы
Опустились крылья света.
Расплетает ветер косы.
Ни к чему ему запреты.
 
 
Он окутает мечтами,
Соблазняя лаской шёлка.
Доведет её до грани,
Укрощая сердце волка.
 

Мастихином

 
Зачем меня жалеть?
Увольте, как некстати.
Ведь я умею петь
И нежиться в кровати.
 
 
Зачем меня катать
По летним серпантинам?
Ведь я умею лгать
Холстами, мастихином.
 
 
Зачем мне посвящать
Дары, слова и ноты?
Ведь я умею брать,
Сводить умею счеты.
 
 
И баловать меня
Увы, уже не стоит.
Ведь я уже не я,
Не давит и не колет.
 
 
Зачем меня просить:
«Не уходи, останься!»
Я научилась жить.
Ну, право, перестаньте.
 

Моросило

 
А небо было ласково-печальным,
И тихо моросило по ресницам.
Вставал и одевался машинально,
Стучали в такт вагонов вереницы.
 
 
И думать как-то вовсе не хотелось.
Без года тридцать – не веселый повод.
И вот уже не молодость, а зрелость
Цепляется за мысли, словно овод.
 
 
Не радует сердечность поздравлений.
Часы, рубашки, запонки и виски.
И засыпает мозг от праздной лени.
Мне снится водопад и голос низкий.
 
 
Девичий образ в платье изумрудном
Меня влечёт, пленяет и волнует,
Мы вдаль плывём видений чудных.
И, кажется, она меня целует.
 
 
А небо было ласково-печальным,
И тихо моросило по ресницам.
 

Диана Мартос

«Позволь улыбаться сердцу и не печалься от созданных воображением драм…»

 
Позволь улыбаться сердцу и не печалься от созданных воображением драм.
Каждый из нас – великий творец и создатель,
И потому держи в памяти данное:
Реальность – это то, что ты выдумал себе сам.
 

«Леса за окнами и занесённые тропы мелькают…»

 
Леса за окнами и занесённые тропы мелькают.
Там тайга под холодным снегом и бессчётные километры далей…
Каждый хотя бы единожды рассчитывал себя разглядеть в них – не выходило.
Он тогда закрывал глаза, жмурился всё крепче, убегал…
Пока другие беды его и там не находили…
Было трудно передвигаться – непогода и мысли не давали покоя.
Но он нос по ветру, обжигающему, колкому, держал и лишь скорее переставлял ноги.
И вот с каждой пройденной милей он становился спокойнее, осознание приходило —
Буря и трудности так же, как солнце, необходимы…
Сумей своё сердце открыть для всего..!
И однажды ты станешь смиренным.
Ты станешь всесильным…
 

Аркадий Булгаков

 
Если верить в теории заговора,
Не наступит завтра. Всегда вчера.
Одинокие ночи и вечера.
Где-то бродит оборотень до утра.
 
 
Если б ты не следила из-за угла,
А доверчиво дома меня ждала,
И в углу пылилась твоя метла…
Ничего б ты в жизни не поняла.
 
 
Если ты встречаешь меня, крича,
Разведи рассвет, словно в чашке чай.
Разведись со мной, только не прощай
И разведку боем не прекращай.
 
 
И когда закончится этот бред,
После стольких прожитых вместе лет.
Жизнь доверит нам основной секрет:
Уходя, гасите в тоннеле свет.
 

Татьяна Белая

Странники

 
Опять плывут облаками
На поиски шкуры солнца.
Гребцы смертельно устали
Ворочать большие весла.
 
 
У Сциллы больная печень,
Харибда чихает серой.
Спасать аргонавтов вечно
Не хватит волос у Геры.
 

«От бессонницы только шаг до Бессона…»

 
От бессонницы только шаг до Бессона.
Спрятались звёзды в снегу, знали ведь:
Пятый элемент сменит пятая заповедь
Под менуэт колокольного звона.
Скорость такси не предел вольности.
Белый танец в темноте – антиутопия.
Жанне д’Арк повезло. Её не утопят…
От Бессона только шаг до бессонницы.
 

Антон Чередов

Человек снов

 
Он считал мир наш вредным и даже чужим,
У него был не очень обычный режим —
Мало ел, много спал. И не верил совсем никому.
Восхитительных снов бесконечный поток
 
 
Видел он по ночам. Потому, как итог,
Настоящим считал мир, приснившийся ночью ему.
Он все лучшие фильмы увидел во сне,
Даже страсть и любовь – где-то там, на Луне…
 
 
Мне хотелось пожить бы вот так же, как снилось ему!
Сон из мира реального выкинул зло,
Всем добавил здоровья, и чтобы везло.
И не важно, что нету ответов на все «почему?»
 
 
Он открыл нам Вселенную нашей мечты,
Стал драконом с далёкой туманной звезды,
Ярко-жёлтым с пурпурным, а крылья – размахом с версту.
И спасал наши жизни на долгом пути.
 
 
А кому-то любовь помогая найти,
Волшебством создавая из пены морской красоту!
Мы вернёмся в реальность до новой весны!
По дорогам хорошие бегают сны,
 
 
Попроси – он покажет красивые фильмы без слов.
Кто сказал про него, что уснул навсегда?
Не погаснет огонь, не иссякнет вода…
Он теперь проживает в стране лучших сказок и снов.
 

Шальные облака

 
Двум шальным облакам надоело летать,
Вечно в небе скитаться – не дело!
Посмотрите, какая внизу красота!
А потом наверху опустело.
 
 
Захотелось им души живые спасать.
Души мертвых – уже в нужном месте…
И вот так на траве появилась роса —
Там два облака выпали вместе…
 
 
Интереснее было внизу облакам,
О Земле они много мечтали.
Вместе души и тучи молились богам,
Чтоб махнуться, не глядя, местами.
 
 
Ожидала спасения чья-то душа…
Хорошо бы спастись понежнее!
Но в росе облака искупали ежа,
Оказалось – им это важнее!
 
 
Почему они душу не стали спасать?
Ну ведь, правда, обидно, ребята?
Улыбнувшись, поведали нам небеса:
Ёж был облаком мягким когда-то!
 
 
Мы все тоже, наверно, немного ежи.
Кто – колючий, а кто – и не очень.
Этот квест, что у нас называется «жизнь»,
Белым облаком будет закончен…
 

Аккорд

 
Коснутся пальцы тонкой тетивы,
Чтоб показать свой страстный танец Вам!
Приду, как только захотите Вы,
И до конца всего себя отдам…
 
 
А мой маэстро даст свободу мне!
Он Бога дар в меня вложить готов…
И полечу в глубокой тишине
От всей Вселенной звонких голосов…
 
 
Сердца и души здесь соединить
Попробовать смогу и в этот раз.
Мой голос, словно тоненькая нить…
Со мною спойте! Я открою Вас!
 
 
Мы – птицы в небе на закате дня…
Но стихло всё… Закончился мой путь…
Спасибо Вам, что приняли меня!
Я звуком струн гитарных был чуть-чуть!
 

Ирина Суворова

 
Любовь подобна муравью. По силам
Всю тяжесть испытаний ей носить.
С утра до тьмы ночной, неутомимо,
Над бездной по соломинке скользить.
 
 
Вниз головой по потолку шагает,
Отвесная стена не устрашит.
Порой кусает, ядом отравляет,
Однако яд не может нас убить.
 
 
Улавливает усиками мысли,
Эмоции и отголоски снов.
Когда душа над пропастью зависнет,
Её спасет, конечно же, любовь!
 
 
В огне страстей горит, но не сгорает.
Наступят холода – уснёт навек.
Но почему любовь не понимает,
Как для неё опасен человек?
 
 
Он, не жалея, подгоняет крошку,
Преграды ставит, высотою с дом.
А если упадет под тяжкой ношей,
Раздавит равнодушным башмаком.
 

Екатерина Бородулина

Апатия

 
Тихо ветер бьёт в окошко,
Одиноко мне немножко.
Дома должен быть уют,
Только тени здесь снуют.
 
 
В их руках горят смартфоны,
Современные иконы,
Меркнет треснутый экран,
Он свидетель личных травм.
 
 
Молча жажду я беседы,
У теней желанья нету.
Я причалю в уголок,
Будто крошечный клубок.
 
 
Тёмно-серый свет в квартире,
Чёрно-белый во всём мире.
Однотонны все цвета,
Мною правит пустота.
 
 
Новый день затем настанет
Он ничем не удивляет.
Свой приют найдёт во снах
И останется в веках.
 
 
Будет ночью похоронен,
Отразится в стенах дома.
Ищет в космосе приют,
Звёзды саван ему шьют.
 
 
Тихо ветер бьёт в окошко,
Одиноко мне немножко.
Все чужие здесь давно,
Мне на тени всё равно…
 
 
Скоро новый день настанет,
Заискрится солнца глянец,
Зародится жизни новь,
И прольёт на мир любовь.
 
 
Ветер синий за окошком,
Солнце рыжее немножко.
И в помине нет теней,
Жить немного веселей.
 

Калина

 
В лесу, одетом в зимние одежды,
Каскад ветвей скрывал рубинов клад,
В душе моей забрезжила надежда,
Как интересно, чем наш лес богат!
 
 
Стряхнув щетинку ледяных снежинок,
Я подошла к агатовым ветвям,
Средь снега с серебристым переливом
Сверкнул пурпурно-алый блеск огня.
 
 
Глазам моим представилась картина:
Ведь сей рубин не камень дорогой,
А оказался ягодой – калиной,
Обрел в лесу он временный покой.
 
 
Прекрасны алые плоды калины,
Сей символ чувства вечные таит,
В лесной морозной дремлющей долине
Они – любви слепящие огни.
 
 
И мы порой бываем все строптивы,
И души охлаждает крепкий лёд,
А нам, наверно, ягоды калины
Напомнят день, когда весна цветёт.
 

Сорока и синица (басня)

 
Директор фирмы, величавый Ворон,
Благами жизни страшно избалован:
Ни в чём и никогда не знал отказу,
Что захотел, то получал он сразу,
Был птицей умной и красивой,
И кстати, слыл примерным семьянином.
Как бы не так! Ведь в жизни всё иначе!
На самом деле господин директор
Не пропустил ну ни одной кокетки!
Что Горлицу увидит, иль Орлицу:
Летит он сразу к ней кадриться!
Пришла к нему в секретари Сорока.
Юна, высокомерна, черноока…
Был опыт у неё в делах амурных,
Каких? Сказать я не могу, мне дурно…
Пред ним всё обаяние раскрыла,
Тем самым шефа быстро соблазнила.
С тех пор Сорока наша – как начальник,
Работа для неё теперь как праздник.
Чаи она спокойно попивает
И сплетни отовсюду собирает.
На фирму к Ворону пришла Синичка,
Премилая и скромненькая птичка.
Она была ровесница Сороки.
Достоинств у Синички очень много:
Красивое цветное оперенье,
Чудесное, заливистое пенье.
И всех коллег Синичка уважает,
И те её буквально обожают.
Синичка эта не плетет интриги,
Читает в перерывах только книги.
И целый день Синичка за работой.
Казалось бы – у всех свои заботы!
С ума Сорока ежедневно сходит,
Себе от злобы места не находит.
Слепая ненависть ей чешет глотку:
«Подставить бы вот эту синехвостку!»
И вот Сорока на неё клевещет
И слово выбирает, что похлеще,
И в ход идут любые инструменты,
Тайком Сорока прячет документы,
На каждую Синичкину ошибку
Сорока прячет подлую улыбку,
И Ворону летит она стукачить,
Да так, что всё совсем переиначит:
«Синичка ничего не понимает,
И все коллеги от неё страдают».
Подумал Ворон: «Распрей недостоин»,
Синичку эту тем же днем уволил.
С тех пор на предприятье бедном
Кто нравится сороке – тот хороший,
Кто нет – того, увы, держать негоже.
Немало птиц подставила Сорока,
А от неё самой немного проку…
_________
У этой басни нет морали,
Но я хочу, чтоб все вы знали:
Коль завелась у шефа фаворитка,
Трудитесь тихо, если ум ваш гибкий!