Текст книги "Операция «Магнит»"
Автор книги: Сергей Александров
Жанр: Приключения: прочее, Приключения
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Налет
Михаил позвонил утром, когда Татьяна еще спала, наглотавшись валерьянки.
– Ну что, благоверный не объявился? Впрочем, чего я спрашиваю… Давай, не будем откладывать нашу встречу до обеда. За тобой могут явиться вчерашние гости. Собирай-ка вещи с расчетом переселиться в другое место. Может быть, надолго. Вместо тебя там поживут наши люди, присмотрят за хозяйством, так сказать… На все про все у тебя час.
– Миша, но это же не реально, за час, в долгий путь…
– Время пошло. За тобой приедет черная «Волга» и молодой человек с дамой примерно твоего возраста. Жду тебя здесь.
Татьяна пружиной выпрыгнула из кровати и кинулась собирать чемодан. Где-то минут через 40 она услышала возню за дверью, кто-то явно колдовал с новым замком, похоже, столкнувшись с неожиданной изюминкой. Потом нажал кнопку звонка.
Бросилась к окну. Во дворе стояла «Волга», но не черная, а грязно-белая. Снова к двери.
– Кто там?
Пауза…
– Вам привет от Игоря. Он просит срочно подъехать к нему.
– Куда?
– Как куда? На рынок, там ему вчера заплохело, упал, ударился головой, сейчас приходит в себя, вас зовет…
Ее руки сами приоткрыли дверь на цепочке. На площадке ухмылялся долговязый парень. В образовавшуюся щель тут же вклинился носок его ботинка, а к цепочке потянулись клещи.
И тут Татьяна закричала так, что двери всех соседей должны были бы сами распахнуться под натиском ударной волны. Но они не распахнулись. Зато – Спасибо Боже! – раздвинулись двери лифта и оттуда выпрыгнули парень с девушкой.
– От Михаила Валерьевича! – крикнул парень и бросился догонять рванувшего вниз по лестнице верзилу.
Татьяна сняла цепочку, чтобы впустить девушку, но та устремилась за спутником.
Во дворе раздались выстрелы и рев взнузданного двигателя машины. Татьяна бросилась к окну. Парень от Попова стоял, прислонившись к черной «Волге», зажав ногу двумя руками. Ясно, что ранен. Она схватила на кухне йод, бинт, побежала во двор и вместе с напарницей молодого человека стала перевязывать ему рану, которая, к счастью, не затронула коленный сустав. Парень чертыхался не столько из-за боли, сколько из-за злости на себя:
– Наказан дважды. Во-первых, упустил преступника – пока парился с предупредительным выстрелом, тот сразу пальнул, причем, весьма грамотно: не убойно, а так, чтобы только обездвижить; во-вторых, в машине с включенным двигателем его ждал подельник, а мы не послушались Попова и не взяли оперативного шофера, чтобы в случае чего организовать преследование. Теперь получим за это по голове и ниже. Номер машины, конечно, запомнил и уже сообщил гаишникам, но это без толку, он же наверняка одноразовый.
Тут только Татьяна заметила лежащий на капоте мобильный телефон и с завистью пожалела, что они с Игорем до сих пор не обзавелись такой удобной вещицей, которая есть уже у многих москвичей. Глядишь, мог бы как-то дать знать о себе.
– Петр, – представился парень. Ольга, – сказала его спутница. – Здравствуйте.
Все трое печально усмехнулись и только тут заметили, что к оконным стеклам всех домов во дворе прилипли лица любопытных жильцов.
– Полагаю, сейчас здесь будет милиция, – сказал Петр. Давайте собираться. Пост на квартире теперь не нужен, преступники сюда больше не сунутся. Но отлавливать на улице будут. Поэтому оставаться вам здесь пока нельзя. Ольга, помоги даме погрузиться и давай за руль. Забросишь меня в госпиталь и дуйте к Попову, на расправу…
Пока собирались, почти одновременно примчались «скорая» и вооруженный милицейский наряд.
– Всем стоять! Задержаны! Где убитый? – кричал старлей.
– Убитый – это я, – спокойно сказал Петр, показал удостоверение и долго что-то толковал милиционеру, оба куда-то звонили, в итоге Петра забрала «скорая», а Ольга повезла Татьяну на Лубянку.
Еще раз Алексеев
Не дождавшись утром звонка от Игоря, Алексеев сам позвонил ему домой. Телефон молчал. Надо было определяться. Вчерашний разговор кое-что прояснил и одновременно вызвал новые вопросы.
Итак, мы имеем дело не с наркотиками, а с драгоценными камнями. Уже легче. Если московская молодежь хотела их припрятать, зачем об этом трубить на весь мир, направляя мне записку? Скорее всего, ребята на тот момент действительно имели на руках только два камушка, реальной стоимости их не знали и, главное, не докопались до основной закладки камней внутри аппарата. А после разговора со мной докопались и затихли. Видать, теперь лихорадочно размышляют, как быть с лишним свидетелем, то есть со мной. Ладно. Теперь, наконец, известны время и – в общих чертах – место приобретения аппарата. Ночной рынок в бирманской столице как был, так и остался. Лавка китайская. Что из этого следует? Прежде всего, подкрепляется версия о возможной причастности к этой истории пропекинской Компартии Бирмы. Впрочем, нельзя исключать и вездесущих китайских триад.
Далее. Что это за полтонны груза? Представить себе такую массу рубинов и сапфиров очень сложно, почти невозможно. Это сколько же графов Монте-Кристо получится?! Кто и как мог насобирать столько? Теоретически, за многие годы и путем «экспроприации» организованная группа людей, может, и могла. Причем, не обязательно же одни солитеры, бывает, и кусками богатой породы торгуют. Стоп! А что если это и есть часть партийной кассы, так сказать, «золотого запаса», который КПБ утратила, после того как армия неожиданным броском выбила ее из центральных районов страны? Слухи на эту тему в свое время бродили. Алексеев хорошо помнил, что, когда шли переговоры о проведении торгово-промышленной выставки в Рангуне, бирманские правительственные войска успешно провели первый этап военной операции «Король-победитель» против коммунистических повстанцев. Последние понесли серьезные потери и отступили на северо-восток, к самой границе с КНР, поближе к своей штаб-квартире в Пансане. Причем, на тот момент китайцы, подвели черту под «культурной революцией», разгромили «банду четырех» и под руководством Дэна начали строительство нового общества. А Компартия Бирмы, оставшаяся в прошлом, по сути – на стороне «банды», в наказание за консерватизм и догматизм оказалась лишенной прежней поддержки Пекина, чем и воспользовалась бирманская армия. Не об том ли «предательстве» и сражении идет речь в записке? Если предположить, что она была написана в зимнюю кампанию 1979–1980 годов и спрятана в очередную партию контрабанды, то ее появление в Рангуне осенью 80-го выглядит вполне логично.
Потом всякого рода госкомиссии и кладоискатели вдоль и поперек исколесили места бывшей дислокации КПБ, но ничего не нашли – попробуй перекопать все предгорья, поросшие лесом и колючим кустарником! А может, кто-то нашел и перепрятал? Или же автор записки из актива КПБ оставался единственным, кто знал местонахождение тайника, а потом и сам погиб? Наконец, почему не допустить, что операция по перемещению тайника уже давно состоялась, и вопрос закрыт? Сейчас гадать бессмысленно. В любом случае, дело прошлое, и что бы там ни произошло, мир не рухнул. С другой стороны, что-то подсказывало Алексееву, что у этой истории может быть продолжение, хотя бы потому, что прошедшие годы для Востока – вообще не срок. А еще он прекрасно знал упомянутую в записке китайскую поговорку про двух тигров, которыми обозначались США и СССР, и мудрую обезьяну – КНР, наблюдающую с дерева, как хищники грызут друг друга. СССР не стало. Поменялась ситуация и в Китае. Борьба великих держав за влияние в конкретных уголках мира вроде бы ослабла и на словах сменилась партнерством. Но подспудно интересы кое-где явно не стыкуются. Только теперь соперничество проявляется не на открытом идеологическом фронте противостояния капитализма и коммунизма, а в закрытых от широкой общественности военно-стратегических, финансово-экономических и других деликатных сферах международных отношений. Соответственно, надо полагать, роль специальных служб и тайных операций за рубежом никак не затухла, хотя в самом начале 90-х казалось, что мы решили обойтись без этих самых служб. Но жизнь все расставляет по своим местам.
Как минимум – рассуждал Алексеев – записка может послужить ниточкой в закулисье, где, судя по всему, крутятся весьма крупные ценности, способные взорвать мировой рынок драгоценных камней, в котором Россия имеет свою нишу и свои интересы. Следовательно, нашим не помешает быть в курсе. Не колеблясь более ни минуты, Алексеев набрал не поменявшийся с советских времен номер своего человека в Большом доме. Несмотря на чистки и реформы, связанные с ликвидацией «монстра КГБ», этот офицер по-прежнему оставался на службе, правда, заметно сдал и, похоже, стал попивать, но благодаря старой закалке, держался вполне достойно.
– Геннадий Петрович, здравствуйте, надо бы повидаться.
– Хорошо, завтра загляну около двенадцати.
Это означало, что подполковник явится не «около», а точно в 12.00 в известную университетским обитателям аудиторию, которую когда-то, еще лихим майором, неоднократно занимал при разборках проблемных ситуаций с иностранными студентами, среди которых порой попадались вполне заслуживающие особого внимания со стороны органов госбезопасности.
Какое-то время Алексеев размышлял, надо ли еще раз звонить Игорю. То, что парень не сдержал обещания перезвонить, могло означать две вещи: либо с ним случилось что-то недоброе, либо он затеял авантюру со свалившимся на него богатством. Такие хлопоты Алексееву были не нужны. Тем более следовало все это срочно сбросить на Литейный.
* * *
Вечерний звонок Игоря подтвердил мрачные предчувствия Алексеева. Голос в трубке звучал вымученно и фальшиво: как знаток многотонального бирманского языка Алексеев обладал абсолютным слухом и улавливал малейшие модуляции. Вдобавок, на том конце провода слышалось чужое сопение. Видимо, этот посторонний и прервал разговор, когда парень собирался сказать, где находится. Знать, попался он со своими камнями лихим людям. И про записку им рассказал, и меня засветил. Плохо, совсем плохо.
Попов
Михаил Валерьевич Попов действительно был выходцем из партийных функционеров, которые, будто предчувствуя будущие события августа 91-го, успели заблаговременно командировать одного из своих ценных кадров на высокую должность в подразделение по правовым вопросам при аппарате Председателя КГБ СССР. Сработало второе, юридическое образование, полученное в Академии при ЦК КПСС.
Боевым крещением для Попова стали дни краха его нового места службы, еще вчера весьма престижного и влиятельного. В память навсегда врезались картины возбужденной толпы, пинающей памятник Дзержинскому, и обложившей здание на Лубянке так, что сотрудникам, не желавшим применять для самозащиты табельное оружие, пришлось эвакуироваться по подземным переходам в неизвестные вандалам строения. Запомнились и сцены тотального уничтожения ценнейшей документации в доселе невиданных им самоходных машинах, способных мгновенно превращать в кашу мешки, набитые томами архивных дел. Коридоры Лубянки еще долго вибрировали от истошных предводительских воплей вдруг оказавшегося «на коне» генерала Калугина, несущегося к пустующему кабинету Председателя КГБ в окружении западных кино-фоторепортеров. Не давали спать воспоминания о рапорте главного «борца с чекизмом», преступно предлагающего раскрыть американцам, пусть даже на основе маловероятной взаимности, схему технической начинки здания посольства США. Бесконечные оптимизации центрального аппарата в ходе переименований и реорганизаций, сопровождающиеся неоднократным выведением за штаты всего личного состава, многому научили Попова, но не сломали стержень служения Родине. К счастью, и в новые времена наверху оставались лица, которые это знали и ценили. Но в целом ставшее непопулярным партийное прошлое тормозило карьеру Михаила. С другой стороны, в дни объявленного «демонтажа КГБ» отчасти выручило отсутствие в биографии сколь-либо длительного периода службы в органах.
Когда предатели, наконец, разбежались по своим зарубежным хозяевам, а уволенные и уволившиеся ветераны – кто как – устроились зарабатывать на хлеб насущный в негосударственных структурах, пришло время собирать камни, и Попова назначили на руководящую должность в подразделение, ведающее вопросами экономической безопасности.
Сегодняшняя осечка его оперов на первом же этапе еще не утвержденной руководством операции могла испортить все дело. Да, собственно, какой операции?! Надо ли ее вообще затевать? Отдать все это МВД, ну и СВР с МИДом на всякий случай ориентировать, если ниточка потянется за рубеж. Но сначала все же нужно выйти на Алексеева и узнать содержание записки. В любом случае, теперь приходилось исходить из того, что преступникам известен контакт Татьяны с правоохранителями. Как это скажется на судьбе ее мужа, если он, конечно, жив? – вопрос. Попов внимательно выслушал историю Татьяны до конца, задал много уточняющих вопросов и попросил ее письменно изложить все детали в виде формального обращения в органы безопасности.
Пока она нещадно терзала бумагу, позвонил коллегам в Питерской управе и попросил, не дожидаясь официального запроса, навести справки насчет Алексеева.
Ответ пришел почти мгновенно: хорошо известен, сам вчера звонил, сегодня днем наш сотрудник с ним встречается. По итогам обещали проинформировать.
Однако уже сейчас ясно, что Алексеев нашел в записке нечто заслуживающее серьезного внимания, раз взялся инициативно звонить на Литейный.
Теперь рапорт руководству. Что мы имеем? Супружеская пара, сама того не ведая, много лет назад привезла из Бирмы… – Стоп. Нажал селектор. – Занесите мне справку по Бирме, – привезла набор эксклюзивных драгоценных камней, тянущих на место в Гохране. Узнали об этом только сейчас. Теперь эта находка случайно оказалась в руках некой преступной группировки, которая заодно пленила одного из супругов и только что порывалась сделать то же самое с другой половиной. Зачем? Предположим, бандиты вытрясли из мужа обстоятельства приобретения аппарата, набитого драгоценными камнями, и захотели пообщаться с их реальными хозяевами в расчете приумножить наживу. Не шибко ли круто для нашей братвы? К тому же, Татьяна уверяет, что они с Игорем представления не имеют, в какой именно лавке купили свою игрушку.
В настоящее время милиция ведет опрос свидетелей по месту жительства этой пары, ищет концы сбежавших на «Волге» бандитов, один из которых осмелился стрелять в опера; трясет рынки. И что? Маловато для приличного доклада руководству. Ладно, Татьяну пока спрячем в подмосковном санатории. И будем ждать новостей из Питера.
Принесли справку. Вот оно как! Бирма теперь Мьянмой называется. А ведь именно эту страну совсем недавно упоминал коллега из юридического департамента. Вроде бы с ней готовится проект Соглашения о сотрудничестве в антинаркотической сфере, и для его подписания наши люди сами собираются прибыть в Янгон, то есть новая российская спецслужба фактически впервые официально прибудет в Мьянму, а это момент по-своему исторический.
Поговорил с коллегами из соответствующего оперативного подразделения. Оказалось, что работа на данном направлении началась после неоднократных тревожных сигналов из различных источников о стремительно растущих объемах героина, нелегально производимого в «Золотом треугольнике», основной частью которого является Мьянма. В последнее время этот регион стал опережать традиционного экспортера наркотиков – «Серебряный полумесяц» Афганистана и вышел на первое место в мире. Два других участника «треугольника» – Лаос и Таиланд – почему-то остаются в тени, хотя маршруты транзита героина на Запад, а, порой, и в нашу страну, никак не могут миновать эти страны.
ЦРУшники, насколько известно, тоже отрабатывают данную тему. Зачастую публично. Правда, говорят не о борьбе с наркомафией – видать, опасаются или не хотят открыто воевать с ней – а призывают к наращиванию «контроля над наркотиками». Ну, а находящихся у власти бирманских генералов рисуют исключительно как пособников, а то и прямых соучастников наркобизнеса. Доказательств не приводят.
Официальный Янгон все обвинения категорически отвергает. Убедительно демонстрирует, что наркотики производятся на неконтролируемых властями территориях. Регулярно организует публичные церемонии уничтожения захваченных у наркодельцов крупных партий опиума и героина. Данные спутниковой разведки США о масштабах нелегальных плантаций опиумного мака в «Золотом треугольнике» сами по себе ни о чем не говорят. Точная привязка к местности отсутствует. Кто создает эти плантации? Куда идет урожай? Где его перерабатывают в «чистые» наркотики? Откуда поступают химреактивы? Кто их поставляет? Внятных ответов нет. Зато наши люди из Таиланда сообщают, что на северо-западе страны отделение резидентуры ЦРУ численностью втрое превосходит свой головной офис в Бангкоке и активно работает с боевиками, крышующими наркобизнес и действующими по обе стороны границы с Мьянмой. Скорее всего, интригуют против военных властей этой страны, не желающих идти на поводу у американцев. Но готовых к сотрудничеству с нами. Значит, с бирманцами надо дружить, – подумал Попов. Он был не первым в нашей стране, кому эта здравая мысль пришла в голову.
Петербургский Университет
Подполковник Васнецов Геннадий Петрович или, как его в советском прошлом прозвали знающие университетские преподаватели, «Крокодил Гена», был неизменно пунктуален, чем гордился.
– Здравия желаю, господин профессор! Прибыл точно в назначенное время.
Алексеев, потягивая свой любимый кофе с сигаретой, поздоровался и шутливо заметил:
– Вот что значат годы, проведенные в стенах престижного вуза! Для непосвященного в филологическое образование вы на редкость правильно произнесли эту фразу. Сейчас ее все перевирают, даже дикторы телевизионных каналов, ляпающие «в точно назначенное время». А новоявленные бизнесмены не умеют склонять числительные, не знают, что «дешевых цен» не бывает, а бывают дешевые товары и низкие цены. Ну, и всем миром разучились правильно писать союз «также». Не говорю уже про «первый-второй», «один-другой»; меня еще старорежимная бабушка учила этому правилу, сегодня забытому вместе со словами «спасибо» и «пожалуйста».
– Погодите, – Васнецов рылся в своем бездонном портфеле времен Остапа Бендера, – то ли еще будет лет через 10–20, когда подрастет нынешнее молодое поколение, воспитанное на малиновых пиджаках, растопыренных пальцах и купленных дипломах. – Вот, нашел, – сказал он, извлекая фляжку ликера «Vana Tallinn», – как раз к вашему кофе, из старых запасов, когда студенты еще гоняли поездом в Эстонию на воскресенье по ученическим билетам за полцены, кажись, по 3.60 в один конец – считай, за бутылку водки.
– Небось, на служебные цели спишете… – подколол Алексеев
– А не пойти ли вам, товарищ джинн….коль вы такой провидец, вот туда вот! – парировал Васнецов, указывая на горлышко сосуда.
И оба рассмеялись. Они уже давно были приятелями и легко могли перейти на «ты», но взаимное уважение статуса партнера удерживало их в рамках привычного этикета.
– Ну, давайте вашу историю.
Прочитав перевод записки вместе с комментариями, выслушав пояснения и размышления Алексеева, подполковник спросил:
– А что это за шестое небо, где автор собирается встретиться с приятелем?
– В буддийской картине мира, унаследованной из древнеиндийской мифологии, это что-то вроде рая, мира божеств, некая обитель благости и святости, но все равно подвластная карме, полный отрыв от которой достигается только в нирване. Короче, что-то вроде нашего «счастья на 7-м небе». Но, строго говоря, то, что сказано в записке можно понимать как «до встречи на том свете», то есть автор предвидит свою кончину, если, конечно, это не аллегория или какое-то зашифрованное конкретное место.
– Ну вот, оседлали своего любимого конька… Между тем все это не мой хлеб, меня сейчас интересуют кандидаты в нашу контору. Есть толковые ребята на примете?
– Это не по моей части. У меня – наука. Но в целом, должен заметить, академический мужик вырождается, – усмехнулся Алексеев, – все рванули на заработки в частный сектор… Так что в нашем джазе остались только девушки.
– Печально, – заметил Васнецов, укладывая бумаги в портфель. – Как говорил когда-то начальник английской МИ-6, для работы в разведке женщина должна обладать уличным характером, а уличных женщин на службу брать нельзя. Лукавил, конечно…
Теперь вот что. Скажу прямо, историей с этим письмом заинтересовались в Москве. Видимо, ваши знакомые попали в поле зрения центрального аппарата. Это уже серьезно. Посему, думаю, ваша командировка в столицу не за горами.
Алексеева это не обрадовало, ему надо было готовить международную конференцию по Мьянме на базе СПбГУ, чтобы возродить затухший интерес к ней, прежде всего, в собственной стране. Но сейчас его посетила другая мысль.
– А как там поживает наш выпускник – Андрей Радов? – Помните, мы когда-то отдали его в вашу команду, можно сказать, от сердца оторвали; а ведь планировали как подающего надежды бирманиста определить в Институт Востоковедения или Этнографии.
Васнецов, кажется, догадался, куда клонит Алексеев.
– Не знаю, с тех пор, как мы отправили его за вторым высшим образованием в подмосковные леса, прошло уже много лет. Раз до сих пор не вернулся в Питер, значит, прижился на новом месте и теперь, полагаю, через день нежится на морском песочке в вашей любимой Бирме-Мьянме. Вот ему и карты в руки! Я вас правильно понял, господин профессор?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?