Текст книги "Библиотека современной литературы. Выпуск 5"

– Поня-я-я-я-тно, – протяжно промолвил Иван Васильевич, приглаживая седые волосы и вытягиваясь в полный рост на нижней полке. – Кто прав, история рассудит. Как говорится, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Это оно так: война никого не щадит. Читал лет десять назад повесть «У войны не женское лицо». Потрясла… Что говорить? Захватчики становятся варварами, забывают про человечность… Халатность или вредительство всегда были. После войны мы, чекисты, устали людей сажать в тюрьму за преступления. Вы многого не знаете. В ваших словах правда есть, но я много знаю и другой правды, светлой, обнадёживающей… О насилии немцев над нашими девочками знаю по своим родным. Хотите послушать?

– Валяйте, – снисходительно промолвил Степан, тоже вытянувшись на полке.

– После войны тётя и мои двоюродные сёстры остались живыми, – звучным голосом стал говорить Иван Васильевич. – Позже много что рассказали мне. Когда подался в партизаны, их эвакуировали с большим количеством людей на восток. Но недалеко они успели уехать: фронт стремительно двигался в глубь страны. Поезд немцы разбомбили, живых людей мало осталось. Но тётя с детьми выжили. Одной девочке было пятнадцать, другой – тринадцать. Шли родственницы просёлочными дорогами на восток. Ели ягоды и сыроежки в лесу. Спали прямо на земле. Даже звери чуяли беду людей, не тронули их: моя тётя видела однажды совсем рядом волчицу… Как-то она приметила вдали село и решила сходить туда на разведку, дочкам она наказала залезть на дерево и ждать её. Договорились, что, если она не вернётся через два часа, тогда им надо будет пробираться самим, искать взрослых и назваться сиротами. Прошёл час, и по дороге проехали два немца, в колясках их мотоциклов сидели овчарки. Собаки почуяли запах людей и стали гавкать. У девчонок как раз случились «женские дни». Немцы вышли из мотоциклов и прочесали поляну. Собаки быстро привели их к дереву с девочками. Фашисты спустили детей с дерева и тут же изнасиловали, невзирая на крики и обильную кровь. По чистой случайности мои сёстры не забеременели… Э-э-эх… Они сбежали от немцев, которые везли их в поезде на Германию… Закончилась война… Сёстры жили уже в то время в России, в Пермской области: выучились, работали. Там проживало много холостых мужчин, и многие молодые не были даже ни одного дня на фронте. Влюбились и в моих сестёр. Мать учила их до войны: выйти замуж девушками. Но не судьба. Они рассказали своим женихам, при каких обстоятельствах лишились девичества. Но те не поверили, отказались жениться. Одной сестре уже было в то время двадцать, старшей – двадцать два. Подумали они, да и решили вернуться на Украину. Вскоре сёстры почти одновременно вышли замуж: украинские хлопцы всё верно поняли, благо таких судеб много было в нашей республике. Обе мои сестры прожили с мужьями счастливую жизнь, родили и девочек, и мальчиков. Мои племянницы блюли себя, как матери их учили, и удачно вышли замуж в прошлом и позапрошлом году… Всё дело, оказывается, состояло в том, что родители мои были тайными христианами и всех родных отмолили у Бога. Никого смерть не взяла в те страшные годы.

– А ваш отец ходил на войну? – неожиданно спросил Степан.

– Не ходил. Скрывался. По религиозным принципам. Был готов и к расстрелу. Но считает, Бог чудно покрыл его. Он добрался до Урала, там и схоронился под чужим паспортом. А после войны он вымолил у Бога шанс встретиться с женой, моей матерью, и Бог чудно помог доехать ему в один город. Там жила сестра моей матери, а отец как раз нашёл её адрес и поехал к ней. Там и встретились неожиданно мои родители.

– Интересно!.. А почему же он расстался с вашей матерью? Она ведь не побежала с ним – скрываться?

– Она пошла в санитарки на фронт. Так понимала суть христианства. Но её вскоре ранило снарядом: врачи думали, что руку придётся отрезать – началась гангрена. Но воспаление на руке, когда вынули пулю, вдруг стремительно прошло, будто само собой. Мать считала, что это произошло по её молитве Богу. В госпитале в неё влюбился один штабник и хитростью увёз в тыл. Хотел жениться, но она из того городка сбежала и двинулась в город, где её старшая сестра жила. Но лишь только после окончания войны туда добралась: мешали разные обстоятельства. Не изменила отцу, не предала, молилась Богу, чтобы муж нашёлся живым… Есть всё-таки у жизни светлая сторона!

– Какая несправедливость! – гневно воскликнул Степан. – Схоронился, а другие жизнь отдали…

– Не кипятись, – перебил пассажира-соседа бывший фронтовик. – Конечно, он отсидел своё… Не расстреляли только потому, что был редким специалистом в своей профессии, и кто-то из начальства заступился за него.

Десять минут только стук колёс нарушал повисшую тишину. Но вскоре Степан в своей напористой манере продолжил беседу:

– Вы сказали, у войны не женское лицо. А я говорю: у войны не детское лицо! Это кратко о драмах девочек и женщин я рассказал. А похлеще трагедии были у мальчишек. Да не хочу говорить. Спать что-то охота. Поверьте, ублюдком был ваш вождь. Нельзя было революции делать, вершить тот беспредел. Российская империя была к тому времени передовой державой по сравнению с европейскими странами. Сохранили бы население, золотой генофонд остался бы при нас. Неправильно вожди наше население повели, оболванили народ, внушили сказки. Потом вогнали в ярмо колхозов. Цена вашего прогресса и расцвета какова?.. Не проходит ничего даром.

– И такие понятия слыхал, – подал голос из-под простыни Иван Васильевич. – Про вождя не согласен… Вы правы: спать охота. Спокойной ночи.

Пожилой мужчина повернулся к стенке.

Летний ветерок шевелил занавеску у приоткрытого сверху окна, темнота властно завладевала небом. Комок в горле Степана рассосался, не дав выхода слезам. Мысли путались в сознании, веки тяжелели, и он проваливался в сон под ритмичный стук колёс и негромкий храп соседа.

Поезд доставлял пассажиров на станции. Все они жили своим мирком и понятиями, но в сознании большинства была «наглухо закрытая дверь» в тему о войне. Это горе временно, как ураган и цунами, и блаженны, кого это бедствие миновало. Продолжается жизнь, рождаются дети. Пусть они никогда не увидят разрушения, внезапную, чудовищную смерть родных и других людей! Пусть руководителей страны объемлет всегда такая мудрость, чтобы они знали, как оградить мирное население от вражеских нашествий и ненужных кровопролитий!

Альфред Бодров

Родился в 1942 году. Живёт в г. Хотьково Московской области.

Имеет среднетехническое и высшее педагогическое образование. Окончив исторический факультет МГПИ им. В. И. Ленина (ныне МПГУ), преподавал и затем перешёл в СМИ, увлёкся литературой.

Начал публиковаться в 2018 году, печатается в коллективных сборниках, вышедших в Москве, Санкт-Петербурге, Новокузнецке и других городах, награждён литературными дипломами. Член Союза журналистов России и Интернационального Союза писателей.

Притчи матушки Фэтти

Матушка Фэтти жила на свете монахиней-отшельницей, молилась о грешниках и сочиняла притчи о добре и зле, о совести и бесчестии, о чистоте помыслов, о вере и неверии.

Притча

о заносчивом Неразлучнике

Однажды майским солнечным днем Зелёный Неразлучник собрал на поляне возле леса только что оперившихся и любопытных птенцов. Он недавно сам оперился и вместе с пёрышками приобрёл много знаний о происхождении видов, о креационизме, о ДНК, в том числе о пищевой цепочке, о плотоядных и травоядных представителях животного мира.

К тому времени он узнал про себя, что относится, как и все птицы, к животному миру. Всем этим ему захотелось поделиться. Неразлучник напыжился, чтобы изобразить больший авторитет, отчего у него смешно затопорщились пёрышки. Он дважды громко и призывно воскликнул, дабы привлечь к себе внимание и заставить птичий базар замолчать:

– Тарах-тух-тах, тарах-тух-тах!

Дождавшись полной тишины, он начал читать лекцию издалека, чтобы слушатели не сомневались в его большом уме, а также могли вникнуть в смысл сведений о пищевой цепочке.

– Много веков назад ходил один Учитель, который говорил: мол, будьте, как птицы, они ведь не заботятся о завтрашнем дне. Я вам говорю: наоборот, будьте, как люди, потому что нас окружают хищники и мы должны заботиться о нашей безопасности: как бы нам не стать главным звеном в пищевой цепочке. Весь живой мир состоит из белка и ДНК. Растения тоже живые, потому что они растут, но они не содержат ДНК. Животные делятся на травоядных и плотоядных. Травоядные питаются растениями, а плотоядные питаются травоядными, поэтому их называют хищниками. Вы думаете, будто когда-то рыбы съели что-нибудь лишнее и превратились в птиц? Люди эту легенду назвали естественным отбором видов, иначе говоря, эволюцией. А предание о том, будто мы созданы небесами, люди назвали креационизмом. Так вот, мы вовсе не из рыб превращены, а по воле Небесной, чтобы деревья сохранять от всяких короедов, личинок и червяков. Вы вот не знаете, что червяки перерабатывают трухлявые листья в перегной, который необходим для роста растений, а растения созданы, чтобы кормились косули, газели, олени. Вы не знаете, что когда косули и газели ослабевают, то на них нападают тигры, леопарды, рыси и львы, то есть хищники. Среди птиц тоже есть хищники.

Случайно на поляну залетела Колибри, послушала молодого лектора, ей стало интересно, и она вступила с ним в дискуссию.

– Скажите, пожалуйста, господин лектор. Я Колибри, самая мелкая из птиц. Я очищаю зубы у аллигатора. Он хищник, но он меня не трогает, хотя я залетаю ему в пасть, зубы очищаю. Он не закрывает пасть, пока я не вылечу наружу. Можно ли меня назвать хищником, если питаюсь остатками пищи у аллигатора в пасти?

– Вы мелкая птица, Колибри, и кусаете мелко. Не надо меня ловить на слове и задавать вопросы на засыпку. Это безнравственно – задавать вопросы, если заведомо знаешь ответы. Так вот, отвечаю на ваш вопрос вопросом. Вы на аллигатора нападаете с целью поглотить его? Отвечаю на свой вопрос: нет, не нападаете. Значит, вы не хищник.

– Спасибо, – поблагодарила Колибри. – Ещё вопрос: мы существуем?

– Тарах-тух-тах, – удивился Неразлучник, – я не понял вопрос.

– Люди говорят, мол, если я мыслю – значит, существую. Они говорят, будто птицы не мыслят. Мол, мы реагируем на внешние воздействия. Если мы не существуем, значит, нам не следует опасаться хищников?

– Колибри, – высокомерно произнёс лектор. – Вы птица мелкая, но крупно заблуждаетесь. Люди сами о себе так говорят, это во-первых. А во-вторых, мы не только существуем, но мы ещё имеем сущность, то есть в нас содержатся ДНК и животный белок, очень нужный для плотоядных хищников. В-третьих, мы тоже мыслим, иначе я тут вам не читал бы интеллектуальную лекцию, а вы меня не слушали бы. Да будет вам известно, что интеллект очень важен для понимания окружающего мира. Интеллект – это не только знания сами по себе, это умение пользоваться знаниями, чаще всего, чужими знаниями.

Кто-то, сидя в траве, громко пискнул:

– А у вас есть собственные знания? Или Вы умеете пользоваться только чужими знаниями?

От такого наглого вопроса у лектора зоб надулся, и он смог лишь проговорить:

– Тарах-тух-тах.

Неразлучник взял себя в руки и, оставив наглеца без ответа, продолжал читать лекцию.

Однако Колибри не унималась.

– Скажите, пожалуйста, господин лектор… – снова спросила она. – Может ли нас спасти интеллектуальная лекция?

– Спасти от хищника не может, но может спасти от геенны огненной во имя попадания в райский сад.

Колибри продолжала вникать в смысл слов лектора.

– Если мы будем верить в спасение, то мы должны быть кому-то благодарны за это. Если нас кто-то спасает, то кто и кого надо благодарить за это?

Неразлучник со значением произнёс:

– Великая Троица: Великие Небеса, Великая Прыть и Великая Бдительность. Если не будет на то Небесной воли, то никакая прыть и никакая бдительность не спасут. Если наша прыть будет недостаточная, то не помогут ни небеса, ни бдительность. Если мы потеряем бдительность, то и небеса, и прыть тоже не помогут. Поэтому наша сущность и наше существование полностью зависят от действия всех трёх частей Великой Троицы, вместе взятых.

Колибри поблагодарила лектора за очень полезную беседу и улетела к аллигатору, который давно её поджидал неподалёку с раскрытой пастью на берегу опасного озера.

Неразлучник тем временем продолжал свою лекцию:

– Кот Матроскин сказал однажды: «Существует только то, что приносит пользу»…

В этот момент на него с неба упал коршун. Поляна в мгновенье ока опустела. Неразлучник успел тоскливо пропищать: «Тарах…» – и умолк в когтях хищника.

Возвращаясь, Колибри заметила кучку зелёных перьев, подхваченных ветром, и улетела прочь.

Притча о благочестивом отце

и его дочерях

Жил на свете благочестивый отец трёх дочерей. Звали его Евсей Никанорович.

Несмотря на запреты и ограничения со стороны государства, он ходил в ближайший из действующих храмов, совершал церковные таинства, соблюдал христианские посты и праздники, был терпелив и милосерден, как к этому призывало учение Христа.

Была у Евсея супруга Марьяна Егоровна, которая родила трёх дочерей. Дочки появлялись на свет с регулярностью в три года, начиная с окончания Второй мировой войны.

Ещё во младенчестве Устинья показала удивительную живость, энергию и пластичность. К четвёртому годику она с удовольствием стала повторять увиденные по телевизору фигуры из балетных спектаклей. Евсей Никанорович был недоволен увлечением младшей дочки танцем, но, скрепя сердце, отдал её в балетное училище после того, как получил благословение на это от священника в храме во время исповеди.

Среднюю дочь звали Ксенией. В четыре годика она тоже проявила таланты, но на этот раз это была вышивка. Ещё в два годика она увидела картинки с новгородской вышивкой и стала их перерисовывать к себе в альбомчик. В четыре года уже сама стала вышивать.

Более года мама лежала в постели, но несмотря на болезни, не могла не радоваться успехам Ксении и Устиньи.

Полина, старшая дочка, родившись в голодный послевоенный год, нуждалась в особой материнской заботе и уходе. Начала ходить ещё не достигнув годика и разговаривать с полутора лет. Родители возлагали на неё большие надежды, желая видеть в ней будущего доктора. Однако в четыре года Полиночка стала проявлять тревожные странности. В полночь она просыпалась, вставала и до истерики требовала прогулку. С трудом её успокаивали в течение полутора-двух часов. В детском саду воспитательницы заметили у Полины нездоровый интерес к мальчикам. Заведующая садом настойчиво посоветовала показать её гинекологу. Подозрения взрослых подтвердились: к первому классу, семи лет, Полина перестала быть девочкой.

Мать Марьяна не находила себе места, а отец слёг в постель и долго не приходил в себя. На строгие расспросы родителей дочь отвечала с недетским вызовом. Бывая на летней площадке при школе, она предлагала мальчикам в обмен на третье блюдо себя пощупать. К школьным занятиям Полина относилась с большим нежеланием, сначала она просто ленилась, а потом и вовсе противилась обучению. Её тянуло на улицу, к мальчикам. Увидев однажды дочку со стыдливо прикрытой головой в ситцевой косыночке, Марьяне стало плохо, потому что власти состригли ей волосы в знак недостойного поведения на улице.

Вскоре Марьяна ушла в вечность. Молясь за упокой души усопшей супруги, благочестивый отец просил Господа Бога, чтобы искупил её грехи Евсей и взял их на себя, наподобие Иисуса Христа, принявшего на себя грехи человечества.

…Чувствуя скорую кончину, Марьяна попросила пригласить священника из действующего храма, чтобы исповедаться и совершить таинства евхаристии и елеосвящения. Евсей так и сделал. После того как священник покинул их жилище, Марьяна позвала к себе супруга, попросила сесть рядом и, как на исповеди, начала рассказывать о своей беспутной жизни до замужества. Муж ничего этого слушать не хотел, но Марьяна держала его за руку и настойчиво просила дослушать до конца, потому что хочет уйти из жизни со свободной от грехов душой.

– Евсей, до замужества я была гулящей девкой, ты меня взял с панели, но этого не знал. Я выходила замуж, чтобы получить твою фамилию и закрепиться в городе, иначе меня могли выслать в двадцать четыре часа. Это потом я привязалась к тебе и порвала все старые связи. Трудно было бросать позорное занятие, я втайне бегала от тебя и успокоилась только после того, как появилась Полина. Я вижу, она пошла по моим стопам… Удержи её, не дай погибнуть.

– Я знал о твоём ремесле.

– Знал и молчал! Почему?

– Я хотел, чтобы ты порвала с прошлой жизнью и обрела свободу от греха.

– Спасибо тебе за терпение, прощение, любовь и милосердие.

В ту же ночь Марьяны не стало.

С большими трудностями Евсей заставил Полину окончить семилетку и поступить в профтехучилище на двухгодичное швейное отделение. Однако в конце первого года она бросила учиться и окончательно ушла на улицу.

Отец ушёл из жизни через пять лет вслед за супругой Марьяной.

Разгульный образ жизни не мог пройти безнаказанно для Полины. Её отдали под суд. После пятилетней отсидки в колонии Полина познакомилась с бывшим вором-домушником, который был осуждён за кражи. Они вместе выехали за Волгу, там и создали семью, у них родились мальчик и девочка. Они выросли, получили высшее образование, поступили на работу по специальности в детскую колонию, где с большим энтузиазмом воплощали в жизнь педагогическое наследие Антона Семёновича Макаренко.

Евсей Никанорович до конца своей жизни молился обо всех дочках, но особенно о старшей, Полине. Он до конца жизни верил, что она одумается, освободится от греховной жизни. Он постоянно читал Священное Писание, но чаще всего перечитывал притчу о блудном сыне. Как говорится в притче, у одного отца было двое сыновей. Повзрослев, младший из них решил отделиться, попросил свою долю наследства и стал жить по-своему. Промотав имущество и пройдя множество жизненных трудностей и испытаний, младший сын вернулся к отцу. Обрадованный этим возвращением, отец устроил в его честь большой пир, вопреки протестам старшего сына. Эта история напомнила сначала о супруге Марьяне, а потом и о старшей дочке Полине.

В один из поздних вечеров Евсей уснул за чтением притчи о блудном сыне и больше не просыпался.

Притча о Мудрости, Глупости,

матери их Совести и об отце

Горемыке-горбуне

Когда-то на белом свете жили Совесть и две дочки, сестрицы-двойняшки Мудрость и Глупость. Совесть была очень активная, жизнелюбивая и неравнодушная к людям. Она стремилась достучаться до каждого, готова была с каждым поделиться частицей своей совестливой души.

Но люди оставались глухи к ней, отворачивались от неё, сторонились и вообще опасались устанавливать с Совестью какие-либо связи и отношения, не зная, чем это для них может закончиться. Несмотря на то, что Совесть оставалась не востребована людьми, она не опускала рук в бессилии перед людским равнодушием.

Совесть росла скромной и кроткой девушкой. Её сосватал священник Епифаний, хотя в народе звали его Горемыка-горбун. В младенчестве молодая и неопытная повитуха выронила его из рук, он упал прямо в ванну с горячей водой. Мальчика крестили на восьмой день с именем Епифан, и ничего по нему заметно не было. Ребёнок подрос, и только тогда заметили у него горбик, который вырос вместе с мальчиком.

Горемыкой называли его не только из-за увечья, но и потому, что он был очень неловкий. Всё у него из рук валилось, даже в чужих руках под взглядом его ничего не ладилось. Родители отдали сына в семинарию, думая, что сан священника поможет ему в жизни. Однако он должен был обзавестись семейством, чтобы стать священником. Поэтому родители сосватали ему в жёны Фросю (или Ефросинью), которую народ прозвал Совестью за её покорный, совестливый и скромный нрав. По окончании семинарии Епифана рукоположили в священники под именем Епифаний.

Недолго он прожил на свете. Небеса взяли его к себе вскоре после того, как у супруги Ефросиньи-Совести появились дочки-двойняшки. Погоревав, Совесть успокоилась, радуясь тому, что душа супруга Горемыки-горбуна попала в Царство Небесное. Никто не мог сказать, почему он ушёл из жизни. На ночь, перед сном, он, как всегда, читал Евангелие, а утром не проснулся. Врачи сказали, что оторвался тромб и закупорил сердечный клапан. Однако Совесть подумала, что на это была воля Господня.

Дочки были настолько малы, что отца своего не помнили, зато очень сильно любили маму, относились к ней уважительно и с большим доверием, прислушивались к каждому её слову.

Девочки были так дружны, что люди не видели одну без другой. Родной матерью сестриц была Совесть. Люди удивлялись такому чуду, чтобы у Совести могла родиться не только Мудрость, но и Глупость.

Мудрость не знала, насколько мудры её мысли. Она поступала так, как подсказывала ей Совесть. Она не имела своих мыслей, все её мысли были отобраны Совестью, накапливались в памяти, и в нужные моменты она их высказывала. Поступала она тоже по подсказке Совести. Люди убеждались в том, что Мудрость мудра не только мыслями, но и поступками. Сестрицы говорили и поступали по Совести, а получалось у них всё по-разному.

Однажды Глупость возле синего моря выкопала небольшую ямку и черпала чайной ложкой воду из моря, переливая в выкопанную ямку. Подходит Мудрость и спрашивает:

– Что ты делаешь?

– Хочу вычерпать море в эту ямку.

– Но это глупо: ты не сможешь целое море поместить в ямку. Вот глупая!

Глупость помолчала немного и ответила:

– Я скорее вычерпаю море в эту ямку, чем ты, сестрица, исполнишься Духа Божиего, хоть ты Мудростью называешься.

В другой раз Глупость занималась тем, что хотела пропустить через игольное ушко бельевую верёвку. Мудрость застала её за этим занятием и развеселилась:

– Вот глупая сестрица, ты никогда не сможешь вдеть бельевую верёвку в игольное ушко!

Глупость не посмела обидеться на слова сестры, только лишь немного подумав, серьёзно сказала:

– Я скорее вдену в игольное ушко бельевую верёвку, чем ты с богатым сундуком окажешься в Царстве Небесном, хотя называешься Мудростью.

В третий раз Глупость снова удивила сестру. На этот раз она пыталась натянуть на тулуп нарядный сарафан. Мудрость воскликнула:

– Ты не сможешь надеть сарафан на тулуп!

На это Глупость отвечала смеясь:

– Я скорее надену сарафан поверх тулупа, чем ты, муд-рая сестрица, переставишь горы без веры в Бога.

Мудрость не осталась в долгу и назидательно произнесла:

– Знаешь, почему тебя люди называют Глупостью? Потому что ты в век цифровизации и искусственного интеллекта Богу молишься. Я доверяю науке и потому называюсь Мудростью.

Был ещё один случай, который почти убедил Мудрость в том, что её сестра безнадёжно глупа.

Глупость на виду у Мудрости подпрыгивала, чтобы разогнать руками грозовые тучи и дотянуться до солнца. Спросила Мудрость:

– Что ты делаешь, сестра?

– Тучи разгоняю.

– Ты впала в детство? Глупая, ты не сможешь это сделать!

На это Глупость ответила:

– Я скорее дотянусь до солнца, чем ты со своим умом поймёшь, что значит умереть во имя жизни.

Мудрость улыбнулась:

– Как раз это я понимаю. Смерть во имя жизни означает победить врага ценой своей жизни ради жизни будущих поколений.

– Так говорят на митингах, – ответила Глупость, – но это не всегда так бывает. Смерть во имя жизни означает только лишь одно. Сын Человеческий Бога Единого Живого взял на себя грехи грешников, был распят, умер на кресте, погребён, воскрес на третий день и вознёсся, чтобы люди спаслись от ада и обрели Царство Небесное.

Мудрость покрутила пальцем у виска и говорит:

– Ты бредишь, я не могу больше тебя слушать.

– От Истины голову под подушку не спрячешь, – ответила Глупость.

– По-твоему, что есть Истина? – спрашивает Муд-рость. – По-моему, Истина есть наука.

Глупость, как часто это делала, громко рассмеялась:

– Чего стоит твоя наука, если она меняет свои взгляды как перчатки в зависимости от обстоятельств. Истина в том, что если Бог проклял сухую смоковницу, то она никогда не расцветёт, сколько бы её ни поливали.

Мудрость очень гордилась своими мыслями и поступками, считая их всегда мудрыми, потому что интересовалась науками и была убеждена, что по Слову Божьему мир не мог быть создан. Её самой любимой книгой было «Похвальное слово глупости» Эразма Роттердамского.

Глупость, несмотря на её глупые мысли, тоже любила читать. Мать их Совесть с детства приучала дочерей к чтению. Однако вместо научных статей и книг Глупость больше всего любила читать Священное Писание, Августина Блаженного и Иоанна Лествичника.

Однажды Мудрость объясняла Глупости физический закон Архимеда, по которому вес упавшего в воду предмета равен объёму вытесненной этим предметом воды.

Послушала Глупость пояснения сестры да и говорит:

– Я скорее долечу до солнца, чем ты сумеешь объяснить, почему кирпич, упавший в песок, повторяет свою форму, а когда падает в воду, от него волны расходятся кругами.

– По закону физики.

Теперь над Мудростью рассмеялась Глупость:

– Спасибо за мудрый ответ.

В другой раз Мудрость заявила:

– Мудрость имеет то превосходство, что умеет отделять зёрна от плевел.

– Не та глупость, что глаза мозолит, а та глупость, что мудростью горда, – парировала Глупость.

В третий раз Мудрость сказала:

– Моя сестра, ты хвастаешься знанием Библии. Скажи, пожалуйста, почему мёртвое зерно даёт плоды, а здоровое живёт, но плодов не даёт. Не правда ли, это странное утверждение?

– Ничего странного в этом утверждении нет, – ответила Глупость. – Ты в детстве помогала сажать картофель? Помогала. Вспомни: что происходило, когда она поспела? Выкапывая картошку, мы с тобой видели на клубне молодую картошку, а старая прогнила. Вот этот пример разве тебе ни о чём не говорит?

– Ничего не скажешь, хороший пример, убеждает в твоей правоте, – согласилась Мудрость. – Но что ты скажешь о второй части твоего утверждения – о том, что живое зерно не даёт плодов?

Глупость отвечает:

– Мы однажды не убрали кучку молодой картошки. Она на свету позеленела и посинела, а ростки не дала. Убранная в погреб картошка к весне дала ростки, но плодов так и не давала, потому что она была живая. Спаситель имел в виду Себя, собственную смерть на кресте во имя воскресения мёртвых.

Был ещё один случай.

– Если кто-то много говорит об одном и том же, значит, ему нечего сказать, – заявила Мудрость.

Глупость быстро нашлась:

– Бойся не той скверны, что к тебе лепится, а той скверны, которая от тебя исходит.

На глазах сестры Глупость катила квадратный предмет, а тяжёлую и круглую вещь терпеливо несла на руках. Муд-рость спросила:

– Почему квадратное катишь, а круглое несёшь?

– Я скорее докачу до места квадратное и донесу круглое на руках, чем ты выскажешь свою собственную, а не заимствованную мудрость.

Так и спорили между собой сестрицы. Никто не знал, сколько бы ещё они спорили, если бы однажды во время такого спора вдруг Мудрость удивила сестру вопросом:

– Сейчас говорят, что Земля и Вселенная возникли не по Слову Божьему, а в результате какого-то первого взрыва. Как ты думаешь, взрыв этот, если он был, произошёл не по воле Господней?

– Наконец-то, давно бы так. Конечно, по Слову Божьему. Ты мне напомнила беседу Иисуса Христа с начальником фарисеев в Иудее. Иисус сказал ему: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие, до́лжно вам родиться свыше.

Через некоторое время Глупость поставила сестру в тупик удивительным вопросом:

– Люди тебя называют Мудростью, наверное, не зря. Скажи, пожалуйста, если я мыслю, значит, я существую, а зачем я существую, каков смысл моей жизни? И вообще, как ты думаешь, сестра, в чём смысл жизни? Что об этом говорит наука?

Мудрость призадумалась и отвечает:

– Наука говорит, что смысл жизни состоит в том, чтобы искать правду в научной Истине. Один умный человек сказал, что смысл жизни в том, чтобы сохранять традиции, соблюдать их и приумножать. Но ведь ты сама учила, что смысл жизни в том, чтобы готовиться к воскресению мёртвых и к жизни в Царстве Небесном. Ты теперь в этом сомневаешься?

– Знаешь, почему я сомневаюсь? Я сомневаюсь, потому что до сих пор никто ни в каком виде ещё не воскрес из мёртвых, кроме самого Спасителя. Простым смертным это не под силу. Ты вот гордишься мудростью, скажи: ты веришь в спасение от ада и в Вечную жизнь?

Не успела ничего ответить Мудрость, потому что превратилась в пушинку и, подхваченная ветерком, скрылась с глаз. Глупости тоже больше не видели люди, но стали замечать за собой глупые дела и мысли.

Совесть опечалилась из-за исчезновения дочерей, но не замкнулась в себе. Наоборот, оставалась среди людей и даже пыталась достучаться до людских сердец, чтобы помнили о Мудрости и Глупости. Совесть до конца дней своих верила, что люди обратятся к ней… рано или поздно.

Притча о Розовой мечте и о любви к ближнему

1

В некотором царстве-государстве давным-давно жил правитель по имени Пирамед. По своему характеру он отличался от правителей соседних государств тем, что был философом. Он был не просто философом, а философом-софистом. Его так называли не только потому, что себя сам так называл, но и потому, что не просто был красноречив, словно древнегреческие софисты, но, как истинный софист, он произносил софизмы.

Софизмы Пирамед произносил в каждом удобном и неудобном месте, в любое время суток, днём и ночью, на рассвете и на исходе дня, всегда, если есть хотя бы один слушатель. Зачастую он произносил их даже перед зеркалом, превратив себя в единственного слушателя собственных софизмов. О чём бы Пирамед ни говорил, всегда сводил свои речи к трём постоянным софизмам, ставшим рефреном, финалом и преамбулой выступлений. Он говорил:

– Государство – это Я с большой буквы.

– Государство должно быть идеальным, то есть жить идеями правителя.

– Безопасность государства – главная задача правителя.

Пирамеда ничуть не волновало, что соседи называют его тираном, а его правление – тиранией. Он не обращал внимания на критику за границей в свой адрес за то, что граждан своего идеального государства превратил в винтики, охваченные вирусом единомыслия и славословия. Он поссорился со всеми соседями, которые прямо в глаза предупреждали его, что плохо кончит, если будет контролировать всё и вся, вмешиваться в экономику и в частную жизнь граждан.

Отмахиваясь от неугодных соседей, Пирамед объяснял, что для него как для правителя высшим благом является забота о безопасности идеального государства.

– Одна, две или даже три овцы ничего не стоят, – говорил он, – если девяносто девять, девяносто восемь или девяносто семь остальных овец не будут уверены в надёжности идеального государства и станут сомневаться в его безопасности. Безопасность идеального государства превыше всего.