Текст книги "Хорошо, когда хорошо! Хроника сибаритства"

Сергей Беляк
Хорошо, когда хорошо! Хроника сибаритства

© ООО Издательство «Питер», 2018

© Сергей Беляк, 2018

© Чеслав Червинский, иллюстрации, 2018

* * *

Книга о сибаритах и сибаритстве

С книгой Сергея Беляка я первоначально познакомился в «Фейсбуке», где автор время от времени публиковал из нее отрывки.

На моей странице собрался народ разномастный и политически ангажированный. На фоне ругани оппонентов, придерживающихся диаметральных взглядов, но схожих в одном – нетерпимости к чужому мнению (таковы уж мои «друзья» по ФБ), гедонистические хроники смотрелись «перпендикулярной» экзотикой, мало сочетающейся с окружающим пейзажем.

Однако читал я их с удовольствием и не в последнюю очередь благодаря хорошему стилю автора. Яркое пятно другой жизни, гурмански познающей мир в его материальных проявлениях потребительского толка и делящейся впечатлениями от дегустации. Страны, обычаи, сервис, кухни, вина…

С течением времени я заметил, что помимо «эпикурейских наблюдений» заинтересованно вчитываюсь и в некие здравые, на мой взгляд, мысли, касающиеся нынешнего мироустройства (с которыми не всегда согласен, но которые от этого не менее интересны), и политические прогнозы, казавшиеся на момент ознакомления с ними забавными, но впоследствии сбывшиеся – к удивлению не только моему, но, подозреваю, и самого автора. И все это на фоне обволакивающего мировоззрения Партии сибаритов.

Как тут не вспомнить Фрэнсиса Брета Гарта, описавшего подобный феномен в романе «Гэбриель Конрой» полтора века назад:

«Он быстро привил им свой взгляд на вещи, причем убедил их не столько логикой доводов, сколько бесспорным фактом своего преуспеяния, к которому невозможно было не отнестись с почтением. Цинические его суждения не вызывали протеста, поскольку заведомо было известно, что они нисколько не повредили ему в практической жизни. Так, все мы охотнее прислушиваемся к радикальным и демократическим идеям, когда их проповедует хорошо устроенный, зажиточный гражданин, а не уличный оратор, облаченный в фланелевую блузу и не имеющий прочного заработка. По натуре своей человек всегда не прочь отведать плод, сорванный с дерева познания добра и зла, но предпочитает при этом иметь дело с законным обитателем Эдема, а не с мазуриком, которого сторожа только что выставили за ограду».

Да, книга о сибаритах и сибаритстве написана человеком, знающим толк во всем этом. Написана живо, ярко и весело. Хочется побывать в тех местах, городах и странах, где наслаждаются жизнью ее герои, попробовать блюда и вина, описанные автором, не торопясь выкурить хорошую сигару или медленно войти в море, «получая максимум эстетического удовольствия от слияния тела с природой». А еще приятно обнаружить, наблюдая за нескучными буднями сибаритов, что это – то самое, о чем мечтают, но не произносят вслух многие наши политики и высокопоставленные чиновники – «защитники интересов народа». Партия сибаритов и ее вождь откровенно пародируют деятельность наших известных партий и поведение их бессменных лидеров. Причем «пародисты» часто выглядят куда интереснее, живее и главное – убедительнее своих политических конкурентов, потому что, в отличие от них, не скрывают своих желаний и образа жизни, не стремятся во власть и честно заявляют, что большую часть времени бездельничают и отдыхают, но не ради безделья и отдыха, а для «гармоничного духовного развития личности и самосовершенствования в благоприятной природной и социальной среде».

Тут остается лишь повторить за автором его уже ставший знаменитым сибаритский слоган: «Хорошо, когда хорошо!».

Андрей Лычаков

Когда вы видите, как совсем небогатые российские туристы сорят деньгами за границей, покупая самые дорогие вещи и оставляя непомерно большие чаевые в ресторанах и барах, не думайте, что они бросают пыль в глаза, – нет, они сибаритствуют!

Когда вы видите, как россияне покупают себе шикарные апартаменты или дома за границей, а сами продолжают жить в России в убогих малометражных квартирах, не думайте, что они сошли с ума, – нет, они хотят быть сибаритами!

У россиян сибаритство в крови!

ЕСТЬ ТАКАЯ ПАРТИЯ!

Есть ли в России такая партия, которая говорит народу только правду, не зависит от властей и не стремится к власти, но имеет во всех властных структурах, во всех партиях, включая оппозиционные, и в самом Кремле своих сторонников? Есть. Это Партия сибаритов!

Манифест Сибаритской партии

Краткая, почти детективная история создания партии сибаритов

Для встречи мы выбрали самый неприметный и демократичный ресторан в мире – McDonald’s.

Погода в Москве стояла ужасная, несмотря на вторую половину июля, и, наверное, в такую погоду было бы особенно приятно соблюдать конспирацию: ходить с поднятым воротником плаща или куртки, постоянно оглядываться по сторонам и при встрече называть пароль или отзыв.

«Вы здесь старушку с двумя мешками гуталина не видели?» – «По-моему, ее недавно переехала машина. Хороший черный гуталин в наше время – дефицит».

Но самые глупые пароль и отзыв, которые мне доводилось слышать, были в любимом фильме Владимира Путина «Щит и меч»: «Мы с тобой сегодня одинаковы небрежны». – «Приговор окончательный, обжалованию не подлежит».

Однако конспирацию мы не соблюдали, а потому пароли и отзывы не придумывали и не заучивали. Мы вообще находились не в России, а были в жаркой Испании, в Аликанте и, выбрали для встречи McDonald’s только потому, что, во-первых, знали, что там всегда хороший кондиционер, и во-вторых, рядом бесплатная парковка, где можно спокойно оставить свои Bentley, Maserati, Ferrari и BMW, чтобы затем пойти куда-нибудь нормально пообедать и поговорить.

И мы пошли в El Portal Taberna & Wines – пафосный, с недавних пор жутко модный, но и на самом деле неплохой ресторан с преобладанием французской кухни, где в основном собирается местная преуспевающая публика и не бывает туристов.

– Нам нужно кое-что обсудить, – сказал я после того, как мы сделали заказ, и официант отошел от нашего стола.

– С кем? – спросил Тормоз. Он носился как сумасшедший на Ferrari, но по жизни всегда тормозил. Вообще-то Тормозом мы называли его за глаза, а так он был для всех Иван Сергеевич, происходил из знатного дворянского рода, играл с Михалковым в теннис и выбивал долги с неплательщиков в Нижнем Новгороде. Здесь же, в Испании, он построил себе домик в горах площадью полторы тысячи квадратных метров и жил там затворником, признавшись, что с недавнего времени перестал вдруг любить людей. Особенно когда оказывался в окружении большого их количества – где-нибудь в аэропорту или на вокзале. Чтобы побороть в себе это чувство, он стал читать исключительно классическую литературу и регулярно посещать православную церковь в Altea. Однако нелюбовь к людям только усилилась. Гоголь, Лермонтов, Достоевский и Чехов оказались плохими психотерапевтами. Пушкин вроде был ничего, но история с ним самим подтверждала, что «кругом одни шлюхи и пидерасты». Еще хуже оказалось с его тезкой Тургеневым и поэтом Некрасовым. О политике Тормоз никогда раньше не думал, но «Му-Му» и «Кому на Руси жить хорошо» заставили его об этом задуматься. Платонов своим «Котлованом» окончательно добил. И Тормоз почувствовал вдруг родство душ с Жириновским: все люди подонки и подлецы! Прочитав «Последний бросок на Юг» и «Последний вагон на Север» Жирика, перейдя от них к «Великому последнему шансу» Михаила Веллера, Тормоз созрел для политической борьбы. Поэтому я и пригласил его на ту нашу встречу.

– Не с кем, а нам самим надо поговорить, – сказал я ему. – Пора что-то делать.

Двое других участников той исторической встречи в Аликанте, положившей начало созданию Партии сибаритов, были моими приятелями, как и я, изнывавшими от жары и тоски вдали от Родины и тоже считавшими, что «надо что-то делать». Один из них был майор-десантник в запасе из Улан-Удэ, потомственный шаман Бабусэнгэ Агвандондубович по прозвищу Бурят, сделавшим состояние на переработке древесины, второй – Сурик-джан, пожилой ростовский армянин, всю жизнь строивший дороги на Юге России, но вдруг осознавший, что его истинное призвание – быть художником и меценатом (чем, в общем-то, он и занимался многие годы).

Потом к нам присоединился киевлянин Юрко, который, как оказалось, добирался в Аликанте из Торревьехи на автобусе и потому слегка опоздал. С ним мы познакомились за пару недель до этого на вечеринке, устроенной в городке Denia местными украинцами – бывшими плотниками, сантехниками и строителями, приехавшими в Испанию несколько лет назад нелегально по туристическим визам и создавшими здесь Ассоциацию русскоязычных риелторов (тогда на мове никто из них не говорил). Юрко, видимо, тоже был из них, но оказался неглуп, с деньгами, мог влезть в жопу без мыла и так очутился с нами за одним столом в «Портале».

Между закусками и горячим я кратко ввел собравшихся в курс того, что происходило в России последние полгода и чему свидетелем был сам. А между горячим и десертом рассказал, чего добилась-таки российская оппозиция в результате своих массовых выступлений в этот период. Поясню. В декабре 2011 года в Москве и по всей России прошли акции протеста. Люди были недовольны результатами выборов в Госдуму, законом о политических партиях, фактически лишающим граждан права создавать такие партии и реально участвовать в политической жизни страны, деятельностью Центральной избирательной комиссии под руководством Чурова, работой правительства Путина и президента Медведева.

В одной только Москве в протестных акциях участвовали более ста тысяч человек. И даже я, никогда не принимавший участия в подобных мероприятиях, решил выступить на Охотном Ряду, у памятника Карлу Марксу, 10 декабря 2011 года, где в тот день собрались самые оголтелые и непримиримые оппозиционеры – в основном сторонники писателя Лимонова. Модератором митинга, как сейчас принято говорить, был другой известный писатель – Захар Прилепин. Тут же рядом находился и третий – Сергей Шаргунов. Не помню, но, кажется, он тоже взял слово.

В целом все участники этого митинга и сам Лимонов требовали того же, что и остальные участники протестных акций, но еще уговаривали собравшихся не покидать Охотный Ряд и площадь Революции, не уходить на Болотную площадь, куда их влекли лидеры либеральной оппозиции. Но тысячи собравшихся, включая патриотов и националистов, все же пошли стройными рядами за украшенными белыми шарфами Борисом Немцовым, Геннадием Гудковым, Сергеем Пархоменко и Алексеем Венедиктовым. Последний был к тому же в яркой красной куртке.

Мы разочарованно смотрели, как овцы покорно шли за своими гордыми козлами подальше от Кремля, Государственной Думы и ЦИКа на площадь под красноречивым названием Болотная. А когда колонны протестующих с флагами и транспарантами скрылись с глаз, ничтожное меньшинство протестующих, оставшихся на площади Революции во главе с Лимоновым, тоже разбрелись и разъехались кто куда. Шаргунов нерешительно сообщил, что ему тоже надо бы на Болотную, где он заявлен в качестве выступающего. Надо так надо. И я, усадив его в свою машину, куда залезли еще несколько человек, включая известного кинорежиссера Александра Велединского, повез их на Болотную. До сих пор удивляюсь, как мой черный грязный бумер пропустили совершенно растерявшиеся в тот день менты, и мы промчались мимо них по Охотному Ряду и Лубянке, Новой площади и Старой, Варварке и далее по Большому Москворецкому мосту. После этого Шаргунов, протискиваясь сквозь толпу, поспешил к сцене, а мы с Велединским стали бродить среди толпы, наблюдая за самыми яркими персонажами. Надо признать, городских сумасшедших и фриков там было много. И как обычно на подобных мероприятиях, тон задавали женщины – некрасивые и часто совершенно безумные с виду.

Следующий митинг оппозиции был назначен на 24 декабря, еще дальше от стен Кремля – на проспекте Сахарова, но я туда уже не пошел, о чем заранее сообщил приглашавшим меня людям. «Не вижу смысла, – сказал я. – А суть я понял». Некоторых моих друзей это обидело, но митинг и впрямь не собрал такого большого количества людей, как 10 декабря, хотя на этот раз со сцены зажигал Алексей Навальный (во время первого митинга он сидел в каталажке, получив в очередной раз несколько суток ареста) и среди митингующих был даже путинский любимец – его бывший министр экономики Алексей Кудрин.

Потусовавшись, попев со сцены песни и попив за сценой коньячку, лидеры либеральной оппозиции решили устроить перерыв в протестном движении до февраля-марта следующего 2012 года, так как приближались новогодние и рождественские каникулы, а у большинства из них уже были взяты билеты и путевки в далекие теплые страны. В феврале протестные настроения вполне ожидаемо спали, к лету сойдя на нет.

Тем не менее их дело не пропало даром! 4 апреля вступили в силу срочно подготовленные изменения в закон о политических партиях, который действовал с 2001 года. Теперь по новым правилам минимальная численность членов партии была снижена с 45 000 до 500 человек.

Кроме того, вместо ежегодного финансового отчета перед ЦИК и Минюстом партии впредь должны отчитываться только перед Центральной избирательной комиссией и лишь один раз в три года.

– И все-таки эти изменения, – сказал я присутствующим, – недостаточны и могут удовлетворить лишь самых наивных либо тех, кто и не собирался заниматься никакой политической деятельностью, создавая свою партию.

Да, требование о 45 000 членов было откровенным издевательством «Единой России» над своими потенциальными политическими противниками. Но и 500 человек партийцев немало. Ленин в первые годы РСДРП мог об этом лишь мечтать. Хотя сейчас, в век Интернета и соц-сетей, собрать по стране пятьсот сторонников для многих партий не так и сложно, но с какой стати? С какой стати сообщать данные об этих людях в Минюст, а значит, в полицию и ФСБ? Но и этого мало! Оказывается, надо представить в Минюст сведения не менее чем о 10 членах оргкомитета! Да еще и указать порядок использования в партии денежных средств и иного имущества! Партия, которая ставит перед собой задачу политической борьбы с правящим режимом, сама сообщает этому режиму о своих членах и докладывает ему о своих финансах! Представьте себе, как Ленин и Савинков идут в Охранное отделение со списками членов своих партий и с выписками из банковских счетов!

– Ну, тогда и партий-то в России не было, – блеснул знаниями наш начитавшийся книжек коллектор-отшельник.

– А какая разница: были – не были? – взмахнул руками Сурен. – Сейчас все эти партии какие-то… лживые. Вертятся, вертятся… Жириновский талантливый, конечно, человек…

Тормоз согласно кивнул.

– Но, – продолжил Сурен и поднял указательный палец, призывая всех к вниманию, – приезжал к нам и говорил: «Я за армян, люблю хаш, то да се…» А на следующий день ехал к казакам и говорил: «Я за вас, армян надо гнать». Хорошо, да? – крупные маслины его глаз заблестели.

– Сурик-джан, не рви сердце, – попытался успокоить его Бурят. – Это все политика.

Сурен Авакович перевел взгляд на меня.

– Ты правильно в прошлый раз сказал: народу надо говорить правду. И места под солнцем хватит всем. А этот еще… Ну, небритый такой… справедливость, бла-бла-бла…

– Миронов, – подсказал Бурят, – десантник…

– Вот! – снова взорвался Сурен. – Чего он говорит этот ваш десантник? Ты понимаешь? Я не понимаю… Он за Путина, но против правительства. А кто руководит этим правительством, а? Во рту каша, в голове тараканы… Язык, что ли, от страха прикусил, когда с парашютом прыгал?

– А в «Единой России» лучше? – возразил Тормоз. – Сплошь лизоблюды.

– Так, – рассмеялся я, – остались одни коммунисты. Кто о них чего-нибудь скажет?

Решили ничего не говорить, а заказать коньяку.

– По чуть-чуть, на посошок, – заметил Арам.

– В общем, – сказал я, – надо что-то делать. Вчера было рано, завтра будет поздно. Надо сейчас! Пока у них там, в России, эйфория и идет массовая регистрация всяких партий, создавая видимость многопартийности и демократии, мы должны привести их в чувство, создав здесь – демонстративно, в изгнании – российскую партию без всякой регистрации. Партию сибаритов! Российскую сибаритскую партию, членами которой будут русскоязычные граждане всех стран мира. Партию, которая может стать основой будущего Сибаритского Интернационала. Написание Манифеста, Программы и Устава партии я беру на себя.

И тут я заметил, КАК смотрит на меня Юрко. Какими восторженными (был бы я женщиной, написал бы «влюбленными») глазами и разинув от удивления рот. «Может, он педик?» – подумал я вдруг и невольно отвел взгляд.

Наверное, Ленин тоже часто так думал, замечая, с какой нескрываемой любовью глядят на него некоторые партийцы. Я, конечно, не Ленин, а наш чубатый украинец – не Зиновьев, но все-таки…

Официант принес коньяк, и мы все чокнулись.

– За Партию сибаритов! – произнесли одновременно Бурят и Сурен.

– За сибаритов! – поддержал Тормоз.

– Юрко, а ты чего не пьешь? – спросил Бурят, заметив, что киевлянин пригубил коньяк и поставил бокал на место. – Может, ты старовер или мусульманин?

– Какой он мусульманин? – улыбнулся Сурен.

– Нет, не старовер! – поспешил откреститься Юрко и в подтверждение своих слов залпом осушил бокал. – Я просто не знал, о чем вы тут… Ну, в общем, я не знал.

– Теперь знаешь – и что? – мрачно спросил Бурят.

– Ну, я тоже за свободу и все такое.

– Так и мы за то же! – сказал я. – Ты должен быть с нами! Или, может, ты левый: мир, труд, май, бог велел делиться? Хочешь быть сибаритом?

– А кто это? Масоны?

– Девок любишь? – прямо спросил я.

– Люблю, – ответил Юрко.

– А я бы этому хохлу не доверял, – произнес Бурят.

– Я не хохол, я русский из Киева.

– У русских нет таких имен, – поддержал Бурята нижегородец. – У меня мерина так зовут – Юрко.

– Ладно, – одернул их я. – Яхты и швейцарские часы нравятся?

– Да.

– Ленишься?

– Бывает.

– Книжки читаешь?

– Читаю.

– Мало читаешь. Сибариты – не масоны. Они ни от кого не прячутся. Сибариты любят женщин, детей, домашних животных и Родину. В качестве подарков предпочитают швейцарские часы, машины и яхты. Это богатые, состоявшиеся люди, которые отдыхают, как мы здесь, не ради отдыха, а ради культурного развития и самосовершенствования. Понял?

– Понял, – не очень уверенно произнес Юрко. – И мне это нравится.

И он, наконец, улыбнулся.

– Как я тебя перевербовал? – вспомнил я вдруг слова Мюллера из «Семнадцати мгновений весны». – За пять минут и без всяких фокусов!

– Ну, тогда, дорогой, ты должен к нам присоединиться! – констатировал Сурен, пожав руку новообращенному «русскому из Киева».

– И все-таки я ему не верю, – покачал бритой головой Бурят.

Так впервые вполне буднично была публично озвучена идея создания Партии сибаритов. А через два месяца, 25 августа 2012 года, в Бенидорме, в Гранд-отеле Villaitana Wellness Golf & Business состоялся ее Первый (Учредительный) съезд.

На съезде присутствовали 23 делегата из 15 городов России и 8 стран мира, но в их выступлениях звучало еще много российских городов и других стран, где «живут наши люди, готовые влиться в партийные ряды сибаритов». И мы, разумеется, вспомнили имена многих из тех, кто являлся и является истинным сибаритом, начиная с Эпикура и заканчивая Пауком. Были сибаритами в душе и по жизни Герцен и Бакунин, Плеханов, Ленин и Троцкий, Луначарский и Чичерин, Горький и Набоков, Маяковский и Есенин, Ярослав Гашек и Валентин Катаев, Иосиф Бродский и Евгений Евтушенко, Луис Корвалан и Фрэнк Синатра, Джон Леннон и Серж Гинсбур… Бельмондо и Делон, Джаггер и Ричардс, Депардье и Клуни, Дольче и Габбана – тоже из наших. Как и Лимонов.

В итоге после нескольких часов дискуссий, последовавших за оглашением Манифеста партии, ее Программа и Устав были единогласно приняты. Председателем партии съезд избрал вашего покорного слугу, заместителем председателя – Бабусэнгэ Агвандондубовича, нашего десантника-шамана из Бурятии.

Вел заседания съезда на правах старейшины Сурик-джан, а мандатную комиссию возглавил, разумеется, непреклонный, лишенный всяких сантиментов Тормоз.

– Помните! – призывал Сурен Авакович к порядку раздухарившегося было делегата из Великобритании, который поначалу чаще других выступал и показывал всем свой новенький британский паспорт. – Лондон маленький, Сибирь – большой!

Но больше всего Сурену понравился основополагающий принцип сибаритства: «Хорошо, когда хорошо!». Через месяц после описанных событий, по свидетельству его жены, он умер у нее на руках с этими словами. А Тормоза посадили через четыре месяца – прямо под Новый год. Видимо, он так и не смог побороть в себе нелюбовь к людям.

– Нам предстоят тяжелая борьба и большие свершения! – сказал я перед закрытием съезда. – Ведь самое трудное – заставить себя ничего не делать, отдыхать и наслаждаться жизнью, получая ежеминутные удовольствия от общения с природой и близкими, от чтения книг, занятий спортом и искусством, и при этом говорить народу правду!

Нас ждут большие свершения, потому что мы верим: наш пример будет более заразителен, чем все слова и лицемерное поведение чиновников и политиков, призывающих людей к равенству и братству, но тайно живущих как сибариты или мечтающих об этом.

Что объединяет нас и тех же либералов, демократов? Что объединяет нас и членов нынешних парламентских партий в России? Яхтинг, серфинг, скачки, бега, рулетка, роскошные машины и женщины, кубинские сигары и доминиканский ром, французский коньяк и английский джин, шотландский виски и американский бурбон. Но только мы не скрываем это и говорим народу правду! «Мы – вместе, но каждый – за себя!» – говорим мы.

Мы за радикальные реформы в рамках действующей Конституции! Мы за создание фракций в нашей партии, в том числе за создание женской фракции, и приветствуем межфракционную борьбу, которая не разъединяет, а сближает нас! Которая делает нас сильнее! Которая рождает новых лидеров! Но мы против расизма, нацизма, антисемитизма, русофобии, пропаганды гомосексуализма, против контрафактного табака, паленой водки и тяжелых наркотиков. И еще мы считаем, что зависть должна быть приравнена к разжиганию социальной вражды и ненависти, а феминизм – к фашизму!

Однако работа работой, политика политикой, а я в заключение хотел бы процитировать воспоминания одного из тех, кого вы уже здесь упоминали, – Льва Троцкого.

«Личная жизнь подпольных революционеров, – писал он незадолго до смерти – была отодвинута на задний план и придушена, но она существовала. Как пальмы на пейзажах Диего Ривера, любовь из-под тяжелых камней прокладывала себе дорогу к солнцу…»

Уверен, что большинство делегатов нашего съезда – съезда российской партии, созданной и действующей, как и сто лет назад, в изгнании, с радостью подтвердят, что за эти 100 лет в личной жизни подпольных революционеров никаких изменений не произошло!

Благодарю всех за работу. Желаю вам любви, успехов и счастья! Хорошо, когда хорошо!

Аплодисменты делегатов съезда неоднократно прерывали мое выступление. А под конец они перешли в бурные, продолжительные овации, к которым присоединились и прибывшие раньше времени, по вызову нашего украинского товарища, два десятка девушек-хохлушек из публичного дома Benimount.

– Они на сегодня закрылись, – с гордостью доложил он мне. – Как говорится, все ушли на фронт. Выездная сессия, почетный эскорт. Я отобрал лучших.

Девки были довольны не меньше, чем Юрко, которому я поручил на съезде создать и возглавить киевское отделение партии. В своих вызывающих, пошлых, дешевых одеждах (что, как оказалось, вызвало определенные проблемы на входе в отель) они бродили во время фуршета с бокалами шампанского между делегатами съезда, фотографировались с ними и радовались жизни. Теперь каждая из них точно могла с чистой совестью написать домой на Украину: «Мама, я работаю моделью».

Фуршет закончился грандиозным фейерверком, устроенным все тем же неугомонным Юрко. И это было началом традиции именно так завершать все наши партийные мероприятия…

«ХОРОШО, КОГДА ХОРОШО!» – основополагающий принцип сибаритства. Эта же фаза является партийным приветствием сибаритов.

Манифест Сибаритской партии