Текст книги "Дороги к праотцам"

Тогда он, подождав, позвонил снова. Потом уже давил кнопку звонка не переставая. Ну да, конечно же, луч света ему померещился. Андрей в последний раз нажал кнопку звонка и стал спускаться по лестнице.

Подойдя к двери, протянул к ней руку, но дверь вдруг сама широко распахнулась, и в парадную шагнула женщина. В дверях она натолкнулась на Андрея, от неожиданности вскрикнула и, схватившись за сердце, отступила:

– Господи! Это ты, Андрей?! Как ты меня напугал!!

Перед Андреем стояла Вера, в одной руке у нее была большая спортивная сумка.

– Ты чего в парадной прячешься? Ты ко мне, что ли, приходил? – говорила Вера, поднимаясь по лестнице и свободной от сумки рукой доставая из кармана ключи.

– Да вот жду тебя не дождусь.

– Случилось что? – Открывая замок, она искоса посмотрела на Андрея.

Андрей не ответил. Они вошли в прихожую, потом в комнату, в ту самую, где на занавеске Андрей видел свет фонаря. Значит, все-таки почудился…

– Ты какой-то загадочный, – заметила Вера. Она жила одна. Дважды разведенная, маленькая, носатая, похожая на мышонка, у нее был неприятный каркающий голос. Кроме того, в подборе одежды Вера соблюдала редкую безвкусицу, но имела привычку со всеми мужчинами говорить заигрывающим, несколько пренебрежительным тоном, то ли пытаясь вызвать у них к себе интерес как к женщине, то ли чувствуя свое над ними превосходство. Вот где вы все у меня, самцы паршивые!

Андрей сел на диван. Вера тем временем притащила в комнату сумищу и, раскрыв ее, стала вытаскивать наряды: джинсы, кофты, обувь…

– Ну и как у тебя делишки? – между тем тараторила она, даже не удостаивая Андрея взглядом. – Как жизнь?..

«Откуда у нее деньги? – подумал он, глядя на одежду, которую вынимала из сумки Вера. – Тут ведь шмоток на приличную сумму. Пособие по безработице, что ли, получила…»

Вера натянула новые сапоги на высоченном каблуке. И только после того, как придирчиво оглядела свои ноги, успокоилась.

– Я к тебе по делу, – заговорил Андрей, несколько раздраженный ее бесцеремонностью. – Вчера пропала Татьяна. Я пришел с работы, а ее нет. Может быть, ты скажешь, где она.

– Татьяна? Ах, да… – кажется, все еще не придя в себя от вида модных шмоток, машинально заговорила Вера. Андрею даже показалось, что она не услышала, что он сказал. – Татьяна ушла от тебя… Да, ушла.

– Очнись! – воскликнул он, чуть привстав с дивана. – Куда ушла?! С кем?!

– Да что ты на меня орешь?! – Вера посмотрела на него пренебрежительно. – Ушла к своему бывшему однокласснику. Его Боря зовут, кажется… Ну или что-то вроде того. Да… Они давно любят друг друга.

– Подожди, Верочка, – взял себя в руки Андрей, хотя и стоило ему это больших усилий. – Ведь у нас все было хорошо, ведь не могло так случиться, чтобы жила она со мной и вдруг, бац, ушла к другому. Понимаешь ты, не бывает так!

Сейчас, когда близкая подруга жены вдруг сказала, что Таня ушла от него, Андрей растерялся. Была у него все же еще надежда, что это ошибка или какой-то дурацкий розыгрыш, что это не взаправду и она вернется…

– Да это не вдруг, совсем не вдруг было. Они давно уже собирались уехать. И теперь уже, наверное, на Дальнем Востоке. Он военный, Боря этот ее служит там где-то в сопках. Так что, Андрюша, смирись. И не ищи ее.

Она снова посмотрела на новые сапоги, и взгляд ее просветлел.

– И давно у них это?.. – спросил он и тут же махнул рукой. – Ай, впрочем, не важно уже…

Он поднялся с дивана, как-то рассеянно осмотрелся кругом и пошел к выходу.

– Может, чаю, Андрюша? – проговорила Вера, провожая его в прихожую, по пути не отрывая глаз от сапог. Как нога свободно чувствует себя в них и шагать так удобно: ать, ать… Какие сапоги!.. Это же блеск!

Но Андрей не ответил, он подошел к двери, открыл замок, но не вышел, а на минуту задержался у входной двери.

– Ты знаешь, – сказал он, повернувшись к женщине, смотревшей на него с прищуром, отчего она приобрела еще большее сходство с мышью. – А ты знаешь, я тебе не верю.

Андрей открыл дверь и вышел.

Вера постояла перед закрывшейся за гостем дверью, потом подошла к телефонному аппарату. Сверяясь с цифрами на клочке бумаги, набрала номер.

– Я ему все сказала, как вы велели, – проговорила она в трубку. – Все, да, и про Дальний Восток сказала… Я его убедила… Да, поверил. Конечно, поверил… Буду ждать денежного перевода, как договорились… Уже перевели?.. Очень хорошо.

Вера повесила трубку и, взвизгнув от радости, подпрыгнула. Настроение у нее было великолепное. Напевая что-то себе под нос, она быстрым и свободным шагом направилась в комнату, схватила сумку с новыми вещами и перетащила ее в другую комнату, где стоял у нее большой бельевой шкаф. Она подошла к нему и, все так же храня на лице блаженную улыбку счастья, открыла заскрипевшую дверцу…

Глава 3
ПОДОЗРЕНИЕ В УБИЙСТВЕ

Конечно, если поглядеть на событие с житейской стороны, то разве такое уж это редкостное и удивительное событие, когда к другому уходит жена; как говорится: еще неизвестно, кому повезло. И потом, кто же сразу согласится с тем, что его бросили ради другого. Но здесь все было не так. Андрей был убежден, что Вера лгала.

Дойдя до своего дома, Андрей постоял у подворотни и повернул в обратную сторону. Домой идти не хотелось. Он зашел в садик, сел на скамейку. Было холодно и ветрено, хотя дождь прекратился, но погода не сделалась от этого лучше. Андрей закурил сигарету, расстегнул кожаную куртку, ему было душно.

В садике кроме него расположилась влюбленная парочка, которой, видно, тоже не сиделось дома в тепле.

Конечно, по закону обманутого, брошенного мужа Андрей имел полное право напиться до изнеможения или подцепить девчонку, а еще лучше двух и весело провести с ними всю ночь. Но предчувствие надвигающейся на него большой и неотвратимой беды, которая не ограничится уходом жены, и это только начало, возможно, самое безобидное из того, что его ждет… не позволяло в полной мере отдаться холостяцкому горю.

Торопливым шагом в скверик вошел мужчина в короткой кожаной куртке, без шапки. Оглядевшись и увидев Андрея, направился к нему.

– Мужик, родной, дай закурить. Иначе сдохну, – добродушно попросил он, садясь рядышком. – Ну прямо беда без сигарет. Я ведь как бы бросил, ядрена вошь! Неделю держался! – сокрушался он, закуривая и затягиваясь с таким смаком и удовольствием, что, видя его блаженство, получаемое от такой маленькой радости жизни, становилось завидно.

– Ну ты меня спас, – сделав подряд три затяжки, сказал он. – По гроб жизни тебе обязан. Артем. – Он протянул руку, Андрей пожал ее и тоже назвался. – Теперь уж никогда не брошу. Да и на хрена? А ты как бы гуляешь или ждешь кого?

– Вышел подышать…

Андрей был рад поговорить с незнакомым человеком, на первый взгляд производящим приятное впечатление. У Артема было открытое круглое лицо, карие глаза… О лице, пожалуй, сказать больше было нечего, встречаются порой такие лица, не отмеченные никакой особенностью. Вот плечи у него были широченные, смеялся он громко и выглядел настоящим жизнелюбом и оптимистом.

Через несколько минут разговора Андрей, разоткровенничавшись, рассказал своему новому знакомому об уходе жены.

– Ох, уж а я-то сколько от этих баб натерпелся! Я б тебе нарассказал! У тебя бы волосы на голове вылезли!..

Но рассказывать не стал, а предложил наплевать, сказал, что его жена тоже ушла, о чем он не то что не сожалеет, а даже очень рад этому. Поговорив еще минут десять, они расстались. Андрей пошел домой, после разговора со случайным прохожим на сердце стало не так тошно.

Утром в восемь часов его разбудил телефонный звонок.

Мужской голос попросил к телефону его жену. Андрей не сразу нашелся, что ответить, и сказал, что, вероятно, она здесь больше не живет.

– Как это «вероятно»? А вы-то ей кем приходитесь?

– Муж.

– Очень хорошо. А это Непрошев – следователь из восьмого отделения милиции. Ведь ваша жена была подругой Веры Николаевны Усовой?

– Ну да, они были подругами.

– А вашу жену, собственно, где можно разыскать?

– Не знаю. Она от меня ушла, – и, подумав, добавил: – Вчера. И местонахождения ее я не знаю.

– А вы сами гражданку Усову хорошо знали?

– Мы с ней виделись… А что, собственно, случилось?

– А то, что вчера поздно вечером гражданку Усову нашли убитой в своей квартире. По этому поводу хотелось бы поговорить с вами в тринадцать часов. Вас устроит?

– Да.. Конечно, устроит, – очень тихо проговорил Андрей и ладонью смахнул со лба мгновенно выступивший пот.

– Что?! Не слышу вас!.. Устроит?

– Да-да, устроит.

– Ну вот и превосходно.

– Куда мне подойти?

– Не извольте беспокоиться, я сам, я сам подойду. Вы только дома будьте.

И повесил трубку.

Некоторое время Андрей лежал, глядя в потолок.

– Вот это дела!.. – проговорил он негромко. – Вот это дела… Похоже, я влип.

Через некоторое время Непрошев позвонил снова.

– Прошу извинить великодушно, но паспортные данные вашей жены… – Он немного замялся и добавил: – Бывшей. У вас нигде не сохранились?

– Не знаю, возможно, где-нибудь в документах. Я посмотрю, – пообещал Андрей.

– Да, и вот еще что. Мне нужна будет фотография вашей жены, приготовьте, пожалуйста.

Для Андрея все складывалось удивительно паршиво. Вчера вечером он побывал дома у Веры и наверняка оставил где-нибудь отпечатки пальцев. Да и проклятая соседка выбрала для прогулки своей псины именно тот момент, когда Андрей стоял, приложив ухо к двери, и теперь точно укажет на него. Попробуй потом объяснить, что ты слушал в чужой квартире… Бог ты мой! Андрей вдруг вспомнил о том мелькнувшем на занавеске свете фонарика и похолодел. Так, значит!.. Значит, в тот момент, когда они вошли, убийца был уже в квартире! Спрятавшись где-нибудь, подслушал их разговор и, когда Андрей ушел…

Ну да! Наверняка все было именно так!..

Хотя картина убийства определилась, но он понимал, что всего этого рассказывать следователю ни в коем случае нельзя. Для следователя нужно было придумать что-нибудь более правдоподобное. И самое убедительное, что приходило в голову, это начисто забыть о вчерашнем визите к подруге жены.

Перед самым приходом следователя Андрей вспомнил о фотографиях и паспортных данных Тани. Из альбома, в котором были их совместные фотографии, все карточки, на которых была снята Таня, пропали, остался один Андрей. Тщательность, с которой она «вычистила» альбом, не оставив ни единого изображения своего лица, казалась странной. Значит, следователю предъявить было нечего. Чертовщина какая-то!

Следователь был молодым человеком, одетым не по возрасту в темный немодный костюм с еще более немодным галстуком. Войдя в квартиру, он зачем-то внимательно осмотрел дверь с внутренней стороны. Он вообще был любопытным с виду человеком. Войдя в комнату, тоже осмотрелся, потом сел на диван напротив Андрея.

– Итак, Андрей Ильич, приступим…

После этого он выспросил у Андрея его паспортные данные, попросил записать их на листе бумаги.

Дальше следователь спрашивал Андрея о том, когда он в последний раз виделся с убитой, какие у них были отношения, что делал вчера вечером, и задавал прочие обычные для такого случая вопросы.

Из чего Андрей понял, что он пока не является подозреваемым.

– Вот вам альбом с фотографиями, – сказал Непрошев, вынимая из дипломата толстый альбом в зеленой дерматиновой обложке. – И если найдете знакомое лицо, скажите мне.

Андрей стал просматривать фотографии. Он уже несколько раз видел этот альбом у Веры, она любила исподтишка подсовывать его малознакомым людям. В альбоме среди вполне безобидных семейных фотографий попадались и такие, где Вера была снята в обнимку с американским президентом Бушем, через несколько страниц можно было видеть ее же на аудиенции у Папы Римского, за чаепитием с Саддамом Хусейном, в нежных объятиях Путина…

Андрей просматривал альбом. Иногда, если попадался кто-нибудь из общих их знакомых, показывал следователю, тот, рассмотрев фотографию, записывал имя и фамилию себе в блокнотик. Но ее друзей Андрей знал мало.

– А этот вам незнаком? – с улыбочкой, перегнувшись через стол, Непрошев ткнул пальцем в Горбачева, целующего Вере руку.

– Это ее дружок-фотограф баловался, – пояснил Андрей. – А вот, кстати, и его фотография.

Андрей перевернул последнюю страницу альбома и недоуменно уставился на его зеленую обложку. Только сейчас он понял, что не нашел в альбоме ни единой фотокарточки своей жены, своей бывшей жены. А ведь они там были, он хорошо помнил это, конечно, были…

– Ну что, всех знакомых назвали? – спросил Непрошев, улыбнувшись. Когда он улыбался, то казался еще моложе.

– Да, всех. – Андрей положил альбом на стол.

– А что же фотографии вашей жены и тут нет? Какая-то легкая, еле уловимая издевка прозвучала в тоне следователя.

«А ты не так прост, как кажешься сначала. Видно, у тебя рояль в кустах припрятан… Только бы отпечатки пальцев не сняли…» – подумал Андрей, посмотрев на него более внимательно.

Да, следователь глядел уже с нескрываемой издевкой, да и не так он был молод, как казался, просто хорошо выглядел, должно быть, вел здоровый образ жизни: не пил, не курил…

– Да, – немного растерявшись от такой перемены отношения, проговорил Андрей. – Да, здесь тоже нет ее фотографии. Она фотографироваться не любила.

– Да-да, знаю, знаю, – перебил следователь. – Она, наверное, думала, что с каждой фотографией человек расходуется. Я тоже, признаться, так думаю. А куда она уехала и с кем, вы, конечно, тоже не представляете?

– Я же говорил, что не знаю, – раздраженно сказал он. – Ушла так ушла.

– Совершенно правильно, совершенно справедливо, ушла так ушла… Но я почему-то думаю, что вы мне еще понадобитесь. Очень скоро понадобитесь.

Непрошев поднялся с дивана и неторопливо, как бы нехотя направился в прихожую; казалось, что он не желает уходить от приятного собеседника и готов продолжать с ним беседу.

Андрей последовал за ним в прихожую.

«Пронесло кажется, без отпечатков обошлись…»

– Но учтите, что скоро я вам позвоню, – уже остановившись в прихожей, сказал Непрошев, повернувшись к Андрея.

Андрей подошел к двери и уже открыл ее.

– Кстати, Андрей Ильич, – задержался на пороге следователь. – Отпечатки ваши снять придется, так, для порядка, тут ведь убийство, не хухры-мухры. Но я вас оповещу. К вам спецкоманда придет сегодня, через часик. Вы дома будете?

– Буду, – пообещал Андрей.

– Стремимся навстречу гражданам – бережем их время, – как-то язвительно проговорил Непрошев, уже выйдя на лестницу. – Ну вы уж из дома-то не уходите.

«У меня же есть фотография Тани! – вспомнил Андрей, когда следователь ушел. Он вынул из кармана кошелек, раскрыл его. На него, улыбаясь, смотрела Таня. Какая она все-таки красивая! – подумал Андрей. – Нет правильно сделал, что не отдал фотографию следователю».

Через час действительно приехали двое молчаливых плотного телосложения сотрудников, быстро – без суеты и лишних слов – сняли отпечатки и ушли.

Андрей отмыл руки от краски и вышел на улицу.

«Ну влип я, – думал Андрей, бредя без определенной цели. – Теперь наверняка в убийстве обвинят. Мало мне того, что жена ушла. Вот проклятие! Это же надо, так влип!..»

Настроение было паршивое, он зашел в первое попавшееся кафе и выпил полстакана коньяка. Настроение слегка улучшилось, сознание прояснилось. Через алкогольный туман неприятности показались не такими значительными, и Андрей поехал в зоопарк. Почему его потянуло в зоопарк, он не знал, просто захотелось поглазеть на животных вне воли, возможно, хотелось еще увидеть тех, кому хуже, чем ему, а ему пока еще не так плохо… но возможно, что скоро будет так. В общем, неизвестно зачем.

Походив там среди клеток и полюбовавшись на звериную неволю, он вышел из зоопарка. Кайф от выпитого коньяка выветрился. Да и вообще – был ли там коньяк? Андрей шел по аллее садика к метро «Горьковская», думая о своем невезении.

– Дай, дарагой, пагадаю! – перекрыв дорогу, перед ним вдруг возникла полнотелая цыганка в ярком наряде. Другая цыганка уже шла наперерез к пойманному клиенту. – Пагадаю, всю правду скажу!

Массивная цыганка насильно схватила Андрея за руку и, поднеся его ладонь к глазам, заговорила негромко:

– Эх, ромэла, вижу я у тебя, золотой ты мой, ой, вижу все!..

Тут же рядом с Андреем, как из-под земли, выросли еще три женщины в ярких одеждах и затараторили наперебой на своем языке то ли что-то касательно Андрея, то ли обсуждая свои личные таборные дела.

– Ох, плохо у тебе будет, золотой ты мой. Берегись! Осторожен будь. Опасность вижу вокруг тебя. Берегись… Не доверяй никому, уезжай лучше…

Андрей, плотно окруженный галдящими женщинами, увидел через их головы двоих крепкого телосложения цыган, направлявшихся в сторону женщин. Один был роста огромного с каким-то рваным шрамом на щеке и с золотыми передними зубами. Ему показалось, что неспроста они идут к нему… Андрей внутренне сжался, остро, почти физически ощутив опасность. Да, они шли к нему и были совсем близко, медлить было нельзя.

– Берегись… – вещала цыганка.

Андрей резко вырвал у нее руку и сквозь плотное скопление женщин выскочил из их окружения на волю. Направлявшиеся к нему цыгане сразу переменили направление, повернув в другую сторону, как будто и не к нему шли. Вслед ему что-то кричали на непонятном языке… Но он, не оборачиваясь, скорым шагом уходил от них прочь.

Домой Андрей вернулся в пять часов вечера. Сегодняшняя встреча с цыганками совсем вывела его из себя. Да что они, будто сговорились, и все одно слово твердят «берегись». А кого, собственно, он должен беречься? Кто ему угрожает?

Аппетита не было, хотя с самого утра он ничего не ел, а только курил одну сигарету за другой. Несмотря на то что в квартире было прохладно – как всегда батареи топили экономно, – Андрей подошел к окну и открыл форточку. Взгляд его нечаянно упал на окно противоположного дома, то самое, с балкончиком, из которого за ним следили в бинокль. Со всеми этими передрягами он совсем позабыл о нем.

«Может быть, там, в этой квартире, можно найти отгадку. И тот человек с биноклем и исчезновение жены связаны между собой?.. А может быть… Смерть Веры и Танино исчезновение – нити одного клубка», – странная мысль вдруг пришла ему в голову…

Андрей нашел фонарик, достал из шкафа кобуру с пистолетом ИЖ-79. Пистолет был, правда, газовый, но все ж таки хоть какая-то защита – можно напугать, а если повезет, так и вырубить, долбанув рукояткой по башке. Уже полгода пистолет лежал в шкафу. Когда-то на его фирму «наехали» заезжие молодцы, поэтому Андрею и пришлось купить его. Пользоваться пистолетом не пришлось ни разу. А вот теперь, пожалуй, может пригодиться.

Андрей передернул затвор, осмотрел полный патронов барабан. Надел кобуру с пистолетом под кожаную куртку, сунул фонарик в карман и вышел из квартиры, оставив в комнате свет.

Рядом с парадной сидели две старушки с нижнего этажа. Раньше их было трое, но два месяца назад третья старушка умерла, и теперь бабушки погрустнели. Проходя, Андрей поздоровался с ними. Все жильцы парадной были между собой знакомы, а Андрея они знали с детства.

Он вышел на улицу. Вход в квартиру, окна которой выходили на эту сторону, был в другом дворе. Так что наблюдатель с биноклем появлялся в квартире незамеченным. Найдя нужную парадную, Андрей поднялся до четвертого этажа и остановился у двери. Обычная обшарпанная дверь – ничего особенного.

«Если откроют, спрошу Марию Сигизмундовну, – решил Андрей, – а там уж по обстоятельствам сориентируюсь».

Он надавил кнопку звонка, но самого звонка не услышал, он надавил снова, но с тем же успехом.

Выходит – звонок не работает. Стучать?.. Он дотронулся до дверной ручки… Замок неожиданно щелкнул, дверь отворилась, образовав небольшую щель. Из квартиры потянуло сквозняком. Андрей, минуту помедлив, решительно открыл ее, вошел и, затворив за собой, остановился в полутемном коридоре. Он увидел три двери. Андрей открыл ближайшую.

Перед ним была просторная, совершенно пустая комната. Сразу становилось понятно, что в ней никто не живет и искать там нечего. Андрей не стал входить, а перешел в соседнюю комнату. Это и была та самая комната с балконом, из которой за их квартирой вели наблюдение. В углу стояла старая оттоманка с дырявым матрасом, на грязном полу возле нее была расстелена газета, на которой лежала черствая горбушка хлеба и пустая банка из-под килек. Обитателя комнаты явно не заботили жилищные условия. Здесь было душно, стоял затхлый запах непроветриваемого помещения.

Сумерки на улице сгущались. Андрей включил фонарик, чтобы рассмотреть то, что имелось в комнате, подробнее. Хотя и рассматривать-то было нечего. Один хлам.

Андрей подошел к окну, выглянул во двор. Бесспорно, это была та самая комната. Его окно было видно отсюда превосходно, трудно разыскать лучшее место для слежки. На грязном и пыльном подоконнике он увидел дамскую перчатку, потом перевел луч фонаря в угол, там лежал зонтик, дамский зонтик. Андрей поднял его, открыл. Это был зонтик его жены, который Таня потеряла два месяца назад. Он был совершенно уверен в этом. Вот и ручка, которую он склеивал клеем «Момент». Андрей снова перевел луч фонаря на перчатку, взял ее в руки – вторая точно такая из красной кожи лежала у них дома.

Андрей стал еще более внимательно приглядываться к находящимся в комнате предметам, но ничего больше не нашел. Да и этого было достаточно. Вполне даже достаточно!

«Выходит, права была Таня, жил здесь какой-то „влюбленный" маньяк и занимался здесь на замызганной лежанке неизвестно чем. – Андрей брезгливо покосился на грязную, всю в подозрительных пятнах драную обивку оттоманки. От этих мыслей стало мерзко. – Уж чего он тут себе не навоображал, засранец».

И вдруг жар ударил в лицо. Он остолбенело уставился на оттоманку. Черт! Как я сразу не подумал?! А вдруг Таня приходила сюда встречаться со своим возлюбленным и, поглядывая на окно своей квартиры, занималась тут с ним… А потом убежала, насовсем убежала из дома.

От этих мыслей стало жарко. Андрей швырнул зонтик на пол, вслед за ним полетела перчатка.

«Чушь! Все это чушь собачья! Не могла Таня так цинично изменить ему уйти – да, могла… – Он начинал привыкать к этой мысли. – Но не здесь, не на этой оттоманке… Нет!»

Андрей решительно вышел из комнаты, хлопнув дверью.

– Здравствуйте. – На лестнице, прижимая к груди маленькую лохматую собачонку, стояла женщина преклонного возраста. – Вы не поможете собачку подержать, а то мне никак замок не закрыть.

Андрей взял на руки лохматого песика, песик понюхал его и лизнул в нос.

– Вот спасибо вам большое, – вставляя в замочную скважину ключ, между тем говорила женщина. – Вы же из тринадцатой квартиры?

– Да, – соврал Андрей, бросив взгляд на номер квартиры, из которой только что вышел.

– Так вы знаете, какие у вашего соседа свирепые собаки… Они ведь только с виду такие безучастные ко всему. А моего Тодика чуть не скушали.

– У какого соседа? – спросил Андрей, передавая Тодика обратно хозяйке, наконец управившейся с замком.

– Ну как же? Этот, с «заячьей губой», который в вашей квартире две уже недели живет. Он и сам-то не красавец, а уж собаки у него… просто жуть!

– С собаками, говорите. А больше вы о нем ничего не знаете?

– Да что же знаю… Ничего не знаю. – Женщина смотрела на Андрея подозрительно. – Тут ведь разные люди жили. Постоянно меняются. Теперь, значит, вы будете?

Больше из нее ничего было не вытянуть. Итак, Андрею кое-что удалось узнать. А вдруг перчатка и зонтик были специально украдены для собак?

Вернувшись домой, Андрей позвонил своему компаньону по бизнесу, с которым они вместе владели фирмой, и сказал, что по семейным обстоятельствам вынужден отойти от дел. Отношения у них последнее время были неважные, и этот отход от дел мог стоить Андрею дорого. Но это было не важно. Нужно было понять, разобраться…

А собственно, что понять? В чем разобраться?! В том, что Андрея вот-вот засадят в тюрьму по обвинению в убийстве… Какая-то чушь! Одни только предположения и предчувствия… А предчувствие действительно было.