Текст книги "Арьергард. Сборник стихов"

Налёты, налёты, налёты

 
Налёты, налёты, налёты.
Учебные цели, бои…
Штурвалы крутя до дурноты,
 
 
Доклады крича до хрипоты
Летят наши будние дни.
 
 
А ночью опять тренировки,
С планшета «играем» в войну,
Бездарно, топорно, неловко,
Но чтобы повысить сноровку
Не сдаться коварному сну.
 
 
Но связь не такая уж дура,
Не хочет – попробуй сыскать,
Связисты мелькают со шнуром,
Натужно кричат в гарнитуру
Чтоб как-то себя оправдать.
 
 
Ревут дизеля77
  Дизеля (армейский сленг) – принятое автомобилистами выражение; планшет – здесь, планшет воздушной обстановки дивизионного командного пункта (ДКП)


[Закрыть] среди ночи,
Прокашлявшись, снова ревут.
И слышно, как гулко топочут
Солдаты, как шумно хлопочут
Солярку насосами льют.
 
 
В кабине накурено, мрачно,
Пора уже вешать топор,
Но сверху нам ставят задачу:
В противогазах собачить
(Удушьем смывая позор!)!
 
 
Полосками жёлтого цвета
Экраны во тьме мельтешат,
Где контуры местных предметов
Размыли свои силуэты
И мелкою зыбью дрожат.
 

Пантелеймоновка 1980г. Минск 2007г

Безрадостна эта картина

 
Да, безрадостна эта картина.
Мерзкий холод, и жуткая мгла,
Что жилплощадь мою захватила
И предметы собой погребла.
И усталость. Такая усталость,
Что в глаза набивает песка,
Что и сил никаких не осталось
Для последнего нынче броска.
Не дойти до постели, и баста,
 Сапоги уже точно не снять,
И в шинели придётся упасть вот,
И вот так до утра и проспать.
Но, как не было бы кривобоко,
На судьбу я не вправе роптать,
Потому что любимого Блока
Музыкальные, чистые строки,
Я могу без конца повторять!
 

Пантелеймоновка 1981г

Прямо здесь окунёмся в нирвану

 
Прямо здесь окунёмся в нирвану,
Никого не спасти, не помочь…
У потухших, холодных экранов
Сторожит нас бессонная ночь.
Не одна. Их стоит вереница
На отчаянном снежном ветру,
И коробит безусые лица,
И шинели сгибает в дугу.
Клубы пара со рта вырывает,
Находя лишь малейший предлог.
Сапогами о плац громыхает,
Задубевших, как каменных, ног…
Мы не просим к себе снисхожденья,
Мы не просим медалей и слав,
Перемалываем долготерпеньем
Лишений и тягот сплав
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2007г

Замёрзла в рукомойнике вода

 
Замёрзла в рукомойнике вода.
Да, так бывает.
Одна сплошная корка льда
Лежит, не тает.
Вода замёрзла и в ведре,
Застыла глыбой,
Как на столовом серебре
Немая рыба.
По стенам изморось пошла
Мохнатой лентой,
На плинтус и на пол легла
Узорным позументом.
Свет от свечи светлей, белей…
И замирает.
«Сифонит» холод из щелей,
Дыхание спирает.
Звенит, повиснув, тишина,
Как гимн свободе,
Остатки теплоты и сна
Под тишину уходят.
Ведро поставить на плиту
Совсем не трудно…
Вот так, обычно, по утру
К нам в жизнь приходят будни
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2008г

На Крещенье

Сашке Резникову

 
Как прекрасно бы было с горы
По-мальчишечьи лихо промчаться,
Увлечению детской поры
Без раздумья всецело отдаться.
 
 
Ох, наверно бы, ветер свистел
И отчаянно в кожу впивался,
Когда б вниз я стрелою летел
Ну а если б не смог – кувыркался б.
 
 
И в конце ледяного рубца,
Бесшабашно – в сугроб головою,
Чтоб одежда и части лица
Снежной кашей смотрелись сплошною
 
 
Так бы сердце стучало в груди,
Что в висках отзывались бы стуки,
И что страх и печаль позади,
Только – радость, озябшие руки
 
 
И прохожий, какой – в стороне,
Не скрывая, стоял бы, смеялся.
Он в душе бы завидовал мне
В том, что я ничего не боялся
 
 
День январский по-зимнему лют:
Помечтать запрещает морозом —
И стреляет крещенский салют
В ветви белые старой берёзы
 
 
Только в памяти детской поры
(Как сегодня я там оказался?):
Среди шумной, цветной детворы
С ледяной и отвесной горы
На подошвах ботинок катался.
 

Пантелеймоновка 1981г. Дальнереченск 2006г

Учения

 
Дивизион – в походный строй!
Сирена радостно завыла,
Ей очень нравится настрой,
Чтобы она здесь главной была.
Когда в правах дозволен бич,
Крыть без разбора лютым матом
И под одну гребёнку стричь
И офицера и солдата,
За то, что те хотят служить,
Под ношу подставляют плечи,
Готовы головы сложить
На бранном поле грозной сечи.
И это был не просто вид.
Секундомеры ошалели,
Замки ружейных пирамид
С особым лязганьем гремели.
Скрипели петли у дверей,
Из гнёзд хватали автоматы,
Комплекты рыжих штык-ножей,
Патроны в «цинках»88
  Цинк (армейский сленг) – цинковый ящик, в котором хранятся патроны; Пост (армейский сленг) – антенный пост УВ-500; Тележка (армейский сленг) – антенный прицеп УВ-600, в снаряжённом состоянии копия крестьянской телеги; Хода (армейский сленг) – ходовая часть пусковой установки 5П73; Пусковая (армейский сленг) – пусковая установка 5П73


[Закрыть] и гранаты.
Хватали каски, вещмешки,
К ремням крепили химзащиту
И, как пехотные стрелки,
Что злой решимостью налиты,
Бежали не жалея ног
К местам по боевым расчётам,
Где кто, в старании, как мог,
Включался в жесткий ритм работы.
Зима стальные удила
От злости закусила,
Порошу мелкую скребла
И в лица, не скупясь, пылила.
Чтобы сильнее досадить
Ртуть опускала ниже, ниже,
Старалась лёгкие сдавить,
Прозрачный воздух сжижить.
Ревели грозно тягачи,
Лебёдки с кашлем чертыхались,
Звенели яростно ключи,
Когда на гайках не держались.
Разъёмы падали, стуча
О землю глухо и утробно.
Тащили кабель, волоча,
По целине сугробной.
Клонили пост в опасный крен
Так, что упоры трепетали,
Снимали зеркала антенн
Гурьбою, на «тележку» клали,
Где каждому свой постамент
Для перевозки предназначен.
С усильем правили брезент,
Который коркой ледяной был схвачен.
Катили вёрткие хода,
Грунтозащиту отдирали,
Что челюстями мерзлота,
Вцепившись намертво, держала.
Домкраты скручивая вниз,
На шасси технику спускали,
Не прекращаясь, шум и визг
То там, то здесь перекликались.
Сводили балки пусковых,
Ракеты тентом укрывали
И, поминая всех святых,
Крепёж креплений проверяли.
Просили помощи порой,
Кричали, дыбились, шутили,
Порой язвительной волной,
В сердцах, беззлобно костерили.
Бычки смолили в уголья,
Пуская в долгий путь по кругу,
А то, раздевшись до белья,
Хвалились удалью упругой.
Бросали шапки, ели снег,
То пили воду ледяную
Из родника, что свой разбег
Вдруг в прорву обрывал земную.
Зима, бессильем исходя,
Во все тягчайшие бросалась,
Струнила яро холода
И над метелью измывалась,
Их пригибала до земли,
Чтоб с новой силой подниматься,
Чтоб хмури тучи волокли,
Не дали солнцу разыграться.
Желала: цену перебить, —
Чтобы посеять дух сомненья,
Чтоб снегом пепельным сокрыть
След горький отступленья.
 

Пантелеймоновка 1981 г. Дальнереченск 2001—2002 г. г.

Метель мела лениво

 
Метель мела лениво,
Трусила редкий снег
И сумерки густила
Среди лесных прорех.
НШ скакал по полю,
Продавливая наст,
Ругался, сквернословил,
Чем веселил всех нас.
Дрожа за честь мундира,
Душой в работе был,
Вот только ориентиры
Он выбрать позабыл.
Во всё, что мог, ретиво
Он направлял свой пыл,
За что и был учтиво
В глубокий сослан тыл.
Но там не изменился,
Душою не кривил,
Сумел, подсуетился,
На что хватило сил.
Собакой злой обида
Неслась на частокол…
Ну, мог, хотя б для вида,
Да пригласить за стол.
Воды б накипятили,
Накрыли б сухарей,
Хоть теми, что кормили
Прирученных мышей,
Поставили б палатку,
Худой, но всё ж заслон.
Но нет, даёшь в «обратку»:
Терпи со всех сторон!
Где жмём, где крутим. Нервы.
Плюются дизеля.
Не важно, кто там первый
Во взмокших кителях.
У всех одна задача:
Любой ценой успеть!
Никак нельзя артачить,
Дать цели пролететь.
Глядим в ночное небо.
Когда же там, когда
Очистит всё от снега
Полярная звезда?
Как древним капитанам,
Укажет север нам.
А дальше мы уж сами
Расставим по местам,
Где потом, шуткой, болью,
Преграды все презрев,
Визир простой буссоли
Дыханием согрев.
 

Пантелеймоновка 1981 г. Дальнереченск 2001—2002 г.г.

Необъятная ночь февраля

И. Яшинину

 
Необъятная ночь февраля,
Густота – словно масло на хлебе,
На погруженных в дрёму полях
Простыня серебристого снега.
Миллионы игристых угроз
Свои жала во тьме обнажают,
Отступивший вдруг было, мороз
Всё подряд, без разбора, хватает,
Тишину и железо машин,
Трубки, кабель, стекло, рукавицы,
Сводит мышцы мальчишечьих спин,
Клеит инеем напрочь ресницы.
Бесконечная тонкая вязь
Звёзд, застывших в пространстве.
Жаль, но только она не зажглась,
Мысль, о нашем земном мессианстве.
От усталости падали в сон
Вдоль кабины шинельною лентой,
Мы же, двое, попали в полон
На антенном прицепе99
  Антенный прицеп – антенный прицеп УВ-600


[Закрыть] под тентом.
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2007г.

Эту цель не найти

 
Эту цель не найти ни за что, никогда
Нашей узкой антенной иголкой1010
  Привода (армейский сленг) – система управления положением антенн (СУПА)


[Закрыть],
Как от боли, ревут привода,
Влево – вправо ныряя без толку.
Горизонт мы обшарили весь,
Мы по сопкам лучами скользили,
Протыкали восходную взвесь,
Дизелями нещадно чадили.
Если б польза была от того,
Мы на брюхе бы землю пахали,
Целину неприступных снегов
Мы б ладонями рук разгребали.
Мы бы много ещё и чего…
Нам ещё предстоит и немало,
Чтобы звёзд в лейтенантский погон,
Ну, хотя бы чуть-чуть перепало.
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2007г.

Мне одиноко в этом зале

М.Б.

 
Мне одиноко в этом зале
Средь сослуживцев и гостей,
Как будто крепко привязали
К многообразию вещей.
Здесь всё смешалось в ярких лицах,
В нарядах женщин и мужчин,
Когда приятно веселиться
Под хмелем разных марок вин.
Когда не надо торопиться,
Но быть и лучше и сильней,
Когда возможно похвалиться
Какой-то доблестью своей.
Когда расслаблены, спокойны
К пустой застольной болтовне,
Когда ведут себя достойно,
Чтобы поднять себя в цене.
После дежурства в шумном зале
Я потерялся средь людей.
Меня, конечно, привязали
К многообразию вещей.
 

Пантелеймоновка 1981г. Дальнереченск 2000г

В день погрузки

 
Что за связь? Только трели морзянки,
Что в наушниках ловит радист…
Построенье. «Прощанье славянки».
Да сирены, сорвавшейся, свист.
Пёстрых женщин печальная группа
У потухших внезапно окон.
Часовой неподвижный в тулупе.
Поредевший в строю гарнизон.
Замполит не кривит душою,
Что готов нас всех расстрелять,
Если мы в Забайкалье стеною,
Вгрызшись в землю, не сможем стоять!
А погрузка – забота простая:
В норматив чтоб стоял эшелон,
Когда стрелки часов хлестают
Лейтенантов со всех сторон.
Чтоб машина с натужным рёвом,
За собою таща прицеп,
Жгла сцепление снова и снова,
Как единственно верный рецепт,
Чтоб проехать, едва не касаясь,
Миллиметры считая, с бортом,
Всеми шинами в пол упираясь,
И гудя радиаторным ртом.
Чтоб мостки на предел выгибались.
Заглушая и грохот и хруст,
Неуклюже платформы качались,
Принимая ответственный груз.
Подгоняют прицепы вручную,
Навалившись на раму гурьбой,
Крутят дышло напропалую,
Чтобы выправить разнобой.
Войсковая потом работа,
В ход и гвозди идут и бруски,
И с утра до седьмого пота
Поднимаются вверх молотки.
Показатель высокой закалки:
Сталь на стяжках трещит и звенит.
Перекрёстно вяжутся балки.
К доскам пола фаркоп прибит.
Проверяют чехлов крепленье,
Как домкрат зашплинтован чекой,
Да вода с ядовитым шипеньем
Мчит из блоков горячей рекой.
Перестук, переклик, перебранка.
Как обычно, лютует мороз.
Поле чистое – полустанок,
Лишь за рампою кустик лоз.
 

Пантелеймоновка 1981 г. Дальнереченск 2001—2002 г.г.

Станция Магдагачи

 
Семафор беспричинно сорвался
И навстречу, вперёд побежал,
Не петлял по пути, не метался,
Средь сомнений впотьмах не блуждал.
Не кричал, не ревел оглашено,
В глубине тайной целью томим,
С нерастраченным временем рвеньем
Быть старался служакой лихим.
Угрожающе вытянув шею,
Возмущённой поднятый волной,
Красным светом сильней пламенея,
Он вдруг стал неприступной стеной.
И, тревогу усилив гудками,
Многотонною ношей своей,
Эшелон засвистел тормозами
И захлопал замками дверей,
Утонул в скрежетаньи и стонах.
Что застигнуты были врасплох,
Задрожали надрывно вагоны
Подавляя трусливости вздох,
Дымку лёгкую наважденья…
Поезд только лишь пыл загасил,
Прокатился приказ: построенье
Караула и внутренних сил.
Это станция Магдагачи.
Вот засыпанный снегом перрон.
Ёлки с ветром о чём-то судачат
Языками мохнатых крон.
От мороза дрожат осинки,
Тонконого взметнувшись ввысь,
С их вершинок слетая, снежинки
В серебристую ленту сплелись.
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2007г

Перегон

И. Яшинину

Д. Новосельцеву

А. Маклакову

 
Он в машине сидел и не мёрз,
Лишь стеклянно оглядывал дали,
А вот нас пробирал мороз:
Мы ведь в кителях побежали.
Прокатилось, что полчаса
Эшелону стоять в Магдагачах.
Командир, разлепляя глаза,
Боевую поставил задачу:
Чтоб чего не случилось в пути,
Осмотреть и проверить крепленье,
Чтобы технике не сойти,
Не сорваться во время движенья.
Треть версты пробежать – ерунда.
Только в самом конце состава,
Три коротких гудка поезд дал
И на станции нас оставил.
 
 
Он в машине сидел и не мёрз,
Лишь стеклянно оглядывал дали,
А вот нас пробирал мороз:
Мы ведь в кителях побежали.
Поезд мчался на всех парах,
Он с ветрами играл вдогонку
Так, что свист раздавался в ушах,
И звенели, застыв, перепонки.
Слёзы градом катились из глаз,
Камнепадом слетая по лицам…
Что по сцепкам бежать. Вот где КрАЗ…
Как к нему на ходу подступиться?
Есть в характере наших людей
Беспощадность к последней рубашке,
Усмехнуться друзьям озорней
Чтоб те дали скорее отмашку.
 
 
Он в машине сидел и не мёрз,
Лишь стеклянно оглядывал дали,
А вот нас пробирал мороз:
Мы ведь в кителях побежали.
Близко к борту поставили КрАЗ,
Нам никак не пробраться под днищем,
Не ползти, разгребая грязь,
Не дышать ядовитым пылищем.
И цепочкой пошли по борту,
На крепленье платформы надеясь,
Чтоб не ухнуть туда, в пустоту,
Где ветрище ревёт, сатанея.
Прижимались к машине сильней,
И таили, держали дыханье,
И искали опору прочней
В непрерывных скачках и метаньях.
 
 
Он в машине сидел и не мёрз,
Лишь стеклянно оглядывал дали,
А вот нас пробирал мороз:
Мы ведь в кителях побежали.
Мы хватались за стропы чехла,
И кричали в поддержку сквозь вьюгу,
Что в мохнатых вершинах спала,
А сейчас разгулялась по кругу.
Воздух сузился и почернел.
Стали сумерки быстро сгущаться.
Пистолет на ремне тяжелел,
Начинал кобурою цепляться…
Били в тамбура дверь и в стекло,
Били даже прикладом и в люки…
Наконец-то и нам повезло:
Проводница услышала стуки!
 

Пантелеймоновка 1981 г. Дальнереченск 2001—2002 г.г.

Ульручьи

 
Ульручьи казачьи —
Байкальский перегон,
На картах обозначен
Штрихом пунктирным он.
Кругом такие дали,
Прозрачность хрусталя
Уместна здесь едва ли,
Когда встаёт заря.
Здесь снежная пустыня
Повсюду правит власть,
Здесь сопки, словно льдины
Готовые упасть.
Отсутствие селений,
Стучание колёс,
Хвост из мохнатых елей,
Летящий вниз откос.
Верста версту сменяет
Сдвигает горизонт,
На корточках вползает
В туннель наш эшелон.
Теснясь горбатой крышей
Под арочной плитой,
Качает в узких нишах
Свет с грязной желтизной.
Почти без градиента
Сбегает вниз с высот,
Змеится чёрной лентой,
Замедлив скорый ход.
Приказ: сидеть за книгой
И Правила1111
  Правила (здесь) – Правила боевой стрельбы ЗРК С-125М.


[Закрыть] зубрить.
Стрельба – мои вериги —
Носить и не сносить.
Не должен отвлекаться,
Оставлю «на потом»,
Чем впору любоваться,
Что за двойным стеклом.
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2007г.

Перевал

А. Булавкину

 
Подъём шестнадцать километров.
Слов нет – серьёзный перевал.
«Урал»1212
  Урал – автомобиль Уральского автозавода, здесь Урал-375


[Закрыть] взревел грудною клеткой,
Когда про то от нас узнал.
В нём жило что-то человечье:
Идти, и выбора здесь нет.
Стена глухого бессердечья:
Давай, давай, – кричит в ответ.
Двенадцать тонн на сцепке сзади,
Двенадцать тонн без тормозов!
И одного лишь только ради,
Чтоб быть у самых облаков,
Где ветр, свободой опьянённый,
Природе здравицы кричит,
С вершин, сорвавшись, оголённых
На крыльях ледяных летит.
На скользких склонах суковато
Берёзы, сосны рвутся ввысь.
Ведь не впервой, так туговато,
Но топлива – хоть захлебнись.
Сначала шли, ползли, пыхтели,
Асфальт давили под собой,
И радиаторы кипели,
С чертой сближаясь роковой.
От печки жгучей задыхались
В шинели, в куртках, в тесноте.
Угрюмо скалы надвигались,
Тесня к отвесной пустоте.
Призывно клапана стучали,
Гремели пальцы у поршней,
Акселератор отпускали,
Чтоб этот шум не стал сильней.
А на последних сотнях метров
Мы шли с камнями у колес,
Чтобы прицеп с холодным ветром
«Урал» не сбросили в откос.
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2007г

Стрельбы

Боевым расчётам 7 и 10 дивизионов 267 зрбр; оз. Гунда, полигон «Телемба», 02.04.1981г

 
Мишень свалилась «на крыло»:
При входе в зону подорвалась.
Экрана чёрное стекло
На точки светлые распалось.
Но привода не повело
(Нас Бог хранит) – АС1313
  АС – режим автоматического сопровождения цели
  перекрестие – пересечение вертикальной и горизонтальной меток растра экрана наведения, в котором, для обеспечения попадания ракеты, должна находиться
  отметка от цели; стартовики (армейский сленг) – военнослужащие стартовой батареи; пушка (армейский сленг) – пусковая установка 5П73; дизель (армейский сленг) – дизельный двигатель станции электропитания 5Е96


[Закрыть] осталось.
 
 
И в перекрестие вошло
Ракеты жёлтое пятно
И по команде разорвалось.
 
 
В кабине тёмной тишина
Вдруг непривычная настала,
Хоть напряжения волна
С души у каждого отпала.
От командира до бойца
Мы честно долг свой выполняли
И рвали жилы и сердца
В порыве боя до конца
Чтоб доказать, что устояли.
 
 
Ведь прежде чем попасть сюда
И испытать себя на точность,
Полгода ратного труда
Ковало в нас металл и прочность:
Учёба, марши, караул,
Ночные тренировки-гонки…
Двух дизелей надрывный гул
Винт вентилятора втянул
И раздавил на перепонках.
 
 
Кто знал, что так произойдёт:
Мишень взорвут при входе?
Когда ракеты в полный лёт
Уж зверя взяли на охоте.
Чутьём локаторным своим
Они её держали цепко.
Миг торжества неотвратим…
Секунды не хватило им,
Чтоб разметать осколки метко.
 
 
Фурора нет. Не повезло.
От счастья в воздух не стреляем.
Хотя уж как удачно шло:
Нашли мишень… Сопровождаем.
«Стартовики» в расчётный срок
С ракетой справились на «пушке».
Команд посыпался поток.
Руководитель стрельб примолк
И к уху приложил наушник.
 
 
Все тут же слухом напряглись,
Молясь, чтоб не пришло отмены.
И всех одна сверлила мысль:
Какая дальность до мишени?
Вот долгожданное: Огонь!
Нам разрешили делать пуски,
Команде кнопку жму вдогон.
И слышно, как волнует бруствер.
 

Пантелеймоновка 1981г

Дальнереченск 2003г.

Учебная стрельба

Боевым расчётам 7 и 10 дивизионов 267 зрбр; оз. Гунда, полигон «Телемба», 01.04.1981г

 
Расчёты чтоб в кабинах не скучали,
И чтобы обстановку до предела накалить.
В комиссии недолго совещались,
Чтоб «постановщика»1414
  постановщик (армейский сленг) – самолёт постановщик помех; зона – здесь, зона ведения учебных боевых действий; забить (армейский сленг) – поставить мощные активные помехи, которые не позволят определить факт нахождения цели в воздухе; валили (армейский сленг) – здесь, учебно сбили воздушную цель; планшет (армейский сленг) – планшет воздушной обстановки


[Закрыть] сквозь зону пропустить.
Тот обстоятельно, сверкая светлыми боками
В лучах рассветных солнечной пурги,
Усыпал небо облаками
Из тонкой металлической фольги.
Приободрённый безнаказанностью этой
Невдалеке он принялся кружить
С задачей сложной радиоразведки,
Чтобы эфир помехами «забить».
Чтобы экраны разом засветились
И начали отчаянно мигать.
А самолёты лихо проносились,
Что мы их не сумели распознать.
Пружиной сжавшись, время побежало
И сохранилось как обрывки сцен,
Где гулко, где дрожало и визжало
На записях магнитофонных лент.
Команды сыпались, им вторили доклады,
Жил по инерции машинный интеллект…
Валили всё, пугала наша жадность,
Так таял на глазах боекомплект.
Строчил, как автомат, в блокнот инструктор.
Динамик надрывался и хрипел.
А мы стреляли грамотно, по пунктам,
Как Боевой Устав предписывал, велел.
Ошибок ни за что бы не простили.
Затвором шумно щёлкал фотоаппарат,
Как на планшете данные чертили
Начальник штаба и солдат.
Чтоб избежать ненужных разговоров,
И исключить подлоги и обман,
Сверяли долго показания приборов
С тем, как задумывался план.
 

Пантелеймоновка 1981г. Дальнереченск 2006г.

Багульник

 
Ещё бывает холод жуткий,
Мы в кунге мёрзнем по утрам…
Но солнце, раздвигая сутки,
Скользит по лиственным1515
  лиственный – здесь, лиственницы


[Закрыть] стволам,
Тепло в коре уже теснится
И рвётся к розовым краям,
И, переполнившись, сочится,
Сбегает змейкою к корням.
Невесть какие-то пичужки,
Что начали чуть свет летать,
Вверх-вниз снуют по жёлтым стружкам,
Стараясь, пищу разыскать.
Искрится снег и проседает,
Ему сегодня невдомёк,
Что он не просто отступает,
А порождает ручеёк,
Едва заметный, безголосый,
Напоминающий слезу,
Среди сугробов и торосов,
Зимой наваленных в лесу.
А вот в проплешинах на склонах,
Где ветры сдули верхний слой,
Тараня белые заслоны,
Прорвался тёмно-бурый строй.
Торчит ершистым одеяньем
И ждёт чуть большей теплоты,
Чтобы сиреневым сияньем
Зажечь байкальские цветы.
 

Пантелеймоновка 1981г. Минск 2007г.

Нет, не пьян я, товарищ полковник

Мирошниченко

 
Нет, не пьян я, товарищ полковник,
К зелью я равнодушен вполне,
Потому как не рвань, алкоголик,
Чтобы счастье искать в вине.
И не надо меня виноватить,
При моих подчинённых кричать,
Это я дал команду солдату
Снизить скорость и строй не держать.
У прицепа1616
  прицеп (здесь) – передвижная ремонтная мастерская ПРМ; мясная тушёнка (армейский сленг) – мясо тушёное в консервах; минтай – (здесь) рыба минтай в консервах
  сгущёнка (армейский сленг) – молоко сгущённое в консервах.


[Закрыть] погнули так балку
 
 
(Что захочешь – не сможешь!) – в дугу,
Так колеса играют вразвалку,
Что готовы слететь на ходу.
Командир приказал ехать старшим,
А не хочешь, так чёрт с тобой,
Под брезент иль походным маршем,
Только с глаз поскорее долой.
А дорога – ямская дорога.
Ямам, ямкам теряется счёт,
За плечами сидит тревога,
Ухмыляясь, спокойствие рвёт.
Я бы лучше вертел головою
И смотрел, как багульник цветёт,
Любовался бы бледной рекою,
Что, петляя с дорогой, течёт.
И сознанье не жгло бы коварство
Совершенно безлюдных мест,
Где раскинулось белое царство
Ото сна разомлевших невест.
И берёзе густой, придорожной
Повязал бы на веточках бязь,
Поклонился бы духам таёжным,
Чтоб в них злоба ко мне не зажглась.
Остудился б водой ключевою,
Что бежит из-под каменных плит
И сверкает такой бирюзою,
Будто неба осколок хранит.
Поражался бы красок смешенью,
Что стирают контрастный барьер…
Но стрельбою прошедший крещенье
Я сегодня другой офицер.
И сегодня важнее проза,
Та, что крепко за нас взялась…
Мы глотаем и копоть, и слёзы,
Месим шинами липкую грязь,
Кашу льда и дорожного хлама,
Черноту ручейковых вен.
И что сзади «гуляет» рама,
Клонит корпус в опасный крен.
Сердце стынет: раздастся скрежет,
А за ним прозвучит хлопок.
И подшипник на ступице срежет
И прицеп кувыркнёт на бок.
 
 
Если что, мы и здесь заночуем,
И пилу, и топор мы везём,
Дров нарубим, чуть-чуть поколдуем
И в затишке костёр разведём.
Есть в запасе мясная тушёнка,
Жаль – вот банка одна на троих,
Есть минтай и, конечно, сгущёнка,
Сухарей только нет никаких.
Но нам хочется, всё же, доехать,
Встать на рампу и чаю попить…
Нет, товарищ полковник, какие орехи.
Есть, как ехали ехать! Не будем спешить!
 

Пантелеймоновка 1980г. Минск 2007г.