Текст книги "Авачинское сражение"

ЧЭЙЗ

(примирительно)

Ноу, ноу! Не надо казаки. Я всё понял. Не стану больше утомлять вас своим присутствием.

(тихо, сам себе)

Такие особы требуют длительной осады.

ИНТ. ОФИЦЕРСКИЙ ФЛИГЕЛЬ – ВЕЧЕР

В офицерском флигеле идёт подготовка к показу спектакля.

Матросы и солдаты расставляют скамьи для зрителей.

Один из углов залы огорожен большой холщовой портьерой. Оттуда слышны топот, возня, тихие возгласы, смех.

В другом углу стоит стол с напитками и угощением. Группа офицеров с интересом следит за происходящим. Поодаль – несколько штатских мужчин, женщины.

В залу вбегают дети. Они возбуждены, с любопытством озираются по сторонам. Увидев взрослых, офицеров и гражданских, дети становятся спокойнее, рассаживаются в первых рядах. Некоторые садятся на пол перед занавесом.

ИНТ. ДОМ ГУБЕРНАТОРА ЗАВОЙКО – ВЕЧЕР

Генерал Завойко сидит за столом, рядом стоят два офицера. На столе разложена карта Петропавловской гавани, листки с бумагами, которые испещрены цифрами.

ЗАВОЙКО

Откуда, вы говорите, пришёл этот клипер?

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР

Из Гамбурга, Василий Степанович. Имя носит – «Святая Магдалина».

ЗАВОЙКО

Негоцианты… И что в трюмах у них? Мука? Солонина? А табак, чай?

ВТОРОЙ ОФИЦЕР

Сейчас должны доставить опись всех привезённых продуктов нашему интенданту. Утром они встанут на рейд поближе к гавани. Надо отдать распоряжение – снарядить утром команду матросов для разгрузки и перевозки продуктов на склад.

Дверь открывается, входит капитан АРБУЗОВ (45) – стройный черноволосый офицер со смугловатым лицом.

АРБУЗОВ

Разрешите представиться, господин генерал-майор! Капитан первого ранга Арбузов. Вам пакет от генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьёва.

ЗАВОЙКО

С приездом, капитан, садитесь, прошу вас. А вы, господа, займитесь этим клипером. И проследите. Я потом проверю сам.

Два офицера выходят. Арбузов садится у стола.

Завойко вскрывает плотный пакет, внимательно читает при свете свечей. Сворачивает лист бумаги, смотрит на Арбузова.

ЗАВОЙКО

Итак, Александр Павлович, вы наделяетесь полномочиями помощника военного губернатора Камчатки.

Генерал делает паузу, смотрит на капитана.

ЗАВОЙКО

…а также капитана над Петропавловским портом и сорок седьмым флотским экипажем…

Он встаёт, прохаживается по комнате.

ЗАВОЙКО

Давайте начистоту, Александр Павлович…

АРБУЗОВ

Непременно, господин губернатор. К лишним политесам, знаете ли, не расположен.

ЗАВОЙКО

Я – офицер, привык повиноваться приказам. Хотя, скажу откровенно, смысл этого предписания мне не совсем ясен. Наше нынешнее положение, да ещё с угрозой неприятельского нападения, обязывает меня, как человека, ответственного за судьбу порта и всей Камчатки, придерживаться принципов единоначалия.

Арбузов слегка откашливается, разглаживает чёрные усы.

АРБУЗОВ

Ваше превосходительство! Я ни в коей мере не держал в мыслях вносить своим появлением смуту в руководство портом и гарнизоном. Намерение моё – должным образом исполнять полномочия, коими меня наделил наместник государя императора в Восточной Сибири. Я – ваш твёрдый и неукоснительный помощник во всех делах.

ЗАВОЙКО

Вот и отлично! Надеюсь, что все мои указания вы непременно выполните с должным тщанием. Сейчас не время меряться амбициями и полномочиями. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Дверь открывается, входит супруга генерала.

Арбузов встаёт, кланяется. Потом вопросительно смотрит на Завойко. Тот кивает ему. Офицер выходит.

Юлия Егоровна подходит к мужу.

ЗАВОЙКО

Юлечка! Что-то срочное?

ЮЛИЯ

Как?! Ты забыл про премьеру?

ЗАВОЙКО

Да что ты! Как можно? А который час? Я тут заработался немного…

ЮЛИЯ

Всё готово. Ждём только тебя.

ЗАВОЙКО

(встает, церемонно кланяется)

Баронесса фон Врангель! Я к вашим услугам.

Оглядывает супругу, которая приготовила к премьере спектакля элегантное серое платье.

ЗАВОЙКО

Ты просто неотразима сегодня, душа моя!

Подаёт ей руку. Они выходят из губернаторского домика.

ИНТ. ОФИЦЕРСКИЙ ФЛИГЕЛЬ – ВЕЧЕР

Зрители рассаживаются на скамьях и стульях. Многие стоят вдоль стен.

На полу перед импровизированной сценой, пока скрытой занавесом, сидят дети.

В первых рядах – губернатор, офицеры гарнизона и военных кораблей.

Юлия Завойко стоит перед закрытым занавесом, оглядывает сидящих в зале.

ЮЛИЯ

Господа! Друзья! С вашего позволения мы начинаем наше представление.

Раздаются хлопки офицеров. Остальные зрители, не приученные к театральным традициям, молчат, оглядываются по сторонам, но потом подхватывают и тоже хлопают – неумело, но от души.

ЮЛИЯ

Прежде, чем мы начнём играть спектакль, считаю своим долгом объясниться – почему выбрана именно такая пьеса. Ровно сорок лет назад, в августе 1814 года, манифестом государя императора российского Александра Первого день Рождества Христова был провозглашён национальным Днём Победы в честь избавления державы нашей от нашествия галлов.

В первом ряду Завойко и Изыльметьев обмениваются восхищёнными взглядами: они явно не ожидали такой речи.

В зале снова раздаются аплодисменты.

ЮЛИЯ

Отечественная война против Наполеона была завершена тоже сорок лет назад взятием Парижа союзническими войсками европейских держав во главе с Россией. В память о подвигах русских воинов, изгнавших захватчиков с земли нашей, мы даём сегодня этот спектакль.

Юлия слегка прокашливается, поднеся к губам платок.

ЮЛИЯ

Сочинение поручика Михаила Юрьевича Лермонтова…

Юлия медлит, внимательно смотрит в зал.

ЮЛИЯ

«Бородино»!

Зал гудит – одновременно и восхищённо, и удивлённо.

К занавесу подходят два юных матросика и отодвигают его в сторону.

Открывается сцена. На ней выстроены самодельные декорации, в которых при желании можно узнать окопчик или траншею с кусочком бруствера и нечто, напоминающее бивак, где расположились несколько юных артистов в солдатском обмундировании.

В левой части сцены сложено несколько пушечных ядер, в правой – несколько винтовок с примкнутыми штыками, которые сложены в пирамидальную стойку.

Ближе всех к зрителям – уже немолодой усатый дядька, изображающий бывалого воина.

Зрители гудят, раздаются хлопки.

Один юный СОЛДАТ встаёт, делает пару шагов в сторону зала, оглядывается на Юлию, которая стоит в самом углу, почти скрывшись за сложенным занавесом.

Юлия кивает и что-то шепчет.

Солдатик вздыхает, поворачивается к усатому воину.

СОЛДАТ

Скажи-ка, дядя… Э-э… А скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва… спаленная пожаром, французу… отдана? …Были ж схватки… боевые, говорят, еще какие! А? Недаром помнит вся Россия… про день Бородина! Уф!

Солдатик, уставший от такой длинной тирады, вытирает со лба пот и убегает на своё место.

УСАЧ неторопливо посасывает трубочку, оглядывает строгим взором солдатиков, потом – и зрителей.

Стоящие у стены в конце зала братья Максутовы тихо обсуждают увиденное.

ДМИТРИЙ МАКСУТОВ

Кто таков – этот с усами? Не ваш, не с «Авроры»?

АЛЕКСАНДР МАКСУТОВ

У нас я таких что-то не припомню. Да и когда бы Юлия сумела наших выучить актёрским премудростям? Пол-экипажа ещё в лазарете лежат. Тише, давай послушаем.

Усатый боец ведёт свой монолог.

УСАЧ

…построили редут. У наших ушки на макушке! Чуть утро осветило пушки и леса синие верхушки – хранцузы тут как тут.

Встаёт один из солдатиков, вытаскивает из-за спины горн и выводит «боевую тревогу».

УСАЧ

Забил заряд я в пушку туго и думал: угощу я друга! Постой-ка, брат мусью! Что тут хитрить, пожалуй, к бою, уж мы пойдем ломить стеною, уж постоим мы головою за родину свою!

Зрители дружно хлопают этим словам. Старый воин возвращается на своё место, садится рядом с солдатиками, продолжает монолог.

УСАЧ

Ну, ж был денёк! Сквозь дым летучий хранцузы двинулись, как тучи, и всё на наш редут…

Изыльметьев наклоняется к Завойко.

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

(шепчет)

Угадала Юлия Егоровна с выбором пьесы. Весьма патриотично! Особенно в связи с нынешними событиями…

ЗАВОЙКО

(тоже шепчет)

И ведь секретница какая! Даже мне ни словом, ни знаком не намекнула.

Изыльметьев улыбается, качает головой.

УСАЧ

Изведал враг в тот день немало, что значит русский бой удалый, наш рукопашный бой!

ИНТ. БОРТ АНГЛИЙСКОГО ФРЕГАТА «ПРЕЗИДЕНТ» – ВЕЧЕР

В адмиральской каюте флагмана – Прайс и ДеПуант. Они сидят за столом, рассматривают карту, на которой обозначен Авачинский залив, омывающий берега Камчатского полуострова, и Авачинская губа.

ДЕПУАНТ

Думаю, сэр, русские не осведомлены толком о начале военных действий. И вряд ли ожидают нашего подхода.

ПРАЙС

Вы правы, адмирал. Учитывая погоду в последние дни, они не видят нас даже со своих сигнальных постов. Если таковые у них, конечно, имеются. Подойдём скрытно, они не успеют подготовиться.

ДЕПУАНТ

Не стоит забывать об осторожности. Как и планировали, запустим «Вираго» для маскировки наших истинных намерений. Мало ли что там придумали эти чёртовы русские!

Англичанин недовольно вздыхает.

ПРАЙС

Нужен напор и натиск! А то опять упустим русских, как это произошло по вашей милости в Каллао. Впрочем, ладно. Не будем отступать от первоначального замысла. Итак, адмирал, что тут получается?…

Они склоняются над картой.

ДЕПУАНТ

Наши силы насчитывают 2140 человек в экипажах и 500 солдат морской пехоты. Эcкадра имеет на вооружении 212 новейших пушек и бомбических орудий…

ИНТ. ОФИЦЕРСКИЙ ФЛИГЕЛЬ – ВЕЧЕР

Спектакль продолжается.

Встаёт другой солдатик, в руках у него барабан. Он начинает выбивать дробь.

УСАЧ

Вот затрещали барабаны – и отступили басурманы. Тогда считать мы стали раны, товарищей считать.

Вновь встаёт солдат с горном, выводит «отбой».

Усач продолжает монолог.

УСАЧ

Да, были люди в наше время, могучее, лихое племя: богатыри – не вы. Плохая им досталась доля: немногие вернулись с поля. Когда б на то не божья воля, не отдали б Москвы!

Снова звучит барабанная дробь. На самодельном флагштоке в углу сцены вздымается российский флаг.

В зале – овация, крики. Все встают. Артисты неловко кланяются.

ЗАТЕМНЕНИЕ

НАТ. БЕРЕГ АВАЧИНСКОЙ ГУБЫ – РАННЕЕ УТРО

ТИТР. Петропавловский порт – 17 августа 1854 года

На берегу бухты на брёвнышке сидят Удалой и Сероглазка.

УДАЛОЙ

Скоро уже моей службе конец обозначится, и переведут меня в резерв. Можно попросить командира нашего, Ивана Николаевича, чтобы похлопотал… ну, чтоб перевели меня во флотский экипаж.

СЕРОГЛАЗКА

(радостно)

И тебя здесь оставят?

УДАЛОЙ

Всенепременно. И заживём мы с тобой, Аксиньюшка! Деток нарожаем.

СЕРОГЛАЗКА

Экий ты, Семён, шустрый. Ещё и не женихался толком, а уж про детей заладил.

УДАЛОЙ

А как же без детей? Разве ж то

семья?

СЕРОГЛАЗКА

(встаёт, оправляет юбку)

А верно кругом говорят, что война будет?

УДАЛОЙ

(тоже поднимается)

Война – не война, а схлестнуться с басурманами придётся, не иначе. Настырные они. Всё норовят «Аврору» сграбастать.

Семён смотрит из-под руки вдаль.

УДАЛОЙ

Наши уже собрались, плашкоут скоро отчалит.

СЕРОГЛАЗКА

Вы же прытко – туда и обратно. Разве нет?

УДАЛОЙ

Так-то оно так. Только…

СЕРОГЛАЗКА

Что?

УДАЛОЙ

Кошки на душе скребутся.

СЕРОГЛАЗКА

Я тоже весь день сама не своя. А если отпроситься? Остался бы на «Авроре»…

УДАЛОЙ

Нельзя ослушаться приказа. Да и как они там без меня?

СЕРОГЛАЗКА

Я буду ждать тебя, родной.

(перекрещивает Семёна)

Храни тебя Бог!

Они обнимаются. Матрос уходит. Девушка машет ему вслед.

Из тени появляется Чэйз, крадучись подходит к Сероглазке.

ЧЭЙЗ

(тихо, сам себе)

Заморочил матросик голову бедной девушке. Как бы избавиться от него?

(обращается к Сероглазке)

Мадам, ваша привязанность к этому гиганту разбивает моё сердце!

Сероглазка вздрагивает от его слов, поворачивается к американцу.

СЕРОГЛАЗКА

Что ж ты подкрадываешься, словно тать какой?

ЧЭЙЗ

Сорри, что это значит – тат?

Сероглазка с досадой машет рукой.

ЧЭЙЗ

Семион бросил вас, мадам? Уплыл в неизвестном направлении?

СЕРОГЛАЗКА

Эх, мистер, вам бы всё злорадничать. Будто не знаете, что матросы в Тарью бухту за кирпичами ушли.

ЧЭЙЗ

Ах, да, конечно, кирпичи, бухта…

(тихо, сам себе)

Кажется, появилась неплохая идея.

(говорит девушке)

Моё предложение остаётся в силе. И советую вам поторопиться.

СЕРОГЛАЗКА

(удивлённо)

Это ещё зачем?

ЧЭЙЗ

Всякое может случиться. И я не смогу взять вас под свою защиту.

Девушка с сомнением смотрит на купца.

Американец уходит.

ИНТ. ДОМ ГУБЕРНАТОРА – УТРО

В гостиной губернаторского дома собрались офицеры – идёт военный совет. Завойко стоит за столом, остальные расположились вокруг.

Губернатор смотрит в листок бумаги, испещрённый цифрами, легонько стучит по нему карандашом.

ЗАВОЙКО

Господа офицеры, диспозиция такова. Численность нашего гарнизона, несмотря на существенное пополнение, составляет немногим более девяти сотен человек. Я считаю общим числом и флотские экипажи, и сибирских стрелков, и добровольцев из гражданских, и охотников-камчадалов…

Губернатор обводит взглядом офицеров.

ЗАВОЙКО

Смею предположить, что силы неприятеля многократно нас превосходят. Именно поэтому вчера вечером я отправил своего помощника – капитана Арбузова – в Большерецк с заданием набрать добровольцев для защиты порта.

Завойко прохаживается вдоль стола.

ЗАВОЙКО

Должен признаться, господа, прежде я держался мнения, что англичане не станут посылать в наше захолустье сколь-нибудь крупные силы. Нынче же предполагаю худшее. Все их экипажи полностью укомплектованы, снаряжены и экипированы. На фрегатах –бомбические и мортирные орудия, а десант, как правило, вооружён штуцерными ружьями. Так что нам будет очень непросто…

Губернатор останавливается у раскрытого окна, смотрит на берег бухты, где резвятся мальчишки, играющие в «морской бой». С двух плотов они забрасывают камнями маленькие самодельные кораблики, отмечая радостными криками удачные попадания.

Губернатор оборачивается к офицерам.

ЗАВОЙКО

Впрочем, отступать нельзя. Да и некуда!

Завойко смотрит на инженера-поручика МРОВИНСКОГО – высокого стройного молодого, с небольшими залысинами, офицера.

ЗАВОЙКО

Константин Осипович, вы хоть и недавно здесь, но, думаю, уже вполне освоились. Доложите о состоянии батарей.

МРОВИНСКИЙ

Разрешите, господа…

(подходит к столу, показывает на карте)

Батарея нумер один устроена на Сигнальном мысе, на высоте 13 саженей, защищает вход во внешнюю гавань с западной стороны, вооружена тремя 36-фунтовыми пушками и двумя бомбическими двухпудовыми. Командир батареи – лейтенант Гаврилов.

Мровинский сверяется с листком бумаги, где записаны все данные.

МРОВИНСКИЙ

Батарея нумер два – на Кошке, будет вести оборону с восточной стороны, вооружена десятью 36-фунтовыми пушками и одной 24-фунтовой с «Авроры». Командир батареи – лейтенант Дмитрий Максутов. Наше сильнейшее укрепление, господин генерал…

НАТ. АВАЧИНСКАЯ ГУБА. ДАЛЬНИЙ МАЯК – УТРО

На оконечности мыса Дальний у самого входа в Авачинскую губу – вышка маяка.

Вокруг расстилается гладь Тихого океана. Горизонт затянут лёгкой дымкой, но погода солнечная.

На деревянной вышке маяка – два молодых матроса.

Один – КУЗЬМА – сидит на полу вышки и выстругивает ножиком из ветки какую-то безделушку, второй – МИТЯ – стоит у самого края и смотрит в подзорную трубу.

КУЗЬМА

Ты, Митяй, поглядывай зорко, по всему харизонту. Не ровён час, пропустишь супостата.

МИТЯ

(не отрываясь от трубы)

Тебе бы всё болтать да щепки стругать. Вот погоди, солнце встанет в зенит, сам следить будешь за…

Митя замолкает.

КУЗЬМА

Куда там! Я тока-тока сменился, а ты – следить! А? Чё молчишь?

ИНТ. ДОМ ГУБЕРНАТОРА – УТРО

Мровинский продолжает доклад.

МРОВИНСКИЙ

…Батарея нумер три установлена на седле Сигнального полуострова, между горами Сигнальной и Никольской. Вооружена пятью 24-фунтовыми орудиями с «Авроры». Командир батареи – лейтенант Александр Максутов…

НАТ. АВАЧИНСКАЯ ГУБА. ДАЛЬНИЙ МАЯК – УТРО

МИТЯ

(смотрит в трубу, считает вслух)

Раз-два-три… Та-ак, пять… Шестой. Точно, шесть.

КУЗЬМА

(выхватывает трубу)

Не брешешь? Гляди-ка, точно. А может, наши?

МИТЯ

Наши – не наши. Чего стоишь, как истукан? Сигналь! «В море вижу неизвестную эскадру из шести судов». Запомнил?

КУЗЬМА

Ага. Чего ж не запомнить-то?

ИНТ. ДОМ ГУБЕРНАТОРА – УТРО

Мровинский продолжает доклад.

МРОВИНСКИЙ

…И, наконец, батарея нумер семь – на перешейке между Авачинской губой и Култучным озером, к северо-западу от Никольской горы. Вооружена пятью 24-фунтовыми пушками с «Авроры». Командир батареи – капитан-лейтенант Кораллов. Рядом с батареей устроен главный пороховой погреб…

В зал, где идёт совещание, заходит ВЕСТОВОЙ.

ВЕСТОВОЙ

Господин начальник порта, донесение с Дальнего маяка.

Завойко встаёт из-за стола.

ВЕСТОВОЙ

Сигнал таков: «В море вижу неизвестную эскадру из шести судов».

ЗАВОЙКО

Ну, что ж, господа, вот и пробил наш час.

(вестовому)

Ступай, любезный.

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

Василий Степанович, а если это наши суда? Например, эскадра Путятина…

ЗАВОЙКО

Вот подойдут – и убедимся. Но думаю, что…

Губернатор задумывается, глядя в окно. Потом резко оборачивается к присутствующим.

ЗАВОЙКО

Лучше быть готовым к любым неожиданностям, господа, нежели проворонить неприятеля.

(поворачивается к Мровинскому)

Константин Осипович, вы закончили доклад?

МРОВИНСКИЙ

Так точно, господин генерал.

ЗАВОЙКО

Благодарю. Да, напомните, пожалуйста, сколько зарядов у нас имеется?

МРОВИНСКИЙ

Считать по среднему… Будет 37 картузов на одно орудие. Всего мы имеем 68 орудий: в том числе 39 на береговых батареях и 27 на кораблях.

ЗАВОЙКО

М-да. Не густо, не густо…

ДМИТРИЙ МАКСУТОВ

Разрешите, Василий Степанович? Я считаю, что главное – это выдержка и хладнокровие. Беспорядочная пальба лишь для устрашения неприятеля может привести нас к гибели. Артиллеристы должны стрелять только по достижимым целям.

ЗАВОЙКО

Да-да, Дмитрий Петрович, вы правы. Придётся быть экономными, стрелять наверняка.

(поворачивается к Изыльметьеву)

Иван Николаевич, доложите, пожалуйста, как размещены военные суда.

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

Суда размещены в Ковше следующим образом. «Аврора» поставлена поперек входа в гавань, под защитою Сигнальной горы. 284 человека команды, полное вооружение – 22 орудия, они расположены с левого борта, обращённого ко входу в гавань. Имеем по 60 картузов боеприпасов на орудие. Транспорт «Двина» стоит на одной линии с «Авророй». Команда – 65 человек, боеприпасов – по 30 выстрелов на орудие…

МРОВИНСКИЙ

А что, если события развернутся противным для нас образом? И неприятель…

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

(перебивает)

В случае прорыва неприятеля в гавань команда готова защищать город, а при невозможности этого – взорвать суда. Русский флаг не достанется неприятелю!

ЗАВОЙКО

Ну-с, надеюсь, такого разворота мы с вами не допустим, друзья мои.

Завойко оборачивается к одному из офицеров.

ЗАВОЙКО

Играйте тревогу!

Губернатор одёргивает мундир, смотрит на собравшихся.

ЗАВОЙКО

Господа офицеры! Всем занять назначенные места.

Офицеры быстро покидают губернаторский дом.

Раздаётся негромкий стук в дверь, входит Юлия.

ЮЛИЯ

Мы собрались. Пора прощаться…

Она подходит, обнимает мужа.

ЗАВОЙКО

Прощай, душа моя. Вы должны быть в безопасности.

Юлия сдерживает слёзы.

ЗАВОЙКО

Ну, что ты! Это же совсем недалеко – вёрст двенадцать. Но без вестей от меня в порт не возвращайтесь.

ЮЛИЯ

Василий, я понимаю, сейчас не время… Но я должна сказать. Судьбе угодно было направить тебя, нас, сюда – на Камчатку. Но не для того, чтобы прозябать…

ЗАВОЙКО

Душа моя, не стоит понапрасну волноваться…

ЮЛИЯ

Выслушай! Я долго собиралась с мыслями, с духом, чтобы сказать…

ЗАВОЙКО

Да. Прости.

ЮЛИЯ

Может статься, что именно к этому тебя и готовила жизнь прежде. Ах, не так! Я чувствую, что это будет самое важное твоё дело. Важное для России. И… И ты знаешь, что надо делать. Делай, что должен, и будь, что будет.

Юлия крестит мужа, он целует её.

ЗАВОЙКО

Я знал, что ты всё чувствуешь, как то и следует, душа моя.

Он бережно обнимает жену за плечи.

ЗАВОЙКО

Останусь жив, Бог даст, увидимся. А нет… Сохрани детей, воспитай их честными.

НАТ. ГУБЕРНАТОРСКИЙ ДОМ – УТРО

Завойко с женой выходят на крыльцо дома. На подводах – несколько семей с детьми, с вещами. С одной подводы спрыгивает подросток – сын ГЕОРГИЙ (12).

ГЕОРГИЙ

Батюшка, позвольте мне остаться! Как же я там буду, когда…

ЗАВОЙКО

Георгий! Ты старший сын в семье, опора матери. Нельзя её бросать. Ступай!

Завойко обнимает сына, гладит его по голове. Георгий неохотно садится на подводу.

Обоз отбывает. Губернатор машет им вслед.

НАТ. БЕРЕГ АВАЧИНСКОЙ ГУБЫ – ДЕНЬ

На берегу стоят жители города, военные. Вдали, у ворот бухты, едва виднеются силуэты подошедших кораблей.

С колокольни небольшой церкви доносится тревожный звук набата.

Все смотрят, как по тихой глади воды приближается к порту трёхмачтовый пароход. Он идёт медленно, словно знакомится с неведомыми берегами, а заодно делает промеры глубин.

Для многих петропавловцев судно без парусов, двигающееся при полном безветрии, – невиданное зрелище. Они вполголоса обсуждают дымящую трубу и колёса, лопатящие воду.

Не дойдя до Сигнального мыса, пароход останавливается.

Завойко, стоящий в толпе, смотрит в подзорную трубу.

ЗАВОЙКО

Хм-м… А флаг-то американский. Что бы это значило? Надо проведать, что за гости пожаловали. Шлюпку на воду!

От берега отчаливает гребная шлюпка-шестёрка под командой Дмитрия Максутова. Она идёт под прикрытием Сигнальной сопки и пока не видна с парохода.

В толпе комментируют увиденное.

ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР

Англичане, конечно, те ещё пройдохи, но не настолько же, чтобы совершить подлог флага. Это просто бесчестно!

ВТОРОЙ ОФИЦЕР

Плохо же вы их знаете! Они и не на такое способны.

ЗАВОЙКО

Вообще такое шарлатанство встречается нередко. Мне и самому приходилось наблюдать, как менялся флаг в зависимости от обстоятельств…

НАТ. БОРТ ПАРОХОДА – ДЕНЬ

На борту парохода с американским флагом стоит адмирал Прайс. Он смотрит в подзорную трубу на берег, на Сигнальную сопку.

ГОЛОС ПРАЙСА

(за кадром)

Чёрт побери, почему нам всегда казалось, что неведомая Камчатка на краю загадочной земли «Тартария» – это унылый и холодный берег? Какое здесь небо! Какие вулканы! Какие горизонты! Здесь мог бы быть наш форпост. Так нет же – полудикие русские… Да и где они?

Его подзорная труба находит мачты русского фрегата.

ГОЛОС ПРАЙСА

(за кадром)

Боже милостивый! Эта злосчастная «Аврора» уже здесь! Говорил же я французику, что надо было захватить русских в Каллао!

Теперь Прайс видит и береговые укрепления со стволами пушек.

ГОЛОС ПРАЙСА

(за кадром)

Они успели подготовиться… Чёрт побери! Мы опоздали! Теперь их с наскоку не возьмёшь… Придётся драться. И чем всё это обернётся?!

Адмирал вздрагивает, услышав сзади звук шагов. Подходит МАРШАЛЛ – капитан судна.

МАРШАЛЛ

Какие будут приказания, господин адмирал?

Прайс молчит, продолжая глядеть в трубу.

НАТ. АВАЧИНСКАЯ ГУБА – ДЕНЬ

Русская шлюпка внезапно появляется из-за Сигнальной сопки и направляется к пароходу.

НАТ. БОРТ ПАРОХОДА – ДЕНЬ

Адмирал замечает русскую шлюпку. От неожиданности и от накопившейся неуверенности перед предстоящим сражением он теряет хладнокровие.

ПРАЙС

(кричит)

Самый полный назад!

Удивлённый капитан смотрит на Прайса. В это время на палубу высыпают матросы.

Прайс гневно оборачивается к Маршаллу.

ПРАЙС

Вы плохо слышите, капитан? Или не знаете флотских команд?

Капитан козыряет и, недоумевая, уходит в рубку.

НАТ. АВАЧИНСКАЯ ГУБА. ШЛЮПКА – ДЕНЬ

Сидящий на корме Дмитрий Максутов видит, как на палубу судна высыпают люди. Некоторые показывают пальцами на русских моряков и что-то кричат. Тем временем пароход разворачивается и уходит к воротам бухты.

Офицер присматривается к борту судна, замечает плохо закрашенную надпись – «Вираго». И ясно видит, что люди на палубе парохода одеты в форму английских матросов – яркие красные рубахи.

ДМИТРИЙ МАКСУТОВ

Вот чёрт! Это ж англичане… Табань!

Шлюпка останавливается.

НАТ. БЕРЕГ АВАЧИНСКОЙ ГУБЫ – ДЕНЬ

Завойко продолжает смотреть в подзорную трубу, уже понимая, почему остановился Максутов и почему уходит судно.

ЗАВОЙКО

Так и есть – шарлатаны! На рекогносцировку вышли. Думали провести нас.

К губернатору подходит американец Чэйз.

ЧЭЙЗ

Господин губернатор, позвольте выразить протест и возмущение американских коммерсантов в связи с такими наглыми действиями британских пришельцев.

ЗАВОЙКО

Ладно, ладно. Будет вам! Торговля же – вне политики. Разве вам не всё равно, с кем торговать?

ЧЭЙЗ

Мы – честные торговцы. А использовать наш флаг для грязных целей – это совершенно бесчестно. И мы…

ЗАВОЙКО

Хорошо, мистер Чэйз, я вас понял. Вы бы лучше убирались из порта пока не поздно. А то тут скоро такое начнётся…

(улыбается)

Попортите товар, убытки потерпите…

ЧЭЙЗ

(улыбается)

Мы надеемся на стойкость и храбрость русских воинов.

ЗАВОЙКО

Вашими бы устами, господин негоциант…

Чэйз отходит, манит пальцем своего помощника Брэдли, стоящего в толпе.

БРЭДЛИ

Мистер Чэйз! А не убраться ли нам отсюда подобру-поздорову? Пока не грянула канонада…

ЧЭЙЗ

Что ты, Бобби! Начинается самое интересное. Кто бы ни победил в предстоящей заварушке, им всем понадобятся еда, порох, оружие. А у нас всё это имеется.

БРЭДЛИ

Не смею спорить, мистер Чэйз. Главное, чтобы наши склады не попали под обстрел. И с какой стороны прилетит ядро или бомба, будет уже не важно…

ЧЭЙЗ

Бобби, твоя забота – вести бухгалтерию. Философ из тебя неважный. И вообще ты сейчас займёшься моим поручением.

БРЭДЛИ

Поручением, сэр?

ЧЭЙЗ

Возьмёшь рыжую кобылу, и чтобы завтра ты оказался в бухте Тарья.

БРЭДЛИ

(удивлённо)

Вы решили заняться торговлей кирпичами, сэр? Или глиной?

ЧЭЙЗ

(с досадой)

Бизнес тут не при чём, Бобби. Ты должен связаться с англичанами.

БРЭДЛИ

Но их же там нет!

ЧЭЙЗ

Будут. Обязательно будут. Попомни моё слово. С наскока они порт не возьмут. Значит, отойдут на отдых, пополнят запасы питьевой воды…

БРЭДЛИ

А какова моя миссия?

ЧЭЙЗ

Скажешь им про плашкоут с русскими моряками. Думаю, их заинтересует эта информация.

БРЭДЛИ

(с сомнением)

Мистер Чэйз, простите, но это вряд ли сильно поможет нашему бизнесу.

ЧЭЙЗ

Бобби, это сильно поможет мне лично. Больше вопросов нет?

Помощник мотает головой, уходит.

Тем временем жители обступают губернатора.

Завойко понимает, что от него чего-то ждут.

ЗАВОЙКО

Друзья мои! Вы знаете, я не великий мастер говорить речи. Я – офицер, всю свою жизнь служу Отечеству, государю нашему императору. Вместе с вами мы начали строить здесь порт. И теперь все вместе… Так уж угодно было провидению… Мы теперь должны защитить Петропавловск от непрошенного неприятеля, вторгшегося к нам с войной.

ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ

У-у, супостаты! Чего они тут забыли-то?

ЗАВОЙКО

Англичане и французы теперь – наши противники. Хотят силой захватить порт, водрузить свой флаг.

ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ

Не бывать этому! Пусть катятся!

ЗАВОЙКО

Мы с вами – последняя надежда России. Выстоим – вспомнят нас потомки добрым словом. А дрогнем… Скажут – плохо воевали.

ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ

Да чего там? Зададим им! Неужто не сдюжим, братцы?

ЗАВОЙКО

А я вот думаю, что сдюжим. Если вместе встанем на защиту порта. Верю, что ни один из вас не останется в стороне. И каждый, по мере своих сил, будет готов дать отпор неприятелю. Дальше, за Камчаткой, земли русской больше нет. Только океан. Либо мы их прогоним, либо примем смерть. Но сами эту землю им не отдадим.

ГОЛОСА ИЗ ТОЛПЫ

Не отдадим! Ура-а-а!

Губернатор выходит из толпы, направляется к своему дому. Рядом с ним шагает Изыльметьев.

ЗАВОЙКО

Иван Николаевич, надо торопиться с приготовлениями. Если к утру поднимется хотя бы лёгкий ветер, вся эта парусная эскадра войдёт в Авачинскую губу.

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

Значит, завтра уже можно ждать сражения?

ЗАВОЙКО

Нужно! Нужно ожидать сражения. И подготовиться к нему во всём возможном всеоружии, на которое мы только нынче способны.

Губернатор резко останавливается и оборачивается назад. Там, метрах в двадцати, стоит Арбузов и разговаривает с младшим офицером.

Капитан замечает губернатора и командира «Авроры», отпускает офицера и неспешно направляется к ним.

ЗАВОЙКО

(еле сдерживает гнев)

Господин капитан первого ранга! Потрудитесь объяснить – почему вы ещё здесь, а не в Большерецке, куда я вас вчера отправил?

АРБУЗОВ

Господин генерал! Я намерен был отправиться сегодня рано утром…

ЗАВОЙКО

Я полагал, мы пришли с вами к согласному мнению о принципах единоначалия. Или я ошибся?

АРБУЗОВ

Господин генерал! Будучи назначенным капитаном порта, я счёл необходимым позаботиться об укрытии продовольственных припасов.

Губернатор с изумлением смотрит на Арбузова, потом переводит взгляд на Изыльметьева, снова смотрит на своего помощника.

ЗАВОЙКО

Что, простите?

АРБУЗОВ

Мешки с мукой… Я собирался отдать распоряжение разместить их в частных домах, а не в портовых магазинах, как это было до сих пор.

ЗАВОЙКО

Что это вам взбрело в голову?!

АРБУЗОВ

В случае бомбардировки порта неприятелем магазины пострадают в первую очередь…

ЗАВОЙКО

(в бешенстве)

Мука, о которой вы так печётесь, частью уже давно перевезена подальше от порта, а частью – используется для укрепления батарейных валов.

АРБУЗОВ

Хм… Ну, и, кроме того, я не мог оставить Петропавловск в трудную минуту перед лицом опасности… В исключительных обстоятельствах…

ЗАВОЙКО

(перебивает его)

Вы не выполнили мой приказ! Данной мне властью я отрешаю вас от всех должностей. И попрошу больше не попадаться на глаза!

Губернатор резко поворачивается и уходит в сторону своего дома.

Изыльметьев с укором смотрит на Арбузова, качает головой, подходит к нему.

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

Александр Павлович, не обижайтесь, но сей момент не лучший для демонстрации самостоятельности.

АРБУЗОВ

(зло)

И вы туда же, Иван Николаевич! Это просто сумасбродство!

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

Вы не правы. Завойко знает, что делает. Он тут на пустом месте такой порт выстроил за несколько лет… Остыньте, прошу вас. Если в трудную минуту каждый офицер будет тянуть лямку в свою сторону, нас возьмут безо всякого боя.

Арбузов молчит, насупившись.

ИЗЫЛЬМЕТЬЕВ

Подумайте об этом хорошенько, пока есть время. Если что – борт «Авроры» всегда открыт для вас. Честь имею!

Командир фрегата козыряет и уходит в сторону губернаторского дома.

Арбузов смотрит на бухту, в водах которой отражаются облака и играют солнечные блики.

ЗАТЕМНЕНИЕ

ВТОРАЯ СЕРИЯ

ИНТ. БОРТ ФРЕГАТА «ПРЕЗИДЕНТ». КАЮТА – ВЕЧЕР

ТИТР. Авачинская губа. 17 августа 1854 года

На борту флагмана объединённой эскадры, в капитанской каюте сидят за столом французский адмирал Депуант и английский капитан фрегата «Пик» ФРЕДЕРИК НИКОЛСОН (30) – высокий худощавый брюнет с резкими чертами лица. Они рассматривают карту Камчатки.

ДЕПУАНТ

Капитан, вы лучше меня знаете адмирала Прайса. Как вы думаете, почему он ретировался от русской шлюпочки? Имея шесть пушек на борту «Вираго»… А?

НИКОЛСОН

Не могу доподлинно знать, ваше высокопревосходительство. Но полагаю, что с адмиралом что-то происходит в последнее время. Он… как бы точнее выразиться… потерял уверенность в успешном исходе нашего предприятия в этих краях. И потом… Наверняка, вы знаете, кто-то подкинул ему в каюту декабрьский номер одной из британских газет, где высказаны весьма нелестные оценки в адрес… скажем так… офицеров флота Её Величества, находящихся в преклонном возрасте и не твёрдом состоянии рассудка. И он, видимо,