Текст книги "Цена страсти"

А ведь этот страшный сон мог сбыться и для него самого. Арбодин – просторное, весьма элегантное имение, к тому же очень дорогое. Он – последний отпрыск своего рода, и некому оспорить у него титул, каким бы позором он себя ни покрыл. Однако семейное состояние принадлежало деду, нынешнему графу Арбодину, и только ему одному. Не получив в наследство денег, Эрон никакими силами не сможет поддерживать усадьбу в должном состоянии, дабы затем передать потомкам…

Эти руины были блестящей иллюстрацией худшего из всех возможных сценариев – а ведь именно этим все и закончится, если дед когда-нибудь прознает про проведенную им с невинной леди ночь!..

…Как могло такое случиться? И как теперь быть? Как спасти Арбодин от такой вот участи?…

– Слушай, а эта усадьба… Здесь что, бушевали бои? Ее обстреливали из пушек? А может, случилось землетрясение? Или извержение вулкана?

– Нет, – рассеянно ответила девушка. Она тайком спрятала что-то в вырезе своей мужской сорочки и отряхнула руки. – Просто пожар. Обычный пожар. Сам понимаешь, пять братьев, вот и…

– Вот заладила-то! Братья вовсе не божья кара вроде землетрясенья или урагана!

– Ты просто незнаком с моими братьями.

– И знакомиться не имею желанья! Знакомства с одним из них мне довольно, уж будьте покорны!

Электра наконец повернулась к нему лицом. Руки ее были сложены на груди поверх нелепого мужского жилета. И Эрон понял, что до гробовой доски его будет преследовать эротическая фантазия о девушках в мужских жилетах. Черт бы ее побрал!..

– И вот еще что… – Она пристально смотрела на него, словно изучая. – Ты и я… Оба мы знаем, что этой ночью ничего не произошло.

– Хм-м-м-м… – Встав, Эрон принялся сгребать в кучу их «постельное белье» – с чего вдруг ему пришло это в голову? – Сдается, ничего не случилось… Ну, кроме того, что бандитка напала на меня…

– Именно так! – Девушка закивала. – Но люди могут все неверно истолковать…

– Ты про мировых судей? Полагаю, судья легко распознает преступление, уж будь покойна!

– Нет. Я имею в виду моих братьев. И отца… впрочем, он скорей замучает тебя до смерти нотациями. – Девушка зябко передернула плечами. – Вот братья – другое дело… Слушай, а ты быстро бегаешь?

Эрон заморгал:

– Ну… если побегу прямо сейчас, к вечеру буду в Шотландии.

Электра даже не улыбнулась:

– Прекрасно. Мы поняли друг друга?

Обычно Эрон не шел ни на какие сделки, не оформленные юридически, – на его долю хватило многих «дружеских соглашений» и печальных последствий таковых. Но вдруг, неожиданно для себя самого, беспечно кивнул, думая лишь о том, что волосы ее почти такие же золотые, как закатный луч на снегу…

– Погоди… как ты сказала?

– Я сказала, что мы с тобой навек забываем… – она указала пальчиком на скомканные влажные портьеры, – обо всем этом. Нам обоим с тобой невыгодно, чтобы это все когда-нибудь выплыло наружу.

Эрон поверить не мог в свою неслыханную удачу! Его отчаянный трюк сработал! Он свободен! И теперь может позабыть эту сумасшедшую девчонку и эти развалины, словно дурной сон… Особенно развалины – живое напоминание о том, что может случиться с родовым гнездом, если у хозяина в кармане гуляет ветер!

– Ну да. По рукам!

И он протянул ей руку. Вдруг, поняв, что вышел из образа Хейстингза, отдернул ее и… плюнул себе на ладонь.

– Ну что? Теперь по рукам?

Девушка вытаращила глаза… и вдруг…

– Мальчишка! – Она решительно схватила его за руку и крепко ее стиснула. – По рукам!

…Пусть она безумна, пусть бандитка, однако снобизма в ней ни на грош! Ни разу еще Эрону не приходилось встречать леди, способную пожать руку, на которую плюнули… или похитить мужчину… а потом целовать его…

«Нет. Не думай об этом! Думай лишь о том, что избежал западни!»

До «Зеленого Ослика» было идти мили три, не меньше. Они пересекли то, что некогда было аккуратной приусадебной лужайкой, а теперь представляло собой буйный зеленый луг. И все-таки день был на диво хорош: омытый вчерашним дождем, теплый и солнечный. Им обоим было о чем поразмыслить.

Попав впросак с лордом Эроном Арбогастом, Электра решила вычеркнуть его имя из своего «Списка». Ведь мистер Хейстингз – преданный слуга его светлости. Не исключено, что когда-нибудь он проговорится о том, что случилось нынешней ночью. Его светлость явно не будет в восторге, узнав, что его супруга когда-то провела ночь в объятьях слуги… После того, как поцеловалась с ним.

И еще как поцеловалась!

Поистине мужчины – странные созданья…

К тому же Электре не терпелось очутиться наконец в Лондоне. Там уже вовсю шел придворный бальный сезон… Шел без нее! Каждый день заключались блестящие помолвки. Если она не поторопится, всех лучших холостяков приберут к рукам!

Но вдруг мистер Хейстингз неожиданно остановился, будто споткнулся. Заслонив ладонью глаза от солнца, он встал как вкопанный, затем поднял голову и прислушался.

– Кого-то несет нелегкая…

…Как все-таки красив этот Хейстингз! Электра то и дело косилась на него, сердясь на себя за то, что не может оставаться равнодушной к его красоте. Но что это? Теперь она и сама расслышала скрип колес и звон узды… Не сговариваясь, они спрятались за углом усадьбы – там, где некогда была изящная круговая дорожка, посыпанная белым гравием. По дороге кто-то ехал, и этот кто-то приближался! Вдали показался лилейно-белоснежный пони – гордо вскинув голову и гарцуя, он без труда тащил изящную повозку, сработанную из блестящего красного дерева и украшенную латунными дверными рукоятками, которые сверкали на солнышке.

С одного взгляда было понятно: повозка принадлежит леди. Вскоре они увидели, что леди сама грациозно правит ею – собственными ручками, затянутыми в перчатки. Изумление Электры возрастало. Кому могло прийти в голову ехать к заброшенным развалинам давным-давно покинутого имения? Да еще именно сегодня?…

Электра и ее недавний пленник молча наблюдали, как хорошенький пони, таща не менее хорошенькую колясочку, неумолимо приближается. Даму на козлах пока разглядеть не удавалось – видно было лишь, что она облачена в муслиновое платьице в сине-белую полоску, а на голове у нее красуется изящнейшая модная соломенная шляпка. Это зрелище заставило тайную модницу Электру заскрежетать зубами от зависти…

Коляска подъехала ближе, и тут…

Мистер Хейстингз вдруг вышел из своего укрытия и, галантно предложив даме руку, помог ей сойти на землю. Когда неведомая леди повернулась к ней лицом, Электра увидела широко распахнутые глазки цвета летнего неба… а еще поистине сногсшибательную грудь, упакованную в платье, сшитое явно по последней парижской моде!

– Приветствую, кузина! – невозмутимо приветствовала ее элегантная модница.

Похоже, ее нимало не смутил вид Электры в перепачканном и измятом мальчишеском наряде да еще в компании незнакомца.

Положение стало еще хуже, хотя Электре казалось, что хуже некуда.

Великолепная Мисс Блисс Уортингтон наконец пожаловала…

Глава 7

Переступая изящно обутыми ножками, мисс Блисс Уортингтон приблизилась к Электре и остановилась.

– Я надеялась, что ты встретишь меня в «Зеленом Ослике», – невозмутимо объявила Блисс. – Я так проголодалась и хотела позавтракать…

Электра, тотчас ощутив голодные спазмы в желудке, изумленно воззрилась на долгожданную кузину.

– Где ты была так долго?

А про себя прибавила: «Если бы ты прибыла вовремя, я никогда не угодила бы в эту переделку!»

Личико Блисс по-прежнему было безмятежно.

– Я лишь сегодня утром выехала из дома, что в Малом Даунбруке.

– Сегодня утром? – Электра уставилась на Блисс, не веря собственным ушам. – Но мы вот уже который день ожидаем тебя в гостинице!

– Но не могла же я пускаться в путь в такую непогоду! Я предпочла остаться дома, где сухо и тепло. Вчера ведь был ужасный ливень, правда?

…Она, видите ли, осталась дома, где тепло и сухо! А в башмаках у Электры до сих пор хлюпает…

– А не могла прислать нам весточку?

Взгляд Блисс оставался по-прежнему спокойным, лишь ресницы дрогнули.

– Я полагала, что все более чем очевидно. Зачем отсылать кого-то в дождь, если я не хотела ехать?

И она сложила на груди ручки в изящных белых перчатках из кожи ягненка. Электра глаз не могла от них отвести. На них не было ни пятнышка!..

«…А я грязная, вымокшая, к тому же одета как Сандр… Не выдерживаю никакого сравнения с этим воплощением изящной женственности!..»

– А в гостинице никто меня не встретил. Я спросила там про вас с Лисандром, и мне ответили, что вы оба внезапно отбыли куда-то верхом на одной лошади, но что вещи ваши по-прежнему в комнатах. А кто-то из слуг припомнил, что Лисандр вчера поздно вечером проскакал куда-то мимо гостиницы… в одиночестве.

– О боже! – Электра закрыла лицо руками. – Лисандр, ты идиот!

– Почему это? – вмешался мистер Хейстингз. – Что он такого сделал?

Электре сделалось по-настоящему дурно.

– А вот что: он поскакал в Лондон за подкреплением!

«…Боже, сделай так, чтобы непогода застигла его в пути и задержала!»

А невозмутимая Блисс продолжала:

– Я обдумала создавшееся положение и вспомнила, что имение Уортингтонов совсем неподалеку. И вы с Лисандром, вполне возможно, предприняли паломничество туда, где все мы прежде жили…

Электра отняла руки от лица:

– Все мы прежде жили?

Блисс изящно кивнула. В отчаянье Электра машинально отметила, как изысканно легкомысленная шляпка мисс Блисс подчеркнула ее кивок, сделав его совершенно обворожительным.

– Именно так. Я жила здесь с тобой и всем твоим семейством до самого пожара. Мы с тобой были в детстве добрыми подружками. Все звали нас «еще одной парой близняшек». Странно, что ты об этом позабыла…

«…Две светловолосые девочки, бегающие по залитым солнцем комнатам…»

Электра полагала, что вторая девочка – ее сестрица Каллиопа. Но Калли куда старше… Она не стала бы резвиться как маленькая. А Атти родилась уже после того, как пожар уничтожил усадьбу. Электра помнила, как мать стояла на темной дороге, опираясь на отцовскую руку, – бледная, с искаженным горем лицом, на котором играл отсвет бушующего пламени.

Так эта девочка, бегавшая с нею по роскошной усадьбе, прячась от Лисандра, визжа и хохоча…

Так это была Блисс!

– Вот же черт подери!

– Ах, боже мой! – Блисс укоризненно и весьма грациозно покачала головкой. – Умоляю, выражайся изящней, кузина!

«Два-ноль в пользу Блисс».

Хорошо, пусть эта Великолепная Мисс Блисс – подружка ее детства! Это нисколько не помешает ей, Электре, проделать с нею что-нибудь, неподобающее леди!

Потому что эта кузиночка вот-вот догадается, что Электре волей-неволей пришлось провести ночь в развалинах наедине с мистером Хейстингзом… Она вот-вот поймет, что Лисандр давным-давно ускакал в Лондон – и тогда…

– А тебе не любопытно, Блисс, как я очутилась здесь, возле развалин усадьбы, в одиночестве?

– Но ты не одна! С тобой мистер Хейстингз. И… я.

– Ну да… понимаю. – Неужели Блисс туго соображает? – Я хотела сказать… ты видимо, полагаешь, что для молодой леди это странное положение…

– В самом деле? – Блисс недоуменно огляделась.

Электра с трудом удержалась от проклятья. Эта Блисс ведет себя, словно ребенок!

– Признаться, не понимаю… Боюсь, я слишком редко выезжаю из Малого Даунбрука, – вздохнула Блисс. – Я ничего странного не вижу в том, что ты здесь, возле усадьбы… Ведь в конце концов это твой дом, не так ли?

Электра подозрительно прищурилась, глядя на подругу детства:

– Так ты не расскажешь никому о…

Блисс захлопала своими небесными глазками:

– О чем, кузиночка?

Хм-м-м… Нет, Электре не за что было любить эту Блисс. И прощать девчонку, которая вторглась в ее жизнь, чтобы присвоить ее придворный сезон, она не намеревалась! И все же эта Блисс, как ни крути, из рода Уортингтонов. Она даже немного похожа на Дейда – особенно нос и подбородок…

– Тогда все улажено.

Блисс склонила головку набок:

– А что было не так?

– Все в полном порядке, – угрюмо сказала Электра.

Будет куда проще поладить с Блисс, если та не узнает ничего ни о похищении, ни о ночи в развалинах, ни о поцелуях… Она взглянула на Хейстингза – тот, казалось, был всецело поглощен тем, что извлекал соломинки из гривы милого маленького пони.

– Правда, миленькая малышка? – усмехнулся он, глядя на Электру.

И, хотя Электра была уверена, что этот эпитет относился к животному, а вовсе не к Блисс, она ощутила вдруг приступ… непонятно чего. Нет! Он слишком красив и слишком испорчен! Ей не следовало быть столь восприимчивой к мужской красоте – ведь все братья ее без исключения весьма хороши собой… А если даже он нашел Блисс хорошенькой, то что с того? Думаю, все поголовно мужчины с ним согласились бы…

– Мне это решительно все равно, мистер Хейстингз. Теперь, когда к нам присоединилась кузина, нам нечего опасаться. Мы можем спокойно возвращаться в «Зеленого Ослика», не боясь пересудов. Полагаю, ваши лошади уже ждут вас там – ведь они наверняка запомнили место последней ночевки!

«Хейстингз» задумчиво перебирал прядки белоснежной гривы пони, которая сейчас выглядела куда лучше спутанных волос Электры.

– Ну… ага. Мне бы его светлость проведать, ну и… всякое такое. Скажу, что задержался в пути из-за непогоды.

– Вот именно, – кивнула Электра. – Во всем виновата гадкая погода. Именно из-за нее ваши лошади понесли, и мы потеряли в темноте моего брата! Как нам повезло, что мы повстречали кузиночку Блисс! Боже, какая ужасная была вчера гроза! Наверное, так карают грешников в аду!..

Тут она поймала взгляд мужчины – и тотчас пожалела, что помянула грешников. Где-то внутри ее живота зародилась волна жара, которая тотчас переместилась ниже… Чтобы скрыть смятение, Элли хмуро кивнула и вновь повернулась к Блисс.

…Неужели воспоминания о грешных поцелуях будут преследовать ее до конца дней?

«…А о котором из них? О первом или о втором? О том, которому были оправдания, – или о том, которого ты всем своим существом желала?…»

Эрон искоса наблюдал за мисс Электрой Уортингтон, которая щебетала с кузиной Блисс так, словно та застигла их на прогулке за беседой о погоде. Казалось, она напрочь позабыла о том, что между ними произошло… разве что сине-зеленые ее глаза слегка потемнели.

Но он уверен был: она ни о чем не забыла. Их словно связывала теперь незримая нить, и он волшебным образом ощущал все, что она чувствует. Ах, как хотелось ему приблизиться к ней, коснуться ее…

Чтобы вновь ощутить аромат жасмина.

…Положительно, это прекрасная мысль – разойтись в разные стороны! Потому что вляпаться в отношения с эгоистичной, беспринципной, вздорной особой, готовой ради положения в обществе на все, – вот это была бы для него беда!

«…И все же ты провел ночь рядом с нею… с леди… с девственницей».

Но ведь он был связан, он был под дулом пистолета… Хотя это решительно ничего не меняет. Если правда выплывет наружу, жизнь этой женщины будет окончательно и бесповоротно погублена. Вправе ли он вот так отпустить ее, не исправив положения дел?…

Иными словами, как поступить: быть благородным или казаться таковым?

Эрон прикрыл глаза. Теплое дыхание маленького пони согревало его сквозь рубашку. Ах, как все вчера было просто и понятно!

Отчего нельзя вернуться во вчерашний день?

В конце концов было решено: раз уж Электра покинула гостиницу в обличье мальчика, то благоразумней будет и вернуться в той же роли. Сверкая глазами от злости, она упрятала волосы под дурацкий колпак и забралась на запятки кузининой повозки: ни дать, ни взять мальчишка-конюший.

«…Неужели я теперь всю жизнь буду грезить о девушках в шерстяных колпаках? А ведь похоже на то…»

Сев на козлы, Эрон тщательно отряхнул свой предпоследний приличный сюртук и взял в руки вожжи. Рядом с ним уселась мисс Блисс Уортингтон – она была свежа, словно сама весна. И тотчас раскрыла над своей головой зонтик, составлявший прелестную пару с модной соломенной шляпкой.

– Тебе бы не следовало выходить на солнце без зонтика, дорогая, – серьезно произнесла барышня, адресуясь к Электре. – У тебя на носу уже целых три веснушки!

Эрон заметил, как Электра поморщилась, однако счел за благо смолчать. А очень хотелось сказать ей, что он находит их в высшей степени привлекательными!.. Нет, положительно, иногда куда легче быть слугой, а не джентльменом…

Спустя полчаса бодрый пони довез троицу до «Зеленого Ослика». Соскочив с повозки, Электра ринулась к черной лестнице.

– Спроси служанку по имени Эдит, – на ходу бросила она кузине, – скажи ей, пусть она встретит меня и поможет пробраться в комнату незамеченной!

Но Эрон тотчас позабыл о существовании обеих леди, потому что узрел подле конюшни заляпанную грязью развалюху… бывшую еще вчера его вполне презентабельной каретой.

Проклятье!

Он мог побиться об заклад, что вчера у кареты было четыре, а не три колеса! Да и отсутствия двери он не смог оставить без внимания… Правда, вторая дверь сохранилась, но беспомощно болталась на одной петле, словно раздумывая, отвалиться или чуть погодить…

Он и сам крепко призадумался. Как теперь продолжать путешествие? Ведь он вложил в покупку кареты все то немногое, что имел, намереваясь прибыть в Арбодин как подобает джентльмену! Дай бог ему теперь вообще туда доехать… Тут к растерянному и раздосадованному Эрону подошел мальчик-конюший. На сей раз настоящий.

– Да-а, вот незадача… – Мальчишка почесал лохматую голову, и до Эрона дошло, где он раньше видел колпак, в котором щеголяла Электра. – Лошадки ваши, сударь, прибежали во двор после полуночи, волоча за собой эту развалюшку, – так, словно за ними сам дьявол гнался! Зрелище было еще то, доложу я вам…

Эрон с трудом сглотнул.

– Сдается, так оно на самом деле и было. Слушай, а сами лошади не покалечились?

Мальчик состроил рожу:

– Да клячонкам хоть бы что, уж прошу прощенья! Покуда мы их мыли да чистили, они лягались, словно полоумные. Так что все лошадки евонной милости в порядке. И тот здоровенный жеребец, которого вы на конюшне оставили, тоже здоров как бык! Ну, тот, чья спина шириной в нашу долину…

«…Что ж, хотя бы конь у меня есть».

Эрон испустил вздох облегчения. «Джентльменский конь» был предназначен для того, чтобы со всей возможной помпой въехать в Арбодин. Теперь же Эрон хотел лишь одного: как можно скорее уехать с постоялого двора, покуда банда братьев мисс Электры Уортингтон не напала на его след…

«…Так отчего же ты бежишь? Страшишься братьев? Или… сестры?»

– А может, и того и другого, – задумчиво пробормотал Эрон себе под нос.

– Ась? Чего изволите?

– Оседлай-ка мне жеребца, – сказал он конюшему, – да быстрей!

– Еще чего, – мальчишка переступил с ноги на ногу. – Не мое это дело. Вы уж как-нибудь сами…

И, сунув в рот соломинку, мальчишка удалился.

Все верно. Сегодня он – не его светлость. Он Хейстингз, который всегда сам седлает коней. Впрочем, им обоим – и Эрону, и Хейстингзу – надо поскорей уносить отсюда ноги подобру-поздорову…

Электра очень быстро сообразила, что без опеки Лисандра им с Блисс никак нельзя оставаться в гостинице. К тому же им был прямой резон поспешить с отъездом в Лондон – пока мужчины из рода Уортингтонов не устремились в Шропшир, изображая безумных Рыцарей Перевернутого Стола и одержимые стремлением отбить кое-кому почки…

Поэтому, стремительно сбросив в комнате для прислуги свой наряд ночной разбойницы и дождавшись, пока Эдит застегнет все пуговки на спине ее девичьего платьица, она ринулась в гостиницу, по пути сбрасывая с ног сырые и тяжелые башмаки.

Прихорашиваться не было времени – Элли неслась по лестнице, на ходу скручивая сырые еще волосы в некое подобие пучка на затылке. Надо спешить, и сильно спешить, пока…

Выбежав на двор, она увидела мистера Хейстингза: стоя одной ногой в стремени, он готовился прыгнуть в седло и продолжить свое путешествие, столь беззастенчиво ею прерванное.

«…О нет! Он уезжает!»

– Хейстингз! Подождите!

Но он, кажется, ее не услышал – лишь мальчишка, держащий жеребца под уздцы, разинув рот, наблюдал за тем, как она бешено несется через весь двор.

– Мистер Хейстингз! Прошу, постойте!

Тут он наконец соблаговолил взглянуть в ее сторону. И в глазах у него она заметила затравленное выражение – порой она видела такое в глазах братьев. И Элли решила пустить в ход все свое очарование.

Замедлив шаг, она нацепила на лицо светскую полуулыбку. И вдруг поняла, что не может поднять на Хейстингза глаз.

На протяжении всего пути от развалин имения до гостиницы она втайне проклинала мисс Блисс, своим появлением создавшую для нее массу неудобств. Блисс была лучше одета, и грудь у нее была эффектнее, и глазки голубее – а еще она была явно состоятельнее, что несомненно должно было привлечь потенциальных женихов. Она наверняка затмит ее, Электру, на любом светском балу!

Разумеется, ее выжившие из ума родители сами не понимали, что делают! Они чистосердечно полагали, что их доченька нуждается в компаньонке, в наперснице, чтобы не скучать по пути в высший свет…

Накатившая на Электру так кстати волна негодования на Блисс помогла ей отвлечься от мистера Хейстингза и воспоминаний о его поцелуях. Как бы ни был хорош собой этот человек, у него не было того, в чем Электра отчаянно нуждалась, чего жаждала. Ну а тому, у кого есть солидное состояние и прочное положение в обществе, смазливая внешность ни к чему…

Теперь же Элли вынуждена была взглянуть в это изумительное лицо.

– Боюсь, вынуждена умолять вас еще об одном одолжении… сэр.

На красивом лице простолюдина отразилось колебание. Он беспомощно посмотрел на седло, затем на уходящую вдаль дорогу.

– Ну чего вам еще, мисс?

– Прошу вас… Видите ли, я нуждаюсь в вашем покровительстве еще на несколько дней. Мы с мисс Блисс Уортингтон непременно должны тотчас же ехать в Лондон – но никак не можем проделать такой путь в одиночестве.

Глаза мужчины расширились, и Элли заметила, что он с трудом сглотнул.

– Я… Но это… – Он переводил взгляд с девушки на дорогу и обратно. – Но ведь я…

…Но ведь им позарез надо попасть в Лондон. Электра почувствовала, что теряет терпение.

– Послушайте, ведь вы не можете покинуть в беде двух леди! Это было бы… было бы… безответственно!

Возможно, она выбрала не тот эпитет, потому что глаза мужчины полыхнули гневом.

– Ах, безответственно? И это вы… вы меня упрекаете в безответственности? – Выпустив луку седла, он шагнул к ней: – Вы и ваш братец-преступник вообразили, будто вам все дозволено, не думая о последствиях! Вы причиняете людям боль, не задумываясь!

Потрясенная Электра гордо вскинула подбородок:

– Я вовсе не преступница! Я из рода Уортингтонов!

– А в чем разница-то?

Электра сверкала глазами, вне себя от гнева. Лицо ее пылало.

Эрон не мог более сдерживаться. Он чертовски устал после этой безумной ночи – и все еще не мог оправиться от потрясения. Вызвано оно было сногсшибательным зрелищем: волшебным превращением мальчика в обворожительную девушку, облаченную в отменно сидящее платьице… Перед такой хотелось пасть на колени… молить о пощаде…

– Заруби себе на носу: насколько я понял, вы оба с братцем во всю прыть несетесь прямиком в Ньюгейтскую тюрьму с короткой остановкой в Бедламе!

– Но ведь я все вам объяснила! – Электра вновь скрестила руки на прелестной груди. – Уж лично вам-то я не желала зла…

– Однако кое о чем вы позабыли, леди! Тот, кого вы надумали заманить в ловушку, – мой хозяин! А его светлость ничем не заслужил подобной участи! Ишь чего захотела! Женить его на себе! Да никто из мужчин в здравом уме этого не пожелает! Да ты просто маленькая эгоистичная дрянь, которая думает о других не больше, чем домашняя кошка!

Электра разъярилась:

– Да что ты про меня знаешь?

Мужчина оскалился:

– Довольно того, что знаю! Для тебя напасть на человека и похитить его, чтобы потом пойти с ним под венец, – раз плюнуть! Потому что ежели он этого не сделает, то отправится прямиком в тюрягу!

– У меня были на то свои резоны! – оскалилась в ответ Электра.

– Мелочные и глупые резоны! Ищешь, кого бы побогаче захомутать! – Эрон взглянул на нее с презрением. – С чего ты решила, что найдется тот, кто за счастье почтет обвенчаться с такой чертовкой? Ну да, ты прелестна, словно солнечное утро, но ведь рано или поздно тебе придется раскрыть свой спелый ротик и…

– Ты думаешь… – Электра вдруг сжала губы и взглянула на мужчину странным взглядом. – Что-о?

«…Что он сейчас сказал? Вот дьявол!» Он сказал, что находит ее прелестной. Черт возьми!.. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. В конце концов есть же зеркало…

Она все еще хмурилась.

– Вы так… поэтичны, мистер Хейстингз. Особенно для…

К собственному изумлению Эрон глубоко оскорбился за настоящего Хейстингза.

– Считаешь, что ежели у парня нет сановных предков, то и души у него нету? Я вот круглый сирота, и все же могу, как и любой другой, восхищаться песней или стихотворением!

– Или солнечным утром…

Уголки ее прелестных губ приподнялись в улыбке.

– Ага! Я… – Черт бы ее побрал, снова она за свое! Но он не намерен потакать ее тщеславию. – Сказать, что утро прекрасное, вовсе не то же самое, что написать стишок, мисс. Птички летают, рыбки плавают, вы пригожи собой. Конец сказки!

Но улыбка не сходила с ее уст.

– Мистер Хейстингз, думаю, я все-таки немного вам нравлюсь…

Эрон беспомощно развел руками и возвел глаза к небу. Прекрасное солнечное утро словно насмехалось над ним – а эта чертова кукла тихо смеялась, и от звуков этого смеха позвоночник у него словно звенел, а голова шла кругом…

– Ты – мой самый страшный кошмар, ставший явью! Ты нравишься мне ничуть не больше, чем лихоманка! И ты, и она способны истерзать человека до смерти!

Однако улыбка ее стала еще нежней:

– Теперь, мистер Хейстингз, вы утверждаете, что больны мной…

– Что-о? Да ты… да я…

От ярости – а еще от ужаса – у него перехватило дыхание. Неужели… она права? Неужели ее едкое чувство юмора и быстрый ум – ну и прелестная мордашка, разумеется, – столь глубоко поразили его?

Увидев беспомощный ужас в глазах мужчины, Электра почувствовала, что сейчас расхохочется во все горло. Ох, не следовало так его дразнить! Следовало просить – нет, умолять!..

Нет. Умолять она не станет. Тем более его. Никогда!

Впрочем… если это нужно для того, чтобы поскорее уехать прочь от места своего преступления, прочь от мыслей о бездарно провалившемся плане, прочь от руин родного имения – символа падения ее семьи…

– Отлично! Я умоляю вас о помощи – если это вас устроит!

Однако эти слова, казалось, еще сильнее его напугали – мужчина поднял вверх обе руки, словно обороняясь.

– О нет, мисс! Не вздумайте!

«…А теперь говори ласково, чтобы он не сбежал!»

– Простите меня! Вы совершенно правы. Вся эта затея была ужасна… чудовищна! И я искренне сожалею о случившемся! – Последнее утверждение было совершенно правдиво. – Мистер Хейстингз, – жалобно заныла Элли, подпустив в голос столько трепета, сколько могла, – будьте так великодушны, пожалуйста, проводите нас с мисс Блисс Уортингтон до Лондона!

Электра даже руки заломила. Она изо всех сил хлопала ресницами. Она умоляла. Ее братья спятили бы, увидев ее сейчас!

А мистер Хейстингз лишь морщился, не в силах решить, бежать ли ему без оглядки или все-таки снизойти к ее мольбам. Электра внимательно наблюдала за ним – и почувствовала тот самый момент, когда он решил, что не может покинуть двух беспомощных юных леди на произвол судьбы…

Он испустил глубокий страдальческий вздох, затем отвесил поклон – сперва Электре, затем Блисс.

– Почту это за честь, мисс Уортингтон и… мисс Уортингтон.

Электра недоуменно заморгала, глядя на сей изящный жест. Сейчас, пожалуй, этот человек легко мог сойти за лорда Эрона Арбогаста собственной персоной. Но он тотчас разрушил эту иллюзию, шагнув к ней и горячо зашептав ей на ухо.

– Но заруби себе на носу: ты режешь меня без ножа, шлепнутая маленькая преступница!

…Ну вот и отлично! И нет более нужны притворяться нежной и милой! Вздернув упрямый подбородок, Электра обнажила острые белые зубки:

– О, благодарю вас, дорогой сэр! Ваши помощь и поддержка просто неоценимы!

И, отвернувшись от него, грациозно протянула руку ожидавшей ее Блисс.

– Пойдем, кузина! – пропела она. – Нужно освежиться и перекусить перед дорогой. А мистер Хейстингз любезно согласился уладить все остальное.

И, на полпути обернувшись, улыбнулась Эрону. Улыбка эта полна была торжества, а еще ярости. Электра уверилась, что мужчина понял намек: глаза его сузились, а губы плотно сжались. Довольная тем, что получила все желаемое, а возможно, и немножко больше, Электра обнажила в улыбке безупречные зубки:

– Он уладит все! Абсолютно все!