Текст книги "Осколок в голове"

Глава 15. Знакомство с колдуном

Братья Перегудовы, не обращая внимания на укусы комаров, напряженно смотрели в темноту. Было заметно, что непонятный вкрадчивый голос их изрядно напугал.

Однородная черная мгла тем временем пришла в движение, что-то в ней колыхнулось, и на свет бесшумно выплыла темная фигура. Появившийся человек был одет в рыхлый деревенский ватник, на голове громоздилась большая остроконечная войлочная шляпа, поля которой отбрасывали тень на лицо.

Первая мысль Заколова: это и есть пресловутый колдун? Но как он узнал мое имя?

Незнакомец придвинулся ближе, тень от шляпы уменьшилась, и на свет показалось плоское лицо с узкими разрезами глаз и осторожной улыбкой.

Нет, решил Тихон, колдун должен быть старым, а этот, хоть и одет как-то странно, но по лицу видно, что молодой – безбородый. Постой! Тихон разглядел какие-то знакомые черточки в казахском лице. Где-то он уже встречал эту осторожную улыбку, также таинственно появляющуюся из темноты.

– Это я, Мурат, – представился незнакомец и еще сильнее растянул губы в выжидательной улыбке.

– Мурат?! – Тихон тут же вспомнил парня, которого встретил год назад в институтском подвале. – Как ты здесь оказался?

– Я здесь с дедом живу, – Мурат показал в ту сторону, где располагалась юрта.

– Так твой дед – колдун? – понизив голос, спросил Тихон.

– Какой он колдун, – обиделся Мурат. – Он мудрый аксакал, многое повидал, многое знает, иногда предсказывает будущее. За это люди и называют его колдуном. Но у нас, казахов, звание шамана считается почетным. – Мурат горько вздохнул и добавил: – Правда, дедушку чаще зовут колдуном.

– Предсказывает будущее? – удивился Влад.

– Тут нет ничего сверхестественного. Он понимает законы природы и сущность человека, на этом основании и делает выводы. Глупых людей это пугает, Но ведь вы все умные, да? – В интонации звучала явная надежда на положительный ответ.

Ребята неуверенно кивнули. Заколов был убежден, что в нормальной жизни никаких колдунов не существует. Но здесь посереди дикой степи ничего нормального он пока не наблюдал.

– Кстати, дед приглашает вас в гости, – сообщил Мурат. – Я для этого и пришел.

– Нас, в гости? – удивленно и настороженно переспросил Влад.

– Да. Пойдемте. А то вас комары съедят. В юрте их нет.

Братья Перегудовы нерешительно переглянулись.

– Надо сходить, – оживился Тихон. Назойливые насекомые ему порядком надоели.

Ребята неспешно встали и молча пошли за Муратом. Когда они покинули освещенный конус, их сразу же облепила темнота. Студенты шли, напряженно глядя вниз, чтобы не споткнуться на незнакомой дороге. Только Мурат шагал уверенно и широко. Время от времени он поджидал остальных.

Около юрты все остановились. Сюда совсем не пробивался свет маломощной лампочки из-под навеса, и лишь блеск звезд и молодого тонкого месяца позволял различать контуры предметов. Рядом с юртой в темном проеме маленькой печки уменьшенным лоскутком ночного неба мерцали остывающие угольки. В стороне виднелись силуэты двух больших верблюдов. Если бы они стояли без движения, Тихон бы их вряд ли заметил.

– Пришли, – переминаясь с ноги на ногу, промямлил Мурат.

Заколову показалось, что из его голоса исчезла прежняя решимость, с которой он только что звал в гости.

В этот момент где-то далеко в степи раздался низкий протяжный заунывный вой. Верблюды дернули головой в сторону звука и замерли.

– Что это? – вздрогнул Влад.

– Степь, – как о чем-то живом сказал Мурат, оглядываясь за спину в непроглядную темень. Затем решительно шагнул к юрте: – Дедушка ждет.

Он раздвинул толстый войлочный полог, закрывающий вход в юрту, и шагнул внутрь. Вслед за ним по одному вошли ребята.

Юрта освещалась небольшой керосиновой лампой. У входа был застлан серый войлок, а дальше пол покрывали пестрые ковры. У дальней стены напротив входа на подушках сидел старик с клиновидной седой бородкой. Одет он был в широкий халат с затейливым, но не ярким узором, и в видавшую виды тюбетейку. Что-то в его широком лице Тихону показалось странным, но пристально разглядывать аксакала было неудобно.

– Дедушка, я студентов привел, – объявил Мурат.

– Салам алейкум, – трижды кивнул аксакал.

– Здравствуйте, – в разнобой ответили ребята.

– Проходите, рассаживайтесь, – от лица хозяина предложил Мурат, показывая на подушки, разложенные вокруг небольшого плоского чана прикрытого простым полотенцем. – Это мой дед, его зовут Бекбулат.

Мурат снял обувь. То же самое проделали ребята. Стараясь ступать осторожно все прошли на ковер и расселись на разложенные по кругу подушки. Мурат представил Тихона и вопросительно посмотрел на близнецов. Влад и Стас назвали свои имена, тревожно поглядывая на аксакала. Тихон оказался совсем рядом с хозяином юрты. Он посмотрел, как поджаты ноги у старого казаха и попытался усесться также. Колени вывернулись в стороны, в паху на некоторое время стало больно от непривычной растяжки. Братья тоже попытались усесться подобным образом, но потом просто плюхнулись на поджатые колени.

Аксакал убрал полотенце с чана и жестом пригласил ребят отведать пищу. Юрта заполнилась густым ароматом горячего риса, приправленного специями. Аксакал взял ложку и первым зачерпнул комочек риса. Ребята степенно разобрали ложки и принялись за еду. Рассыпчатый рис содержал разнообразные пряности и хранил легкий запах костра. Ели молча. Братья сказали несколько хвалебных слов о вкусной еде, но аксакал лишь сдержано кивнул и не поддержал разговор. Тихон искоса смотрел на местного колдуна, сидевшего к нему боком, но видел лишь широкую выступающую щеку, заслонявшую нос и глаза.

Когда хозяин юрты закончил еду и положил ложку, Мурат убрал опустевший чан. Вместо него он выставил пять одинаковых пиал и большой фарфоровый чайник. Бекбулат смотрел за действиями внука и один раз сдержано кивнул. Было похоже, что беседовать здесь полагается при чаепитии.

Заколов поискал в кармане платок, чтобы вытереть губы, но пальцы натолкнулись на бумагу со схемой, которую он взял у Анатолия Колесникова. Неожиданно ему пришла в голову мысль, спросить у аксакала про рисунок. Ведь старожилу, наверное, будет приятно проявить знания местности.

– Дедушка Бекбулат, извините, а вы не знаете, где находится вот это место? – спросил Тихон и протянул аксакалу рисунок с рекой, крестиком и верблюдом.

Колдун взял бумажку, уткнулся в нее и замер. Молчал он долго. Тихон подумал, что старик ничего не понял в схеме и стесняется спросить.

– Эта змейка – река Сырдарья, – пояснил он, придвинувшись к старику, и провел пальцем по извилистой линии. Потом он указал на крестик и спросил: – А где может быть это место? Вы не видите здесь ничего знакомого?

Тихон убрал палец и только сейчас заметил, что крестик имеет более длинную вертикальную черточку и от этого похож на изображение могильного знака. Заколову стало неудобно за небрежное обозначение. Он стушевался.

А в следующее мгновение ему стало и вовсе не по себе.

Бекбулат оторвал взгляд от рисунка и медленно повернул лицо к Тихону. Большие веки с короткими ресницами как натянутые шторки почти полностью скрывали глаза, оставляя узкие темные щелки. Неожиданно щели сверкнули, колдун впился пронзительным взглядом в лицо Заколова. Создавалось впечатление, что свет не отразился от темных зрачков аксакала, а вспыхнул изнутри. Но не это больше всего поразило Тихона. Сразу под глазами, там где у старика должен был начинаться нос, топорщилась маленькая горбинка. Под ней темнели две безобразные дырки. Самого носа не было вовсе. Вместо него виднелась затянутая грубыми рубцами лиловая кожа.

Заколов невольно отшатнулся. Из-за отталкивающих деталей лицо аксакала выглядело пугающим и злым. Не мудрено, что его считают колдуном, подумал Тихон, пытаясь незаметно отодвинуться.

– Кто нарисовал бумагу? – четко спросил старик.

– Один знакомый. Но это не важно, – поспешил ответить Тихон. – Мы просто хотим разыскать это место.

– Зачем? – Лицо колдуна надвигалось.

– Как вам сказать? – Заколов старался отвернуться, но безобразные ноздри и цепкие глазки колдуна незримыми гарпунами вонзились в его лицо. Только сейчас Тихон задумался: почему у меркантильного Толика возник интерес к этому поиску? Для Тихона схема и карта выглядели, как условия интересной логической задачи, требующей нестандартного решения. А Толик говорил что-то про необычного верблюда, припомнил он. Так и надо объяснить старику. – Возможно, это место представляет интерес с точки зрения археологии или палеонтологии. Мы хотим покопаться там, только и всего.

Тихон добродушно улыбнулся, но его слова почему-то совсем не успокоили аксакала. Колдун еще раз тревожно сверкнул глазами и обратился по-казахски к Мурату.

– Дед спрашивает, что такое палеонтология? Как лучше ему объяснить? – перевел вопрос Мурат.

Тихон постарался ответить простыми словами:

– Ну, это, когда ищут кости, черепа умерших существ, и по ним определяют, кто это был, отчего он умер, и когда это произошло?

Бекбулат смерил Заколова тем же колючим пристальным взглядом, но в этот раз он окинул взором всю фигуру, словно старался получше разглядеть и запомнить нового человека. Затем аксакал вернул бумагу со схемой и полуутвердительно, полувопросительно произнес:

– Твое имя – Тихон?

– Да.

– Давайте пить чай, – предложил Бекбулат, ничего так и не сказав про рисунок.

Мурат наполнил пиалы ароматным зеленым чаем. Из-за стен послышался приглушенный, но отчетливый крик, похожий на вой. Крик, судя по всему, был такой же, как ребята слышали перед входом в юрту. Он был протяжным, однотонным и необъяснимо тревожным.

– Шиха, – прислушавшись, изрек Бекбулат.

– Шиха? – удивился Мурат. – Та самая?

– Да, – подтвердил старик. – Она вернулась.

– Кто такая Шиха? – осторожно спросил Тихон.

– Дикая верблюдица, – ответил Мурат и обратился к аксакалу: – Расскажи про нее, дедушка.

Бекбулат неспешно подул в пиалу, которую держал перед собой в сплетенных пальцах, сделал осторожный глоток и промолвил:

– В прошлом году она увела у меня Бараза – самого сильного верблюда. Так повелось издревле. Потом Бараз пришел обратно и сразу околел. Шиха забрала его силы. Она так делает всегда. Теперь у нее должен быть детеныш – новая Шиха. Она привела ее на землю предков. Я знал, что она скоро придет.

– А почему она кричит? – поинтересовался Тихон.

– Если Шиха кричит – это нехорошо. Что-то ей не нравится, – сказал старик, и на его безобразном лице проступила явная тревога.