Текст книги "Одна ночь со шпионом"

Впрочем, ему следует не рассуждать, а немедленно действовать.

Джулия долго стояла на крыльце, провожая взглядом четырех удалявшихся всадников.

Наконец они исчезли из вида. Джулия не была удивлена тем, что джентльмены не захотели остаться на ночь в Барроуби, воспользовавшись ее приглашением. Они прекрасно понимали, что каждое их слово, произнесенное в стенах усадебного дома, верные слуги тут же передадут своей госпоже, и не хотели рисковать.

Перед мысленным взором Джулии снова возникли четверо ее гостей – трое рослых, статных джентльменов и один невысокий и энергичный. Каждый из них был по-своему хорош собой и привлекателен. Если бы на месте Джулии была более слабая женщина, у нее наверняка закружилась бы голова в присутствии таких очаровательных мужчин. К счастью, Джулия умела хорошо владеть собой.

Глава 2

Его широкие плечи загораживают свет, падающий от пылающего в камине огня. Я вижу только очертания скул и подбородка лежащего на мне человека. Он делает мощные ритмичные движения, и я чувствую его огромную силу. Я глажу его плечи, чтобы ощутить под влажной шелковистой кожей его напрягшиеся мускулы. Я не хочу закрывать глаза, хотя на меня накатывают волны наслаждения. О, как здорово было быувидеть сейчас его лицо! Мне так хочется, чтобы он смотрел на меня в тот момент, когда по моему телу пробежит судорога экстаза. Я хочу быть бесстыдной в своем сладострастии. Я хочу, чтобы он любил меня такой.

В «Палате четырех», располагавшейся в одном из многочисленных помещений Вестминстера, Маркус Рамзи предстал перед своим наставником и его коллегами. Пытаясь скрыть свой страх и робость, он сжимал кулаки, чтобы унять дрожь в руках. Его надежда занять вакантное место в «четверке» постепенно таяла.

– Неужели она всерьез считает себя новой Лисой?

Дейн Колуэлл пожал плечами:

– Она утверждает, что уже в течение нескольких лет действовала вместо своего мужа, выполняя его обязанности.

Лорд Ливерпул озабоченно нахмурился!

– Она поставила под угрозу всю деятельность «четверки», – заявил он. – Кто знает, что натворила эта женщина, вмешиваясь в наши – то есть в ваши – дела?!

Маркус с сомнением посмотрел на премьер-министра.

– Неужели вы поверили ей? – спросил он. – Ну, это же просто смешно! Она наверняка лжет. Совершенно очевидно, что эта женщина каким-то образом узнала о существовании «четверки» и теперь пытается извлечь выгоду из смерти своего мужа!

Рирдон покачал головой:

– Я понимаю, что вся эта история кажется невероятной, но прислуга подтвердила, что последние три года Барроуби действительно был не в состоянии вести дела. Его врач дал такие же показания. Лиса не мог ни говорить, ни держать перо в руке. Он с трудом узнавал окружающих. Так твердят те, кто был рядом с ним. Но по проведенным за это время делам нам казалось, что Лиса все три года находился в отличной форме.

Маркус усмехнулся.

– Поместье Барроуби теперь принадлежит этой женщине, а значит, вся прислуга находится у нее в руках, – заявил он. – Слуги скажут все, что она им прикажет!

Ливерпул повернулся к членам «четверки».

– Я тоже так считаю! – воскликнул он.

– Ну что ж, эта не исключено, – согласился Дейн. Маркуса поразило то, что его наставник ведет себя так сдержанно и, кажется, не собирается открыто становиться на его сторону.

– Как вы можете всерьез относиться к претензиям этого легкомысленного создания? – удивленно спросил он.

Дейн пожал плечами:

– Если бы она была мужчиной, то имела бы больше шансов занять вакантное место в «четверке», чем вы.

Рирдон кивнул, соглашаясь со своим коллегой:

– Вы правы. Ее обучали три года, а затем еще три года она выполняла обязанности члена «четверки». Прекрасный послужной список для человека ее возраста.

Маркус с изумлением переводил взгляд с одного джентльмена на другого. «Да они все спятили!» – думал он.

– Выполняла обязанности?! – с негодованием воскликнул он. – Какие? Отдавала распоряжения слугам, чтобы они приготовили чай и принесли ее больному мужу ночной горшок?

– Вот именно! – поддержал его Ливерпул. – Эта женщина каким-то образом втерлась в доверие к Барроуби, когда он начал впадать в старческое слабоумие. Он стал, по-видимому, болтлив и многое рассказал ей. Нам следует быть крайне осторожными с молодой красивой женщиной, которая теперь вполне может выйти замуж за своего ровесника!

– У нас недостаточно информации о ней, – заметил Сокол. Его настоящее имя вылетело у Маркуса из головы. – Мне кажется невероятным, что какая-то девчонка обвела вокруг пальца хитрого старого Барроуби. Нам надо собрать больше сведений об этой женщине.

Что касается Маркуса, то он считал, что всех присутствующих нужно срочно отправить в лечебницу для душевнобольных. Но он готов был поддержать любого, кто так или иначе помешал бы леди Барроуби занять место в «четверке».

– Я займусь этим, – сказал Маркус.

Дейн искоса посмотрел на него.

– Но вы заинтересованное лицо и не сможете быть объективным, – заявил он.

Ливерпул поднял руку, требуя, чтобы ему дали слово.

– А я считаю, что Драйден прекрасно справится с заданием и соберет об этой женщине необходимую информацию, – заявил он. – Да, он необъективен, но это скорее его плюс. Мы можем быть уверены в том, что он не увлечется этой невероятной красавицей и она не помешает ему проводить расследование.

Лорд Рирдон усмехнулся:

– «Невероятной красавицей»? Я и не думал, что вы обращаете внимание на подобные вещи, Роберт.

Ливерпул бросил на Рирдона недовольный взгляд:

– Я могу быть безразличен к женской красоте, но я не слеп. Нельзя недооценивать влияния подобных созданий на мужчин.

Рирдон достал что-то из кармана и бросил этот небольшой предмет Маркусу. Маркус ловко поймал его. Это был миниатюрный овальный портрет, выполненный на слоновой кости и обрамленный позолоченным серебром.

Дейн в недоумении поднял бровь.

– Вы ограбили вдову, Нейт? – спросил он.

Рирдон пожал плечами:

– Она не хватится этой миниатюры. У нее целая коллекция таких портретов.

Маркус внимательно взглянул на изображение. Леди Барроуби действительно прелестна. Серые кроткие глаза, мягкий овал лица, красиво очерченные губы… Она выглядела удивительно юной. Ее взгляд светился надеждой.

У Маркуса вдруг защемило сердце, и он быстро спрятал портрет в карман.

– Довольно миленькая, – небрежно заметил Маркус. – Однако заверяю вас, господа, что я не дам этой женщине сбить себя с толку, как бы хороша собой или даже «невероятно красива» она ни была.

Дейн внимательно посмотрел на Маркуса.

– И вы сделаете объективное заключение на основе собранных сведений, даже если будете знать, что оно помешает вам занять место в «четверке»? – задумчиво спросил он.

Маркус выдержал пронзительный взгляд своего наставника.

– Если вы не доверяете мне, то я вообще не могу надеяться когда-нибудь занять это место, – сказал он.

– Ну что ж, вы правы, – после некоторого молчания сказал Дейн. – Я не возражаю, чтобы за это дело взялись вы.

Рирдон кивнул.

– Это расследование обещает быть интересным, – заметил он. – Если женщина все же сможет войти в состав «четверки», то круг кандидатов на членство в ней сразу же резко расширится.

– Избави Боже, – сказал Ливерпул. – Что же касается предложения Драйдена, то я согласен с ним.

– Вы упускаете один важный момент, – вступил в разговор Сокол. – Если эта женщина хорошо информирована о наших делах, то она прекрасно знает, кто такой Драйден.

Дейн на мгновение задумался.

– Может быть, – наконец согласился он с Соколом. – Хотя, мне кажется, она считает себя единственным кандидатом на вакантное место. В переписке с ее мужем я, конечно же, не назвал никаких имен.

– Не забывайте, что у нее есть и другие каналы для сбора информации, – заметил Сокол и, подняв глаза к потолку, добавил: – Мне бы очень хотелось узнать какие. – Вздохнув, он перевел взгляд на Маркуса. – Ну что ж, в добрый путь, но советую вам все же воспользоваться псевдонимом.

Развязно ухмыльнувшись, Маркус отвесил поклон.

– Разрешите представиться, господа, Маркус Блайт-Гудмен к вашим услугам, – произнес он. – Свободный, как птица, обаятельный младший сын одного аристократа.

На губах Рирдона заиграла улыбка.

– Она подумает, что вы альфонс или охотник за приданым, – заявил он.

Маркус посерьезнел.

– Пусть думает что хочет. Наклеив на меня ярлык, она успокоится и перестанет ко мне приглядываться.

– Отлично, – сказал Сокол и встал со своего места, давая понять Маркусу, что разговор окончен. – Мы ждем вашего отчета дней через десять.

Поклонившись, Маркус вышел в коридор. Хотя члены «четверки» доверяли ему секретную информацию, они имели право в любую минуту, не церемонясь, выставить его из комнаты. Ну ничего! Через пару дней Маркус выведает у леди Барроуби все ее тайны, и тогда уже никто не посмеет указывать ему на дверь.

В дверь кабинета постучали, и Джулия, оторвав глаза от бумаг, удивленно приподняла бровь. Даже пожар или землетрясение не заставили бы слуг в этом доме побеспокоить ее во время работы.

Правда, теперь у нее было не слишком много дел. Поместье Барроуби должно было перейти по наследству к родственнику Олдоса по мужской линии. Однако законного наследника еще предстояло установить. Этим занимался поверенный в делах Олдоса. А Джулии оставалось только подсчитывать собранный урожай и следить за тем, чтобы у крестьян в преддверии зимы были дрова и прочная крыша над головой.

За пять лет совместной жизни Олдос хорошо обеспечил ее. Джулия могла со спокойной душой покинуть поместье, хотя ей не хотелось уезжать, потому что усадьба Барроуби стала для нее родным домом.

В кабинет вошел встревоженный Беппо.

Джулия нахмурилась:

– В чем дело, Беппо?

– К вам посетители, миледи.

– Посетители? – удивленно переспросила Джулия. – Может быть, это те джентльмены, которые были здесь вчера?

– Нет, миледи. Но это тоже джентльмены. Во всяком случае, большинство из них…

– Большинство? Сколько же их?

Беппо заколебался и уставился в потолок с таким видом, как будто что-то считал в уме.

Как выяснилось позже, у дворецкого были все основания для растерянности и тревоги.

В усадьбу покойного Барроуби слетелись стаи хищного воронья.

Гостиница постоялого двора в Мидлбарроу была переполнена. Маркусу пришлось дать большую взятку, чтобы устроить свою лошадь в конюшню. Поставив лошадь в стойло, Маркус направился в пивную, расталкивая локтями галдящую толпу постояльцев, чтобы проложить себе дорогу.

– Пива! – крикнул он трактирщику, который ловко управлялся с кружками, подавая их сразу по пять штук в одной руке.

– Четыре пенса! – гаркнул в ответ трактирщик, стараясь перекричать стоявший в зале невообразимый шум.

Маркус изумился, но, ничего не сказав о слишком завышенной цене, бросил несколько монет на стойку бара. Судя по стоимости пива и количеству посетителей в этой пивной, напиток здесь, наверное, превосходный. Стоимость должна соответствовать качеству. Трактирщик поставил наконец перед ним полную кружку, и Маркус сделал большой глоток. Он провел целый день в седле, и теперь ему хотелось как следует отдохнуть.

Однако вопреки ожиданиям Маркуса пиво оказалось отвратительным на вкус. Оно было кислым и явно разбавленным. Маркус все же не стал выплевывать его, боясь обрызгать соседа, сделал глоток и поморщился.

– Да это конская моча! – воскликнул Маркус.

Сидевший рядом с ним человек усмехнулся.

– Я пробовал конскую мочу, она на вкус лучше, чем эта гадость, – заявил он и кивнул на своих приятелей, которые держали в руках кружки с отвратительным пивом. – Мы тут поспорили, пытаясь найти что-нибудь хуже этого пойла. Пока нам это не удалось. Если хотите поучаствовать в споре, ставьте соверен.

Маркус, тяжело вздохнув, отодвинул свою кружку в сторону.

– Я не хочу держать это пари, потому что не вижу в нем смысла, – заявил он, вытирая ладонью рот. – Если пиво такое отвратительное, то, интересно, что в таком случае привлекло сюда так много народа? – Маркус усмехнулся. – Может быть, у владельца постоялого двора хорошенькие дочки?

Его сосед покачал головой:

– Дело не в дочках хозяина постоялого двора. Хотя вы угадали, все эти люди действительно приехали сюда ради женщины.

– Но она не просто хорошенькая, а ослепительно красивая, – добавил его приятель. – Это самая очаровательная женщина Англии!

Сосед Маркуса фыркнул:

– Вы должны простить Эймза. Он сражен красотой этой дамы.

– А вы сами, Эллиот? – промолвил Эймз.

Эллиот поднял свою кружку.

– Я тоже сражен ее красотой, старина, – признался он. – Но я слишком циничен, чтобы во всеуслышание петь ей дифирамбы.

Маркусу все меньше нравилась ситуация. Внимательно оглядевшись вокруг, он увидел то, чего не замечал прежде. Посетители пивной были сплошь молодыми или моложавыми мужчинами, одетыми с иголочки. Они настороженно посматривали друг на друга, как хищники, волею стихии укрывшиеся в одной пещере. Маркус понял, что их всех могло привести в Мидлбарроу только одно стремление, одна цель.

– Вы приехали сюда, чтобы посвататься к леди Барроуби? – спросил он. Черт подери, кто бы мог предположить, что придется столкнуться с такими трудностями! – Неужели вы думаете, что у вас что-нибудь выйдет?

Эллиот усмехнулся:

– А у вас? Что, испугались конкуренции? Вы, наверное, полагали, что приедете сюда один и сразу плените эту женщину своей красотой и обаянием? – Эллиот обвел рукой битком набитый зал пивной. – Видите, как нас много? И все мы рассчитываем на успех.

Маркус снова подвинул к себе кружку и, морщась, выпил мутное пиво.

– Наверное, хуже бывает только вода в болоте, – задумчиво сказал он. – Или касторка.

Его новые знакомые дружно замотали головами.

– Нет, касторка не подходит, – заявил Эймз. – Мы договорились сравнивать это пойло только с натуральными жидкостями, существующими в природе, а не с тем, что можно приготовить в аптеке!

Маркус пожал плечами:

– Но касторовое масло тоже существует в природе. Впрочем, я не собираюсь настаивать на своей правоте.

Эллиот протянул Маркусу руку.

– Поскольку мы приехали сюда с одной и той же миссией, давайте знакомиться, но без лишних формальностей, – предложил он. – Меня зовут Эллиот.

«Миссия? Какая еще, к черту, миссия?» – с тревогой подумал Маркус и осторожно пожал протянутую руку.

– Меня зовут Маркус Блайт-Гудмен. А вы – Эллиот… и как дальше?

Эллиот снова ухмыльнулся:

– Зовите меня просто Эллиот. Это придаст мне больше загадочности. Нужно же мне чем-то выделяться из общей массы.

Трое приятелей Эллиота тоже обменялись с Маркусом рукопожатиями и представились. Их звали Эймз, Поттер и Стаки.

– Среди этих парней есть люди знатного происхождения? – поинтересовался Маркус.

Эллиот, прищурившись, внимательно взглянул на него:

– Вы собираетесь завести полезные связи?

– А вы хотите помешать мне в этом? – тоже прищурившись, спросил Маркус.

Эллиот некоторое время молча смотрел на него, а потом небрежно пожал плечами.

– Саботаж не мой стиль, – заявил он. – Я собираюсь очаровать эту женщину своим обаянием, пока ее не ослепило ваше.

Маркус едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Он знал, что должен быть серьезен и усерден в достижении своей цели. Младшие, обделенные отцом, сыновья из дворянских семей обычно отчаянно стремятся добиться успеха в жизни и стараются использовать любой шанс, который дает им судьба, чтобы разбогатеть. Им не до смеха, когда на кон поставлено будущее. А таких здесь, похоже, много.

Если Маркус действительно намерен поближе подобраться к леди Барроуби, то ему следует быть более сдержанным и серьезным.

Маркус оглядел зал.

– Надо найти способ сократить поголовье этого стада баранов, – сказал он.

Четверо новых приятелей с интересом устремили на него взоры.

– Если вы знаете, как это сделать, то мы вас внимательно слушаем, – сказал Эллиот. – Лично я уже все перепробовал, включая россказни о чудовище-людоеде, обитающем в усадьбе Барроуби.

– Молва порой бывает очень эффективна, – скрестив на груди руки, заметил Маркус. – А что, если мы пустим слух о том, что наследник, к которому должно перейти поместье, установлен? Это сразу же заставит уехать домой тех, кто рассчитывает получить больше, чем доля вдовы в наследстве.

Лицо Эллиота медленно расплылось в улыбке.

– Прекрасная идея, – сказал он.

Но тут заупрямился Эймз.

– Сплетня? Я не желаю в ней участвовать! Я джентльмен, – заявил он.

Маркус с невинным видом покачал головой:

– Это не сплетня. Я слышал об этом в Лондоне, до отъезда. Наследник сейчас находится на борту судна, плывущего из Вест-Индии к берегам Англии.

Вообще-то наследник Барроуби, по всей видимости, жил в Йоханнесбурге. Впрочем, это было только предположение. Маркус считал, что в любом случае это не его проблемы. Объявив временное перемирие, пятеро мужчин-соперников смешались с толпой посетителей пивной, чтобы пустить слух о скором появлении здесь законного наследника поместья.

Джулия напряженно прислушивалась к доносившимся из расположенной на первом этаже гостиной голосам. Выйдя на верхнюю площадку лестницы, она прижалась спиной к стене и выглянула в вестибюль, стараясь остаться незамеченной. Эти люди снова явились в ее дом!

Она прижала ладонь ко лбу. Возможно, Джулия не принимала бы все происходящее близко к сердцу, если бы визитеров было не так много и они вели бы себя не так настойчиво.

С самого начала она старалась больше молчать, чем говорить. Джулия велела Мегу, своему повару, готовить самые простые блюда и подавать их незваным гостям в ограниченном количестве. О том же самом она попросила Фермана, владельца постоялого двора. Теперь заезжим джентльменам трудно было раздобыть себе сносную пищу и кров, однако, несмотря на это, они продолжали прибывать в Мидлбарроу!

Однажды Джулия решила сказаться больной. Но это только еще больше осложнило ее положение. На нее обрушился такой шквал подарков и писем с пожеланиями скорейшего выздоровления, что она пришла в ужас. Правила хорошего тона требовали, чтобы Джулия ответила всем без исключения. А это только подстегнуло некоторых из ее ухажеров к еще более активным действиям. Больше Джулия не рисковала «болеть».

То, что Джулия носила траур после смерти мужа и старалась вести уединенный образ жизни, не останавливало съехавшихся к ней джентльменов. Все они утверждали, что явились сюда только для того, чтобы утешить вдову и выразить ей соболезнование. Джулия не могла прогнать их.

Она была в отчаянии. В голову лезли безумные мысли. Она хотела даже притвориться, что больна какой-нибудь страшной заразной болезнью, и начать чихать и кашлять в присутствии гостей.

«Никогда не лги, – учил ее Олдос. – Во всяком случае, старайся не делать этого. Очень трудно уследить за рябью на воде. Лучше скажи полуправду и заставь всех поверить, что ничего от них не утаила».

Джулия тяжело вздохнула. Муж дал ей множество советов и наставлений, которым теперь она должна была неукоснительно следовать. Джулия за эти годы хорошо их усвоила, они, по существу, стали ее второй натурой. Но сейчас она столкнулась с новыми непредвиденными обстоятельствами и не знала, как себя вести.

Джулия не привыкла к мужскому вниманию. В юности она была застенчивой девушкой и всегда считала себя непривлекательной. Со временем она, конечно, стала более уверенной в себе. Но, рано выйдя замуж, Джулия превратилась в хозяйку большого поместья, и в ее жизни не было места для флирта и общения с мужчинами.

Джулия старалась почувствовать себя хитрой Лисой, которая способна манипулировать правительствами и королями. Неужели она не может справиться с толпой воздыхателей, неловко пытающихся расположить ее к себе?

Беда была в том, что ей не хватало Олдоса. Когда он был здоров, они много разговаривали, и в этих беседах Джулия черпала силы. А когда муж тяжело заболел, Джулия почувствовала, что очень нужна ему, и это помогало ей справляться с жизненными трудностями. И вот теперь, впервые за десять лет Джулия ощущала себя одинокой.

Игби, один из ее лакеев, проводил Джулию по лестнице вниз и с улыбкой подмигнул, стараясь подбодрить ее. Джулия по-дружески кивнула ему. Нет, она не была одинока. Обитатели Барроуби стали ее семьей. Прислуга и местные крестьяне были дороги Джулии.

Вздохнув, Джулия собралась с духом. Ей некуда отступать. Толпа воздыхателей с нетерпением ждала ее.

Джулия вошла в гостиную с высоко поднятой головой и учтивой улыбкой на устах. Но к ее удивлению, ряды кавалеров на этот раз были немногочисленны. Вопреки ее ожиданиям в гостиной находилось всего лишь около дюжины джентльменов. Это были наиболее преданные ухажеры.

Как только Джулия переступила порог, все гости, кроме одного высокого незнакомца, устремились ей навстречу. Незнакомец же не двинулся с места. Джулия хорошо видела его, несмотря на то что он находился в глубине комнаты.

Невольный трепет охватил Джулию. Удивившись собственной реакции, она окинула нового поклонника внимательным взглядом. Он был хорош собой. Четко очерченные скулы делали его почти красавцем. Но впечатление немного портил широкий нос. Джулии показалось, что за лощеной внешностью незнакомца таится скандалист и забияка. О правильности ее догадок свидетельствовал и небольшой шрам над его правой бровью.

Пристальный взгляд его зеленых, похожих на изумруды, глаз смутил Джулию, и она не сразу нашла в себе силы поздороваться с гостями. И лишь когда незнакомец отвернулся, она смогла получше рассмотреть его широкоплечую стройную фигуру.

В ушах зазвенело. Это был звук набата, предупреждавший об опасности.

Джулия чувствовала, что ее влечет к этому человеку, имени которого она даже не знала. Это вызвало у нее тревогу. Но тут вперед вышел Эллиот, которого она выделяла из толпы своих поклонников хотя бы за то, что только он один умел рассмешить ее, и загородил собой незнакомца.

«Кто же это?» – думала Джулия. Новый гость отличался от тех, кто до этого приходил к ней в дом. Он держался не так, как все. Создавалось впечатление, что этот человек и не думает соперничать с остальными, считая это ниже своего достоинства и не желая лезть из кожи вон для того, чтобы Джулия обратила на него внимание. Он как будто был заранее уверен в том, что хозяйка дома сама подойдет к нему.

Его самонадеянность и надменность вывели ее наконец из транса.

– Как я рада, что вы снова приехали ко мне! – с очаровательной улыбкой промолвила она, обращаясь к Эллиоту.

Усилием воли Джулия заставила себя не смотреть на заинтриговавшего ее незнакомца. Ей не терпелось узнать, кто это такой и почему поредели ряды ее поклонников. Может быть, их толпы так сильно надоели Ферману, что он отравил своих постояльцев, подсыпав яд в пиво?

– Спешу сообщить, что самые малодушные из нас вернулись в свои охотничьи угодья, – прошептал Эллиот на ухо Джулии и взял ее под руку, чтобы отвести к креслу. Джулия намеренно не садилась на диван, чтобы не создавать вокруг себя лишнего ажиотажа, так как ее ухажеры тут же переругались бы друг с другом, сражаясь за право сесть рядом с ней. Эллиот подмигнул ей с заговорщицким выражением лица. – Теперь мне осталось только убить небольшую кучку соперников, чтобы вы безраздельно принадлежали мне.

Уголки губ Джулии дрогнули, и она милостиво кивнула своему кавалеру. В глазах Эллиота вспыхнуло выражение торжества.

Джулия понимала, что ей не следует поощрять его ухаживания, но общество весельчака Эллиота казалось ей менее скучным, чем нудные разговоры со всегда серьезным мистером Эймзом.

– А вы могли бы устроить все так, чтобы это выглядело как несчастный случай? – едва слышно спросила она.

Эллиот тайком пожал ей руку.

– Конечно, все примут их гибель за стихийное бедствие.

– Послушайте, Эллиот, – раздался за их спинами раздраженный голос мистера Эймза. – Миледи неприятно слушать ваши дурацкие шуточки!

– А может быть, миледи неприятно, когда указывают, что ей приятно, а что нет? – произнес незнакомец.

Его глубокий, сильный голос был похож на рычание хищного зверя.

Мистер Эймз обиделся. Он был тяжелым в общении человеком. Эллиот же, напротив, легко сходился с людьми. Он весело посмотрел на джентльмена, впервые пришедшего в дом Джулии. Незнакомец хочет, чтобы его спутники вспомнили наконец о хороших манерах и представили его хозяйке поместья.

Эллиот не сразу сделал это. Он тянул время, забавляясь тем, что его новый приятель оказался в неловком положении. Но в конце концов сжалился над ним.

– Этого грубияна зовут Маркус Блайт-Гудмен, – с улыбкой сказал Эллиот, обращаясь к Джулии. – Он ездит на прекрасной лошади и старается поменьше рассказывать о себе. Крайне подозрительный тип. Советую вам немедленно выставить его за дверь.

– Но в таком случае я вынуждена буду выгнать всех вас без исключения, – заметила Джулия. – Поскольку я знаю о вас не больше, чем об этом человеке. – Встав со своего места, она протянула руку незнакомцу. – Добрый день, мистер Блайт-Гудмен.

– Еще неизвестно, настоящее ли это имя, – проворчал мистер Эймз.

Мистер Блайт-Гудмен подошел к хозяйке дома и, поклонившись, поцеловал ей руку. «Черт возьми, какой он высокий!» – подумала Джулия и тут же вспомнила наставление Олдоса.

«Никогда не поминай черта, – говаривал он. – Говори лучше «О Боже!» или «Это надо же!»».

Воспоминания о муже отозвались болью в сердце, и она побледнела.

– Вы нездоровы, леди Барроуби? – заметив это, спросил мистер Эймз.

Джулия поспешно покачала головой. Она была недовольна собой. Ей следовало сдерживать свои эмоции.

– Нет, не беспокойтесь. Со мной все в порядке. Просто я… – У нее не было причин скрывать от них правду. – Просто я вспомнила покойного супруга.

Гости начали наперебой говорить ей слова сочувствия. Но Джулия заметила, что в глазах мистера Блайта-Гудмена промелькнуло странное выражение. Ей почему-то стало не по себе.

Холодно взглянув на хозяйку дома, Маркус отошел от нее.

Его предупреждали о том, что она хороша собой. Если даже лорд Ливерпул подчеркнул, что эта женщина невероятно красива, значит, она действительно должна была обладать неординарной внешностью.

Теперь Маркус убедился в этом. Леди Барроуби была изящна, несравненна, ослепительна. Ее потрясающее обаяние притягивало к ней мужчин, как мотыльков пламя свечи. Толпы поклонников съезжались к ней в дом не только ради огромного состояния, но и ради ее красоты.

Ее красота была чувственной. Джулия походила на грациозную кошку, от которой трудно отвести взгляд. Она изумляла и возбуждала мужчин.

Маркус впервые видел такую потрясающую женщину. Тот миниатюрный портрет, который сейчас лежал у него в кармане, был, очевидно, сделан много лет назад. В изображенной на нем девушке не было ничего особенного. Сейчас перед Маркусом стояла совсем другая женщина, повзрослевшая, опытная, знавшая себе цену.

Глубокий траур не портил ее красоту. Обычно строгое черное одеяние старит женщину и придает ее коже оттенок болезненной бледности. Но даже во вдовьем наряде леди Барроуби была удивительно хороша собой. Черный цвет оттенял ее великолепные золотистые волосы и подчеркивал благородный алебастровый тон лица.

Она прекрасно держалась и была трогательна в проявлении своей скорби. Набегавшие слезы придавали ее глазам волнующий блеск. Джулия была воплощением женственности и изящества.

Но это вовсе не означало, что эта женщина была не способна на ложь.

– Скажите, мистер Блайт-Гудмен, что привело вас сюда, в дербиширскую глушь? – спросила Джулия. – Может быть, вы приехали по делам?

Маркус небрежно развалился на диване.

– Меня заинтересовала одна должность, которая недавно стала вакантной.

Это было интригующим началом разговора. Большинство джентльменов и слышать ничего не хотели о службе, хотя, если они не найдут себе выгодную партию, им в будущем наверняка придется наняться куда-нибудь на работу.

Но тут до сознания Джулии дошло, что собеседник намекает на место Олдоса в ее жизни. Его самонадеянность вновь вызвала у Джулии неприязнь.

Джулия подняла бровь.

– Не вы один претендуете на эту должность, – заявила она. – Не боитесь ли вы оказаться вне игры?

Маркус густо покраснел, и эта реакция совсем сбила Джулию с толку. Может быть, она ошиблась и речь действительно шла о месте службы, о какой-то вакантной должности? В таком случае ее замечание было непростительным просчетом. Джулия отвела глаза в сторону. Она не собиралась смущать своего гостя.

Теперь ей хотелось, чтобы он снова улыбнулся. Один из его передних зубов был слегка кривоват, и это вызывало у Джулии симпатию. Этот недостаток как будто говорил: «Перед тобой живой человек, а не хорошенькая игрушка».

Впрочем, Джулия и не собиралась играть им. Упаси Бог! Мистер Блайт-Гудмен появился в ее жизни в трудный период. Сейчас на кону стояло ее будущее. Джулия не могла позволить себе отвлечься от важных дел.

Лучше бы этот человек никогда не переступал порог ее дома!