Текст книги "Покашеки"

В лесу

Теперь деревьев было гораздо больше, нежели раньше. И непонятно с какой стороны все время не смолкала кукушка, и ее звуки скорее напоминали не «ку-ку», а «ха-ха»! Вроде как издевалась над кем-то!

А может у нее спор с кем-то был, и она, выиграв его, так нескромно радовалась своей победе?

Но в конце-концов все закончилось. И в хвойной тишине они наконец расслышали слабое журчание родника.

Подойдя к живительной влаге, оба заулыбались.

– Вот это весьма кстати! – сказал Мела, – еще бы немного и жажда стала бы действительно проблемой! Я ведь утром на реке не заливал воду во фляжку – забыл от хохота!

– Не забудь хоть здесь это сделать, – сказала Шу.

Мела мастерски быстро сбросил ходули, и идея Шу прикоснуться к воде первой не подтвердилась. Едва они наклонились к воде, кукушка опять зашлась в хохоте.

– Она как специально за нами следит! – сказал Мела и начал пить. Шу занялась тем же.

Вода была что надо! Холодная и вкусная, она сама вливалась в них и остужала до самых цыпочек! Пить закончили одновременно, так же как и начали, подняли головы и…

И к удивлению заметили отражения своих лиц на дне ручья!

– Ух ты, смотри! Это ж мы с тобой! – прошептала Шу.

– Да, похоже! Вернее, что я говорю, это наши лица и есть!

– А чего это они остались на месте, если мы с тобой уже не отражаемся?

– А я то почем знаю? Все тут какое-то не такое!

Пока они удивлялись, их портреты «отстали» от дна, всплыли на поверхность и не спеша этак стали уплывать по течению. Мела только и сумел пробормотать что-то типа:

– Эээ! Вы куда?!

Потом он по-детски попытался схватить отражения их лиц, но они не схватывались – расплывались, словно масляные пятна, а затем вновь собирались вместе!

– То тонут, то не схватиться за них! – приговаривал он.

Шу было и страшно, и смешно. Ну, смешно – понятно почему, а вот страшно наоборот – потому что непонятно, почему это их физиономии, которые никогда с ними не расставались и таких номеров не откалывали, вдруг решили оставить ручью по портрету!

– Да ладно тебе! Брось, все равно не поймаешь – сказала Шу.

– Ха-ха, – опять посыпалось сверху, но теперь уж совсем над их головами и на этот раз фраза продолжилась.

– Ну теперь-то она точно про вас узнает!

Кукушка над их головами взмахнула крыльями и скрылась за верхушками.

– Эй! – крикнул Мела. – Кто узнает? Но ответа не последовало.

– Странная какая-то птица! Кто?! Чего?! – догадывайся теперь тут, ходи – ночами не спи! Пошли скорее отсюда. И воду я эту набирать не буду, а то еще что-нибудь непредсказуемое приключится! Чего от такой воды ждать?!

К тому моменту их портреты скрылись где-то под корягой.

– Ну вот и попили водички, теперь вся земля будет на наши физиономии глазеть, а может и плеваться на них даже?! – ворчал Мела, пристегивая свои «удлинители».

– И эта тоже, хороша птичка! Нет, чтоб предупредить, мол, ребята, не пейте! Нет! Обязательно дождаться портретов надо, а уж потом и похихикать!

– Да ладно тебе, Мела, чего уж теперь? Уходить отсюда надо, а то если тут ручьи-мордописцы, то может и дубины-скульпторы, и вообще, чего можно от этого местечка хорошего ждать? Пошли поскорее!

Они еще долго оглядывались, принюхивались и прислушивались, пока не вышли на опушку, окончательно потеряв ориентацию в пространстве.

– Слушай, Шу, ты не помнишь, где было солнце в тот момент, когда мы вошли в лес?

– По-моему, оно перебралось справа налево.

– Как это?

– Ну уже было слева по движению!

– Значит, нам надо идти правее, а то к рыбе опять придем, а зачем нам она?

– Это точно, нам от нее, как от тех портретов в роднике, никакого проку!

Кажется, настроение опять поднималось, хотя и не сразу. И тут опять пришла свежая идея снова перекусить, к тому же время было уже далеко за обед (Часов они не знали, но для верного ориентирования читателя в происходящих событиях сообщим, что время было около пяти часов дня, да и пора бы им проголодаться! Хотя при жаре есть-то и не очень хочется.)

– Вот у нас как-то непутево все получается, – лопотал Мела. – Все сначала едят, а потом запивают, а мы с тобой напились и вот теперь только про еду вспомнили.

– Да она как-то сама вспомнилась, – скромно отреагировала Шу.

Место определили сразу, развернулись – и все как всегда. Только в этот раз доели все! И Мела с видом хозяйственного мужчины отметил, что пока не стемнело, надо повнимательнее вглядываться на обочины дороги на предмет ночлега и думать о перспективе еды – в сущности!

Долго ли, коротко ли они шли по дороге, которая вывела их из кустарника на большое поле, и по нему они пошли без всяких дорог – просто как идется!

Внимание Шу привлекала саранча, периодически выскакивавшая из-под ног. Но Мелу она не привлекала, и всем своим видом он показал ей, что эта еда недостойна высокоинтеллектуальных мужчин.

Шу и в этот раз положилась на «вождя» и не разменивалась на хрустящую и прыгучую закуску.

– Вот и прыгают, и шуршат! – недовольно ворчал рядом Мела. – И какая только от них польза? Вид уродливый, коленки назад и физиономии тупые.

– Ты еще скажи, что они не на ходулях, – сострила Шу.

– Нет, ну конечно, небольшое сходство имеется, ну я ведь не прыгаю, как они, бестолку!

– Жизнь прижмет – так и запрыгаешь!

– А их-то прижимает, что ли?

– Ну, видать, прижимает, коли прыгают, они так тоже сверху лучше видят, что и где вокруг!

И вдруг Мела ни с того ни с сего как прыганул, да не вверх, а как-то вперед!

Шу показалось, что это он от скуки решил спародировать прыжок саранчи. Она рассмеялась и надеялась своей реакцией польстить автору шутки, но тот лежал не шевелясь. Наконец он повернул свою чумазую физиономию и прошептал:

– Лежи и не двигайся – молотоголовые!

Шу замерла и даже не пыталась глядеть в сторону неба. Тем более, что их она уже видела.

Небольшая стайка недружелюбных птиц пролетела над ними высоко в небе, опять не заметив их, и скрылась через пару минут!

– Вот разлетались! И чего-то все ищут и ищут! Прямо зла не хватает, сидели бы по гнездам! Эх мне бы роста, я бы им показал куру гриль!

Пришлось отстегивать ходули, отряхиваться от земли и, скрепя ей же на зубах, идти дальше, с одной лишь разницей – теперь без ходулей! Так дальность обзора значительно сокращалась, впрочем как и время появления внезапной опасности!

– Не! Ну так передвигаться я не могу, это как черепаха. Надо срочно уходить с этого поля, к каким-нибудь деревьям или обрывам. А то так сожрут тебя, что и не сообразишь, где ты – в чужом желудке или в яму провалился!?

– У саранчи-то небось коленки назад не отстегиваются, и они толпами не бегают к обрывам и деревьям пристегивать их обратно? – пошутила Шу.

И это вызвало бурный смех с обеих сторон. И вообще это становилось стилем их приключений: жуткие передряги, чередующиеся с юмором!

Зато родилась прекрасная идея: Шу залезет на спину Меле и посмотрит, в каком направлении поле короче. После исполнения этого акробатического этюда стало точно ясно, что солнце начинает садиться и двигаться надо в его же сторону, там виднелись какие-то деревья.

За весь этот период пересечения было найдено несколько ягод дикой земляники, несколько стручков гороха и колосьев ржи, все это было спрятано в сумку Мелы, а это значило… что уже кое-что можно будет сунуть в рот перед сном. Наконец злосчастное поле закончилось, и они вышли на край, как потом выяснилось, леса, а не отдельно стоящих деревьев. Что в общем не особо радовало из предыдущего опыта, к тому же дело близилось к вечеру.

Мела с трудом таки встал на ходули, и дело пошло бодрее, опять заговорили но, опасаясь леса, негромко.

– Что будем делать если не найдем реки, ведь ты говорил, что лес – это опасно? – спросила Шу, в надежде услышать что-нибудь утешительное.

– Ну лес, конечно, дело не очень веселое, так как дает опасности спрятаться за ближайшим деревом, но можно какую-нибудь пещерку или яму найти, в конце концов на дерево залезть!

– Ну а если оно вздумает пойти погулять?

Мела не знал, как успокоить ее, и на всякий случай посоветовал положиться на него и его смекалку. К тому же ему показалось, что он будто бы слышал кваканье лягушки. Прислушавшись, он заулыбался, и Шу теперь это тоже слышала и поняла причину его радости. Эти чудные голоса слышались где-то впереди, в глубине леса. Друзья без всяких раздумий пошли на дружное запевание лягушек, которое сулило им некий покой в ночи, так как озера, болота и реки в этих районах не блуждали пока, и это сильно радовало!

– Ну вот! Все само и разрешилось! – бравурничал Мела. По чести сказать, он и сам был жутко рад, что ситуация избавила его необходимости выворачиватьтся и что-нибудь врать своей спутнице! – Сейчас дойдем до водоема, а там дело техники!

– Постираться захотелось? – юморнула Шу.

– Нет уж, дудки! Ограничимся помывкой лица!

– А то, смотри, могу подстраховать!

Замок

Так они шли и лопотали о чем-то, пока перед их глазами неожиданно не вырос замок из серого гранита посреди жуткого болота, очевидно когда-то бывшего озером. Вечер вовсю вступил в свои права, видимость значительно ухудшилась, конечно, не для Шу. Но и Мела еще успел рассмотреть то жуткое запустение на месте некогда бывшего величия.

Замок был огромен, с башнями и бойницами, все как и полагалось в ту пору замкам. Ни единого огонька они не увидели, да и признаков жизни как таковых тоже не заметили.

От берега к замку шел мост через жуткое зловонное болото, затянутое тиной, с полчищами лягушек. Кроме того, сверху это все было накрыто густым покровом листвы, как будто это место тщательно прятали и сверху и с боков!

– Да, весело тут, – съязвила Шу. – Не знаю, как тут с призраками, а вот мертвецам тут самое место!

– Тебе никто вселяться сюда и не предлагает! – отпарировал Мела. —Переночуем – и все! А дальше – пусть он стоит здесь еще тыщу лет! Только без нас!

– Нет, просто что-то подсказывает мне, что в него идти не надо!

– А где ты тут будешь спать, берега размыты, вонища и плюс эти еще рта не закрывают! – добавил Мела, указав на земноводных. – А внутри, глядишь, соломка отыщется, переночуем как люди!

Предположения Мелы были заманчивыми, и ей ничего не оставалось, как следовать за ним – авось все пройдет гладко.

Как только они ступили на мосток и прошли по нему несколько шагов, мост с жутким скрежетом стал сам въезжать в замок, и горемыки поняли, что все тут не так-то просто.

Поскольку сами мосты не ездят, ими кто-то управляет. А раз эта техника до сих пор исправна, значит кто-то поддерживает ее в исправности! Конечно, у них был шанс попрыгать в воду, но ведь это не река и не озеро – болото, и это верная смерть!

Так они думали, а мост в это время втягивал их внутрь замка, и похоже они с этим смирились. Они только, широко раскрыв глаза, смотрели на мощные конструкции и понимали, что просто так их сюда не пригласили бы, а значит и не выпустят просто так!

И если под кронами околоболотных деревьев еще что-то можно было разглядеть, то «по приезду» в замок – хоть глаз коли – ничего.

Шу еще успела поймать в широко перепуганные глаза силуэты, накинувшие на них мешки, а про Мелу можно было сказазать – был слеп как шпрот в консервной банке!

– Ой! – заорали они в унисон. – Куда вы нас тащите, что мы вам плохого сделали?!

Но те, кто их тащил, были немы, слышались лишь их сопение и шорох непонятного количества ног! Тащили их, судя по всему, недолго, но бросили одновременно на солому так, что их тщедушные тела не издали ощутимого грохота, не считая костылей!

Что это было за помещение, сказать было невозможно, особенно из мешков, в которых они пребывали. Но что можно было сказать определенно, было сухо, тихо и жутко пахло псиной!

– Ну вот, все как ты и обещал! – первой прервала молчание Шу, как только стихли шум засова и шаги уходящих.

– Вот тебе и солома! – едко добавила она. – И никаких лягушек отсюда даже и не слышно!

– Но я не знал, что мы вляпаемся в такую историю! – оправдывался Мела.

– А я тебя предупреждала! Мне это место сразу не понравилось!

– Можно подумать, мне оно понравилось! – возмутился Мела. – Что делать-то будем?

– Для начала избавимся от мешков и оглядимся, где это мы!

От мешков избавиться не составило огромных трудов, их даже не завязали…

Видимо, их пленители и без этого были уверены в своих силах, что этих тонкостей не потребовалось!

Ситуация для Мелы улучшилась не намного. Он увидел звезду через небольшое окошко у противоположной стены, и ее слабые лучи помогли слегка понять контур чулана!

Для Шу было все равно, где и когда происходили события – днем или ночью! Зрением и слухом она не была обделена! Было понятно, что сцапали и закрыли их со знанием дела и до утра беспокоить не будут, а поэтому лучшим вариантом было перекусить, выспаться, а там уж выяснять, что «гостепреимным» хозяевам от них надо.

– Мела, давай-ка лучше перекусим, чего там у нас имеется? Спать и помирать лучше на сытый желудок!

– Ну, про смерть ты это погоди! А в остальном я с тобой согласен!

– И я! – хрипло прозвучало откуда-то из дальнего угла…

Пистон

Наши друзья обомлели от неожиданности и некоторое время не могли промолвить ни слова. Солома с той стороны захрустела, и тот же голос произнес:

– Не бойсь! Я такой же пленник, как и вы. Меня зовут Пистон.

– А как это тебя угораздило сюда попасть? – спросил Мела.

– Да… я скитался по этой округе в поисках лучшей жизни, а тут кукушка… Иди, говорит, тут недалеко и поешь, и поспишь! Ну я и купился! Кстати, у вас поесть для меня чего не найдется?

– А ты кто, травоядное или наоборот? – спросил Мела.

– А ты сам-то по запаху не чувствуешь, кто это? – иронично отреагировала Шу. – Собака это, утром посмотришь какой породы!

– Ну, мосла у нас нет, а вот ягоды, горох и колосья ржи имеются, – продолжал Мела.

– А что, у меня выбор есть? – сказал Пистон. – Давайте! Кстати, вас-то как зовут?

– Я – Мела, измельчавший человек!

– А я – Шу, крыса!

– Да, компашка – что надо! Нам в таком составе никто не страшен, – задумчиво проскрипел Пистон!

– А ты не паникуй раньше времени, – отпарировал Мела. – Сила – она в единстве, а вот как бы нам так перекусить-то, чтоб не растерять это все впотьмах! – И сам себе ответил:

– А давайте сложим все на этот пятачок света и тогда кое-что можно будет увидеть!

Так они и поступили. И хотя никто из них не надеялся наесться, все равно было приятно чем-то похрумкать и поговорить в столь напряженное для них время, так сказать, снять стресс!

– Если ты, Пистон, не первый день в этих краях, то может предположения какие имеешь, где мы? – спросил Мела.

– Точно не имею, но все, кто мне в пути встречался, предупреждали меня, что есть в этой округе некая злая колдунья Зильда, прековарнейшая личность, и лучше к ней не попадаться, так как последствия от таких встреч непредсказуемые.

– Да уж поздно теперь попадаться!

– Да помолчи ты, Мела! – шикнула на него Шу. – Может это еще и не ее замок! Продолжай, Пистон!

– Нет, – продолжал Пистон, – в этих краях не так много замков, а народ сказывал, что это ее земли и тогда мы «попали» – и довольно серьезно!

– А чем таким она, эта Зильда, прославилась, что такая страшная слава про нее ходит? – спросила Шу.

– Да говорят, народец пропадает, а потом она из пропавших гербарии делает, да и что вы, замок ее не видели, кошмар какой-то!

– Но может это фасад ночью такой неприглядный? – вставил Мела и понял, что сейчас «сморозил» неумность.

– Да разве дело в фасаде, тут больше дело в гербарии! – пытливо настаивала на дальнейшем получении хоть какой-то информации от Пистона Шу. Может еще про что нибудь народ говорил? Ну про слабости ее или наоборот про пристрастия к чему-либо?

– Нет, больше ничего я не знаю, ну может только, что она страшная на вид. А потом какая тут может информация, от нее еще никто не уходил.

– А откуда про гербарий известно? – встрял Мела.

– Может, видел его кто, а может, слуги разболтали? – ответил Пистон.

– Да, слуги у нее крепкие и молчаливые! – согласилась Шу.

– Дааа! И соглашается же ведь кто-то в такой глуши жить, да еще и ей прислуживать! – молвил Мела.

– Все дело в том, что она ничье согласие на это не спрашивает, – ответил пес.

– А как же они у нее появляются?

– Она сама их делает!

– Ну-ка, ну-ка, как это? А говоришь, больше ничего про нее не знаешь!

– Слуг, говорят, своих она из болотной глины как-то лепит и потом в огне закаляет, так что народец еще тот, ничего не боится.

– Но глина, она же хрупкая, – влез Мела. Тресни посильней – голова-то и отскочит.

– Так-то оно так! Да полей на глину воду – вот тебе и… снова побежали гербарий делать!

– Да, – хмыкнул Мела, – влипли. А мы эту кукушку тоже видели, у того дурацкого ручья, помнишь, Шу, синяя такая, это она ей про нас проболталась – и вот вам финал!

– Нет, Мела! Это еще не финал, еще посмотрим кто кого! – как-то спокойно промолвила Шу. – Давайте все-таки попробуем вздремнуть, силы нам еще понадобятся завтра.

(«Ну а уж если… не понадобятся завтра, то вообще больше никогда не понадобятся», – подумала Шу, но дабы не подорвать боевой дух маленького и без того перепуганного отряда, не произнесла этого этого вслух.)

Каждый лежал и казалось ему, что мысли пчелами гудели в голове и конца этим «пчелам» не будет! На самом же деле все трое спали, и это был лучший для них вариант.

Стоило действительно поднабраться сил для, пока не предвещавшего ничего доброго, нового дня.

Но доселе остановить рассвет еще никому не удавалось! Так случилось и на этот раз.

Утро в неволе

Солнце стало подниматься, птицы о чем-то щебетать, лес оживал.

Про лягушек можно было бы и вообще не упоминать. Но эти так невообразимо галдели, что…

Казалось будто новую, свежую их смену высыпали из телеги в болото, причем не забирая оттуда старую! В общем, был полный бардак в мире приболотных звуков.

Наши заключенные медленно просыпались, и некая порция лучей уже изрядно потрудилась над видимостью в каземате.

Мела, открыв глаза, с удивлением обнаружил, что спит в обнимку с «новоиспеченным» другом-сокамерником.

– Так вот почему так было жарко всю ночь! – подумал он. – Зато и спал, как дитя!

Пистон действительно оказался псом породы бассет, рыже-бело-черной масти с длинными ушами, крепкими лапами и длинным туловищем. Морда его была большой и смешной – спасибо щекам!

Он тоже просыпался, и это приносило ему много страданий – во сне было лучше!

Просыпаясь, пес медленно восстанавливал цепь вчерашних событий, которые и привели его сознание в эту малоутешительную реальность!

Пистон, в свою очередь, через ресницы тоже рассматривал своих ночных подселенцев и привыкал к их внешности. Хотя внешность эта никаких отрицательных эмоций у него не вызывала.

Что же касается Шу… Проснувшись первой, она давно валялась на соломе и размышляла: что делать?

Странно было другое – почему их не будят и не ведут на пытки или… что там еще у них сегодня по расписанию?

Арестанты на всякий случай договорились давить на жалость хозяев, мол, малы и заблудились, а главное – зла никому причинять не собирались. Кроме того, также рассматривался план «при удобном случае в россыпь» – встреча на полюсе, на каком не уточнили!

Но тут послышались шаги ног, и сердца у всего трио остановились от ужаса, а потом, через несколько секунд, побежали вперед, уже опережая график.

Ключ провернулся, передавая эстафету засову и петлям. Дверь со скрипом открылась…

В дверь вошли два исполина шоколадного цвета в рыцарских латах при оружии, но что же действительно шокировало всех, так это лица этих рыцарей.

Хотите – верьте, хотите – нет, но у одного была физиономия Мелы, у второго – Шу! Вот этого не мог ожидать никто!

Пистон вообще ничего не понимал и только открыл пасть, из которой тут же вывалился не менее удивленный язык! Он даже для сравнения посмотрел на Мелу с Шу и опять ничего не понял!

Последний путь?

Стражники, не говоря ни слова, показали стальными перчатками на Мелу и Шу, приглашая их на выход. Пистон почему-то им пока не надобился, что вызвало у последнего некую латентную радость. Он так и остался сидеть не двинувшись с места. Пчелы в его голове, похоже, тоже просыпались, и от этого роя он опять начал ничего не понимть!

Наши друзья поднялись и, взяв с собой все свои пожитки, включая ходули, смиренно направились к конвоирам. Исполины расступились, и друзья вышли из камеры заточения. Им открылся длинный высокий коридор с горящими факелами на стенах.

Даже без дальнейших указаний было понятно, что движение по нему возможно только вперед, так как сзади оставался тупик.

Скорее всего, место их предварительного задержания располагалось в одной из башен, на которые они еще вчера глазели с болота.

Все шли по коридору, вдоль которого справа и слева висели какие-то маски, гербы и рыцарские причиндалы.

Кроме того, по обеим стенам его попадались зеркала, установленные точно напротив друг друга.

Само собой появлялось ощущение поворота, а вместе с этим желание ушмыгнуть либо направо, либо налево. Но разум подсказывал, что это лишь визуальный обман и не стоит раздражать стражников своей глупостью!

Те, в свою очередь, только грузно пыхтели и стройно топали коваными сапогами ни слова не говоря.

Эхо от каждого их шага улетало и не возвращалось, что слегка пугало. Вот появился первый, настоящий поворот и спуск, и еще, и еще…

Даже Шу теперь сбилась и, наверное, не смогла бы найти обратный путь туда, где остался Пистон.

И хотя по мере их продвижения света становилось все больше и больше, на душе становилось все как-то мрачнее.

Наконец вся процессия подошла к огромной, кованой железом двери, на которой был изображен веер со змееподобной золотой буквой «Z».

Стражники перед ней были точно такими же по телосложению и экипировке, но лица были уже незнакомыми. Они знаками преградили дорогу процессии, требуя ждать приглашения, что, собственно, и не заняло особого времени.

Из-за двери послышался удар колокола, и они распахнули дверь.

Надо признать, что конвоиры за весь период сопровождения вели себя крайне интеллигентно по отношению к пленникам, и это немного радовало.

С другой стороны, пленники не сделали ничего плохого хозяевам, и это факт!