Текст книги "Границы выбора"

– Кому принадлежат остальные отпечатки?

– Отпечатки под номером два принадлежат егерю. Я их снял у него, но не обнаружил, ни на папке, ни на шкафу. Отпечатки под номером три, были мною обнаружены и сняты со шкафа и с папки и, скорее всего, принадлежат хозяину заимки, то есть Пруткову Антону Ивановичу. Других отпечатков пальцев, ни на шкафу, ни на папке нет.

– Значит, попался воришка.

– Не спеши.

– Почему?

– Хотя бы потому, что ещё не получены ответы на некоторые вопросы и, кроме отпечатков пальцев на папке и на шкафу у нас нет других доказательств. Как они там оказались, нам не известно. Почему он, не опасаясь, оставил их на папке и на шкафу? Вполне возможно, что в его действиях не было преступного умысла.

– После разговора с ним, многое выяснится.

– Надеюсь. Кстати, егерь сказал мне, что Прутков старший стал реже бывать на заимке. Любит прилетать осенью один, без компании, побродить в лесу с ружьём, с собакой.

– Правильно, ему тоже отдых требуется, после его-то напряжённых будней.

Глава 4

Первые два месяца лета две тысячи первого года в Еловске выдались солнечными и жаркими, а прогноз синоптиков на август тоже обещал порадовать северян теплом. Такое на Крайнем Севере происходит редко, но иногда случается. Днём, в понедельник, шестого августа мэр получил известие об убийстве племянника, Алексея Пруткова, от начальника управления внутренних дел полковника Мурзина. Не каждый день в Еловске погибал от руки неизвестного близкий родственник чиновника, такого высокого ранга, как мэр. Поэтому Мурзин счёл своим долгом, лично сообщить ему об этом.

Антон Иванович, как и подобает в таких случаях добропорядочному чиновнику и человеку, кто бы в этом сомневался, но только не он, в текучке дел не забыл одеть маску, убитого горем близкого родственника. И так увлёкся ролью, что в первый день траура забыл её снять вечером, дома. Супруга, укладываясь спать, сказала ему об этом.

– Антон, на ночь глядя, хотя бы выражение на лице смени, а то, не дай бог, ещё какой-нибудь кошмар во сне прицепится, – и с чувством, искренне верующей, три раза перекрестилась.

– Ты права, Даша, я слишком увлёкся ролью скорбящего. Прости, господи, мою душу грешную и упокой душу несчастного мальчика. Хорошо, что сестра не дожила до этого скорбного дня. – И соединив три пальца правой руки в пучок, уже лёжа в постели, неумело, но с наигранным чувством, свято верующего, трижды осенил себя крестом.

– Каким хулиганом был в молодости, таким и остался. – Недовольным тоном сказала Дарья Семёновна и повернулась на правый бок.

Следователь прокуратуры Борисов не любил выезжать на место преступления перед перерывом на обед. Но, как правило, выбирать не приходилось, тем более сегодня был день его дежурства. В десять часов тридцать минут утра на пульт дежурного городского отдела милиции поступил сигнал об обнаружении двух трупов в помещении автосервиса по улице Лесной, дом тридцать два, от работника этого предприятия. Оперативно следственная группа прибыла на место преступления в одиннадцать. По документам, найденным в одежде, были предварительно установлены личности убитых. Одним из убитых был Жуков Андрей, криминальный авторитет, торговец наркотиками, хозяин автомастерской, по кличке Бегемот, а другим – Прутков Алексей. Борисов осмотрел место преступления, распорядился изъять на контрольно пропускном пункте журнал посещений, записи камер видеонаблюдения, опросил имеющихся свидетелей, попросил криминалиста не задерживать результаты экспертиз и спокойно поехал домой обедать, так как ничего сложного в этом деле, пока не видел. – Похоже, на какую-то криминальную разборку, а Прутков, племянник мэра, мог оказаться в автомастерской случайно, как клиент, – подумал он.

Когда супруги Прутковы оформляли опекунство над пятилетним сыном младшей сестры Антона Ивановича, вместе они прожили уже более семи лет, а бог так и не послал им к этому времени своих детей. Сестра Антона Ивановича ушла из жизни рано от тяжёлой болезни, а точнее, от бытового пьянства. Теперь все заботы о мальчике легли на хрупкие женские плечи, тогда работающей, Дарьи Семёновны. Надо сказать, что особых хлопот он ей не доставлял. Только постоянно дрался с кем-нибудь из своих сверстников. Сначала в детском садике, а затем и в школе. Заботливые педагоги всегда просто объясняли Дарье Семёновне мотивы его хулиганского поведения.

– А что Вы хотите, Дарья Семёновна, ребёнок, очевидно, в своё время не получил достаточно ласки, любви, тепла и заботы от родной мамы, – рассуждал, после очередной драки, очередной педагог, сочувствуя Дарье Семёновне, – вот Вам на лицо и причина агрессии. – Дарья Семёновна со временем успокоилась и перестала близко к сердцу принимать драки Алексея.

– Бьёт мальчик своих сверстников, значит заслужили. И ничего плохого в том нет, если может постоять за себя, – рассудила она.

Время шло, Алексей закончил девять классов. И, как не билась с ним за хорошие оценки Дарья Семёновна, закончил кое-как, на одни тройки. Из колледжа его не отчислили за хулиганское поведение, только благодаря тому, что его родной дядя занимал кресло мэра. Пришло время Алексею служить в армии. Дарья Семёновна, совершенно искренне, стала его отговаривать. Но он упёрся, как известное всем, рогатое домашнее животное и своё решение, честно исполнить воинский долг, не поменял.

– Молодец! – похвалил патриотический порыв племянника Антон Иванович, а сам, умудрённый жизненным опытом, подумал. – Хотелось бы надеяться, что поможет тебе, парень, армейская служба выбрать правильные ориентиры в жизни.

– Ты уж там побереги себя. Голову не теряй, командира слушай, – напутствовала Алексея со слезами на глазах Дарья Семёновна, при прощании на пункте сбора призывников, перед отправкой в воинскую часть. Алексей шутил, обещал часто писать, а сам внутри был зажат, как пружина, очевидно, от напряжения, вызванного сильным волнением. Пойти служить в армию, а не спрятаться за спину дяди, по сути, это было первое, важное решение в его жизни, которое он принял самостоятельно.

С тех пор, как Алексей отправился исполнять свой воинский долг, прошёл месяц. Дарья Семёновна, традиционно, в один из выходных дней делала в доме лёгкую уборку, а точнее, проверяла всё ли на месте, потому что не доверяла, приходящей молодой домработнице. Её дом, как настоящий музей декоративно-прикладного искусства, был уставлен сверху донизу дорогими китайскими фарфоровыми вазами и вазочками, различными статуэтками и, не обделён прочими, не дешёвыми безделушками. Поэтому огромная площадь и внутреннее убранство двухэтажного особняка мэра Пруткова требовали неусыпного внимания хозяйки. Дольше обычного задержалась, в пока необитаемой, комнате Алексея. Задумавшись, остановилась у книжного шкафа. Открыла дверцу, бросила беглый взгляд на корешки собраний сочинений, с увлечением собираемых в молодости, и задержалась им на томике Пушкина. Вспомнила, как маленькому Алёше иногда читала перед сном. Осторожно достала книгу, начала листать страничку, за страничкой, освежая в памяти, сказку о царе Салтане. Алёша всегда слушал её внимательно, затаив дыхание и быстро засыпал, набегавшись за день. Перед тем, как поставить книгу на место, она ещё раз окинула придирчивым взглядом ровные книжные ряды и обратила внимание на толстую тетрадь, выглядывающую тёмно коричневой обложкой в верхнем ряду справа. Положив книгу на стол, осторожно достала её и открыла. Сразу догадалась, что держит в руках дневник Алексея.

Прочитав дневник, Дарья Семёновна поняла, что Алексей, живя у них, страдал от одиночества. Тосковал по своей пьянице матери, побаивался важного дядю Антона и, что самое обидное, у него в душе не нашлось, ни одного тёплого слова о ней.

Случайно обнаруженный дневник, вывел её окончательно из душевного равновесия через несколько дней, после прочтения. Дарья Семёновна устала пытать себя, мучительно отыскивая ответы на вопросы что, где и когда она упустила в воспитании ребёнка. И дабы, вновь обрести душевный покой, решила посетить известного в Еловске психоаналитика, кандидата медицинских наук, Быкова Семёна Михайловича. Он назначил время на четырнадцать в субботу и строго предупредил не опаздывать.

Семён Михайлович Быков был не стар, но успел поседеть, носил очки из тонкой металлической оправы, а по характеру был мягок и добродетелен. Жил с семьёй за городом в собственном доме, где изредка, в виде исключения, принимал состоятельных пациентов. Он встретил Дарью Семёновну радушно, как старую знакомую, и предложил пройти в рабочий кабинет.

– Дарья Семёновна, слушаю Вас внимательнейшим образом. – Пока она выкладывала Быкову свои душевные терзания он, ни разу не перебил её. Когда она замолчала, он поинтересовался.

– Дневник у Вас с собою? Позвольте мне взглянуть. – Дарья Семёновна достала из сумочки тетрадь. Минут тридцать он изучал записи Алексея. Затем бережно положил тетрадь на столик.

– Семён Михайлович, как думаете, Алексей специально оставил тетрадь на видном месте, чтобы сделать мне больно? И за что он мстит мне?

– Я, конечно, могу предположить, с большой долей вероятности, что он сделал это сознательно, именно для того, чтобы Вы обратили на неё внимание.

Не огорчайтесь, прошу успокойтесь. Не вижу серьёзных причин драматизировать ситуацию. Тем более, если учесть дату, когда была сделана последняя запись в дневнике. Ему сейчас двадцать один, а последняя запись его рукой датирована четырьмя годами раньше. – Семён Михайлович сделал короткую паузу, затем продолжил. – Думаю, что он мстит не конкретно Вам. Он мстит людям за ту жестокость и несправедливость, которые окружали его с самого рождения и, скорее всего, уже в утробе матери.

Семён Михайлович говорил увлечённо, а Дарья Семёновна почувствовала, что на душе у неё полегчало. Она с интересом слушала, правда, иногда не понимая смысла некоторых слов. Кандидат медицинских наук не стал долго утомлять Дарью Семёновну своей обширной эрудицией.

– Дарья Семёновна, может быть, ещё кофе? – Сделав паузу, предложил Семён Михайлович.

– Нет, благодарю. Сколько я Вам должна?

– По выходным дням моя консультация стоит пятнадцать тысяч рублей. – Дарья Семёновна достала из сумочки деньги и положила на столик. – Благодарю.

– Если возникнут проблемы, Дарья Семёновна, звоните, я всегда готов помочь.

– Как у батюшки на исповеди побывала, – вздохнула Дарья Семёновна, усаживаясь за руль в свою шикарную иномарку. – И совсем не дорого, по-божески, взял с меня психоаналитик за разовую консультацию. – Довольная посещением Быкова, решила она. – Я точно такую же сумму в церкви, по воскресным дням жертвую. – И умиротворённая, медленно отъехала от дома кандидата медицинских наук.

Организацией похорон Алексея занимался Юрий Михайлович Клочков и занимался основательно, с размахом, а если точнее сказать, то горел желанием угодить шефу. Поэтому сотрудники ГАИ, временно, перекрыли движение автомобильного транспорта на нескольких участках в городе и сопровождали похоронную процессию до самых ворот кладбища. Караван, состоящий из множества черных джипов, во главе с катафалком, медленно двигался по притихшим улицам Еловска, свирепо извергая звуки автомобильных клаксонов. На тротуарах вдоль движения траурной вереницы машин, стояли редкие зеваки. Зажатые, в искусственно созданных пробках, водители автомобилей, сдержано матерились.

В первой половине дня небо зависло над городом серым колпаком. Так получилось, что сама матушка природа захотела проститься с Алексеем, всплакнув по покойнику мелким, моросящим дождичком. Антон Иванович и Дарья Семёновна выглядели совершенно потерянными на фоне, присутствующих на церемонии прощания. Он высокий, крупный мужчина с властным лицом, привыкший повелевать окружающими. Она стройная, красивая женщина стояли под зонтами, чуть в сторонке от многочисленной траурной толпы. Каждому из них, по – своему, было жалко Алексея. Жалко, потому что ушёл на веки молодой парень, который, как слепой котёнок, на отпущенном жизненном отрезке так же, как и его мать, не смог прочно устоять на ногах в этом изменчивом мире. Подразделение ОМОН, присланное командиром отряда по личной просьбе организатора похорон, произвело трёхкратный залп из штатного стрелкового оружия над свежим бугорком могилы Алексея. Дарья Семёновна от звука выстрелов все три раза, пугливо, вздрагивала. Похороны закончились, супруги вместе прошли по аллее кладбища до ворот.

– Даша, так сложились обстоятельства, надо с этим смириться. К сожалению, не в наших силах, что-нибудь изменить. Возьми себя в руки и постарайся успокоиться.

– Хорошо, Антон, – вздохнула Дарья Семёновна. Антон Иванович заторопился на сессию городского совета депутатов, а она отправилась на поминальный обед, который был заказан в одном из лучших ресторанов города. Компанию Дарье Семёновне составила жена Алексея – Лена, ставшая вдовой в двадцать пять лет.

Глава 5

Когда от ворот кладбища отъехал последний автобус, с провожающими в последний путь Алексея, из-за туч выглянуло солнце, а на кладбищенской стоянке припарковалась красная иномарка. Из неё вышла с цветами в руке молодая, стройная, красивая блондинка в траурном, скромном наряде и спросила у сторожа в каком месте, только что похоронили племянника мэра. Сторож, молча, проводил её до могилы. Женщина поблагодарила его и, достав из сумочки, протянула ему пятьсот рублей, – помяните Алексея, уважаемый, он был хорошим человеком. Сторож взял деньги, – конечно, помяну, не беспокойтесь, дамочка, отчего же не помянуть, раз человек был хороший, царствие ему небесное, – и оставил её одну. Катя нагнулась и аккуратно положила цветы на свежий бугорок могилы. – Спи, Лёшенька, спокойно, пусть земля тебе будет пухом. – Вернувшись домой, она позвонила Смирнову.

– Твоё предложение ещё в силе? Фамилию кандидата назови.

– Что созрела? Молодец, давно бы так. – Засмеялся Смирнов. – Прутков его фамилия, действующий мэр. Будь спок, Шубина, всё будет тип-топ.

– Я почему-то, так и подумала.

– Что, я не понял?

– Да это я так, про своё, про девичье.

– Во сколько завтра с утра к тебе заехать? Мне надо тебя проинструктировать.

– Только не с утра. – Катя выключила телефон. – Да пошёл ты со своими инструкциями, придурок, – тихо, произнесла она.

Лена побыла на поминках недолго, где-то, около часа. Простилась с Дарьей Семёновной и уехала домой, потому что двойняшек ещё с утра оставила со своей мамой.

– Как вы тут? – Зайдя домой, спросила она у мамы.

– Нормально, играют в своей комнате.

– Пока меня не увидели, пойду полежу немного, голова что-то раскалывается от боли.

– Таблетку выпей. Ты, не голодная?

– Мама, я же из ресторана, – сделав над собою усилие, улыбнулась Лена.

– Мало ли, не на вечеринку ходила, всё-таки. – Лена сняла туфли, сунула ноги в домашние тапочки, обняла маму, поцеловала её и тихонько, чтобы не услышали дети, прошла в свою комнату. Со столика взяла фотографию в рамке, на которой они вдвоём, с Алексеем счастливые улыбались в объектив фотокамеры. Приятель Алексея поймал это мгновение во время пикника, в один из выходных летних дней.

Познакомились они с Алексеем на улице, поздним, летним вечером. Как-то в субботу она засиделась у подруги. Подруга предложила ей остаться и переночевать, но Лена отказалась, потому что не хотела волновать маму. На автобусе доехала до остановки, от которой до дома было совсем близко. Повесив сумочку на плечо, она торопливо зашагала в его сторону. Неожиданно, у неё на пути возникли из темноты два пьяных молодых парня.

– Познакомимся, – предложил один из них. В это время рядом остановилась машина, а из неё вышел мужчина. Лене терять в такой ситуации было нечего. Она шагнула вперёд и нанесла удар ногою в пах пьяному парню, который стоял ближе к ней. – Хорошо, что на мне джинсы, а на ногах кроссовки, – подумала она. Пьяный, схватившись за низ живота, согнулся. Лена размахнулась и добавила ему сумочкой по голове. Парень, не устояв на ногах, упал. Лене повезло, потому что вышедший из машины мужчина, пришёл ей на помощь и ударом кулака отправил второго на землю.

– Вы в порядке? – На Лену смотрел молодой парень с мужественным лицом, спокойный и уверенный в себе.

– Да.

– Я видел, как Вы лихо расправились с одни из них. Откуда у Вас, такие бойцовские навыки?

– Если Вы имеете ввиду умение в критической ситуации постоять за себя, то это качество у меня воспитала улица.

– Вы, выросли на улице?

– В каком-то смысле, можно сказать и так. В детстве, после школы, выучив уроки, я всё свободное время проводила во дворе с мальчишками.

– Я уже стал об этом догадываться. – Её воспоминания прервала, тихонько вошедшая в комнату мама.

– Не спишь?

– Нет. А что?

– Мне кажется, у Антошки температура. Жаром, так и пышет от него.

– Не волнуйся, сейчас я встану и поставлю ему градусник.

Юрий Михайлович Клочков пухленький, лысенький, розовощёкий, в прекрасном расположении духа, шустро, перебирая короткими ножками, как сказочный колобок, весело катился по коридору второго этажа городской администрации в кабинет к шефу. Время было позднее и все кабинеты пустовали, только мэр продолжал работать. То, что Антон Иванович обязательно отметит его старание в организации похорон племянника, Юрий Михайлович, нисколько не сомневался. Нисколько он не сомневался и в том, что похороны организовал по высшему разряду.

Антон Иванович последнее время редко задерживался на работе допоздна. Но сегодня так получилось, из-за похорон племянника, да сессии депутатов городского совета, которая по времени затянулась дольше обычного. Когда в кабинете появился Клочков, он его даже не заметил, потому что сидел в глубокой задумчивости за рабочим столом и знакомился с документами, которые ему подготовила секретарь. Некоторые сразу подписывал, а некоторые откладывал в сторону для последующего, более детального ознакомления.

Клочков бесшумно приблизился к огромному столу мэра и ему, даже пришлось два раза негромко кашлянуть, прежде чем шеф обратил на него внимание. Антон Иванович поднял голову от бумаг и отрешённым взглядом уставился на Клочкова.

– Тебе чего?

– Зашёл узнать, чего задержался?

– А ты, я вижу, торопишься благодарность получить? Не терпится тебе? Без благодарности и не заснёшь?

– Охранник сказал мне, что ты ещё в кабинете. Вот я и заглянул, – начал оправдываться Юрий Михайлович, но мэр перебил его.

– Скажи-ка мне лучше, дорогой, ты зачем похороны моего племянника превратил в дешёвое театральное представление? Тоска по девяностым спокойно жить мешает?!

– Не понял? Он же был ветераном локальных военных конфликтов?! – оторопело уставился Клочков на шефа.

– Чего ты не понял?! Выборы на носу! Или ты не в курсе?! Забыл, так могу напомнить?!

– Не шуми, Иваныч, не шуми. Я всё организовал, как обычно. До выборов ещё вагон и маленькая тележка времени.

– Скажи, кто тебя надоумил, умника, перекрыть на нескольких улицах автомобильное движение в городе?

– Сам же сказал, что у тебя времени мало. Вот я и ускорил процесс.

– Ускорил он процесс. Можно подумать, что про пираний с телевидения ты ничего и, никогда не слышал. Еле успел выдернуть из вечернего эфира сегодняшних новостей скандальный репортаж о небывалых автомобильных пробках на улицах города! Я тебе, что поручил?! Меня закопать?! Так я ещё кашляю. Только заставь тебя богу молиться, ты готов весь лоб себе расшибить! Иди с глаз долой, не мешай работать! – Клочков, испытавший на себе не раз за время многолетней службы крутой нрав шефа, демонстрируя покорность, поднял обе руки вверх и, пятясь задом, виновато улыбаясь, поспешил покинуть кабинет.

– Всё, всё, всё ухожу, работай.

Вот вляпался, – стал ругать себя Юрий Михайлович. – Явился на глаза шефу по собственной инициативе. Поэтому вместо заслуженной благодарности и бесплатной путёвки в элитный санаторий госслужащих получил нагоняй. Ничего время пройдёт: остынет и успокоится. А я в следующий раз умнее буду, – успокоил себя Клочков, отъезжая с парковки от здания администрации. – Во рту что – то стало пересыхать, ни с того, ни с сего последнее время. Вот и сейчас жажда мучает нестерпимо. Надо бы заехать в магазин и купить минеральной воды, – подумал Юрий Михайлович и мысленно проложил оптимальный маршрут к ближайшему магазину.

Валентина Михайловна удивительно добрая женщина, не потерявшая с годами природной красоты, заботливая мать и бабушка, а по сложившимся жизненным обстоятельствам, преданная супруга Клочкова, с самого порога уловила мрачное настроение мужа. И поспешила на кухню, собирать на стол простенький ужин. Достала из холодильника салат из свежих овощей, котлеты, приготовленные по особому рецепту, запечённого в фольге цыплёнка; поставила в микроволновку подогреться жареный картофель, затем вернулась к холодильнику и торопливо выгрузила на стол из его огромного нутра: свежие помидорчики, огурчики, зелень и некоторые другие запасы. Потому что знала, что Юра к вечеру бывал особенно голоден.

– А как не быть к вечеру голодным с его-то многочисленными обязанностями на работе и ненормированным рабочим днём?! Да ещё старается всё время быть под рукой у Антона Ивановича. А как не стараться?! Дай бог здоровья Антону Ивановичу! К кому только не обращались, когда понадобились срочно деньги дочке на операцию за границей, а выручил Антон Иванович.

Хорошо хоть утром успевает нормально позавтракать, – вздохнула Валентина Михайловна, заботливым взглядом ещё раз окинула старательно накрытый к ужину стол и позвала мужа.

– Юра, иди, всё готово, не тянись, а то картошка остынет!

– Бегу Валюша, – нехотя, оторвался от экрана телевизора Юрий Михайлович.

Детектив Зайцев приехал на работу в четверг, девятого августа пораньше, в восемь утра, но шеф уже сидел за рабочим столом.

– Владимир Михайлович, Вы в курсе? – После приветствия, поинтересовался он у Беркутова.

– Да, в автомобильной пробке узнал.

– Что будем делать?

– Как что? Продолжим поиск документов. Ты, сегодня постарайся взять распечатку с его номера, а я попробую договориться с мэром о встрече.

Когда Беркутов вернулся в офис во второй половине дня, ближе к вечеру, то помощник уже поджидал его.

– Докладывай Александр, только коротко. А я пока кофе себе сварю. У нас в холодильнике есть бутерброды? Сегодня не успел пообедать.

– Бутербродов точно нет, но есть сыр, масло, колбаса. Хлеб тоже есть, я купил.

– Слушаю тебя внимательно.

– Да особо-то и докладывать нечего. Распечатку добыл, знакомый из отдела помог. У Вас на столе лежит.

– А ты говоришь, докладывать нечего.

– Вам-то удалось встретиться с мэром?

– Встретился. Отпечатки пальцев под номером три, как я и предполагал, принадлежат ему. Я их снял у него таким же кустарным методом, как и на заимке.

– И всё?

– Нет, не всё. Он передал мне список гостей, которые посетили заимку за последние полгода. Кстати, мэр сам выделил красным маркером две, стоящих рядом фамилии, с них и начнём. Список я положил на стол, посмотри. Да, купи мне на ближайший авиарейс билет в Москву. Антон Иванович сказал, что племянник полгода тому назад в Москве открыл дополнительный офис.

Мой голос, внутренний, почему-то настойчиво шепчет мне, что необходимо и, чем быстрее, тем лучше, пообщаться с его руководителем.

– Хорошо, куплю. Только бы внутренний голос не ошибся. Билет купить в бизнес класс?

– Естественно. Сам-то я мог бы, конечно, лететь и эконом классом, а вот мой внутренний голос привык перемещаться на большие расстояния с максимальным комфортом и поэтому редко ошибается, так что по поводу превышения затрат, можешь не беспокоиться, они обязательно окупятся.

– Да я и не беспокоюсь. Голос-то Ваш и Вам шепчет, а не мне. Лучше скажите, как мэр отреагировал на то, что на папке с документами и на шкафу, Вы обнаружили отпечатки пальцев его племянника?

– Ему-то они зачем понадобились?! – Очень удивился он.

– Что, больше никак и не прокомментировал?

– Нет.

– Владимир Михайлович, в этом списке выделены фамилии: Курагин А. Д. и Дёмин М. И. Кто они?

– Они вдвоём гостили у него на заимке весной. Приятели, оба на пенсии.

– А почему он их выделил?

– Он не успел договорить. Его отвлёк телефонный звонок, затем ему куда-то необходимо было срочно ехать.