Текст книги "Пушкин навсегда"

После поцелуя Иван спросил:

– Так ты согласна?

– Конечно, согласна.

– Завтра воскресенье, мы с матушкой приглашаем тебя на обед.

Когда парень ушёл, Тоня с тревогой подумала: «Наверное, это смотрины… Неужели он откажется от предложения, если я не понравлюсь его матери?»

Иван зашёл за Тоней, чтобы проводить в свой дом.

День стоял такой тихий, что казалось, редкие облака на небе застыли на месте. Они шли рядом. Иван не пытался взять её под руку. По дороге встречались односельчане. Молодые люди здоровались, им в ответ раскланивались.

Добротный дом-пятистенок Савельевых стоял в Таёжном переулке. Мать Ивана, Анастасия Карповна, оказалась моложавой, средней полноты женщиной. Не ней было длинное цветастое платье, голова повязана косынкой. Она приветливо встретила невесту сына и пригласила к столу.

Тоне бросились в глаза жареные караси и рябчики. Рядом в тарелках стояли грибы, огурцы, помидоры, отварной картофель. В деревянной миске краснела брусника, на подносе лежали румяные пирожки.

Анастасия Карповна наливала в тарелки щи из чугунка и рассказывала:

– У нас все продукты свои, из огорода и тайги. В магазине покупаем только муку, соль и сахар.

– Мне очень понравился ваш хлеб, – похвалила Тоня. – Я никогда в жизни не ела такого вкусного.

– Так для себя же пеку…

Когда мать Ивана положила Тоне на тарелку карася, та спросила:

– Рыбу, наверное, ловил Ваня?

– Кому же ещё ловить. Такой же добытчик, как его отец.

– Ваня мне рассказывал про своего отца.

Анастасии Карповне понравилось, что её сына называют Ваней. Она спросила:

– Тоня, ты не будешь возражать, если к свадьбе тебе и Ване сошью свадебную одежду из одинаковой ткани?

– Какую одежду?! – удивилась Тоня.

– Ване рубашку, а тебе сарафан и платок.

– Я никогда не носила сарафан.

– Сделай одолжение моим родственникам, им будет приятно видеть невесту в нашей традиционной одежде. После свадьбы можешь сарафан не носить.

– Хорошо, – согласилась Тоня.

Председатель поссовета не удивился, а обрадовался, когда в его кабинет вошли Иван и Тоня. Сарафанное радио уже сообщило, что в посёлке намечается свадьба. Не дожидаясь заявления от молодых людей на регистрацию брака, Михаил Никитич произнёс:

– Спасибо тебе, Иван Сергеевич.

– За что мне спасибо? – удивился Иван.

– Надеюсь, что Антонина Ивановна теперь надолго пропишется в посёлке и нам не надо будет искать другого фельдшера.

Тоня с волнением ожидала дня свадьбы. Она знала, что семьи староверов придерживаются строгих правил. Оказалось, их обычаи и суровые нравственные устои постепенно уходят из жизни. Раньше запрещалось жениться на мирских[8]8
  Мирской – связанный со светской жизнью и не имеющий отношения к религиозной её стороне и правилам, особенно чтимым старообрядцами.


[Закрыть] девушках, до свадьбы нельзя было целоваться с невестой, мужчины не брили бороды. Теперь же не все молодые люди придерживались этих обычаев.

Молодую пару в доме встретила Анастасия Карповна с иконой в руках. Она перекрестила их и благословила на долгую счастливую жизнь.

На свадебном столе были дичь и рыба, пироги и пряники, овощи и салаты. Стояли домашняя бражка и квас. Водки и вина не было. За стол многие садились, перекрестившись двумя перстами. На свадьбу были приглашены только родственники и товарищи Ивана по работе. События с замужеством развивались стремительно, и Тоня не успела пригласить своих родных и близких.

После поздравлений гости начали петь. Пели душевно, хорошими голосами. Некоторые песни Тоня никогда не слыхала.

Мать Ивана обходила гостей и угощала бражкой. Она вся светилась от радости, от неё невозможно было оторвать глаз. Тоня не могла понять: она рада женитьбе сына или встрече с родственниками?..

Молодожёнам в доме Савельевых отвели комнату. Анастасия Карповна относилась к невестке уважительно. Она гордилась тем, что уважаемая в посёлке фельдшер стала её родственницей. Кроме того, Тоня не брезговала никакой работой, всегда старалась помочь свекрови.

…По Кельбесу с шумом шла моторная лодка, разгоняя волны до берегов. Впереди сидела Тоня в тёплой шубе, на корме Иван управлял мотором. Ей хотелось задать вопрос, но шум мотора не позволял разговаривать. Оставалось только наблюдать за окружающей местностью.

Река протекала между высокими холмами, заросшими смешанным лесом. Около уреза воды стояли ивы. Несколько деревьев поднимались из воды. Они не были плакучими, скорее напоминали стройных девчат, зашедших по колено в реку, чтобы искупаться. Иногда над водой нависали скалистые высокие, обрывистые берега. Тоне казалось, что кусок скалы может сорваться и угодить в лодку.

В школе она любила географию. Как только приехала в Успенку, по карте изучила окрестности посёлка. Узнала, что Кельбес впадает в реку Яя, которая, в свою очередь, в Томской области впадает в Чулым – правый приток Оби. В энциклопедии прочла, что название реки досталось местным шортам от тюркских племен, некогда здесь проживающих. «Кельбес» означает «озёрная река». Тоня стала мечтать о путешествии по этим рекам.

Её мечты были прерваны: Иван сбросил обороты мотора и повернул лодку к берегу. Заглушив и подняв двигатель из воды, направил лодку в устье ручья. Когда днище стало касаться дна, выскочил из лодки и повел её на буксире.

– Весной ручей многоводен, – сообщил муж Тоне, – к осени мелеет.

– Долго ещё будем плыть?

– Нет, тут рядом стоит избушка.

На небольшой поляне стояла избушка, её окружал хвойный лес. Она казалась сказочной: одно небольшое окошко смотрело в сторону реки, низенькая дверь была подпёрта колом.

Когда поднялись на берег, Тоня заметила под ногами кедровые шишки.

– Ваня, посмотри, сколько здесь шишек! – воскликнула она и стала их собирать.

– Не торопись, они все будут наши. Сегодня проведём разведку, определим самый урожайный участок. Сейчас проветрим избушку, затопим печь и перекусим тем, что матушка положила.

Иван положил мешок в рюкзак, надел его на спину, закинул ружьё на плечо и скомандовал:

– В путь-дорогу!

– Почему мы здесь не собираем шишки?..

– Здесь кедрач редкий, далеко ходить от дерева к дереву. Вблизи есть два массива, где сплошной кедрач.

…Они шли по елово-кедровой тайге. Лес встретил торжественной тишиной, в которой иногда слышался шорох падающих с кедров шишек. Иван уверенно шагал в нужном направлении. Ноги по щиколотку мягко проваливались в моховой покров. Часто встречались белые грибы. Их коричневые шляпки притягивали к себе. Тоня удивлялась, что кроме боровиков другие грибы не встречались. Когда увидели семейку больше десяти грибков, спросила:

– Ваня, можно я наберу?..

– Наберём на обратном пути, зачем носить с собой тяжесть?

Перед ними часто с деревьев слетали кедровки и сойки. Одна кедровка вспорхнула с моховой полянки. Иван подошёл к этому месту и спросил Тоню:

– Видишь разорванный мох?

– Вижу.

– Разрой его.

Тоня присела и отвернула небольшой пласт мха. Там лежало несколько горстей кедровых орехов.

– Кто их сюда положил? – удивилась она.

– Кедровка сделала запас на зиму, – объяснил Иван. – Если она их зимой все не склюёт, то здесь может вырасти кедр.

Постепенно смешанный лес перешёл в сплошной кедрач. Под ногами стали встречаться кочки. Впереди из-под деревьев поднялся выводок тетеревов – отлетев в сторону, они уселись на кедрах.

– Здесь будем собирать шишки, – Иван снял рюкзак и бросил на кочку. – Я скоро вернусь.

Он взял в руки ружьё и скрылся за деревьями.

Тоня уже привыкла в полевых условиях полностью доверять мужу и слушаться его. Под ногами всюду лежали кедровые шишки. Она развязала рюкзак, достала мешок и стала их собирать. Невдалеке раздался выстрел. Тоня ожидала его, новсё-таки вздрогнула.

Вскоре подошёл Иван и бросил к её ногам чёрную как уголь птицу. Это был тетерев. Перья его хвоста закручивались «лирой».

Чтобы набрать в мешок и рюкзак шишек, много времени не потребовалось. Иван надел на плечи рюкзак и взвалил сверху мешок.

– Ваня, дай мне нести рюкзак, – попросила Тоня.

– Тебе нести косача[9]9
  Косач – другое название полевого тетерева.


[Закрыть], по дороге срежешь несколько грибов.

Вечером Иван варил на костре косача с грибами и вермишелью.

Тоня сидела рядом и наслаждалась окружающей красотой. Её душу переполняло счастье. После ходьбы по тайге она чувствовала благодатную усталость. С наслаждением вдыхала воздух с запахом костра и слушала перекличку неизвестных ей птиц.

Солнце садилось за тайгой. Вершины деревьев будто срезали его, а за ними небо покрывалось светящим багрянцем. Этот багрянец стал постепенно исчезать, словно кто-то невидимой рукой стирал его с неба.

Наступили сумерки, стало холодать. Захотелось тепла и ласки.

…Иван и Тоня проснулись со светом, проникшим в избушку через маленькое оконце.

Наступило раннее утро. Небо ясное и чистое, утренняя заря румянцем разливалась по небу. Свежесть утра, воздух, насыщенный ароматом тайги, бодрили Тоню.

После завтрака супруги вошли под кроны деревьев ещё не проснувшегося леса.

Тоне нравилась спокойная, размеренная сельская жизнь. Анастасия Карповна её уважала и освободила почти от всех домашних дел, муж в ней души не чаял. Всё свободное время проводила с Иваном в тайге или на рыбалке. На работе радовалась редким пациентам. Несколько раз успешно приняла роды.

Наступило время рожать самой. Свекровь стала ещё больше проявлять о ней заботы. Постоянно спрашивала:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально, – улыбалась Тоня.

– Как ведёт себя мой внук?

– Почему внук?.. Может быть, внучка.

– У меня глаз намётанный, давно определила, что быть у меня внуку.

– А я буду рада любому ребёнку…

– Когда пора родов подойдёт? – беспокоилась свекровь.

– Недели через три.

– Не упусти срок! Коль решила ехать рожать к матери, поезжай пораньше.

Тоня и Иван появились в доме Сидоренко без предупреждения. Они словно снег свалились внезапно на голову.

Тонина мама всплеснула руками и бросилась обнимать дочь. Они не виделись больше года. Иван стоял у дверей и наблюдал за радостной встречей жены с тёщей. В руках держал подарки: ягоды и орехи.

Выпустив дочь из объятий, Зоя попросила:

– Познакомь меня со своим мужем.

– Вот он, стоит рядом.

– Здравствуй, Ваня! – Тёща подошла к нему и обняла. – Рада, что у дочери такой хороший муж, милости прошу в наш дом.

– Это вам! – произнёс Иван и поставил к её ногам тяжёлый груз.

Тоня благополучно родила мальчика. Она лежала в четырёхместной палате и разговаривала с соседкой. Неожиданно услышала знакомый голос:

– Тоня, ты как здесь оказалась?

Это была её любимая сестра Валя.

Тоня поднялась на ноги, подошла к кровати сестры, присела рядом, легонько обняла и поцеловала.

– Валя, как же я тебя вчера не видела в палате?..

– Меня привезли ночью, и я сразу родила.

– Кто появился на свет?

– Мальчик.

– Молодец, второго мальчика рожаешь!

– А ты кого родила?

– Тоже мальчика.

– Имя выбрали?

– Ваня очень хочет назвать Серёжей, в честь своего отца. Если бы родилась девочка, назвали бы в твою честь – Валей.

– Спасибо. Буду ждать, когда родишь девочку.

Забирать Тоню из роддома приехали муж и мама. Внешне Иван был спокоен, но в душе бурлила радость. Тёще даже показалось, что он не рад ребёнку.

– Ваня, почему грустный?

– От радости. Дома плясать буду!

Артём Ковальчук

Публиковался в альманахах Российского союза писателей «Антология русской поэзии», «Наследие», в журналах «Родные поэты», «Современникъ», «Мужской штрих» (Болгария), в детском журнале «Шалун Бихари», издавался также в альманахе «Проба пера» и в сборнике современной поэзии и драматургии «Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…». Автор книги стихов «Мгновение».

Член Союза деятелей культуры и искусства. Номинант премии «Нить Ариадны».

Награждён юбилейными медалями «Анна Ахматова: 130 лет», «Сергей Есенин: 125 лет», «Николай Некрасов: 200 лет».

* * *

 
Я был в духе в день воскресный,
Окружённый образами,
И молитвенною песней
Был спасён в часы рыданий.
Я безмолвствовал, надежда
Затаилась в душе кроткой,
Отвращение от прежней
Жизни, будто бы ей проклят.
И глазам своим стыдливым
Что мешало подниматься?
То, что голосом ретивым
Я порою рад стараться.
Доносилась песня звонче,
Обеляя прихожан.
Жил как пёс я в стае волчьей –
Голод лишь один я знал.
Я не ведаю творенья
От усталых рук своих
И не жду, как царь, прозренья
В окружении слепых.
 

* * *

 
Хороши просторы, матушка, твои –
Широки озёра, реки, долы, мысы.
Вглядываясь, видишь трепетность души,
Я не ведаю с тобой разлуки!
Я лишь жажду рядом быть с тобою,
Созерцать при свете утреннего солнца,
Слушать пенье птиц, думать под луною,
Упиваться, что даёт природа.
Но мятежный разум губит в одночасье,
Не даёт покоя, душу теребит,
И листвой опавшей тело увядает.
Значит – не увидимся?.. значит – век прожит?
В ряд стоят пушистые, зеленью охвачены,
Белоствольных дев краса голову кружи́т.
Мыслью зря торопимся к погребенью мрачному.
Велика Россия-мать для родной души.
 

* * *

 
За кулисами разных эпох
Мы меняем своё бытие
Выражая чувства, Босх
Что испытывал на холсте?
Что каждый из нас в миру
Дознаёт изо дня в день?
Чувство страха, сознанье – «умру»
Позволяет продлить жизнь.
Жизнь для каждого дорогa,
Эта милость не знает цены.
Но какую часть себя
Ты отдать готов для борьбы?
И готов с осознаньем идти,
Принимая истинный смысл?
Тогда будешь гореть на пути,
Пожираемый крысами…
Не бывать двойной душе!
Нет в природе такого явления.
Иль ты предан своей земле,
Иль Иудой висишь в посрамление.
 

* * *

 
Я тебя не люблю.
Я тебя не могу не любить.
Дай мне душу свою,
Чтоб её я мог раскрыть.
Жизнь – как день, как миг,
Неустойчиво в ней проживаем дни.
Откровение… мог бы тебя я раскрыть.
Не услышишь ты в нём молитвы любви
Не услышишь приятных, наружных слов
Умилением ты не проникнешься,
Гневом высечет нас сам Саваоф
Нерадивость, несоблюденье пророчества…
Но пока в тишине и уста не открыл,
Я смотрю на тебя, любуясь…
О тебе невольно стократ согрешил,
Не увидев, слепец, Божью помощь.
 

* * *

 
Закручинилось сердце тоской безмятежной,
Овладела тревога душой моей.
Да чего горевать над этой бездной,
Слёзы лить и в молчанье смотреть в вышину?!
Мало ль скорбных моментов, угрюмых,
Доводилось на долю твою?
За окном торжество и весна – праздник юных…
Улыбнись, не скрывай, что в душевном саду.
Этот мир сотворён не для муки и смерти,
А для жизни и радости – полный чудес.
Пропитался он кровью, болезнями, в лопасти
Угодивших ждёт тяжкий, нелёгкий крест.
Но руками своими ты можешь построить,
С мыслью праведной созерцать!
Приведённых Ваалов людьми обескровить
И на помощь молитвою призывать.
Улыбнись, ведь ты можешь ещё удивляться,
Громко петь и кричать, дарить радость родным.
Ты послушай, ведь этого не стоит боятся,
Все болеют душой, все мы сердцем – с Ним!..
 

* * *

 
Мы можем умереть внезапно, несомненно,
Покинуть всё, что мило, близко и тепло,
И возрыдав, прощаясь у безжизненного тела,
Душа окажется в пространстве мытарства и суда.
Там не было людей ещё – иль были, но не помнят,
Что им доводилось испытать.
Есть вещи, куда лезть не стоит!
Но человеку нужно изучить, познать.
Все будем там!.. вопрос во времени, и только.
Не будем забывать о времени таком,
Чтоб душа пройти могла трудности до Бога.
Ведь у нас лишь представленья в разуме скупом.
 

* * *

 
Великая страна,
Великие народы,
Прославим мы тебя –
Дарованная Богом,
Ты собрала нас всех,
Столетьями сбивая.
И твой нелёгкий крест
По сердцу, чтоб ты знала,
По сердцу, по нему,
И по душе скорузлой…
Мы выдержим войну
На нашей земле русской!
 

Лариса Кулямина

Живёт в г. Северске Томской области. Творчеством занимается с 2013 года.

Публиковалась в различных сборниках (Россия), альманахе № 1 и в спецвыпуске Российского колокола (2020–2021). Тесно сотрудничает с издательством «Четыре»: участвовала в сборниках «Небывалому быть», «Друг на Фейсбук», «Призвание – писатель».

Обладательница наград и грамот союзного значения. Основной жизненный принцип: «Делать больше, чем просто существовать, – жить». А жизнь для автора – это поэзия, где каждый шаг, каждый вздох, каждый взгляд рождают творчество.

ЛЮБЛЮ ЯЗЫК – ВСЁ ПОТОМУ, ЧТО ГОВОРЮ ПО-РУССКИ

 
О, как могуч великий мой язык родной,
Ты – повелитель разума в безбрежном мире,
Ты с колыбельных дней, да и теперь со мной,
Когда на пьедестал я поднимаю лиру.
 
 
Склоняюсь я перед святою красотой
К той, в азбуке, что создали Кирилл, Мефодий.
И на Руси мы говорим: «Язык родной,
“Великий и могучий”, стал теперь оплотом».
 
 
Слова текут строкой к знакомым берегам,
Ложатся фразами на чистый лист бумаги
Не жалко ни чернил, гусиного пера,
Когда поэт творил – он царствовал над мраком.
 
 
Закаты не страшны, где солнце ясный свет
С победой «времени, пространства» в стихотвoре
Новатора-творца, то Пушкин наш поэт,
Стремящийся навстречу утренней Авроре.
 
 
О русский дух, влюбил ты Пушкина в себя,
В его былинах и сказаньях пахнет Русью,
Пленяет лексика родного языка –
Её любил поэт и вдохновлялся музой.
 
 
Он приходил в восторг от женской красоты,
В ней видел дар любви богини Афродиты,
Пред нею падал искуситель роковой –
Его пленяли взор и девичьи ланиты.
 
 
О «Медном всаднике» поведал Пушкин нам,
«Руслана и Людмилу» мы б не знали с вами,
Когда б язык Руси красивым слогом стал,
Не донесла бы нам поэзия словами.
 
 
Люблю, горжусь! И пусть совсем я не поэт –
Я просто всюду говорю с тобой по-русски
И оставляю свой сегодня скромный след,
Что на письме и в разговорной речи устной…
 

10.05.2022 г.

ОБРАЩЕНИЕ К ПОЭТУ А. ПУШКИНУ

 
Поэт!
«Позволь душе моей открыться пред тобою»,
И в дружбе мне излить печаль свою,
Когда один, с негласною внутри тоскою,
Сижу, читаю «Вольность» я твою.
Поник совсем: всё от того, что те же риски,
Как оккупант, неправедная власть
Повсюду рыщет, образ вижу в них чекистский,
И жаждой плещет роковая страсть.
Сижу один – невольник, словно в заточенье,
Повсюду вирус, не открыть мне рот,
В туманной мгле рождаются во мне волненья,
Защитник я страны и патриот.
«Пожалуй, – скажешь мне, – не трать излишних слов[10]10
  Цитата из А. С. Пушкина («К другу стихотворцу»).


[Закрыть];
Когда на что решусь, уж я не отступаю,
И знай: мой жребий пал, я лиру избираю.
Пусть судит обо мне, как хочет, целый свет,
Сердись, кричи, бранись, – а я таки поэт».
– В слезах пишу о том, что всех сейчас волнует,
Земля больна, жду ветра перемен,
Но страшный ураган, позируя, бушует
Стихией зла, желая взять нас в плен.
 

ПИСЬМО ПОДРУГЕ

онегинской строфой

 
Я вся наполнена смущеньем,
Когда в печальный час томленья,
Стихи читая и сонеты,
В строках я вижу слог поэта.
И, получая наслажденье,
В вас вижу «чудное виденье» –
В том образе неповторимом,
Что мною так давно любима.
Льстецу пусть стыдно, я считаю,
Что словесами не играю.
Прими же, душечка, признанье:
Я так желала бы свиданья…
Чтоб в томный вечер под луною
Мы б восхищались тишиною
И получали наслажденье
От нашего с тобой общенья.
Ну а пока, мой друг прекрасный,
Слова в письме все не напрасны,
Мечтать не вредно, коль желаешь, –
Я думаю, ты понимаешь.
Не ровен час и мы, как прежде
(письмом своим меня утешьте),
Найдём минуту вдохновенья.
До встречи. Я прошу прощенья.
 

4.06.2019 г.

К ТЕБЕ, МОЙ ДРУГ…

Как много, друг Горацио, такого,

Что и не снилось нашим мудрецам.

У. Шекспир

 
«Как много, друг Горацио, такого,
Что и не снилось нашим мудрецам».
Не хочешь знать, что в голове чумного,
Того, что я б отдал голодным псам?
 
 
Читай талмуд, ученье правды в притчах,
И я готов к дуэли сбить глупца –
Коварного из всех, что стал мне лично
Похуже умудрённого слепца.
 
 
Я не утратил пониманье веры,
Мой враг всю правду выдаёт за ложь.
Ответь мне на вопрос, и я поверю
В то, «как быть – не быть», но не за грош.
 
 
За честь и верность, что не раз спасала,
Где близорукость пагубной была,
И, опустив воинственно забрало,
В сраженье жёг противника дотла.
 
 
Отчаявшись, менял я жизнь местами,
В неразберихе потерял себя,
В пустых глазницах грусть, на сердце шрамы,
А на вопрос никто ответ не дал.
 

БОЛЬНОЕ ВООБРАЖЕНИЕ

 
Счастливо живу: без указки, свободно,
Как птица, как ветер, как с кистью творец,
Как листья, шуршащие в новом блокноте,
Да что там блокнот – как луна, наконец!
 
 
Гляжу с высоты, расправляются крылья,
Лишь взмахом одним набираю я сил,
Дышу глубоко, обхожу все унынья,
И мир мозаичный становится мил.
 
 
Вдруг вместо болота – поляна с цветами,
Кувшинки не там, где должны были быть,
И кажутся люди не псами – творцами,
Планету лелея, желают любить.
 
 
Премудрой являюсь божественной тварью,
Средь прочих лечу городским мотыльком,
Порхая с улыбкой без всякой морали.
Наверное, в воображенье больном?..
 

СОТРИ СЛУЧАЙНЫЕ ЧЕРТЫ

 
Он так загадочен, наш мир, –
Неповторим и так неясен,
Как словно чей-то поводырь
Мне видится крестообразным.
 
 
На север гляну – холода
И айсбергов различной формы
Дрейфует масса – красота,
Звезда полярная, как орден.
 
 
На юг гляжу – в плену жара
Кокосы, пальмы и бананы,
Вся фауна и флора – это да…
Не описать, всё многогранно.
 
 
Восток и запад – помолчу,
Повсюду властвует величье.
О ней, душа, сейчас строчу
Моей любви, как Данте к Беатриче.
 
 
Сотри случайные черты,
И ты увидишь – жизнь прекрасна.
Невинность светлой чистоты,
Она прекрасна, но… опасна.
 

ПАМЯТЬ

 
– Это было! – сказала Память. –
Смысл в шифрах из века в век,
Время движет потоком в храмы,
Память в карму взял человек.
Тут же Гордость всё опровергла:
 
 
– В жизни правду могла ты скрыть.
Память скромно в ночи померкла,
То, что спорно, решила скрыть.
Нет надежды на компромиссы,
Спор бессмыслен, лишь только факт,
Здравый смысл их вместе сблизят.
Да, не всё так просто. Итак…
 
 
– Это было! – сказала Память…
 

Я ПРОСТО УСТАЛА

 
Немного устала от сложных вибраций судьбы,
Знобит, и к тебе мне прижаться бы надо,
Почувствовать силу руки и услышать: «Живи!»
Наверно, хватило б и тёплого взгляда…
 
 
Устала немного от шума больших городов,
От вязкой толпы и пустых разговоров,
И от штампованных броских – с клише – ярлыков,
На лицах поблекших, что цвета фарфора.
 
 
Порой расстояние днями я мерить должна,
Мечта далеко, и всё дальше… Мне горько
Признаться себе, что глушу тьму давно я без сна
И вновь раздвигаю оконную шторку.
 
 
Устала не верить, и верить боюсь в чистоту,
Когда за окном цвет агонии ближе,
Сознанье пассивно, в холодном сейчас я поту,
Словно бы пред бурей в минуту затишья.
 
 
Господствует страх над вселенной, и мир на краю,
Толкнёт кто-то шар, попадёт в чью-то лузу,
Не в ад и не в рай тем осколкам лететь, а вничью,
Нет яблок – ты выпей Грааль Иисуса[11]11
  Грааль (Святой Грааль) – в средневековых кельтских и нормандских легендах одно из орудий Страстей – чаша, из которой Иисус Христос вкушал на Тайной вечере… Также Грааль – кровь потомков Иисуса (“sang raal”, “sang real”, “sang royal”); «королевская кровь», верными хранителями которой были тамплиеры.


[Закрыть].
 

5.03.2022

* * *

Когда я ночью жду её прихода,

Жизнь, кажется, висит на волоске.

А. Ахматова («Муза»)

 
«Когда я ночью жду её прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске».
И думаю в момент, пока свободна,
Перо и лист в моей руке,
 
 
Я напишу – мной проклят мир, всё ярче
Картины прошлого встают ясней.
Как жить?.. Опасно быть сегодня зрячей
И видеть кровь и множество смертей.
 
 
В последних строчках – сгусток откровений.
Лишь дневнику доверюсь, как всегда,
Не нужно лишних слов и утешений,
Сюда вернусь стихами, господа.
 

ПОТЕРЯЛАСЬ…

 
Потерялось во времени время,
Заблудились в минутах часы.
И в каком нахожусь измеренье?
Все немы. У кого мне спросить?
 
 
Перекрёсток. Стою на распутье.
Ширь проспектов, кругом тупики –
Не пройти. Поменяла маршруты,
Но зигзагом летят сквозняки.
 
 
Всюду тени ходячие в масках
Блудят в страхе, потерян покой.
Бьют куранты зачем-то на Спасской,
Механизм повреждён, слышен сбой.
 
 
Сквозняки, искорёжив проходы,
Повернули ход стрелок назад –
Время в ступор. Кому-то в угоду
Повернуть, обновить им формат.
 
 
Измеряю минуты шагами,
Вдох и выдох – пульсации ритм,
И в пространстве глухом меж домами
Непрерывным потоком льёт stream.
 
 
Изменились пространство и тема,
Биполярный в них кружится мир,
И повсюду спускаются мемы,
Заполняя собою эфир.
 

* * *

Наплывала тень… догорал камин.

Н. Гумилёв

 
Наплывала тень… Догорал камин.
Завершался день, я сижу один.
Змейкой по стене ускользала мысль –
Сидишь в полусне – всё теряет смысл.
Без неё теперь тихо, в грусти, тлел.
Глядя на камин, боль внутри терпел.
И бокал со льдом мысли охлаждал.
Двери открывал, целый вечер ждал.
Терпкое бордо, рядом – мандарин,
Сладость на губах, платье-крепдешин –
Это всё о ней, это всё со мной
Уплывает вдаль тающей свечой.
Слёзы на столе утром января.
Розы на стекле в свете фонаря.
 

ПОЭТУ

 
Почётным словом назовут – «Поэт» –
Того, кто в крайнем безрассудстве
Из тьмы и духоты несёт рассвет,
Что чувствами рекою льются.
 
 
«Поэт в России – больше, чем поэт»,
Он – эхо всех историй давних,
О, как высок его авторитет,
И не найти пока что равных!..
 
 
В бунтарской лире светский романтизм,
Неповторимость созерцанья,
Новаторских идей авангардизм
С красивым словом филигранным.
 
 
При чтеньи строчек бьёт тебя озноб,
И тело жаром, в сердце ритмы
Всё убыстряют бег. В поту весь лоб,
От слов, что в связках алгоритма.
 
 
Они из света, из иных глубин,
Что в дар получены поэтом,
Поэзии высокой властелин,
Несущий дух творцам победным.
 

* * *

Полжизни мы теряем из-за спешки.

Ю. Друнина

 
«Полжизни мы теряем из-за спешки».
Постой, вдохни, услышь себя саму.
Подбрось монету на «орёл» иль «решку».
Ну что? Бежать по ветру, но к кому?
 
 
Опять вперёд, по замкнутому кругу,
Теряя силы, снова встать на старт?
Размеренно жить – целая наука,
В ней кроется хандра и есть азарт.
 
 
Зачем бежать? – потерь и так немало,
Там, за бугром, луч солнца золотой –
Удачи знак, дню новому начало,
И красота опять перед тобой!
 
 
Живи, не обгоняй земное время,
Всё станется – и так, как дoлжно быть.
Играть роль всадника, что ноги в стремя,
Иль стайером?[12]12
  Стайер – бегун на длинные дистанции.


[Закрыть] Иди, куда спешить…
 

19.07.2019 г.

НАДЕЖДА ЛАВРА (по мотивам поэзии Си Мужун[13]13
  Си Мужун (Xi Murong) – китайская писательница и художница, родилась в 1943 г. в семье этнических монголов. Наиболее известна своими поэтическими произведениями.


[Закрыть])

 
Из года в год перетекает время.
Взрослею я, крепчают чувства всё сильней,
Чрез край течёт любви поэма,
Пройдя и бури, отмель, множество морей.
 
 
Но жаль, что молодость уносят волны,
Берёт тоска, и цвет воды теперь не тот,
Подобно мне, в отвесных горных склонах,
Среди камней скрываясь, лилия цветёт.
 
 
Днём облачной прикрыта гребной пеной,
Лишь по ночам с луною шепчется в тиши,
Увенчанная лаврами вселенной,
Тоскует по любви, что в глубине души.
 

НАШИ РОЗЫ (по мотивам стихотворения Дино Кампана[14]14
  Дино Кампана – итальянский поэт (1885–1932), родом из Флоренции в 1885 г. во Флоренции. Автор сборника стихов «Орфические песни».


[Закрыть] “In un momento” («Мгновение»)

 
Прекрасней роз не знала ты,
Их красота тебя пленила.
В них видел все твои черты,
Благоуханье их любил я.
Ответом стала красота
Бутона, что скрывал все чувства,
И эта святость, чистота
Связала крепко наши узы.
Жаль, жгучи солнечные дни,
Что подпалили листья розы,
Сожгли и чувства, и кусты,
С шипами появились слёзы.
Бутоны сникли, а шипы
Напоминали о курьёзах,
Что развели на «я» и «ты».
Но в памяти всё те же розы…
 

5.08.2020 г.

ТАК ГОДЫ ПРОЛЕТАЮТ

 
Бежит за мигом миг и за весной – весна.
Так годы пролетают, набирая скорость.
А я ещё в цвету, как прежде, сил полна.
Сегодня упущу простое слово «скромность».
 
 
Но, кажется иль нет, признаюсь в том сама:
Не сорван с древа лист, с весны его растила,
Взволнованно трепещет он, как и душа, –
Уже за семьдесят, увы, а я влюбилась!
 
 
Да-да!.. Вдруг стала чаще слышать соловья,
По-прежнему танцую вечерами танго.
Играю с жизнью, в зачёт идёт опять «ничья»,
Вбивает клинья жизнь, держу я крепко планку.
 
 
Апрель бросает вызов: «Как ты там, мой друг,
Снежок виски покрыл, зарубки складок ищешь?»
Не ждёт апрель ответный ход, ему б за фук…
Но я вперёд иду – весна, меня ты видишь?
 

АФРОДИТА

Тебе, Афродита, слагаю танец…

А. Ахматова

 
Тебе, Афродита, слагаю танец…
Достойная самых высоких слов,
Талант твой особый среди избранниц
Прекрасная стать ты царских дворцов.
 
 
Хитон твой летящий колышет ветер,
Несёшь ты в движеньях грацию, страсть.
Богиня бессмертья! На все столетья
С тобой красота – и любовь, и власть.
 

АХ, МАДАМ…

 
Ах, мадам! Вам идёт быть счастливой –
В лёгком манто, модной шляпке с полями,
С лентой узкою цвета оливы,
Сложенной бантом, с живыми цветами.
Вас глаза выдают и успешность,
И всё та же внутри безмятежность.
 
 
И добавить, казалось, мне нечего.
Безоружен, влюбившись напрасно,
Все слова от волненья бессвязны,
Равнодушьем они были встречены.
 

ПИСЬМО

онегинской строфой

 
С душою, полной вдохновенья,
Когда, лишь с думою о вас,
Я пребываю весь в волненье,
Слов исчезает мой запас.
Живу я с чувством ожиданья,
Мечтаю видеть на свиданье.
Вы лучик мой, надежды свет,
Вас жду на встречу тет-а-тет.
Надеюсь, есть у вас решенье,
Не нужен вам ничей совет,
Лишь только суета сует
Придаст ненужных вам смятений,
Пишу, с надеждой жду ответ,
Когда б мне выйти с вами в свет.
 

НОЧЬ ПРОШЛА

Ночь прошла за шумной встречей года…

И. Бунин

 
Ночь прошла за шумной встречей года,
Сказка кончилась, и тишина
В дом вошла, взяла меня дремота,
Я сижу печально у окна.
 
 
Мысли хватко на бумагу словом
Вмиг ложатся в строчку, все близки,
И звучат легко по сердцу зова,
Как в полёте вьются мотыльки,
 
 
Ветром кружатся и гонит вихрем,
«Вьётся снег. Теки, строфа, теки»,
И в строке бегущей думы чи. сты,
Будто пёрышко, слова в стихи.
 
 
Вновь в окно смотрю с надеждой в завтра,
По приметам праздник узнаю,
Снег кружит, венчает слово правдой,
И его, кристальный, снова пью.
 

ТВОРЦУ

 
В стихах горел и словом вдохновлялся –
Воспетая всезрячая душа.
Бросал и снова за перо хватался,
Творил, бумагу рвал, по строчкам пробежав.
 
 
В тебе лирическое Я бесспорно,
Владеешь силой мысли, их собрав.
В творениях они подобны шторму:
Клокочут бурею, горячий нрав.
 
 
И не смирить порывов озаренья,
Летишь, желая время обогнать,
Пусть то, написанное в прошлом, тенью,
Зеркальным блеском стану отражать.
 
 
О нет, мой друг, ещё не всё сказала,
Всё сокровенное – внутри меня.
Теперь цитирую: я целовала
Твоё перо, бумагу и тебя.
 
 
Запнувшись мыслью, канула надежда,
Но цепко я держу, что изрекла.
Мой друг, утешьте вы меня поспешно!
Свой диалог в тиши вела одна.
 

* * *

Благодарю!.. Вчера моё признанье…

М. Лермонтов

 
Благодарю… вчера моё признанье
Вы приняли, и был я в ожиданьи
Услышать неподкупность ваших слов.
Я весь в волнении, лишён был снов,
Всё ждал достойного от вас вниманья.
 
 
И вы, прелестное очарованье,
Увидев, как без вас я нездоров,
Пришли на мой сердечный зов, –
Благодарю.
 
 
Не слышать вас – сплошное наказанье.
Теперь я счастлив с вами на свиданье
И, кажется, на подвиги готов:
Пройти наш лабиринт на сто ходов
За откровение и слов звучанье
Благодарю.
 

О ЖИЗНЬ!

О жизнь, коварная сирена,

Как сильно ты к себе влечёшь!

Д. В. Веневитинов

 
О жизнь, коварная сирена,
Как сильно ты к себе влечёшь
И свет луны вдогонку льёшь,
Мне обещаешь перемены.
 
 
Светлеет память, я не верю,
И в одиночестве оставь –
Довольно мне твоих забав,
Познав всю ложь, твой пыл умерю.
 
 
Понять тебя довольно просто:
Ты сети зла тайком плетёшь,
Напиток сладкий подаёшь.
Отброшу каверзные тосты.
 
 
Я обнажу и лживость слова,
В бурлящих водах утоплю,
И ложь, как ветошь, опалю.
Поверь, любовь – всему основа.
 

РОНДО НА СТРОКУ А. С. ПУШКИНА

«Не спрашивай, зачем унылой думой…»

 
Не спрашивай, зачем унылой думой
Погружена в себя, была угрюмой,
В ночной тиши глядела на луну…
Всё, что во мне, тебе не объясню –
В волнениях была, в своих раздумьях.
 
 
Да, я молчу. Зачем так много шума,
Когда всё ясно мне без слов?..
На подвиг рыцаря ты не готов.
Не спрашивай.
 
 
И ход твой мысленно давно продуман,
Всё шутишь, новое опять задумал…
Не побегу на твой ментальный зов,
Быть гордой лучше, мне не до пиров.
И сам намедни приходить не вздумай,
Не спрашивай.
 

НИЧЕГО НЕ ХОЧУ

Не хочу ни любви, ни почестей…

М. Цветаева

 
Не хочу ни любви, ни почестей:
Убежать, заглянуть бы вперёд!
Мне в лицо кое-кто расхохочется:
«Что ей надо, дурёха?.. всё врёт».
 
 
Разве могут понять прохожие –
Есть у жизни крутой поворот,
Где вся правда становится ложной,
Делать хочется наоборот.
 
 
Не хочу ни цветов, ни сладостей,
Лишь тюрьма – и туда свой запрет.
Что ни шаг, то яма и каверзы,
Ничего не хочу, нет-нет!..
 
 
Мне б взлететь в небеса безвременно
И по паперти звёздной пройти,
Облачиться бы в мантию тени,
И, возможно, кого-то спасти.
 

26.06.2021 г.