Текст книги "Назад в СССР"

Взгляд сквозь века

 
Со времён древнейших мудрецы мечтали
Жизнь райскую устроить на земле.
Чтоб люди бед, болезней не познали.
Жизнь была, как в сказке, не во сне.
 
 
В научных книгах философы писали
Об утопической, загадочной стране,
Где братство, равенство создали,
Где жизнь была подобная мечте.
 
 
Создан «Город Солнца» в прошлом
Умом мечтателя Томмазо Кампанеллы.
Где царствуют порядок, справедливость,
Все равны, исчезли зависть, месть.
 
 
Где проявляют разум и пытливость,
Где властвуют свобода, труд и честь.
Одним – утопия – ценителям дотошным,
Перемен другие ждали в силу веры.
 
 
О создании в странах коммунизма
Платон и Мор, Энгельс, Маркс… мечтали.
Ленин – практик, основатель ленинизма.
Новую страну его труды создали.
 
 
Мечта существовала много лет.
Не город создан был, а государство.
Несла Россия лучезарный свет.
Простого люда кончилось мытарство.
 
 
Владимир Ленин первым доказал,
Что не утопия равенство и братство.
Был слишком грозен противников накал.
Нравственность, мораль – суть государства.
 

* * *

 
Провидца рядом отвергают —
Народная история гласит.
Из сердца, памяти стирают.
Великий вождь – учитель наш – забыт.
 
 
Талант и гений, великий человек
Дела и разум людям посвятил.
Его учение будет жить вовек.
Свободы искру никто не погасил.
 
 
Широким кругозором Ленин обладал.
Философских знаний был неиссякаем.
Экономполитику новую внедрял,
Душой интеллигент, всеми узнаваем.
 
 
Формации советской ярый деятель,
Компартии русской основатель,
Бунтарских мыслей умный сеятель,
Газеты «Искра» вдохновитель и издатель.
 
 
Вождь – пролетарский пульс семнадцатого года.
Глава новейшего в мире государства
Для свободного общества – народа.
Пророк всемирного свободы царства.
 
 
Родился вождь весной, в апреле.
Природа новой жизнью вдохновлялась.
Благозвучно птицы в садах пели.
Мать-земля цветеньем наслаждалась.
 
 
Само его рожденье предвещало
В народных душах обновление.
Невидимое новшество витало
В России смелым провидением.
 
 
Дорогу жизни чётко прочертил,
Путь равенству и братству открывая.
Трудился для людей, не покладая сил.
Кровопийцев всех мастей сметая.
 
 
Чудес волшебных Ленин не творил.
Но сила слова массы всколыхнула.
Достоинство в сердцах воспламенил.
Свобода в бедноты лицо дыхнула.
 
 
Милости у неба не просил.
Знал, что человек – венец природы.
Отступления себе бы не простил,
Пока не будут счастливы народы.
 
 
Теоретик-практик он в одном лице,
Новый жизни путь открыл народу.
Видел коммунизма свет в конце,
К нему на светлую шагнул дорогу.
 
 
Главой правительства предстал.
Советы к власти дорога привела.
Трудный час для Ленина настал:
Грозно вспыхнула Гражданская война.
 
 
В стране разруха, хаос воцарились.
Армия Советов срочно создавалась.
Идеи Ленина не всеми оценились.
Белое движение против поднималось.
 
 
Народ поднялся весь: и стар, и мал.
Голытьба бесправная прозрела.
Объединились те, кто нищету познал.
Революцию отстаивали смело.
 
 
За равенство и братство битва шла.
Восстала беднота на мошну с деньгами.
Волна за жизнь достойную пошла:
Кто против красных – объявлены врагами.
 
 
Живая сила шла на стенку стенкой.
Своя мораль у белых и у красных.
За границей, наблюдая, слизывали пенку.
Но выстояла мощь сынов батрацких!
 
 
Вершили дело правое, святое:
Кровопийцев – богачей прогнали.
Свободное отечество, простое
Рабочие с крестьянами создали.
 

* * *

 
Лес рубят – щепки вверх взлетают.
Просто так никто богатство не отдаст.
Ненависть к буржуям бедняки питают:
Богача прости – он тут же и продаст.
 
 
Руля властью, вождь с большевиками
Государства новый тип создал,
Революцию всемирную этим приближая.
Капитализма сущность Ленин отвергал.
 
 
Сникла буря чувств, но не утихла.
Путь вперёд большевикам предстал.
Строится страна, но злоба не затихла
У тех, кто барахло нечестно наживал.
 
 
Союз народов креп и силы набирал.
Народ советский неистово трудился.
От жизни каждый брал, что отдавал.
Любить и верить в жизнь вовсю учился.
 
 
Злаки спелые в поле колосились.
Людские души от счастья замирали.
За границей не на шутку всполошились —
Страну Советов ядом обливали.
 
 
А что народ? Трудились и учились
Государством новым управлять.
В Союз пятнадцати объединились.
Ракеты стали в небо запускать.
 
 
И прижилось бы, если б не мешали
Пиявки-нелюди на теле у народа.
Враги, что государство осуждали,
Впрыскивали дёготь в бочку мёда.
 
 
С каждым годом радостней жилось.
Уровня достигли сытых стран,
Пока некоторым в голову взбрелось
Плоды народа сунуть в свой карман.
 

* * *

 
Рухнуло всё быстро, в одночасье,
По мановению палочки Злодея.
Страну постигло страшное злосчастье.
О чём я сокрушаюсь и жалею.
 
 
В бездну канули «Мир, Труд, Май!»
Разместились на порохе в бочонке
С девизом: «Больше евро загребай.
Прячь подальше! Раскатай губёнку!»
 
 
Повернулось всё обратной стороной.
Хорошо всем нужно жить, без спору.
В двадцать первый век наш чумовой
Забыли напрочь про Содом, Гоморру.
 
 
Расцветало равенство и братство.
Краюхой хлеба с товарищем делились.
Великое создали государство,
Но нравы и духовность надломились.
 
 
Опять средневековием пахнуло:
Мракобесие в извилинах застыло.
Невежеством сердца людей проткнуло,
Власть евро-доллара глаза затмила.
 
 
Служим дьяволу за доллар. Тут же
Крестимся, вспоминая Бога.
Что злые вороны над землёю кружим,
К честной жизни потеряна дорога.
 
 
Сами по себе зарылись в норы,
Глухие стены отделяют нас.
А лиходеи на расправу скоры.
Землю русскую делят про запас.
 
 
Ярмо затягиваем крепче, туго:
Всё у нас враждебное, чужое.
Коней российских треснула подпруга.
Пролетело мигом время золотое.
 
 
Раздробили всю страну на части.
Кто наглей, прибрал кусок жирней.
Народ остался с лихом и несчастьем,
Хоть вместе он значительно сильней.
 
 
Было государство. Были люди
Умелые, счастливые, науки изучали.
Радостными днями были будни,
И в будущее веру не теряли.
 
 
Жил народ спокойно, мирно, дружно.
Мощь страна, могущество копила.
Всё-таки кому-то стало нужно:
Всё хорошее в ничтожность обратило.
 
 
Куда же всё ушло? С душевной глубины
Гниль смрадная на свет явилась.
Стал не жить – существовать народ страны.
Ржавым тазом равенство накрылось.
 
 
Встречается голодный с сытым взгляд.
Простому люду отдых недоступен.
Пищу ищут на помойке, всё подряд.
Барин ожирел, взятками подкуплен.
 
 
Народ российский на колени опускают.
Всё человечье стадо – лбом к земле:
Пусть внуки-правнуки челяди узнают,
Деньги правят в нищенской стране.
 
 
Десятков несколько живут вольготно.
Страну всю нувориши растащили.
Припеваючи живут и беззаботно.
Прав и долларов немало прихватили.
 
 
Власть купюр взяли в услужение.
Молчит народ, спрятавшись по норам.
В несусветном находимся волнении:
Что нас ждёт в недалёком скором?
 
 
Капитал растёт у малой кучки:
Проценты радуют, душу согревают.
Простые люди, дожить чтоб до получки,
Надеются на Бога, поклоны отбивают.
 

* * *

 
Нравственность, культура в недра скрылись.
Народ неузнаваем: злой и дерзкий.
Пошлость, наглость пышно распустились.
Дух наркомании процветает мерзкий.
 
 
Русский, наш родной язык, затих.
Непонятный сленг – одни изъяны.
Поэтический талант слагает стих,
Печатать же – давно пусты карманы.
 
 
Раньше спонсоры хоть были на Руси.
Сегодня – берегут все сбережения.
Закон негласный: лучше не проси,
Не нужно никому твоё творение.
 
 
Правительство безудержно гордится:
Пенсионерам, неимущим помогает.
Составляет помощь малую крупицу,
На полнедели точно не хватает.
 
 
Не помнится совсем, уж извините,
Чтобы мамочки просили подаяние,
Рыдали, умоляли: «Помогите
Жизнь дитятки спасти от увядания!»
 
 
Сидишь и плачешь вместе с этой мамой.
Отправила бы деньги – где их взять?
Сокрушаешься невольно жизни драмой…
Окружена вниманием была в Союзе мать.
 
 
На отдых к морю ежегодно выезжали
Дитя и мать: почёт им и хвала.
Врачей и школу бесплатно посещали.
Росла счастливой наша детвора.
 
 
Скромно, но со вкусом одевались.
На показ не выставляли телеса.
Ум и совесть почётными считались.
Чаще белой была жизни полоса.
 
 
И в наше время у парней чесались руки.
Зависть, злоба, подлость тоже были.
Товарищи их брали на поруки,
Честь и совесть добротой будили.
 
 
Уверенность в грядущем дне
Жизнь делала размеренной, спокойной.
Радовались будущей весне.
Встречали Первомай достойно.
 
 
Лето – в пионерских лагерях:
Отдых, песни, пионерские костры.
Не воспитывали чадо впопыхах.
Это – наше счастье и цветы.
 
 
Рука друга ощущалась на плече.
В сердца – всегда незапертые двери.
Не искали знаний при свече.
В свет коммунизма комсомолец верил.
 
 
Душевной щедростью богат был человек.
Всё было пополам в дни мирные, военные.
Жизнь несуразная свой начала пробег.
Прошли те дни – милые, нетленные.
 
 
Страна на подвиг мирный люд звала.
Каждый день его мы совершали.
Работа человека в святость возвела.
Колхозы и совхозы поднимали.
 
 
Мирный атом служил Стране Советов.
В космос запускали корабли.
Гагаринский полёт был врагу ответом.
Глубины океана покорить смогли.
 
 
Была твёрдой вера в коммунизм.
Долларов вдруг засверкала зелень:
Честь и совесть покатились вниз,
Из алчных душ показалась темень.
 
 
Всё, что было светлое в душе,
За ненужностью отброшено подальше.
Жизнь ежедневная теперь – клише.
Обострение зловредной фальши.
 
 
О душевной вере позабыв,
Мысль настойчиво шевелится:
Некто сверху, ошибки все простив,
Богатством неизмеренным поделится.
 
 
Разрушается медленно личность,
Теряя рассудок и веру.
А было бы крайне не лишне
Служить благородства примеру:
 
 
«Не убий, не кради, не греши», —
Это стимул для жизни нормальной.
В потайных лабиринтах души
Пусть затеплится облик моральный:
 
 
Родину как родную мать люби,
Добротой и теплотой делись,
Жизнь свою богатством не губи.
Приветливо всем людям улыбнись,
 
 
Чтобы глаза – сияние души, —
Звёздный свет лучисто отражали.
Из глубокой сердечной глуши
Все проблемы вмиг исчезали.
 

* * *

 
Возможно ль возвращение былого,
Мирного спокойствия в стране,
Неба синего, бескрайнего, родного,
Трелей птиц в глубокой тишине?
 
 
Бог в душе находится – совесть.
Когда она будет чиста,
Чудной жизни напишется повесть,
С совершенно чистого листа.
 
 
Совесть верховодит человеком.
Нравственность, мораль в душе живут.
Утверждение ведётся век за веком:
Нет совести – хорошего не ждут.
 
 
Русский люд, глаза раскройте.
Судите человека по делам.
Песнь честному труду воспойте.
Путь к светлой жизни указывал он нам.
 

* * *

 
Был пророк в Отечестве любезном,
Имел семь пядей в высоченном лбу.
Лбом о стенку бился – бесполезно.
В забвение отправили, во тьму.
 
 
Идеи Ленина не вымысел, а факт.
Нужно лишь их сутью пропитаться.
Пульс веры чтоб вибрировал в висках.
От всех пороков смело отказаться.
 
 
Жить сердцем и душою для людей.
В труд вкладывать разум свой и силы.
Жизнь любить всей душой своей.
Вперёд идти, чтоб сердце не остыло.
 
 
Богатство на тот свет не заберёшь.
Души богатство отдавать спеши.
К вершине истины тогда придёшь:
Не лги, не богохульствуй, не греши.
 
 
Ленина дела и мысли не умрут.
Умчат дни страшные, лихие.
Ростки его идей через века взрастут.
Во всём величии сверкнёт Россия.
 
 
Нравственность в отчизне возродится.
К наживе тяга в скорости исчезнет.
Душевно наш народ обогатится.
Не станет и намёка на болезни.
 
 
Предательство, ложь, подлость
Вскорости исчезнут без следа.
Имейте человеческую гордость:
Не гнушайтесь честного труда.
 
 
Коммунизм построить – надо мало.
Одновременно очень много нужно:
Чтобы в душе мораль существовала.
Ценностью считались мир и дружба.
 
 
Ленинизма дух проникнет в человека.
Поможет разобраться в смысле жизни.
Деньги счастью – грозная помеха.
Не нужны они в грядущем коммунизме.
 
 
Оценится пророк в родном Отечестве.
Вспомним о вожде грядущею порой.
В прекрасных душах человечества
Пророк российский навсегда живой.
 

* * *

 
В России вырос и трудился гений,
Что жизнь народа хотел преобразить.
Мечту осуществил бы без сомнений,
Если б смог себя от пули защитить.
 
 
Болея тяжко, от работы отошёл.
При ухудшении – на даче проживал.
Путь нелёгкий жизненный прошёл.
Пульс биться в Горках перестал.
 
 
Чрезвычайная комиссия решила:
У стены Кремлёвской Мавзолей создать.
Площадь Красная останки приютила.
Дань почтения народ спешил отдать.
 
 
Святую душу небо ожидало…
Вождя идея, создателя страны,
Народу светлую дорогу освещала.
Дело Ленина мы продолжать должны.
 
 
Гениальности вождя каждый поклонялся.
Гигантом мысли многие считали.
Сегодня – теоретиком в забвении остался.
Мысли о свободе и равенстве попрали.
 
 
Кому Родина – Россия – дорога,
Кто к душевной свободе стремится,
Кто хочет человечеству добра,
Тот Лениным должен гордиться.
 

* * *

 
Философский взгляд: всё обратимо.
Ненастный вечер обращается в зарю.
Пылают сполохи её неугасимо.
Жизнь светлую в потомках повторю.
 

Ольга Бурыгина

Живёт в Республике Карелия.

Член Российского союза писателей.

Член литературного клуба «Творчество и потенциал» при издательстве «Четыре».

Автор шести книг: «И к закатам сердцем припадаем», «Над Белым морем летом ночь бела», «Из ладоней любви радость пить», «Бегут, бегут вагончики…», «Смена времён», «В океане обыденных дней».

Ситуация
(рассказ)

«Как некстати, – думал Николай, – что футбол в субботу».

Он обещал Марине, что уж эти два выходных будет обязательно дома и погуляет с детьми. И вот, вместо футбола Николай толкает одной рукой коляску, в которой годовалый Антошка, другой придерживает за воротник рубашки трёхлетнего Сергуню, чтобы тот не лез близко к проходящим мимо машинам.

Мысли у Николая были не очень весёлые: ноги сами собой несли его в сторону стадиона. Молодой папаша, пристроив детей к детворе, присоединился к сидевшим на скамье болельщикам и стал наблюдать за происходящим на футбольном поле. Шёл первый тайм.

Мимо пробежал Санька:

– Георгиев, ты что не в форме?

– Да вот, – Колька кивком головы указал на детей.

– А мы на тебя надеялись, – произнёс откуда-то подошедший Костя и предложил: – Может, доверим детворе твоих пацанов? Защита, видишь, хромает?

Во втором тайме Николай заменил Юрку, стоявшего в защите. Страсти на футбольном поле накалялись: болельщики орали во всё горло, а сами игроки не видели вокруг ничего, кроме своих ног и пятнистого мяча, который манил их за собой, увертываясь и дразня.

Николаю нравилось, как их команда наказывала противника. Счёт шёл в пользу поселковых спортсменов, сбивая спесь с приезжих. Игра шла без особых нарушений, хотя в некоторых моментах была жестковата. Досталось и Кольке: от неудачного падения ныла нога. Локоть был разодран, и ссадина кровоточила. Но Николай этого и не замечал: перед глазами только мяч, мяч, мяч… Он думал о том, чтобы не упустить момент, дойти до ворот, и тогда гол будет обеспечен. Обводя соперников, он умело повёл мяч вперёд, но вдруг сквозь весь футбольный гам он услышал крик:

– Папа!

Колька резко остановился, выпуская из-под своей власти с таким трудом доставшийся ему мяч. Он увидел бегущего через поле Сергуньку.

– Чёрт! Ну что за жизнь. Такой шанс пропал! Ну чего? Чего ты сюда прибежал? А? – торопливо спрашивал он у сынишки.

– А я тебя нашёл, – произнёс в ответ Сергуня.

«Ну что мне теперь делать? – думал Николай. – Вот ситуация-то!

А с поля к нему уже бежал Костя:

– Георгиев, чего канителишься? Время же идёт!

– Слушай, Сергуня, будь человеком, посиди ещё немного с Антошкой, а я быстро. Я сейчас приду, – уговаривал отец сына.

– Я к маме пойду, – упрямился мальчишка и побежал в сторону дороги. Николай рванулся было за ним, но тут увидел Марину.

– Ну вот и ладушки! – радостно хлопнул в ладоши Николай. И не дожидаясь, когда подойдёт жена, он развернулся и побежал на футбольное поле. Время поджимало, а оправдываться ему сейчас ничуть не хотелось.

Мужики
(рассказ)

Александра ходила из угла в угол:

– Господи! Да когда же это закончится?!

За стеной, в соседней квартире, надрывно визжала гармонь и громыхал голос Петьки Жукова:

– Эх, полным-полна коробушка!

А время уже за полночь.

Александра подошла к дивану, где как ни в чём не бывало похрапывал Виктор.

– Витюша, а Витюша, – она потормошила мужа за плечо.

– Чего тебе, Шура? – спросонья спросил Виктор и повернулся на другой бок.

– Да проснись же! – уже с недовольными нотками в голосе произнесла Александра.

– Ну что случилось? Такой сон снился, а ты…

– Да брось ты со своим сном. Лучше угомони соседа. Опять, видно, нализался и теперь вот гармонь свою тискает.

Виктор почесал затылок и с усмешкой произнёс:

– Ну а ежели ему тискать больше некого? Вот и отводит мужик душу.

– Да ну тебя. Ведь голова трещит, ночь на дворе, а он развёл тут шумиху. Пошёл бы ты, угомонил его, что ли…

– Да-а-а, попади сейчас кто Петьке под руку, так потом и мама родная не узнает…

Александра с презрением взглянула на мужа.

– Ну ладно, ладно! Придумаю что-нибудь, – пошёл он на попятную. – Только не смотри на меня так.

Виктор не любил, когда жена вот так принижала его. Петьку он не боялся, да и сосед был парень неплохой, только, правда, как выпьет, становился дурным и без разбору раскидывал свои пудовые кулачищи, если кто предъявлял претензии к его персоне.

Петька был из той категории мужчин, про которых говорят одним словом – «вышибала». Поэтому Витька и не собирался идти сейчас к соседу разбираться. Но всё же стал думать, как ему выйти из положения, чтобы Александра успокоилась. А из-за стены тем временем неслось:

– Раскинулось море широ-о-о-ко…

И тут Виктора осенило. Да как же он позабыл! Вот голова садовая! Александра с любопытством глянула на мужа: «Интересно, что это он удумал?» А когда поняла, ахнула;

– Батюшки, и ты туда же….

Виктор же, довольный, вынимал из футляра свой баян. Поставив табурет у стены, за которой басил Петька, он сел, приладил инструмент поудобнее на коленях, провел пальцами по кнопкам, развернул меха и затянул свою любимую:

– Эх, дороги, пыль да туман…

Сосед за стеной притих.

– Шур, видишь! Во как я его…

И только Виктор произнёс это, как Петька вновь, ещё громче забасил:

– Распрягайте, хлопцы, коней!

– Врёшь, не возьмёшь, – сквозь зубы процедил Витька и рванул баян.

– Эх, яблочко, да на тарелочке!

А сосед ещё громче завёл:

– Очи чёрные, очи жгучие…

Витька стал заводиться.

– Ну я ему покажу!

И загорланил:

– Как родная меня мать провожала, эх!

Александра была уже не рада, что разбудила мужа. Голова у неё шла кругом от этой музыкальной какофонии. Но она понимала, что Виктора теперь не остановить.

А Петька уже кричал через стенку, что Витька не умеет играть, что руки у него не в то место вставлены, на что тот в ответ ему орал:

– Да сам ты! Всего две ноты знаешь!

В противоположную стену вдруг стала стучать бабка Анисья, причитая:

– Что же вы, ироды окаянные, делаете…

Мужики же вошли в раж. Они ругались, горланили невпопад одну за другой песни. Надрывались гармонь и баян.

Виктор решил больше не слушать, что кричит ему Петька, и играл всё подряд, что приходило на ум.

Шёл уже третий час ночи. Витька, склонив голову на корпус баяна, с закрытыми глазами дёргал инструмент и мычал себе под нос (голос охрип, орать он больше уже не мог):

– Живёт моя отрада…

Александра ходила, держась за голову руками. По щекам её текли слёзы, она ругала мужа, но тот ничего не слышал. Тут в дверь постучали. Отворив её, Александра ойкнула.

На пороге стоял участковый, из-за его спины выглядывала старая Анисья.

– Вот он, ирод, спать людям не даёт, – показывала она на Виктора.

До Витьки как-то не сразу дошло, что участковый пришёл за ним. Он недоумённо взглянул на жену:

– А что же Петька?

Та сквозь слёзы простонала:

– Да он-то уже давно молчит. Уснул, видимо.

– Ладно лясы точить, – участковый Самоваров не любил долго ждать.

– Одевайтесь, Виктор Андреевич, пройдёмте.

– Куда это? – встрепенулся Витька.

– Куда, куда… туда, где за хулиганку сидят, – буркнул участковый.

Остаток ночи Виктор провёл в «холодной», размышляя о том, как всё несправедливо в этой жизни. Сплошь и рядом страдают невиновные. А ведь это всё Александра виновата – зачем его будила?

«Приду домой – прибью!»

Рассуждая так, Витька мысленно оправдывал себя, а заодно и соседа Петьку, обвинив во всём свою жену. И ему даже легче стало, что когда отпустят, будет на ком отыграться.

Как дед Аникей медведя лаптем убил
(быль)

Дед Аникей слыл опытным охотником. Не мало он исходил по лесным тропам, не мало дичи подбил и за свой век шестьдесят медведей уложил. Всегда из леса с добычей возвращался.

Много дед Аникей повидал за свою жизнь. Всякое бывало. Иногда и забавные случаи происходили. Об одном из таких дед Аникей со смехом рассказывал.

Возвращался как-то он с охоты домой. День к вечеру клонился. Дед Аникей уже порядком устал. За плечами нёс подстреленную дичь. В ружье оставался один патрон. И тут откуда ни возьмись медведь. Вскинул на плечо дед Аникей ружьё и выстрелил в бурого. Медведь взревел от боли, но так как был всего лишь ранен, ринулся в глубь леса.

Дед Аникей вздохнул с горечью, что зверя не удалось уложить с одного раза.

«Ну да ладно. Хорошо, что мишка не на меня пошёл, а то неизвестно, чем бы всё это закончилось», – подумал охотник.

Посетовав ещё немного, дед Аникей решил передохнуть, чтобы уже дальше идти прямиком в деревню. Развёл он костер. Снял лапти, чтобы их просушить у огня. Достал краюху хлеба, и тут он увидел, как прямо на него из-за кустов с рёвом идет раненый медведь. Видимо, очумевший от боли зверь дал круга и потому вышел на охотника. Дед опешил и, сам того не осознавая, почему-то схватил сушившийся у огня лапоть и запустил им в медведя. Бурого от неожиданности испуг прошиб, и он рухнул прямо к ногам охотника. Всё произошло в считанные секунды. Долго ещё дед Аникей от страха приходил в себя. Он с удивлением смотрел на лежавшего в его ногах мёртвого зверя, не совсем ещё понимая, что же произошло.

С тех пор много лет прошло. И нет давно уже самого деда Аникея. Но до сих пор в деревне люди помнят об этом случае и рассказывают другим, как дед Аникей медведя лаптем убил.