Текст книги "Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница"

Глава 5. Адмирал Даррен

Проснулась от странного звука, похожего на надоедливое жужжание пчелы на моей родной планете. Распахнула ресницы и увидела на прикроватном столике коммуникатор последней модели, лёгкий и тонкий планшет, а также несколько листов электронной бумаги и стилус. Разумеется, вибрировал таймер на коммуникаторе. Я сразу же его выключила и машинально посмотрела почту – единственное сообщение от неизвестного пользователя с расписанием занятий. Точнее – несколько дат, время и буквенно-цифровые номера типа L-3-88, H-2-24, G-4-03. Памятуя о том, как самоуничтожилась карта памяти с данными о классификации агентов, я напрягла все свои извилины, чтобы запомнить информацию. К счастью, именно на числа моя память была очень хорошей. Вот если бы мне дали сплошной художественный текст такого же объёма, то я вряд ли смогла бы его воспроизвести без ошибок, но что касается памяти на числа – она с детства была моим коньком.

Дальше всё по привычке ещё из старой жизни – контрастный душ, каппы с очищающим средством, расчёска. Всё настолько обыденно и рутинно, что если не зацикливаться на том, что за окном вместо сияющих небоскрёбов и многочисленных квадрокоптеров чёрный космос и редкие далёкие блёклые звёзды, то никакой разницы.

Над выбором одежды сомневалась секунды три, может, четыре. Уже при заселении в каюту в гардеробной на штанге висело шесть спортивных комбинезонов подходящего размера, а также несколько футболок и брюк, отличающихся от таноржских более плотными вставками в неожиданных местах. Внешне одежда очень походила на ту, которую носили на моей родине, разве что на ощупь ткань чувствовалась немного иной.

Единственное – меня смутил размер. Всё оказалось настолько крошечным, что я даже засомневалась, а не осталось ли это богатство от предыдущей владелицы каюты. Но нет, как оказалось, действительно мой, точнее моего нового тела. Облачившись в первую попавшуюся футболку и штаны, по цвету напоминающие старые добрые джинсы, я привычно ткнула в кнопку закрытия двери гардероба, не смотрясь в зеркало. Всякий раз, когда где-то появлялось моё отражение, я замирала, а на душе становилось как-то особенно тоскливо. Порой мне казалось, что всё случившееся со мной – один дурной сон, – и я вот-вот проснусь шатенкой Дженнифер Рэтклифф тридцати трёх лет отроду с интересной работой, счастливыми родителями и невыносимо любопытной младшей сестрой. И мы все встретимся на Зоннене, будем беззаботно плавать в море и загорать, есть вкусные мидии, запивая их свежевыжатым ананасовым соком, а потом все вместе вернёмся на Танорг.

Но в зеркале всегда отражалась маленькая угловатая шестилетняя девочка с огромными зелёными глазищами из-под рыжеватой чёлки, пухлыми щёчками и слишком светлой для представительниц моей планеты кожей. Мне было странно чувствовать себя на свой возраст, помнить всё, что произошло со мной за предыдущие десятилетия, но видеть по ту сторону стекла совсем ещё малышку. Печально и грустно осознавать, что даже тогда, когда эта девочка вырастет, она не будет похожа на ту Дженнифер, которую я помнила.

Единственный раз за прошедшие два месяца, когда я целенаправленно посмотрела в зеркало, был в тот момент, когда я попросила робота подстричь меня и указала нужную длину – чуть ниже уха. Я и в своей прошлой жизни не особенно любила длинные волосы, а теперь и вовсе не видела смысла в том, чтобы отращивать косы. Сигма-агенты должны быть бесшумными тенями своих владельцев, неуловимыми и невидимыми. Зачем им длинные волосы?

Из личной каюты выбралась впервые. Точнее впервые вышла из неё без сопровождающего и почти сразу же уставилась на пол, где зажигались полоски диодной ленты с указателями. Когда Андрэ переводил меня из медицинского отсека в личную каюту, я обратила внимание, что он сверялся с электронными указателями в полу. A, B, C, D… я нашла букву «L» и двинулась в ту сторону, куда указывала стрелка. Логика подсказывала, что Элизабет в свойственной агентам манере скинула мне самый минимум информации – дату, время и локацию. Так как по формату чисел первые два столбика явно не подходили под место проведения занятий, то «L-3-88, H-2-24, G-4-03» должны были быть названия аудиторий. Что ж, время у меня есть, сектор или палубу L найду быстро. Понять бы ещё что такое «3-88»…

С такими мыслями я не заметила, как дошла до лифтов. Высокий темноволосый мужчина в тёмно-синем костюме уже нажал на кнопку вызова и скрестил руки в ожидании скоростной кабины. Острый шип на кончике его хвоста в нетерпении барабанил о пол. Это был цварг, определённо цварг. Мужчина стоял ко мне спиной, и лица не было видно, но почему-то лишь бросив взгляд на его идеальную выправку, коротко стриженный затылок, внушительные плечи и роскошную золотую вязь на тёмно-синих рукавах, я почувствовала внутренний трепет. По телу пробежали сотни мурашек. От незнакомца прямо-таки исходили флюиды власти, чувствовалось, что он привык отдавать приказы, командовать, вершить чужие судьбы и брать на себя ответственность.

Я плохо ориентировалась в рангах офицеров Космического Флота, но обилие золотых нитей в нашивке само за себя говорило, что передо мной минимум командор. Стараясь вести себя незаметно, я встала позади мужчины, раздумывая, будет ли приличным зайти в лифт вместе с офицером высшего ранга, или же всё-таки рискнуть опоздать на занятие, но дождаться следующей кабины.

И в этот момент цварг витиевато выругался и со словами «швархи побрали бы этот медлительный Особый Отдел, здесь даже лифта дождаться невозможно», не глядя, сделал шаг назад.

– Ой, простите, – только и успела вымолвить, в последний момент отпрыгивая с траектории движения мужчины и его хвоста.

– Что? – Мой возглас невообразимо удивил офицера, он резко развернулся и посмотрел вниз.

Я так и замерла, глядя на незнакомца, словно пойманный на краже воришка. Таких мужчин на Танорге я никогда ещё не видела. Широкие скулы и волевой подбородок, чётко очерченные поджатые губы и нос с небольшой горбинкой, пронзительные взгляд невероятных фиалковых радужек с тёплыми золотыми крапинками, блестящие витые рога цвета обсидиана.

– Малышка, прости меня, пожалуйста. Как же я тебя не учуял, ума не приложу… Видимо, совсем старый стал. Ты как, цела? Я тебя не задел?

Мужчина, не задумываясь ни на секунду, встал на колено, чтобы опуститься на один уровень со мной. Удивительного оттенка глаза посмотрели с непередаваемой тревогой, а я поймала себя на том, что непроизвольно открыла рот от изумления. Ещё никто и никогда не опускался передо мной на колени. Разве что папа лет тридцать назад, чтобы научить завязывать шнурки. Но то папа и много лет назад, а тут действующий офицер высшего ранга и прямо сейчас.

Моргнула, прерывая зрительный контакт, и перевела взгляд на крепкую фигуру цварга. Идеально отглаженная и сидящая, словно он в ней родился, форма Космического Флота ничуть не скрывала тренированное мужское тело. Да разве способна хоть какая-либо ткань скрыть накачанные руки, мощную грудную клетку, правильный разворот плеч? Даже шея у этого цварга была как будто бы шире и крепче чем все шеи мужчин-таноржцев, которых я видела в жизни. Крупный кадык, гладкие щёки, по-военному простая стрижка с выбритыми почти под ноль висками. Никаких цветных пёрышек, косичек с бусинами или хвостиков, которые так любят носить гражданские мужчины. Короткий тёмный ёжик волос выглядел настолько непривычно, что я с трудом совладала с желанием потрогать его. А ещё от цварга исходил еле заметный свежий аромат.

Когда-то я находила Любомира, своего второго молодого человека, весьма привлекательным, но ему было очень далеко до фигуры этого офицера. Китель на талии сидел очень плотно, подчёркивая то, что у его обладателя нет ни грамма лишнего жира, а ниже брючная ткань сложилась в несколько складок из-за позы мужчины. Я густо покраснела, неожиданно осознав, какое место с интересом рассматриваю.

– Малышка, ты почему молчишь? Испугалась меня? – продолжал вкрадчивым, мягким и тягучим, как вересковый мёд, баритоном расспрашивать незнакомец, явно не догадываясь, какие мысли бродили в моей голове. Я впервые про себя порадовалась, что выгляжу сейчас как ребёнок.

Если ещё несколько секунд назад от цварга действительно веяло раздражением и опасностью, и мне хотелось быть как можно более незаметной, то уже сейчас я буквально чувствовала исходящее от него тепло. Нет, в данный момент я готова была поспорить на всё что угодно, что этот офицер не сделает мне ничего плохого. Не потому, что мы находимся на «Безымянном», и даже не потому, что я сейчас пребываю в теле шестилетней девочки. Эта странная уверенность шла изнутри меня и с каждым мгновением становилась всё крепче. Слишком обеспокоенный взгляд, искренняя забота, ни грамма фальши. От раздражения и недовольства не осталось и следа.

– Эй, маленькая, как тебя зовут?

– А-м-м-м, – я сообразила, что надо всё-таки что-то ответить, – Джен… то есть Джерри. Меня зовут Джерри Клифф. А вас?

Мужчина неожиданно мягко улыбнулся, обнажив безупречные белые зубы. Эта улыбка подействовала на меня как тёплое солнышко, вышедшее из-за многодневных сизых туч. Разом забылись все горести, преследовавшие меня последние дни. Неужели так бывает, когда от улыбки незнакомца унимаются все плохие мысли, а сердце заполняется глупой и по-детски наивной надеждой: «Всё будет хорошо»?

– Даррен. Но ты можешь называть меня просто – Дарр.

«Да-ар-рен» – произнесла про себя, перекатывая звуки по нёбу. Какое необычное и сильное мужское имя под стать тому, кто его носит.

– Приятно познакомиться, Даррен, – упрямо назвала нового знакомого по полному имени и протянула руку, что вызвало мимолётное удивление на лице цварга. Однако он протянул мне свою ладонь в ответ и очень мягко пожал, явно стараясь не сделать мне больно. Меня так и подмывало сжать пальцы и показать, что я не настолько хрупкая, какой кажусь. Но я обуздала хулиганский порыв и просто в меру крепко пожала руку мужчине. Бровь мужчины выгнулась дугой, но в этот момент позади нас раздалось тихая мелодичная трель. Ту-ду-ту-у.

– А вот и лифт приехал. Не испугаешься поехать со мной? – спросил Даррен, неожиданно весело мне подмигивая.

Я фыркнула и прошла вперёд. Цварг зашёл следом.

– О-ох, как же я давно не был на «Безымянном», – с тоской в голосе он произнёс, глядя на панель с многочисленными непонятными символами. – Джерри, тебе на какой?

«L-3-88» – услужливо подсказала память. Сектор L я уже нашла, этаж, видимо, третий, а аудитория восемьдесят восьмая.

– На третий.

– Гм-м-м, мне тоже, – цварг задумчиво почесал подбородок. – Снова они шифр поменяли… и чем их старый не устраивал?

Я улыбнулась краешком рта, юркнула под мощную руку цварга, вставая между ним и панелью, и очень быстро нарисовала несколько символов на экране, обозначающих третий этаж. За то время, что я провела на «Безымянном», у меня была масса времени, чтобы разобраться с электроникой. Ничто не мешало мне вскрыть панель управления и хорошенечко покопаться в «мозгах» устройства, выяснив, какая кнопка или символ за что отвечают. Как я поняла, Особый Отдел использовал на «Безымянном» свой собственный выдуманный язык, посчитав, что это самый надёжный способ шифрования.

Язык оказался до неприличия простым: никаких родов и склонений, очень простые по написанию числительные и всегда прямой порядок слов в предложениях. Я предполагала, что он специально разработан таким образом, чтобы агенты могли быстро его выучить и делиться друг с другом важной информацией – устно или письменно, – и даже если кто-то подсмотрит, то с ходу не распознает. Но как не забыть секретный шифр, которым ты практически никогда не пользуешься? Правильно, ради его поддержания вся электроника «Безымянного» управлялась именно на этом языке. Конечно, для новичков и таких, как я, делались исключения, и роботы понимали общегалактический, но я готова была биться об заклад, что на первом же занятии всех новеньких учили внутреннему языку. Так или иначе, мне удалось поразить Даррена уже дважды, введя на панели цифру «3» особым способом.

Двери лифта закрылись, и, слегка шурша антигравом, платформа поехала вниз. Я сделала мысленную пометку, что моя собственная каюта располагается выше третьего этажа.

– Какая ты смышлёная, оказывается, – похвалил меня мужчина, но почти сразу же тёмные брови сошлись на переносице, а в голосе прозвучали резкие нотки. – А шифру мама научила, да?

Я оторопела от этого вопроса. Может, новичкам на «Безымянном» не предполагается взламывать панели управления каютой? Но мне очень хотелось тогда пить, и руки как-то сами собой полезли в базу данных команд компьютера… Да и Элизабет ясно дала понять, что на корабле видеонаблюдение повсюду. Я подумала, что, если сделаю что-то совсем уж противозаконное, то ко мне тут же придут, а я отмажусь какой-нибудь глупой фразой, что не знала. Поковыряться в настройках робота для любой коренной таноржки – святое дело – должно прокатить. Видимо, смятение на моём лице цварг принял за утвердительный ответ.

– Ох, ты ж, непаханые кратеры! Ничего Маркеланну нельзя доверить! Секретную информацию сливают даже детям, дисциплина на нуле… Да, малышка, а как зовут твою маму?

– Не знаю, – брякнула быстрее, чем мозг успел всё тщательно обдумать. На долю секунды паника затопила меня с головой, но, пораздумав над этим вопросом, я вновь повторила: – Не знаю.

Элизабет ничего не сказала насчёт моей истории и родителей. Мы с ней выбрали лишь имя и специализацию для Джерри Клифф.

Вновь раздалось мелодичное «ту-ду-ту-у», и двери лифта разъехались. Я бодро шагнула вперёд в поисках номерных указателей и числа «88», но в этот момент Даррен крепко ухватил меня за руку. Моя крошечная ладошка утонула в его огромной горячей мозолистой ладони.

– Пойдём со мной, Джерри. Сейчас разберёмся со всеми твоими проблемами, благо они много меньше моих.

В моей голове всколыхнулось сразу множество различных мыслей от «я бы поспорила с этим утверждением» до «да какая в целом будет разница, если я пропущу одно занятие?» Но все эти спутанные рассуждения тонули на фоне того, как от прикосновения цварга щекотные мурашки бегали по моей руке и шее, перекидывались на спину и оседали взмахами тончайших крыльев бабочек в животе.

Я безропотно шла за офицером и думала: «А почему бы и нет? Со стороны будет выглядеть странно, если я начну вырываться и убегать, а так посмотрю на загадочное руководство, ведь Элизабет столько раз упоминала о нём. Очевидно, Даррен ведёт меня прямо к нему».

Мы остановились около широких дверей, над которыми висела электронная табличка «Маркеланн Моро». Офицер приложил ладонь к биосканеру, и дверь бесшумно открылась. Огромная, раз в пять, а то и шесть, каюта встретила нас ярким искусственным светом. Я морщилась и смаргивала слёзы, пока где-то сбоку раздавались какие-то оглушительные хлопки и непонятные звуки.

– Дружище, сколько лет, сколько планет!

– Марко, у тебя всё такая же дырявая память. Восемь астрономических лет, три месяца и двадцать два дня.

– Если ты прекрасно помнишь, как давно не навещал старика, то твоему игнорированию нет оправдания!

– Ха, я бы поспорил, кто из нас двоих старик.

– Дарр, вот только не начинай, а?

К этому моменту я смогла наконец-то проморгаться и увидеть высокого светловолосого пикси с небольшой сединой в сером деловом костюме, а также украдкой рассмотрела помещение. Это был огромный кабинет с красивой и явно очень дорогой мебелью. Внушительных размеров стол на металлических ножках с массивной стеклянной столешницей, глубокие яйцевидные кресла, обшитые гладкой кожей, а ещё ионный фонтан правее от входа. Обводя взглядом просторное помещение, я случайно наткнулась на эльтонийку в короткой юбке-карандаше, плотно облегающей высокую грудь блузки, и на немыслимо высоких шпильках. Её розовые с сиреневым отливом волосы были собраны в высокий конский хвост, но почему-то от этого общий образ становился лишь ещё более дерзким, если не казать стервозным. При виде меня девушка осуждающе поджала пухлые губы, прищурилась и коротким жестом велела сесть к стене и не отсвечивать. Я послушалась, так и не поняв, чем заслужила столь негативное отношение.

– Так, Дарр, какими судьбами? Чем обязан тому, что ты про меня наконец-таки вспомнил?

Моё внимание вновь привлёк диалог двоих мужчин.

– Вообще-то я по делу, – внезапно цварг, с которым я ехала в лифте, перешёл на деловой тон. – Мне нужны два хороших беты с опытом…

– Космофлоту требуются беты? – Маркеланн картинно заломил светлую бровь. – Мне уже начинать бояться?

Цварг выразительно фыркнул, точь-в-точь, как я в коридоре.

– Марко, со мной твои манипуляции не прокатят. Да, мне нужны два беты, и ты прекрасно знаешь, что по многим, в том числе и политическим, соображениям корабли Космофлота могут появиться во всех системах. Я не могу тебе сообщить цель задания и место, извини, информация секретна. Из всего, что тебя интересует, могу сказать лишь одно: твоим агентам придётся притвориться туристами и разведать обстановку, однако велика вероятность, что может внезапно стать очень жарко и потребуется отбиваться холодным оружием.

– Холодным оружием? – с подозрением переспросил Маркеланн. – Федерация рассматривает взять в свои ряды какую-то отсталую планетку, обитатели которой даже не изобрели плазменные бластеры?

– Почва планеты весьма взрывоопасна, поэтому только холодное оружие, – пояснил офицер и шутливо возмутился: – Марко, старый ты лис, прекрати выпытывать из меня информацию!

– Хм-м-м, – пикси сложил две из шести рук на груди, а ещё четырьмя начал перебирать электронные бумаги на своём столе, – в таком случае я думаю, что для этого задания идеально подойдет связка из алеф– и бета-класса. У меня есть одна парочка… Вместе они работают уже одиннадцать лет, а по отдельности на Особый Отдел – более сорока. Понимают друг друга с полуслова, бета перенял некоторые свойства алефа, хорошо маскируется и играет на публику, алеф в свою очередь очень метко стреляет из арбалета и кидает ножи. Вот. Возьмёшь?

– Да, – офицер ответил, бросив лишь короткий взгляд на документы. – Подходят. И ещё кое-что… мне нужен агент сигма-класса.

– Сигма? – на этот раз пикси удивился по-настоящему. – Кому-то из совета адмиралов требуется сигма-агент?

– Нет, мне. И да, чуть не забыл. Встретил у вас в коридоре девочку, – цварг даже обернулся, но, найдя меня взглядом, успокоился. – Видимо, кто-то из твоих сотрудников привёз на борт «Безымянного». Это, конечно, не моё дело, но я до сих пор считал, что твои люди более ответственные. Бросить маленького ребёнка на незнакомом космическом корабле повышенного класса секретности, где даже лифтом невозможно воспользоваться без знания шифра, – это чересчур даже для первокурсников Академии, я уже молчу о высококвалифицированных агентах.

К этому моменту эльтонийка уже успела усесться за свой стол и, закинув ногу на ногу, что-то усердно начала набирать на компьютере. Она и ухом не повела, когда Даррен заговорил обо мне, однако пикси внезапно резко повернул голову, и меня буквально пригвоздило к стене его взглядом льдисто-голубых глаз. Вот только что он был добродушным приятелем цварга, а вот – то самое «начальство», от внимания которого мельчайшие волоски на руках встают дыбом. И сейчас по одному только взгляду я точно поняла, что он, в отличие от секретарши и офицера Космического Флота, совершенно точно в курсе всех моих секретов. Даже в курсе того, что я взломала панель управления в личной каюте и изучила шифр, которым тут всё закодировано.

– Ты же знаешь, Даррен, вырастить и воспитать хорошего сигма-агента очень сложно, – задумчиво произнёс Маркеланн, растягивая гласные. – Тем более для цварга. Тем более для тебя.

Я невольно затаила дыхание, слушая диалог мужчин. Этому бравому офицеру нужна личная тень? Помощник и телохранитель в одном лице? Чем же он таким занимается…

– Знаю, – неуловимо поморщился Даррен, – но так обстоят дела. Именно поэтому я решил заявить о своём желании заранее. Могу подождать год, два или три, пока ты будешь искать подходящего агента. По личным пожеланиям – это должен быть обязательно мужчина. Меня устроит опытный пикси или сообразительный молодой ларк, готовый отлучиться от своей стаи. На худой конец и цварг подойдёт, хотя не уверен, что мы уживёмся характерами.

– Хм-м-м… – пробурчал Маркеланн, – ты хотя бы понимаешь, насколько невыполнимую задачу мне ставишь? Напомни, пожалуйста, в каком радиусе ты чувствуешь эмоции? Десять метров? Двадцать?

– Эту комнату и обе соседних, а также коридор. Да, я понимаю, на что ты намекаешь. Не в моём возрасте и не с моей чувствительностью на колебания искать сигма-агента. Обратись я к тебе лет на сто раньше, было бы проще. Сейчас моё чутьё настолько острое, что порой находиться с кем-то в замкнутом пространстве и вовсе противно. Но ты даже не представляешь, насколько мне нужен помощник, на которого я мог бы положиться.

В последних словах мне почудился отголосок хорошо запрятанной боли.

– Так почему ты просто не попробовал вырастить и воспитать себе преемника из тех, что служили под твоим руководством? В Академию каждый год поступают сотни кадетов. Возьми любого и посули ему стать твоим личным адъютантом! Делов-то!

Цварг вновь поморщился.

– Марко, я пробовал, в итоге потерял пятнадцать лет. Часть кадетов отсеивается в процессе учёбы, а та часть, что остаётся, уже имеет конкретные далеко идущие планы. Мало кто хочет идти ко мне в адъютанты. Девушек я сам не беру – слишком опасная работа, а им ещё заводить семью. А те, кто идут сами… – офицер запнулся на какую-то долю секунды, – просто хотят сократить путь от старшего лейтенанта до командора. Ребята слишком амбициозные, постоянно рвутся в бой, в них бушуют юношеские гормоны настолько сильно, что мне порой тяжело находиться с ними рядом. Слишком сильные мозговые колебания, слишком эмоциональные. Одно дело – прийти, прочитать лекцию или принять экзамен, другое дело взять с собой на полевые работы на месяц и взаимодействовать круглосуточно. Те, кто поуравновешеннее и посообразительнее, быстро выбиваются в майоры, стремятся построить карьеру, попасть на флагманские крейсеры Космофлота с миротворческими миссиями или занять место подле послов Федерации. Никто не хочет дрейфовать восемь месяцев в астероидном поясе на урезанном пайке и вылавливать заражённых сиумалишкой гоцций, что внезапно вознамерились покорить соседнюю систему. Я уже молчу про патрулирование астероидных тюрем и добычу минералов в шахтах.

Я всё ещё переваривала сказанное Дарреном в тот момент, когда Маркеланн поменял позу и, побарабанив пальцами по стеклянной столешнице, внезапно произнёс:

– Хорошо, Дарр, я понимаю и принимаю твои резоны, но чуда совершить не могу. Сам понимаешь, сигма-агенты – редкость. Это не просто умения и навыки, это определённый склад ума и характера, а в случае с цваргами ещё и определённая частота колебаний излучения мозга. С учётом того, что с годами вы становитесь только разборчивее, гм-м-м… это представляет наибольшую сложность.

– Да не тяни уже, Марко! Я чувствую, что ты сейчас пытаешься набить цену своим спецам. Показывай дела! – нетерпеливо перебил цварг. – У меня не так много времени.

Начальник Особого Отдела едва заметно вздохнул, но нажал на какую-то кнопку под своей столешницей. В воздухе мгновенно материализовались три светло-голубые голограммы. Очень красивая, я бы сказала роскошная блондинка с шестью руками, внешне невероятно похожая на Лоретт, но отличающаяся чуть более сощуренным хищным взглядом. Вся поза голограммы выглядела почти что угрожающе. Если бы меня спросили, к какому классу относится агент, то я бы смело отнесла её к бетам. Было в ней что-то провокационно-угрожающее.

Далее за пиксиянкой возвышался молодой цварг с уже сформировавшимися рогами. Он выглядел расслабленно, а в его глазах читалась эдакая бесшабашность. Я хорошо умела читать эту черту в людях, ведь именно так светились глаза у Любомира, когда он придумывал очередную весёлую, но крайне опасную затею.

Третьей стояла голограмма эльтонийки. Красивая, статная, чем-то неуловимо напоминающая Элизабет, в таком же строгом платье, как я видела её в первый раз. Без улыбки на лице, но и без агрессии. Она производила впечатление профессионала.

У каждого объемного изображения сбоку были выведены иконки с навыками гуманоидов. Я со своего места не смогла разобрать и половины картинок, но всё равно мысленно присвистнула. Боюсь, если моё досье существует, то там есть лишь одна пиктограмма, обозначающая, что я умею собирать и разбирать бытовых роботов.

– Нет, – Даррен прошёлся вдоль голограмм, – нет и нет. Эти не подходят. Показывай следующих.

– Боюсь, свободных на ближайшие сорок лет больше нет, Дарр.

– Как, всего трое?! – изумился цварг.

– Это те трое, на кого контракты не продлялись по каким-либо причинам, остальные заняты.

– Что, больше совсем-совсем никого? Марко, ты же должен понимать, что ни один из этих мне не подойдёт!

Марко немного замялся с ответом, а у меня сердце пропустило удар, когда я услышала:

– Ну, вообще-то есть ещё один сигма-агент…

– Так в чём дело? Показывай голограмму, – обрадовался Даррен.

– В этом нет необходимости. Ты, собственно, уже с ним познакомился.

– С кем? – Дарр обвёл помещение взглядом и остановился на фигуристой эльтонийке, что как раз закончила вбивать информацию в компьютер и, томно вздохнув, потянулась к ремешку туфельки что-то поправить. Разумеется, при этом движении она каким-то образом умудрилась выпятить свою объёмную грудь ещё больше.

Я поймала себя на том, что испытываю глухое раздражение, и тут же затолкала свои мысли поглубже. Вдох-выдох. Здесь в помещении мужчина, умеющий чувствовать эмоции. Надо успокоиться и подумать о чём-нибудь другом.

– Эта? При всём моём уважении, Марко… – начал говорить Даррен, явно подумавший, что ему хотят предложить в качестве сигмы эту особу. Голос офицера звучал вежливо, но непреклонно, однако Моро всё-таки перебил старого знакомого, не дав тому договорить.

– Да нет же. Девочка. Вон, сидит у стенки, ты её привёл. Это агент сигма-класса.

– Эта девочка?!

Цварг обернулся, и на его лице я прочитала весь спектр эмоций: от потрясения до… смеха?

– Дружище, это несерьёзно. С каких пор вам настолько перестало хватать гуманоидов, что вы решили похищать чужих детей? Это же захухря! – и, обратившись ко мне, мягко добавил: – Без обид, Джерри.

Я кивнула. Какие уж там обиды? Захухрями называли жителей Захрана – второй планеты Федерации, населённой людьми. Но только в отличие от таноржцев захухри вместо того, чтобы развивать технологии, долгие столетия выкачивали ценные ресурсы из недр земли, а потом и вовсе сделали из неё официальную мусорную свалку. Экология на этой планете ужасная, средняя продолжительность жизни составляет всего лишь семьдесят пять лет, а образование… ну, оно есть какое-то и на том спасибо. Даже сами таноржцы относятся к своим «братьям меньшим» с лёгким сочувствием, чего уж говорить о цваргах?

Почему Даррен подумал, что я отношусь к захухрям, тоже не секрет. Пожалуй, единственным, чем люди с Захрана выгодно отличались от нас, было разнообразие во внешности. Среди них встречались и натуральные блондинки, и огненно-рыжие, и шатенки, и стройные, и толстые, и высокие, и очень низенькие, с крутыми бёдрами и наоборот очень узкими плечами, с пышной, как у эльтониек, грудью и плоские, словно панели для стен. Таноржцы все как на подбор рождались смуглыми, чуть худощавыми с раскосыми тёмными глазами и достаточно плоскими круглыми лицами. По цвету волос мы тоже отличались незначительно: от светло-кофейного до цвета горького шоколада. С моим разрезом глаз, острым подбородком и карамельным оттенком волос я выглядела как самая настоящая гражданка Захрана.

– Не суди по внешности, Дарр.

– Да причём тут внешность, Марко? – Хвост цварга прочертил глубокую борозду в полу, словно нож прошёлся по мягкому маслу. Кажется, Даррен только сейчас осознал, что начальник Особого Отдела не шутил, когда говорил про меня. – Это ребёнок! Понимаешь? Ре-бё-нок! А мне нужен полноценный агент!

– Так она и будет полноценным сигма-агентом через пятнадцать лет, – невозмутимо парировал блондин с шестью руками.

– Через пятнадцать лет? И сколько ей тогда будет? Двадцать один? Да моему сыну сейчас двадцать, и у этого оболтуса даже рога ещё прорезываться не начали. Это всё дети…

Мужчина устало выдохнул и приложил три пальца на переносицу. Кажется, его давно так никто и ничто не расстраивало. А вот в этот момент мне уже стало действительно обидно. Во-первых, я не чувствовала себя в этом теле ребёнком. Маленькая – да. На кровать неудобно залезать и стулья, сканеры и кнопки на дверях и стенах располагаются слишком высоко, а ещё голос немного писклявый, но на этом всё. Во-вторых, откуда этому цваргу знать, какой я буду через пятнадцать лет? Как ни крути, но это огромный срок, да и люди, и цварги развиваются совершенно по-разному, нас нельзя сравнивать.

В тот момент, когда я уже намеривалась сама влезть в разговор мужчин, Маркеланн неожиданно посмотрел на меня и подмигнул. Или мне показалось, что он подмигнул… не знаю. Слишком уже ошеломлённо я себя почувствовала, когда ко мне обратились, да ещё и на «вы».

– Уважаемая Джерри Клифф, перед вами старший офицер, заслуженный адмирал Космического Флота, член совета адмиралов, четырежды награждённый за доблесть и отвагу, капитан крейсера «Молниеносный» Даррен Нуаре. У вас есть уникальная возможность попытаться заинтересовать адмирала. Возможно, он захочет увидеть вас как своего личного агента сигма-класса.

Когда Маркеланн произнёс словосочетание «Даррен Нуаре», из моих лёгких будто бы вылетел весь воздух разом, в крови забурлили пузырьки шампанского, а голова закружилась. Я никогда не видела адмирала Нуаре воочию, но много раз читала в инфосети об его заслугах и всегда с восхищением относилась к его поступкам. Не знаю почему, но среди всех адмиралов Космического Флота мне с детства нравилось читать именно о Нуаре: о том, как благодаря его «Молниеносному» была в кратчайшие сроки выиграна война с опасными каннибалами в тридцать шестом секторе; о том, как он единолично уничтожил зарождающуюся чёрную дыру близ соседней от Танорга системы, не побоявшись подлететь к ней чуть ли не вплотную; о том, как во время войны он был захвачен в плен, но смог сбежать и на ничтожных запасах воды и питания добраться до рукава Мегериса, откуда отправил сигнал в Космофлот, тем самым передав бесценную информацию о расстановке сил противника.