Текст книги "Немецкие сказки"

Шапка-невидимка

Жил-был мельник, у которого было три сына и одна-единственная дочь. Ее он любил, а сыновьями был всегда недоволен: они никак не могли угодить отцу. Это очень печалило братьев, им плохо жилось в отцовском доме, и часто сидели они все вместе, вздыхая да охая, и не знали как быть.

Однажды, когда они опять так сидели, один из братьев заметил с грустью:

– Эх, кабы, у нас была шапка-невидимка, мы бы всего достигли!

– Что же с ней делать? – спросил другой брат.

– У карликов, живущих в этих горах, покрытых лесом, – объяснил первый, – есть шапки, называемые невидимками, и когда надеваешь такую шапку, делаешься невидимым. Это чудное дело, милые братья! Можно исчезать перед людьми, которые не хотят обращать на тебя никакого внимания, и от которых никогда не слышишь приветливого слова; можно пойти, куда хочешь, и взять все, что желаешь; и ни единая душа не видит человека, покрытого такой шапкой.

– Да, но как же достать это сокровище? – спросил младший из братьев.

– Карлики – это маленький потешный народец, который любит позабавиться, – сказал старший брат. – Им иногда доставляет большое удовольствие подбрасывать свои шапки в воздух. Хопс! – каждый видит карлика, – хопс! – карлик ловит свою шапку, надевает ее и снова становится невидимкой. А тут-то и надо устроить так, что как только карлик подбросит шапку, живей схватить его и моментально самому поймать шапку. Тогда карлик делается видимым, а поймавший шапку становится повелителем всего карликового мира. Ну, тут можно или оставить шапку себе, чтобы делаться невидимым, или требовать от карликов столько сокровищ, что ими можно было бы обеспечить себя на всю жизнь; ведь карлики обладают всеми металлами, скрытыми в недрах земли, и знают, как пользоваться чудодейственными силами природы.

– Вот так штука! – воскликнул один из братьев. – Так пойди же и достань нам шапки-невидимки или, по крайней мере достань себе такую шапку да и помоги нам, чтобы и нам впредь жилось получше.

– Я сделаю это, – сказал старший брат и вскоре отправился в горы, покрытые лесом. Путь туда был довольно далекий, и только к вечеру прибыл наш молодец к горам, где жили карлики. Придя на одну поляну, он по примятой траве заметил следы кувырканья и танцев карликов, прилег тут же и стал ждать. Вскоре начали появляться потешные малютки; они перепрыгивали друг через друга, бросали свои шапочки и забавлялись самым смешным образом.

Вдруг одна из шапок упала прямо около него, он бросился было к ней, но карлик, которому она принадлежала, оказался гораздо проворнее его, сам схватил шапку и закричал:

– Диебио! Диебио!

На этот крик собралась вся компания, бросилась на нашего молодца, точно куча муравьев на жука. Он даже не мог защищаться, его схватили и повели глубоко под землю, где жили карлики.

Оба оставшиеся дома брата очень печалились и грустили, видя, что старший брат не возвращается. Да и сестре стало жутко: она была добрая, нежная, у нее часто болело сердце о том, что отец так груб и неприветлив с ее братьями и только ей оказывает внимание. Старый же мельник все ворчал:

– Что мне за печаль, если один из негодных мальчишек отправился ко всем чертям, – одним нахлебником в доме меньше! Вернется еще, привык дармоедничать, – худое споро, не сживешь скоро!

Однако день шел за днем, а молодой человек не возвращался, и отец становился все строже да ворчливее. Оба брата тужили о своей судьбе, и средний брат сказал:

– Знаешь ли, брат, что! Пойду-ка я теперь в горы, авось добуду шапку-невидимку. Я представляю себе дело так: видно, брат добыл шапку да отправился гулять в ней по белу свету, хочет, сперва, поискать себе счастья, а о нас и думать забыл. Я-то уж вернусь, как только мне посчастливится. А вот если не вернусь, так, значит, мне не посчастливилось, тогда прощайте, не поминайте лихом!..

Грустно расстались они, и теперь средний брат отправился в горы, покрытые зеленым лесом. Там с ним случилось точь-в-точь все то же, что и со старшим братом. Он увидал карликов, бросился за шапкой, но один ловкий карлик подхватил ее, закричал:

– Диебио! Диебио! – И вся ватага подземных существ кинулась на него; его связали так крепко, что он не мог двинуться, и потащили в подземное царство.

С возрастающим нетерпением ожидал дома, на мельнице, младший брат возвращения среднего брата, но напрасно. Тут он страшно затосковал, потому что понял: второй брат пропал без вести; сестра тоже грустила, один отец оставался равнодушным и только твердил:

– Пропал, так пропал! Дома не нравится жить, так скатертью дорога, свет велик, а в моем доме плотник тоже не забыл прорубить отверстия для дверей. Хорошо жилось ослу, нет, – пошел на лед танцевать, поскользнулся да и сломал себе ногу. Пусть всезнайка шатается, где хочет! Чего вы печалитесь о бедном грешнике? Я так рад, что избавился от него.

Однако до сих пор младший брат находил утешение, делясь своим горем с другими братьями, теперь же, когда они все не возвращались, положение его стало невыносимым, и он сказал сестре:

– Милая сестрица, я тоже уйду и вряд ли вернусь, если со мной случится то же, что и с братьями. Отец не любит меня, хоть я ни в чем и не виноват. Бранные слова, которыми он награждал прежде нас троих, сыплются теперь на меня одного, переносить это мне не по силам. Прощай, счастливо оставаться!

Сестра не хотела отпускать от себя младшего брата, которого она любила больше других, но он ушел тайком от нее.

Всю дорогу он только и думал, как бы достать шапку-невидимку. Как только он прибыл к зеленым горам, он тотчас по измятой траве узнал ту площадку, куда собирались карлики для своих ночных танцев, игр и единоборства; на вечерней заре прилег он там и выжидал, пока пришли карлики, стали танцевать и бросать шапки.

Один из малюток подошел почти вплотную к нему, бросил шапку, но умный малый не двинулся. Он подумал: «Еще есть время, пусть маленький человечек приручится и сделается более смелым». Карлик, действительно, увидав, что ничего тут не поделаешь, взял шапочку, лежавшую совсем около мальчика, и отошел. Немного времени спустя, полетела другая шапка и упала вблизи мальчика. «Ого, – подумал он, – теперь посыплется целый дождь шапок», – но выжидал, пока третья шапка не упала ему прямо на руку. Цап-царап! – он схватил ее и живо сам вспрыгнул на ноги.

– Диебио! Диебио! Диебио! – громко закричал карлик, которому принадлежала шапка, своим тонким, трескучим, пронзительным голоском, – и весь карликовый мир завизжал и закишел кругом него.

Но мальчик надел шапку, сделался невидимым, и они ничего не могли поделать с ним. Тут они подняли все вместе жалобный визг и плач и стали просить невидимого вора, чтобы он во что бы то ни стало, возвратил им шапку.

– Во что бы то ни стало? – переспросил карликов умный малый. – Это для меня дело подходящее, мы можем сторговаться. Сперва мне только надо сообразить, в чем именно это «что» состоит. Прежде всего, спрашиваю: где мои братья?

– Они внизу, в недрах зеленых гор! – ответил карлик, которому принадлежала шапка-невидимка.

– А что они там делают?

– Служат нам.

– Так, они служат вам, а вы – мне. Живо! Подавайте их сюда! Их служба кончена, начинается ваша!

И вот подземные людишки должны были покориться земному человеку, так как обладанием шапки-невидимки он добился власти над ними.

Встревоженные и опечаленные карлики пошли теперь со своим повелителем к дверце, закрывавшей отверстие, которое вело внутрь зеленой горы; дверца со скрипом открылась, и все быстро исчезли за ней. Подземелье представляло из себя множество огромных палат, длинных галерей и маленьких комнат и каморок, приспособленных для различных потребностей карликов. Не успев еще хорошенько оглядеться, мальчик первым долгом приказал привести к себе братьев. Они явились, одетые как слуги, и закричали, увидав брата:

– Ах вот и ты здесь, наш милый, добрый брат, наш малыш!

Вот мы и все трое вместе, но теперь мы все под властью этих подземных духов и не увидим никогда ни света, ни земных лесов, ни цветущих полей!

– Милые братья, – возразил младший брат, – думаю, что и на нашей улице будет праздник. Подать сюда роскошные барские одежды для моих братьев и для меня! – приказал он карликам, крепко держа в руках драгоценную шапку-невидимку.

В одну минуту приказ его был исполнен, братья переоделись, и покоритель карликов велел подать обед, состоящий из самых изысканных блюд и лучших вин. Затем началось пение, музыка, театр и танцы – во всех этих искусствах карлики были большие мастера. Потом принесли роскошные постели для отдыха. После отдыха во всем подземном царстве зажгли великолепную иллюминацию, привезли хрустальную карету, запряженную чудными лошадьми, и братья поехали кататься по зеленым горам, чтобы осмотреть все, что было в них достопримечательного. Они проезжали по ущельям, усыпанным драгоценными каменьями, видели грандиозные водопады, любовались, как цветут металлы, подобно цветам – тут были и серебряные лилии, и золотые подсолнечники, и медные розаны, – все сияло блеском, роскошью и великолепием.

Наконец властелин карликов начал торговаться с ними из-за шапки-невидимки и предложил им следующие условия. Во-первых, он потребовал напиток из чудесных целительных трав, сила которых так хорошо была известна карликам; этим напитком он хотел исцелить больное сердце своего отца и вызвать в нем любовь ко всем трем сыновьям. Во-вторых, он потребовал такое сокровище, какое подобает подарить лишь царской невесте, – его он назначил отдать своей любимой сестре. В-третьих, он потребовал целый воз драгоценных каменьев и художественной утвари, какую только карлики умели изготовить, и еще целый воз золотых монет – ведь говорится: деньги каждого соблазняют, а братьям так хотелось от души пожить богачами. Затем он пожелал иметь для каждого из братьев по карете самого удобного устройства, с хрустальными стеклами, и чтоб к каждой карете было все необходимое: кучера, лошади, роскошная упряжь.

Слушая эти приказания, карлики только переминались с ноги на ногу, изгибались в три погибели, имели такой жалобный вид, что камень растрогался бы; но их стон и охи ни к чему не привели.

– Ну, если не хотите, – говорил грозный повелитель, – отлично, тогда мы остаемся у вас; здесь жить недурно, а я еще у вас всех отберу шапки-невидимки. Тогда увидите, что будет с вами, – убьют каждого, как только завидят. Этого еще мало! Взберусь я наверх, на землю, наберу жаб, да и пущу их на ночь в постель каждому из вас.

Лишь только повелитель произнес слово «жаба», как все карлики бросились в отчаянии на колени и завопили:

– Смилуйся! Смилуйся! Ради всего на свете, только не это! Только не это наказание! – Ведь жабы для карликов ужас и верная смерть. Вздыхая, согласились они на все и тотчас же отправились, чтобы добыть все требуемое и в точности исполнить повеления своего строгого властелина.

А между тем на мельнице угрюмого мельника дела шли неважно. Когда младший сын также ушел, старик заворчал:

– Ну, и тот пропал, словно сквозь землю провалился, – так-то оно всегда: расти детей, а они тебе спину поворачивают. Хорошо еще, что девочка со мной, мое сокровище, моя любимица!

Любимица же сидела смирно да плакала.

– Опять ты плачешь! – ворчал старик. – Думаешь, так я и поверил, что ты плачешь о своих братьях? О том несчастном убиваешься ты, который собирается посвататься за тебя. У него нет ни гроша, у меня ни гроша, – у нас всех троих вместе, значит, ни гроша. Слышишь ли, как мельница стучит? Не слышишь? Я тоже не слышу. Мельница стоит, я не могу работать, а ты не можешь ехать венчаться, или ты желаешь справить нищенскую свадьбу? Что скажешь на это?

Такого рода речи слушала дочь ежедневно и изводилась от своего тайного горя.

И вот в одно прекрасное утро три кареты подкатили к мельнице; малютки-кучера правили лошадьми, малютки-лакеи отворили дверцы карет; три красивые молодчика, одетые, словно принцы, вышли из них.

Множество прислуги стало возиться около других экипажей: снимали, разгружали, отвязывали ящики, тюки, тяжелые сундуки – и все это потащили на мельницу. Немые от удивления, стояли мельник и его дочь.

– Доброе утро, отец! Доброе утро, сестрица! Вот и мы явились! – вскричали все три брата разом. Однако ни отец ни дочь все еще не двигались и смотрели на них, выпучив глаза.

– Чокнемся же за наше возвращение, милый батюшка! – воскликнул старший сын, взяв из рук одного из лакеев бутылку благородного напитка, который он налил до краев в золотой бокал самой искусной работы и подал его отцу. Тот выпил, передал дальше, и все пили. Чудесная теплота разлилась по всем жилам старика, согрела его холодное сердце; теплота эта стала огнем, пылающим огнем любви. Отец заплакал, бросился обнимать сыновей, целовал и благословлял их. Тут явился и жених дочери, он тоже отведал чудесного напитка.

От всей этой радости быстро завертелись мельничные колеса, так долго стоявшие без движения, – клипп та клапп, – еще и еще, – клипп та клапп, – вертятся они и сейчас.

Приключения молодого мясника

Жила некогда вдова мясника со своим единственным сыном, который вскоре после смерти отца стал осваивать его ремесло. Как только сын совершенно изучил мясное дело, мать послала его на три года странствовать – свет посмотреть да и поднабраться кое-чего дельного. Она собрала его в путь-дорогу как могла получше и дала ему с собой свою самую хорошую собаку Хватай.

Пришлось молодому мяснику проходить густым лесом, где водились разбойники. Они напали на него и хотели ограбить, но молодой человек храбро защищался, а Хватай постоял за него и сильно искусал разбойников. Однако один из них так обозлился, что застрелил верного Хватая. Юноша вынужден был спасаться бегством.

Убегая от разбойников, молодой мясник все более и более углублялся в лес, который был очень велик, заблудился в нем и не знал, куда забрел. Наконец заметил он вдали, среди леса, маленькую хижину, направился туда и застал в ней старенькую, седую старушку, сидевшую неподвижно на одном месте. Молодой человек рассказал ей обо всем, что с ним приключилось, и просил указать, как выйти из этого леса; он также очень печалился из-за потери бедного Хватая, убитого разбойниками. Тогда старушка сказала:

– У меня тоже есть прекрасные собаки, выбери одну из них и возьми с собой. – И она крикнула: – Кусай!

На эту кличку в домик вошла большая собака. Старушка спросила:

– Что, нравится тебе эта собака?

– Это прекрасный пес, – отвечал он, – но мой был еще лучше.

Тогда старушка закричала:

– Догоняй!

Вошла собака еще больше ростом и красивее, а старушка спросила:

– Ну, какова эта?

– Она мне тоже очень нравится, – отвечал молодой мясник, – но моя была мне милее.

Тут старушка крикнула еще раз:

– Летун! – И в хижину вскочила огромная борзая собака прекрасного сложения.

Молодой мясник на этот раз не ждал вопроса старушки, нравится ли ему этот пес, а воскликнул тотчас же:

– Вот это пес, так пес! Точно такой на вид был мой Хватай, и если бы я своими глазами не видел, как пристрелили его, я сказал бы, что это он самый и есть.

– Я подарю тебе всех трех собак, – заговорила старуха, – но не забывай меня, бедную старую обитательницу леса, и не презирай меня за бедность!

Так как молодой парень обещал помнить ее, то она вытащила из кармана свисток и, подавая его парню, сказала:

– Береги хорошенько этот свисток, потому что им во всякое время ты можешь позвать собак на помощь!

Поблагодарив добрую старушку, наш путник расстался с ней и бодро зашагал по дороге, которую она ему указала как самую верную. Все три собаки весело понеслись, то забегая вперед, то отставая; они играли друг с другом, гонялись по дороге, и молодой человек забавлялся, глядя на них.

К вечеру добрался он до гостиницы, которая стояла совсем уединенно все в том же огромном лесу, которому, казалось, конца не было. Перед домом стояла молодая служанка и мыла деревянные кадки. Она точно испугалась, увидев юношу, и стала делать ему знаки, чтобы он не входил в дом. Но тут дверь отворилась, показался сам хозяин и пригласил запоздалого путника войти, причем объявил ему, что сам он тоже мясник.

Как-то больно защемило сердце у юноши, но рассуждать было некогда, наступала ночь, а тут он все же был под кровом, да и голод и жажда давали себя знать. Он вошел в горницу, присел, и все три собаки улеглись у его ног. Он заказал себе кушанье; ждать не пришлось, сейчас же подали ему большой кусок мяса с жирной подливкой и хороший кусок хлеба. Наш путник принялся за еду, а хозяин сел на скамью около печки и посматривал на гостя; других посетителей в доме, по-видимому, не было.

Не успел еще молодой человек поесть хорошенько, как дверь отворилась, и вошла хозяйка с тарелкой в руках; на тарелке лежали три куска хлеба, намазанные жиром. Хозяин встал и шепнул что-то своей жене.

– Приятного аппетита! – сказала хозяйка путнику, который только что отодвинул свою тарелку.

– Благодарю покорно, хозяюшка! – ответил тот.

– Ну, пойдем, покажем ему, где он ляжет спать, – обратилась она к мужу и подала ему свечку. – Собак надо отправить в конюшню!

– Нет, я беру собак с собой, – возразил на это молодой мясник.

– Это мы увидим, – проговорила хозяйка.

Хозяин пошел вперед со свечой и открыл дверь в следующую комнату; за гостем шла хозяйка; она несла три куска хлеба, намазанные жиром, и исподтишка показывала их собакам, возбуждая этим их аппетит. Вошли в комнату; в ней висело всевозможное вооружение, тут же лежали цепи, веревки, кандалы и другие подобные вещи, посредством которых делают людей беззащитными.

– Однако, как много здесь оружия, – заметил гость с удивлением.

– Да, когда живешь в этом лесу так уединенно, – отвечал хозяин, – приходится подумать обо всем; моя прислуга умеет хорошо обращаться с оружием.

При этих словах хозяин отворил вторую дверь и прошел вперед, хозяйка же бросила на пол один из кусков хлеба. Кусай схватил его. Но, пока собака ела хлеб, хозяйка захлопнула дверь и закрыла ее на замок, так что Кусай остался запертым в комнате с оружием.

Совершенно необыкновенный вид имела вторая комната, точно это была кладовая какого-нибудь торговца платьем в большом городе. У всех стен стояли вешалки, завешанные всевозможными роскошными одеждами, мужскими, женскими и детскими. Молодой человек смотрел на все это с удивлением и недоумевал, для чего бы нужны были все эти одеяния. Между тем хозяин открыл уже третью дверь и приглашал гостя пройти в нее. Тут хозяйка бросила второй кусок хлеба. Догоняй схватил его, и пока он с жадностью пожирал этот кусок, она быстро захлопнула дверь, и вторая собака оказалась в плену.

Третья комната, в которую попал молодой мясник, следуя за хозяином, была великолепно убрана. В ней стояли бочки, полные золотом, а по стенам размещены были шкафы со стеклянными дверцами, за которыми все сияло и блестело: тут были и драгоценные украшения, и золотая, и серебряная утварь, отделанная дорогими каменьями. Еще никогда ничего подобного не приходилось видеть молодому мяснику, и он не мог вдосталь надивиться, не мог представить себе, каким образом все это попало в уединенную лесную гостиницу.

Теперь хозяин отпер четвертую комнату, а хозяйка бросила третий кусок хлеба. За ним поспешно прыгнул голодный Летун – хап! – дверь захлопнулась, и добрый пес остался в комнате, где хранились сокровища. А надо заметить, что его господин и понятия не имел о том, что около него нет ни одной из его верных собак, а только с любопытством последовал за хозяином в четвертую комнату. Она была совершенно пустая и имела ужасный вид – настоящий каземат; стены ее были забрызганы кровью, на полу повсюду тоже виднелись пятна запекшейся крови.

Страх обуял молодого человека, а хозяин сказал грубым голосом:

– Парень, многие гости расстались здесь со своей жизнью, и тебе предстоит то же, если ты не согласишься сделаться нашим сообщником по грабежу и убийствам.

У бедняги от ужаса душа ушла в пятки, но он все-таки собрался с духом и сказал:

– Лучше умереть, чем стать вашим товарищем!

– Как желаешь, – проговорил хозяин, – Приготовься же, сейчас ты должен умереть, – и он взял в руки тяжелый блестящий топор.

Становилось совсем жутко, заметно было, что хозяин не шутит. Оглянувшись, молодой мясник, наконец, увидел, что его собаки исчезли и он остался один, безо всякой помощи. Тут он взмолился хозяину:

– Если уж смерть для меня неминуема, то дай мне хоть столько времени, чтобы я прочел «Отче наш»!

– Пожалуй, помолись, – сказал хозяин.

Тогда молодой человек начал горячо молиться и среди молитвы вспомнил про свисток, который ему дала добрая старуха и которым он мог созвать всех трех собак. Сейчас же вынул он его из кармана и засвистал.

– Это что за молитва, парень! – закричал хозяин в ярости и замахнулся топором. Но не успело еще страшное оружие опуститься на несчастную жертву, как Летун с быстротой молнии вскочил в комнату, схватил хозяина за затылок, а Догоняй и Кусай, очутившиеся тоже тут, набросились на него, и все трое разорвали его на тысячи кусков.

– Слава Богу! Слава Богу! Теперь я спасена! – воскликнула хозяйка, бросившись на колени.

– Нет, баба! – закричал теперь гневно молодой человек. – Ты сообщница убийцы, ты тайно удалила моих собак, чтобы сделать меня беззащитным и забрать под свою власть!

– О, будь милосерд! – умоляла хозяйка. – Я принуждена была исполнять волю этого тирана, который однажды тоже захватил меня и так все время держал в плену. О, не убивай меня! Оставь мне жизнь, я подарю тебе золотую табакерку!

– Вот что еще придумала! Не надо мне табакерки, я никакого табаку и не нюхаю! – возразил молодой мясник.

– Да этого и не надо, – эта табакерка вещь заколдованная! Всякий, кто понюхает из нее, когда ты повернешь крышку направо, остается в стоячем, сидячем или лежачем положении до тех пор, пока ты не повернешь крышки налево. Ради самого Бога, оставь мне жизнь! Сделай это и ради самого себя, ведь твои приключения еще не кончились. Одна я знаю, где живут все сообщники моего мужа: их целая шайка – разбойников и убийц; ты не уйдешь от них и при помощи своих собак.

Тут хозяйка указала ему вход в тайный разбойничий притон, куда, как в подполье, вела подъемная дверь. Молодой мясник поднял ее и впустил вперед своих трех собак, с которыми никто не мог справиться, и они в один миг загрызли всех разбойников.

Тогда молодой человек собрал все сокровища, отослал из них часть доброй старушке, благодаря которой у него были такие славные собаки; столько же драгоценностей и денег отослал своей матери, остальное поделил между слугами, особенно наградив ту служанку, которая предостерегала его. Затем, сопровождаемый своими тремя собаками, отправился дальше.

В один прекрасный день повстречалась ему на дороге карета. Она имела очень печальный вид, так как вся была покрыта черным, даже и кучер и лошади были в черном. Молодой человек расчувствовался и остановился, печально глядя на карету. Кучер, порядочный болван и грубиян на вид, раскричался на мясника:

– Эй ты, повеса, чего зеваешь? Прочь с дороги, не видишь разве, что принцесса едет?

Такое невежливое обращение оскорбило доброго малого, и он крикнул, чтобы Летун поучил кучера хорошим манерам. Летун вскочил на козлы, взял кучера за ворот, потряс его, как зайца, стянул с козел и окунул в лужу так, что грязь текла с него ручьями. После такой операции Летун опять втащил кучера на козлы; тот заметно присмирел, а наш путник посоветовал ему, если он желает избегнуть подобных испытаний, быть впредь повежливее даже с теми людьми, которые идут пешком. При этом он бросил любопытный взгляд внутрь траурной кареты и увидел в ней принцессу, одетую во все черное и плакавшую горькими слезами. Он скромно спросил о причине ее горя, и принцесса рассказала ему о своей печальной судьбе.

– Я дочь короля, владеющего здешней страной, – начала она. – Могучий и злой волшебник наслал на нас голод и дороговизну до тех пор, пока я не соглашусь принадлежать ему. Отец мой любит свой народ и свою землю больше меня и самого себя, он согласился пожертвовать мною, и вот меня, несчастную, везут теперь к этому злодею.

– Но, прелестная принцесса, зачем же вы едете так одна-одинешенька? – спросил путник.

– Да, любезный молодой человек, – отвечала принцесса, – всякий побоялся сопровождать меня. Только кучер согласился ехать со мной, да и он, я думаю, сделал это только потому, что сам тоже злодей и сообщник волшебника.

– Прекрасная принцесса, – сказал тогда путник, – дозвольте мне служить вашим камергером, может, мне и удастся действительно сослужить вам службу, избавив вас от когтей злого колдуна.

– Ах, как мне приятно это слышать! – ответила принцесса. – Будь моим камергером, войди ко мне в карету! – Путник исполнил ее желание и всю дорогу так прекрасно занимал ее, что она начала смеяться и немного забыла о своем горе.

Вскоре приехали они к волшебнику. Тот представлял из себя маленькое, уродливое создание; он сидел на обрубке дерева и уже довольно долго поджидал свою высоконареченную невесту; он очень удивился, заметив, что принцесса приехала не одна.

Юноша тотчас же вежливо подошел к нему, представился и приветливо предложил взять щепоточку табаку из его золотой табакерки. Сердце у него запрыгало от радости, когда он увидел, что тот действительно схватил табакерку и взял из нее порядочную понюшку табаку.

– Итак, высокочтимый господин колдун, – начал молодой человек свою речь, потянув обратно к себе табакерку, крышку которой он повернул в правую сторону, – теперь мы можем поговорить друг с другом совершенно спокойно, – ведь вы теперь прикованный человек.

– Это что значит, дурак! – вскричал волшебник и хотел вскочить, но не мог двинуться с места, точно его пригвоздили к обрубку дерева, на котором он сидел.

– Что же, долго продолжится эта глупая шутка? – спросил обманутый колдун, изводясь с досады. – Я уже устал сидеть. Кончай скорей! Пусть-ка испытает это удовольствие кто-нибудь другой!

– Ну, я скажу вам что-то, высокоблагородный господин колдун! – шутил молодой мясник. – Можно в скором времени помочь вам. Освободите только эту принцессу и, кроме того, обещайте никогда вперед не насылать на землю ее отца ни голода, ни дороговизны, ни мятежа, ни других подобных глупостей. Все эти обещания вы обязаны скрепить собственноручной подписью; да еще позаботьтесь о том, чтобы и сама персона ваша больше не попадалась мне на глаза.

Волшебник охал, кряхтел, потел и изворачивался на все лады, ничто не помогало, – ему пришлось согласиться на требования освободителя принцессы. Тогда последний вынул опять табакерку, повернул крышку налево и сказал вежливо:

– Не угодно ли еще понюшечку?

Волшебник ударил по табакерке со всего размаху, так что весь табак разлетелся, поднялся со своего седалища и, как буря, понесся прочь.

Тогда принцесса вошла со своим освободителем в карету, и они поехали к королевскому замку уже самой короткой дорогой. Король и весь его двор приняли их с большой радостью. Освободитель принцессы понравился всем, особенно же ей самой.

– Его хочу взять себе в мужья – и никого другого! – сказала она.

Старый король был этим очень доволен, и вот храбрый молодой мясник сделался вскоре женихом прекрасной принцессы и наследником старого короля.