Текст книги "Россия в Первой Мировой. Великая забытая война"

Вместо того чтобы собрать надлежащие морские силы и десант, выкатить войска, захватить врасплох турецкие батареи на берегах Дарданелльского пролива и ввести флот в Мраморное море, англичане многократно обстреливали в феврале турецкие укрепления у входа в Дарданеллы, затем с 1 марта начали попытки проникновения в Дарданеллы, а 18 марта произвели большую попытку прорыва флота через Дарданеллы. К этому времени турки подтянули все свободные артиллерийские средства и полевые тяжелые батареи.

После неуспеха морских сил англо-французов, потерявших 6 линейных судов, турки собрали для защиты Дарданелл 5‑ю армию под командой германского генерала Лимана фон Сандерса (начальник германской военной миссии в Константинополе) из лучших сил, имевшихся в Турции. Эта армия, образованная 24 марта, получила от англичан в подарок ровно месяц, чтобы устроиться в Дарданеллах; 24 апреля начинается операция, которую англо-французы предпринимают слабыми качественно и количественно силами (около 80 тыс. ген. Гамильтона), преимущественно из контингентов тех милиций, которые выставили английские колонии. С этими силами удалось только зацепиться за южную оконечность Дарданелльского полуострова. Теперь, когда турки собрали до 22 дивизий для защиты полуострова, англичане решили выставить большие силы и 8 августа начинают операцию, которая, предпринятая с самого начала, дала бы легкий успех. Теперь же бои затянулись надолго. Так как Сербия и Румыния не допускали в Турцию подвоза из Германии военного снаряжения, то турецкая артиллерия почти вовсе не имела снарядов и иногда стреляла вхолостую, чтобы подбодрить свою пехоту, упорно защищавшую свои окопы под руководством германских офицеров. Когда поздней осенью 1915 г. сопротивление сербов было сломлено и снаряды двинулись в Турцию, то англичанам нельзя было оставаться сидеть на побережье полуострова под высотами, занятыми турками. В ночь на 20 декабря 1915 г. и на 8 января 1916 г. десантная армия покинула Дарданеллы, оставив туркам всю свою материальную часть. Войска Антанты получили преимущественное назначение в Салоники. Эта возмутительная по своим ошибкам операция англичан, подорвавшая политическую репутацию поддерживавшего ее Чемберлена, обошлась туркам в 218 тыс. человек, в том числе 60 тыс. убитых и 110 тыс. инвалидов, и вызвала еще большие потери со стороны англичан (австралийцы, новозеландцы и т. д.).

17. Выступление Италии. Италия занимала все более недружелюбное положение по отношению к Австро-Венгрии. Против 86 дивизий итальянской армии Австрия заблаговременно начала формировать на итальянской границе 5 ополченских дивизий. В апреле русскому командованию было уже известно о предстоящем вскоре вступлении Италии в войну, это была одна из существенных причин, почему ставка не остановила инициативу, захваченную юго-западным фронтом, который втянулся в форсирование Карпат. Вероятность скорого появления русских сил на венгерской равнине придавала смелость итальянскому правительству. 4 мая, в самом начале прорыва русского фронта на Дунайце, Италия заявила об аннулировании договора, связывавшего ее в Тройственный союз с Германией и Австрией, и связалась соглашением с Антантой. Несмотря на колебания, вызванные усилиями германской дипломатии и отходом русских от Дунайца на Сан, 23 мая Италия объявила войну. Положение на русском фронте было столь напряженное, что австрийское командование могло снять с русского фронта только 2 ¹/₂ дивизии в сильно потрепанном состоянии. Австро-венгерский фронт создался, главным образом, за счет 50 батальонов XV и XVI корпусов, переброшенных с сербского фронта. Сербия была страшно обессилена зимой 1915 года эпидемиями; сербы были чрезвычайно разочарованы большими обещаниями, которые не поскупилась Антанта дать Италии, относительно восточного побережья Адриатики, на которое сербы чувствовали себя законными претендентами; наконец, в ближайший район к Сербии германцы перенесли формирование трех новых дивизий, чтобы призраком германских войск держать сербов в пределах осторожности. Все эти меры позволили австрийцам снять с сербского фронта все боеспособные части, включая и ополчение, и двинуть их против Италии, а сербы не обнаружили ни признака жизни.

На Изонцо вначале австрийцы располагали только 23 ополченскими батальонами; все ожидали, что имевшая возможность исподволь подготовиться Италия немедленно обрушится на них и прорвется через горы. Фалькенгайн строил планы германо-австрийского сосредоточения для внезапного удара на спускающиеся из Тироля и Каринтии итальянские корпуса. Однако прошел целый месяц, прежде чем итальянские войска смогли начать натиск на Изонцо. Кадорна, начальник итальянского генерального штаба, боялся удара во фланг и тыл из Тироля, выслал для прикрытия наступления на границу Тироля крупные заслоны и пропустил удобный момент овладеть горами к востоку от Изонцо. Итальянские перволинейные войска показали себя много слабее австрийского ополчения: на переправе через Изонцо у Пьерис, например, 1‑й батальон австрийского ландштурма вынудил развернуться целый VII итальянский корпус с 2 кавалерийскими дивизиями и нехотя, после длительного боя, отошел. Осторожность итальянцев и опасения со стороны Тироля во многом объясняются тем, что Германия, не объявившая войны Италии, перенесла на тирольскую границу Италии формирование своего «Альпийского» корпуса, и Кадорна боялся удара германской армии из Тироля: где у германцев не было войск, там они работали привидениями.

Только 23 июня итальянцы начали первое сражение на Изонцо. К этому времени австрийцы сумели перебросить с русского фронта еще 1 ¹/₂ дивизии.

Несмотря на свои 560 тыс. солдат и 1200 орудий, Италия, как помощница России в борьбе с Австрией, не сумела заменить для России даже энергии, которую развивала в 1914 году Сербия. Первое сражение на Изонцо тянулось от 23 июня до 7 июля; итальянцы ввели в бой всего около 100 тыс.; второе сражение на Изонцо – 17–25 июля, в котором принимало участие 250 тыс. итальянцев против 78 тыс. австрийцев, окончилось с самыми ничтожными результатами. Третье сражение на Изонцо – 18 октября – 2 ноября и четвертое сражение – 9 ноября – 11 декабря тоже кончились вничью. Несомненно, австрийские войска в этих отбитых ими наступлениях несли под огнем многочисленной итальянской артиллерии значительные потери; однако, если итальянцы безусловно не оказались на высоте задачи нанесения решительного удара, едва ли они принесли значительную пользу в борьбе на измор, на разложение Австро-Венгрии, так как потери здесь австрийцев в значительной степени компенсировались подвигами австрийского оружия, победами, в которых австрийская государственность очень нуждалась после ряда тяжелых погромов на русском фронте.

18. Борьба на русском фронте в 1915 году. Только во второй половине 1915 года английские войска на западном фронте получили значительное усиление за счет первых формирований Китченеровской армии; одновременно и французская промышленность, перестроившись в соответствии с требованиями войны, начала подавать снаряжение и снаряды в большом количестве. Германия в первой половине года имела значительное преимущество – и в быстроте новых формирований, и в быстроте приспособления промышленности к требованиям войны. В начале 1915 года немцы могли бы добиться на западном фронте успехов во много раз легче и скорее, чем в 1916 или 1918 годах. Атака на Верден имела большие шансы захватить весь крепостной район в течение одной недели. Это был последний год, когда немцы могли победой сокрушить Францию и поставить ее на колени. Эти мысли ясно рисовались Фалькенгайну, и все же он дал увлечь себя на восточный фронт. Он понимал, что каждая потерянная на русском фронте минута является минусом для общего хода войны, растратой сил, средств и энергии германского народа, и поэтому он каждый раз ввязывался в него, строго подчеркивая ограниченную цель и стремясь поскорее перенести внимание с русского фронта на запад. И все же больше года было потеряно для операций во Франции – взяла верх восточная ориентация и шедшее в ущерб правильной военной политике тяготение Людендорфа к большим делам в своем околотке.

Первые четыре корпуса нового формирования были даны Людендорфу, чтобы последний очистил Восточную Пруссию от русских войск; очищение нескольких разоренных уездов Восточной Пруссии едва ли играло роль среди событий, долженствовавших решить мировую войну, но местные интересы иногда давят на командование сильнее мировых. Но окончательное решение сделать Польшу театром главных операций было вызвано слишком сильным нажимом, который в исходе зимы 1915 года сделал юго-западный фронт на Австрию в Карпатах и который, в связи с предстоявшим выступлением Италии, грозил развалить Австро-Венгрию. После успешного начала этой операции Фалькенгайн стремился всемерно ограничить ее, но независимо от него австрийское командование и пользовавшиеся большим влиянием Гинденбург – Людендорф все расширяли рамки и затянули наступление против русских на 5 месяцев (см. схему № 5).

Схема № 5. Вторжение в Россию в 1915 г.

События приняли следующее развитие.

К началу 1915 года главные силы русских концентрировались фронтом на западе, на реках Бзуре, Равка, Нида, Дунаец. Здесь находились 1, 2, 3, 4, 5, 9‑я армии. Фланги прикрывались в Восточной Пруссии 10‑й армией, в Карпатах – 8‑й армией. В общем резерве имелось два корпуса. Слабая 11‑я армия (60 тыс. второочередн. частей и ополчения) осаждала Перемышль, имевший вдвое более сильный гарнизон. Наиболее напряженная боевая деятельность была на Равке и Бзуре, где после Лодзинской операции сосредоточилась главная масса германских дивизий. Неустойчивость флангов была ясна. Русское командование решило собрать новую 12‑ю армию на р. Нарев и вначале ограничиться активными действиями в Восточной Пруссии, без овладения которой вторжение в Германию, очевидно, представлялось невозможным. В то же время юго-западный фронт по своей инициативе начал сосредоточивать войска в Карпатах с целью перехода в наступление.

Эта перегруппировка русских войск от центра к обоим флангам оказалась весьма разумной, так как австро-германцы решили произвести одновременный нажим на оба русских фланга. В Восточную Пруссию на усиление 8‑й армии прибывает новая 10‑я армия (3 новых корпуса и на замену четвертого – XXI эльзасский корпус, который, ввиду его укомплектования ненадежными в борьбе с французами эльзасцами, надо было перевести на другой фронт) и группа Гельвица – два новых корпуса. Австрийцы усиливают свой Карпатский фронт 2‑й армией, увезенной из Западной Польши, южной германской армией, ядро которой образуют три германские дивизии, и 7‑й армией Пфланцер-Балтина, ядро которой составили перевезенные с сербского фронта ввиду установившегося там затишья части.

23 января неприятель перешел в наступление на Карпатском фронте, имевшее ближайшей целью освобождение Перемышля. Наступление вышло далеко не дружным, так как активность русских вызывала необходимость вводить в бой прибывающие войска по частям, а слабые венгерские железные дороги затягивали перевозку. Пфланцер-Балтину удалось вторгнуться в Буковину и удержаться в ней, хотя он был сильно потеснен сосредоточенной против него 9‑й русской армией. 2‑я, 3‑я и южногерманская армии имели умеренные успехи, но с 10 марта были энергично отброшены русским контрнаступлением; выручка Перемышля не удалась, и 22 марта крепость пала. Главнокомандующий юго-западным фронтом продолжал в марте и апреле наступление в Карпатах; значительная опасность грозила 2‑й австрийской армии, но усиление ее дивизиями с левого берега Вислы, а главное, германским «Бескидским» корпусом, остановило здесь успех русских. Верховное русское командование не имело достаточной решимости пресечь это наступление, хорошо влиявшее на ход переговоров с Италией, но истощавшее наши силы и запасы и самым успехом своим дававшее последний козырь той группе наших врагов, которая настаивала на переносе центра тяжести германских действий на восток. Эта карпатская авантюра заставляла постепенно обнажать от войск линию реки Дунайца, прикрывавшую Карпатскую операцию с правого фланга: вместо двух армий здесь остались только 2 корпуса, составленные преимущественно из ополченских частей.

Одновременно развивалась операция в Восточной Пруссии. 4 корпуса русской 10‑й армии, растянутые в тонкую линию, без резервов, стояли вплотную перед 8‑й германской армией, занимавшей укрепленную линию Мазурских озер и р. Ангерапп 5 дивизиями (преимущественно ландверными), усиленными ландштурмом. Наша армия представляла прекрасный объект для нападения. При помощи преимущественно новых формирований Людендорф скрытно собрал уступом за северным флангом 8‑й армии 6 ¹/₂ сильной пехотной дивизии (10‑я армия), а за южным – 3 пехотные дивизии ген. Литцмана и 7–8 февраля бросил их в наступление.

Сильная вьюга занесла снегом все пути в нашем тылу и препятствовала вывозу многочисленной позиционной материальной части. Русский фронт при создавшейся обстановке медленно отходил назад. III Сибирский корпус на левом фланге 10‑й армии остановил у Лыка до 14 февраля натиск группы Литцмана. Но кавалерия, составлявшая русское правое крыло, панически скрылась за Неманом; пехота правого русского крыла также раскисла и не оказала 10‑й армии никакого сопротивления; 3‑й армейский корпус частью рассеялся; второочередные части, воспитанные для боя лишь в хорошую погоду, в Вержболове сдались без боя. Обходя наш правый фланг, к 14 февраля 10‑я германская армия достигла фронта Сувалки – Сейны. Попытка 15 и 16 февраля войти в Августовский лес с целью непосредственно перерезать путь русского отступления не удалась – авангард XXI германского корпуса был разгромлен и взят в плен нашей 27‑й пехотной дивизией. Тогда 10‑я германская армия распространилась вдоль опушки Августовского леса к востоку и югу до г. Липека. III Сибирский корпус сумел пробиться через Бобр, но XX корпус и части 27‑й и 53‑й дивизий оказались окруженными в Августовском лесу и вели энергичный бой в течение недели, до 22 февраля, отбиваясь на 4 стороны и стремясь прорваться в направлении на Гродно. 2 корпуса, брошенные русским верховным командованием в Гродно (в том числе сформированный XV), тщетно старались подать извне помощь – германское кольцо не удалось разорвать, хотя две германские дивизии, сражавшиеся на два фронта между Августовским лесом и Гродно, понесли огромные потери. В Гродно, как и под Брезинами в Лодзинской операции, русской выручкой руководили начальники, не оказавшиеся на надлежащей высоте.

Немецкие разведчики

Если мы сравним гибель центра 10‑й прусской армии в Августовских лесах с гибелью центра армии Самсонова, то увидим, что здесь дисциплина и порядок сохранялись в войсках несравненно дольше, и командование русских войск, а также солдатская масса, выполнили, находясь в отчаянных условиях, свой долг до конца. При более энергичных действиях из Гродно разгрому легко могли подвергнуться не мы, а немцы. Если бы корпуса Самсонова сопротивлялись так же доблестно, как и XX корпус, то они были бы выручены.

Спасение раненого русского разведчика польскими крестьянами

План Людендорфа заключался не только в нанесении поражения русской 10‑й армии, но и в захвате линии Бобра и всего участка Осовец – Гродно. Но для этого операция должна была развиваться молниеносно; две недели, потерянные немцами в боях у Лыка и в Августовских лесах, обессилили германские армии, которые понесли очень большие потери, и позволили русским собрать достаточные резервы. Германские начальники стали доносить о неприступных бетонных укреплениях вдоль линии Бобра, которые никогда не существовали, напряжение похода, отсутствие подвоза и расположение в болотах вызвали у немцев повальные заболевания, и в начале марта им пришлось начать отход на позиции между границей и Неманом.

С 21 февраля по конец марта разыгрывается ряд упорнейших боев впереди нижнего Бобра и Нарева, от Осовца до Млавы. Русские собирались здесь к 23 февраля закончить сосредоточение 12‑й и 1‑й армий и перейти в наступление; инициатива на 16 дней раньше была захвачена германцами. Встречные бои здесь отличались громадной напряженностью и велись с переменным успехом. Два раза нам удалось нанести германцам (группа Гальвица и часть 8‑й армии, свыше 13 пех. дивизий) чувствительное поражение: под Праснышем 27 февраля был разбит и частью взят в плен 1‑й германский резервный корпус, и под Еднорожцем 18 марта германцы были опрокинуты русским фланговым ударом через считавшееся непроходимым болото. Бои затянулись до конца марта.

19. Прорыв на Дунайце. Генерал Фалькенгайн, решив помочь австрийцам выйти из трудного положения переброской войск с западного фронта, направил удар на русский фронт по коридору между Вислой и Карпатами; сосредоточение сюда по магистральным железным дорогам германских корпусов и тяжелой артиллерии встречало наименьшие затруднения, и удар на Дунайце, занятом преимущественно русским ополчением, являлся успехом, одерживаемым по линии наименьшего сопротивления. Можно было предусматривать в этом коридоре спокойное развитие операции, так как Висла и Карпаты надежно обеспечивали фланги прорывающихся войск. С другой стороны, этот удар едва ли мог отрезать значительные силы, так как он направлялся на выдающуюся часть фронта. Под влиянием натиска немцев русские при отступлении могли занимать все более и более короткий фронт. Для прорыва предназначалась 11‑я армия Макензена, в состав которой, кроме австрийских войск, входило 8 германских дивизий, взятых с западного фронта.

Гинденбург на своем фронте должен был занимать демонстрациями внимание русских. Людендорф, которого тянуло к широкому обходу правого фланга – удару на Вильну – Минск, организовал демонстрацию в виде вторжения группы ген. Лауэнштейна (3 кав. и 8 пехотн. дивизий) в Курляндию. Эта операция, начатая 27 апреля, являлась занятием исходного положения для подготовки большого охвата и потребовала усиления здесь германских войск вдвое; группа обратилась в Неманскую армию. Правда, и русские вынуждены были стянуть сюда значительные силы. Однако эта демонстрация далеко выходила из рамок предположений германского верховного командования и затянула на 5 месяцев короткий удар, намеченный Фалькенгайном.

Русские за две недели имели сведения о начавшемся сосредоточении германцев к Дунайцу; но так как принятие мер для отпора шло вразрез с нашими активными замыслами в Карпатах и Буковине, то оно все откладывалось, и лишь за 3–4 дня начали приниматься полумеры. 1 мая наш фронт на Дунайце был легко продавлен, и началось затянувшееся до осени отступление русских армий.

В создавшемся положении русское командование, застигнутое врасплох, могло держаться двух систем обороны: или отводить после каждой неудачи войска крупными скачками в несколько переходов на удобный рубеж и сосредоточивать на нем большие силы, чтобы дать решительный характер боевым действиям, или же цепляться за всякий клочок местности и всюду и всегда стремиться к активным действиям. Первая система, связанная с крупными одновременными потерями занятого пространства, лучше сохраняла войска, требовала менее материальных средств и позволяла добиться перелома в ходе кампании. Вторая система, на которой остановилось русское управление, сводилась к борьбе на измор в безнадежных условиях неприятельского превосходства; она очень скоро должна была вызвать кризис в снарядах и винтовках, так как беспрерывные отступательные бои были связаны с громадными потерями в людях и материальных средствах. Миллионы русских пленных, естественно, должны были получиться в результате такой стратегии.

Если русская армия была истощена до крайности летним отступлением 1915 года – потери в течение 4 месяцев достигали 1 ¹/₂ миллиона солдат – то было бы ошибочно думать, что германские и австрийские войска при их атаках на наши позиции с почти молчащими батареями одерживали легкие и бескровные успехи. Прусский гвардейский корпус только за лето 1915 года понес на русском фронте потери в 175 % своего состава; столь же значительны были и потери других германских корпусов. Потери убитыми и ранеными австрийцев, получавших от своей артиллерии гораздо более слабую поддержку, были на одну треть выше; сверх того, десятки тысяч, а в сумме сотни тысяч пленных являлись результатом наших контрударов. Наступление в Россию глубоко истощило Германию и Австрию. Германская пехота оценивала с каждой неделей русские позиции как все более трудные для атаки, требовала более продолжительного обстрела артиллерией, а подвоз снарядов становился все труднее. В результате, когда русская армия в конце августа была приведена в полное расстройство, и наступательная сила наших врагов упала до минимума.

Главнейшие этапы летнего наступления в Россию были следующие: через две недели (14 мая) русские отошли за Сан и к Перемышлю. Макензен вынужден был на 10 дней прервать наступление для устройства тыла и переброски на Сан тяжелой артиллерии. В боях 24 мая – 2 июня германцы овладели Перемышлем и средним Саном; на нижнем Сане русские 27 мая одержали крупный успех. 7—15 июня австрийцы, пытавшиеся через Днестр выйти в тыл Львову, были отброшены к Стрыю с огромными потерями; но 12–14 июня Макензену удалось сбросить русских с позиции Мосциска – Любачев, что открыло прямую дорогу на Львов, который был потерян русскими 22 июня. К 26 июня Макензен со своими 12 ¹/₂ австро-германскими корпусами перегруппировывается для удара в северном направлении. 26 и 27 июня русские отбивают атаки на сильной позиции р. Танев – Рава-Русская и затем добровольно отходят несколько к северу. В первой половине июля наступление Макензена в сильной степени затормозилось, русские контратаки начали иметь значительный успех. Макензен приостановил свое наступление до 15 июля и подтянул 3 германские дивизии из состава «южной» армии. С 5 июля у русского командования уже сложилось убеждение в невозможности удержаться в Польше, и эвакуация Ивангорода и Варшавы начала развиваться полным ходом. 13 июля для содействия Макензену с севера, из Восточной Пруссии, в направлении на Нарев начала наступление 12‑я армия генерала Гальвица, усиленная до 12 дивизий.

Если бы удар был бы произведен здесь фронтом Людендорфа двойными силами и протягивался дальше к востоку, то отступление русских сложилось бы в трудных условиях; но Людендорф все силы вопреки указаниям Фалькенгайна направил в Неманскую армию, чтобы дать ей возможность удержаться в Курляндии. Только к 23 июля – 4 августа переправы через Нарев на фронте Пултуск – Рожаны – Остроленка перешли в руки Гальвица, бессильного продвинуться дальше.

Конец июля русские армии дрались лицом на север против Гальвица, лицом на юг против Макензена, чтобы сохранить возможность планомерного отхода по коридору между ними с Вислы. В ночь на 5 августа нами был окончательно покинут левый берег Вислы, оставлена Варшава и взорваны мосты. Генерал Макензен не мог помешать русскому отходу, так как атаки стоили ему очень дорого, усталая пехота неохотно шла в атаку, и перед каждым новым русским фронтом приходилось делать значительную паузу для подготовки к атаке. В боях 16–18 июля ему удалось оттеснить нас от Красностава, но для того, чтобы атаковать русский фронт, прикрывавший жел. дорогу Люблин – Холм, Макензену пришлось в самое горячее для преследования время, 22–29 июля, сделать паузу. Только 30 июля эта железная дорога перешла в руки Макензена, 4 августа русские очистили Ивангород и Владимир-Волынский, 22 августа – Осовец, к 26 августа очистили Брест-Литовск и Олиту, 2 сентября – Гродно.

Совершенно правильная система – эвакуировать при отступлении неспособные к сопротивлению крепости – была нарушена русским командованием по отношению к Новогеоргиевску, наилучше оборудованной и снабженной русской крепости. 9 августа Новогеоргиевск был обложен, 15‑го – открыт огонь тяжелой артиллерии, 19 августа крепость сдалась. Доверие, проявленное здесь, правда, в очень слабой степени, к крепостям обошлось русской армии в 80 тыс. пленных, не считая громадных материальных потерь.

Поскольку отход русских армий из передового польского театра при сложившейся обстановке являлся неминуемым и целесообразным, постольку сомнительным являлось отступление с фронта Неман – Верхний Буг. 23 августа произошла смена русского верховного командования. Великий князь Николай Николаевич получил назначение на Кавказ, во главе командования стал царь; ген. Алексеев в роли его начальника штаба взял в свои руки руководство операциями вместо генерал-квартирмейстера Ю. Н. Данилова, фактически ими руководившего до сих пор, при больших трениях, вызывавшихся недостаточной его авторитетностью, слабой поддержкой, получаемой от Николая Николаевича, и колокольных, сепаратистских тенденциях фронтов. Генерал М. В. Алексеев был достаточно опытен в оперативной технике, но не имел характера, необходимого для полководца.

Наша пехота, преследуя неприятеля, переходит реку Сан во время ледохода

С захватом в начале августа Варшавы и линии реки Вислы для германского командования наступил последний срок, чтобы оборвать затянувшуюся операцию на русском фронте. Тем не менее, наступление продолжилось и приняло новый оборот. Область, в которой крупные землевладельцы – бароны – принадлежали к немецкой национальности, – Курляндия – тянула к себе Людендорфа. Несмотря на приказ – сосредоточить силы на Нареве, в армии Гальвица, Людендорфу удается собрать слабые силы и против крепости Ковно. 8 августа был начат обстрел крепости. Дело обороны Ковно было совершенно испорчено комендантом крепости генералом Григорьевым, имевшим младенческие представления о технике и представлявшим равное ничтожество и в моральном отношении. 16 августа гарнизон с комендантом в панике оставил крепость; на следующий день генералу Литцману, руководившему атакой, удалось утвердиться и на правом берегу Немана. Началось развертывание немцев на правом берегу Немана, представлявшее угрозу для Гродно с тыла, что и явилось предлогом для нового русского верховного командования, чтобы оставить линию Гродно – Брест – верхнее течение Зап. Буга.

Со взятием Ковно Людендорфу удается победить сопротивление Фалькенгайна против глубокого охвата правого русского крыла на направлении Свенцяны – Молодечно. 9 сентября подготовка этого маневра была закончена. Неманская армия, долженствовавшая прикрывать операцию, двинулась в направлении на участок Зап. Двина – Двинск – Якобштадт. 10‑я армия наступала с севера на Вильну. Между внутренними крыльями этих армий масса германской конницы бросилась в открытый промежуток в направлении на Сморгонь – Молодечно. Германским разъездам удалось даже достичь окрестностей гор. Борисова и слегка повредить Александровскую железную дорогу. Крупных результатов этот маневр, однако, не дал. Германская пехота уже почти вовсе не была способна к атакам и ограничивалась обстрелом наших позиций. Наши резервы обрушились на германскую конницу прежде, чем к ней успела подойти германская пехота. 19 сентября в Сморгони была нами почти полностью уничтожена 1‑я германская кав. дивизия. На Двине 5‑я русская армия оказала успешное ожесточенное сопротивление Неманской армии. Эта операция явилась бы положительным выигрышем для русских армий, если бы недостаточно упорный ген. Алексеев под впечатлением бурного начала прорыва не приказал оставить Вильну и не осадил весь фронт к северу от Полесья на несколько лишних переходов назад.

Утомление германских войск, а также начавшиеся с весны демонстрации германских армий, привлекшие внимание русского командования к северному крылу, обусловили малый успех большого маневра Людендорфа. В конце сентября действия к северу от Полесья начали застывать на непрерывном фронте и переходить в позиционную борьбу.

Ст. Радом. Нахождение тока, закопанного немцами для взрыва станции

Значительно хуже сложились для наших противников бои к югу от Полесья. Несмотря на предложение Фалькенгайна, сделанное австрийцам, – закончить наступление и перейти к обороне, Конрад поставил себе целью окончательно очистить Галицию от русских войск и захватить важный железнодорожный узел Ровно, чтобы магистраль Барановичи – Ровно перешла бы целиком в руки австрийцев. В первой половине сентября он произвел попытку охватить правый фланг русских. 14–22 сентября в районе Луцка русская 8‑я армия Брусилова произвела крайне удачную контратаку. 4‑я австрийская армия бездарного эрцгерцога Иосифа-Фердинанда была разбита наголову. Австрийцы не только не смогли отправить на сербский фронт VI и XVII корпуса, как у них было условлено с германским командованием, но были вынуждены обратиться с просьбой о германской помощи. Группе Герока, двинутой во фланг русским из Полесья и составленной, главным образом, из XXIV германского резервного корпуса, удалось морально воздействовать и остановить наступление Брусилова. Бои здесь затянулись до 23 октября. Наша контратака дала нам до 70 тыс. пленных.

На Висле. Ночная атака германской пехоты

Атака немцев в лучах русского прожектора

Эти успешные для русских конечные операции к северу и югу от Полесья свидетельствуют, что германское командование своих целей не достигло. Австрийцы после летней кампании 1915 года нуждались не в меньшей, а в большей поддержке германских дивизий, чем до нее. Средства опустошенной территории, занятой немцами, едва ли окупали расходы по ее оккупации, по постройке новых железных дорог, по ремонту всего разрушенного русскими при отступлении. Концы подвоза до германского фронта стали много длиннее, чем раньше, железнодорожная сеть слабее, и возможность таких маневров на железнодорожных рельсах, как раньше, исключалась. Зимой 1915/16 гг. Германия пережила жесточайший угольный и транспортный кризис – отчасти оттого, что своим углем и подвижным составом Германии приходилось теперь обслуживать Польшу, Литву и Белоруссию. Выигрыш, таким образом, был довольно сомнительный, потерю же в 1915 году времени и сотен тысяч германских солдат на русских полях впоследствии на западном фронте наверстать не удалось.

20. Оккупация Сербии и Черногории. Отступление русских армий из Галиции и Польши неблагоприятно отозвалось на Балканском полуострове. Румыния, собиравшаяся летом вслед за Италией примкнуть к державам Антанты, теперь заняла строго нейтральную позицию. Самым чувствительным барометром являлось поведение Болгарии. Уже поражение армии Самсонова в Восточной Пруссии заставило ее приступить к обсуждению совместных с Австрией действий против Сербии, но неудача германских армий на Марне и австрийских в Галиции уже в сентябре 1914 года, когда Турция приняла определенное решение, заставила Болгарию остаться нейтральной. Прорыв Гальвицем линии Нарева снова дал болгарам основание рассчитывать, что на союзе с Германией можно будет кое-что заработать. 6 сентября 1915 года между Германией, Австрией и Болгарией была окончательно заключена военная конвенция.