Текст книги "Вампирский календарь"

– Китай – особая страна. Её даже можно не считать частью мира – они совсем уж особенные… Цех Земли! Считаться с Китаем приходится: они всех держат за горло… Но ничего! Скоро и мы им… – Игорь Семёнович оборвал свою речь, будто проговорился. – Мужики! Извините, мне нужно… – и тут же куда-то торопливо ушёл.

– Эд… Пойдёмте-ка, я покажу кое-что.

Мы зашли в серверную. Делать мне там было, в общем-то, нечего, но если кто-то вдруг увидел, что мы зашли в неё вдвоём, у нас будет железное алиби: я знакомил нового сотрудника с расположением помещений.

Кстати, в серверной, занимающей чуть не целый этаж, серверов было всего два десятка. Для этого вовсе не обязательно было выделять столько места.

– Юр… Тут толь-только се-сервер… Где су-су-суперком-пьютер?

– Да если б я знал!

Впрочем, поиск суперкомпьютера не оказался существенной проблемой – через десять минут мы были в «котельной», где не было ни одного котла – весь огромный зал этой «кочегарки», в которой можно поместить целый авианосец, занимали бесконечные ряды шкафов, набитых электроникой.

– Ого! Вот эт – это су-су-суперкомпьютер! Ряд-рядом с ним – люб-бой дру-другой, да-да-даже «Титан» и-и «Тиан-ти-ан хе» – про-просто а-ари-арифмометры! Чтоб его за-за-запитать, ну-ну-жен я-ядерный ре-реактор!

– Тут места хватит, если реактор небольшой… Скажем, от подводной лодки. У этих упырей, сам знаешь, неограниченные возможности.

– Да-да-давай най-найдём и ос-ос-тановим ре-реактор!

– Эд! У нас совсем не осталось времени! Действовать придётся быстро! Сегодня в полночь они хотят запустить свой Проект на полную мощность! Сейчас их паспорта – это только удостоверение личности с привязкой к водительским и прочим удостоверениям. К банковской системе подключены, может, пару миллионов человек… Ночью они подключат остальных, а ещё через несколько секунд – привяжут и контроль за мыслями обладателей… Как только кто-то лишь подумает или как-то по-другому проявит недовольство, то его счета будут обнулены… Понимаешь, чем это чревато?

– В-все ста-станут нищими! Кто ос-останется до-до-доволен?

– Только те, кому достанутся украденные средства!

– Ясно! И скок-скок-сколько у нас времени?

– Смотря сколько тебе нужно! Тянуть вроде незачем, но и спешить нельзя! До полуночи они не должны разобраться с тем, что случилось…

– Пол-полночь в ка-ка-каком ча-часовом поясе?

– По Токио! Гринвич плюс девять!

– У нас ме-ме-мень-меньше со-со-рока ми-нут!

– Реактор должны обслуживать люди! Дежурная смена, там… Охрана…

– Пре-предлагаешь ус-устроить Че-че-чернобыль? И-или Фу-фуку-симу?

– Хоть Хиросиму! Сам понимаешь, времени нет! Они, конечно, отстроят всё потом…

– Н-не! Нек-некому будет! Они в-всех спе-специалистов из-извели!

– Новых выучат! Хорошо бы их самих…

– Е-если я п-пра-правильно по-понимаю, они все у-уже здесь!

– Охрана? – Не-не п-подойдёшь!

– Эх, жаль… А давай шарахнем? Ты в реакторах разбираешься? – Ра-разберусь! Ток-тока ре-реактор тоже ох-охраняется! – Охрану я сам сделаю! – То-тогда, че-чего м-мы ждём?

– Господа! – обратился к нам непонятно откуда прозвучавший голос. – Прошу вас вернуться!

– Да-да, конечно! – крикнул я, изображая заблудившегося. – А можно нас проводить? Я не помню дорогу!

– Не валяйте дурака, Юрий Михалыч! – Голос мне не показался сколько-нибудь знакомым. – Поднимите руки… Вы оба! Поднимите руки… Мы послушно подняли руки и остановились. – Куда нам идти?

– Ладно, вас проводит наш сотрудник!

Я не сразу понял, что рядом с нами уже находится охранник.

– Пройдёмте, господа! – Здоровенный парень в тёмно-серой форме охранника довольно грубо подтолкнул нас к двери в караулку, которую мы сразу и не заметили.

– Зд-здрав-здравствуйте! – промямлил Леонидыч. – М-мы, ка-кажется, заблудились…

– Не валяйте дурака, гос… – Договорить охранник не успел. С недостижимой для человека скоростью, Герман оказался за его спиной и надавил на точку, известную лишь немногим бойцам спецслужб да специалистам акупунктуры. Охранник мгновенно потерял сознание, но не упал, а остался стоять с потухшими глазами, подобно манекену.

Старший смены, сидевший чуть вдали, за креслом охранника, следящего за десятком огромных мониторов, потянулся за пистолетом. Его пришлось остановить мне, швырнув в голову горшок с небольшим кактусом. Полетели осколки керамики, комья земли и ошмётки колючего растения. Старший смены охнул и отключился.

Тяжёлый «Стечкин» громко ударился об пол. Охранник, следящий за мониторами, молча поднял руки. Герман выключил его, как и первого охранника, а потом ещё и что-то буркнул, видимо, извинился.

– Н-ну что, Ю-Юра, давай, что-что-ли, ре-реактор и-искать?

Я ткнул в висящую на стене «Схему эвакуации при пожаре» – обязательный атрибут каждой караулки. На ней русским по белому был нарисован план всего этажа с указанием всех коморок и закоулочков.

– Есть! Гляди сюда! – Я ткнул пальцем в угол схемы. – Видишь?

– Х-хо-хорошо! Д-да-давай бегом туда.

Не прошло и минуты, и мы уже были в огромном зале, в центре которого стоял, как я понимаю, ядерный реактор. Ещё б знать, как им управлять…

– Так, Ю-Юра… На-надо оставить ре-ак-тор без охлаждения… Вы-ве-ве-дем стержни и… Чернобыль!

– Давай!

– А зна-знаешь, жа-жаль, что с на-нами нет Пет-ро-вича! Пом-помнишь, как он о-от-отбрыкивался, что-что он бо-бо-больше не кн-князь? Мы б е-его отправили в ре-реактор…

– И он бы не отвертелся, что он «Ваше сиятельство»! После реактора он бы сиял, конечно, но не долго… От такой дозы и вампирская регенерация не спасёт! Радиация там знаешь какая? Жизни останется на пару минут, да и то за них только все свои потроха и успеешь выплюнуть! Все клетки распадаются! Добрый ты…

– Для на-на-начала, ну-нужно отклю-ю-ючить на-насосы! – Леонидыч решил сменить тему.

Только вот дойти до насосной мы не успели. Увы, нейтрализованная нами группа охраны не была единственной, да это было б странно. Новая группа нас, похоже, уже ждала…

Здоровенный мужик, лет, наверное, сорока, вывалился из-за угла. И зачем такому красавцу идти в охранники? Наверное, ничего другого он и делать-то не умеет! С такой лучезарной улыбкой ему следовало бы рекламировать зубные щётки и пасту… Другой здоровяк, с кривым шрамом на щеке, не высовывался, не делал бесполезных движений, а, едва заметив меня, выстрелил в голову. Горячая девятимиллиметровая полусфера ударила в лоб, и всё исчезло.

Первое, что я увидел, когда пришёл в себя, был начищенный ботинок «красавчика», люто воняющий обувным кремом. Сам охранник лежал чуть в стороне с нелепо вывернутой головой. Рядом, в луже крови, лежал ещё один охранник. Он был ещё жив, дёргал ногой, пытаясь встать.

После пулевого ранения голова сильно кружилась, перед глазами мелькали цветные шарики. Я попробовал пошевелить рукой, но из этого ничего не получилось. Сил не хватает. Пришлось забрать остатки жизненной энергии у чуть живого охранника.

С трудом поворачиваю голову…

Так и есть! На моей руке лежит ещё один здоровяк, и тоже – со свёрнутой шеей. Леонидыч – просто живодёр какой-то! Ведь мог же выключить их всех, как тех ребят, в караулке.

Вот чего мне никогда не понять, так это того рвения, с которым охранники несут свою службу. Ладно бы Родину защищали, а так… Ну искалечат их, а то и вовсе убьют, и что? Никому нет дела до того, что будет с их семьями… А что взамен? Получит лычку на погон, двести рублей к нищенской зарплате… Дураки! Видимо, поэтому Леонидыч и не церемонится с этой публикой.

Ещё несколько секунд я «ловил вертолёты», а когда на пол выпала пуля из моего затылка, головокружение отпустило.

Выбравшись из-под тела охранника, я встал. Взгляд зацепился за выпавшую из моей головы пулю. Ничего необычного…

Наверное, Леонидыч уже и сам со всей этой публикой справился. На всякий случай, бегу к распахнутой двери.

Кстати, а где пистолеты наших красавчиков? Вроде не видно нигде…

В соседней комнатке никого не было. Зато в следующей Леонидыч вёл самое настоящее сражение. Левой рукой он обхватил за шею одного из бойцов охраны и, пользуясь им как щитом, стрелял в другого. Второй охранник стрелял в Леонидыча, но после каждого выстрела первый вздрагивал.

Стоило мне зайти, выстрелы прекратились: у охранника кончились патроны.

– Эт-это он в те-тебя стрелял!

Я это и сам понял: такой шрам не часто увидишь!

«Шрам» сел на пол, закрыл голову руками и заплакал.

Леонидыч великодушно нажал ему на «ту самую секретную» точку.

– Ладно, Леонидыч, дальше-то что?

– А что по-по-поменялось?

Мы собрали оружие охранников и двинулись в насосную.

В насосной сделать что-либо нам не удалось. Ну постреляли по пучкам проводов, но они оказались в такой «броне», что наша стрельба ничего не дала. Бросив отобранные у охранников пустые пистолеты, мы отправились в «Реакторный зал».

Дежурных операторов нигде не было видно. Наверное, услышав выстрелы, куда-нибудь убежали или попрятались. Леонидыч ловко щёлкал тумблерами, будто всю жизнь только и делал, что управлял реактором. Где-то урчали моторы, что-то где-то двигалось. Судя по тому, что стрелки приборов, за которыми внимательно следил Эд-Герман, достигли нужных значений, у него всё получилось.

– Ладно! Леонидыч, а теперь-то что?

– А те-теперь – испор-испортим ох-охлаждающий ко-контур и бе-бежим!

Пробить трубу высокого давления выстрелами из «Стечкина» у нас не получилось. Вывести стержни – дело нехитрое, но толку от этого совсем немного – просто реактор стал вырабатывать больше энергии. Так до аварии не доведёшь! Нужно что-то более радикальное!

– Слушай, Герман, ты ведь разбираешься в компьютерах! Что со всей этой кухней делать?

– Ту-тут есть ко-комплекс у-уп-правляющих компьпьютеров. Надо их «обрушить»… Пра-правда, такие ма-машины защищены…

– Герман, не морочь голову! Мы их просто расстреляем! – Я достал «Стечкина».

– Хо-хорошо! То-только снача-ала сбе-сбегай за пат-патронами! – Действительно, будь у нас хоть один патрон, мы бы выпустили его по трубе охлаждающего контура…