Текст книги "Одиночество контактного человека. Дневники 1953–1998 годов"

О Чехове мы сказали с Гором вместе:

– Это скрытный писатель.

30.3.72. Был вечер Гора. Я выступал. Вначале тяжело, потом разговорился и удивил несколько всех неприученных. Люди ценят ораторов, принимая их за умных людей, а там – разное содержание и, главное, степень предварительной подготовки.

Гор сказал, что он всю жизнь думал о науке и искусстве. Если с искусством ничего не ясно с античных времен, и в этом заключается его чудо, то с наукой все яснее и яснее.

Он говорил о том, что, когда стал писать худо («Ошибка профессора Орочева»), то к нему пришло признание. А вот «Изваяние» – главная его книга и – увы! – два письма от писателей. «Я тогда получал мешки писем».

13.6.72. Бродил с Крестинским[240]240
  Крестинский А. А. (1928–2005) – поэт, детский писатель, товарищ отца. Жил в Ленинграде-Петербурге, с 2000 г. – в Бат-Яме (Израиль).


[Закрыть]. Жутко устали и отдохнули одновременно. Прекрасный человек, душа! Легко, чисто с ним, как с Гором.

А за стариком я уже не записываю. И всегда так: привыкаешь к мудрости – и уже нет прежней пристальности… Нельзя привыкать ни к чему, надо стараться все время сохранять новизну чувств.

22.6.72. Хоронили Наума Яковлевича Берковского[241]241
  Берковский Н. Я. (1901–1972) – литературовед, автор книг «Текущая литература» (1930), «Статьи о литературе» (1962), «Литература и театр» (1969) и др. Доктор филологических наук. Один из немногих ученых, которые по праву могут быть названы писателями, – его исследования отличают не только глубина и основательность, но и своеобразие стиля. Жил в Ленинграде.


[Закрыть], говорили – гений, какая-то девица качалась, чтобы не упасть. Бледная, плохо одетая, взволнованная – и лицо простое и сельское, да и одежда такая, что теперь редко встретишь, – старая черная юбка, строгий почти мужской пиджак – сельская учительница, народоволка. Глядел на нее и думал, что знал раньше.

Рысс[242]242
  Вероятнее всего, Рысс Е. С. (1908–1973) – писатель, драматург, сценарист. Жил в Ленинграде, после войны – в Москве.


[Закрыть] сказал: он повторял, что литература учит жить. Он был велик и в малом.

Гор мне часто это говорил. Я видел Берковского всего один раз. Сидел, тяжело дышал полный еврей. Сказал до ухода всего несколько фраз.

Гор молился на него. Я, не зная, возражал.

14.7.72. …Удивительно талантливый Гор, опять прошедший (почти) мимо большого литературного открытия. Великолепная, почти гоголевская мысль («Портрет») из‐за несмелости стала пустяком, сказкой для детей. А могла быть! Ах, Наталья Акимовна, бытовое приложение к мудрецу и философу, вы убили Гора как огромного писателя – остался Гор + Н. А. – вот его нынешняя постоянная величина.

23.4.74. Был с Гором у сестры художника Филонова[243]243
  Сестра Филонова Е. Н. Глебова-Филонова (1888–1980) жила в большой коммунальной квартире на Невском проспекте.


[Закрыть]. Видел его великую картину «Семья плотника»[244]244
  Другое название работы – «Крестьянская семья» (1914). В настоящее время – в Русском музее.


[Закрыть]. Мудрая старуха с аккуратно сложенными волосами, благородным лицом и благородным, ибо она была певицей раньше, голосом, говорила о брате. Какая трагическая судьба! Комиссар, абсолютно советский человек, но пока не признанный в силу инерции.

2.7.74. За столом Федор Абрамов[245]245
  Абрамов Ф. А. (1920–1983) – писатель, представитель «деревенской прозы» 1960–1980 гг. Прошел путь от советских взглядов (написал и защитил диссертацию по творчеству Шолохова) до независимой позиции, выраженной прежде всего в тетралогии «Братья и сестры» (1958–1978).


[Закрыть], большой путаник.

Абрамов о Горе:

– Жуткий трус, но прелестный человек. Читал бесконечно, но ничего не понимает.

Я возразил.

– Нет, нет, не понимает.

Я:

– Гор вас хвалил. Говорил: лучший писатель (это я прибавил). Лучше Шукшина.

– Между прочим, это так и есть. А что?

6.7.74. (Вклеено в дневник. – А. Л.)

Дорогой Семен Борисович!

Был рад Вашему письму.

В этом летнем сезоне я мало с кем встречаюсь. Иногда заходит Д. Гранин, который ведет себя очень мило.

Бурсов живет анахоретом, сидит запершись в даче и додумывает за Пушкина.

Разговаривал с ним только однажды.

Один московский молодой человек (художник и сын художника) обещал мне устроить картину Осмеркина [246]246
  Осмеркин А. А. (1892–1953) – художник. Участник художественной группы «Бубновый валет». Руководитель мастерской в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина. Жил в Петрограде-Ленинграде и Москве.


[Закрыть] (его мать дружила с дочерью этого замечательного художника).

Гранин получил в подарок от Е. Н. Глебовой-Филоновой картину «Нарвские ворота». Он ее (Е. Н.) устроил в лучший в городе дом для престарелых.

Таким образом у Гранина теперь самая лучшая вещь Филонова, если не считать его крупных картин.

Надо мной висит вопрос об обмене квартиры с Капицей [247]247
  В квартире Гора стало тесно – кроме Г. С. и Н. А., здесь жили их сын Юрий, жена сына Марина и трое внуков. Неожиданно появилась возможность обмена на большую квартиру с писателем П. Капицей (1909–1998). Гора эта перспектива не радовала: он не любил – и даже боялся – каких-либо перемен. Его нежелание, возможно, связано еще и с тем, что именно Капица, выступая на общем собрании писателей в Смольном 16 августа 1946 г., на котором обсуждалось постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», говорил о творчестве Гора: «Возьмите книгу Геннадия Гора „Дом на Моховой“. Что это, желание показать свою образованность или низкопоклонство, преклонение перед иностранщиной?»


[Закрыть] . Дело это сложное и окончательно выяснится в октябре.

Очень мне понравились сценарные и дневниковые заметки покойного Г. М. Козинцева «Гоголиада» («Искусство кино», № 5–6). Козинцев был гениальным сценаристом. Его сценарий о Гоголе могли бы поставить только Чаплин и Феллини. Сам бы он, конечно, его реализовать не сумел бы.

Поздравляю Вас. Ваша картина «Дела сердечные» [248]248
  Фильм «Дела сердечные», авторы сценария С. Ласкин и В. Кунин, режиссер А. Ибрагимов. В ролях Г. Тароторкин, А. Шуранова, А. Папанов. «Мосфильм», 1974.


[Закрыть] идет во всех кинотеатрах города. Состояние здоровья не позволяет мне съездить в город – посмотреть.

Чувствую себя хуже, чем обычно.

Ездили хоронить бедного И. И. Варшавского (фантаста) [249]249
  Варшавский И. И. (1908–1974) – писатель-фантаст. Жил в Ленинграде.


[Закрыть]. Крематорий произвел на меня удручающее впечатление.

Наталья Акимовна и я кланяемся всей вашей семье.

Ваш

Геннадий Гор

6.7.74. Комарово.

5.8.74. Анна Вальцева, вдова Валюса[250]250
  Вальцева А. В. (1915–2008) – писатель, вдова П. Валюса, чья биография узнается в судьбе героя ее романа «Счастливый человек» (1981). Валюс П. А. (1912–1971) – художник. Как многие, жил двойной жизнью – зарабатывал оформлением книг, а для себя занимался живописью. «Предвидится выставка?» – спросил в 1965 г., посмотрев его картины, А. Галич. – «Вслед за вашим концертом в Лужниках», – ответил художник.


[Закрыть], показала статью о муже Наталье Акимовне Гор. Оказалось, она не умеет читать.

25.8.74. Как насыщенно время! Общаюсь так активно, что не хватает сил это записать. Сегодня Гранин, Гор, Вальцева (Валюс), мои однокурсники в вагоне. Я так много говорю, что видимо мне это заменяет книги, которые мало читаю.

Коллекционером стал Гранин. Пока ломается, не признается, но все время к чему-то приглядывается. Хочет Панкова, имеет теперь Филонова, Валюса, Садовникова (панорама Петербурга).

Сказал Гору:

– Вы должны писать о художниках, вы это знаете.

Я говорил ему это раньше.

Но Гор не пишет – жуткий трус… Слова, слова – лапша вместо литературы.

Гранин сказал, посмотрев, прекрасную сгнившую картину на чердаке у Гора.

– Вы бы лучше продали ее! – очень резко.

19.9.74. Человек стиля Гор – все время преувеличивает чувство стиля, его самостоятельность и самоценность… Он считает, что Д. Самойлов меньше Кушнера, так как у Кушнера – «стиль».

Гор страдает стилизаторством. Стиль его самоценен, он прикрывает в последних вещах безмыслие… В прозе безмыслие непростительно даже больше, чем в поэзии.

6.10.74. Погиб Шукшин – самый популярный писатель последнего времени…

– Зачем он сыграл себя, а еще жену взял, – сказал Гор. – Напророчил. Я бы никогда так не сделал.

Вот это и есть чувство судьбы.

16.11.74. Гор подарил мне картину Валентины Марковой. Он знал ее хорошо. Была маленького роста, некрасивая, очень духовная. Темпераментная, умная, несколько шизоидная. Приехала в Ленинград из Средней Азии. До этого жила в Сибири. В 30‐е годы вышла замуж за учителя Казакова. Тот знал немецкий и французский, так как воспитывался за границей, где жили его родители-политэмигранты. Позже Казаков был благополучен, с войны приехал разбогатевшим. С Марковой он бедствовал. Своим учителем Маркова считала Коровай[251]251
  Коровай Е. Л. (1901–1974) – художница, которую – вместе с В. Марковой, М. Курзиным, Н. Мамонтовым – относят к числу «забытых мастеров 1930‐х гг.». В 1914–1918 гг. училась в рисовальной школе Императорского общества поощрения художеств у Н. Рериха и П. Наумова, а в 1920–1923 гг. была вольнослушателем во ВХУТЕМАСе. Жила в Петербурге, Москве, Барнауле, Самарканде, Ташкенте. В 1946 году по инициативе В. Фаворского окончательно переезжает в Москву.


[Закрыть], художницу из Сибири[252]252
  Имя Коровай прежде всего связано с Самаркандом и Ташкентом, но в 1917–1918 гг. она жила в Барнауле, где познакомилась с сибирскими художниками, занятыми поисками новых форм в искусстве. Один из них, М. Курзин, стал ее мужем.


[Закрыть]. В Союз ее не приняли из‐за формализма. Умерла от голода в блокаду. Картина Марковой есть у писателя Рахтанова[253]253
  Рахтанов И. А. (1907–1979) – писатель. Жил в Москве.


[Закрыть] в Москве – он дружил с Казаковым; кое-что в Русском музее и Нукусе, где директор Савицкий[254]254
  Савицкий И. В. (1915–1984) – художник, реставратор, искусствовед, создатель и первый директор Музея искусств в Нукусе (Узбекистан).


[Закрыть] собирает хорошую живопись. 3 года назад приезжала сестра Казакова, просила назад работу, намекала, что ею интересуются за границей, но Гор не отдал.

Картину Маркова подарила Гору в 34‐м году, она висела у Гора в кабинете – «тогда я написал лучшие свои вещи», – сказал он. В новой квартире ее не решились повесить, и невестка настояла на том, чтобы отправить ее на дачу, на чердак. Там картина пролежала больше десяти лет.

Гор:

– Валентина Маркова долго обижалась на меня. Она сделала обложку к книге «Неси меня, река», очень хорошую, а ее не взяли, отдали Хижинскому[255]255
  Хижинский Л. С. (1896–1972) – художник, график, иллюстратор. С 1924 г. сотрудничал с издательствами «Academia», Гослитиздат (именно в этом издательстве в 1938 г. вышла книга Гора «Неси меня, река»), «Советский писатель». Жил в Ленинграде-Петрограде, с 1965 г. – в Москве.


[Закрыть]. Она долго не могла мне этого простить…

Маркова знала Филонова, возможно, была в него влюблена. В ее альбоме, который сейчас хранится в Русском музее, много странных рисунков – она, Филонов, ребенок. Это загадка!

Моя картина среднеазиатского периода, написана в 20–22‐м годах.

28.1.75. Забыл или не успел поздравить Гора с днем рождения. Думаю, он ждал моего звонка, а я в десять не решился это сделать. Они рано ложатся спать.

Жаль! Так, не желая, мы раним самых близких людей.

14.4.76. Вечер памяти Берковского. Полный зал. Ведет Абрамов.

– Берковский, – говорит он, – человек-глыба, из тех, кого рождал Ренессанс. Он был замешан на крупных дрожжах эпохи. Он познал истинную свободу – свободу духа. Был равнодушен к внешним благам.

Д. Лихачев: Он написал книгу о Леонардо – «о прекрасном говорил реализме»[256]256
  Ошибка – то ли отца, то ли Д. Лихачева. Берковский написал о Леонардо не книгу, а большую статью «Леонардо да Винчи и вопросы Возрождения»(см. в кн.: Берковский Н. Статьи о литературе. Л., 1962). Возможно, в записи речь идет об этом месте из статьи: «Искусство Леонардо по основным тенденциям своим – прекрасный реализм». Понятие «прекрасного реализма» присутствует и в других текстах Берковского.


[Закрыть]. Требовал от писателей «заполнить пустоту». Литературоведение тогда хорошо, когда оно сочетается с другой наукой (с историей, искусствоведением и т. д.). Берковский был философ и знал философию удивительно.

После «Идиота» со Смоктуновским[257]257
  Постановка Г. Товстоногова (БДТ, 1957).


[Закрыть] он торжествовал. Стоял в проходе и встречал знакомых так, будто это были его гости в его спектакле… Все, что возникало под его пером, сперва проходило через его разговоры.

Азадовский[258]258
  Азадовский К. М. (род. 1941) – литературовед, переводчик, писал (но не защитил) кандидатскую диссертацию под руководством Н. Берковского.


[Закрыть]: Берковский считал диссертацию средневековым пережитком, придуманным жанром.

Гор сказал, что Н. Я. не сердился, когда ему мешали. Он познакомился с ним в конце 20‐х годов в школе Пролеткульта. Т. Манн и Достоевский ему были не так интересны, как Пушкин и Чехов. Первые себя раскрывали сами, вторых ему нужно было раскрыть.

8.6.76. Вывез маму в Комарово. Были у Гора – славные, добрые и любимые мной старики.

Гор опять хочет написать о рисунках северян… Заговорили о живописи, и Гор сказал, что ему очень дешево предлагали Гончарову[259]259
  Гончарова Н. С. (1881–1962) – художник-авангардист, график, сценограф. Вместе со своим мужем М. Ларионовым (1881–1964) сотрудничала с «Русскими сезонами» С. Дягилева. Жила в Москве, с 1915 г. – во Франции.


[Закрыть], но он не взял.

– Ну и хорошо, что не взял. Ты бы всю жизнь страдал, что кому-то недоплатил. И меня бы издергал.

Наталья Акимовна очень его понимает.

20.9.76. Болеет Гор… Недавно я был у него – угнетен, согнулся, чувствовалась какая-то обреченность. И вдруг впал в глубокую депрессию. Не хочет никого видеть, мысли о смерти, принял 21 таблетку антидиабетического средства – попытка самоубийства – и тут же испугался за жизнь, с жадностью стал пить марганцовку, дал себя промыть скорой.

Все время молчит. И только иногда – Наталье Акимовне:

– Ты у меня святая.

Или:

– Давай покончим самоубийством вместе.

А она, зная, что он ее послушается, сказала:

– Через три месяца, если тебе не полегчает.

Иногда ему кажется, что о его сумасшествии известно всем. «По Би-би-си» передавали и «Теперь исключат из Союза», «И Марине, и детям[260]260
  Вакорина М. В. (1938–2014) первая жена Ю. Гора, их дети – Александр Гор (1958–2019), Екатерина Горохова (род. 1967).


[Закрыть] – всем будет плохо».

С ним неотступно все. Юра[261]261
  Гор Ю. Г. (1930–2002) – сын Г. С. и Н. А. Горов, палеонтолог, доктор геолого-минералогических наук.


[Закрыть] суров, требователен, а Н. А. ласкова, ждет, когда он поглядит ей в глаза. Какой это прекрасный человек! Какая в ней доброта! Она мать для него, он ей сын больше детей.

…Сегодня Гору чуть лучше. За сутки задал несколько вопросов: «Где Катька?», «Чернослив в столе?» и что-то еще.

25.9.76. Гор немного лучше.

2.10.76. Болеет Гор. То тревожится, что нет сахара в крови, то боится, что умрет с голоду. Рухнула личность. Психиатры считают, что чем острее, тем лучше. Вялое течение бесконечно и неперспективно.

У него остро. Сегодня Лида[262]262
  Огородникова (Гор) Л. Г. (1932–2007) – дочь Г. С. и Н. А. Горов, биохимик, кандидат биологических наук, с 1989 г. жила в Тинеке, затем в Роквилле (США).


[Закрыть] говорила о больнице, Нат. Аким. не подготовлена к этому, хочет, чтобы он был дома.

А как все это жаль! Добрый, хороший мой человек, Геннадий Самойлович! Вот ведь как умели Вы отдавать тепло – сколько было сделано Вами доброго и незабываемого для меня…

Бурсов дарить не умеет. Он берущий и не отдающий нисколечко. Он – кулак. Вы же – само добро, сама непосредственность… Старый ребенок!

25.10.76. Г. С. худо. Депрессия углубилась резко. Он вообразил себя королем Лиром, даже вначале потребовал, чтобы ему принесли Шекспира. Читал. Потом депрессия стала еще глубже – теперь сидит, уперев взгляд в стену или в пол, голодает.

Выберется ли? Иногда боюсь, что нет, хотя психиатры не теряют надежды.

Ужас Гора – ужас перед детьми. Юра и Марина – вот те, кто, как ему кажется, оставили его без денег, без пищи.

6.12.76. Продолжает болеть Гор, но выздоравливает. К нему возвращается разум. Недавно говорил, что он в депрессии, за это его детей уволят с работы и «казнят». Теперь он успокаивается. Я был у него два раза – один он был заторможен, обеспокоен своей аденомой, почечной коликой… на другой раз мы говорили о живописи, о Фрумаке[263]263
  Фрумак Р. С. (1905–1978) – художник, в разные годы учился у Ю. Пэна, М. Шагала, К. Малевича, Р. Фалька, в юности входил в объединение «Круг художников», в старости пережил творческий взлет, оставив позади достижения прошлых лет. Один из самых ярких живописцев в коллекциях Гора и отца. Жил в Ленинграде. См. о нем в седьмой главе этой книги.


[Закрыть]. Он мне показался почти здоровым.

22.12.76. Гор дома. Все у него прилично. Сидит читает Сергея Булгакова «Философия хозяйства». Вспоминает очень спокойно о своей депрессии, даже подсмеивается над собой – мол, считал весь мир сумасшедшим, семью – особенно.

Я был у него – милые, добрые, близкие люди.

15.1.77. История с повестью Гора наконец получила завершение. Г. С. узнал, что из первого номера ее изъяли. Попов[264]264
  Попов А. Ф. (1906–1978) – кинодраматург. В 1964–1978 гг. – главный редактор журнала «Нева».


[Закрыть] лег в больницу, Гор почти безразличен на словах, но на деле, видимо, нервничает.

Пришло письмо от В. Соловьева из Москвы – он пишет о Горе книгу. Жутко безнравственный человек, он почти рад, что Г. сходил с ума, это соответствует его концепции, что талант аномален…[265]265
  Вот отрывок из письма, на которое отец не ответил. «Все, что с ним связано, – писал В. Соловьев, – мне очень важно, так как для статьи в „Литературке“ достаточно его читать, а для реконструкции его modus vivendi необходимы и подсобно-интимно-подсознательные моменты – по моему мнению, талант – это аномалия, в Горе это очевидно, для литературы это хорошо, а для жизни хреново. Я сейчас перечитал его «Синее озеро» и понял, что тайный стимул этой вещи – страх перед реальностью, которая уничтожает представление человека о ней… Или – или. Об этом писать трудно, я попытаюсь, хотя, что выйдет, не ведаю. Если еще будут какие-то о нем подробности, особенно о заболевании – дай бог, чтобы был здоров! – сообщи… Могу воскликнуть, как Федор Михайлович: «Подробности! Еще раз, подробности!» – если они есть про Гора и если не составит тебе за труд их описать. Ты – врач и знаешь то, о чем я не подозреваю, но что может оказаться мне кстати… 14.1.77»


[Закрыть]

К письму Соловьева. Несколько лет назад я дал Гору эссе Личко (психиатр) о Гоголе, где Андрей утверждал: «Нос» – это симптом болезни. Гор был возмущен. «Он просто не понимает в литературе, – сказал он. – Так нельзя. Иначе можно свести к нулю все мировые шедевры…»

18.1.77. …Я, как и Гор, не могу и не хочу быть сильным. Я предпочитаю женщину-мать, с женщиной-девочкой, требующей покровительства и мужской силы, я был бы несчастен.

31.5.77. Гор выздоровел полностью. Живой, веселый, активный. И это прекрасно!

21.6.77. Был у Гора в Комарово. Гор угнетен, получает лекарства, это совсем другой человек. Мысль о бедности все время проникает в его мозг, хотя ничего худого ему не грозит. Дети учат, а Наталья Акимовна говорит: «Вот он больше всех спал (они очень рано ложатся и встают поздно. – С. Л.), а больше всех сделал» – и это правда.

14.7.77. Живем в Комарово… Гор еще болен. Угнетен, слаб. Жалуется, что ему попадет за повесть, найдут крамолу. И на то, что писать ему теперь не хочется.

31.12.77. Гор внезапно записал. С трудом Н. Аким. отрывает его от бумаги. Возбужден. Пишет воспоминания для «Лит. обозр.» или «Воп. лит.».

Есть место о Шварце.

– Вы куда, Гор, идете?

– В булочную.

– Я бы не ходил туда на вашем месте.

– Почему?

– Подумают, что Вы хотите украсть булку.

Я смеялся. А Гор вдруг сказал:

– Я это придумал, между прочим.

Мне было жалко. Я ему несколько раз говорил: «Жалко. Как же так?». Он перестал меня слышать.

3.6.78. Гор ожил, пишет повесть, как обычно, боится, что получится остро, хотя в действительности нет ни остроты, ни философии…

30.6.78. Был у Гора с Г. Башкировой[266]266
  Башкирова Г. Б. (род. 1938) – прозаик, драматург, эссеист. Живет в Москве.


[Закрыть] – славным и милым человеком. И очень умным… Гор рассказывал много о прошлом. Опять вспомнил Вас. Андреева[267]267
  Андреев В. М. (1889–1942) – прозаик, драматург. В юности участвовал в революционном движении. В 1910–1913 гг. находился в Туруханской ссылке, откуда бежал и, по легенде, помог бежать Сталину. Автор книг «Канун» (1924), «Расколдованный круг» (1926), «Волки» (1927), «Серый костюм» (1930) и др. Репрессирован, умер, как указано в выданной родственникам справке, «от остановки сердца на почве авитаминоза».


[Закрыть], который был арестован после того, как напомнил Сталину о шубе, подаренной ему в Туруханской ссылке. Сталин сказал:

– Я помню, но напоминать об этом нескромно[268]268
  Существует другая версия – Андреев написал повесть «О пребывании в Туруханском крае И. В. Сталина и событиях, связанных с организацией его побега из ссылки в 1911 году» и отправил ее своему герою, в Кремль. Через три недели получил телеграфом ответ: «Уважаемый Василий Михайлович! Этим хвастаться не надо. Рукопись оставляю. Сталин».


[Закрыть].

Перед этим спившийся Андреев стучался в квартиры писателей ночью. Все считали, что это НКВД – и когда видели спившееся лицо, давали любые деньги.

…А вот рассказ Башкировой о Цявловской[269]269
  Цявловская Т. Г. (1897–1978) – литературовед-пушкинист. Ученица, затем жена М. А. Цявловского. Автор работы «Рисунки Пушкина» (1970).


[Закрыть].

Татьяне Григорьевне незадолго до смерти приснилось, что муж просит ее сварить кофе. Она встала, сварила кофе, поставила у кровати и легла досыпать.

Мстислав Александрович[270]270
  Цявловский М. А. (1883–1947) – литературовед-пушкинист, редактор и комментатор нескольких собраний сочинений поэта, автор незаконченной (довел до Михайловской ссылки 1826 г.) «Летописи жизни и творчества А. С. Пушкина» (т. 1, опубликована в 1951 г.).


[Закрыть] умер тридцать лет назад.

Ее домработница на следующий день во сне увидела людей в белых одеждах, которые вошли в комнату Т. Г.

Утром она ей сказала:

– А за тобой приходили.

Когда Т. Г. ночью начала умирать, домработница говорила ей:

– Да ты потерпи, потерпи, Татьяна Григорьевна. Я ведь так просто сказала…

7.11.79. …Гор – молодец, уже начал новую повесть, хотя только что сдал предыдущую!..

2.11.80. Говорил с Бурсовым и Гором. Только что прошло бурсовское семидесятилетие. Пышно отмечают, где-то звонят в колокола – ордена грядут, публикации. Бурсов на коне – только что был в Югославии, поверг всех, как он сказал, говорил о мощи и немощи литературы. Сегодня интервью в «Литературной России», самоинтервью. Сам задает вопрос и сам на него отвечает. Этакий Мао, творящий чудеса.

…Гор обратен. Он стар – и слаб как ребенок. Да еще заболела Наталья Акимовна. Ах, как они отличаются, эти два человека! Триумфатор, не чувствующий своего конца, – и нахохлившийся, испуганный надвигающейся бедой Гор.

Не знаю, суждено ли мне быть у их конца, – все мы во власти бога, – но я больше горюю о Горе, что-то очень печальное, страшное чудится мне.

А тут еще сегодня пародия Александра Иванова – острая и точная, как бритва[271]271
  Пародия А. Иванова «Человек в кавычках» на повесть Гора «Человек без привычек», опубликованная в разделе «Дружеские пасквили» «Литературной газеты», вклеена в дневник.


[Закрыть]. Он беспощаден. Если Гор узнает, ему будет крайне худо. И, главное, этот талантливый бандит как-то угадал суть, попал в цель.

4.11.80. Очень тяжелый Гор. Гангрена ноги, собираются ампутировать – вялотекущая. А температуры нет. В больнице лежит очень тихий, все знает и понимает… Спрашивал об Оле и обо мне.

Я оказался свиньей. Из-за премьеры[272]272
  Премьера пьесы отца «Акселераты» в Ленинградском театре комедии.


[Закрыть] совсем не звонил, а он все спрашивал о литературных делах моих. «Сеня, – сказал он, – хоть пишет. Вот премьера в театре, это хорошо. Хотя у него худо и с Олей[273]273
  В это время моя мать перенесла онкологическую операцию.


[Закрыть], и с мамой».

А вчера сказал, что он превратится в воду и уйдет (утечет) в девятнадцатый век.

6.1.81. Умер Гор, самый близкий мне человек, почти отец. Вся моя литературная жизнь – рядом. Сейчас тьма воспоминаний. Он все же был очень расположен ко мне, радовался каждому приходу и разговору. Я вижу его в Комарово у письменного стола, пишущим, прищурив глаз. Лицо очень близко к бумаге, чуть повернутое от листа.

Он жил среди картин, был погружен в искусство, которое для него было реальнее жизни. Его герои уходили в картины, блуждали там и не всегда возвращались. Он сам бы ушел в книги и там бы жил, защищенный обложкой так же крепко, как его защищала Наталья Акимовна, мать для его детей и внуков, но и для него самого.

…Звонил Самохваловой[274]274
  Клещар-Самохвалова М. А. (1915–2000) – художник, модель и вторая жена А. Самохвалова. Жила в Ленинграде-Петербурге.


[Закрыть]. К ней пришла дочь героини самой знаменитой картины Ал. Ник. «Девушка в футболке». Да, искусство реальнее жизни, Гор прав.

22.4.81. Был у профессора Григорьева[275]275
  Григорьев А. Л. (1904–1990) – литературовед, доктор филологических наук, заведующий кафедрой зарубежной литературы РГПУ им. Герцена. Жил в Ленинграде.


[Закрыть], друга Гора. Разговорились о Леониде Добычине. Григорьев был очень близкий Добычину человек. Гор как-то назвал Добычина «пуантилистом в литературе».

О Добычине Григорьев рассказывает с удовольствием.

Григорьев после долгого безденежья получил зарплату. Тут к нему приходит Добычин, которого в это время прорабатывали, называли «джойсистом». Он пришел, чтобы узнать, что такое Джойс (джойсизм)… Особенно ярился Добин[276]276
  Добин Е. С. (1901–1977) – литературовед. Сын еврейского писателя Ш. Добина. Начинал как автор и редактор печати на идиш. В начале тридцатых отказывается от еврейского языка ради русского. Так появляется советский литературовед и киновед, автор работ о творчестве Ахматовой, Козинцева, А. Прокофьева и др. Жил в Ленинграде.


[Закрыть], а Берковский Н. Я. говорил, что Добычин «обводит чернилами классиков». Мол, все это уже было.

Добычин был в отчаянии. Григорьев просил его только писать, а денег у него, холостяка, хватит на двоих.

– Живите у меня – и пишите, Леонид, – просил Григорьев.

Григорьев уехал в Новгород, а когда вернулся, на столе обнаружил пачку рукописей – он понял, что с Добычиным что-то случилось.

Эти рукописи – «Город Эн», рассказы и повесть – все теперь хранятся у Григорьева.

До своей «отдельной» жизни Григорьев снимал «угол» (при другом «угловом жильце» – отсюда, я думаю, «Переписка из двух углов» Гершензона и Иванова[277]277
  Книга «Переписка из двух углов» написана В. Ивановым и М. Гершензоном, как сказано в предисловии «От издательства», «летом 1920 года, когда оба друга жили вдвоем в одной комнате, в здравнице „для работников науки и культуры“ в Москве». Отношения к этой книге Григорьев иметь не мог – название говорит о формах коммунального существования в 1920‐е гг.


[Закрыть]) у одной фельдшерицы на В. О. У нее висел очень яркий фотопортрет сестринского выпуска – и Добычин напросился его посмотреть. Раньше в этой квартире жил Гор, но его эта карточка не заинтересовала.

Особой травмой для Добычина было письмо матери. В Брянске, где она жила, в местной газете опубликовали ругательную статью о Д. с каким-то жутким названием. Мать ее вырезала, написала, что предупреждала его, – зачем он занялся литературой?

Добычин бросился с моста[278]278
  Обстоятельства гибели Добычина остаются невыясненными.


[Закрыть], а Григорьева вскоре вызвали в Большой дом. Он сразу понял – из‐за Добычина. Но подписывать бумагу не стал – вместо подписи поставил прочерк.

– Добычин, – говорили ему, – реакционный писатель.

– Нет в нем ничего реакционного.

– Клеветник.

– Нет, он сатирик.

Потом Григорьева отпустили.

Еще он говорит о Добычине, что тот любил читать свои рассказы. Комната у него была почти пустой – стол, два стула и ящики из магазина. Все рассаживались на ящики и слушали. Гор и Григорьев смеялись больше всех. Добычин говорил:

– Я хотел, чтобы было смешно.

12.7.81. Пишу рецензию на рукопись Гора для «Сов. писа»[279]279
  Книга вышла через два года: Гор Г. Пять углов. Л., 1983.


[Закрыть]. На человека, которому обязан многим.

Это все же был удивительно талантливый писатель, хотя кажется, что в последних повестях он только переставлял слова – все повторяется по многу раз.

Помню свое первое ощущение – я был ошеломлен его «Изваянием».

Сейчас читаю первую вещь – повесть «Пять углов».

Поэтичность обволакивает. Ритм прозы удивительный… и любовь к городу. Ленинградский писатель.

Я буду по мере чтения заносить свои ощущения в дневник.

…Все же мне кажется, чудится иногда диалог со мной. Я был ему близок, очень. Но последнее время он таил ко мне некоторую осторожность. Упрекал меня в любви к Чехову, и об этом написал…

«В те годы я недолюбливал Чехова, но до поры до времени молчал об этом, чтобы не вызывать гнев моих друзей. Моя нелюбовь к этому великолепному писателю объясняется чрезмерностью почти возбужденных чувств. Я не понимал обыденности, не умел чувствовать ее и старался играть роль, словно жизнь была не только жизнью, но одновременно и романом, в который я был вписан с тем, чтобы уподобиться героям книг, ночевавших на моем столе».

Это удивительно! И точно! Это он сам. Несколько раз мы спорили о Чехове. Он не мог ответить, а теперь ответил. Он боялся жизни, он боялся всего, а Чехов, даже умирая, ее не боялся.

Он уходил в книгу, в абстрактную философию… Это он делал потому, что окружающая его действительность была очень непростой. Он и любил Наталью Акимовну, и ее боялся… А дети?.. Одну Киру[280]280
  Гор К. С. (род. 1954) – внучка Г. С., лингвист. Жила в Ленинграде, с 1989 г. – в Тинеке, затем – в Роквилле (США), профессор Мерилэндского университета.


[Закрыть] он принял как свою, как духовно близкую…

Я слышу упрек себе, когда он говорит о Пушкине: «Мне казалось, что от деревьев Летнего сада я могу узнать больше о Пушкине, чем от пушкинистов, разменивающих еще неразгаданное бытие поэтического чтения на прозаические мелочи его быта».

И опять он был непоследователен и, частично, неискренен, посылая мне телеграмму с пятидесятилетием в возвышенных тонах и называя меня выдающимся пушкинистом.

…Он боялся многого, но особенно – метро. О метро пишет часто с упреком, с вызовом… «В прошлое не ездят в такси, в автобусе, тем более – в метро». Он покрывался потом, когда вступал на эскалатор.

…Гор ненавидел быт. Он пишет: «Всю жизнь я ненавидел исследователей, которые топили биографию какого-либо крупного художника или писателя в будничных мелочах, приходя в восторг… от найденного счета за стирку белья». Нельзя сказать, что Гор совсем был чужд быта – он ходил за мясом и даже гордился тем, что умеет его выбирать. Но ходил… только вместе с Н. А.

…«Чилиры» – стихотворение в прозе. В ней меньше философии, даже есть ирония по отношению к философствующим – это другое состояние того же Гора. Он говорит о философе Володе, который работает на скорой санитаром, но читает Кьеркегора, как о нереальном человеке.

…Поэтичность Гора удивительна. Герой знакомится с девушкой на почте. Приходит в Михайловский сад, садится на скамейку и начинает думать – чего ей не хватает. «Окошечка, которое заменило бы раму. Рамы не хватало. И от этого она потеряла часть очарования». Герой страдает, что ее прошлое ему не подвластно. И он уходит в свое прошлое.

«Человек без привычек». «Трудно жить, зная, что ты посредственность. Ничто тебя не ожидает после смерти, кроме полного забвения». Для Гора это было очень важно – что будет после смерти. Однажды ему передали слова Дара: «Останется только Гор». Это был для него праздник, он часто повторял эти слова – пока не забыл.

…«Необычайная популярность жанра, мастером которого был Моруа, объяснялась тем, что наивный читатель смотрел на такую биографию, как на модель жизни, которой нужно подражать… Может, самое важное в этой жизни – это не стать другим, а суметь остаться самим собой со всеми достоинствами и недостатками».

Он говорил:

– Я неповторим.

В противовес Пановой[281]281
  Будучи секретарем В. Пановой, С. Довлатов читал ей прозу. Однажды она заинтересовалась творчеством Сосноры. Приведенная реплика – реакция на прочитанный текст.


[Закрыть], которая, послушав Соснору, сказала:

– Он мне не конкурент.

А у Гора:

– У меня нет конкурентов. Я неповторим.

24.7.81. «Человек без привычек» Гора. Продавщица пришла в гости к герою, осмотрела бедную квартиру и вещи, и лицо героя, «которое тоже было словно бы вещью». Деталь – точность.

…Я считал, что Гор исписался, а он всюду мудр и неожиданен. Вчера я сказал про Гора: «Талант – это интуиция». Все – даже случайности начитанности – помогают ему, он строит повесть так, как птица гнездо, слюна есть, любую соломку и палочку она склеивает. Это чудо.

17.8.81. Подошел к Каверину[282]282
  Каверин В. А. (1902–1989) – писатель, драматург, сценарист. В начале 1920‐х гг. близок к младоформалистам, входил в группу «Серапионовы братья» (вместе с Л. Лунцем, М. Слонимским, М. Зощенко). Был женат на сестре Тынянова, а Тынянов был женат на сестре Каверина. До конца жизни сохранял верность своей молодости – и остался в истории как пример безупречного литературного поведения. Жил в Ленинграде, после войны – в Москве.


[Закрыть] – о Добычине. Рассказал, что у Григорьева (приятеля Гора) есть его повесть, рассказы.

– О, я помню, с ним дружил молодой человек… Это нужно издать.

Я обещал ему поговорить с Граниным.

– Я готов написать предисловие и передать в «Советский писатель».

Я сказал, что Берковский и Добин погубили Добычина. Он прибавил: «И Алексей Толстой». Тот говорил, что в основе добычинского творчества лежит зависть, что он завидует «нашей крылатой молодежи», а потому пишет шиворот-навыворот. После самоубийства он заявил в Союзе писателей, что Д. в санатории. С кавалергардской лихостью выступал Берковский – говорил о Д. очень худо. Каверин с Берковским не разговаривал с 1929 года, когда он сказал о его романе, что «это нечистоты, которые оставляет каждое время».

Заговорили об обэриутах.

– Я тогда слишком был занят собой и многое упустил.

А началось наше общение с того, что я представился:

– Я Семен Ласкин, а не Борис[283]283
  Ласкин Б. С. (1914–1983) – прозаик, драматург, киносценарист. Автор сценариев фильмов «Карнавальная ночь» (вместе с В. Поляковым), «Дайте жалобную книгу» (вместе с А. Галичем), песен «Спят курганы темные», «Три танкиста» и многих других. Троюродный брат моего дедушки. Жил в Москве. Творческая биография началась с одобрения Горького, которому он послал свои стихи в Сорренто и получил доброжелательный ответ. Сохранились письма, в которых в роли Горького выступает сам Б. С. – он дает советы моему отцу и размышляет о трудностях профессии писателя. После первых публикаций отца отношения изменились настолько, что недавний покровитель попросил воспитанника взять псевдоним. Как видно, Б. С. – внук купца второй гильдии – считал нежелательным присутствие на литературном «рынке» двух однофамильцев (к тому же второй имел отчество Борисович).


[Закрыть].

– Ну и очень хорошо. Потому что вы и есть единственный писатель.

20.12.81. Из выступления Адмони[284]284
  Адмони В. Г. (1909–1993) – лингвист, литературовед, переводчик. Известен не только как германист и теоретик языка, но как участник процесса над Бродским – на суде пытался защитить поэта, высоко оценив его переводы и стихи. Жил в Ленинграде-Петербурге.


[Закрыть] об Ахматовой… Ахматова, как и Гор, боялась переходить улицу даже по зеленому.

5.2.82. Вчера был вечер памяти Гора. Вел Гранин – хитрый кардинал, выступали Л. Ник. Рахманов, Брандис, Лурье, Притула, Урбан[285]285
  Ленинградские-петербургские писатели: прозаики Л. Рахманов (1908–1988), Д. Притула (1939–2012), критики Е. Брандис (1916–1985), С. Лурье (1942–2015), А. Урбан (1933–1989).


[Закрыть] и я. Я читал дневниковые записи, но нервничал и немного смял конец. Это жаль. Конец должен был быть серьезный.

28.2.82. Читаю дневник и поражаюсь, как мало использовал фактов своей жизни – смерть Миши[286]286
  Родной брат отца врач М. Ласкин (1926–1976) погиб в автокатастрофе.


[Закрыть], одиночество мамы, ее смерть, Гор с его судьбой, Наталья Акимовна – это же так близко было ко мне!

9.9.93. Прочитал в статье Женьки Рейна – очень хорошей – ответ на риторический вопрос Гора: «Кто реальнее – Евгений Онегин или сосед Иван Иванович?»

Рейн, обдумывая автобиографическую прозу Довлатова, пишет так («Столица», 32, 1993, с. 61): «Но когда читатель Довлатова полагает, что все описанное им – «правда», что герои этих записей пойманы, как бабочки на булавку, они по-своему правы. Истинное искусство уничтожает свой материал и становится единственным образцом в духовной вселенной… Из эмпирического он делал эстетическое на одной ограниченной арене».

Прототип – это толчок. Остальное – плод духа, то, что Рейн и называет: «искусство уничтожает свой материал». И там, где этого не происходит, не происходит и искусства.

4.9.95. Читаю статью о Льве Шестове, у меня много его книг, и, к сожалению, нет двух томов из шести собрания сочинений[287]287
  Собрание сочинений Л. Шестова в шести томах (М., 1911).


[Закрыть]. Он, как мне кажется, мне особенно близок.

Однажды итальянский рецензент, некий профессор-славист, читая мою книгу «…Вечности заложник», сказал, что Шестов мне близок. Это тогда мне показалось смешным, но потом я вспомнил, что в романе есть какие-то философские мысли Г. Гора, который и давал мне Шестова, когда здесь о нем все забыли.