Текст книги "Записки из обсерватора"

Станислав Матвеев
Божья кара

Река тихо змеилась от горизонта до горизонта. На левом, низком берегу ветер пересыпал песок, а на противоположном, обрывистом, – зеленел густой лес. Иногда стая птиц, кем-то испуганная, поднималась над вершинами деревьев. Редко к воде спускались то лось, то кабаны, чаще волчицы с выводком. Недалеко от излучины был намыт остров, густо поросший тальником.

Вдруг из зарослей вылетела стрела – и селезень забился в предсмертных конвульсиях. От острова отчалила лодка. Когда-то это была хорошая охотничья посудина из дюралюминия. Но со временем краска пооблупилась, и один борт был чем-то пробит и залатан каким-то куском резины. В лодке сидел молодой мужчина, в жилетке на голое тело, загорелый и длинноволосый. Быстро подобрал селезня и снова скрылся в зарослях острова.

По реке на высокой скорости пролетел патрульный полицейский катер. Пара очередей из крупнокалиберного пулемета по островку. Гудок. И катер умчался вниз по течению. Мужчина в жилетке выглянул из зарослей, осмотрелся и через несколько минут уже подплывал в своей лодке к обрыву. Там он затопил свою посудину и по еле заметной тропке выбрался на верх. Осмотрелся и исчез в лесу.

* * *

Город был пуст. Полуразрушенные дома торчали, как гнилые зубы в пасти трупа динозавра. Оттуда выкатилось несколько грузовиков с солдатами в кузове. Над обрывистым берегом, с интервалом метров в двести, были выставлены парные посты охраны. На реке показалось еще несколько катеров, а в середине их строя – роскошная многопалубная яхта. Белая с синими полосами, она очень эффектно смотрелась на фоне реки, глинистого, крутого берега, песчаных пляжей и серо-зеленого леса. Ниже города был построен небольшой порт, куда и причалила яхта. Несколько шикарных автомобилей, рота охраны и пара десятков каких-то людей, несмотря на летнюю жару, одетых в черные фраки и с цилиндрами на головах, кого-то ждали, выстроившись вдоль зеленой ковровой дорожки. Яхта тихо причалила. Матросы спешно делали свою работу, встречающие напряглись…

И вдруг раздался взрыв, прямо под днищем яхты, которая немного приподнялась и через несколько минут коснулась килем дна. Палуба оказалась на уровне воды. Оркестр и несколько фрачников были изуродованы, пострадала и причальная стенка. На яхте суеты не было, наоборот, охрана быстро и профессионально эвакуировала пассажиров. Капитан и его помощник отдавали команды по спасению судна.

Охрана на берегу сосредоточилась вокруг причала на расстоянии чуть более двухсот метров, а вторые номера спешно занимали свои места ближе к лесу. Через несколько минут над местом происшествия появился вертолет, а через четверть часа – два бронетранспортера.

На причал сошла группа людей, расселись по автомобилям и под охраной бронетранспортеров направились по грунтовой дороге на запад, к небольшому, обнесенному каменной стеной городку, который расположился вокруг холма, на котором высился замок с башенками, бойницами и красной черепичной крышей.

* * *

– Ганс, вы понимаете, что произошло? Вы ощущаете всю меру ответственности за ваше халатное отношение к исполнению обязанностей?

По кабинету от стола к двери ходил высокий, худощавый мужчина в мундире полковника службы безопасности Западной Империи. Тонкогубое лицо с длинным носом, тонкими, подбритыми усами и бледно-голубыми глазами казалось лишенным эмоций, если бы не постоянно раздувающиеся ноздри, выдававшие сильное волнение. Возле стола по стойке «смирно» вытянулся такой же худощавый, с большой лысиной, высокий майор. Тяжелое лицо так же не выражало эмоций, только серые маленькие глазки нервно следили за начальством. – Ну? Отвечайте! – Виноват! Исправлюсь!

– А вы думаете, у вас есть шанс исправиться? Вы же знаете, что Верховный Правитель и вас, и меня не считает полноценными людьми, и наша задача, чтобы выжить, так это беспрекословно исполнять все, что нам прикажут, и тем более свои функциональные обязанности! – Но..

– Никаких «но»! Молите кого хотите, чтобы Верховный Правитель сжалился, и у него не оказалось под рукой замены и для вас, и для меня! А сейчас – арестовать и расстрелять начальника причала и командира роты охраны, да так, чтобы Верховный об этом узнал, и немедленно! – Есть! Разрешите идти!

– Идите!

* * *

– Ну, и что ты скажешь в свое оправдание, полковник? На веранде, выходящей во внутренний дворик, в легком кресле-качалке сидел толстячок среднего возраста, с брезгливо оттопыренной нижней губой, крючковатым носом и маленькими, но острыми, как буравчики, глазами.

– Ну, давай, объясняй свое разгильдяйство.

– Прошу снисхождения! Виновные уже арестованы, и их ждет расстрел!

– Отставить расстрел! Вот тебя точно нужно расстрелять! Немедленно арестованных доставить ко мне. А ты пока поживи. Подумай, как будешь замаливать свои грехи! Пошел вон!

Через полчаса на веранду были доставлены капитан – командир роты охраны и лейтенант – начальник причала. Уже с сорванными погонами и с дырками на мундирах от вырванных знаков отличия. У капитана был подбит глаз, а у лейтенанта правая рука висела плетью. Прибывшие тут же упали на колени и опустили головы.

– Встаньте! Негоже офицерам стоять на коленях.

Арестованные поднялись, но стояли с опущенными глазами, не смея взглянуть на сидевшего в кресле.

– Ну, капитан, рассказывай.

– За полчаса до происшествия водолазы в очередной раз осмотрели и дно и причал. Катера контролировали всю акваторию. Берег тоже был оцеплен. Какова причина взрыва пока сказать не могу.

– Ну, скажешь после расследования. Я вас пока милую. И знайте, что Верховный не только наказывает. Верховный справедлив, даже к вам – унтерменшам. Ваша задача – служить, ваша обязанность – служить, вся ваша жизнь должна быть посвящена служению нам – Элите Мира! Но мы справедливы, мы гуманны. Кто служит хорошо – тот и живет долго, тот здоров, у того есть право иметь семью и потреблять здоровую пищу. Кто служит плохо, тот и живет плохо. Ну, а те, кто против нас, вообще не имеют права на жизнь, – и еще долго толстячок брызгал слюной, распекая помилованных и про себя потешаясь над их страхом.

Когда арестованных отпустили, и охрана покинула веранду, к толстячку обратился его секретарь. Такой же толстенький, кривоногий, с жидкими кучеряшками вокруг лысины, горбоносый и с брезгливо оттопыренной нижней губой, но с раскосыми черными глазами.

– Ваша Непревзойденность, а вам что, жалко этих унтерменшей? – Вениамин, ты меня хочешь упрекнуть в глупости? Мне не известно такое понятие, как жалость! Есть понятие «целесообразность». Они уже офицеры, а значит, подготовлены, обучены, имеют опыт. То есть, на них уже потрачены ресурсы, которые они хоть и отработали, но прибыли еще не принесли. Дешевле расстрелять полковника – он уже свое отработал. А вот капитанами разбрасываться невыгодно. И, с другой стороны, они поделятся своими впечатлениями. И задай себе вопрос: кого они будут винить в своих несчастьях? И кого будут благодарить за спасение? Они не имеют права формировать свое сознание, поэтому мы обязаны им его вложить, и так, чтобы они были нам за это благодарны! – Ваша Непревзойденность, вы гений! – Не смеши меня. Будешь владельцем тысячи тонн золота – будешь гением. А я имею и поболее того. Ты, кстати, как думаешь, почему я не держусь за власть и почему не боюсь ее потерять? – Это же великая тайна! Я и предположить не могу!

– Да какая там тайна! Тайна для непосвященных. Ты знаешь, сколько мне заплатили за то, чтобы я занимался этой тупой и неинтересной работой? Не знаешь? Ну, так знай! Мне отвалили десять тонн золота. В чеканной монете! И я согласился только на один срок! Это унтерменши из кожи выпрыгивают, свои жалкие грошики тратят, чтобы дорваться, как они думают, до Власти! Только не знают, что настоящая Власть – она у нас, у тех кто владеет золотом. Есть и другие активы, типа нефти, газа или руд, но они исчерпаемы, а вот наш актив – золото – неисчерпаем. Есть только два образования в Мире, которые нам противостоят, – это Россия и Китай! Они посягнули на самое святое, приняли Законы о деоффшоризации, и национализировали свои госбанки! Тех курочек, которые нам несли золотые яички! Теперь эти яички падают в их корзины! А такое не прощается! Потому я и здесь, – толстячок замолк и, видимо, задремал, но через четверть часа очнулся и продолжил. – И еще тебе тайну открою. Взрыв был подготовлен мной. Так себе, чтобы только разговоры начались. Теперь медийщики разнесут по всему Миру, что коварные убийцы из Кремля подняли свои кровавые руки на Верховного Правителя самой демократической державы, на благодетеля и отца народов. Так что учись. Думаю, что и тебе придется побывать на моем месте, – смотри не продешеви, Веня, и налей мне лимонада. Жарко!

* * *

Вечером к Верховному были приглашены руководитель спецлаборатории и его ведущие специалисты. Собрались за круглым столом. Верховный через трубочку потягивал коктейль, а все остальные сидели с напряженными спинами и четко, по военному докладывали о проделанной работе.

– Ваша Непревзойденность, наша работа развивается по нескольким направлениям. Первое, это разработка вакцины против вируса «Деймос». Уже пройдены все испытания, и производство запущено. Готовая вакцина для тех, кто этого достоин, передается в вашу канцелярию, в департамент Здоровья.

Второе: разработаны несколько лекарственных препаратов, которые с вероятностью до 80 % излечивают заболевания, вызванные вирусом «Деймос». И так же готовые лекарства переданы в ваш департамент. Налажена линия производства, но в очень ограниченном количестве. При себестоимости пилюли в 1 доллар, на рынок, если будет такое распоряжение, они будут отправляться уже по стоимости в тысячу долларов. А на курс лечения понадобится минимум десять пилюль.

Третье: сконструированы штаммы вируса «Деймос», которые действуют исключительно на геномы русских и китайцев. Теперь идут клинические испытания, но нет лабораторного материала. Особи с геномом P1a1 в массовом порядке мы поставляем из бывшей Польши, потому что поляки и русские – это один народ, разделенный только религией и по языку, а вот те, кто имеет O3, в нашей лаборатории в дефиците! Прикажите срочно поставить нам лабораторный материал.

– Хорошо! Материал вам будет. Пора готовить контейнеры с вирусом для массовой заброски на территорию обитания недочеловеков. Все свободны. А ты, зав лабораторией, останься.

Когда все разошлись, Верховный Правитель встал и начал медленно прохаживаться по кабинету. Завлаб стоял и глазами напряженно следил за хозяином кабинета.

– Ну, а как мой персональный заказ?

– Выполнен, осталось только испытать на представителе вашей семьи. У вас очень древний геном, пришлось поработать. Но будьте уверены, если все пройдет хорошо, то вы станете невосприимчивы ни к одному из известных патогенных вирусов!

– Какова вероятность, что все будет нормально? – Около 70 %.

– Маловато! Но рискнуть нужно, – Верховный нажал кнопку звонка и вызвал своего секретаря. – Вениамин, завтра тебе сделают прививку – и можешь считать себя самым здоровым человеком в мире. Но побудешь на карантине у доктора, две недельки. – А это не опасно?

– Веня, ты опять меня обидеть норовишь? Когда твой дядя Соломон тебя обманывал или обижал? Ты же сын моей сестры! Потому дядя и заботится о твоем здоровье!

– Хорошо!

– Ну, и молодец. Иди отдыхай, а завтра к десяти утра в лабораторию, – и дождавшись, когда дверь закрылась, потянулся и шмыгнул носом. – Ну, завлаб, через две недели или ты получаешь сертификат «Человека» и тебе вставляют чип «Человек третьего сорта», или… Сам знаешь! Все. Ступай!

В землянке батьки Нечая собрались все командиры подразделений. Начальник штаба партизанского отряда, командиры рот, командир взвода разведки, начальник госпитального отряда. Сидели за длинным дощатым столом, пили узвар из лесных трав. Никто не курил – это считалось подражанием унтерменшам, тем, то пошёл на службу к Барыгам, как в народе называли самопровозглашенную «Элиту Мира». Вообще употребление алкоголя, курение, наркотики, проституция считались преступлениями против народа и карались без суда и следствия. Исключения допускались только по вердикту врача.

– Ну, кто первый будет докладывать?

Поднялся начальник госпитального отряда.

– Мы получили вакцину и лекарства из России. Поставили рыбаки. Мы проверили: лекарства очень эффективны. А вакцину проверим при очередной обработке наших территорий авиацией Барыг.

– Что ж, наше дело упредить потуги бандитов уничтожить нас.

– Я хочу добавить: прежний штамм вируса давал серьезные осложнения. Молодые мужчины после выздоровления теряли способности иметь потомство. Нет, импотентами они не становились, но … Вы сами понимаете.

– Вот же гады! – командир первой роты выматерился и хлопнул кулаком по столу. – Поймать бы их Верховного Правителя – сам бы его, гада, задушил!

– Не в Верховном зло! Уничтожишь его – другой найдется. Нужно нашу землю от их прислужников очищать – и возвращаться в состав России. Иного пути нет.

Слово попросил командир взвода разведки.

– По нашим сведениям, в Замковый городок прибыл Верховный Правитель Западной Империи. Охрана усилена, контролируются все вероятные пути подхода. Работает вся сеть осведомителей, воздух тоже под контролем. В момент причаливания яхты к стенке произошел взрыв, к которому наш отряд и отряды из города отношения не имеют. Это или дело рук тех, о ком мы не знаем, или провокация самих Барыг для создания информационного повода. Второе более вероятно, потому, что взрыв был слабым, поврежден борт яхты, чуть ниже ватерлинии.

После совещания батька Нечай оставил у себя начальника штаба и командира взвода разведки. – Ну, что хлопцы, делать будем?

– А что тут сделаешь? – начштаба почесал кончик носа. – Дела – как сажа бела.

– Не совсем так! – командир разведчиков подскочил с места. – Появилась информация, что в бывшем институте биопрепаратов работает специальная лаборатория. Завлаб – унтерменш из немцев Вилли Шварц, специалист с допандемийным стажем, работал в Дрездене, потом в США. Теперь здесь. А заместитель у него – тоже специалист – София Владиславовна Макаренко. Работала в институте вирусологии при Российской Академии Наук, хоть ей уже и за 60, но бодрая, спортом занимается, каждое утро бегает по пять километров и плавает в бассейне. Одинокая. Уроженка нашего города. – Ну, и чем эта лаборатория занимается?

– Пока неизвестно, но раз она работает, то добра не жди. – Согласен.

Начальник штаба вынул из планшетки конверт.

– К нам по линии центра партизанского движения прибывает группа из трех человек. Со спецзаданием. Каким – нам знать не положено. Но предписано оказать полное содействие.

– Что ж, примем как родных. Ты, Василь Степаныч, – батька обратился к начштаба, – организуй им стоянку на «Курорте». – Это там, на островке, среди болот?

– Именно там. Оттуда до города, если напрямую, два часа хода. Да и до нас недалеко.

– Организуем.

– А как они к нам попадут?

– Да старым способом: с обозом, как крестьяне, меняющие экологически чистые продукты на ширпотреб.

– Да, ну и времена. Железная дорога уничтожена, рельсы в металлолом сданы. Самолеты, кроме военных, не летают! Аэродромы тоже под военными.

Автомобили положены только унтерменшам, не ниже третьего ранга. И по реке передвигаться можно только по спецразрешению.

– Ничего, мы уже привыкли. Приспособились! Лошадки – они не подводят и бензина не требуют!

– Все оно так, но ты-то помнишь, какая страна была. И самолеты строили, и корабли и в космос летали. Я в детстве с батей в Москву на поезде ездил. До сих пор помню как праздник!

– Ладно, батька, не рви душу. Еще поездим. Еще поживем!

– Софья Владиславовна, а давайте я вас уточкой угощу!

– И откуда такая роскошь?

– Не поверите: с реки.

– Да?

– Я лук смастерил, из консервных банок наконечники для стрел соорудил. Вчера сходил на реку. И – как видите.

– Рискуешь, Витя. Знаешь же о запрете недочеловекам охотиться.

– Софья Владиславовна, а кто сказал, что мы недочеловеки? После мамы и папы у меня осталась хорошая библиотека, читаю. И уверен, что по уровню знаний могу поспорить с любым из унтерменшей, которые только и кичатся тем, что у них в удостоверениях личности отмечена национальность – и потому они имеют право на ношение формы.

– Ты, Витя, типичный карбонарий!

– Нет, Софья Владиславовна, просто я помню родителей и бабушку. Да и вы всегда ко мне относились как к родному. Помню, как вы мне биохимию человеческого организма разъясняли.

– Витечка, все. Лирика кончилась. Давай твою утку. Попрошу Машеньку приготовить – вечером попируем. А сейчас мне пора. Из кладовой был извлечен велосипед, и Софья Владиславовна, надев форменную куртку с зелеными нашивками и сапоги, покатила из дома в научный центр. Когда то в городе проживало более трех миллионов человек, сейчас вряд ли осталось более ста тысяч. Заводы, институты закрыты и разграблены, дома разрушены. Население промышляет разборкой зданий на стройматериалы, поисками и сдачей металлолома. Одно из красивейших в мире метро затоплено. Общественный транспорт представлен частными кампаниями, которые используют отработавшие свой ресурс в Европе автобусы, наскоро подлатанные и перекрашенные. Мусор и запустение. Центральная улица, некогда вымощенная диоритовой брусчаткой, утопает в грязи, а покрытие давно было вывезено на запад. Липы и каштаны вырубили на дрова. Осталась всего одна действующая православная церковь, один католический костел, кирха и униатская церквушка. Мечети были разрушены, а синагоги хоть и сохранились, но посетителей в них было меньше, чем самих зданий! Очень много открылось гей-клубов, которые финансировались из муниципального бюджета. Ресторанов осталось не более трех на весь город, зато наливайки, где торговали чем только хотели, были почти на каждом углу. И в каждой из них был пункт приема книг, где за каждую книгу в зависимости от веса давали либо просто пятьдесят граммов самогона, лтбо добавляли к ним кусок хлеба с маргарином.

Школы принимали на обучение раздельно, в одни – только девочек, в другие – исключительно мальчиков. Обучали азам арифметики, английскому языку и правилам поведения в обществе, где во главу угла ставили послушание людям с погонами и почитание «Элиты Мира». После трех лет обучения отбирались те, кто неплохо соображал, отличался хорошей дикцией и при этом свято верил в исключительность их общества, ненавидел «китаезов» и «москалей».

На весь город была одна больница с профилактическим центром. И каждый житель был обязан проходить ежегодный медосмотр, по итогам которого выдавался индивидуальный сертификат здоровья. Без которого официально трудоустроиться было невозможно. Да и лекарства в аптеках не отпускались. Труднее всего было тем, чей возраст перевалил за пятьдесят. Сертификат им выдавали с красной полосой. А значит, госпитализации они не подлежали. Хотя редко кто доживал до пятидесяти… Рядом с больницей был построен крематорий, над трубой которого постоянно вился черный, жирный дым.

Софья Владиславовна бодро крутила педали велосипеда. Постовые на перекрестках, завидя ее зеленые нашивки, вскидывали руки к козырькам фуражек и выпячивали перетянутые портупеями животы, стараясь показаться бравыми и нужными.

Вот и лаборатория. На проходной дежурный унтерменш проверил документы, а местный увалень с тряпкой и ведром воды принялся отмывать велосипед от грязи. На втором посту тоже проверили документы и вручили карту-ключ. Софья Владиславовна прошла в свой кабинет, приняла душ, постояла перед ионным излучателем, надела на себя спецкостюм и через шлюз вошла в серую зону. Там тоже четверть часа под излучателем – и можно приступать к работе. Она редко уходила с работы, большую часть своего времени проводила на объекте. Тут и питание хорошее, и можно посмотреть телевизор. А когда сильно устанешь, то есть талоны в видеозал – для виртуальных путешествий по миру. Придешь, наденешь наушники и очки, ляжешь на кушетку – и вот ты или на Гавайях или в джунглях Амазонки.

Сегодня не работалось. Она повесила на ручку своего кабинета бирку «НЕ ВХОДИТЬ! ТВОРЧЕСКИЙ ПОИСК», легла на диван и расслабилась.

Вспомнилась сестра, и как она тяжело умирала от неизвестного вируса. Как удалось спасти племянника Витечку. Как с ним, малышом, возилась. Учила, воспитывала. А отец мальчика так и пропал. Вызвали в Службу Безопасности – и все. Ни слуху, ни духу. Проскочила информация, что его как, перспективного ученого, переправили в Заокеанскую Империю. Но где он и чем занимается, осталось тайной. Вспомнилось и то, как приютила Машеньку. Ей тогда было уже около тридцати лет. Переболела, но осталась живая. Сидела возле их дома, грязная, худая, с консервной банкой в руке. И уже не просила и не плакала, просто глядела огромными синими отрешенными глазами. Привела её Софья Владиславовна домой, отмыла, накормила, приютила. И Машенька привязалась к ней, как преданная собачка. Только появишься дома, у Машеньки – праздник: суетится, кушать готовит и не налюбуется. Станет и смотрит, как на икону. И приятно, и тяжело. А Витечка рос подвижным мальчиком: бегать ему, скакать… Но к семи годам стал книжками интересоваться. Быстро научился читать – и увлекся. Сперва сказки запоем, потом перешел на приключения… Добрался и до специальной литературы. В 12 лет пригласила к нему математика, химика и преподавателя физики. Приходили репетиторы – и Витечка к семнадцати уже свободно говорил на английском, немецком, русском и китайском языках. При этом занимался и рукопашным боем, и акробатикой. В свои 23 года он разбирался во многих науках на очень приличном уровне.

Что ж, платили ей прекрасно. «Элита Мира» очень заботилась о своем здоровье, и особенно после второй волны пандемии, когда из останков европейских государств сварганили Западную Империю со столицей в Лондоне. Тогда Софье Владиславовне и присвоили звание «Человек третьего сорта», вручили сертификат и вживили под лопатку специальный электронный чип. Зеленые нашивки давали возможность и на владение прислугой, на автомобиль, личную охрану и, естественно, на безлимитное получение платежных талонов, имеющих хождение в регионе наравне с Европейской валютой и долларами Заокеанской империи.

На пульте загорелась зеленая табличка. Вызывает завлабораторией. Значит, придется идти.

Вилли Шварц уже около пяти лет заведовал лабораторией. Выпускник Боннского университета, он действительно был и талантлив, и работоспособен, аккуратен и педантичен. Софья Владиславовна отмечала его тактичность и умение сконцентрироваться на главном. Но… Вот это вечное «но»! В мире остались только русские и евреи – из тех, кто мог подойти к процессу творчески, нетрадиционно, с эдаким «изгибом с вывертом». К сожалению, но европейцы, арабы, да и те же китайцы стали мыслить не образами, а штампами. А в науке штамп – значит, тупик.

Что ж, если вызывает, значит, опять топчется на месте. А топтаться – это очень вредно для собственного здоровья! Она присутствовала на совещании у Верховного, но ей слова не давали, и это хорошо. А то бы ляпнула что-то такое, за что можно не только без нашивок и чипа остаться, но и без головы.

– Вызывали?

– Да. Проходите, присаживайтесь. Пришла информация о том, что в России разработана и испытана новейшая вакцина – против любых штаммов вируса. Пептидные антигены привязаны к РНК-носителю, активизируют иммунитет, но фишка в том, что в молекулу встроен элемент распознавания патогенного вируса и стимуляции именно того антигена, который способен бороться с конкретным агрессором!

– Да! Это великое изобретение! Мы тоже на этом пути. Ваш индивидуальный проект разработан именно на этой технологии, но с маленьким отличием. Ваша вакцина будет защищать только представителей, имеющих особый геном. А для всех, не имеющих его, она просто бесполезна!

– Вот и я о том же! Надо ускорить работы. А то эти «коммуняки» нас обойдут, и останемся мы с вакциной, но без денег, а может, и без работы…Но это в лучшем случае!

– Да какие они «коммуняки»! Я жила при СССР, это действительно была великая Держава, немного забюрокраченная и с главным недостатком: права на привилегии и роскошь нужно было заработать, а не передавать по наследству. Вот из-за этого и развалили страну. Если бы существовал СССР, то и пандемии не было бы!

– Да плевать мне на них. Наша задача двойная: вы занимаетесь вакциной для индивидуального применения, я – новым штаммом вируса, который сможет обмануть Российских ученых и покажет, что их препарат не идеален. И попридержите ваши суждения при себе! Не все такие, как я, не все понимают, что вы пытаетесь сказать. Есть и те, кто не поймет, но выводы сделает!

– Я все поняла. Иду работать. Только хочу сообщить две новости, на которые вы не обратили внимания. Первая: в Индии стадо обезьян напало на биолабораторию местной больницы, разгромило ее и употребило в пищу анализы больных. Теперь нужно ждать новой волны эпидемии. И вторая: в Финляндии разработали методику по выявлению больных по запаху мочи. Используют для этого дрессированных собак.

– Все это понятно. Нищета и эпидемия – слова-синонимы. Ну, а финнам что остается при их бедности…Одно слово – дикари!

* * *

– Господин полковник, сегодня полиция арестовала племянника заместителя заведующего спецлабораторией, Софьи Владиславовны Макаренко! – За что?

– За незаконное использование плавающих средств, незаконную охоту и употребление в пищу диких животных!

– А поподробнее?

– Виктор Сергеевич Макаренко, двадцати трех лет от роду, безработный, прекрасно владеющий несколькими иностранными языками, изготовил себе лук и стрелы и, используя старую рыбацкую лодку, занимался охотой на диких уток. Вместе с ним арестована и домработница, Мария Игнатьевна Василенко, которая оказала сопротивление при аресте молодого хозяина квартиры.

– И где они сейчас?

– В тюрьме предварительного заключения городского управления полиции.

– Ну, и что?

– Дело в том, что Софья Владиславовна имеет статус «Человек третьего сорта» и зеленые нашивки!

– Ну, и что? У нас все равны перед законом!

– Дело в том, что она имеет огромные связи в Министерстве здоровья, может поднять скандал.

– Ну, и пусть поднимает! Мы не полиция, мы Служба Безопасности. Какие к нам претензии? Что там эти держиморды еще натворили?

– Арестовали группу крестьян, привезших экологические чистые продукты. За то, что сало со шкуркой, да еще и на соломе шмаленное!

– Ну, и прекрасно! Пусть быдло жует генномодифицированную жратву. А сало это – не для них! Кстати, надо бы его изъять для экспертизы. У нас и свои эксперты имеются! Вы, Ганс, как: можете быть экспертом по салу?

– По салу, водке и колбасе я, наверно, один из лучших в нашем ведомстве!

– Ладно, пошутили – и хватит! Как дела с торговлей наркотиками?

– Несколько уличных банд напали на «Каннабискафе» и разграбили все запасы. Полиция занимается, но, как и предписано инструкцией, не слишком активно. А с тяжелыми все в норме. Смотрящий за городом, Васыль Чобит, свое дело знает тонко. Активистов, которые выступали против засилья наркомафии, – зарезали, теперь все рты заткнули. На наш спецсчёт Васыль регулярно перегоняет 15 % от выручки.

– Хорошо, Ганс. Присмотри за этим молодым человеком! С этой дамой бодаться глупо, но и идти ей навстречу еще глупей. Пусть сама обратится. А мы подумаем!

– Есть, господин полковник! Разрешите идти…

– Идите!

* * *

Софья Владиславовна была в «красной зоне». Здесь каждый лабораторный кабинет был рассчитан на трех сотрудников, с выходом в тамбурный отсек, где размещались аппараты дезинфекции, переходы между кабинетами и выход в «желтую зону», где происходило переодевание, вторичная дезинфекция и выход в «серый коридор». В синтезаторе на рибонуклеиновую кислоту прививали пептидные антигены, сконструированные в соседних кабинетах. Принцип был особый: никаких мышей, кроликов и прочей живности – только работа на синтезаторе, где каждый вирус или вакцина к нему разрабатывались индивидуально. Как из пазлов, собирались цепочки – и лишь потом тиражировались в достаточном количестве. Процесс был излишне трудоемок и дорог, но заказчик требовал и платил, а значит, все делалось хоть и медленно, но качественно. Как эксперимент, попробовали включить на свободное место, вместо антигена, фрагмент готовой вакцины, стимулирующий иммунитет организма в ответ на агрессию обычного сезонного гриппа, и ключик из азотистых оснований, которые взаимодействовали с определенным геномом, свойственным лишь отдельным представителям человечества. Многомесячная работа закончилась успешно, можно было подумать и об отдыхе!

Но, только Софья Владиславовна вышла в «белую зону», как ее пригласил начальник спецчасти и сообщил об аресте ее племянника и домработницы. Через несколько минут она уже разговаривала по телефону с начальником полиции города, полковым атаманом Свырыдом Мухиненко. Растерянный атаман бормотал о том, что арестовать-то они арестовали, но на тюрьму был совершен налет неизвестными боевиками, и все арестованные освобождены и уведены в неизвестном направлении…

Опять телефон, и снова разговор, но уже с Начальником территориального отдела Службы Безопасности Западной Империи, полковником Ричардом Смитсоном. И опять отговорки, что, мол, они к этому отношения не имеют, и заверения, что все силы будут приложены для поиска ее племянника и наказания виновных.

К черту все заверения! Главное: где Витечка? Где ее солнышко? Пусть хоть весь мир перевернется, главное, чтобы ее кровинка был жив и здоров!

Вызвала автомобиль и поехала в Службу Безопасности. Но там уже никого не было. Весь коллектив, за исключением оперативного дежурного и отделения автоматчиков, были задействованы в операции по поиску боевиков, напавших на городскую тюрьму.