Текст книги "Пехота Сталина в «Зимней войне». Обойти «Линию Маннергейма»"

С 12 по 16 ноября 1935 г. была проведена очередная проверка, установившая: «План занятий с младшим начальствующим составом хоть имеется, но регулярные занятия ведутся только в 166-м стрелковом полку. Курсанты и красноармейцы второго года службы перегружены караульной службой. Занятия с пополнением ведутся нерегулярно, так как оно было занято на хозяйственных работах. Внутренний порядок и чистота во всех частях, за исключением 3-го батальона 167-го полка, удовлетворительна.

Многие из лиц начсостава и сверхсрочнослужащие ходят в рваных нечищеных сапогах и шинелях, особенно 166-й стрелковый полк. Состояние обоза, зимние лыжные, санные установки требуют ремонта, но к нему не преступлено» [3, л. 16].

В приказе от 16.11.1935 г. 167-й и 168-й стрелковые полки отмечались командованием, как части, «где мобилизационной работе уделялось должное внимание, где командование и мобилизационные работники проявляли инициативу и настойчивость, добросовестное отношение к своим обязанностям, мобилизационная готовность была обеспечена своевременно и полно» [3, л. 23].

Зимой 1935-36 гг. была проведена проверка обозно-вещевого довольствия в 56-й стрелковой дивизии. Установлено, что наряду с большой работой, проделанной в частях, имеются крупные недочеты:

Учет в частях 56-й стрелковой дивизии, кроме 56-го артиллерийского полка, не налажен, особенно в 167-м стрелковом полку;

Обоз текущего довольствия в 166-м, 167-м и 168-м стрелковых полках не отремонтирован. В батальоне связи обоз скверный, видимо, никогда не ремонтировался. Хотя в 1935 г. выделялись на лошадь 69 руб., а в 1936 г. – 118 руб.

Имущество в 166-м стрелковом полку хранится скученно, текущее довольствие и склады не оборудованы. Обоз в 167-м полку от грязи не очищен, санитарные повозки без каркасов, обоз требует покраски.

Имущество территориального запаса в 167-го и 168-го стрелковых полков не отремонтировано

В 167-м стрелковом полку имущество используется не по назначению. Шинельное сукно марки «И» выдано сверх плана, обмотки расходуются на занавески, одеяла на сцену. В 166-м полку отсутствуют постельные принадлежности.

Использование имущества неудовлетворительно. В тюфячные наволочки вложены доски, чем порваны тюфяки. В карманах шинелей красноармейцев крошки, табак и т. д.

Командующий Ленинградского военного округа Шапошников Б.М. приказал все недостатки устранить к 25 марта 1936 г [3, л. 13].

15 мая 1936 г. в лагере Шабаново вновь началась боевая подготовка. С июля по сентябрь был проведен сбор среднего командного состава-запаса и рядового приписного состава. В сентябре дивизия участвовала в окружных маневрах Ленинградского военного округа. Проведенная в октябре инспекторская проверка показала, что ряд недочетов удалось устранить. Тем не менее дивизия получила оценку «посредственно» [2, л. 9]. Итоги проверок в октябре 1937 г. – удовлетворительная оценка, в августе 1939– «посредственно» [1, л. 17].

Боевую подготовку Ленинградского военного округа в 1938 г. на заседании Военного совета оценил Вашугин Н.Н., он отметил, что в округе «имеются две дивизии, получившие плохую оценку по огневой подготовке, семь стрелковых полков, получивших плохую оценку по огневой подготовке». Тактическая подготовка войск была отработана недостаточно. Мало уделялось внимания организации ближнего боя, взаимной огневой поддержке в мелких подразделениях, «что для Ленинградского округа имеет исключительное значение».

Вашугин заострил внимание на том, что «материальная и мобилизационная обеспеченность частей Ленинградского военного округа является совершенно неудовлетворительной. Мы не имеем достаточной обеспеченности лошадьми, автотранспортом, повозками и даже некоторыми видами вооружения. Мы вынуждены поэтому брать не эшелон стрелковой части, которая, предположим, удовлетворяется не полностью, потому что парк не будет в состоянии подвести те снаряды и боевые припасы, которые необходимы.

Я считаю, что все это вместе взятое, все эти условия вынуждают нас прямо заявить здесь, что войска Ленинградского военного округа к выполнению требования народного комиссара добиваться победы малой кровью в достаточной степени не подготовлены» [4].

Продолжалось совершенствование организационно-штатной структуры. К 1938 г. все части дивизии стали кадровыми. В апреле 1932 г. в г. Пскове сформирован батальон связи. В ноябре 1934 г. сформирован отдельный разведывательный батальон 56-й стрелковой дивизии в составе – кавалерийского эскадрона, танковой роты, артиллерийской батареи. 24 апреля 1936 г. саперная рота развернута в батальон. 13.04.1936 из кадра противотанкового взвода 56-го артиллерийского полка – формируется противотанковый дивизион [1, л. 3].

В апреле 1938 г. сформирован из кадра артиллерийских полков 25-й кавалерийской и 56-й стрелковой дивизии 247-й гаубичный полк: 1-й дивизион 122-мм гаубиц на конной, 2-й дивизион на механизированной тяге.

В мае 1938 г. 166-й стрелковый полк выведен из состава 56-й стрелковой дивизии, прибывший на замену полк через год направляется в 75-ю стрелковую дивизию. В конце апреля 1939 г. прибывает 184-й стрелковый полк из Харьковского военного округа – командир полковник Гогоберидзе. В сентябре 1939 г. 167-й стрелковый полк перенумерован в 37-й, 168-й полк в 213-й [1, л. 4].

Источники и литература

1. РГВА. Ф. 34912. Оп. 1. Д. 31.

2. РГВА. Ф. 34912. Оп. 1. Д. 124.

3. РГВА. Ф. 34912. Оп. 1. Д. 864.

4. Берхин И.Б. Военная реформа в СССР (1924–1925). М. 1958. 460 с.

5. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг.: Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2006.

6. Колотушкин В.Г. Документы по истории 56-й стрелковой дивизии РККА в фондах Государственного архива новейшей истории Новгородской области (к 95-летию первого формирования: доклад на IX Псковских архивных чтениях.

7. Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923–1928 гг. В 2 кн. Кн. 1. М., СПб.: Летний сад, 2006. 720 с.

8. Филимонов А.В. 56-я Московская. Псков № 29, 2008 г.

9. Фрунзе М.В. Избранные произведения. М., 1984.

Наступление дивизии «представляло собой постыдное топтание на месте»

56-я московская стрелковая дивизия

17 сентября 1939 г. была начата мобилизация. 56-я стрелковая дивизия развертывалась по мобилизационному плану от 7 сентября. Командовал дивизией комбриг М.С. Евстигнеев. Приписной состав поднимался в Порховском, Славковском, Палкинском, Псковском, Середкинском и других близлежащих к Пскову районах.

22 сентября 1939 г. по словам командира 37-го стрелкового полка Васильева: «в районе Пскова формировался 37-й стрелковый полк и дорожно-эксплуатационный полк. При объявлении мобилизации в первую очередь потребовалось сформировать 37-й стрелковый полк, поэтому в него военкомат послал людей, которые находились поближе к Пскову, а эти люди как раз были из дорожно-эксплуатационного полка, в результате стрелковый полк получил специалистов-дорожников, а стрелки-пулеметчики в полк не попали, так как они жили дальше от Пскова, их направили в дорожно-эксплуатационный полк. Поэтому в комплектовании личного состава полков произошла путаница». Васильев проявил инициативу и заменил 500 железнодорожников на стрелков-пулеметчиков [7].

Были проблемы и с материальным снабжением. В 56-й стрелковой дивизии до 70 % красноармейцев и младших командиров пошли в бой совершенно в негодной обуви, что привело к массовому обмораживанию. После каждого боя количество обмороженных превышало в 2–3 раза количество раненых и убитых [6, с. 541–542].

Плохо было со снабжением имуществом подразделений развертываемых только в случае мобилизации, так, имущество в складах НЗ (неприкосновенного запаса) было заложено только на те части, которые формировали полки (строевые). Тыловые части, как-то: дорожно-эксплуатационные, ремонтно-восстановительные роты, телеграфно-телефонные роты и в особенности новые госпитали, развертываемые управлениями дивизий 16, 43, 56, 90, имуществом были обеспечены плохо. Теплые и меховые одеяла, необходимые для перевозки раненных, почти совершенно в госпиталях отсутствовали». Имелись недостатки в имуществе для приготовления пищи: «Походными кухнями призванный состав обеспечен полностью не был. В дивизиях не хватало от 10 до 20 и более кухонь. В 16, 56, 70, 90, 162 и частях 8-й армии больше 50 % кухонь требовали лужения» [6, с. 590–591].

На 30 ноября 1939 г. 56-я дивизия насчитывала 15 876 человек личного состава, 138 орудий своей и приданной артиллерии. В состав дивизии входили: 37-й, 184-й, 213-й стрелковые полки; 113-й артиллерийский и 247-й гаубичный артиллерийский полк; 410-й отдельный танковый батальон; части дивизионного подчинения. В танковом батальоне дивизии насчитывалось 22 танка Т-37 и 14 танков Т-26. Дивизии был также придан 111-й отдельный танковый батальон, который насчитывал 54 танка Т-26 [8, с. 137].

Согласно отчету о действиях частей 8-й армии, танковые батальоны находились в следующем состоянии: «410-й отб – укомплектован полностью, вся матчасть старого образца, но в хорошем состоянии. Личный состав подготовлен хорошо. 111-й отб – выделен из состава 35-й тбр. Хорошо подготовлен и укомплектован. Прибыл в октябре 1939 г [10, с. 103–104].

По окончании мобилизации, дивизия была сосредоточена на эстонской границе у села Филатова Гора. После заключения договора с Эстонией 56-я дивизия перешла на Латвийскую границу. Затем после заключения договора с Латвией была переброшена в Петрозаводск. Она вошла в состав 8-й армии [1, л. 12].

30 ноября 1939 г. 8-я армия перешла в наступление. Армия должна была разгромить финские части в северном Прила-дожье, затем продвигаться по берегу Ладоги на запад и северо-запад. Затем армия должна была обойти Ладожское озеро и поддержать действия 7-й армии, выходя в тыл финским войскам, обороняющим Карельский перешеек.

56-я стрелковая дивизия наступала в направлении Суоярви – Лоймола – Суйстамо – Рускеала вдоль шоссейной и железной дорог. Финские силы на данном направлении состояли из 34-го пехотного полка под командованием Тейттинена. Полк в составе 12-й пехотной дивизии входил в состав IV армейского корпуса [12, с. 331].

Начало войны вызвало воодушевление личного состава, за 30 ноября подано 254 заявления о вступлении в партию. Писали: «Иду в бой, хочу быть коммунистом». Всего за время Советско-финской войны подано 1259 заявлений о вступлении в партию, принято 897. В комсомол – 523 [1, л. 20].

Несмотря на воодушевление, темп продвижения был низким. Дорога на ст. Лоймола, в направлении которой велось наступление, была забита транспортом, обозами, артиллерией. Не было обеспечено регулирование движения, в результате всего этого в некоторых частях 4 дня не было горячей пищи. Были опасения, что отстанут автомашины с горючим и боеприпасами [6, с. 246].

Дивизия потратила более суток на переправу через реку Шуя. Штаб дивизии, зная о необходимости организовать переправу через реку Шуя, оставил саперный батальон в тылу. В результате чего переброска частей была задержана более чем на 12 часов, что дало возможность укрепиться противнику. Комдив Евстигнеев получил за это предупреждение от штаба 8-й армии. На следующий день подобное предупреждение получил командир 56-го стрелкового корпуса И.Н. Черепанов. Штаб 8-й армии сообщил Черепанову, что недопустимо медленный темп продвижения 56-й дивизии ставит под угрозу весь план операции армии. Только 3 декабря, при содействии двух батальонов 139-й дивизии, 56-я дивизия с трудом захватила Суоярви [5, с. 68].

Захватив Суоярви, 56-я дивизия продолжила наступление на запад, вдоль шоссейной и железной дорог Суоярви – Лоймола – Вяртсиля – Йоенсуу. В первом эшелоне наступали 213-й и 184-й стрелковые полки, 37-й полк двигался во втором эшелоне 56-й дивизии, ведя бои с отходящими мелкими группами противника [2, л. 5].

Частями дивизии не выставлялись боевые охранения, так, например колонна 247-го гаубичного полка в ночь со 2 на 3 декабря двигалась на ст. Суоярви без бокового охранения, в результате чего, не доходя до станции, она была обстреляна перекрестным пулеметным огнем. Кроме того, были случаи паники. Так, 1 декабря 1939 г. начальник штаба артполка капитан Соболевский заявил во весь голос: «Нас окружают финны». При этом присутствовал комиссар полка Сергеев, который растерялся и отступил вместе со штабной батареей…» [6, с. 246–247].

Значительные проблемы были со связью. Так, 2–3 декабря между 56-м стрелковым корпусом и дивизией связи не было вовсе. Было отмечено, что «пользуясь кратковременными случаями восстановления связи по телефону, говорят открыто о ходе боевых действий, состоянии частей, не считаясь с возможностью прослушивания» [6, с. 267].

Связь осуществлялась и с помощью делегатов. Боец 56-й дивизии Михаил Дейнега вспоминал: «Вечером первого дня наступления мне с красноармейцем Моисеевым был вручен секретный пакет – донесение в штаб корпуса, который находился на нашей территории в 4-х км от границы, а от штаба дивизии в 35 км. Доставить мы должны были пешком, так как вся дорога забита войсками, обозами, машинами, пушками, а по обеим сторонам дороги незамерзающее болото. Пакет мы доставили в 2 часа ночи. Обратно мы вышли часа через два, а в штаб дивизии прибыли, когда уже был день. Впервые в жизни я узнал, как можно спать на ходу. За выполнение этого задания получил вторую благодарность командования батальона» [11].

Финны предприняли попытки контрнаступления, закончившиеся безрезультатно. 4 декабря продолжавшееся наступление 56-й дивизии вызвало панику 34-го пехотного полка, оборонявшегося на рубеже р. Пиитсойноя, в результате чего финские войска оставили этот заблаговременно подготовленный для обороны рубеж [5, с. 66].

Накануне, 3 декабря, 34-й пехотный полк получил приказ занять позиции на западном берегу реки Колласъйоки и укрепить их. Финские позиции были около трех километров шириной, на их флангах была тайга. Позиции были укреплены ДЗОТами, прикрытыми минами и проволочными заграждениями. Фронт у Колласъйоки держали второй и третий батальоны 34-го пехотного полка при поддержке первого дивизиона 12-го артиллерийского полка и бронепоезда № 1. В резерве стояли остальные части 12-й дивизии, готовые выдвинуться на угрожаемый участок фронта [5, с. 70].

7 декабря 56-я стрелковая дивизия перешла в наступление на финские позиции у шоссе и у железной дороги. В первом эшелоне дивизии двигался 37-й стрелковый полк, усиленный танковой ротой из 204-го танкового батальона и саперной ротой из 79-го отдельного саперного батальона. 213-й стрелковый полк, с танковой ротой из 111-го отдельного танкового батальона и саперной ротой из 245-го отдельного саперного батальона, выдвигался во втором эшелоне. Стрелков поддерживали своим огнем один гаубичный и два пушечных дивизиона [8, с. 140].

Лобовые атаки 37-го стрелкового полка были успешно отражены финнами. Действия танков дивизии также были неудачны – наступающие по дороге колонной танки становились легкой добычей финских противотанковых и полевых орудий. Серьезной помехой были мины противника, так, в боях 7–9 декабря в результате отсутствия саперной разведки на путях движения дивизии были потеряны 13 боевых машин [9, с. 154].

37-й стрелковый полк трое суток не выходил из боя, он был сильно измотан и его боеспособность сильно упала – 9 декабря два батальона полка отошли после финской контратаки. 10 декабря 37-й полк был сменен 213-м полком, лобовые атаки продолжились. Все они были отбиты [8, с. 140].

9 декабря один батальон 184-го стрелкового полка попал в окружение. На помощь пришли танкисты 111-го отдельного танкового батальона. Командир танкового взвода лейтенант Чернов умело организовал взаимодействие с пехотой и артиллерией. Танки, атакуя двумя эшелонами, прорвали окружение и без потерь вывели батальон, прикрыв отход стрелков и занятие ими нового рубежа [10, с. 108)

Командование 56-й стрелковой дивизии решило начать обходы финских позиций. 184-й полк получил приказ выслать в глубокий обход с левого фланга свой второй батальон, с целью выхода в финский тыл в районе станции Лоймола, в 10 километрах от линии фронта. С 12 по 17 декабря 1939 г. было предприняты попытки обхода финских позиций южнее и севернее шоссе. Третьи батальоны 37-го и 213-го полков обходили с севера, два батальона 184-го полка с юга.

Финны ожидали подобных действий советских частей и высылали в тайгу сторожевое охранение. Им удалось вовремя заметить обход с флангов и ликвидировать опасность. Первые сведения о подготовке советских батальонов к обходу на севере были получены от дозора, заметившего движение северо-восточней озера Колласъярви в ночь с 13 на 14 декабря. 14 декабря навстречу батальонам 56-й дивизии был выдвинут 2-й батальон 34-го полка ротмистра Хартмана. На следующий день финны усилили 2-й батальон силами 1-го батальона 35-го полка Хассинена [5, с. 72].

В завязавшемся бою финны вели очень точную стрельбу. Советские войска считали, что их обстреливают засевшие на деревьях снайперы. 14 декабря 3-й батальон 37-го полка вернулся на исходные позиции, потеряв около 60 человек убитыми и ранеными. Упорные бои продолжались 14–16 декабря – 37-й и 213-й стрелковые полки безуспешно атаковали позиции противника в районе озер Мантсиярви и Колласъярви, а 184-й полк продолжал медленное, по нескольку сот метров в день, продвижение к Лоймола [4, с. 100].

Финское командование начало наращивать у реки Колласъйоки свои силы: прибыли остальные батальоны 35-го пехотного полка, батальон 36-го пехотного полка, 3-й дивизион 12-го артполка, самокатная рота 12-го легкого отряда [8, с. 140].

Против батальонов 184-го полка, обходящих их позиции с юга, финны первоначально направили самокатную роту 12-го легкого отряда, 9-ю роту 34-го пехотного полка и отряд шюцкора. На следующий день в этот район были направлены 1-й батальон 36-го и 2-й батальон 35-го пехотных полков с артиллерией. Первая рота батальона 36-го полка вступила в бой с головными силами 184-го стрелкового полка, лыжная рота обошла советские войска с тыла. Бои на южном фланге продолжались до 16 декабря, когда батальоны 184-го полка были отброшены на исходные позиции [5, с. 72].

Одновременно финны сами проводили активные действия. 14 декабря 6-я рота 34-го пехотного полка лейтенанта Юутилайнена провела поиск на восточном берегу реки Колласъйоки. 37-й стрелковый полк отошел, оставив без прикрытия полковую и противотанковую артиллерию. Командир полка Васильев приказал танковому взводу 111-го танкового батальона выручить артиллеристов. Командир взвода лейтенант Подлуцкий, не уяснив задачи, не разведав местность и без взаимодействия с пехотой, ринулся в бой. Выручив артиллеристов, танкисты попали в противотанковый ров и были расстреляны противотанковой артиллерией (10, с. 108). Финны, отошедшие после боя на западный берег Колласъйоки, увезли с собой 2 орудия, оставив догорать на позициях 5 советских танков [9, с. 154].

17 декабря финны перешли к более активным действиям, два батальона 37-го и 213-го стрелковых полков оказались в окружении, но им удалось вырваться из него уже вечером. К 19 декабря 37-й стрелковый полк отошел на 8-10 км и занял рубеж обороны в 2 км западнее Няятяоя, оседлав железную и шоссейную дороги, вскоре это же пришлось сделать и другим частям, за исключением третьего батальона 184-го стрелкового полка, продолжавшего удерживать свои позиции в районе Лоймола. Части 56-й стрелковой дивизии перешли к обороне [4, с. 101].

Финны решили начать контрнаступление с целью окружения основных сил. Мешок должен был замкнуться в районе станции Няятяоя, в 5 км в советском тылу. 20 декабря при температуре минус 25 градусов противник перешел в наступление. В центре атаковали 2-й и 3-й батальоны 34-го пехотного полка, с южного фланга атаковал 3-й батальон 35-го полка капитана Ахде, с севера обходил 1-й батальон 35-го полка майора Хассинена. Батальон Ахде вышел к железной дороге западней, чем было запланировано. Финны были отбиты стрелками при поддержке дивизионной артиллерии. Также были отражены атаки батальона Хассинена. С фронта 184-й стрелковый полк с успехом отразил финское наступление [5, с. 75].

Финские диверсанты на лыжах нарушали коммуникации дивизии, для поддержания и восстановления которых требовалось затратить немалые силы. 22–23 декабря противнику даже удалось полностью прервать подвоз боеприпасов и продовольствия 184-му и 213-му полкам, однако огневая мощь советской артиллерии дала о себе знать, и на следующий день финны вынуждены были отойти. 24 декабря финны смогли отрезать от главных сил дивизии наиболее угрожавший Лоймоле батальон 184-го стрелкового полка. Однако уничтожить его финны не сумели, и на следующий день он прорвался из вражеского кольца [4, с. 101].

Перейдя к обороне, финское командование перебросило часть сил на другие участки фронта. УТейттинена осталось 4 батальона пехоты, 2 дивизиона артиллерии и бронепоезд. 24 и 25 декабря части 56-й дивизии вновь атаковали финские позиции и вновь безуспешно [8, с. 141].

Командование 56-й стрелковой дивизии отмечало: «Были, особенно в первый период войны, случаи членовредительства, самовольного ухода с поля боя, трусость и паникерство, с чем велась борьба. Отдача под суд военных трибуналов как изменников Родины, не выполняющих присягу. После приговоров проводилась работа с целью профилактического предупреждения» [1, л. 21].

За декабрь 56-я стрелковая дивизия потеряла 2822 человека, в том числе 678 убитыми, 2086 раненными, 58 пропали без вести. Понеся столь значительные потери, командование 56-й дивизии более тщательно организовало разведку для отыскания флангов и стыков, определило передний край противника, выясняло силы противника [5, с. 73].

В период затишья на фронте проводилась боевая подготовка, войска овладевали лыжами, получали бронещитки, новое оружие, отрабатывались действия взвода-роты в лесисто-озерной местности. Поступило пополнение, значительное количество красноармейцев было с Алтая и Сибири [1, л. 13].

Был сформирован лыжный батальон в составе 3-х рот. На формирование был передан личный состав из всех частей 56-й стрелковой дивизии, командиром был назначен капитан Матвеев [1, л. 5].

21 января 1940 г. 56-я сд вместе с другими частями 8-й армии (75-й, 139-й и 164-й сд) снова начала наступление. Задачей частного наступления было разгромить северный фланг финской группировки. Затем выйти в тыл финским войскам, окружившим 18-ю и 168-ю стрелковые дивизии, и деблокировать окруженные дивизии.

В первый день наступления подразделения 213-го стрелкового полка смогли продвинуться вперед лишь на 300–500 м, причем первый батальон вышел на восточный берег оз. Колласъярви. 184-й стрелковый полк продвинулся на несколько сот метров дальше своего соседа. 22 января первый батальон 213-го полка занял северо-западный берег оз. Петялампи, после чего связь с ним была потеряна. 23 января та же история повторилась с 3-м батальоном 213-го полка. 24 января 3-й батальон 184-го стрелкового полка решительной штыковой атакой овладел рощей, где уничтожил гарнизоны четырех финских дзотов, прикрывавших отход оборонявшихся подразделении. Только 25 января выяснилось, что 1-й и 3-й батальоны 213-го стрелкового полка обороняются в роще на берегу оз. Петялампи, отражая попытки противника рассечь их позиции. Атаки 184-го полка в этот день успеха не имели. Командование дивизии сформировало отряд в составе роты 37-го стрелкового полка и лыжного батальона. Вечером 25 января отряд скрылся в лесу и больше не появлялся. Группы 38-го разведывательного батальона искали отряд, с которым связь была прервана еще 27 января, но лишь 2 февраля были найдены подразделения лыжного батальона, которые, в отличие от роты 37-го полка, сумели выйти из окружения. 28–29 января части дивизии отошли почти в исходное положение. Отступление прикрывали разведывательный батальон и два батальона 213-го стрелкового полка [4, с. 131–132].

Следующее наступление на Лоймольском направлении началось в марте. 8-я армия была усилена до 8 дивизий. Подготовка к наступлению началась в середине февраля. Приказ штаба армии о наступлении был подписан 24 февраля, после чего подготовка к нему продолжалась до начала марта. На северном фланге 8-й армии действовали 155-я и 139-я стрелковые дивизии. Последняя была усилена танковым полком 24-й мото-кавалерийской дивизии. Действовавшая ранее на направлении Толваярви 75-я стрелковая дивизия была переброшена на Лоймольское направление.

В общей сложности для наступления на Лоймолу были сосредоточены 6 дивизий. В первом эшелоне должны были атаковать 4 дивизии. Главный удар наносил 1-й стрелковый корпус комдива Д.Т. Козлова, его три дивизии – 75-я, 56-я и 164я стрелковая наносили удар вдоль дорог на д. Лоймола и по обе стороны от нее. На левом фланге 8-й армии наступал 14-й стрелковый корпус комдива В.Г. Воронцова. Его 128-я мотострелковая наступала в первом эшелоне. В армейском резерве находилась 24-я мото-кавалерийская дивизия. Прибывала 87-я стрелковая дивизия [5, с. 214].

Наступление намечалось проводить одновременным мощным натиском четырех стрелковых дивизий. Это позволяло избежать окружения наступающих частей фланговыми ударами финских войск. Для парирования возможных фланговых ударов предназначалась 24-я мото-кавалерийская дивизия. Штаб 8-й армии решил использовать тактику «перемалывания» финской живой силы массированным артиллерийским огнем в направлении железной и шоссейной дорог на Лоймола, одновременно части, наступавшие на флангах, должны были энергично продвигаться вперед. Но для этого пришлось произвести решительный маневр всех артиллерийских сил, за исключением двух артиллерийских полков, и десять артиллерийских полков были сосредоточены на фронте главного удара. Из общего количества 719 орудий, которые были собраны на фронте 1-го корпуса, 609 были собраны на фронте главного удара.

Состав сил сторон, по данным командования 8-й армии [5, с. 215–216]

56-я стрелковая дивизия согласно приказу штаба 1-го стрелкового корпуса от 26 февраля 1940 г. имела задачу, действуя на главном направлении корпуса – нанести удар левым флангом и, прорвав оборону противника, овладеть районом оз. Петяя-Ярви, безымянной высотой в 1, 5 км юго-западней оз. Суован-Ярви и к исходу дня выйти к оз. Суован-Ярви [3, л. 2].

1-й батальон 37-го стрелкового полка с 1-й батареей 59-го противотанкового дивизиона, 1-м взводом 10-й минометной роты, при поддержке саперов овладеть рощей на западном берегу оз. Колласъярви и наступать на Суован-Ярви (поддержка 2-го дивизиона 113-го легкого артиллерийского полка).

213-й стрелковый полк со 2-й батареей 59-го противотанкового дивизиона, 1-й ротой (8 танков) 410-го отдельного танкового батальона, 2-м и 3-м взводами 10-й минометной роты и саперами, овладеть рощей, рубежом безымянных высот. И наступать далее по шоссе (поддержка 1-го дивизиона 113-го легкого артиллерийского полка и 247-го гаубичного полка).

184-й стрелковый полк с 3-й батареей 59-го противотанкового дивизиона, 4-м взводом 10-й минометной роты и саперами наступать вдоль железной дороги (поддержка 473-го гаубичного полка) [3, л. 13].

Командным составом от отделенного командира включительно проводилась тщательная рекогносцировка местности в направлениях удара, организовывалось взаимодействие с танками и дивизионной, полковой и батальонной артиллерией.

В ночь на 28 февраля была произведена перегруппировка частей, которые заняли исходное положение [3, л. 2].

Лыжные подразделения частей были обеспечены лыжами, в батальонах и в некоторых ротах были организованы лыжные взводы. Под станковые пулеметы, минометы и пушки были сделаны лыжные установки.

Изготовлено снегоступов и лыж [3, л. 3]

В стрелковых полках были организованы занятия: «Стр. рота в наступлении во взаимодействии с танками и артиллерией»; изучались боевые порядки наступления роты «Углом вперед», «Углом назад», «Цепью». Производились систематические тренировки в пользовании бронещитками, 50-мм минометами и пистолет-пулеметами Дегтярева. Особое внимание было уделено подготовке блокировочных групп и обучению снайперских истребительных групп.

Численность дивизии на 1 марта составляла 17202 человека, при штатной в 16 549 человек. Материальная обеспеченность частей 56-й дивизии была удовлетворительной. Обозно-вещевым довольствием части были обеспечены

полностью, за исключением маскхалатов (их недоставало до 50 %). Вместо 7-10 малых термосов на батальон имелось 1–2, что сказалась на снабжении бойцов пищей в ходе боя. Значительным был недостаток в лодочках для эвакуации раненых. Имуществом связи и инженерным части 56-й дивизии были обеспечены в достаточном количестве. В автотранспорте 56-я дивизия испытывала недостаток. Из положенных 161 автомобиля в наличии имелось только 102. Сто из них были на ходу. Вместо полагавшихся каждой транспортной роте по штату 107 гужевых повозок имелось всего 15–20 парных повозок [3, л. 1].

Противник на фронте 56-й дивизии опирался на оборонительные районы полевого типа, которые «состоят из системы опорных пунктов, расположенных на господствующих высотах, перехватывающих узкие межозерные дефиле на важнейших путях движения. Опорные пункты подготовлены для круговой обороны, имеют отсечные позиции с хорошо организованным фланговым огнем из всех видов оружия. Противотанковые и противопехотные препятствия состоят из системы надолбов, противотанковых рвов заболоченных участков, засек и завалов из крупных деревьев, связанных колючей проволокой и иногда заминированных. Земляных валов, минных полей и системы проволочных заграждений все подступы и основные токи перед передним краем обороны пристреляны противником и поражаются пулеметным, минометным и артиллерийским огнем [3, л. 7].

По советским данным силы противника состояли из 69-го пехотного полка, отдельных подразделений от взвода до роты из состава 34-го, 35-го и 64-го пехотных полков. Артиллерия состояла из двух легких дивизионов. Каждая батарея имела 4–5 огневых позиций [3, л. 7].

69-й пехотный полк еще в течение 17–20 февраля сменил на позициях 1-й батальон 35-го и 2-й, 3-й батальоны 34-го пехотных полков. Сменяемые части были направлены в район д. Лоймола для отдыха и пополнения. Сформированный из них полк вошел в резерв Главной ставки.

Батальоны 69-го полка развернулись следующим образом: шоссе прикрывал 2-й батальон капитана Васама, северней, вдоль оз. Колласъярви оборонялся 3-й батальон капитана Кархама, район железной дороги занял 1-й батальон капитана Суна.