Текст книги "Познание живого: теоритико-методологические основы"

Сергей Денискин
Познание живого: теоритико-методологические основы

Предисловие

У представляемой монографии есть предыстория, о которой следует сказать для понимания мотивации выбора такой объемной многогранной темы и решимости в ее раскрытии. Первый этап истории создания книги начался 10 лет назад с изучения научной литературы по всем разделам познания живого в попытке разобраться в собственной жизни и личных проблемах – медицинских и социальных. Первое сложившееся в итоге представление о живом, хотя и весьма конспективно, так сказать, в первом приближении, изложено в публикациях 2003 – 2004 годов11
  Исаенко А. Н., Денискин С. А. Фрактальность живого. От клетки до национальной идеи. – Челябинск: Библиотека А. Миллера, 2003. – 120 с.; Исаенко А. Н., Денискин С. А., Крупнов И. А. Организм: одноклеточный, многоклеточный, социальный. – Челябинск: Цицеро, 2004. – 84 с.


[Закрыть].

На втором этапе последующее углубление в тему и опыт практического применения складывающихся представлений отражены в ряде последующих публикаций под флагом «Института социальных стратегий» – общественной организации, созданной группой единомышленников для совместного самопознания, самообразования и объединения усилий в познании живого. Вполне естественно, что в результате изучения профессиональной литературы представление о живом формировалось в рамках научного познания с позиции структурно-функционального подхода, т. е. в чисто позитивистском духе. В качестве наиболее общего структурного элемента живого принято понятие организма. Применяя к нему естественнонаучный принцип, по которому свойства объекта задаются типом составляющих его элементов и видом связи между ними, удалось, хотя и весьма схематично, построить уровневую модель структурной организации живого, оставаясь в границах общепринятых научных данных. Практической реализацией выработанных представлений стали учебные пособия по биологии22
  Козлова О. С., Денискин С. А. Биология. – Челябинск: Цицеро, 2007. – 190 с.


[Закрыть] и обществознанию33
  Осокин В. В., Денискин С. А. Обществознание. – Челябинск: Цицеро, 2007. – 218 с.


[Закрыть] в рамках школьных дисциплин, в которых весь материал изложен с единых позиций, целостно и доступно для понимания.

Но почему же системное представление не реализуется должным образом в научном познании живого? Почему при ошеломляющем развитии естествознания и технических средств человечество не может познать своих основ и не обретает управление социальными, культурологическими процессами? Об этом, в частности, свидетельствуют данные, представленные на международной конференции «по позитивной психологии смысла» в Канаде в июле 2000 года. В одном из докладов описан так называемый «американский парадокс»: графики роста всех показателей экономического развития и материального состояния в США за последние сорок лет практически совпадают с графиками роста индикаторов психологического неблагополучия.

Самое сильное впечатление на втором этапе – это недоумение и раздражение от бессистемности и противоречивости многих научных публикаций по биомедицинским проблемам. Аналогичную мысль более полувека назад высказал А. Г. Гурвич: «Современная биология страдает, по нашему убеждению, одной основною болезнью, проявляющейся в ее самых различных направлениях. Основные высказывания, будь это изложение чисто эмпирических данных или теоретические построения, не продумываются обычно до конца. Из их содержания не делаются те выводы, которые возможны и необходимы. Теоретические построения, и даже больше того, все биологическое мировоззрение, создаются по существу чисто индуктивным путем, не обеспеченным в должной мере доступными проверке дедукциями»44
  Гурвич А.Г. Принципы аналитической биологии и теории клеточных полей. – М.: Наука, 1991. – С. 16.


[Закрыть]. В итоге получается нагромождение сведений о живом разной степени общности, не связанных единой логикой. Это проявляется во всем. Например, в описании физиологических процессов и устройства организма в учебниках и монографиях. Среднестатистическое оглавление выглядит примерно так:

Часть 1. Физиология клетки.

Часть 2. Физиология органов чувств.

Часть 3. Нервная и гормональная регуляция.

Часть 4. Система кровообращения.

Часть 5. Дыхание.

Часть 6. Энергетический баланс.

Часть 7. Питание, пищеварение и выделение.

Часть 8. Репродукция и старение.

Даже из названия разделов видно, что изложение несистемное и отражает не общепризнанную иерархичность строения живых объектов, не структуру организма, а скорее историю исследования. Или, например, почему изложение ботаники начинается с корневой системы? Если в этом есть логика, то анатомию человека следует начать с описания ступней.

Если бы в технических науках существовал такой подход, то описание автомобиля выглядело бы так:

1. Термодинамические процессы двигателя внутреннего сгорания.

2. Топливная система.

3. Тормозная система.

4. Резьбовые и иные разъемные соединения.

5. Датчики, выключатели, педали.

6. Уход за автомобилем. Возможные типичные неисправности.

Что же такое автомобиль из такого руководства не узнать, а значит не научиться грамотно им пользоваться. К счастью, в технике есть концепция транспортного средства как устройства для перемещения груза в заданную точку пространства. Эта функция, задавая устройству целостность, обеспечивается исчерпывающим образом четырьмя комплексами: движителем (обеспечивает само перемещение, например, колеса или крылья), двигателем, управляющим и тормозным. В свою очередь каждый из них включает в себя определенный набор процессов, осуществляемых уже системами. Тем самым, в естествознании и технических дисциплинах целостность, комплексность, системность задают иерархические уровни описания, которые соотнесены с уровнями организации объекта.

Но проблема в том, что, как выяснилось, живые объекты не поддаются осмыслению и моделированию естественнонаучными и технико-конструктивными методами. Значит, главная проблема в познании живого – методологического плана. Для формирования понятия живого вообще, выделения его сущностных характеристик и построения модели его организации необходимы некие иные исходные принципы, иные внеконцептуальные основания, формулировка и обоснование которых внутри наук о живом представляются весьма проблематичными. Разработка таких методологических оснований определила содержание третьего этапа исследований, который начался в 2006 году и закончился защитой кандидатской диссертации по философии в марте 2010 года. Работа выполнена на кафедре философии Челябинского государственного университета под руководством доктора философских наук, профессора кафедры философии В. А. Рыбина. Цель философского исследования – выработать методологические принципы теоретического познания живого, адекватные современному уровню научно-философского познания.

Соответственно цели сформулированы задачи исследования, которые определили структуру работы. В первой главе рассматриваются основные философские концепции и научные модели живого, прослеживается движение теоретического познания от знаний о внешних проявлениях свойств и связях живого к выяснению причинных отношений и к пониманию внутренних закономерностей. Вторая глава посвящена анализу методологии теоретического познания живых объектов и представления их структурно-функциональной организации. Основное внимание уделено системному и герменевтическому методологическим подходам. Показано, что принципиальное ограничение на применение естественнонаучных познавательных процедур в познании живого обусловлено их разрушающим характером, а в гносеологическом аспекте – субъект-объектным познавательным отношением. Расширение методологических возможностей существующих познавательных подходов видится за счет дополнения их интерпретационными – герменевтическими – техниками, разрабатываемыми в гуманитарных исследованиях.

В последнем параграфе формулируется методологическая схема, с помощью которой структурируется исчерпывающим образом весь познавательный процесс на основе единых онтологических и методологических принципов. В итоге появляется мировоззренческий базис познания живого и единое концептуальное основание для биологического, социального и гуманитарного познания, в котором человек познает живое и себя как живое в совокупности общих и отличительных черт.

На этом содержание представляемой монографии исчерпывается, но не заканчивается сама работа над темой. Ее продолжением видится разработка конкретной онтологии живой реальности, на основе которой появится возможность концептуализации социальной целостности – «социального организма», – с одной стороны, как живого объекта, а с другой, – в качестве объекта теоретического познания. Достижение этих целей, как нам кажется, создаст необходимый теоретический базис для построения социальных моделей, на основе которых возможно управление социальными процессами. Мы надеемся, что в итоге удастся обоснованно разделить концепции устойчивого экономического развития и устойчивого социального развития, сформулировать их содержание и обосновать приоритеты.

Наше транспортное средство для эволюционного перемещения в нужном направлении необходимо построить естественным образом. Наука и экономика должны стать движителем и двигателем, т. е. комплексами, которые обеспечивают перемещение, а руль и тормоз должны составлять социальный механизм. Двигаться по человеческой эволюции следует по-человечески и в направлении социально значимых целей. Такая идея записана в нашей Конституции: Российская Федерация – социальное государство.

В заключении хотелось бы выразить благодарность всем, кто имел отношение к работе над темой. Если придерживаться хронологии, то прежде всего – это мои друзья и единомышленники: А. Н. Исаенко, В. А. Крупнов, канд. мед. наук И. А. Пашков, М. Прадип, Челябинское философское общество в лице А. С. Никифорова. Большое спасибо заведующему кафедрой философии Челябинского государственного университета, доктору филос.наук, профессору А. Б. Невелеву и сотрудникам кафедры – доктору филос. наук, профессору К. Н. Суханову, канд. филос. наук, профессору В. К. Шрейберу за поддержку, помощь и замечательные лекции, которые оказали большое влияние на формирование моего философского мышления. Особая благодарность моему руководителю – доктору филос. наук, профессору В. А. Рыбину, благодаря неусыпному вниманию которого работа стала вообще возможной и приобрела свой нынешний вид. Спасибо ведущей организации – Центр био– и экофилософии Института философии РАН в лице руководителя Центра доктора филос. наук, профессора И. К. Лисеева и директора ИФ РАН, академика А. А. Гусейнова за положительную оценку работы и ценные замечания. Спасибо всем, кто ознакомился с работой в рукописи, поддержал и высказал замечания: доктор филос. наук, профессор Н. Г. Апухтина, канд. филос.наук, доцент Д. А. Теплых, доктор филос. наук, профессор С. В. Борисов, доктор филос.наук, профессор Ж. К. Кениспаев, доктор филос. наук, профессор В. И. Гладышев, доктор филос. наук, профессор И. В. Вишев, доктор филос. наук, профессор В. A. Конев.

Буду благодарен за замечания, пожелания, советы

С. А. Денискин [email protected]

Введение

Проблема познания сущности живого издавна занимала одно из ведущих мест в ряду мировоззренческих и научных проблем. В наши дни она обретает особую значимость в силу следующих обстоятельств. На протяжении по меньшей мере последних 100 лет человечество все больше осознает себя, по выражению В. И. Вернадского, в качестве «крупнейшей геологической силы»: «Мы переживаем в настоящее время исключительное проявление живого вещества в биосфере, генетически связанное с выявлением сотни тысяч лет назад Homo sapiens, создание этим путем новой геологической силы, научной мысли, резко увеличивающей влияние живого вещества в эволюции биосферы»55
  Вернадский В. И. Научная мысль как планетарное явление / отв. ред. А. Л. Яншин. – М.: Наука, 1991. – C. 87.


[Закрыть]. Итогом действия этой «геологической силы» становится кардинальное изменение соотношения искусственного и природного: человечество из состояния «человек в естественной среде» перешло к состоянию «природа – часть искусственной среды». Более того, «можно говорить о вступлении биологической науки в новый этап своего развития – биоинженерный» (И. К. Лисеев), в котором возрастающий интерес к проблеме сущности жизни и ее происхождении – характерная черта развития науки XX в. (В. Г. Борзенков).

Теоретическим базисом и движущей силой совершающихся изменений соотношения природы и человека стало научное познание и социальный институт науки, который, начиная с Нового времени, обратился к освоению и покорению природы на основе всеобъемлющего и истинного представления, на основе знания теоретических оснований жизни и учета всех особенностей «бытия живого вещества как биогенного фундамента становления биосферы»66
  Шаталов А. Т., Олейников Ю. В. К проблеме становления биофилософии. Биофилософия / РАН. Ин-т философии; ред. А. Т. Шаталов. – М.: ИФРАН, 1997. – С. 11.


[Закрыть]. Однако, в историческом движении научного познания произошло расчленение изначально целостной картины мира сначала на естественнонаучную, философскую и гуманитарную, а затем и на множество частных картин мира. В. А. Конев обращает внимание на еще один важный момент. «Мудрствование», соединявшее в себе и самосознание культуры и приобщение к ней, распалось на философию и педагогику и, как следствие, произошло отделение непосредственной жизни в ее смыслах и ценностях от обучения ей77
  Конев В.А. Культура и архитектура педагогического пространства // Вопросы философии. – 1996. – № 10. – С. 48.


[Закрыть]. Единая универсальная образовательная среда распалась, а в качестве ведущей утвердилась позитивистски ориентированная и фрагментарная картина мира, оправдывающая прагматически-утилитарное, потребительское отношение к природе. Деятельность человека на такой основе привела к возникновению ряда явлений, оцениваемых как кризисные: экологический и демографический кризисы, явления, связанные с техническим воздействием на природу самого человека, этические проблемы в биомедицинской науке и т. д., которые могут осмысливаться лишь в соотнесении с постижением сущности живого.

Как разумный ответ на крайности этих тенденций в наши дни все более острой становится потребность в целостном научно-осмысленном видении мира, что достижимо лишь через философское переосмысление и рациональный синтез того материала в области познания живого, который был наработан по ходу становления и развития научного мировоззрения. Воссоздание целостно осмысленной картины мира и преодоление потребительского отношения к природе достижимо не через отбрасывание уже наработанного в философском и научном познании материала, но через переосмысление и рациональный синтез элементов социального опыта, философского и научного познания. И поэтому, по мнению И. К. Лисеева, «одной из первоочередных задач философского осмысления мира живого представляется задача создания целостного образа биологии и экологии во всех их воздействиях и применениях»88
  Лисеев И. К. Науки о жизни в переосмыслении современной философии // Философские проблемы биологии и медицины. – Вып. 2. Междисциплинарные аспекты биомедицины: сборник. – М.: Принтберри, 2008. – С. 75.


[Закрыть], для чего, в свою очередь, необходима трансформация действующих ныне онтологических и методологических установок.

Трудность такого синтеза состоит уже в том, что в философии и в науках о живом при широком спектре различных мнений нет единства взглядов по вопросу о том, что такое живое. По мнению А. И. Опарина, «на одной стороне этого спектра расположены суждения тех философов и ученых, которые считают, что жизнь является общим, неотъемлемым для всей материи свойством и которые, таким образом, распространяют область жизни на все объекты Вселенной. Напротив, философы, стоящие на другой, противоположной стороне, произвольно сужают объем жизни до размеров одного только человеческого существования или даже утверждают, что жизнь является прерогативой одного единственного мыслящего субъекта»99
  Опарин А. И. Жизнь, ее природа, происхождение и развитие. – М.: Наука, 1968. – С. 5.


[Закрыть]. Английские биологи констатируют: «Итак, мы вынуждены признать, что не можем дать строгого определения, что же такое жизнь, и не можем сказать, как и когда она возникла. Все, что мы можем, – это перечислить и описать те признаки живой материи, которые отличают ее от неживой»1010
  Там же. – С. 11.


[Закрыть].

Как следствие, при всей значимости конкретных достижений в биологии, необходимых оснований для объединения всех составляющих ее дисциплин и подразделов до сих пор не выработано. При этом и со стороны философов, и со стороны биологов есть понимание необходимости совместных усилий для разработки внеконцептуальных оснований с целью осмысления и интеграции биологического знания. Уже очевидно, что на базисе только естественных наук это сделать не удастся.

Результаты усилий философов и ученых понять и объяснить организацию живого и жизненные процессы, а также осмыслить подходы и принципы в познании живого представлены значительным количеством теоретических и эмпирических исследований, среди которых выделяются следующие направления.

Историко-генетический анализ существующих представлений о живом выполнен в работах Р. С. Карпинской, А. В. Кремянского, И. К. Лисеева, А. В. Олескина, А. П. Огурцова, Е. Я. Режабека, А. Розенберга, Р. Саттлера Г. А. Югая, Б. Г. Юдина и др. В эволюции биологических научных моделей выделяются «натурфилософский» этап1111
  Брызгалина Е. В. История биологии как смена парадигмального знания. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. – С. 6.


[Закрыть], в след за чем следуют этапы, ориентированные на классический, неклассический и постклассический идеалы научности. (В. С. Степин) Но историзм сам по себе не раскрывает сущностную сторону процесса осмысления живого, т. к. не содержит единых оснований для сопоставления различных концепций, не раскрывает логики развития их содержания и тенденций познавательного процесса.

Значительный вклад в познание сущности живого вносит философско-теоретическое осмысление познавательных парадигм и выработанных на их основе теоретических моделей биологической и социальной организации. В теоретическом познании обычно выделяются такие парадигмы, как механистическая (Р. Декарт, Е. Дюринг, Д. Лаплас, П. Гольбах и др.), виталистическая (Н. В. Бугаев, Г. Дриш, Э. Липман, И. Рейнке и др.), организмическая (Р. Г. Лотц, В. Э. Риттер, Р. В. Селларс, Дж. Холдейн, и др.), системная (Л. Берталанфи, А. А. Богданов, О. Ланге, А. А. Ляпунов, М. Месарович, У. Росс, А. И. Уемов, У. Эшби и др.) с ее модификациями (синергетическая, кибернетическая, функциональная). Однако, общим недостатком перечисленных парадигм являются их моноаспектность, познавательная ограниченность и, как следствие, невозможность создания приближенных к реальности моделей.

В самом естественнонаучном, биологическом познании, благодаря работам Э. С. Бауэра, Н. И. Вавилова, Э. М. Галимова, А. Г. Гурвича, Ч. Дарвина, Ж. Кювье, Г. Менделя, II. П. Павлова, Л. Пастера, А. Н. Северцова, Э. Ж. Сент-Илера, II. М. Сеченова, В. Н. Сукачева, К. Х. Уоддингтона, И. И. Шмальгаузена и многих других, сложился целый ряд обобщенных теорий, которые претендуют на статус синтетических концептов и предпосылок теоретической биологии. Но в целом современное биологическое знание базируется на принципах и установках, выраженных в таких наиболее развитых областях естествознания, как физика и химия. Здесь физико-химические концепты проецируются на биологическую предметность, в результате чего утрачивается понимание специфики живого, а сама биологическая наука (при всей своей естественнонаучной нагруженности весьма четко осознающая несводимость органического сущностно-жизненного начала к физико-химическим явлениям) оказывается в методологическом и концептуальном тупике.

Одновременно с биологической наукой проблематика осмысления живого разрабатывается в социогуманитарном познании на основе достижений ряда социогуманитарных дисциплин, в которых человек познает себя как социальное существо. Попытки выработать всеобщие основания осмысления целостностей, включающих в себя как сообщества биологических организмов, так и человеческие социальные группы, с целью описания живого в качестве однопорядкового целого представлены в идеей холизма (органические и социальные целостности) и концептами социобиологии в трудах Д. А. Александрова, В. И. Вернадского, А. Кестлера, Дж. Лавлока, А. Мейера, О. Рейсера, М. Рьюза, С. А. Северцова, Д. Скотта, Э. Уилсона, Ч. Хоккета и др. С другой стороны, смазывание специфики биологической и социальной организации приводит, как правило, либо к антропоморфизму (когда знания, выработанные в сфере философских и социогуманитарных дисциплин, впрямую прилагаются к познанию биологических организмов), либо к стремлению моделировать живое в рамках естественнонаучных концептуальных моделей, либо к мистическим утверждениям (когда образцом познания живого становятся метафизические или эзотерические учения).

Наиболее исчерпывающий анализ оснований теоретико– философского осмысления жизни осуществлен в трудах отечественной школы биофилософии ИФ РАН (Р. С. Карпинская, И. К. Лисеев, А. П. Огурцов, О. Е. Баксанский, Л. В. Фесенкова, Ю. В. Хен, А. Т. Шаталов и др.). В биофилософии актуализирована задача выработки научной концепции живого с опорой на коэволюционную познавательную модель, в которой бытие природы и общества в целом рассматривается как процесс и результат сопряженного развития различных видов живого как между собой, так и в отношениях с неживой природой. Тем самым задается установка на конкретизацию теоретико-методологических подходов в познании жизни и живого.

В целом, оценивая степень разработанности проблемы, можно констатировать, что в современном философском и научном познании живого нет недостатка в идеях, познавательных моделях и концепциях. Однако, при общем признании значительной глубины проникновения в биологическую и социальную предметность констатируется также недостаточно глубокое понимание сущности живого. Главная причина видится в недостаточной проработке методологических аспектов познавательных процессов в этой сфере, что сдерживает раскрытие специфических для живого механизмов его функционирования.

В такой ситуации нет особого смысла создавать еще одну концепцию или еще одну классификацию моделей живого. В настоящее время назрела настоятельная необходимость в переосмыслении накопленного теоретического многообразия. И в этом ключе главная философская проблема сегодня, на наш взгляд, заключается в том, чтобы определить те теоретико-методологические основания, на которых, вопервых, можно осуществлять структурирование всего массива знаний, накопленных к настоящему времени в философском, естественнонаучном и гуманитарном познании, а, во-вторых, обоснованно выстраивать стратегию дальнейших исследований. Решению этой двуединой задачи и посвящена представленная работа, в первой части которой анализируется методологический аспект осмысления живого в истории философского и научного познания, а во второй выстраивается методологически-познавательный инструментарий, адекватный уровню современных представлений о закономерностях существования живого.