Текст книги "Ренессанс"

Ирина Бабина

Родилась в городе Электростали Московской области. Начала писать стихи еще в начальной школе. В школе была сценаристом и постановщиком творческих музыкальных вечеров. Окончила музыкально-хоровую студию по классу фортепиано. Имеет высшее педагогическое образование. Более 10 лет проработала воспитателем ДОУ, где продолжала писать стихи на разные темы.

Писала сценарии свадеб, юбилеев, которые сама и проводила с большим успехом. Мама троих сыновей, в данный момент занимается воспитанием младшего сына-инвалида. Свободное время посвящает написанию стихов, песен. Принимает участие в различных поэтических и музыкальных конкурсах и проектах.

Неразделенная любовь

 
Глаза закрою и увижу вновь
Лукавую улыбку на губах —
Ты вежливо отверг мою любовь,
Сказав, что мы на разных берегах.
Как жить теперь? Ведь я тебя люблю!
И в свете солнца, и во тьме ночной
На дне души я боль свою топлю,
Отчаянье, что нет тебя со мной.
Прошу тебя, ты только не злословь!
Для одиноких чувств в душе нет мест —
Умрет неразделенная любовь,
Еще один поставлю в сердце крест.
Ты радуешься жизни в этот час,
Я плачу по несбывшимся мечтам…
Утихнет вскоре боль – не в первый раз,
Спокойно буду спать я по ночам.
Тюль теребя, стучится ветерок —
Сейчас окно открою и впущу!
И, зайчик солнечный, входи скорей, дружок,
Не обращай вниманье, что грущу.
Я знаю, все не вечно, все пройдет.
День завтрашний с улыбкой встречу я,
И засверкает радуга! Но вот
Захочет ли любить душа моя?..
 

Легенда о лотосе

 
Жила в Древней Греции юная нимфа,
Красивой, веселой и нежной была,
Плескалась днем в озере дивном и тихом,
Ночами на дне его сладко спала.
И с солнышком вместе она просыпалась,
Смеясь, умывалась лучистой зарей
И грезам любви вся во власть отдавалась:
Красавец Геракл – ее сердца герой!
Мечтала с любимым быть вместе всечасно,
Хотела увлечь за собою на дно.
Увы, но над сердцем чужим мы не властны,
Насильно нам милыми быть не дано.
Однажды ждала его в час предрассветный.
Пришел. Она тихо к нему подплыла.
Взглянула в глаза ему, но безответной
Любовь оказалась – такие дела.
Геракл не заметил несчастную нимфу,
Ушел, разукрасив следами песок.
Застыла красавица в горе безликом
И вдруг превратилась в прекрасный цветок.
Вот вам и любви феерический фокус!
Случилось то тысячелетья назад.
С тех пор дарит всем красоту свою лотос
И сердце волнует его аромат.
 

«Хотела рядом сильное плечо…»

 
Хотела рядом сильное плечо
И чтоб постель стелили облака,
В груди стучало сердце горячо,
В беде и в счастье об руку рука.
И чтоб «люблю» не только на словах,
А в каждом вздохе, в действии любом,
И чтоб горел семейный наш очаг
И на мужских плечах держался дом.
Все было, и мне не о чем жалеть,
Лишь об одном: что рано ты ушел.
Дуэтом больше нам с тобой не спеть,
И куст сирени наш давно отцвел.
Плывут в лучистом небе облака,
А сердце каждый миг чего-то ждет.
И на меня оттуда, свысока,
Ты смотришь и ведешь опять вперед.
Одна здесь, но не одинока я,
И пусть с тобой давно не вместе мы,
Со мной моя любимая семья.
И не боюсь холодной я зимы.
Сама в костер подброшу дров сухих,
Свой дом усталым взглядом обведу.
Искала долго я тебя в других,
Да зря – такого больше не найду.
Я вовсе не хочу рубить с плеча,
Молчит душа, я вместе с ней молчу.
Любовь не разменять по мелочам,
И копии любви я не хочу.
 

«Ах, море! Вчера только было спокойно…»

 
Ах, море! Вчера только было спокойно,
И с небом сливалась лазурная гладь —
Сегодня вздымаются пенные волны,
Взбегают на берег и катятся вспять.
Как бабочки, стайкою брызги взметнутся,
Приятной прохладой лицо освежат,
А волны играючи переплетутся,
До ног доползут и уходят назад.
Рыбешки, медузы попрятались в страхе:
Боятся о берег разбитыми быть.
И только неведом страх старой коряге,
Что лайнером в море мечтает уплыть.
Я вмиг поднимусь на высокую гору,
И где-то внизу пусть останется пляж.
Во всей красоте открывается взору
Бескрайнего моря чудесный пейзаж.
Что ж, море, прощай, мне пора возвращаться.
Не надо, не хмурь свою пенную бровь.
Пришла я сегодня к тебе попрощаться
И кинуть монетку, чтоб встретиться вновь.
И снова на поезд, и снова заботы,
И шум городской, беготня, суета…
Останется в памяти, в сердце, на фото,
В стихах моих, море, твоя красота!
 

Наталия Белостоцкая

Инженер-авиастроитель, поэт, философ Наталия Фёдоровна Белостоцкая родилась на Севере – в Мурманске, на берегах студеного Баренцева моря, где с отличием оканчивает школу, после чего учится в Ленинградском институте авиационного приборостроения. Защитив на отлично диплом авиационного инженера-механика в ЛИАПе, она трудится на Ленинградском авиационном заводе. Писать стихи начала с 1999 года и за это время сумела подняться от уровня обычного бытового стиха до создания произведений философского содержания. Значительное место в творчестве Наталии Белостоцкой занимают мифы, легенды, притчи, сказки, басни. Является победителем многочисленных поэтических конкурсов. Более подробно с творчеством автора можно познакомиться в интернете: https://stihi.ru/avtor/belost и др.

Катти Сарк[2]2
  21 мая 2007 года в лондонском порту дотла сгорела национальная гордость Англии – знаменитый чайный клипер «Катти Сарк». Он был заказан судовладельцем и капитаном Джоном Виллисом и построен на верфях Дамбартона близ Глазго в 1869 году. Судно было названо в честь ведьмы Нэн из поэмы шотландского поэта Роберта Бернса, позже изображенной на картине, выставленной в лондонском музее. Клипер был предназначен для перевозки чая из Китая в Великобританию.


[Закрыть]

Часть 1. Нэн – короткая рубашка

 
Как мало женщин необычных…
Сожгли в Руане Жанну д’Арк[3]3
  А шестью веками ранее (30 мая 1431 года) во французском городе Руане была сожжена как ведьма национальная героиня Франции, юная рыцарь-дама Жанна д’Арк, смело возглавившая французские войска, одержавшие под ее командованием серию убедительных побед, приведших к окончанию Столетней войны между Францией и Англией.


[Закрыть],
Но лондонцы патриотичны
И почитают «Катти Сарк» —
Торговый клипер тот, что ждали
Часами, глядя на Big Ben.
Но раньше Катти Сарк прозвали
Все ведьмы озорную Нэн.
Нэн – ведьма, но не чужестранка,
И помнит каждый джентльмен
Картину: юная шотландка,
Изгиб широких бедер Нэн,
Лукавый взгляд… Она – желанна
В рубашке той, что вышел срок, —
Нэн подросла, и видеть странно
Заманчивость девичьих ног.
В них красота и жизни прочность,
Ступня поместится в ладонь…
А детскость Нэн, как и порочность,
В мужчинах разожжет огонь.
Быть вольной Нэн в любви и неге,
Где страсть пришпоривает плоть…
Ну а пока в полете-беге
Летит над кочками болот
Младая ведьма, чувств не пряча,
Как будто бы схватив рукой
За хвост незримую удачу,
Подняв вверх руку над собой…
Рубашки ворот с окантовкой
Поддался страстности: плечо
Он обнажил и грудь чертовки,
Что взгляд упругостью влечет…
Ликует в небе рыжевласка —
Летит на «бал», забыв о зле,
И свой азарт покажет в пляске
В час полнолунья на скале…
Как Нэн крепка, и белогруда,
И, словно парусник, легка!
Летит с надеждою на чудо,
Не дожидаясь ветерка…
И привораживала взоры
Юнцов, не знающих побед,
Картина эта… Очень скоро
О ведьме Нэн узнал весь свет:
В честь ведьмы быстрый клипер флота
Назвали, мнений не страшась,
Чтоб страсть картинного полета
В регатах парусных сбылась.
 

Часть 2. Джон Виллис

 
Свои мечты юнцы забыли,
Избрав обыденность взамен.
И лишь один богач Джон Виллис
Оставил в сердце образ Нэн.
Задумав строить клипер новый,
Чтоб удивить английский флот,
Джон, вспомнив Нэн, взял за основу
Ее свободный бег-полет.
И, ничего не замечая,
Джон думал: «Как все воплотить?!
Чтоб к five o’clock с поставкой чая
Мой клипер первым смог прибыть,
Чтоб в чертежах учесть на деле
И страстность Нэн, и пышность форм?!»
О, как хотел судовладелец,
Чтоб клипер плавал даже в шторм,
Ведомый ведьмой и фортуной:
«Ветра для Нэн земли милей…
Мой клипер в беге ведьмы юной
Пройдет по волнам всех морей!
И, такелажа слыша пенье,
Учтет все мили звонкий лаг,
Идя навстречу приключеньям,
Над “Катти Сарк” взовьется флаг!
Фигура Нэн из древесины
Украсит клипера бушприт…»
На месте греческой богини?!
Но страстный Джон почти пиит.
Упрямство свойственно шотландцам,
Не исключеньем был и Джон.
И ведьму-клипер в страстном танце
Признал Туманный Альбион.
 

Часть 3. Бегущая по волнам

 
Глазел на море люд портовый,
Вкусив всю зыбкость виски «Лэнд»:
«Вон белогрудый клипер новый,
Корма как бедра ведьмы Нэн!»
И начинались разговоры
О гонках лучших клиперов,
Но речи превращались в споры
О гротах, шуме парусов
И о штормах в ночи безлунной,
Когда корабль взят морем в плен.
Но соглашались: «Для Фортуны
Милее нет, чем ведьма Нэн.
Пусть чайный клипер “Фермопилы”
Подобен “Катти”, только он
Морского буйства злые силы
Не мог постичь – не посвящен.
Лишь “Катти Сарк” шторма подвластны,
А может, ведьмы всех морей
Не оставались безучастны
К судьбе любимице своей,
Нэн бескорыстно помогая?!
Кто знает?!» И народ гадал…
И, гонку века вспоминая,
Любой о ней бы рассказал:
«Барометр падал неуклонно
От удушающей жары,
А ветер, чуя напряженность,
Взъерошил парусов вихры,
И лаг звенел, узлы считая,
И в бейдевинд дышал тайфун,
Нэн, “Фермопилы” обгоняя,
Считали: их ведет Нептун.
Но, курс держа, бежала “Катти”
По гребням волн не впопыхах
И сквозь тайфун команды ради,
Преодолев стихии страх,
Живою вышла из сраженья,
Как будто рыцарь на коне,
Имея тяжкое раненье —
Руль оторвало, он на дне.
Тайфун не знает снисхожденья:
Удар нанес огромный вал,
Он, клипер подчинив движенью
Гремящих волн, в воде пропал.
И наступило испытанье,
Людским возможностям предел,
Где мастерство, смекалка, знанья
Сплелись, чтоб клипер уцелел.
А он нырял (без управленья)
В громады вод и выходил,
Страшась не Смерти, а забвенья, —
Он столько дел не совершил!
А жажду Жизни чем измерить?!
Что в дрейфе клипер сделать мог?!
А волны дрались, словно звери,
За этот лакомый кусок.
Не по зубам! Не тут-то было!
Не положили даже в крен…
Давно пришли в порт “Фермопилы”,
А слава вся досталась Нэн.
Команда справилась с тайфуном —
Руль смастерили моряки,
И Нэн, ведомая Фортуной, —
В порту, стихии вопреки».
Все разговоры достоверны:
Нэн курс держала в дождь и в зной,
И через все морские тернии
Она летела в порт родной…
На море много раз рискуя,
Но неподвластная штормам,
Нэн-ведьма, по волнам танцуя,
Неслась к заветным берегам
Свободно… Только ветер вольный
Свой гнев обрушивал как вал
На клипер, ведьмой недовольный,
И паруса срывал и рвал,
Как скверный стих поэта – в клочья,
И выл, не могущий кусать.
А моряки сшивали прочно
И подымали паруса.
В шторм капитан, команда, «Катти» —
Живой единый организм,
Где все трудились цели ради,
Забыв про собственную жизнь.
И над командой Дух работы
Летал, как птица альбатрос…
Все брасы, топенанты, шкоты —
Не в тягость, и любой матрос
Стремился к делу приобщиться,
Надеясь отдохнуть в порту.
А ведьма, словно ученица,
Хватала знанья на лету,
Легко командам подчиняясь,
Не только ради озорства.
Нэн-ведьма, гребней волн касаясь,
Прошла всю школу мастерства.
И в полный штиль (на загляденье
Другим судам), держа свой галс
По колдовскому дуновенью,
Нэн будто танцевала вальс…
Она – легенда, без сомненья!
На флоте – век почти! Вот стаж!
В морских неистовых лишеньях
Она хранила экипаж:
Ни разу не отдав пучине
Ни одного из моряков.
И берегли ее мужчины —
Вот чары колдовства без слов!
Прошла Нэн воду и фанфары…
Азарт движенья солью стерт.
И, став скрипучей ведьмой старой,
Поставлена на отдых в порт…
 

Часть 4. Костер

 
Французский порт. Костер и Жанна…
Ее прощальный тихий вздох…
Она в мужском костюме – странно
Для тех времен, и для эпох
Грядущих эта Дева – тайна:
Триумф в сраженьях, и какой!
А все победы – неслучайны —
Ей голос слышался благой…
Осуждена… Несовместимы
Доспехи, девушка и меч…
И был вердикт неоспоримый:
«Ее в огне как ведьму сжечь!»
Неординарность – вот причина
Злословий, что всегда вредны…
Она сражалась, как мужчина,
За независимость страны…
Через столетия забвенья
Она причислена к святым —
Ушли века на осмысленье
Всей связи высшего с земным.
Через огонь прошла и стала
Легендой – рыцарь Жанна д’Арк…
 
 
«Вот рыцарь», – Англия сказала,
Построив клипер «Катти Сарк».
А слово «клипер» изначально
Мужского рода. Только он,
Как ни звучит парадоксально,
В честь юной ведьмы наречен.
Пусть Жанне Катти Сарк не пара!
О них мир помнит до сих пор…
В порту английском ад пожара
(Как инквизиции костер)
Схватил легенду в час дремотный,
Борта и трюмы не щадя…
И старый клипер, гордость флота,
Сожгли, как спящее дитя…
Сжечь ведьму… Так не раз бывало…
У Нэн удачу не отнять!
И ведьма Катти Сарк воспряла[4]4
  2012 г. – год восстановления клипера.


[Закрыть],
Как птица феникс из огня.
 

Альфред Бодров

Родился в 1942 году. Получив высшее педагогическое образование, проработал по специальности почти двадцать лет и перешел в СМИ. Литературные пробы начал публиковать в 2018 году. Член Интернационального Союза писателей, драматургов и журналистов России (ИСП), награжден почетной грамотой Союза журналистов Московской области, имеет литературные награды. Выпустил авторские сборники поэзии и прозы, публикуется в Красноярске, Барнауле, Новокузнецке, Волгограде, Костроме, Армавире, Санкт-Петербурге, Москве. Участник коллективных проектов издательства «Четыре», в том числе «Самому себе не лгите», «Человек слова», «Призвание – писатель», «День Победы», «Пушкин жив» и других.

Фаворитка в опале, или Вторая роль Адели

– Сомерсет Моэм утверждает, будто настоящая жизнь на сцене, вернее, за ее кулисами, не за стенами театра. Я берусь утверждать, что сочинитель продемонстрировал полную неосведомленность и невежество в отношении театральной жизни. Я считаю, что за кулисами ведется такое лицедейство, что настоящей жизни за углом театра и не снилось. Однако все же театр остается театром, и он всего лишь отражает настоящую жизнь, имитирует ее, приспосабливая к своим внутренним законам.

Я отдала театру тридцать, нет, сорок лучших лет моей жизни, из которых провела на сцене в общей сложности не более десяти лет. Остальное время я была свободна от репертуара. Разумеется, я с полным основанием могу подозревать в этом инициативу главного режиссера. Несмотря на это, я высоко ценю профессионализм и душевные качества его. Подумайте только, труппа в полном составе поставила перед художественным руководителем ультиматум: или я, или коллектив. Главный режиссер выбрал коллектив, выбросив меня на обочину. Но я не в обиде. Конечно, кошки скребли на душе, хотелось удавиться, упиться, но я вовремя одумалась и сказала себе: «Я на обочине, но жизнь продолжается». Я уверена, меня облагодетельствовала стриженая овца, приглашенная к нам в театр.

Сначала эта девица Сусанна Компанеец прикинулась наивной и невинной лупоглазой девочкой с косичками. Ей надо бы поиграть в куклы, а ее, восемнадцатилетнюю выскочку со второго курса театрального училища, поставили в примадонны, все главные женские роли ей открылись. Курица, она еще нос воротила: это играть буду, а это не буду, это мне подходит, а это не подходит. Молодая, а уже нос задирает. Я на нее потратила столько сил и энергии, чтобы вылепить из нее что-то достойное, а она за моей спиной завела интрижку с главным режиссером. Я ей показала, кто здесь настоящая примадонна. Показать я показала, но за это поплатилась. Эта скромница оказалась в роли постельничей у главного режиссера. У великих князей в Древней Руси была такая холопская должность «постельничий». Княжеские традиции никуда не ушли. Каждый бугорок на ровном месте превращается в некоего князька, он окружает себя виночерпиями, тиунами и постельничими.

Однажды на традиционном рауте после премьеры с моим участием – как оказалось, последней для меня – за спиной «затылком услышала» примечательный разговор гримера Полины с костюмершей Клементиной. До этого момента Полина была моей приятельницей, но в тот вечер я приобрела в ее лице самого злейшего врага. Всю их приятную беседу я не слышала, но услышала концовку. Полина нашептала подруге, чтобы я не узнала о чем-то.

Раут был испорчен. Только в конце вечера мне удалось остановить Полину и, насколько была в силах, спокойно и почти равнодушно поинтересовалась, о чем я не должна узнать. Она пыталась сыграть роль приятельницы, но я видела в ее глазах радостное торжество. После объяснений я поняла причину ее радости. Она поведала, что стриженая овца с косичками, выскочка Сусанна, стала у главного режиссера новой фавориткой.

Странностью мне показалось суждение, что я этого не должна была знать. Действительно, почему я этого не должна была знать? Но оказалось, что дело в другом. Полина мне призналась, что параллельно со мной главный режиссер романился с ней, о чем я не должна была знать. Она торжествовала оттого, что не она одна, но и я за компанию была брошена. После этого я столкнулась с овцой стриженой и шепнула, чтобы не торопилась, потому что ее опередит другая, с набором грима.

Скандал между двумя постельничими фаворитками произошел громкий, пух и перья тогда летели во все стороны. Стекла на окнах банкетного зала звенели, уши заложило от их криков. Я веселилась от души и была отомщена в полной мере. Удивительно, но в центре скандала оказалась не эта овца постельничая, а моя персона. Мне объявили откровенный бойкот – негласный, но ощутимый. Больше всего мне было обидно, что вся труппа смотрела на меня косо и сторонилась меня, будто прокаженной. Какая чудовищная несправедливость! Главреж хорош, четырежды был женат, и ему все было мало, романился с тремя дамочками. Эта овца ему во внучки годилась, так она стала ему постельничей фавориткой номер один, а я – фавориткой в отставке. Ко всему прочему, он был горький выпивоха. Он позволял себе не появляться на репетиции, за него работали штатные и приглашенные режиссеры. Я пыталась проявить инициативу и взять на себя функции художественного руководителя, но труппа меня отвергла, что стало последней каплей терпения у труппы, но я упрямо остаюсь и продолжаю трудиться на благо нашей культуры. Спасибо за внимание и за то, что терпеливо выслушали мой монолог.

После того как Адель завершила рассказ, к свободному микрофону подошла кассирша соседнего театра Кира Моисеенко и обратилась к ней со словами:

– Адель, спасибо вам за встречу и искренность. Здесь собрались ваши поклонники, которые помнят и любят вас, высоко ценят ваше искусство. Порадуйте нас, пожалуйста, романсом, который вы сочинили.

– Забудьте Адель, эти афишки ушли в прошлое. Теперь я Аделина Клавдиевна Кумпанина. В минувшем году я побывала в Крыму и попала на джазовый фестиваль в Коктебеле. Там познакомилась с одним безвестным автором. Он мне предложил прочитать его стихотворные строки. Я бегло просмотрела листок, проба пера мне показалась достойной для слушателей. Без репетиций, экспромтом я вышла на подиум. Ансамбль оказался талантливым, он подхватил ритмику стиха. Мелодекламация под ноктюрн «Гарлем» произвела фурор. В завершение нашей встречи с удовольствием его спою под мой аккомпанемент за роялем. Я назвала его «Романсом покинутой фаворитки».

 
В безумстве страстном я грешила,
Прощенья Неба я просила.
В ответ мерцали звезды мне,
В ночной теряясь тишине.
 
 
В безумстве Небу я молилась,
И в страсти к Богу я стремилась.
Мне тихо Ангел гимны пел —
Он испытать меня хотел.
 
 
Хвалу я Богу возносила
И о спасении молила.
Но глухо Небо надо мной,
Хоть обливалась я слезой.
 
 
И я грешила пред Тобою,
О Небо, сжалься надо мною.
Как терпеливы Небеса —
Я буду Богом прощена.
 

Помощник режиссера в телестудии предупредил Аделину, что передача «Фаворит» выйдет в эфир через три дня. По окончании записи передачи Кира Моисеенко ожидала актрису в холле, у выхода на улицу, подошла к ней и спросила:

– Адель Клавдиевна, скажите пожалуйста, интриганка – это ваша вторая роль?

Побелевшая от возмущения Адель спросила дрожащими губами:

– Я никогда не была интриганкой и терпеть не могу интриганов. Вы сказали «вторая роль», но что вы называете моей первой ролью?

– Постельничая.

В ответ послышалась хлесткая пощечина.

Через три дня актриса получила извещение от руководства телеканала «Стрелец», что не представляется возможным выход в эфир передачи «Фаворит» с ее участием, так как в своем выступлении она дискредитировала отечественную культуру, допустив клевету на художественного руководителя театра «Колизеум» Генриха Ароновича Казимирова.

Пока директор театра «Колизеум» Диляра Шаломовна, она же четвертая жена художественного руководителя и главного режиссера того же театра, проводила отпуск на курортах Анталии в компании молодого любовника, ее супруг уходил из жизни на руках Киры Моисеенко. Медики констатировали сердечную недостаточность.

Николай Будаев

Родился 24 декабря 1964 года в поселке Стройкерамика Волжского района Самарской области. Окончил педагогический институт по специальности «учитель физкультуры». В настоящее время работает водителем погрузчика на заводе «Балтика».

Поэзия – скорее увлечение, хобби. Писать стихи начал со школы, для себя… Сейчас, по-видимому, созрел для выхода в свет. Мечтает о собственном сборнике. Пишет как дышит, обо всем, что волнует и тревожит… Особенно близки темы любви, природы и Родины. Постоянно совершенствуется. Печатался во многих коллективных сборниках и альманахах. Номинант премии «Поэт года» (2018, 2019). Принят в Союз писателей России.

«Татьяна! Милое созданье!..»

 
Татьяна! Милое созданье!
Поклон с письмом отдать спешу!
Ответа вовсе не прошу
На Богом данные страданья,
Души в которых трепетанье
Да зрелой поступи шаги…
Неужто Вы забыли крайность,
Когда мы были так близки,
В речах тонули без тоски,
Виня в оказии случайность
Да сердца вольного биенье?..
И я, отбросив все сомненья,
Хочу одной лишь Вам служить,
У Ваших ног смиренным быть
Во власти чувственных деяний…
Мне муки тяжкие в унынье,
Свели на хлад мой резвый взор,
Кабы Ваш томный разговор
Едва коснулся провиденья,
В котором отчасти повинен,
Судьбе шальной наперекор…
О, где же Ваше снисхожденье
В пылу невысказанных фраз?
Нет, нет, не жду я умиленья
От шарма бегающих глаз,
В которых скрытое смущенье
Дает надежде скромной шанс…
Молю, молю о том Творца,
Чтоб наделил умом глупца,
Связав порочные желанья
В одно горячее дыханье…