Текст книги "Мозг игрока. Как нейронауки и UX влияют на дизайн видеоигр"

Долговременная память – это система, в которой хранится всевозможная информация: от последовательности движений при вождении до номера вашего мобильного телефона. И если, как мы выяснили, у сенсорной и оперативной памяти существуют жесткие рамки, то у долговременной памяти ограничений по времени и объему пока не выявлено. Иными словами, потенциально мы способны удерживать в голове неограниченный объем информации в течение неограниченного времени – всей жизни, – но, повторюсь, потенциально. В реальности мы постоянно что-то забываем, но о провалах памяти чуть позже. Сначала поговорим о структуре долговременного хранилища, которое включает в себя два основных компонента: эксплицитную и имплицитную память, рассчитанные на разные типы информации.

В эксплицитную память попадает все, что можно описать или перечислить (поэтому ее также часто называют декларативной памятью). Сюда относятся названия европейских столиц, имена родителей, первая игра, в которую вы играли, последний просмотренный фильм, любимая книга, места, где вы побывали, дни рождения близких, вчерашний разговор с коллегами, языки, которыми вы владеете, и так далее. Это память на факты (семантическая) и события (эпизодическая).

Имплицитная же память (также называемая процедурной) хранит в себе все, что связано с действиями. Эту информацию трудно описать, и она не требует сознательного воспроизведения: игра на гитаре, езда на велосипеде, вождение автомобиля, сочетание клавиш для вашего излюбленного приема в Street Fighter.

Если вкратце, эксплицитная память – это то, что вы «знаете», а имплицитная – то, что вы «умеете», и эти подтипы связаны с разными участками мозга. Так, пациенты, страдающие амнезией ввиду повреждения гиппокампа – региона мозга, частично отвечающего за эксплицитную память, – по-прежнему могут овладеть новыми моторными навыками, например техникой рисования (она попадет в процедурную память), но вот сам факт обучения (декларативная память) помнить не будут.

Имплицитная память также участвует в прайминге; он состоит в том, что реакция на стимул зависит от другого стимула, предъявленного ранее. Допустим, вам нужно определить, что перед вами: существующее слово (например, МАСЛО) или несуществующее (например, ШУШМА) – это называется «задание на лексическое решение». Время вашей реакции на слово МАСЛО будет короче, если прямо перед этим вы прочтете слово ХЛЕБ, которое выступает семантическим «праймом» [Schvaneveldt, Meyer, 1973]. Прайминг срабатывает даже в тех случаях, когда предшествующее слово-подсказка предъявлено слишком быстро и потому не было сознательно воспринято (как вы помните, даже если вы не успели уделить внимание стимулу, он все равно остается на какое-то время в сенсорном хранилище).

Это, пожалуй, наиболее впечатляющий из научно доказанных эффектов подсознательного влияния. Да, знаю, звучит не так круто, как «эффект 25-го кадра», якобы заставляющий нас действовать против воли! В реальности подсознательный прайминг почти не используется – только в ситуациях вроде описанной выше, так что нет оснований думать, будто маркетологи исподволь влияют на нас своими подсознательными посланиями. Честно говоря, это и не нужно: достаточно воспользоваться любым из множества когнитивных искажений, – так что решать, манипулируют вами или нет, вам придется самим.

В играх прайминг можно использовать для того, чтобы ускорить или замедлить реакцию игрока, – например, при стрельбе по противнику. Если прямо перед его появлением в том месте что-то вспыхнет, то это создаст визуальный прайм, который привлечет внимание игрока к нужному участку и заставит приготовиться. Если же, наоборот, перед появлением противника вы отвлечете внимание игрока к противоположному углу экрана, то время реакции увеличится.

Также имплицитная память участвует в обусловливании. Формирование условных рефлексов – это разновидность имплицитного (неявного) научения, когда происходит соотнесение двух стимулов. Как Павлов добился того, что у собак выделялась слюна при звуке колокольчика (потому что после этого им обычно давали еду), так и человека можно приучить к определенной реакции на тот или иной стимул. Если вы играли в Metal Gear Solid (Konami), то, возможно, выработали эмоциональную и поведенческую реакцию на сигнал тревоги, потому что со временем начали ассоциировать этот звук с угрозой (для тех, кто не играл, поясню: сигнал означает, что вас заметил противник). Подробнее об обусловливании поговорим в главе 8.

Некоторые исследователи считают, что имплицитное научение надежнее эксплицитного [Reber, 1989] – в основном потому, что дольше сохраняется. Недаром говорят: однажды научившись ездить на велосипеде, уже не разучишься! Однако, как вы наверняка догадались, не все так просто. Мы забываем и имплицитное научение. Попробуйте сыграть в какую-нибудь аркадную игру, требующую быстрой реакции, после долгого перерыва. Вам придется заново тренировать «мышечную память» (процедурную память), чтобы «вспомнить», как играть.

Тем не менее по возможности стоит полагаться на имплицитное научение, так как оно происходит в основном неосознанно и надежнее усваивается, особенно когда речь идет о «мышечной памяти», а информация вызывает эмоциональные ассоциации, как в примере с Metal Gear Solid.

Человеческая память удивительна; она позволяет нам не только учиться и узнавать новое, но и двигать человеческую культуру и прогресс. Однако у нашей памяти много ограничений, о которых разработчикам игр необходимо помнить, чтобы избегать распространенных проблем. Самое явное – это провалы в памяти. Мы все прекрасно осознаем, что информация имеет свойство забываться, однако я регулярно наблюдаю, как разработчики удивляются, видя на плейтесте, что игроки забыли о механике, которую освоили всего несколько минут назад.

В конце XIX века немецкий психолог Герман Эббингауз первым экспериментально изучил пределы памяти [Ebbinghaus, 1885] и вывел всем известную сегодня «кривую забывания» (см. рис. 4.2). Этот график он составил буквально на собственном опыте. Эббингауз постарался заучить длинный список бессмысленных слогов (МЕК, ЛЯВ, ЦОН и т. д.), а потом замерял, сколько получится вспомнить с течением времени. Результаты едва ли воодушевляли: уже через 20 минут он не смог вспомнить около 40 % заученного, а через день – почти 70 %. Позднее ряд ученых подтвердили наблюдения Эббингауза, пользуясь более стандартизированными методами, и по сей день кривая забывания остается общепринятой. Считайте, что это худший вариант памяти у ваших игроков. Отмечу лишь, что кривая выглядит так, когда речь идет о запоминании незначимой информации без явной цели и без использования мнемонических приемов. Есть основания полагать, что в контексте игры, когда игрок заинтересован в материале и подкрепляет запоминание действием, она будет выглядеть иначе. Если заучиваемый материал вызывает отклик, требует глубокой обработки и повторяется в разных контекстах, то вероятность того, что игроки его забудут, снизится.

Также одни виды информации запомнить легче, чем другие. Например, новое лучше откладывается в памяти, если оно ассоциируется с чем-то уже известным; запомнить простое легче, чем сложное, а организованное – легче, чем путаное. Изображения запоминаются лучше, чем слова, которые им соответствуют; значимая информация усваивается прочнее, чем незначимая, и так далее. Следовательно, старайтесь накладывать новый материал на нечто уже знакомое. Организуйте информацию в меню и интерфейсе, делайте иконки максимально наглядными (и не стесняйтесь иногда добавлять к ним слова, если функция иконки неочевидна). Следите за тем, чтобы игроки понимали важность сообщаемой им информации… И помните, что игроки непременно что-то да забудут – от привязки действий к кнопкам до текущего задания.

Рис. 4.2. Кривая забывания (приводится по работе Г. Эббингауза Über das Gedächtnis, 1885 г.; пер. на англ.: Memory: A Contribution to Experimental Psychology, 1913 г.)

Мы склонны не только забывать информацию, но и искажать то, что помним, особенно когда речь о декларативной памяти (знания, факты, события). Мы можем вспомнить что-то, чего на самом деле не было (парамнезия/криптомнезия), или же наши воспоминания, как и восприятие, могут быть субъективно окрашены.

В исследовании, посвященном надежности показаний очевидцев, Лофтус и Палмер (1974) выяснили, что на воспоминания влияют даже такие мелочи, как формулировка вопроса. Испытуемым показывали видео с различными автомобильными авариями. В одних случаях после просмотра задавали вопрос: «С какой скоростью, на ваш взгляд, двигались автомобили перед столкновением?» В других случаях вопрос ставили так: «С какой скоростью, на ваш взгляд, неслись автомобили перед столкновением?» Менялся всего лишь глагол, относящийся к движению автомобилей (я выделяю их только для наглядности; в самом исследовании никаких специальных обозначений не было). В итоге оказалось, что в ситуациях, где использовался глагол «неслись», испытуемые оценивали скорость движения выше (16 км/ч), чем в ситуациях, где использовался глагол «двигались» (12 км/ч), и эта разница была статистически значима. Более того, когда через неделю тех же участников спросили, видели ли они в сцене битое стекло (его не было ни в одной), где-то вдвое больше испытуемых приводили ложное воспоминание о стекле в ситуациях с «неслись», нежели в ситуациях с «двигались», – а все потому, что эмоционально окрашенное слово «неслись» оказало воздействие на воспоминания об аварии.

Я только что привела пример так называемого наводящего вопроса. Подспудное воздействие всего лишь одного слова на наше воспоминание одновременно завораживает и пугает – и, естественно, ставит под сомнение достоверность показаний очевидцев в суде, что является причиной большинства ложных обвинений [Pickel, 2015]. С другой стороны (позволю себе лирическое отступление), это же, возможно, объясняет, почему всем так нравились выступления Стива Джобса. Знал он об искажениях памяти или нет, но на презентациях новых продуктов Apple регулярно пользовался словами «восхитительный», «невероятный», «бесподобный», которые, возможно, окрашивали воспоминания зрителей о содержании самих выступлений.

В еще одном исследовании, на этот раз проведенном шведскими учеными Линдхолмом и Христиансоном (1998), использовалась видеозапись вооруженного ограбления (постановочного), в котором преступник серьезно ранит кассира. После просмотра испытуемым предъявляли фотографии восьми человек и предлагали определить злоумышленника. Результаты показали, что участники – как шведы, так и иностранные студенты – в два раза чаще ошибочно указывали на иммигранта как на преступника.

В ряде случаев искажения памяти могут приводить к мрачным последствиям, так что эти ограничения следует учитывать, чтобы избегать нарушений правосудия. В нашей области, видеоиграх, это влияние не так существенно, однако помните, что, когда игроки заполняют анкеты по итогам плейтеста, их ответы основываются не на конкретном опыте игры, а на воспоминаниях об этом опыте (часто искаженных). Так что не принимайте все отзывы за чистую монету и старайтесь не добавлять в анкеты наводящие вопросы (подробнее см. главу 14).

В предыдущей главе мы уже видели, что восприятие субъективно, то есть мы видим реальность не такой, какая она на самом деле. Однако искажениям могут подвергнуться и наши воспоминания, так как мы каждый раз их реконструируем. Итак, вот основные особенности и ограничения человеческой памяти, которые следует учитывать:

• память – это система для кодирования, хранения и извлечения информации;

• память бывает сенсорной (часть восприятия), оперативной (сильно зависит от внимания, используется для кодирования поступающей и обработки извлеченной информации) и долговременной, каждой из которых соответствует свое «хранилище» (рис. 4.3);

• глубина обработки информации во время фазы кодирования влияет на качество запоминания: чем активнее обработка, тем лучше информация откладывается;

• долговременная память включает в себя эксплицитную (декларативную) память и имплицитную (процедурную) память;

• кривая забывания отражает уменьшение числа запомненной информации со временем;

• незначимая и поверхностно обработанная информация хранится менее надежно;

• даже то, что мы запомнили, может подвергаться искажениям.

Рис. 4.3. Схема устройства памяти

Главная забота разработчика видеоигр – сделать так, чтобы игроки запомнили важную информацию, которая помогает получать удовольствие от игры (управление, механики, задачи и т. п.). Учитывая, что память включает в себя и запоминание, и хранение, и извлечение информации, провалы в памяти могут быть вызваны проблемами на любом из этих этапов – или сочетанием таких проблем, поскольку качество запоминания влияет и на сохранность информации.

Нарушение запоминания происходит, когда информация усваивается поверхностно: либо из-за недостатка внимания, либо из-за недостаточной глубины обработки. Чтобы этого избежать, необходимо привлекать внимание игрока к существенной информации и требовать ее глубокого анализа.

Нарушение хранения происходит, когда информация обработана правильно, но прошло слишком много времени (см. выше про кривую забывания). Чтобы избежать этого, воспоминания необходимо укреплять, и главный способ – повторять важную информацию в разных контекстах.

Наконец, нарушение извлечения происходит, когда информация есть в памяти, но в данный момент недоступна (феномен «на кончике языка» как раз из этой области). Чтобы избежать проблем на этом этапе, игрокам стоит давать частые напоминания – так им не обязательно будет извлекать нужную информацию именно из памяти.

В данном разделе я затрону только проблемы, связанные с хранением и извлечением информации, то есть с долговременной памятью. Проблемы запоминания, поскольку они относятся к оперативной памяти (а значит, к вниманию), будут рассмотрены в следующей главе.

Когда мы узнаем что-то (например, как пользоваться новой игровой способностью), декларативная память об этом событии и сопутствующая ей процедурная информация (движения пальцев и комбинации клавиш) обычно не мгновенно отпечатываются в сознании, если только речь не идет об уже знакомой информации (скажем, такая же способность была в игре, в которую вы играли раньше). Напротив, информация закрепляется путем многократного предъявления. Именно поэтому говорят: «Повторение – мать учения». Однако для максимально эффективного усвоения повторные предъявления информации необходимо разносить во времени [см. Paivio, 1974; Toppino и др., 1991; Greene, 2008].

Каждый раз, когда информация повторяется, связанная с ней кривая забывания становится более пологой. Это значит, что для закрепления изученного нужно давать напоминания не через равные промежутки времени, а постепенно увеличивать их по мере усвоения информации (см. рис. 4.4). Также это значит, что гораздо эффективнее разбить процесс обучения на несколько распределенных во времени отрезков, нежели давать все и сразу.

Вашим игрокам наверняка нужно будет многое освоить, поэтому стоит составить план введения в игру (пример см. в главе 13). Помните также, что обучение наиболее сложным элементам и их повторение необходимо распределить по времени. Например, когда речь идет о сложной механике, первое напоминание стоит расположить как можно ближе к первому предъявлению. Затем можно ввести вторую механику, при этом продолжая закрепление первой (рис. 4.5), предпочтительно в различных контекстах.

Рис. 4.4. Эффект интервала

Рис. 4.5. Эффект интервала при обучении двум механикам

Многие игры Nintendo отличаются очень эффективным обучением: новая механика вводится параллельно с закреплением уже изученной, затем они совмещаются и дополнительно вводится еще одна. Возьмем, к примеру, игру Super Mario Bros. Первым делом вы разучиваете механику прыжка (назовем ее Механикой А). Сначала вам нужно прыгнуть на врага (А), потом прыгать и бить блоки со знаком вопроса (А2), потом перепрыгивать через препятствия (А3) и так далее. Механика прыжка повторяется и закрепляется в различных контекстах, а растущая сложность требует от игрока все более высокой четкости движений. В какой-то момент вводится механика стрельбы (Механика Б), и вы получаете возможность отработать ее на нескольких противниках (Б2). Потом вы прыгаете, чтобы разбивать кирпичные блоки и собирать монетки (А4). Появляется следующий противник – купа трупа (черепаха). Этого врага прыжком победить нельзя, намеком на что служит аффорданс в виде панциря (подробнее о принципе «функция определяет форму» см. главу 11), а значит, нужно стрелять (Б3). И так далее. В какой-то момент игры возникает необходимость стрелять в прыжке, то есть совместить обе механики.

В зависимости от типа игры, которую вы разрабатываете, и целевой аудитории (опытные игроки или новички) продумывать введение может быть проще или сложнее. В любом случае туториалы следует встраивать непосредственно в дизайн уровней. Обучение игре и оттачивание навыков – существенная часть игрового опыта. Если вы заранее не продумываете, как и когда будете вводить новые механики и элементы, в итоге придется запихивать все туториалы в начало игры, а это малоэффективно и обычно не приветствуется игроками.

Редкую игру можно пройти за один присест. Чем больше в ней контента, тем меньше вероятность охватить его целиком за раз. Допустим, игрок запустил игру и поиграл несколько часов. Если он сумел пройти достаточно далеко, то сложность соответственно выросла, чтобы поддерживать нужный челлендж[21]21
  От англ. challenge – «испытание», «вызов». – Прим. науч. ред.


[Закрыть] (не слишком просто, но и не слишком трудно; подробнее см. главу 12, раздел о потоке в играх). Однако в какой-то момент игрок неизбежно отложит игру, чтобы вернуться к повседневным делам, а вновь запустит ее через непредсказуемый промежуток времени: от нескольких часов до нескольких дней и даже больше. Из-за кривой забывания часть информации, изученной за прошлую сессию, исчезнет безвозвратно – чем длиннее перерыв, тем больший кусок будет утрачен, а система не будет знать, сколько времени прошло на самом деле. Таким образом может возникнуть расхождение между уровнем мастерства игрока и сложностью, которой он сумел достичь к концу прошлой сессии: забылись какие-то механики, особенности управления или задачи, из-за чего игрок начинает чувствовать, что стал играть хуже (см. рис. 4.6).

Чтобы исправить эту ситуацию, можно, например, добавить напоминания, когда игрок возвращается в игру. Интересная задумка была применена в экшен-адвенчуре[22]22
  От англ. action-adventure – «приключенческий боевик». – Прим. науч. ред.


[Закрыть] Alan Wake (Remedy Entertainment): там при повторном запуске давался пересказ сюжета вроде краткого содержания предыдущих серий в сериале. Однако гораздо важнее напоминания об игровых механиках и управлении, поскольку игра – это интерактивный опыт, требующий активного участия игрока. Если система это позволяет, можно, например, добавить динамические подсказки, возникающие, когда игрок какое-то время не выполнял определенное действие. Для усвоения информации динамические туториалы подходят не очень, зато хорошо служат напоминаниями для закрепления уже изученного.

Рис. 4.6. Пример кривой забывания в применении к играм

Рис. 4.7. Assassin’s Creed Syndicate (Ubisoft). Публикуется с разрешения Ubisoft Entertainment, © 2015. Все права защищены

Также можно сделать так, чтобы самая важная информация всегда присутствовала на экране, и ее не нужно было извлекать из памяти. Например, в Assassin’s Creed Syndicate (Ubisoft), экшен-адвенчуре с открытым миром, на экране всегда приведена контекстная раскладка управления (рис. 4.7), подсказывающая игроку, какие действия он может выполнить в данный момент (выстрелить, контратаковать, оглушить и т. д.), а также на какую кнопку нужно для этого нажать (по сути, запоминать эту информацию вообще незачем). Таким образом дизайн интерфейса снижает нагрузку на память, предотвращая нарушения хранения и извлечения (по крайней мере, в том, что касается управления). Точно так же в экшен-песочнице Fortnite (Epic Games) каждый раз, когда игрок подходит к объекту, с которым можно взаимодействовать, на экране всплывает клавиша, на которую нужно нажать (рис. 4.8).

Рис. 4.8. Fortnite Beta © 2017, Epic Games, Inc. Публикуется с разрешения Epic Games, Inc., Cary, NC

Поэтому нельзя считать, что раз игрок успешно прошел обучение, то навсегда запомнит то, чему научился. У человека, как правило, насыщенная жизнь, и он может временно забросить прохождение игры из-за выхода какого-нибудь громкого хита или просто потому, что нужно сосредоточиться на подготовке к экзаменам. Если вы не будете делать напоминания, чтобы игроки как можно быстрее смогли вернуться в нужный ритм после отсутствия, вероятность того, что они не захотят тратить силы и вовсе забросят игру, повышается. В этом, кстати, одна из причин, почему во многих free-to-play играх[23]23
  Игры, позволяющие играть без обязательного внесения денежных средств. – Прим. науч. ред.


[Закрыть] существуют ежедневные задания и награды, заставляющие возвращаться к игре каждый день. Тем самым увеличивается не только вовлеченность игрока, но и вероятность того, что он будет какое-то время продолжать игру, раз он ее запустил, тем самым закрепляя изученные механики.

Главный вывод из всего вышесказанного: вне зависимости от того, сколько усилий вы приложите, игроки что-нибудь да забудут. Поэтому необходимо составить список того, что́ игроки должны выучить и запомнить для прохождения игры и каким-то образом это проранжировать. Самое важное нужно многократно отработать, а затем регулярно напоминать. А то, что находится в низу списка, не должно мешать игре, даже если забудется. По возможности постарайтесь сделать так, чтобы эту информацию вообще можно было не запоминать: например, если основной геймплей не строится на том, чтобы вовремя вспомнить, на какую клавишу нужно нажать, отображайте эту информацию всегда, как в Assassin’s Creed. И вообще, создать идеальную систему обучения, по всей видимости, невозможно, а значит, определитесь с тем, что наиболее важно, и сосредоточьтесь на этом.