Книга: Энглби - Себастьян Фолкс

Книга абсолютно ничем не зацепила, еле как прослушала первую главу и поняла, что дальше не хочу себя мучать. Видимо данное произведение не для меня.

Вообще не везёт мне с Фолксом, не воспринимаю я его слог, что слушать, что читать... совершенно не мой автор.

Но на этот раз сразу что-то пошло не так. Мне, как и ожидалось, нравился «Энглби» и принципиально не нравился Энглби. Про него просто не хотелось читать, особенно после исчезновения Дженнифер: он и до этого был мне не симпатичен как инвалидизированная личность, а тут сразу стал вызывать полуосознанные подозрения, которые невозможно было ни потвердить, ни опровергнуть однозначно. А уж когда его внезапно посетило воспоминание, что это он спер ее велосипед, я стала думать, что ему нужна врачебная помощь, а дальнейшие события подтвердили, что медленно погружающийся в свои глубины и не желающий выплывать на социальную поверхность герой перестает мне быть интересным. Как ни пыталась я быть объективной или хотя бы эмпатичной, во всем поведении Энглби, во всем его жизненном пути просвечивало что-то глубоко извращенное, и мне не раз на ум приходило слово «урод».

Обычно я не ловлю себя на том, что мне активно не нравятся книжные герои, я всегда принимаю их как данность – такими их создал автор, значит, для чего-то они были нужны ему именно такими. Но каждый раз, когда Энглби пил, курил, глотал таблетки, впадал в одиночество или депрессию, цитировал украденный дневник Дженнифер, переживал панические атаки, рефлексировал итоги своей адаптации к условиям тюремной психиатрии, в общем, во всех своих проявлениях, он вызывал во мне чувство гадливости. Я так и не смогла преодолеть до самого конца романа пугающую отчужденность. Думаю, что очень многие люди, читавшие «Энглби», переживали нечто похожее – в том же ключе, с тем же перемешанным с жалостью отвращением.

С. Фолксу не отказать в реалистичности многих эпизодов и мыслей Энглби, и этим книга, безусловно, не просто хороша, а очень хороша. Видимо, ему сам по себе был интересен внутренний мир психопата, и он пытался разобраться, как существует и самоопределяется человек, подобный Майку Энглби, реальность которого такова, что даже психиатрическая клиника кажется ему вполне подходящим местом для существования. Но, вероятно, намного больше его интересовали условия, формирующие такую личность: жестокий отец-неудачник, равнодушная мать, отсутствие подлинных привязанностей, школьный буллинг, безразличие окружения, всепоглощающая нищета, подавление страха и агрессии, которых он никак не мог бы избежать, даже если бы рано осознал их – все это создало прочные и одновременно примитивные защитные модели поведения, в том числе в виде воровства, алкоголизма, постоянного наркотического поддержания своей психики на грани осознания/неосознавания угроз, идущих из реальности, чтобы защитить свою недооформившуюся личность. А это ведь не просто трагедия, это ужас, ночной кошмар, фобос и деймос человека, допустить в сознание который просто нельзя, чтобы не саморазрушиться окончательно: жизнь-руина, жизнь-страх, жизнь-холод, жизнь затаившейся под камнем мокрицы перед океаном возможностей, жизнь, настолько вбитая в защитную рамку, что она даже не поддается конструктивному самоанализу и, следовательно, самоизменению.

Эта история оставляет очень тяжелое послевкусие, заражая своим страхом, пустотой и одиночеством, своим схождением в великое и ужасное Ничто. И даже энигматический финал не способен его полностью уничтожить.

Обособленность — да. Уединение — конечно. Но одиноко — это когда тебя тяготит, что ты один. А меня это всегда устраивало.