Текст книги "Лига чемпионов"

Горькая память

 
Кричала истошно птица,
Вздыхали и лес, и поле,
Чего же, мол, ей не спится?
Чего не поёт на воле?
 
 
Была та птица чудною —
Ни ворон, ни голубица,
Для леса была не родною,
Другой такой не случится.
 
 
Сдвигались грозные тучи,
Нахмурив синее небо.
И дождь проливался жгучий —
Земля не родит там хлеба.
 
 
А красное солнце вовсе
На небо не выходило,
А эта чудная гостья,
Кричала, как голосила.
 
 
И голос сорвав упала.
Её поглотила бездна.
И всем вдруг понятно стало,
Что это печали песня.
 
 
Извечная песня горя,
Чтоб память в сердцах не стихла.
Бездонная, словно море.
А пело ту песню Лихо.
 

«Он уходил. Ушатом – разлюбил!..»

 
Он уходил. Ушатом – разлюбил!
Смыл десять лет, а может, и поболе.
И мир её ко всем чертям поплыл,
И камнем – «Как же я?!» – повисло горе.
Её тащило в омут, в беспросвет.
Дверь хлопнула по сути обещаний,
Любовь свободна, в том сомненья нет,
Она граничит с областью страданий.
Хотелось бы, чтоб помнил человек
Ответственность свою за тех, кто рядом,
Раскрепостил нас беспредельно век,
Уходят чувства, не смущаясь, садом.
И остаётся в сердце пустота
Коль рвутся связи, прочные, казалось,
Не знаю, кому верит нынче та,
Что в омуте предательства осталась.
 

Пусть всегда светит солнце и никогда не плачут дети

 
Заблудился раз в лесу зайчик,
Он от мамы убежал, шустрый,
Утешал его одуванчик,
Ну, а зайке всё равно грустно.
 
 
Стрекотал счастливый кузнечик,
Свою песню пел он искусно.
Плакал зайка, как сын человечий:
Мамы нет, и зайчику грустно.
 
 
От зелёной лягушки нет толку,
Хоть участливо она стала квакать.
Белка скачет с ёлки на ёлку,
Ну, а зайке хочется плакать.
 
 
На полянке рыдал горемыка,
Непослушный заинькин мальчик,
Но послало солнце вдруг бликом
Очень яркий солнечный зайчик,
 
 
Этот зайчик поскакал по дорожке
И отвёл несчастного к маме,
Пожурил его, скажем, немножко,
Положив конец этой драме.
 

Алла Корякова

По образованию инженер-программист, родилась и живёт в Санкт-Петербурге. Литературным творчеством увлекалась с детства, долгое время стихи писала для души, старалась выражать ими то, что действительно чувствует. С 2014 года – член Российского союза писателей. Дважды финалист национальной литературной премии «Поэт года». Учредитель и организатор Творческой мастерской по основам стихосложения. Автор учебника «Стихосложение для чайников» (2020).

Подборки стихов опубликованы:

в одиннадцати литературных альманахах РСП (Москва), в том числе: «Антология русской поэзии», «Русь моя», «Наследие» и «Георгиевская лента»;

в альманахе «Литературная Евразия» и в нескольких конкурсных сборниках поэзии и прозы издательства «Четыре» (СПб).

Имеет литературные награды РСП.

Изданы книги: «В мире моих надежд», «Моя Россия», «Себя предоставляю Небесам» и «Мгновения века».

Из цикла «Русский характер»

 
У русских воля – не свобода!
Последняя известна всем:
Она суть право для народа
Быть «как и все», не знать проблем
(Пока законам ты послушен!)
И мыслить; словом – liberté.
Сей смысл поймут единодушно
И наши граждане, и те…
А воля… Нет, она иная,
В ней чисто русская судьба!
Она без меры и без края —
Свобода есть, но нет раба…
 
 
К примеру, скажут вам однажды:
«Идёт свободный человек».
Что вы представите сейчас же?
Шагает в шляпе имярек —
В руках смартфон и сигарета,
Привычно глянул на экран:
«Успею!» Вместо кабинета
Свернул в знакомый ресторан,
Там выпил кофе…
Это ль – воля?!
При слове «воля» что мы зрим?
Бескрайнее, как небо, поле
И некто в оном: без пути
Стремится вдаль, прёт без дороги,
Без карт и цели, взором – ввысь,
Не смотрит под ноги – весь в Боге! —
Не чёсан, волосы сплелись,
В глаза летят, а он без шапки,
Но вместе с ветром всякий час —
Душой распахнут, без оглядки
Готов рвануться! Тут как раз
Летит ему навстречу птица —
Огромна, крыльями вразлёт.
И он, раскинув руки, мчится,
Кричит ей что-то и поёт!!!
 
 
Вот воля! Да, она такая,
В ней чисто русская судьба,
Во всём без меры и без края —
Свобода есть, но нет раба…
 

 
Стихов довольно… Слёзы проливал
И продолжаю. Знаю, это глупо.
Таким родился, а быть может, стал
Мне сладострастье насекомых – мука.
Но я такой, во мне всегда живёт
Комок страстей, в крови рождая бурю,
А красота огнём мне сердце жжёт
Загадкой вечной! Да, я балагурю,
Схожу с ума… Есть много в мире тайн,
Их берега смыкаются в едином:
Слаб человек любовью, ею пьян,
Мадонну ищет, падает скотиной.
В нём грех содомский и величье чувств!!!
Как человек широк – его бы сузить.
Всё, что уму позор, как палачу,
Кладёт на плаху творчеству и музам!
Содом и рай, страстей кипящих бред,
Беснуясь, верховодят в человеке,
Как красота, в которой тьма и свет,
И Бог и дьявол сцеплены навеки…
 

 
Статью с волнением прочтя,
Он чуть не плакал: столько чувства
В нём пробудилось. Так дитя
Переживает безыскусно
Любой посыл! Его лицо
Вдруг просветлело, стало ярким.
Он вопрошал и был истцом
В суде истории! Так жарко
Он защищал, я – возражал.
Носился дух противоречий,
И каждый правым быть стяжал
Так, будто нам и вправду нечем
Заняться было! Длился спор
О судьбах наций, язвах мира,
Об утлости земных опор…
 
 
Нам не до жиру – быть бы живу,
Но так устроен славянин:
Нам до всего всегда есть дело!
Пусть европейцы славят гимн
Своей семье, достатку, телу,
А русский вечно рвётся ввысь
И алчет правды, жаждет веры!
 
 
Мы – соль земли, пусть наша жизнь
Нелепой мнится им наверно…
 

 
В который раз воспеть весну нетрудно,
Легко писать о лихорадке чувств,
Лишающих рассудка обоюдно.
Всё это просто, только я хочу
Поведать о другой любви – негромкой,
Необъяснимой, вечной и больной,
Без пафоса и праздных кривотолков, —
Любви к России…
 
 
Над моей страной
То марш побед проносится, то лихо,
Страдаем и врастаем в плоть земли,
Уходим в мир иной светло и тихо,
Чтоб Русь жила, чтоб чахлые цвели
Ромашки на некошеных просторах,
Берёзки ветер гнул, клонилась рожь,
Чтоб русской речью откликался город,
А от сатрапов не бросало в дрожь…
 
 
Россия… ты с рождения у сердца,
Всегда внутри щемящая, как боль,
Не излечить и никуда не деться:
Абсурдный рай и горькая юдоль.
Не мне судить тебя, но только верить…
В любви сравнений нет, она – одна,
Как жизнь, как мать… Хочу остаться с нею
И выпить чашу полную до дна.
Во всём, что есть, что было и что будет,
Не отрекусь, не брошу, не предам.
Любить с расчётом? Не умею, люди,
А если вы умеете – беда…
 

 
Преобразились небо, почва,
Природа, спавшая зимой.
В них зародилось то, что хочет
Наружу выйти… Писк и вой
Зверюшек, птиц и насекомых —
Под облаками, на земле,
Всех, словно вышедших из комы
 
 
Иль победивших долгий плен
И вновь живых, и полных страсти
Существ, растений, пашен, рек,
Стремящихся изведать счастье
Весны внезапной, чей набег
Для сердца русского – отрада!!!
 
 
Несутся клином журавли,
Река, ломая лёд, громаду
Уносит в море, а ручьи
Журчат и булькают в оврагах,
И всюду – шорох, крик и звон.
А ночь светла! И на бумагу
Ложатся строки. Сон – не в сон,
И ветер свеж, и вечер розов,
А за зарёй ещё заря!..
 
 
Но не кончаются угрозы,
Что злобой пышут. Только зря:
Тьмы больше нет, коль даже малый
Готов над нею воспарить —
Жить не умеем вполнакала!
 
 
Есть в русском человеке прыть
И уйма сил: что крик, что шёпот.
В нас всё огромно, всё царит,
Зовёт на волю!
К чёрту опыт
Заморских стран, их пошлый быт.
Мы вольные!!! И будь что будет!
 
 
И вновь стремительный прорыв,
Ломающий разметку судеб,
Возносит нас, пути открыв.
 

Иван Крайности

Родился в 1965 году в селе Гаузены Молдавской ССР (ныне Республика Молдова). Поэт, прозаик, публицист. Обращается в своих произведениях к самым разным литературным жанрам – от лирического стихотворения и миниатюры до репортажа, очерка, романа. Свои произведения публиковал в журналах «Мост», «Российский колокол», «Автограф», сборнике «Воинская слава» и альманахах Российского союза писателей, ИСП, Арт-центра, в антологии стихов и прозы «Литературная Евразия» и многих других. Награждён звездой «Наследие», медалями «Святая Русь», «Георгиевская лента – 250 лет», «Александр Пушкин – 220 лет», «Владимир Маяковский – 125 лет», «Антон Чехов – 160 лет», «Анна Ахматова – 130 лет», «Сергей Есенин – 125 лет», «Иван Бунин – 150 лет», «Афанасий Фет – 200 лет», «Фёдор Достоевский – 200 лет». Победитель в номинации «Выбор редактора» в рамках проекта «Постановка «Жизнь»» издательства «Четыре».

Девушка с глазами, как у Лани

 
Я на Кавказе много раз бывал
И любовался статью грозных гор.
Там яства я восточные вкушал,
Их сладость ощущаю до сих пор.
 
 
На женщин томных взглядов не бросал,
Ведь это для Кавказа не почёт!
Я думал: «Как суров, хоть слишком мал,
Живущий там, на склонах гор, народ».
 
 
Был восхищён дорожным серпантином,
Ведущим вверх и вниз по склонам гор,
И реками. Бурля потоком длинным,
Они шумят и поражают взор!
 
 
А Каспий удивлял меня прибоем.
И глянцем штиля. И потоком волн седых…
Я был согрет кавказским летним зноем,
Терялся там в ущельях гор крутых.
 
 
Но я в Москве живу и, тут бывая,
Порою с высоты вокруг смотрю…
Я на равнины взгляд томясь бросаю,
Как будто красоту тех гор ловлю!
 
 
И в час, когда спускаюсь с высоты,
Плыву в толпе, как в Каспия волнах!
Гляжу в глаза людей, что так пусты…
Погасли все в заботах и делах.
 
 
Работа, дом, работа, краткий сон…
Дела, что оставлять никак нельзя.
Зимой и летом, в бархатный сезон,
И по весне, и ночью, и в полдня.
 
 
Мой взгляд орлиный, гордый, одинокий…
Вдруг, несмотря на суету сует,
Увидел тут горянку, что проникла
Мне в душу, словно ясный лунный свет!
 
 
Её глаза подобны юной лани!
Она пленяет бархатом ресниц,
А взгляд её притягивает, манит,
Выводит ум мужчины из границ!
 
 
Атлас её волос и кожи шёлк —
Как зеркала в оправе золотой!
И неприступность в нежности её!
И строгость в сочетании с теплотой!
 
 
Как полная Луна на тёмном небосклоне,
Овал её лица, её бровей разлёт,
Как крылья птиц, парящих в небе знойном,
Забыть о них мне память не даёт!
 
 
Как вишенки, созревшие в саду,
Сочны и спелы губы у неё…
Готов, пожалуй, побывать в аду
За тёплый взгляд. За поцелуй её.
 
 
Я стал невольно пленником кавказским,
Когда услышал вдруг горянки речь.
Она была волшебною, как сказка…
И на любовь смогла меня обречь.
 
 
И я пошёл за ней, не отставая,
Стараясь обольщать вниманием своим.
Кругом народ, что в сути не вникая,
Даёт пройти тропой и нам, двоим.
 
 
Девушка с глазами юной лани,
Полная энергией любви!
Я хочу побыть однажды с Вами,
Чтобы обомлеть и не уйти.
 

Одиночество гложет

 
Я социальное существо.
Спать один не могу!
Почему?
Делать природе назло
Не хочу!
Мне спать одному
С рождения не дано!
Быть одному
Непривычно!
Почему?
Потому!
Жить одному – необычно!
Сначала в папе я сочетался,
Потом же в маме обновлялся.
Потом обоих повидал,
Хотя совсем ещё был мал.
Увидела меня родня!
Подрос!
Пришли ко мне друзья!
И садик, школа…
Рос и рос!
Нашёл любимую…
Увёз!
Я так о ней я тосковал,
Что вскоре сам уж папой стал!
И спать один уж не могу!
Быть одиноким – больно…
Противно!
Мерзко!
Не хочу!
 

Живи, живя на земле

 
Если ты мужчина и живёшь на Земле,
А живя, никого не родил,
То радость не принёс себе,
Да и другим её не подарил!
 
 
Ты ласку и заботу не познал.
И грусть, печаль, обиду не приметил!
Ты горе о потере не узнал!
И самую красивую не встретил!
 
 
Весной не слышал пения соловьёв,
А летом писк кузнечиков в соломе!
И не пригрел в ночи ты никого,
От сырости в своём прекрасном доме!
 
 
Живи, живя, родимый, на земле!
И радуйся заре. А к вечеру – закату.
Люби. И разреши любить в тебе
Лицо и мысли, душу, тело, хату!
 

В театре сатиры. 2019 год

 
В театр сатиры впустили драмы.
Не милые.
Не слёзные.
Не серьёзные…
 
 
А очень кровавые.
И немного бесхозные.
В ссадинах артисты.
И в ранах их облик.
А жизнь, как в подворье…
(Ничуть не в упрёк).
 
 
Герои-артисты как на подборе,
Дают нам печальный и страшный урок.
 
 
Я помню, раньше в театр сатиры
Ходили, смеялись до слёз.
Даже когда они говорили,
Играли на сцене всерьёз.
 
 
Сейчас смеяться не хочется.
Хотя их сюжет за душу берёт.
 
 
Не хочется плакать.
Хоть спектакль без антракта идёт.
А в зале все стали лакать
И чавкать… Ведь трудный пошёл народ.
 
 
Спектакль идёт, как старый, скрипучий обоз.
Где ездовой не ковбой и не конюх. Он на урода похож.
 
 
Словарный запас мой иссяк.
На сцене вдруг лошадь в упряжке
Идёт, не управляемая никем и никак…
А рядом артист. Он курит в затяжке.
 
 
И темень кругом, будто бесов тут суд…
Лишь искры с окурка артиста идут…
Вдруг какой-то странный дурак
Внезапно на сцену вскочил!
Кажись, находясь до тех пор за углом.
Он тихонько… себя обновил.
 
 
Весь грязный, ободранный, старый.
Как бомж. В синяках и какой-то усталый…
Как многое терпит Родина-мать!
Сюжетные темы из жизни простой,
Что у нас никак не отнять…
Мы привязаны ими общей судьбой.
 
 
Мне в зале хочется встать.
Встать и уйти, чтобы финала спектакля не увидать…
 
 
Но уйти от всеобщей проблемы,
На уродов людских не напасть.
Ведь за дверью всё те же дилеммы.
И можешь не зная пропасть.
 
 
Тут тело моё бьётся в экземе, и я держусь, не упасть…
Ведь на сцене раскрылась акУлова пасть!
 

Всё так, не так

 
Всё так, не так.
Я сам сейчас не свой.
Обычный сверстникам чудак,
Родным я не родной.
 
 
Моя семья из «Я» без «Я».
Куда-то шестеро пропали.
Воспитан, видно, плохо я:
Вдруг эгоистом обозвали.
 
 
Моя звезда не с небосвода.
Живёт сейчас в другие дали!
Обманута во мне природа
Красивой нежной «ляли».
 
 
Я, говоря другим о мире,
Пугал «большой войной».
Стреляя сам с опаской в тире,
Их забавлял игрой.
 
 
И инструктаж я получал
И подпись робко ставил!
Коль «попадал», переживал.
Что вмятины оставил.
 
 
А опрокинутые там «звери»,
Болтаясь на своей оси,
Вскрывали мне «глазные двери»
Чувствительной души!
 
 
Так жизнь идёт, чеканя шаг,
Рисуя страшный бой.
И мысли ищут, где же враг?
И кто он, и какой?
 
 
А может, он живёт семьёй?
Не хочет воевать?!
Он, как и я, такой простой,
Каким взрастила мать?
 
 
И может, отодвинуть страх,
И жить, как жил, живя?
Вдруг успокоится мой враг,
А я останусь «Я»?
 
 
Но голос шепчет мне чужой:
«Ты, моська, соберись!
Не забывай, что шар земной
Поделен, берегись!»
 
 
Я вспоминаю дом родной
И дачу. И соседей!
И понимаю, что чужой
Для всех на белом свете!
 
 
И мысли быстро напрягаю:
Где «Я» моё, где «Семь все Я»?
Вдруг, встрепенувшись, понимаю:
«Люби других, любя себя!»
 

Ноябрьские дни

 
Ноябрь спокойно по земле идёт.
Не холодно. А осень сыростью не вышла.
Но непонятно тем, кто зиму всё же ждёт,
Что ждать погоду далее нет смысла.
 
 
Бушуют ураганы на востоке,
И страсти накаляются в Европе.
А север уж давно не одинокий.
И Африку загнали миром – в «попе».
 
 
В Америке горят поля, леса.
Россию душит в санкции «задира»!
И тянется такая «полоса»,
Как воз начала при «концовке мира».
 
 
Ноябрь как месяц мимо пролетает,
Как тот Октябрь сто лет назад прошёл!
Но люди помнят. Люди точно знают,
Что тот Октябрь в историю вошёл!
 
 
Ноябрь – последний месяц мокрого сезона.
Потом декабрь, а значит, вот зима.
И новый год даст шанс людям «резона»,
Ждать дни, когда придёт опять весна!
 
 
А за весной ведь лето уж не за горами.
И надо поливать, ведь жаркая пора!
Так хочется, чтоб, как когда-то сами,
Купалась в море детства детвора!
 

Удар по воробьям

 
Обычный.
Рыжий.
Свой?
Не свой?!
 
 
Пацан.
Мальчишка боевой!
Рогатку в спешке смастерил,
Друзей созвал.
«Уговорил».
 
 
И на охоту поспешил.
Стрелять по воробьям решил.
Как стал стрелять по воробьям,
Всех напугал и рассмешил!
Ведь не попал.
И тут друзьям стал говорить:
«Воробушек не смог убить.
Я пОпросту их разогнал.
Я не плохиш!
Я не нахал!
Я мир в «деревне» насаждал!
Я есть отраву им не дал!»
 

На острове Святой Елены

 
Весь мир бурлит.
В умах людей война!
Слова.
Слова.
Бредовые слова.
Военные слова.
На поле Он тропу торит,
Которой шёл войной сюда,
Вооружённый, как бандит!
О мире говоря,
В контексте разумел «война»!
 
 
Не заросла ещё зелёная тропа.
Забыл бандит, как битый и гонимый,
Вновь возвращался в домик свой,
Где от любви народной мнимой
Он славился
Лишь как изгой.
И встрял на острова.
Где жалким был, а не героем.
И жил, ища в себе себя,
И чувствовал себя изгоем.
Там вспоминал свои права!
 
 
На острове Святой Елены —
Опять вакантные места!
Учтите это, господа.
Учтите это, господа,
Идя тропой войны сюда!
Прославитесь, как Он!
И будете изгоем!
И встрянете на острова,
Где жалким будете героем.
И жить придётся без права!
Там вспомните мои слова!
 

Как пропадает любовь

 
Сначала видны недостатки:
Большие, мелкие, догадки…
Потом весь повод – раздражение.
И ненависть.
И отвращение.
 
 
Не пишут письма…
А звонки —
Лишь отвлечение от тоски.
О встречах реже говорят,
Ища причины невпопад.
И наконец, образ врага
Вникает в память на века
И там гуляет до конца.
 
 
Лишь разные души частицы
Хранят былые небылицы.
 
 
Слова любви не произносят.
В кумирах образ не возносят.
А в разговоре холодок
Сильнее, ярче,
Как звонок.
 
 
Любовь пропала навсегда…
Опять ищи, опять пора…
 

Московский планетарий

 
Присел. Удобно, мягко в кресле.
И купол яркий – полушарий,
Сижу и жду. Мне интересно,
Что может скрыться в планетарии?
 
 
Вдруг яркий свет совсем погас.
И небо вскрылось надо мной!
И звёздный мир блеснул в тот час,
Как в тихий свежий миг ночной!
 
 
Кругом все в мистики да в знаки,
И я лечу, как в корабле,
Средь звёзд, галактик, зодиаки,
Песчинкой, поднятой в песке.
 
 
Песчинкой ведь сама Земля.
Песчинкой – Солнце и Система.
Песчинкой и Галактика,
Туманности… живут несмело.
 
 
И страх ничтожества во мне
Растёт, как млечный путь вселенной!
Кругом планеты, но нигде
Не спрятаться от «неземельной».
 
 
И среди ярких многих звёзд
Ищу свою. Свою одну!
И этим занятый всерьёз,
На лица в зале всё смотрю.
 

О всенародной любви

 
Любите, люди, Родину свою!
И научите деток помнить быль.
Россию создали родные в старину,
Чтоб не пожрал красу лихой упырь.
 
 
Кочевники, они везде бывали
И, жадно убивая и воруя,
Всех в страхе и насилии держали,
Пока Иван не спел им «аллилуйя».
 
 
Потом другие на Руси пришли,
Террор и гнёт с собой везя в родную.
Но им про песню тоже наплели,
Надеюсь, всем понятно про какую.
 
 
И жили мы, любя страну народно.
И били всех врагов всегда сплетясь!
И власть любили дружно, всенародно.
Мы жили, выполняя их наказ!
 
 
Всегда так было – чинно, благородно.
Любили, жили, коль душа согрелась.
Мы из страны, где дышится свободно,
Где заграница всем давно приелась.
 
 
Нам нужно изучить свою страну.
Любить и верить: мы живём в богатстве!
Мы родились и бились в старину
За блага, за детей, за наше счастье!
 

Бои в Думе

 
Напасть не Боженькой дана,
Воюет долго вся страна…
Передний край земли родной
Полит весь кровью боевой.
 
 
ИГИЛ. С ним сброд людской с земли
Идёт тропой лютой войны.
И им, сирийцам, не справляться,
Но не готовы им сдаваться.
 
 
Бомбят. Бомбят кому не лень
Святыню стран, что как сирень,
Веками ярко расцветала,
Туристов мира привлекла!
И гибнут люди. Где же правда?
Не та, кой правила Орда.
Где мировая сила – Слава,
Что миром правила всегда?!
 

Завтра была война

 
«Ты помнишь, что завтра была война?» —
Спросил ребёнок, спутав времена.
«Война, давно была! – ответил дед. —
Партнерам нашим передай привет!
 
 
Надеюсь, это слово позади!
Кругом партнёры. И они нужны.
Их сложно обвинить в агрессии и лжи.
Те, что, воюя, ищут приключения,
Не помнят, что были детьми,
Что жить хотели в мире, вне сомнения,
Как я хочу сегодня. Как и ты…
 
 
Нас выбрали козлами отпущения,
Чтобы прикрыть свои дела-грехи.
И всё, что делают во имя славы,
На самом деле повод воровства!
Утехи, развлечения, забавы,
Лишают отдыха людей и сна.
 
 
А жизнь, внучок, у каждого одна!
Жизнь – дар природы и её дела…
Обязанности мыслить и права!» —
(Дед новости внимательно все слушал
И нежно говорил, душевно и любя…).
 
 
Он внука часто наставлял
И прав был непременно, как всегда:
«Так что война была. Была война!
И помнить мы должны её веками!
Обязаны не забывать её везде!
Кто воевал когда-то с нами,
Все погибали, будто дурачье!
А санкции – война другой породы!» —
Дед слушать стал уже прогноз погоды,
И возмущения его нашли
В прогнозе слов, как в эхо отражение:
 
 
«Погоду усмирять мы, может, и смогли б!
Но только сообща, прося прощения
У нашего Создателя Земли,
Который придал времени вращение!
Учти, когда взрастёшь, внучок, учти!
Историю свою коль забываешь —
Теряешь всё! И больше не найти
Страны такой, где жизнь, как понимаешь,
Зависит от тебя и от войны,
Которую по книгам изучаешь».
 

Нашей любимой

 
Я и не знал, что есть на свете та,
Которой даже звёзды покоряются!
В ней сочетаются и ум, и красота…
Ей без причины люди улыбаются.
 
 
Она есть воплощение доброты,
И мысль её глубокая и чистая,
А сердце – как источник теплоты,
И щедрость, бесконечная, лучистая.
 
 
Её душа – как Тихий океан,
Украшенный коралловыми рифами,
А голос, словно сладостный дурман,
Пьянит, как песнь, исполненная нимфами.
 
 
Не знал. Но, встретив, сильно полюбил!
Восточную, загадочную леди.
Её одну, из множества светил!
Которые в ночи нам ярко светят!
Отец её прекрасный – Исмаил!
А мама – кремень с щедрою душой!
И вот тандем сей бережно взрастил
Ту, что навеки стала мне родной!
 
 
Ту, о которой хочется мечтать.
Ту, о которой думаю в ночи.
Ту, о которой вынужден молчать,
Жестоко задувая блеск свечи.
Мне хочется припасть к твоим устам,
Как сладок для меня запретный плод!
Когда мы рядом – мало жизни нам.
Когда же без тебя – сам час земной ползёт!