Текст книги "Светка из параллельного. Рассказы"

Потеряшка поневоле

Ну как можно заблудиться в небольшом лесочке сто на сто метров, которое вокруг можно обойти за двадцать минут. Не знаете? Вот и я не понимаю. А я заблудился. И не просто заблудился, а плутал по нему сутки. Да-да, именно сутки. Так утверждает моя жена и календарь, висевший на стене.

Этот лесок находится в полукилометре от деревни, и я обычно захожу в него, чтобы собрать с десяток грибов на грибовницу. На один раз, так сказать. Мы уже заготовили грибы столько, сколько нам необходимо, поэтому мне много не надо было.

Накрапывал дождь, и я, надев сапоги и взяв целлофановый пакет, пошел к лесочку, надеясь через час вернуться. Лесочек в самом деле небольшой. Если встать в середине его, то видны обе стороны, где он заканчивается. Но десяток грибочков в нем всегда можно найти, чем я сразу и воспользовался.

Завязал пакетик с грибами и двинулся на выход. Я сразу и не обратил внимания, что лес долго не кончается. Просто вдруг пришла в голову мысль, что я долго иду. Я остановился и не узнал свой лес. Тот лес, в который я зашёл, был редким, в основном березы, а этот был намного гуще, и ни одной березы в нем не было.

Я перепугался, почувствовав, что здесь что-то не так, и повернул назад в надежде вернуться на то же место. Но, как вы понимаете, то место я не нашел. Я заставил себя успокоиться и привести мысли в порядок. Я выбрал направление и пошёл. Мне всё время казалось, что лес становится гуще и гуще и по нему идти становилось всё труднее. Наконец я залез в такие дебри, что они стали непроходимыми.

Вот тут я понял, что всё это не просто так и, что бы я ни предпринимал, всё будет бесполезно. Я сел на поваленное дерево, закрыл глаза и обхватил руками голову.

– Что же делать? Что мне делать? – думал я.

И тут я почувствовал, что поваленное дерево, на котором я сидел, исчезло и я больно ударился копчиком о землю. Одновременно с падением я открыл глаза и увидел, что сижу на земле у самого края лесочка. Моего лесочка. Я пулей выскочил из леса и с облегчением в душе пошел к своей деревне.

Дома меня ждал сюрприз. Заплаканная жена и мои соседи. Они утверждали, что меня не было дома сутки, хотя по моему ощущению часа три. Что мужики ушли меня искать и надо теперь пойти и найти их, чтобы сказать, что я нашелся.

Конечно, я отказался идти снова в лес. Хватило мне и суток, как утверждали соседи и жена. Впрочем, через час мужики вернулись, и мы до полуночи праздновали моё возвращение.

Куда именно я попал, я так и не мог понять. В лесок тот я больше не хожу, да и вся деревня тоже не ходит, зачем зря рисковать. Можно и не вернуться назад из той чащобы. Хорошо, что мне повезло.

Дырявый носок

Мне всегда было интересно, с кем разговаривает тётя Вера, если рядом с ней никого нет. Садится она каждый вечер, если, конечно, нет дождя, возле своего забора на пенёк, оставшийся после спиленной черёмухи, и тихо с кем-то ведёт беседу. Бывает, что и злиться начинает, руками даже размахивает. А то и рассмеется, остановиться не может. Деревенские говорят, что это она сама с собой так разговаривает, по старости значит, только с трудом в это верится. Ну прямо явно невидимый собеседник рядом с ней сидит. Ну невозможно такие эмоции проявлять самой себе.

Подошёл я как-то к ней, присел рядышком. Женщина сразу притихла.

– Тётя Вера, а с кем это вы разговариваете? – спрашиваю.

– С мамой моей покойной, – говорит.

– Ну как с ней можно разговаривать, если её нет? – улыбаюсь я.

– Как это нет! – отвечает тётя Вера. – Здесь она, рядышком сидит.

– Где рядышком? – верчу я головой. – Не вижу.

– А как ты её увидишь, если на ней сидишь… Ты аккурат туда и сел, где она отдыхала.

Я подскочил, будто меня пчела в одно место ужалила.

– Ну ты, тётя Вера, даёшь, – кошусь я на то место, где только что сидел.

– А чего испугался-то? – появилась улыбка на лице женщины. – Ты же не веришь, что она здесь.

– Верю не верю, но всё равно… Мало ли, – перехожу я на другую сторону от женщины. – Люди всякое говорят. Кто-то верит, а кто-то нет.

– А ты?

– Я нет, – отвечаю.

– А хочешь маму мою увидеть? Вот прямо сейчас, пока она здесь, – спрашивает женщина.

– Ну а что… Интересно было бы на призрака посмотреть, который ещё и разговаривает, – говорю.

– Мама, может, покажешься Петьке? – смотрит тётя Вера влево от себя. – Что? Да ладно тебе…

– Что она тебе сказала? – криво улыбнулся я.

– Она сказала, чтобы ты сначала носок свой дырявый зашил… Палец, говорит, некрасиво выглядывает.

Меня прошиб пот. Я взглянул на свои ботинки. Ну откуда женщина знает про мой дырявый носок? Я нигде ботинки не снимал, чтобы кто-то увидел моё позорище. Вот стыдоба. Хотел ведь утром зашить.

– Ну чего ты онемел-то, – смеётся тётя Вера. – Чего побледнел? А ещё просишь, чтобы мама тебе показалась. Это скорую потом придётся вызывать.

– Не бойся, не придется, – вытираю я пот со лба. – Просто про носок тебе кто-то рассказал, вот и всё.

– Ага, – рассмеялась тётя Вера, – только твои носки и обсуждают в деревне.

Я слегка засмущался.

– Чего мам говоришь? – повернулась женщина к невидимой собеседнице. – Да ты что?

– Чего она опять сказала? – враз пересохло моё горло.

– Да говорит, пирожок ты вчера в нашей столовой украл. Ну ты даёшь, Петька. Никогда бы о тебе не подумала. Ты чего, голодаешь, что ли?

– Придумывает она всё, – холодеет у меня всё внутри.

– Кто придумывает?

– Мама твоя, – говорю.

– Так её же нет, – улыбается женщина.

– Ладно, пойду я, – пячусь я в сторону своего дома.

– И ещё, Петька, – смеётся тётя Вера мне вдогонку, – заканчивай давай за Светкой в бане подглядывать. Отец её узнает – прибьет. Вот ей Богу ноги переломает.

Как я оказался у себя дома, не помню. Но то, что пока на своих ногах, это точно. Лицо моё горело как печка. Внутри меня всё ледяное, а лицо пылает… И дёрнул же меня чёрт спросить у тёти Веры, с кем она там разговаривает.

Дачная. История необычной любви

Конечно, вы не поверите в то, что я вам сейчас расскажу. Хотя нет, поверите. Ведь вы же верите, что земля круглая, а лёд – это замёрзшая вода? Нет? И в это не верите? Ну, значит, мне можно смело рассказывать вам свою историю, ведь дальше вас она не уйдет. Вы же не станете распространять то, во что не верите? Ну хорошо, продолжайте не верить, а я, пожалуй, начну свой рассказ.

На то время, когда началась эта удивительная история, прошло уже года три, как Сергей приобрел участок земли на окраине небольшой деревушки, которая располагалась в часе езды от города, где он проживал. Зачем ему этот участок? Да так, на всякий случай. Пригодится, когда мужчина решится обзавестись семьёй. Чтобы земля не пустовала, решил Сергей построить на ней дом. Нет, не капитальный дом, в котором можно проживать круглый год, а дом-баню летнего варианта, чтобы было, где отдохнуть в свободное от работы время. Строил он этот дом не спеша, по мере появления свободных денег. Хотя, конечно, денег лишних не бывает.

Тем весенним, апрельским деньком появилась вдруг у Сергея непонятная тяга внутри съездить проверить своё творение. Вот крутится в голове мысль, что нужно съездить на свой участок, и всё тут. Сергей гонит провокаторшу из головы, а та не уходит. «Да ведь там и к дому-то поди не подойдёшь, сугробы выше головы», – оправдывается Сергей. А мысль долбит в голове, не отстаёт, поезжай и всё тут: «Ну хорошо, поеду, – сдается мужчина. – Завтра же с утра и поеду. Ведь не просто же так эта мысль покоя не дает? Может, действительно что-то не так с моим домиком?» – «Нет, – долбит мысль, – Не завтра, а сегодня! Вот прямо сейчас…»

Действительно, пришлось Сергею пробираться к домику по пояс в рыхлом снегу. Визуально с домом было всё хорошо. Чужих следов на участке не было. И чего он сорвался в эту глухомань? Чего у телевизора не сиделось? Теперь вот ноги насквозь промокли, а на улице минус. «Не заболеть бы, – вздохнул мужчина, – хорошо, что термос с горячим чаем прихватил».

– Ну здравствуй, хороший мой, – распахивает Сергей дверь и входит в дом. – Соскучился, что ли, по мне? Чего звал?

И тут же будто в ответ мужчина услышал женский смешок. Где-то совсем рядом смеялась девушка. Сергей замер от такой неожиданности и прислушался.

– Кто здесь? – осматривает мужчина строение.

Смех стих. Сергей, осторожно ступая и осматривая всё вокруг, прошел до конца строения, но никого не обнаружил.

– Странно, здесь и спрятаться-то негде, – думал мужчина. – Но ведь я явно слышал женский смех. Совсем рядом. Неужели показалось?

Мужчина открыл по очереди окна с двух сторон дома и осмотрел более внимательным взглядом свой участок. Следов вокруг дома не было.

– Ну точно показалось, – буркнул мужчина. – Сейчас чая горячего попью и назад поеду. Нечего здесь делать.

Сергей присел на упаковку с утеплителем, достал из пакета термос и налил себе в пластмассовый стаканчик горячего, ароматного чая. Сразу в доме стало уютней и как будто теплей. Мужчина поднес стаканчик к губам. Прямо перед ним раздался женский смех. Мужчина вздрогнул и, обжигая пальцы ароматным кипятком, поставил стаканчик на пол.

– Кто здесь? – враз пересохло горло мужчины. – А ну выходи.

Снова послышался женский смешок, только справа от мужчины. Сергей вскочил на ноги и подбежал поближе к двери, на всякий случай. Он просто не верил в происходящее. Да нет, такого не может быть. Человек-невидимка, или с моей головой что-то происходит? «Лучше уж человека-невидимку увидеть, чем сойти с ума», – думал мужчина. Сойти с ума почему-то его больше пугало.

– Кто здесь? Не надо прятаться. Выходите, – прошептал пересохшим губами мужчина.

– Не бойся, Серёжа. Я не хотела тебя напугать, – раздался совсем рядом женский голос. – Просто мне стало смешно, когда ты с домом поздоровался. Первый раз такое вижу.

– Ты кто? – шепчет Сергей. – Почему я тебя не вижу?

– Потому что меня нет в твоём мире, – раздался голос с другой стороны дома.

– Почему тебя нет? – повернулся Сергей на голос. – Ты что, умерла?

– Да нет, – рассмеялся голос, – я из другого мира.

– А почему ты здесь? Зачем я тебе? Почему я тебя не вижу?

– А ты и не можешь меня видеть. Я объясню, – зазвучал голос с тревожными нотками. – Ты присядь, Сережа, допивай свой чай. Остыл, наверное. Дело в том, что это окно работает только в одном направлении. Если я перейду черту, то останусь в вашем мире навсегда! Обратно я уже не смогу вернуться. Поэтому я разговариваю с тобой стоя у окна… Ну окно, это образно, понимаешь?

– Ну, представляю немного, – берет остывший чай мужчина.

– Это окно работает уже много тысяч лет. Я помню, когда здесь кроме лесов ничего не было. Мы приходили сюда полюбоваться вашей природой. Потом пришли люди, и появилась деревня. Лесов становилось все меньше, а деревень – всё больше. Ну и наконец, ты не поверишь, на этом месте ты начал строить свой дом. Именно в том месте, где находится наше окно в ваш мир. Но ты никогда бы не узнал об этом, просто это окно перенесли бы немного в сторону, если бы не одно но… Дело в том, что в нашем мире был у меня любимый человек, с которым мы были счастливы. Мы очень любили друг друга. Совсем недавно его не стало. Болезнь. Он долго болел. И этим человеком был ты, Сережа…

– Я? – вновь подскочил мужчина, пролив остатки чая.

– Ну не совсем ты, – успокоил голос. – Ты, но только из нашего мира. Вот я и прихожу иногда на тебя посмотреть. Вспомнить своего Серёжу.

– Значит, параллельные миры существуют? – опускается на утеплитель Сергей.

– Да, – соглашается голос, – существует бесконечное количество миров.

– Значит, и ты где-то живёшь в моём мире? – не унимается Сергей.

– Может, где-то и живу, – соглашается голос.

– Вот бы посмотреть, какая ты, – улыбнулся Сергей. – По голосу вроде ничего. Красивая, наверное?

– Может, и красивая, – вздыхает голос. – Только другая. У каждого нашего я разные судьбы и характеры. Я вот поговорила с тобой и поняла, что похож ты на моего Серёжу только внешне.

– Ну извини, что не угодил, – обиделся Сергей, – какой есть.

Наступила минутная тишина.

– Да ты не обижайся, Серёжа, – прозвучал голос где-то вдалеке. – Ты тоже хороший. Добрый. Пора мне. Это наша последняя встреча. Трудно мне. Думала легче станет, а ещё тяжелее стало на душе. Прощай. А окно перенесут, не переживай. Живи в своем домике себе на радость.

Долго сидел Сергей в полной тишине, обдумывая произошедшее. Сидел пока его не начало знобить от холода. Мужчина ещё несколько раз звал девушку, но голос больше не отвечал.

Примерно через неделю, возвращаясь с рынка, Сергей приметил старушку, которая с трудом несла сумку, доверху набитую разной всячиной. Она часто останавливалась, ставя сумку на асфальт. Мужчина решил помочь старушке и донес её сумку до подъезда, где она жила. Старушка долго благодарила Сергея и наконец пригласила его на чай. Сергей, к своему удивлению, почему-то согласился. Они поднялись на третий этаж, и старушка позвонила в давно уже некрашеную деревянную дверь.

– Внучка дома, – крякнула старушка. – Сейчас откроет.

Дверь распахнулась, и мужчина увидел очень красивую незнакомую девушку. Сердце Сергея почему-то учащенно забилось.

– Здравствуй, Серёжа, – улыбнулась девушка.

Сергею показалось, что этот голос он уже где-то слышал.

Грязные слова, или Как не превратиться в барана

Мишка, шестилетний мальчуган, сквозь штакетник забора с интересом наблюдал за бабушкой Нюрой. Та сидела на лавочке под окнами своего дома. Сидела не шелохнувшись уже не первый час. Мишка раз пять уже пробежал мимо дома старушки, а та всё сидит и не шевелится. Как она это делает? Мишка и минуты не может стерпеть, чтобы не бегать и не прыгать, а бабушка Нюра как статуя. А может она не живая?

– Мишка, – шевельнулась старушка, – ну чего ты спрятался? Вижу я тебя. Иди присядь, отдохни маненько.

Мишка пролез сквозь забор, где не было штакетины, подбежал к старушке и запрыгнул на лавочку.

– Бабушка Нюра, – щурится от солнца мальчуган, – а как это ты так долго не шевелишься?

– Думаю я, – проскрипела старушка.

– О чём думаешь?

– О жизни, Мишка, о жизни, – появилась лёгкая улыбка на морщинистом лице старушки, – о прожитой жизни.

– Бабушка Нюра, а у тебя дедушка был? – ёрзает Мишка.

– Почему был? – шевельнулась старушка. – Он и сейчас есть.

– А почему тогда я его никогда не видел?

– Как это не видел? – взглянула старушка на Мишку. – Ты его каждый день видишь.

– Как это? – открылся рот у мальчугана.

– Как, как… Вот так, – третий раз за вечер шевельнулась старушка. – Ты ведь знаешь мого Яшку… барана мого… Вот это и есть мой дед, муж мой Яков.

– Да не-е, – расплылся в улыбке Мишка, – так не бывает. Это же баран. Это же не человек.

– Это сейчас он баран, а раньше человеком был. Мужем моим, – зачавкала старушка, – пока колдунья его не заколдовала.

Мишка с удивлением на лице взглянул на старушку.

– Бабушка, расскажи, как она его заколдовала. Ну, бабушка Нюра, – заныл мальчик.

– Да тебя поди мамка уже ищет?

– Нет, не ищет, – ёрзает Мишка, – я ведь уже большой. Мне мама сама говорила.

– А чего там рассказывать, – задумалась старушка. – Ругался он сильно. Вот как проснется, так и матерится, пока не уснет. Сидел он на этой самой скамейке, песни матерные пел, а тут мимо женщина незнакомая шла, воды попить попросила. А он матом на неё. Прогнал. Я щи варила, слышала как он её… Выхожу Якова-то кушать позвать, а вместо мужа мого баран сидит. Я прогнать барана хочу, а он не уходит. Я зову мужа-то, думаю, ушёл поди куда, а баран отвечает. Я крикну, а баран бекает в ответ. Только на следующее утро вспомнила я женщину-то ту, которую Яков матом прогнал, и поняла, что баран этот и есть муж мой, Яков. Ведь последние слова женщины были: «Грязный ты, Яков, не отмыться тебе десять лет и три года».

– Вот это да, – горят Мишкины глаза. – А ты не обманываешь, бабушка Нюра?

– А чего мне тебя обманывать? – с трудом поднимается со скамейки старушка. – Мне денег за тебя не плотють, чтобы тебя обманывать. Вот будешь материться, тоже бараном станешь или, ещё хуже, козлом.

Мишка побледнел и незаметно от бабушки Нюры провел ладонью по своей голове. Проверил, нет ли у него рогов. В деревне никто не знал, что и Мишка однажды сматерился. Правда, шепотом и когда рядом никого не было. Но ведь сматерился…

Прошло семь лет. Однажды, возвращаясь из школы, Мишка вдруг увидел, что на лавочке рядом с бабушкой Нюрой сидит незнакомый, щупленький старичок. И что самое интересное, не было на своём привычном месте барана.

– Бабушка Нюра, – подошёл к забору мальчик, – а где Яшка?

– Как где? – взглянула старушка на старичка. – Вот он, рядом. Десять лет и три года прошли.

Вечером, когда мама вернулась с работы, Мишка спрашивает у нее:

– Мама, а кто этот дедушка с бабушкой Нюрой?

– Муж её, – нисколько не удивилась мать, – дедушка Яков.

– Как дедушка Яков? – изменился в лице Мишка. – У неё же никогда не было мужа.

– Как это не было? – теперь удивилась мать. – Всегда был.

Так и остался рассказ бабушки Нюры для Мишки загадкой. Действительно это всё произошло с дедом Яковом или старушка всё это придумала, Мишка так и не узнал. Месяца через три помер дед Яков, а за ним вскоре и бабушка Нюра. В деревне тоже никто толком не знал про мужа старушки. Кто-то говорил, что будто бы в тюрьме старик сидел. Кто-то что в другом месте он жил.

Было или не было, теперь не узнать, но надо отдать должное сказке старушки… Мишка за всю свою жизнь, что прожил, не произнес ни единого грязного слова. А вдруг…

Волшебное молоко, или Воришка поневоле

У нас в деревне жила бабушка Вера, у которой было волшебное молоко, мне так казалось в то время. Всю деревню она лечила своим молоком. Придет к заболевшему человеку, нальет стакан молока, тот выпивает и наутро здоров. Вот хотите верьте, хотите нет, а так и было. И ведь болезни у всех разные были, а помогало молоко всем. Даже раны смазывала своим молоком, и они заживали.

Поначалу я только по слухам знал о волшебном молоке бабушки Веры, пока не заболела моя мама. Сильно она заболела, вставать даже не могла. Отец вокруг мамы крутится, таблетками кормит. Переживает и помочь маме хочет. Но улучшения совсем не было видно.

– Коля, – говорит мать отцу, – да не переживай ты так, а то не дай Бог сам ещё заболеешь.

– Обо мне не беспокойся, – отвечает отец, – тебя вот как поднять? Скорая не едет, дороги развезло от дождей.

И тут заходит бабушка Вера с банкой молока.

– Что, милая, совсем худо тебе, я вижу? – спрашивает она.

– Да что-то приболела немного, – отвечает мать.

– На-ка вот, выпей молочка, полегчает.

Бабушка налила в стакан и подаёт матери. Мы помогли ей присесть, у самой-то у неё сил не было. Мать выпила с трудом молоко.

– Спасибо бабушка, – сказала мать, – посплю я немного.

– Поспи, милая, поспи, – закрывая банку, говорит баба Вера.

Утром мать нас разбудила блинчики кушать. Чудеса, да и только.

В тот год осень была холодная и дождливая. Как-то пришел я к дружку своему, Вовке Петрову. Его не видно было уже несколько дней. Думаю, может, случилось что или натворил чего, и родители не выпускают на улицу.

Захожу в дом, а он мечется по кровати. Жар у него. Мать говорит, наверное, воспаление лёгких у него. Скорую ещё вчера вызвали, да, видимо, проехать не может. Отец сам его повезет в центр.

Я вспомнил о волшебном молоке бабушки Веры и бегу к ней. Забегаю в дом, а её нет. Я бегом к ней в огород, и там её нет. Да, собственно, что ей там делать поздней осенью. Я обратно в дом. Никого. Смотрю, на столе стоит банка с молоком. Посмотрел в окна. Нет, не идёт.

Беру я эту банку, и бегом к Вовке. Ах, как же мне не хотелось быть воришкой, но чего только не сделаешь ради дружбы.

Забегаю я к Вовке с банкой и с порога кричу родителям:

– Дайте стакан.

Родители подают мне стакан. Я наливаю полный и даю Вовке.

– Пей.

Вовка пьёт.

Наливаю ещё один.

– Пей.

Вовка снова выпивает.

– А ты где молоко взял? – спрашивает Вовкина мать.

– Это молоко бабушки Веры.

– А она сама где? – спрашивает.

– Не было её дома, а я не стал ждать.

– Ты что, с ума сошел воровать. Немедленно отнеси обратно.

Я с неохотой закрыл банку и пошел к дверям, где столкнулся с бабушкой Верой.

Она прошла в дом.

– Ну что, воришка, – говорит, – не помогает молочко?

– Не помогает, – говорю, глядя в пол.

– Дайте стакан.

Ей дали стакан, и она налила в него молоко. Вовка выпил уже с трудом.

– Хорошо, что на хорошее дело украл, – обратилась бабушка ко мне. – А то бы я тебе показала, как воровать.

Я стоял и мял в руках свою фуражку. Бабушка подошла и потрепала мои волосы.

– Эх ты. Да разве в молоке дело-то?