Текст книги "Вызов принят!"

Селеста Барбер
Вызов принят!

Celeste Barber

Challenge accepted!

Copyright © 2018 by Celeste Barber

Фотография на обложке: © Daniel Pockett / Gettyimages.ru.

© Кульницкая В., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Джоджо, Марку и Ник.

Возвращайтесь, пожалуйста, мне столько всего нужно вам рассказать.

Пилот

ПРИВЕТ-ПРИВЕТ, ОТВЯЗНЫЕ ЗНОЙНЫЕ цыпочки! Спасибо, что купили мою книжку (или изобразили восторг, когда золовка вручила ее вам в подарок на Рождество, хоть и были уверены, что она в последний момент ухватила ее в магазинчике в аэропорту).

Спорим, вы думаете: «О, эта Селеста – вылитая я!» Если, конечно, обложка моей книги не навела вас на мысль, что у меня не все дома. А моя первая учительница – назовем ее, скажем, миссис Флит – наверняка брюзжит: «Если уж эта пустышка смогла написать книгу, то вообще что угодно может случиться». И да, вы правы, миссис Флит, на этом свете возможно все. Даже для девочки, которую вы обзывали невеждой, прекрасно зная, что у нее СДВ и дислексия.

Эта книга очень важная для меня. И не только потому, что гонорара хватит на то, чтобы регулярно закрашивать седину. Но еще и потому, что все вы были ко мне очень добры, поддерживали мои начинания и даже книгу мою купили. (Все, заткнись! Ты впадаешь в сентиментальность уже в предисловии.)

Ближе всего к тому, чтобы написать книгу, я была в начальной школе, когда перемену за переменой просиживала над тетрадкой, заполняя страницы предложениями: «Я не буду огрызаться на учительницу. Я не буду огрызаться на учительницу». Это получалось у меня легко и быстро. И я понадеялась, что и с книгой выйдет примерно так.

Я люблю писать. Несмотря на то что я не мастер художественного слова, воспринимаю слова фонетически и автозамена исправляет примерно 98 процентов написанного мной текста. И все же мне всегда доставляло удовольствие самовыражаться с помощью бумаги и ручки. Ровно до тех пор, пока я не начала писать книгу. Потому что сейчас я в такой панике, что меня так и подмывает пойти и поорать немного в подушку. Но обложка ведь просто прелесть, правда?

А сейчас я хочу обратиться ко всем, кто думает: «Боже, я только что раскошелился на книгу, написанную девчонкой, которая только и умеет, что фотографироваться в нелепых, уродующих ее позах». Не бойтесь! В своей книге я собираюсь затронуть ряд очень важных проблем, начиная с того, сколько миллионов насчитывает состояние Билла Гейтса, и заканчивая тем, почему лазерная эпиляция работает на темных волосах лучше, чем на светлых[1]1
  Это ложь. В моей книге вы не найдете ни слова о Билле Гейтсе и проблемах удаления волосяного покрова. Я просто наврала, чтобы вас рассмешить. Привыкайте, потому что в дальнейшем я буду делать это часто. У меня навязчивая идея – заставлять людей смеяться, чего бы мне это ни стоило. Мой психоаналитик в курсе.


[Закрыть]. Для начала назову пять причин, доказывающих, что приобрести мою книгу было хорошей идеей:

1. Чтобы купить ее, вы пошли в книжный. Йууухуу! Людей, которые прикидываются умниками, все хотят. Ну а если вы заказали ее в интернет-магазине, значит, оформив покупку, вы можете всего в один клик вернуться на «Порнхаб»[2]2
  «Порнхаб» не является спонсором этой книги. И милейшие люди из издательства «ХарперКоллинз» не имеют к нему никакого отношения (по крайней мере, насколько мне известно). Это была просто шутка. Шутка, которую теперь приходится объяснять. Все же знают, что самые лучшие шутки – они такие. Кстати, раз уж такое дело, предлагаю вам увлекательную игру, которой вы можете заняться в процессе чтения. Опрокидывайте рюмашку каждый раз, когда видите в тексте слово «смайл». И не забывайте сделать то же самое при виде слов «и», «но», «#сексимуж» и «шейка матки». НУ, ВЗДРОГНУЛИ!


[Закрыть] и уж там-то оттянуться как следует. Ни в чем себе не отказывайте, дорогие!

2. Если книга вам не понравится, вы сможете передарить ее вашей знакомой средних лет по имени Беверли – такие обычно считают меня клевой.

3. Заказав эту книгу, вы помогли мне купить школьную сменку моим детишкам. Все они передают вам большое спасибо.

4. Узнав, что вы купили мою книгу, люди подумают, что вы феминистка. А феминисток любят все. Не верите мне, спросите Жермен Грир[3]3
  Жермен Грир – английская писательница, ученая и телеведущая, которая многими считается одной из наиболее значительных феминисток XX века (прим. переводчика).


[Закрыть].

5. Если уж Брэнди Глэнвилл[4]4
  Брэнди Глэнвилл – американская фотомодель и дизайнер (прим. переводчика).


[Закрыть] (погуглите, кто это такая, она будет в восторге) смогла написать книгу, которую «Нью-Йорк таймс» назвал бестселлером, то мне и подавно это под силу.

Глава, в которой я едва не вывернулась наизнанку

Я никогда не задумывалась, как люди начинают писать книги, тем более мемуары. Не говоря уж о том, с чего начать мемуары женщине тридцати шести лет, чья карьера в роли новой, чуть менее пышногрудой Мишель Визаж[5]5
  Мишель Визаж – американская певица, радио– и телеведущая, продюсер (прим. переводчика).


[Закрыть] еще даже толком не стартовала. И я решила, что просто возьму и с ходу выложу вам одну из самых своих любимых историй. Итак, встречайте: «Рассказ о том, как я познакомилась со своим старшим сыном», или «День, когда моя некогда изящная вагина превратилась в гигантскую дыру».

* * *

ИНТЕРЕСНО, БЕРЕМЕННОСТИ ВООБЩЕ БЫВАЮТ запланированными? Нет, серьезно! Лично для меня они всегда оказывались огромным чертовым сюрпризом. Притом сюрпризом не из категории «Оу, курьер из интернет-магазина доставил штуку, которую я заказала давным-давно и о которой успела напрочь забыть», а скорее сюрпризом вроде объявления в любимом кафе: «Простите, бекон закончился». Поначалу это досадно, но в долгосрочной перспективе оказывается к лучшему.

У меня четверо детей. Два мальчика, выскочивших из моего собственного живота, и две девочки, которые шли в комплекте с моим мужем Апи. Когда я познакомилась с ними, Саре было два, а Кье – четыре. Мне же, когда я стала их мачехой, был двадцать один год.

Мой старший сын Лу появился на свет в маленьком городке на Средне-Северном побережье Нового Южного Уэльса. Апи купил там дом вскоре после рождения своей старшей дочери, и когда я узнала, что беременна, мы с ним переехали туда. Для тех домоседов, кто понятия не имеет, о чем это я, поясняю: Средне-Северное побережье – это местность в восточной части Австралии. Расположена она примерно в часе езды к югу от гигиены и в полутора часах езды к северу от крушения последних остатков вдохновения. Представьте себе Париж. Уберите из него культурную жизнь, искусство, потрясающую кухню, столичную суету и пробки на дорогах. А вместо всего этого добавьте деревья, пляж, косность местного населения, засилье мамаш подросткового возраста, двух взрослеющих падчериц и супермаркеты «Вулиз». Вы на месте!

Заняться на Средне-Северном побережье было нечем. Абсолютно. Знаю, многим людям такое понравилось бы, но я не из их числа. Мне обязательно нужно было какое-нибудь дело. Я жила на краю географии, была беременна, воспитывала двух девочек, ежедневно переживала гормональные американские горки… И если бы я не нашла себе занятие, однажды я бы просто покидала в сумку вещички и смоталась куда глаза глядят, переваливаясь на ходу, как пингвин. Тогда я решила, что буду не просто вынашивать ребенка, я погружусь в этот процесс с головой, я буду творить новую жизнь, черт меня побери, а все остальное подождет.

Я записала нас с Апи на курс «Роды без страха», и вскоре мы стали одной из тех пар, что ведут себя так, будто это они изобрели деторождение. «Роды без страха» – фантастическая штука, правда, мало чем отличающаяся от «Гипнородов» и «Активных родов». В общем, это учебный курс, который должен эмоционально, морально и физически подготовить мужчину и женщину к тому, что скоро они станут родителями.

Концепция этого курса состоит в том, чтобы в момент родов сосредоточиться на себе и своем партнере и пережить этот процесс как нечто естественное – то есть не бояться и не считать, что тебе может потребоваться стороннее вмешательство. Доверять себе и полностью полагаться на свои силы. Подозреваю, что это все Бейонсе придумала.

Я не сомневалась, что мое тело способно перенести все, что от него потребуется. Что вызывало опасения, так это мой неуемный разум. Да, я хотела, чтобы роды прошли по возможности естественно, но боялась, что запасов моей внутренней свободы на это не хватит. И когда акушерка спросила, какие у меня предпочтения, я ответила: «В идеале я бы хотела произвести дитя на свет в тропическом лесу. То есть в таком месте, где не нужны никакие лекарства, где все происходит в гармонии с природой: деревья шумят, опоссумы снуют туда-сюда… Правда, мне бы очень хотелось, чтобы в этом тропическом лесу было центральное отопление, чтобы слышно было, как где-то рядом проезжают машины, и на всем лежал легкий налет культуры. И да, поблизости обязательно должна быть дверь в операционную, а там, за дверью, все известные миру лекарства и обезболивающие. Ну, просто на случай, если в процессе я передумаю».

Наблюдалась я в крошечной клинике в близлежащем городке. В ней не было ни лекарств, ни полов с подогревом, ни дверей, ведущих в операционную. Опоссумов, правда, тоже не было. В общем, это был настоящий родильный тропический лес – очень холодный тропический лес. А рожать в ледяном тропическом лесу никому не захочется! К тому же раньше у меня были проблемы с сердцем – если на этом месте вы бросите читать, то у вас и вовсе сердца нет! – и теперь доктора опасались, что оно может не перенести чрезмерной нагрузки и разорваться прямо в процессе родов (да-да, именно так мне и сказали!). Поэтому меня записали в группу риска и не разрешили мне рожать в Тропической Клинике. А вместо этого направили в больницу побольше, в Клинику С Таблетками, где у персонала был наготове запас первоклассного морфина и еще каких-то веществ попроще.

Клиника С Таблетками находилась в часе езды от дома. Поэтому мы решили, что наблюдаться до родов я буду в Тропической Клинике по месту жительства, а все вопли и разрывы оставлю для Клиники С Таблетками.

* * *

В день, когда мой сын должен был появиться на свет, я проснулась и поняла, что процесс пошел. Мы походили по комнате, позанимались йогой для беременных, съели чили на завтрак. Апи предложил заняться сексом, а я, взглянув на него, подумала, что убийство тоже должно неплохо стимулировать родовую деятельность. Затем Апи решил, что в такой важный день ему просто необходимо пойти покататься на серфе, а моя мама пока помассировала мне поясницу. В общем, мы проделали все, что положено делать в ситуации «Кажется, я рожаю».

День прошел под девизом: «Срань господня, неужели у меня получится?» А потом мы решили, что пришла пора наведаться в Тропическую Клинику. Мне хотелось, чтобы меня осмотрели и подтвердили, что я действительно рожаю, а не мучаюсь газами (а то был уже случай, когда я решила, что роды начались, а оказалось, что виной всему несвежий бобовый буррито).

В Тропической Клинике, как обычно, было холодно и тихо. А я ненавижу холод и тишину. Холод и тишина меня вовсе не успокаивают, они меня бесят. Тепло и шум – вот что мне нужно, когда я планирую вечеринку в честь тридцатилетия или собираюсь произвести на свет нового человека. Когда вокруг кипит жизнь, мне спокойно. Я люблю суматоху, в ней мне всегда проще расслабиться и «погрузиться в себя». Никакие свечки с ароматом лаванды не успокоят меня так, как флуоресцентные лампы под потолком, люди в белых халатах и крики «ТУЖЬСЯ! ТУЖЬСЯ!» из соседних родовых боксов.

К тому же Бренда, акушерка из Тропической Клиники, оказалась полным отстоем. Мне было больно, страшно и чертовски холодно, а она совершенно ничем не хотела мне помочь. Знаю, я не первая женщина в мире, которой довелось произвести на свет ребенка, и роды тоже изобрела не я. Всем известно, что это сделала Тина Ноулз, мама Бейонсе. Но я была напугана и надеялась на поддержку и понимание, а может, и на чашечку чая с медом и молоком. #примадоннарожает. А Бренде до моих желаний и дела не было.

Едва я вошла в палату, как она спросила меня: «Мазня была?» И я тут же переключилась в режим, в который всегда автоматически переключаюсь, как только мне становится неловко: я начала острить. И Апи мгновенно понял, что дело плохо.

Я: Все зависит от того, что именно вы имеете в виду.

Медсестра: Как это?

Апи: О господи!

Я: Ну, мне разную мазню доводилось в жизни видеть.

Медсестра: Прошу прощения?

Апи: Пожалуйста, перестань.

Я: Ходила я на выставки, где среди посетителей не протолкнуться было и все так нахваливали картины. А как по мне, так мазня мазней. Так что уточните, пожалуйста, о чем речь.

Апи: Ненавижу тебя!

Медсестра: Вы бурый сгусток у себя на трусах видели? Мазню? Слизистая пробка у вас отошла?

Я: Оу… Нет…

Медсестра: Ясно. Тогда мне нужно вас осмотреть и проверить, действительно ли у вас начались роды.

Я: Да можете не сомневаться, я точно…

В этот момент она воткнула в меня два обтянутых резиновой перчаткой пальца. Пошевелила ими внутри, а затем вытащила и продемонстрировала мне – выпачканные остатками моего достоинства, самоуважения и еще чем-то, отдаленно похожим на устрицу, – и объявила: «Вот она, мазня!» А затем вышла из палаты и захлопнула за собой дверь.

Я взглянула на Апи и не успела даже сказать: «Увози меня отсюда, на хрен», как он уже начал собирать вещи. Помогая мне слезть с кушетки, он принялся умолять меня никогда больше не острить в больнице. На что я ответила: «В таком состоянии я ничего не могу обещать, дружище. Мне только что сделала фистинг женщина по имени Бренда».

Мы заехали домой, где в тревоге металась моя мама, взяли сумки и отправились в Клинику С Таблетками. Добирались мы до нее примерно 353 837 часов, и виноват в этом был, конечно, Апи. И в том, что мне было тесно на заднем сиденье, тоже был виноват Апи. И в том, что схватки становились все болезненнее, тоже был виноват Апи. И моя беременность, разумеется, была целиком на его совести. Что там еще? Кризис в Сирии? Это все Апи!

В Клинике С Таблетками тоже оказалось холодно и тихо. Господи, да они все сговорились, что ли? Мы позвонили в дверной звонок, прошли через одни двери, затем через другие. Но когда, миновав все преграды, мы все же попали в родильное отделение, там царил такой чертов цирк, что я сразу успокоилась. Акушерки носились из бокса в бокс как угорелые, повсюду слонялись вымотанные и растерянные будущие папаши, у всех поминутно звонили мобильники, и все почему-то истошно орали в трубки. И БАЦ! Я мгновенно поняла, что теперь я в надежном месте и здесь у меня все получится. Температура в больнице все же оставляла желать лучшего, но я решила не распыляться на мелочи и поберечь силы для главного сражения – того, в котором меня должно было разорвать на тысячу хомячков. Мы познакомились с акушеркой Венди и вручили ей наш план родов. Оказалось, что она всеми руками за «Роды без страха» и очень поддерживает нашу идею рожать в воде. Она нам так и сказала: «Я всеми руками за «Роды без страха». И очень поддерживаю вашу идею рожать в воде». В общем, скучать по Бренде-королеве-фистинга нам не пришлось. Венди так горела желанием помочь, что начала давать Апи ценные указания даже раньше, чем мы успели войти в родильный бокс.

Венди: Папочка, имейте в виду, во время волнующего действа мамочке нужна будет ваша поддержка. Так что пока идут схватки, вы мамочку, пожалуйста, не трогайте и не разговаривайте с ней, хорошо?

Апи: Хорошо.

Венди: Отлично. А от вас, мамочка, мне потребуется…

У меня как раз начиналась очередная схватка, к тому же мне было холодно. В общем, я была не в настроении слушать щебетание Венди.

Я: Венди, ни слова больше! Я прекрасно знаю, что от меня потребуется – выпихнуть наружу чертова ребенка, вот что. Так что, пожалуйста, ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!

Схватка утихла. А вместе с ней угасла и возможность подружиться с Венди на всю оставшуюся жизнь.

Еще пара схваток прошли тем же манером, а затем Венди оставила нас ненадолго и ушла в соседнюю палату навестить стайку пятнадцатилетних рожениц, которых тоже распирало изнутри. Ну наконец-то! Теперь мы с Апи могли побыть вдвоем и заняться тем, чем давно хотели. Он лег спать, а я принялась разгуливать взад-вперед по боксу с грацией слона в посудной лавке.

Следующие пять часов я мерила шагами палату, вопила, орала, прыгала на фитболе, пинала фитбол, залезала в душ, вылезала из душа, колотила душевую лейку о стену, снова садилась на фитбол. А Апи спал. Пару раз к нам заглядывала Венди – проверить, как у меня дела. Между плечом и ухом у нее был зажат мобильник, на который без остановки названивали беременные девочки-подростки. Создавалось ощущение, что жительницы Средне-Северного побережья только и делают, что теряют девственность и рожают.

Когда Венди вошла в бокс на исходе седьмого часа схваток, я твердо решила, что С. Меня. ХВАТИТ.

Я: Венди, я больше не могу.

Венди: О, милая, кажется, мы переходим к следующему этапу?

Я: О чем это вы?

Венди: Когда дело доходит до потуг, большинство женщин говорит: «Все, не могу больше». Но ты сможешь, милая! Конечно, сможешь!

Я: Слушайте, я знаю, что другие говорят: «Я не могу» – просто от страха, а на самом деле все они могут. Но поймите, вот я – я точно не могу. Так что все, большое спасибо, я домой. АПИ, ПРОСЫПАЙСЯ! МЫ УЕЗЖАЕМ!

Но самое смешное, что Венди оказалась права. Роды в самом деле перешли в следующую стадию, и на свет вот-вот должен был появиться ребенок. Матерь божья! Меня это сообщение ни капли не успокоило. Я вдруг осознала, что на этом этапе мне уже точно не дадут никаких волшебных таблеточек из больничных закромов. И что единственное, что мне теперь остается, чтобы извлечь из себя ребенка, – это заняться вагинальным экзорцизмом.

Хотелось бы мне сказать, что от одной мысли о том, как я буду держать на руках своего малыша, все мои страхи развеялись, а на смену им пришли мужество, решительность и стойкость. Но ничего подобного. На самом деле я просто оцепенела от боли, от сознания, что пылающий обруч, сквозь который мне предстоит проскочить, становился все ближе, и от ужасающей мысли: «Что, если во время потуг у меня задница взорвется?»

Венди попросила меня лечь на кушетку, чтобы она могла посмотреть раскрытие. Я основательно пнула Апи, чтобы он продрал уже наконец глаза, слез с кровати и дал мне пережить второй за сутки сеанс фистинга с женщиной. Угу, все было так, как она и говорила. Шейка матки раскрылась на восемь сантиметров, а значит, мне пора было отправляться в теплую водичку и готовиться к тому, что сейчас меня разорвет на куски.

Венди пошла наполнять ванну. Апи бестолково слонялся по боксу, и вид у него был слегка пришибленный – ладно, будем честны, после дневного сна мало кто встает свежим и бодрым. А я попыталась было удрать. Но тщетно.

Потом я легла в ванну и… Ничего не изменилось. Я-то думала, что, как только залезу в нее, вода смоет все мои печали – потому что именно так говорилось в видеоуроках про роды. Некоторые женщины утверждали, что даже оргазм в процессе испытывали. Чтоб им провалиться! Лично мне вода ничем не помогла. Мне по-прежнему было неудобно, у меня все болело, только до кучи я теперь была еще и мокрая. И не в том смысле, как те счастливицы, что кончали от схваток.

Воды у меня так и не отошли, и я начала психовать. Ванна стояла в углу помещения, а прямо над ней болтался красный шнур – на случай непредвиденной ситуации. Дернешь за него – и в ванную тут же ворвется весь актерский состав «Анатомии страсти».

Венди снова пришлось отбежать к другим шейкам матки, а я вдруг поняла, что на меня что-то жутко давит изнутри. Ровно на то место, где по идее и должно давить, когда роды переходят в следующую стадию.

Срань господня, да он же вылезает! Из меня сейчас выскочит ребенок, а мне даже и тужиться не пришлось. Боже, неужели те сучки в школе, которые распускали слухи, будто я слаба на передок, были правы?

В следующую секунду раздался оглушительный бульк. «Срань господня! – заорала я. – Апи, позови ее! Тащи сюда Венди! Он вылезает! Малыш вылезает!»

От моего вопля Апи подпрыгнул и дернул за красный шнур с такой силой, что тот оторвался. И пока он пытался содрать с себя чертову веревку, которая, конечно, мгновенно запуталась, я поняла, что малыш пока никуда не лезет, это просто у меня воды отошли. Вот так-то! И ничего я не слаба на передок, утритесь, гадкие одноклассницы!

Тут снова явилась Венди и объявила нам с Апи, что теперь наша основная задача – устроить меня как можно удобнее. У Находчивой Венди даже список самых популярных поз был заготовлен.

Венди: Попробуйте на коленях…

Я: Нет.

Венди: А может, сидя, поставив ноги на бортики?

Я: Нет.

Венди: А некоторым удобно, лежа на боку с опорой на локоть. А муж чтобы в этот момент удерживал ту ногу, что сверху, в воздухе. Знаете, как в футболе, «удар ножницами».

Я: Нет. И, бога ради, не произносите больше выражения «удар ножницами».

Венди: Ладно. Попробуем на четвереньках.

Апи: А-ха-ха. Благодаря этой фразе мы здесь и оказались.

Я: ТЫ В СВОЕМ УМЕ?

Апи: Ну прости. Я просто пытался разрядить обстановку.

Я: Подойди-ка поближе, я тебе член отрежу. Вот что точно разрядит обстановку.

И вот я встала на четвереньки, вцепилась зубами в металлическую окантовку на бортике ванны и начала тужиться. Все знают, что, когда рожаешь, тужиться надо задницей, чтобы ощущение было такое, будто ты сейчас обгадишься.

И Венди тоже была в курсе. Я уже минут сорок пять усердно тужилась задницей, когда Венди, моя Венди, вдруг наклонилась ко мне и стала распинаться, как это важно – тужиться так, как будто хочешь по-большому.

Венди: Мы почти у цели, почти у цели.

Я: ЖОПА СРАНАЯ ГРЕБАНЫЙ ХРЕН В БОГА ДУШУ МАТЬ!..

Венди: Вы такая умница, мамочка, такая умница!

Я: ААААРРРРГГГГХХХХ!!!

Венди: Тужимся в попку, мамочка, тужимся в попку. Если немножко напачкаете, не беда, у меня лоточек для какашек есть.

С этими словами она достала откуда-то «лоточек для какашек» – штуку, по форме напоминающую совок, – и продемонстрировала его нам с такой гордостью, с какой Муфаса показывал стае новорожденного Симбу в мультике про Короля Льва. Сначала сунула его в лицо мне, затем Апи и, наконец, для пущего эффекта снова мне.

И все это ровно в тот момент, когда меня скрутило очередной схваткой. Я оглянулась – вернее, повернула голову, тело мое осталось неподвижным. Посмотрела на нее налитыми кровью глазами и прорычала сквозь стиснутые зубы: «Венди, мне плевать на лоточек для какашек! Мне все равно, куда гадить, хоть тебе в лицо. Просто. Вынь. Из. Меня. Ребенка».

Апи пришел в ужас. Молоденькая практикантка, которая жалась в углу и оттуда таращилась на его обнаженный торс (#сексимуж как раз скинул рубашку), тоже пришла в ужас. Но Венди даже в лице не переменилась. Не спуская с меня глаз, она медленно поставила лоточек для какашек на пол. Думаю, она бы с удовольствием послала меня ко всем чертям, но профессионализм ей этого не позволил, и она спустила все на тормозах. И вот Венди и ее лучшая подружка Селеста снова были готовы сражаться плечом к плечу.

Я тужилась уже час, когда Венди сказала, что нужно проверить, как работает мое сердце. Нельзя, чтобы оно слишком долго подвергалось сильной нагрузке. Оказывается, рожать восемь часов абсолютно нормально, но если роды длятся восемь часов и пять минут – это уже повод для паники.

Примерно в это время пылающий обруч, через который я все никак не могла проскочить, вспыхнул во всю мощь, и тут Венди сообщила, что уже может потрогать головку ребенка. МЕРЗОСТЬ КАКАЯ! Венди спросила, не хочу ли я просунуть руку между ног и пощупать макушку малыша, чтобы прочувствовать этот момент.

ПРОЧУВСТВОВАТЬ ЭТОТ МОМЕНТ? Да я его чувствовала как никто! Не будь меня, не было бы никакой младенческой головки. И #сексимуж не рыдал бы в ванне. И лоточек для какашек бы не понадобился! ПРОЧУВСТВОВАТЬ, БЛИН, МОМЕНТ! Беда в том, что я очень страдаю от синдрома упущенной выгоды. А вдруг какая-то важная часть появления моего сына на свет пройдет мимо меня? В общем, я послушалась, просунула руку между ног и потрогала там. И да, как я и предполагала, это было мерзко. Все какое-то скользкое, мохнатое и охрененно странное.

Тогда я скомандовала себе: «Руки по швам!» – и продолжила сипеть и хрипеть.

Еще одна потуга – и головка выскочила наружу. Я-то стояла на четвереньках и ничего не видела. Но Апи все видно было прекрасно. Он сообщил мне, что сын – вылитый он, и тут же разревелся. Я принялась вертеться, как кошка на обитом кожей диване, чтобы как-нибудь исхитриться и рассмотреть лицо своего ребенка. Но тело его все еще оставалось внутри меня, а я оказалась не такой гибкой, как хотелось надеяться. Пришлось поверить Апи на слово.

Кстати, оказывается, в родах в ванне есть небольшой нюанс. Ребенок может довольно долго находиться под водой и не делать первого вздоха. Только когда его вынимают из воды, атмосферное давление вталкивает воздух ему в легкие. Между той схваткой, что выпустила наружу головку моего сына (мерзость!), и той, что явила миру оставшуюся его часть, прошла целая минута, и всю ее ребенок провел под водой. И зря я орала от страха, думая, что он тонет. На самом деле все было хорошо.

Когда малыш наконец выскочил из меня целиком, я поймала его на руки, прижала к груди, попутно размотав обвившуюся вокруг ноги пуповину, и никогда уже больше не отпускала.

Мы назвали его Лу.

Сейчас у меня два чудесных мальчика, Лу и Бадди. И они, безусловно, самое лучшее, что случалось со мной в жизни. Если, конечно, не считать того дня, когда я увидела на улице Спорти Спайс из Spice Girls.