Текст книги "КВЕСТ"

Глава 6

Разговор с родителями детей был тяжелым и неприятным. Симонову не удалось уговорить Ольгу остаться для продолжения лечения. Женщина очень эмоционально реагировала на любое слово доктора, обвиняя того в некомпетентности, черствости и в иных грехах. Прокофьев был сдержанней, но каждое его слово впечатывалось в сознание, словно удар стальной пули. Он не угрожал, не оскорблял, он просто констатировал факты и смотрел прямо в глаза собеседнику, но от этого легче не становилось. Симонов прекрасно осознавал, что он и только он виноват в случившемся, но никаких технических ошибок он не видел, что и пытался донести до разгневанных родителей. Очевидно, в ход эксперимента вмешался какой-то посторонний, неучтенный фактор, который необходимо вычислить.

– Вот когда найдете – тогда и поговорим, – четко сказал Прокофьев. – А сейчас я забираю детей и везу их на лечение в Германию.

Симонов только развел руками. После ухода разгневанных родителей он тяжело опустился на стул и посмотрел в окно. Его карьере пришел конец, слава о клинике быстро распространится по всей стране, но не это сейчас главное. Главное – найти причину сбоя программы, найти и исправить. Симонов посмотрел на монитор компьютера, затем пробежался пальцами по клавиатуре, выведя на экран сканы камер наблюдения в палатах Саши и Марины. Дети мирно спали в своих кроватях, их родители сидели рядом в креслах. В обеих палатах суетились еще по одному человеку, пакуя чемоданы. Наверняка Прокофьев одолжил Ольге своего человека в помощь. Симонов вдруг улыбнулся. Надо же, эти двое нашли общий язык. Ольга, кроме благодарности, сейчас вряд ли что-то чувствует к бизнесмену, даже, скорее, рассержена на него за поражение Симонова. А вот Прокофьеву женщина явно небезразлична. Да и Маринка не оставила мужчину безразличным. Похоже, со временем неплохая пара получится. Хоть что-то хорошее.

Симонов посмотрел на часы. Было уже девять часов вечера. Что ж, сегодня они вряд ли уедут, так что в запасе остается как минимум, двенадцать часов. В самом деле, не станут же взрослые будить детей, на ночь глядя?

Симонов спустился в лабораторию. Макеенко сотоварищи колдовал над компьютерами. Он оторвался от работы, посмотрел вопросительно на руководителя.

– Все нормально, Юра, работаем, – ответил на немой вопрос тот. – Что-то накопали?

– Да есть малехо, – Макеенко вывел на экран запись. – Сбоев программы не обнаружено, вирусов, которые могли бы дать такой эффект, мы не нашли…

– Либо они очень глубоко замаскированы, либо уже уничтожены.

– Эту версию я не отбрасываю. То, о чем вы говорите, возможно, но маловероятно. Давайте для начала просмотрим запись.

Экран, разделенный на две половины, показывал перемещение пилигримов в виртуальном пространстве.

– Смотрите, Дмитрий Иванович, – Юрий указал на монитор. – До этого момента все идет гладко. Вот пошел первый импульс на приборах, отвечающих за состояние пилигримов. Прошел и исчез. Давайте прокручу еще раз, только медленно.

На одной половине экрана Саша, подобрав кусок арматуры, пятился к развалинам, а на другой Марина, смеясь, осматривала поле цветов. В этот момент ярчайшая белая вспышка пронзила экран и погасла. Изображение стало нечетким, каким-то размазанным, словно его покрыл туман. Возле фигур детей возникли еще два силуэта, нечетких, словно сотканных из того же тумана.

– Что это? – Симонов с интересом разглядывал экран.

– Вот и мне интересно, – Макеенко усмехнулся. – Но самое вкусное не в этом, – Он остановил запись. Странные силуэты исчезли, словно их никогда и не было. – Прикольно, правда?

– А куда делись эти призраки?

– Одному кибернетическому аллаху это ведомо. Но то, что это не глюк, вирус или еще какая-то электронная хрень – факт. Мне удалось слегка почистить изображение, чтобы рассмотреть все происшедшие с пилигримами события. Смотрите сами.

Симонов с напряженным вниманием смотрел на экран, стараясь запомнить и оценить все, что видел. Потом он просмотрел запись еще раз. Да, так и есть.

– Я понял, к чему ты ведешь, Юра, но как это могло произойти?

– Сам в шоке, Дмитрий Иванович, – программист только пожал плечами. – Внести корректировки в программу, находясь в виртуальном режиме, изменить саму суть проекции до сих пор не удавалось никому.

– Может, постарался кто-то со стороны?

– Вряд ли. Здесь так или иначе находилось сразу по два-три человека, все друг у друга на виду. Система не подключена ни к одной сети, она полностью автономна, а, значит, с этой стороны – тоже мимо.

– Я все-таки дам указание службе безопасности проверить всех, кто имеет отношение к эксперименту.

– Ваше право.

– Ладно, Юра, работайте.

Симонов поднялся к себе в кабинет, сел за стол. То, что он увидел в лаборатории, должно было иметь какое-то логическое объяснение. На ходу изменить изначальные задачи программы и, соответственно, конечный результат не под силу никому. Значит, диверсия, определенно диверсия. Только вот кому это было нужно – вопрос. До утра на него ответа так и не нашлось.

Утром Симонов зашел в жилой блок пилигримов. В коридоре он увидел Ольгу. Женщина только закончила с кем-то говорить по телефону. В кресле возле дежурного врача сидел водитель Прокофьева и откровенно скучал.

– Вы не передумали? – спросил на всякий случай Симонов, хотя ответ был очевиден.

– Вот только проснутся, так и поедем, – сухо ответила Ольга. – Будить не хочется. Они, вашими молитвами, очень вымотались вчера.

Не они одни, подумал доктор, глядя на осунувшееся лицо женщины. Тени легли возле глаз, кожа покрылась легкими морщинами. Сразу видно, что ночью ей было не до сна.

– Я прикажу держать еду в горячем виде постоянно и подать по первому же требованию, – Симонову хотелось хоть как-то загладить свою вину.

– Не утруждайтесь, – отклонила предложение Ольга. – Мы уже дома поедим.

– Но дети…

– Уж лучше дома, чем здесь.

Доктор откланялся. Он шел к себе в кабинет с одной только мыслью: дети подарили ему немного времени. Пусть бы еще поспали несколько часов.

Саша проснулся, словно от толчка. В палате было темно. Он посмотрел на мобилку. Часы показывали два часа ночи. Мальчик перевернулся на бок. Мышцы ныли, словно он целый день провел в спортзале. Ко всему прочему добавилась еще и слабость, ужасно хотелось есть. Кое-как встав, Саша вышел в гостиную. Здесь перед включенным телевизором мирно дремал водитель Паша. Мальчик тихонько вышел в коридор. Дежурный врач сразу поспешил навстречу.

– Вы что-то хотели?

Саша немного подумал, а потом махнул рукой, мол, не надо ничего. Он подошел к палате Марины, прислушался. За дверью все было тихо. Открыв дверь, он шагнул внутрь. В гостиной горел ночник, но ни на диване, ни в креслах никого не было. Немного помедлив, Саша набрался смелости и тихонько постучал в спальню. Услышав какой-то шорох, он приоткрыл дверь. Лежа на кровати, Марина смотрела на него, приложив палец к губам и показывая глазами куда-то в сторону. Саша проскользнул внутрь, где увидел Ольгу, прикорнувшую на кушетке. Женщина спала неспокойно, шевеля иногда рукой во сне. Саша подошел к кровати, взял девочку на руки. Было тяжело, тело болело, но он не издал ни звука. Марина тоже терпела, сильнее прижимаясь к его груди. И только когда девочка оказалась в кресле, оба с облегчением вздохнули. Передохнув в тишине несколько минут, Саша помог Марине выбраться из палаты. Дежурный врач снова поспешил навстречу.

– Нам бы поесть, – тихо попросил Саша. – Есть что-то готовое?

– Подождите минуту, – дежурный набрал номер телефона.

Дети устроились возле поста.

– Как все болит, – пожаловалась Марина.

– Словно катком по телу проехались, – подтвердил Саша и вдруг осекся. Чего это он, как девчонка, разнылся? Нужно быть мужиком. – Ничего, пройдет.

– А ведь тебе тоже больно, – догадалась Марина. – Только ты хорохоришься и стараешься не подавать вида.

– Подумаешь! – от злости, что его так легко расколола девчонка, подросток покраснел. – Пройдет.

Дверь в блок открылась, на пороге возник Симонов с сервированным столиком. Дежурный врач бросился на помощь, но доктор жестом остановил его. Подкатив столик к детям, он опустился в соседнее кресло и поздоровался:

– Что же вам не спится, полуночники?

– Выспались потому что, – немного устало ответила Марина и тут же принялась за еду.

– Не стесняйтесь, – Симонов разлил каждому чаю. – Вы не против, если я присоединюсь к вам?

– Что вы, Дмитрий Иванович, – Маринка была сама непосредственность. – Втроем даже веселее.

Она посмотрела на Сашу, тот согласно кивнул. Ему нравилось, что Марина как бы признает его, Сашино, главенство, и, даже пригласив доктора, все равно спросила у него разрешения. К тому же он уже давно ни с кем вот так, все вместе, не кушал.

– Только говорите тише, – нарочито по-взрослому предупредил он. – Чтобы не разбудить Пашу и тетю Олю.

– За это не беспокойтесь, – отмахнулся Симонов. – До утра они будут спать, как младенцы.

– Откуда вы знаете? – спросила Марина, откусывая бутерброд с красной рыбой.

– Скажу честно, как взрослый взрослым: мне необходимо было поговорить с вами обо всем, что произошло позавчера, поэтому пришлось немного усыпить твою маму, Марина, и Пашу. Только без обид. К тому же они вымотались за последние полтора суток, так что пусть отдыхают.

– Так мы проспали больше суток? – Марина была крайне удивлена.

Симонов кивнул.

– А я еще не совсем выспался, – признался Саша.

– И как вы себя чувствуете?

Марина пространно, а Саша коротко, рассказали о самочувствии.

– Вот только голодные ужасно, – подытожила девочка, уплетая вкусную отбивную.

– Это не удивительно. В виртуальном мире вы сожгли столько калорий, что будет просто удивительно, если вы добавки не попросите.

– Но мы же лежали в креслах, не двигаясь? Как такое может быть?

– Видишь ли, Марина, для вашего сознания, которое было подключено к «КВЕСТу», виртуальная реальность оставалась самой что ни на есть реальной, потому и команды всем клеткам организма оно давало самые реальные, а те, в свою очередь, старались по полной программе. Отсюда и боли в теле, и усталость жуткая, и обостренное чувство голода.

– Здорово! – Марина разве что в ладоши не хлопала.

– Что же здесь здорового? – осторожно поинтересовался Симонов.

– Да я же ходила там, в «КВЕСТе», значит, я снова смогу ходить, правда?

– Конечно, сможешь, только нужно еще немного подлечиться, пройти весь «КВЕСТ» до конца.

– Дмитрий Иванович, что-то здесь не сходится, – вдруг сказал Саша. – Может, вы нам не всю правду говорите?

– Ты о чем?

Марина растерянно переводила взгляд с мальчика на доктора.

– Я о том, что уже прямо в той реальности у Марины снова отказали ноги, – упрямо продолжил Саша. – Или это нормально?

– Нет, не нормально, – честно признался Симонов. – На первом уровне произошло много чего ненормального, об этом я хотел сейчас с вами поговорить. Начнем с того, что кто-то, или что-то, исказил не только ваши задания, но самую реальность. В твое задание, Саша, входило просто пройти через разрушенный город, выйти на цветочное поле и дождаться эвакуации. А тебе, Марина предстояло сделать обратное: пройти поле, затем дождаться эвакуации на кладбище. Другими словами, Саша должен был выйти из зоны некомфорта и достичь комфортной среды, а Марина, наоборот, покинув зону комфорта, должна была встретиться со своим страхом, но в, так сказать, безопасных пределах. Ты, Саша, должен был почувствовать, как хорошо, когда на душе легко, светло и не давит страх. А ты, Марина, наоборот, должна была ощутить, что твой страх тебе мешает, он лишний. На всех последующих уровнях эти чувства вы должны были только укрепить и, в конце концов, отказаться от своих страхов, избавиться, как от ненужного балласта. Но вы ни в коем случае не должны были встречаться друг с другом, ни при каких условиях. Сейчас все летит кувырком. Что-то пошло не так, и я не могу понять, что.

Симонов замолчал. Дети молча ждали продолжения разговора, уничтожая еду.

– Скажу больше, – продолжил доктор. – Вряд ли мне удастся выяснить причину. Завтра – нет, уже сегодня – утром вас отсюда увезут. Ваши родители категорически против продолжения курса лечения. Они просто боятся за вас. В этом я полностью солидарен с ними.

– Но ведь разобраться-то надо! – воскликнула Марина.

– Надо. Вы мне расскажите, что с вами на самом деле произошло в «КВЕСТе», а я постараюсь разрешить эту проблему.

Дети по очереди рассказали о своих приключениях. Симонов очень внимательно слушал их, иногда перебивал и уточнял, особенно, что касалось проводников и овчарки. За окном уже проклюнулись первые солнечные лучи, когда, наконец, доктор посмотрел на детей и сказал:

– На этом мы закончим. Вам нужно еще поспать. Продолжим как-нибудь в следующий раз.

Он поднялся.

– Дмитрий Иванович, – обратился Саша, – скажите, а папа позавчера приходил?

– Конечно, Саша. Скажу больше, он ушел только вчера утром. Сказал, что дела позволят ему освободиться только через несколько дней, но ты сможешь в любой момент звонить ему.

– А вы не обманываете? – мальчик недоверчиво, но вместе с тем, с надеждой смотрел на доктора.

– В таких вещах не обманывают, – серьезно ответил тот.

Симонов уже был возле двери блока, когда его снова окликнул Саша:

– Дмитрий Иванович, а ведь мы с Мариной никуда не уедем.

– Да-да, надо разобраться, – поддакнула Марина.

Усмехнувшись, Симонов повернулся, но дети уже исчезли в палате Марины.

Покачав головой, доктор вышел из блока. Предстоял очередной сложный день.

Глава 7

Днем дети устроили тихий бунт. Как ни уговаривала Ольга дочь покинуть палату, та – ни с места. Наконец женщина начала кричать, а потом расплакалась. Воспользовавшись истерикой матери, Марина втихаря покинула палату, скрывшись в апартаментах Саши. Здесь ситуация была не лучше. Паша, следуя указаниям шефа, сначала попытался уговорить мальчика, затем применить грубую силу. В этот момент Марина ударила в тыл противника, опрокинула оного, и уже объединенным подразделением дети захватили плацдарм в спальне у Саши, усилив оборону поворотом ключа. Ольга с опозданием осознала свою ошибку, но было поздно. Когда она ворвалась в палату, Паша стучал в дверь спальни, потирая потрепанный тыл, и пытался уговорить упрямых оккупантов капитулировать. Ольга с энтузиазмом присоединилась к водителю, но результат оказался нулевой. Более того, осажденный гарнизон не просто не желал сдаваться, но еще и выдвинул свои требования. Во-первых, они требовали к себе доктора Симонова, во-вторых, объявления перемирия на время посещения туалетной и ванной комнат, а также во время еды. В противном случае больнице грозило применение запрещенного газо-биологического оружия. Ну и, в-третьих, никаких репрессий после окончания боевых действий. Паша стоически выслушал все требования, а потом попытался связаться с Прокофьевым, но связи, к сожалению, не было. Пришлось самому принимать какое-то решение. Устроив военный совет, они с Ольгой решили все-таки позвать Симонова. Доктор пришел очень быстро. Выслушав сводку боевых действий от противоборствующих сторон, Симонов провел переговоры, уговаривая детей открыть двери, но дети стояли до последнего. Запищал телефон Паши. Прокофьев интересовался, что произошло. Коротко изложив события и выслушав оправдания, бизнесмен отключился. Симонов с сочувствием смотрел на растерянного водителя, но помочь ничем не мог. Ольга еще барабанила в дверь, требуя немедленной сдачи, но опять же, безрезультатно. Наконец, поняв это, женщина раздосадовано села на диван и посмотрела на доктора.

– Сделайте хоть что-то, – обреченно попросила она.

– Будем ждать, – твердо сказал Симонов. – Пройдет несколько часов, думаю, они сдадутся, вот увидите.

У Паши снова зазвенел телефон. Прокофьев приказал ломать дверь. Доктор бросился наперерез, выхватил у водителя трубку и начал гневную тираду, доказывая, что штурм спальни ни к чему хорошему не приведет, а только усугубит ситуацию; и пусть Прокофьев командует у себя в офисе, а в своем центре хозяин он, доктор Симонов. Да плевать на все последствия! Главное – спокойствие детей и отсутствие любой агрессии, направленной в их сторону. Да, конечно, пусть господин Прокофьев приезжает в центр, будем ждать! На этом разговор закончился.

Но дети не сдались даже вечером, когда приехал разгневанный Прокофьев. Уже втроем, при посредничестве Симонова, они пытались снова и снова договориться с детьми, но, очевидно, устав, подростки просто игнорировали все слова взрослых. Уставшие и злые, родители замолчали. В наступившей внезапно тишине они вдруг услышали приглушенный детский разговор. Саша и Марина, не обращая больше внимания на осаду, просто беседовали о чем-то.

Наконец, взрослые сдались. Прокофьев по телефону сообщил сыну о капитуляции. Через минуту дверь приоткрылась. Саша стоял на пороге, но выходить не торопился.

– Мы выйдем, если будет выполнено еще одно наше условие, – заявил он.

– Не наглей, – отец пытался сохранить хорошую мину.

– Мы выйдем, если папа выполнит свое обещание: завезет нас в зоопарк. Ты обещал.

– Собирайтесь.

С криком «ура!» Марина выкатилась на своей коляске в гостиную. Ольга тихо, для проформы, отчитывала дочь, увозя ее в свою палату. Андрей только улыбнулся, прижал голову сына к своему плечу, но мальчик отстранился и принялся переодеваться. Дав указание водителю выгружать собранные вещи назад в палаты, Прокофьев обратился за помощью к Симонову:

– Раз уж так все сложилось, Дмитрий Иванович, вынужден просить вас одолжить специальный транспорт для перевозки Марины. Сами понимаете, что мой лимузин просто не предназначен для таких прогулок. Да и много нас будет, все не уместимся.

– О чем речь, Андрей Аркадьевич, – улыбнулся доктор. – Через двадцать минут бус будет в вашем распоряжении.

Прогулка вышла на славу. Дети ели мороженое, пили газировку, дурачились, иногда втягивали в свои игры взрослых. Андрей был просто счастлив. Он вдруг очень отчетливо понял, сколько потерял за последние годы. А думать о том, сколько мог бы еще потерять, просто не хотелось. Они с Сашей ни разу не перемолвились на эту тему, но по их глазам, взглядам, улыбкам было и так все понятно. В центр они вернулись с большими воздушными шарами, кучей впечатлений, уставшие и счастливые. От ужина все отказались, дети сразу захотели спать. Уже засыпая, Саша сказал:

– Спасибо тебе, папа. Было так здорово!

– И тебе спасибо, сын. Спасибо за подарок. За то, что ты у меня есть.

– Нужно бы повторить.

– На выходных. Раньше, к сожалению, никак.

– Жаль.

– Но где мы поговорим? – лицо отца стало загадочным. – В Диснейленде.

– Во Франции!? – Саша даже приподнялся с постели. Андрей только кивнул. – Вот Марина обрадуется!

– Спи. Спокойной ночи.

– И тебе спокойной ночи.

Андрей вышел из палаты, постоял немного в раздумье, а потом решительно постучал в соседнюю дверь.

Ольга еще не спала. Она только что уложила Марину и сама готовилась ко сну.

– Я всего на минуту, – начал оправдываться Андрей.

– Проходите, не стойте на пороге, – Ольга жестом пригласила его внутрь.

– Ольга, как вы смотрите на то, чтобы выходные провести в Париже?

Женщина поначалу растерялась:

– Вы…шутите?

– Нисколько.

– Вряд ли что-то получится, хотя очень хочется, если честно – вздохнула Ольга. – У меня просто нет таких средств, да и загранпаспорт отсутствует.

– Это не есть проблема.

– Нет, Андрей, это уже будет чересчур.

– Просто я пообещал Саше, что на выходных мы все вместе летим в европейский Диснейленд, во Францию. Не лишайте нас с детьми этого удовольствия, к тому же свои обещания я привык выполнять. Прошу вас.

Ольга задумалась. Вначале слова Андрея она восприняла как приглашение на свидание, но если все это для Марины…

– Давайте доживем до выходных, – предложила она.

– Договорились.

Андрей ехал домой в приподнятом настроении. Отлично проведенный день, а также перспектива не менее интересных выходных заставляла его постоянно улыбаться. Он не знал, да и знать не мог, что следующее утро разобьет все его планы на мелкие осколки.

Отпущенное детьми время Симонов использовал на все сто. Вся компьютерная система была заменена на новую, нулевую; в базы загрузили резервную копию «КВЕСТа», все заново отладили, проверили, запустили, снова проверили. Макеенко даже вписал новую программу – резервный, так сказать, аварийный, выход из каждого уровня. В случае опасности пилигримы выходили в нужную точку и возвращались назад, даже если над головой там, в виртуальном мире, вдруг произойдет ядерный взрыв или коллапс вселенной. Юра проинструктировал детей на этот случай. Поэтому в этот раз – Симонов был уверен – сбоев не будет. Но, чтобы подстраховаться, он рекомендовал родителям пилигримов присутствовать во время сеансов с детьми. На этом же настаивали и дети. Прокофьеву с трудом удалось выкроить время на несколько дней. Саша отнесся к такому положению вещей как к должному.

Утром, после завтрака, когда пилигримы заняли свои места в лаборатории, а родители устроились рядом в комфортабельных креслах, Симонов снова запустил систему. Шлемы были пристегнуты, система развернута. Эксперимент начался.

На этот раз задание пилигримы должны были выполнять вместе. Вначале все шло по плану. Симонов видел на мониторе, как фигурки двух детей, проявившись во втором уровне виртуального мира, начали осматриваться, привыкать к новой обстановке. Они сделали свои первые шаги, осторожно перемещаясь к базовой точке, где должны были получить задание. Оно было относительно простым. Снова пройти через разрушенный город, по знакам-подсказкам выйти в лес, найти там избушку Бабы Яги, от нее получить разрешение на переход в следующий уровень и координаты нового задания. Пилигримы успешно вышли к базовой точке, но, как только получили необходимую информацию, на мониторе ослепительно блеснула вспышка, изображение растворилось в плотном тумане, а контакт с пилигримами прервался. Запищала трель тревоги. Макеенко сотоварищи вновь пытались, как в прошлый раз, повлиять на систему, но та не поддавалась. Пилигримы, выполняя инструкции, вышли к резервному выходу, но он вдруг схлопнулся, отрезая все пути отхода. Тем временем медики пытались вернуть детей в сознание. На действия медперсонала дети никак не реагировали, и было понятно, почему: они находились в виртуальном мире. Андрей с Ольгой встревожено следили за действиями команды. Симонов, чтобы хоть как-то спасти ситуацию, приказал запустить в систему программы-спасатели, но система блокировала их. И тогда доктор решился на последний, отчаянный шаг: он приказал сорвать с пилигримов шлемы. Оставшись без приборов, тела детей насколько раз дернулись, показания приборов сделали стремительные рывки в разные стороны, словно заработали в разнос, а потом их работа стабилизировалась. На внешние раздражители дети больше не реагировали. Один из врачей первым произнес страшное слово:

– Кома…

– Отставить панику! – приказал Симонов.

Андрей и Ольга только вцепились в детские ладони, не выпуская их ни на минуту. Они с надеждой и отчаянием смотрели то на детей, то на Симонова. По щекам Ольги текли слезы, но она молчала, чтобы не мешать врачам. Попытка вывести детей из коматозного состояния длилась больше часа, но успехом не увенчалась. Симонов уже был готов сдаться, но вдруг Макеенко сказал:

– А они выполняют задание.

Доктор бросился к монитору. Туман на экране стал понемногу рассеиваться. Он увидел двоих детей, шагающих через руины.

– Невероятно, – прошептал Симонов.

– Что? – Андрей и Ольга с надеждой смотрели на доктора.

– Этого не может быть!

– Да скажите же, наконец, в чем дело? – почти закричал Андрей.

– Я боюсь ошибиться, но сознание или, если хотите, души ваших детей сейчас гуляют по «КВЕСТу», как по бульвару. Иными словами, Саша и Марина теперь живут там, – доктор указал на монитор. – Вернутся они только по выполнении всей программы.

– Как долго это продлится? – Ольга едва сдерживала себя.

– Не скажу точно, но не менее четырех недель. Хотя в их мире это может продлиться всего несколько дней.

– Дмитрий Иванович, вы просто обязаны вытащить детей оттуда, – не приказал – попросил Андрей.

– Сделаю все, что в моих силах. Вам лучше не отходить от них ни на шаг. Нужно разобраться. Мне нужно разобраться, – повторяя эти слова, Симонов сел за монитор и задумался.

Что-то снова пошло не так, но на этот раз последствия оказались катастрофическими.