Текст книги "Жестокий квест"

Глава 10

По пути к дому Астаховской Петелина позвонила свидетельнице Марине Локтевой. Хотя она оставила девушке визитку, но надежды на ее звонок было мало. По опыту следователь знала, свидетели, пережившие шок, часто вспоминают подробности происшествий, но не горят желанием связываться с полицией.

Так и оказалось. Девушка уже спокойно говорила об убийстве студента, а на вопрос о подозреваемом сообщила:

– Я вспомнила, почему назвала его инвалидом.

– Почему?

– Он хромал.

– На прохожего налетел студент на самокате? – уточнила Петелина.

Снующие по тротуарам электросамокаты раздражали многих, и вспышка ярости после столкновения могла стать мотивом убийства.

– Я не слышала крика или ругани, – уверенно ответила Марина. – Тогда бы я подняла взгляд раньше и отскочила от упавшего самоката.

Петелина согласилась с доводом девушки и задала новый вопрос:

– Марина, вы заметили нож в руке этого человека?

– Я не видела его рук. Только спину. Он ушел, хромая.

– То есть, человек, который хромал, даже не обернулся на ваш крик и не посмотрел на упавшего студента.

– Кажется, так.

Последовали обычные вопросы. В чем он был одет? Какого роста? Цвет волос? Ответы Марины были малоинформативными. Среднего роста, не худой – не толстый, одежда какая-то невзрачная темных тонов, а на голове капюшон. В одном девушка была уверена на сто процентов – человек, удалявшийся от убитого студента, хромал.

На хромого убийцу указал и Белькевич. Но тот случай с убийством курьера таджика произошел год назад. И даже если человек хромал тогда, это не означает, что он хромает до сих пор. Хотя способ убийства и типаж подозреваемого совпадают, выводы делать рано. Сколько таких средних по росту и телосложению. А главное – выбор жертв совершенно разный.

С этими мыслями Елена Петелина пришла на квартиру Астаховской.

Людмила Владимировна встретила гостью немного смущенно. На ее лбу и уголках губ были наклеены полоски пластыря телесного цвета.

– Фейс-фитнесом только что занималась, – объяснила Астаховская и перешла на шепот: – Такова наша женская доля, в тонусе надо держать не только ягодицы, но и мышцы лица.

Елена недоуменно наморщила лоб. Старшая подруга тут же ей указала:

– Вот с этим я и борюсь. Ты морщишь лоб, когда думаешь, а тейпы помогают избавиться от вредной привычки. Разглаживаешь лоб, наклеиваешь и привыкаешь не морщиться понапрасну.

– Так просто?

– Что ты! Приходится постоянно работать с мышцами лица. Язык к нёбу – подтягиваешь подбородок. Лоб в окно – против вертикальных морщин. Лошадь – упражнение для губ.

– Лоб в окно? – удивилась Елена и постаралась не морщить лоб.

– Такое название. Потом объясню. – Людмила Владимировна громко позвала мужа: – Ваня, у нас гостья. Через пятнадцать минут время раздачи вечерних калорий закончится.

Елена впервые была у старшей подруги после того, как Астаховская объединилась в семью с Лопахиным. По работе бывший следователь и судмедэксперт были знакомы много лет, поэтому быстро притерлись друг к другу, зарегистрировали брак и, кажется, были счастливы.

– Идем на кухню, Лена. Поделюсь своим ужином: салат из свежих овощей и ряженка.

– И всё?

– А как иначе сохранить фигуру. Тридцать лет один и тот же размер, – похвасталась шестидесятилетняя женщина.

Елена невольно оценила себя в зеркало, пройдя мимо шкафа-купе. После родов она вернула прежний вес и фигуру, но любое излишество по вечерам тут же прилипало к бокам.

Из комнаты появился Иван Иванович, всю жизнь работавший патологоанатомом. Он с хитринкой посетовал:

– Сейчас многие работают удаленно. Я бы тоже работу на дом взял, но Мила не в восторге от моих тишайших клиентов.

– Не порти аппетит дамам, хирург без обезболки. Для тебя приготовлена куриная грудка. Мужчина все-таки.

– Только ряженку не предлагай. Раз у нас гость, откроем вино, – бодрился Иван Иванович.

– Вино у нас по субботам. А Лена за рулем. Ведь так? – Людмила Владимировна многозначительно посмотрела на подругу.

У Астаховской порядок в семье, как в архиве, поняла Петелина. Семейный быт разложен по полочкам и подчинен строгим правилам.

– Мне чай, – ответила она.

– Стать фуа-гра моей печени не грозит, – посетовал Лопахин, намекая на печень перекормленных французских гусей.

– Лучше скальпель в руке, чем в животе, – парировала Астаховская и пресекла дальнейшие шуточки: – Лена пришла к нам по делу, а не на батл престарелых юмористов.

– У вас мило, – только и оставалось сказать Петелиной.

За чаем Астаховская разложила на столе листки с записями и поделилась выводами:

– Я проанализировала убийства мигрантов из Средней Азии и выделила те случаи, которые совпадают со способом убийства на стройке.

– Там было два типа удара: боковой режущий по шее и удар под ребра в печень, – напомнила Петелина.

– Шансов выжить никаких, – профессионально подметил Лопахин.

Астаховская кивнула и продолжила:

– Из сорока жертв, убитых холодным оружием, двадцать два человека зарезаны именно этими двумя способами. Одиннадцать ударом в шею, одиннадцать под ребра в печень.

– Это могли быть два разных убийцы, – предположил Лопахин.

– Вряд ли. В четырех эпизодах погибли сразу двое, одного убили одним способом, другого – другим.

– Пятьдесят на пятьдесят, как на стройке.

– И это еще не все совпадения. Убитые в печень были с порезанными лицами.

– Отвлекающий удар, – прокомментировал Лопахин. – Жертва хватается за лицо, и живот беззащитен.

– Более двадцати однотипных убийств, и никто не связал их в серию? – ужаснулась Петелина.

– Большинство раскрыты. В каждом эпизоде отдельный убийца. Железный Феликс постарался.

– Дорецкий и по массовому убийству в «Венском квартале» уже отчитался. Двоих подозреваемых задержал.

– А ты сомневаешься в их виновности?

– Теперь еще больше. Курьер Азис Тахиров в вашем списке есть? – спросила следователь.

Астаховская посмотрела записи и подтвердила:

– Да. Убит режущим ударом в шею.

– Сегодня в СИЗО я говорила с Семеном Белькевичем, известным среди журналистов по кличке Резак. Железный Феликс приписывает это убийство ему. Исходя из косвенных улик я бы тоже так поступила. Но Резак описал настоящего убийцу. Тот прихрамывал.

– И что это значит?

– Хромоту подозрительного прохожего припомнила свидетельница убийства студента Миронова.

– Убийство студента не укладывается в серию убийств мигрантов, – возразила Астаховская.

– Дело в том, что Миронов был на строке «Венского квартала» и мог видеть убийцу.

– И тот убрал свидетеля?

– Пока это только моя версия, – призналась Петелина.

– Тогда Дорецкий задержал не тех. Хотя у него улики.

Елена молча пожала плечами.

– Губы не выпячивай, – поправила ее мимику Астаховская, придвинула листы и спросила: – Что будешь делать с этим, подруга?

Петелина профессиональным взглядом просмотрела выдержки из уголовных дел и спросила:

– Ограбления в серии убийств просматриваются?

– Нет. Телефоны, карманные деньги убийца не трогал.

– И тела не пытался спрятать в отличие от националистов. – Петелина посмотрела на коллег, словно ища поддержки: – Кто-то уже десять лет убивает мигрантов из Средней Азии.

– Ранения однотипные, – кивнул судмедэксперт.

– Может и раньше такие случаи были, я так далеко не заглядывала, – добавила Астаховская.

– Надо проверить. Людмила Владимировна, посмотрите? – попросила следователь.

– Лена, ты не даешь мне соскучиться. За что и благодарна.

– А мне, выходит, надо благодарить убийц? – оживился Лопахин. – Вот в девяностых, помню, братки работой завалили…

– В субботу расскажешь, под вино, – пресекла воспоминания супруга.

Елена взглянула на часы и спохватилась:

– Мне пора. Спасибо большое.

Дома Елену встретил Марат с сонным ребенком на руках.

– Пробовал играть с Сашей, но он засыпает, – объяснил муж. – А ты чего так долго?

– В СИЗО нужно было заехать, допросить Резака.

Ольга Ивановна готовилась уйти домой. Она шикнула на зятя:

– Сашу разбудишь. Иди укладывай. – И вытеснила Марата из коридора.

Оставшись вдвоем, мама принялась отчитывать дочь:

– Ты с убийцами время проводишь, а зятек с молодой напарницей. Ты ее видела?

– Ну, конечно.

– Глаза, как два пистолета, так и ищут мужика. И цель она уже нашла, помяни мое слово.

– Мама, спасибо. Завтра пораньше приходи, у меня много дел.

– Не слушаешь ты меня, Лена, – упрекнула Ольга Ивановна.

Глава 11

Прибыв утром в Следственный комитет, Петелина первым делом зашла в лабораторию, которая находилась на первом этаже. Эксперты-криминалисты уже были на месте. Головастик подпитывал нейроны мозга плиткой горького шоколада и предлагал лакомство коллеге.

Светлана Маслова пила зеленый чай и отворачивалась от угощения:

– Не искушай, змей. Там калорий на полдня вперед.

Старший следователь поздоровалась и обратилась к Устинову:

– Миша, мне не дает покоя сказка. Удалось выйти на отправителя?

– По электронному адресу автора не определишь. Послание пришло с временного ящика, на вопросы редакции Сказочник не отреагировал.

– Твоя подруга, Маша Луганцева, заявила, что запись прислал убийца. Это для шумихи или она действительно так думает?

– По ее словам, все репортеры падкие на славу. Ни журналист, ни блогер не стал бы шифроваться под вымышленного Сказочника.

Петелина отломила кусочек шоколада, задумчиво пожевала и сказала:

– Если сказку прислал убийца, то преступления на строке и со студентом задуманы специально. И тогда это открытый вызов для нас.

– Идейный противник? – вскинул брови Устинов.

– Кто-то хочет обратить внимание на пренебрежительное отношение к мигрантам. Эта тема замалчивается. Но от пяти убийств – четыре против одного – не отмахнешься.

– Блогеры уже подхватили горячую тему о людях второго сорта, – подтвердила Маслова.

– Варварский метод самый действенный мог бы сказать наш Василич, – кивнул Головастик.

– Для блогеров убийство – болтовня, для родных – горе, а для нас – работа, – сделала вывод следователь.

Петелина покинула лабораторию и направилась в свой кабинет на третий этаж. На широкой центральной лестнице ее догнал Железный Феликс и грубо схватил за руку:

– Петелина, какого черта ты допрашиваешь Резака без моего ведома?

– Белькевич мог дать сведения об убийстве студента.

– И что, дал?

– Я не думаю, что Резак так крут, как его кличка. Больше показухи и желания прославиться, чем реальных действий. Типичный блогер.

– Белькевич сознался в трех убийствах.

– Поздравляю! Прекрасная работа. – Петелина выдернула руку и потерла место захвата: – А что так мало? Вытряси больше, ты же Железный Феликс.

Глаза Дорецкого сузились. Он процедил:

– Ты на что намекаешь, Петля?

– Разуй глаза, Дорецкий! – не сдержалась Елена. – Радикалы из «Набата» снимали избиения мигрантов и выкладывали в сеть для собственного пиара. Когда забили одного несчастного до смерти, то испугались и спрятали тело.

– И что?

– Остальные жертвы, которых ты приписываешь Белькевичу, убиты не битой, а ножом. Их трупы никто не прятал.

– Резак действовал не один. Я объявил в розыск его подельников. Кто-то из них мог использовать холодное оружие.

– Главное отличие в том, что убитых ножом не избивали. Сразу резали, и никаких съемок. Таких убийств десятки! Белькевич прямо указал на прихрамывающего убийцу. Ты отработал версию с хромым?

– Мало ли что он сочиняет.

– Кто из вас больше сочиняет еще надо разобраться. Схватил самовлюбленного националиста и давай на него висяки вещать.

– Ну, знаешь, Петля!

На лестнице появился полковник Харченко. Елена смутилась, а Дорецкий продолжил повышенным голосом:

– Резак сознался – это главное! А ты мне не мешай. Я знаю, что делать!

Харченко нахмурился:

– Что за шум? Служебные дискуссии надо вести в служебных кабинетах. И повежливее.

– Петелина за Резака моего вступилась. Оправдать хочет, – пожаловался Феликс.

– В обвинении есть нестыковки, – отметила Елена.

Харченко перевел на нее недовольный взгляд:

– Елена Павловна, ты оправдываешь межнациональную резню?

– Ничего подобного.

– Тогда ты, конечно, согласна, что чем дольше Резак и такие как он будут сидеть за решеткой, тем лучше для общества.

– Я над этим работаю, – поддержал тезис начальника Феликс.

– Всем нам пора работать, – приказным тоном изрек полковник, одарил недовольным взглядом каждого из подчиненных и ушел.

Петелина направилась к себе. Кабинет Дорецкого располагался в том же крыле здания. Он не отставал. Елена раздраженно бросила через плечо:

– Феликс, тебе обязательно ругаться при начальстве?

– Чтобы ты на меня потом не пожаловалась.

– А что, за мной подобное замечалось?

– Ты любимица Харченко. Тебе громкие дела, а мне разборки мигрантов достаются, – с обидой признался Дорецкий.

Елена сунула ключ в дверь кабинета и обернулась к коллеге:

– Поэтому решил раздуть дело националиста, как мыльный пузырь?

Дорецкий насупился и прозудел вполголоса:

– Объективность такова, Петля, что я быстрее тебя раскрываю убийства. Начальство это ценит. Я стал капитаном раньше тебя, и майором стану раньше. Ты подумай на перспективу и лучше дружи со мной.

– Я так и делаю. Друг всегда говорит правду, – парировала Елена и вошла в кабинет.

Пока Железный Феликс соображал, что ответить, дверь перед его носом захлопнулась.

Глава 12

На рабочем столе Петелиной лежали материалы, собранные в ходе расследования убийства Максима Миронова. Здесь же находился ноутбук студента, изъятый при обыске в его квартире. Головастику удалось получить доступ к содержимому компьютера. Последние файлы, с которыми работал студент, располагались в папке с названием «Самый страшный квест», о котором упоминал Никита Березин.

Следователь убедилась, что все задания квеста напрямую связаны со стройкой жилого комплекса «Венский квартал». Миронов был там несколько раз и изучил обстановку. В его комнате была найдена белая строительная каска. Оранжевыми касками пользовались строители, а в белых касках на стройку приходили менеджеры из отдела продаж и потенциальные покупатели квартир. Молодой самоуверенный Миронов вполне мог сойти за менеджера.

Квест-проект состоял из загадок с пугающими названиями: мрачный подвал, жуткий шифр, послание мертвеца, страшная тайна, адская комната, танцующие скелеты, загадка смерти, дьявольская ассоциация, чумовой фонтан. Разгадав одну загадку, можно было двигаться к следующей. По сути, это была щекочущая нервы игра для подростков в необычном месте. Однако реальные трупы на стройке и смерть создателя заставляли взглянуть на игру иначе.

Анализ телефонных звонков показывал, что чаще всего Максим Миронов общался с Никитой Березиным. Последний разговор между ними состоялся буквально за минуту до убийства.

Друзья пробовали организовать совместный бизнес. Неудачный. Это, как не крути, денежные вопросы и повод для споров. Насколько ожесточенных? Миллион рублей немалая сумма для студентов. Не мог ли спор о деньгах привести к смертельному конфликту? Так или иначе, Никита Березин попадает в круг подозреваемых.

С его слов, во время убийства друга Никита встречался в чайхане с отцом Виталием Викторовичем Березиным крупным бизнесменом. Чтобы проверить алиби студента Петелина позвонила Березину-старшему и попросила о встрече в том же заведении.

Виталий Викторович согласился:

– С детства приучили к восточной кухне. Это чайхана рядом с моим домом. Сегодня мы там ужинаем с невестой. Подходите к семи.

Войдя в чайхану, Петелина передала менеджеру заведения постановление об изъятии видеозаписей с камер наблюдения, оплатила фруктовый чай и указала за какой столик его принести.

За указанным столиком ужинали двое. Найти фотографию пятидесятилетнего бизнесмена Березина в интернете не составило труда. С ним была симпатичная ухоженная женщина лет на пятнадцать моложе.

– Познакомьтесь, это Лариса Окулова. У нас скоро свадьба, – представил даму Березин.

– Я пришла поговорить о вашем сыне Никите, – сразу перешла к делу следователь, усаживаясь за стол.

– Никита сын Виталия Викторовича от первого брака, – пояснила Лариса, мягко улыбнулась и тронула мужчину за плечо. – Я настояла, чтобы Виталий пригласил его на нашу свадьбу. Бывшая жена неуместна, а сын – нормально. Никита обещал.

«Кто про что, а невеста про свадьбу, – чуть не ляпнула Елена и тут же внутренне усмехнулась: – А следователь про убийство».

Она сосредоточила взгляд на Березине и спросила:

– Виталий Викторович, вы знали, что Максим Миронов партнер вашего сына по бизнесу?

– Я был в курсе, что Никита с приятелем решили сделать квест-проект. Никита упоминал имя Максима, но я с этим парнем никогда не встречался.

– Вы выделили сыну деньги на бизнес, не интересуясь его партнером?

– Символическую сумму – один миллион рублей. Сначала не хотел, потому что не понимаю такого бизнеса. Но Лариса вступилась за молодежь. – Березин подмигнул подруге.

Окулова охотно объяснила:

– Никита наследник. Пусть попробует себя в малом. Нужно проверить его способности, как бизнесмена.

– Да уж, проверил. Прогорели студенты. Сын просил еще денег, но я решил, что хватит.

– Это урок, пусть теперь сам находит средства, – поддержала Лариса.

Официантка с восточным разрезом глаз принесла Петелиной чай и теплую лепешку, сказав, что лепешка подарок от заведения. Девушка подлила Березину и Окуловой вино, спросила, когда подавать горячее.

Пока пара управлялась с закусками, Петелина пила чай, отщипывала лепешку и невольно бросала оценивающие взгляды на Ларису. Стареющие мужчины с деньгами выбирают себе новых молодых спутниц, это считается нормальным. А что делать брошенным женам?

Лариса перехватила ее взгляд и продемонстрировала женскую проницательность:

– Я не разлучница. Мы с Виталием знаем друг друга почти тридцать лет. Оба из Душанбе, вместе в Москву приехали. Только я пигалицей тогда была.

– Вот как? – удивилась Петелина.

Березин нежно коснулся руки невесты:

– Лариса закончила университет, я взял ее в компанию юристом. Она оправдала мои надежды как в бизнесе, так и в личной жизни.

Та же официантка принесла дымящееся мясо на большом блюде, установила его в центр стола и спросила Петелину: принести ли еще лепешку? Елена с сожалением посмотрела на опустевшее блюдце из-под вкусного хлеба, но отказалась.

– Чайхана узбекская, а девушка таджичка, – отметил Березин, когда официантка ушла.

Петелина удивилась:

– Вы различаете народы Средней Азии?

– Только таджиков, – улыбнулся Березин. – Первые двадцать лет прожил в Душанбе.

Лариса добавила:

– Виталий по-таджикски неплохо понимает. У него на стройке в основном таджики работают.

– Какой стройке?

– Жилой комплекс «Березино».

Петелина вспомнила, что видела рекламу жилого комплекса «Березино» по пути на строку, где произошло массовое убийство, и уточнила:

– Это недалеко от «Венского квартала»?

– Мои конкуренты. Я раньше начал, и они на ту же поляну полезли. – Бизнесмен смял салфетку и стиснул губы.

Лариса пояснила его недовольство:

– Березин и водку, и жилой комплекс назвал по ассоциации со своей фамилией. С водкой прокатило удачно, а элитное жилье у наших покупателей ассоциируется с благополучной Европой.

– Водка «Березовая», – припомнила Петелина. – Ваша?

– Была когда-то.

– И сеть алкомаркетов «Бутылочка» он удачно назвал, а с жилым комплексом проблемы.

– Давайте по делу, Елена Павловна, – вдруг стал серьезным Березин: – Вы следователь и пришли проверить алиби моего сына на момент убийства Миронова. Так?

– Работа такая, Виталий Викторович, – подтвердила Петелина.

– Моих слов недостаточно?

– Вы заинтересованное лицо.

– Тогда пригласите менеджера. Он подтвердит, что в тот день я обедал с сыном за этим столиком.

– Память людей не надежна, – отметила следователь.

Березин возразил:

– Я отчетливо помню многие моменты даже тридцатилетней давности. А вот и менеджер.

– Техника все-таки лучше. – С этими словами Петелина приняла флешку от менеджера чайханы, который подошел к столику.

Передавая ее, менеджер объяснил:

– Здесь запись с камер над главным входом и в зале за тот день, который вы просили.

– Вот, как это делается, – убедился Березин.

– Спасибо за беседу, Виталий Викторович. Мне пора. – Петелина встала. – Счет за чай я уже оплатила.

Она покинула чайхану, отметив про себя, как перекосилось лицо Березина при упоминании «Венского квартала».

Глава 13

Марат зашел в спальню, увидел Елену в постели с ноутбуком, скинул одежду и юркнул под одеяло. Он прижался к женщине, обхватил рукой за талию, поцеловал в щеку, взглянул на дисплей и расстроился:

– Опять работа. В постели надо смотреть другое. Давай я найду.

Елена двинул плечом, не выпуская из рук ноутбук:

– Это записи из чайханы. Никита Березин был там в момент убийства Миронова. У него алиби.

Марат заметил, что напряженное лицо жены разгладилось.

– Версия не сработала, а ты довольна? – удивился он.

– Слава богу, что Настя не встречается с убийцей, – выдохнула Елена.

– А я сейчас завидую ноутбуку, – проворчал Марат и предпринял новую попытку убрать технику.

На этот раз женщина позволила ему добиться желаемого. Вместо ноутбука на ее животе оказались жадные мужские руки, которые метались под сорочкой и не ограничивались этой частью тела. Его пальцы были нежными и одновременно требовательными. Они были везде, казалось, что их много, им помогали губы, щеки, нос и другие органы возбужденного мужского тела. Она обняла его, прижала к себе, прикрыла глаза и раскрылась.

В середине следующего рабочего дня Петелиной позвонила Астаховская и предложила:

– Давай встретимся в нашей столовой. Есть кое-что любопытное.

За обедом заведующая архивом рассказала следователю о новых находках.

– По твоей просьбе я копнула глубже и нашла два эпизода с мигрантами, которые выбиваются из общей серии.

– Чем же?

– В обоих случаях было нападение на выходцев из Средней Азии. Им порезали лица, но смертельного удара в печень не наносилось.

– Они оказали сопротивление? – предположила Петелина.

– Нет. Наоборот, закричали и впали в ступор.

Перед Еленой был овощной салат. Он подцепила вилкой ломтик помидора, задумчиво посмотрела на нож в другой руке.

– Если это тот же убийца, почему он не завершил начатое?

– Я долго ломала голову пока не обратила внимание, что пострадавшие узбеки.

– А остальные? – напряглась Петелина.

– Одиннадцать человек, убитых таким способом, были мигрантами из Таджикистана. И одиннадцать с разрезанной шеей тоже.

– Совпадение? – вырвалось у следователя.

– Двадцать два человека, Лена. Двадцать два таджика! А двух узбеков убийца отпустил.

Петелина отложила приборы.

– Что же получается? Кто-то в течение долгих лет целенаправленно убивает таджиков.

– Да! Те двое закричали по-узбекски, и он их отпустил, – подтвердила Астаховская. В запале беседы она и не думала приступать к еде.

– Странно. – Петелина вспомнила откровения националиста Белькевича. – Радикалам без разницы на кого нападать. Чужак – этого достаточно. Для них все азиаты на одно лицо.

– Вот я и подумала: как убийца отличает таджиков от других азиатов? Он их соотечественник! – поделилась догадкой Астаховская.

– Или долго жил в Таджикистане, – предположила Петелина. Она вспомнила, как бизнесмен Березин легко узнал официантку из Таджикистана.

– Лена, если националисты Резака ни при чем, то в городе орудует серийный маньяк.

Следователь вынуждена была согласиться:

– Маньяк не остановится, пока его не поймают.

За столик к Петелиной и Астаховской неожиданно подсел Феликс Дорецкий. В отличие от малокалорийного женского обеда из супчика и салата у него был полный поднос.

Людмила Владимировна хмыкнула:

– Хорошо, что мне не пришлось кормить молодого мужчину. Кроме плиты бы ничего не видела.

– А я бы и от рюмочки не отказался. Есть повод.

– Тебя включили в приказ на очередное звание? – ехидно спросила Петелина.

От нее не укрылось, что Железный Феликс подсел к ней не просто так. Его распирала скрытая гордыня.

– Майорские погоны не за горами, сегодня я за общество радуюсь. В нашей стране одним убийцей стало меньше, – напыщенно поведал Дорецкий, расправляясь с салатом оливье.

– Ты о ком?

– Семен Белькевич, он же Резак, покончил с собой в следственном изоляторе. Перерезал артерию на шее лезвием бритвы.

Женщины переглянулись. Смерть подозреваемого в камере всегда порождала массу вопросов. Тем более речь шла о заключенном, с кем Петелина накануне встречалась. За бравадой Белькевича и вспышкой злости она не разглядела подавленного состояния.

– Не сомневайтесь, – махнул рукой Дорецкий. – Резак оставил предсмертную записку. Полюбуйтесь!

Феликс включил свой смартфон и подвинул его к Петелиной. Елена внимательно рассмотрела сфотографированную записку без подписи. «Умирать не больно. Я готов ко всему».

– Текст неоднозначный, – прокомментировала она. – Да и бумага чистая без крови, а должен быть фонтан брызг, любой эксперт скажет.

– И откуда у Белькевича бритва? – резонно спросила Астаховская.

– Не придирайтесь, дамы. В тюрьме мобильник не проблема, а тут тонкое лезвие. И записку Резак написал заранее. Кстати, после твоего, Петелина, несанкционированного допроса. Может, ты и лезвие ему передала? Это тянет на служебную проверку. Но мы же друзья? – Феликс поймал строгий взгляд Елены, блеснул улыбкой и продолжил уминать пищу.

Астаховская с показным энтузиазмом похвалила:

– Какое облегчение для следователя. Не нужно ничего доказывать.

– Туда ему и дорога! Резак признался в убийстве троих человек. Еще двоих я добавлю по косвенным признакам. Или троих. – Дорецкий пожевал и приосанился. – Выдаю результат за половину управления. Массовое убийство на стройке тоже раскрыл.

– Опять Белькевич виноват? – картинно округлила глаза Астаховская.

– Людмила Владимировна, хоть бы у вас не должно быть поводов для зависти, – пожурил заведующую архивом Дорецкий и пояснил для Петелиной: – Один из двух задержанных на стройке дал признательные показания по каждой из четырех жертв.

– Быстро ты его расколол.

– Особый метод.

– Поделишься секретом?

– Записывай. Ты в курсе, что задержаны братья Саидовы из Таджикистана. Я пригрозил: или посажу обоих, или одного отпущу. И предложил: выбирайте, кто сядет. Старший Азис согласился.

– Так просто?

– Конечно! Ведь младший Шухрат продолжит работу и будет посылать деньги родителям. У них три маленьких сестры и брат, всех кормить надо.

Петелина не сдержалась:

– А если Саидовы невиновны? На ноже кровь убитых, но пальцев преступника нет.

– Не забивай голову мелочами. У мигрантов вечные разборки. Допрашивать их еще то удовольствие, многие по-русски двух слов связать не могут.

– Если это мелочи, то зря ты выпустил второго брата. Представляешь, какую злость он затаил на всех нас. Когда-нибудь она прорвется.

– Да ерунда, одних зарезали – другие приедут. А то придумали какого-то хромого.

– Хромого? – переспросила Петелина.

Дорецкий закончил жевать мясо и пояснил:

– Шухрат Саидов, которого я выпустил, твердил, что видел в ночь убийства чужого мужчину на стройке. Тот хромал.

– Он описал хромого?

– Да они что угодно сочинят лишь бы отмазаться! – Дорецкий вытер губы и скомкал салфетку. – Как только я ему подписал освобождение, он прекратил врать.

– Далеко пойдешь по служебной лестнице, – со скрытой издевкой похвалила Астаховская.

– А вот ссориться нам не надо, – обиделся на сарказм Феликс. – Я всё делаю быстро, даже обедаю быстрее вас. Так что насчет приказа вы зря шутили.

Дорецкий встал, но Петелина его остановила:

– Мне надо поговорить с Шухратом Саидовым. На твое расследование это не повлияет.

– Тогда поднимайся, я сегодня добрый, – ухмыльнулся Дорецкий.

По пути из столовой он объяснил:

– Из СИЗО Саидова начальнику стройки Звонареву передали. К нему обращайся. Сейчас вручу Звонареву предписание о миграционном учете рабочих. Дожидается около моего кабинета.

Петелина вместе со Звонаревым вышла из здания Следственного комитета и подошла к его машине. Там начальника стройки ждал Шухрат Саидов. Рабочий узнал женщину следователя и отвернулся.

– Саидов, расскажите мне о хромом человеке, которого вы видели на стройке.

– Не помню, – односложно ответил рабочий.

– Вы теперь долго не увидите брата, если не поможете ему.

Шухрат повернулся, недоверчиво вглядываясь в лицо следователя. Петелина настаивала:

– Я ничего не обещаю, но только узнав правду смогу что-то предпринять. Когда и где вы видели хромого человека?

– Было темно, – нехотя начал рассказ Саидов. – Он шел от бытовки, где наших убили. Я видел его спину.

– Хромал?

– Да. Я крикнул ему по-таджикски. Ругался. Он ответил. Тоже ругался.

– Ругался по-таджикски?

– Да, но он не таджик.

– А кто по-вашему?

– Русский. Как наш начальник ругался.

Звонарев обиделся:

– Ты что несешь, Саидов? Меня там не было! – И оправдался перед следователем. – Я, конечно, некоторые слова по-таджикски. Для пользы дела.

– Начальник толстый, а тот не толстый, – подтвердил непричастность Звонарева рабочий.

– Лицо заметили?

Саидов покачал головой:

– Он хромал.

– Это важно. Спасибо. Когда найдем его, вашего брата выпустят, – пообещала следователь.

Шухрат Саидов с сомнением посмотрел на добрую женщину. Жизнь приучила его к тому, что всё в Москве решают злые мужчины.

Возвращаясь в кабинет, Петелина обдумала услышанное и вспомнила Виталия Викторовича Березина. Он ни худой, ни толстый, понимает по-таджикски, имеет зуб на стройку «Венский квартал». За время их беседы из-за стола бизнесмен не вставал.

А вдруг Березин хромает? Версия безумная, но отработать ее стоит. Пусть оперативники проверят.