Текст книги "Дальний Восток за окном. Стихи разных лет"

Дальний Восток за окном
Стихи разных лет
Сергей Юрьевич Долженко

© Сергей Юрьевич Долженко, 2016

ISBN 978-5-4483-4292-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Там, где море людьми не убито

 
Заберём у судьбы предсказаний листок,
И не спросим у мёртвого бога…
Посмотри, как безлюден наш Дальний Восток,
А домов в нём бесчисленно много.
 
 
Я – как будто не я, ты – как будто не ты,
Океан ожидания полон.
И, в хрустальной дали, там ныряют киты
В изумрудно-прозрачные волны.
 
 
Стану дедом, улыбчивым, словно пацан,
Ну а ты – развесёлой старушкой.
Будем жить сотню лет, где искрится туман
И сверкают живые ракушки.
 
 
Мы поселимся тихо, как черти в раю.
Океана сияньем облиты…
Далеко. Очень близко. На самом краю.
Там, где море людьми не убито.
 

Девушка на велосипеде

 
Озеро сияло, словно зеркало,
Розовый закат окутал ёлку.
Ах, какая девушка проехала
На велосипеде по посёлку!
 
 
Озарив грядущее и прошлое,
Лился свет. Шептались птицы где-то.
Ах, какая девушка хорошая,
Я отвык от простоты и света.
 
 
И не важно, пасмурно ли, солнечно,
Дело исключительно в девчонке.
А она проехала тихонечко
И остановилась у колонки.
 
 
Я стоял простым далёким зрителем,
Я люблю забытые селенья.
Словно гладь озёрная пронзительна
Глубина душевного смятенья.
 
 
Спряталась печаль в лесу берёзовом,
Тишина бродила по посёлку.
Девушка пила в закате розовом
Розовую воду из колонки.
 
 
Странно видеть улицу залитую
Мягким светом… Домики, дорожки…
А её, такую беззащитную,
Целовали розовые мошки.
 
 
Край небес нашёптывал доверчиво:
«Всё на свете было не напрасно.
Посмотри, какая сила в вечере,
В простоте и глубине неясной.»
 
 
Озеро застыло, словно зеркало,
Я бродил по улицам без толку.
Ах, какая девушка проехала
На велосипеде по посёлку!
 

Про дачу и про спорт

 
Ты просил сложить стихи про дачу
И добавить пару строк о спорте.
Звал помочь, а я в цехах батрачу
И от целины меня увольте.
 
 
Мне писать про дачу? Это странно.
Мне писать о спорте? Вот умора!
Я любитель мягкого дивана,
Почитатель света монитора.
 
 
Пропадать на грядках? Неохота!
Мне бы лучше полежать без толка —
Я проделал долгую работу,
Как электростанция посёлка.
 
 
А почудится – всё в мире шатко,
Ненадёжно. И – недолги сборы, —
Я любитель отдыха в палатке,
Почитатель ветра и простора.
 
 
Как же написать о даче дельно?
Там растёт клубника и калина…
И легко сменить огни котельной
На огни мангала и камина.
 
 
Чем вкуснее дачная картошка?
Чем милей садовые деревья?
Все в душе мы фермеры немножко,
Все когда-то вышли из деревни…
 
 
Я готов помочь тебе на даче!
Стать готов спортсменом-акробатом!
Только поправляйся, не иначе.
Покидай больничные палаты!
 

Зачем?

 
Солнце ушло в комариной мороке,
Слышно шипение змей.
Друг мой, дались тебе эти дороги,
Если не сыщешь своей?
 
 
Кто нас поймёт? Только ветер, кочуя,
Дали постиг и простор.
Так для чего же вопросы шепчу я
И полыхает костёр?
 
 
Ну, а найдёшь перепутье до срока, —
Взглядом оценишь маршрут…
Разве нужна тебе эта дорога,
Если за далью не ждут?
 

«Ты живёшь в краю пещер и водопадов…»

 
Ты живёшь в краю пещер и водопадов,
Как в пещере современной, с интернетом.
В тишине услышать сказку на ночь надо?
Очень холодно и ветрено на свете?
 
 
Подойду к кровати осторожно с краю,
Нежно руку положу на эту чёлку,
И промолвлю: «Отдыхай, моя родная,
Ты моя, совсем домашняя девчонка.
 
 
Разреши тебя укутать одеялом.
На подушку свет ложится заоконный.
Что я знаю, кроме сказок? Очень мало.
Говорят, тут где-то рядом Парк Драконов?
 
 
В Парке скалы, словно чудища по форме,
Эти камни посмотреть и мне охота.
А драконы правят обществом бесспорно,
Но разгуливают в парках донкихоты.
 
 
Ты уже не первый год, как стала взрослой,
Что ты знаешь, кроме сказок? Очень мало.
Но с годами почему-то очень просто
Ночь иной наполнить сказкой оказалось.
 
 
В нашей комнате огни затеют пляску,
Занавески, словно рыцари на страже…
Рассказать тебе хотел я на ночь сказку,
Но сейчас она сама про нас расскажет.»
 

Разорвать себя на части

 
Это явь? А может небыль
К нам пришла чудными снами?
На куски разбилось небо
И летит к земле дождями.
 
 
Как по морде хлещут плута,
По домам, лесам, болотам,
Лупят капли, капли лупят…
Почему? Зачем? Кого там?
 
 
Почему же? Почему же?
Отчего же? Отчего же?
Дождик шлёпает по лужам,
Угнетая и тревожа.
 
 
Это ж надо, это ж надо!
Хмурый дождь бывает светел!
Я гляжу ползучим гадом:
Небо сыплется, как пепел!
 
 
Налетевшее ненастье —
Оправданье этим строкам —
Разорвать себя на части,
Раздарить себя по крохам!
 

«Ты не верь рассказам, что уныло…»

 
Ты не верь рассказам, что уныло
Здесь, в лесной озёрной стороне.
Осенью сгорает всё, что было,
В золотом смеющемся огне.
 
 
И бродяга серый пьяный ветер
Плачет над просторами глуши.
Всё сгорит. Внезапно белый пепел
Отразится в омуте души.
 

Каменная черепаха

 
Я хочу Уссурийск посетить,
Я хочу посмотреть черепаху.
Что способно сквозь вечность светить?
Серый камень без боли и страха.
 
 
Не понять в галогеновой мгле
И предательском солнечном мраке —
Черепаха стоит на земле
Или мир на большой черепахе?
 
 
Только что нам веков седина
И мерцанье холодного света?
Позабыт император, страна,
Не осталось и строчек поэта…
 
 
И ваятель забыт, словно бог
Тех веков. Всё забыто и точка!
Но – привет через сумрак веков:
Черепаха навеет мне строчку.
 
 
Ухвачусь я за тонкую нить,
Всё, быть может, развеется прахом…
Я хочу Уссурийск посетить,
Я хочу посмотреть черепаху.
 

Сопка Холодильник

 
А помнишь, где мы только не бродили?
И были дни насыщены, как годы.
Мы покоряли сопку Холодильник
В промозглую осеннюю погоду.
 
 
Там ветер хулиганистый, не робкий,
Простор, не умудрённый пустяками.
Там подземелье на вершине сопки
И временем изъеденные камни.
 
 
А помнишь, вместе шлёпали по лужам,
Осенним нежным ветром охладиться?
Ведь нам сказали, холодильник нужен,
Чтоб не пропасть и чтобы сохраниться.
 
 
Но надо быть почти умалишённым,
Чтоб лезть по этой серости безбрежной…
А всё вокруг казалось завершённым,
Наполненным какой-то грустью нежной.
 
 
И эти камни, и трава на склоне,
И облаков унылое движенье,
И серый ветер, я внезапно понял,
Лишь отголоски, только отраженье…
 
 
Пусть ожидались долгие метели,
Протяжным воем сеющие скуку,
Мы в тёмное спускались подземелье,
А я, любя, тебя держал за руку…
 
 
Потом поодиночке мы ходили,
А жизнь бежала, как вода по склонам…
Я вспоминаю сопку Холодильник,
Там было очень ярко и тепло нам.
 

Парк влюблённых

 
Где судьба сведёт нас, я не знаю,
Каменной рукой укажет путь…
Помнишь, как бродили по Китаю,
Как найти хотели что-нибудь?
 
 
Каждый день – сюрпризы и подарки.
Я – смешной, наивный ротозей.
А какие там чудные парки —
Все скульптуры помню, как друзей,
 
 
Как людей горящих, увлечённых,
В мире, что окутывает мрак.
Есть в Китае где-то Парк Влюблённых,
Вот бы нам пробраться в этот парк!
 
 
Там гуляют парами беспечно,
Там своих желаний не унять.
Там легко (окаменев, конечно)
Сотни лет друг с другом простоять…
 
 
Где судьба сведёт нас, я не знаю,
Каменной рукой укажет путь…
Помнишь, как бродили по Китаю,
Как найти хотели что-нибудь?
 

На улице Адмирала Фокина

 
«Помнишь, девочка, как бродили,
Улыбаясь любым ветрам?
Мы на Фокина кофе пили,
Необычнейший кофе там!
 
 
И деревья растут несмело,
И старинные там дома —
Это вечность на нас глядела,
Изучающе сквозь туман…»
 
 
«Мы бродили? Не понимаю.
Так у нас здесь не говорят —
Что за «Фокина»? Я не знаю.
Ты имеешь ввиду Арбат?»
 
 
«Что ж, Арбат, так Арбат – отлично.
Только всё-таки – не соврал.
Я не знал адмирала лично…
Не обидится адмирал?
 
 
Где он, в улице этой мокрой?
Лишь блестит ледяной гранит.
Где он, штурман звезды высокой,
Чей огонь до сих пор горит?
 
 
Мы в огонь бы подлили масла,
Мы б раздвинули потолок.
Так бывает, звезда погасла,
Но идёт световой поток…
 
 
То туманы, совсем некстати,
То потоком с небес вода…»
– «На Пекинской ли, на Арбате,
Мы там не были никогда!»
 
 
Как же не были? Мы бродили…
Люди, тачки да суета…
Мы на Фокина кофе пили,
Замечательный кофе там.
 

А, может, тоже выйти в море?

 
Всю жизнь я «планы» выполняю
От января до января.
А друг мой – Дима Немоляев,
Представьте, а? Ушёл в моря.
 
 
Я за слова свои в ответе,
Он там – на ветреном пути.
Его страницу в Интернете
Я обнаружил в соцсети.
 
 
Как говорится, напоролся.
В глазах его покой, не страх.
Я с ним работал и боролся
Давно, в стареющих цехах.
 
 
А нынче, посмотрю на фотки —
Всё корабли да океан…
Всё якоря, фальшборты, лодки…
А вот – механик? Капитан?
 
 
А Димка стоек или ропщет,
Крепя швартовочный канат?
Ах, этот старый фрезеровщик-
Болтун, наверно, виноват.
 
 
Он мне вещал про океаны,
Кораллы, пальмы и мечты,
Дороги, доллары и страны,
Да про побег от маяты.
 
 
Мы тянем лямку до могилы.
Капитализм. Не выбирать.
И не любой находит силы
От безысходности сбежать.
 
 
И Димке я под грохот цеха
Поведал той беседы суть —
Весне морозы не помеха,
Пора идти за счастьем в путь…
 
 
Ты помнишь, Димка, как с тобою
Мы не создали профсоюз?
Я на другой завод судьбою,
С судьбою спорить не берусь,
 
 
Теперь от мая и до мая
На производстве день-деньской.
Ну где ты, Димка Немоляев?
Ушёл, уехал за мечтой?
 
 
А мне не вырваться из круга…
Но и на флоте, ведь, бардак?
Приятно, всё же, встретить друга,
Пусть виртуально, а не так…
 
 
Есть миф – на ветреном просторе,
Дана свобода кораблям.
А, может, тоже выйти в море?
А, может, бросить всё к чертям,
 
 
Довериться сырой погоде?
Все потрясения не зря!
Он на страницу не заходит,
Он вечно где-нибудь в морях?
 
 
В который раз, пути не зная,
Я производству сдамся в плен.
Ну где ты, Димка Немоляев?
Тебе удачи, джентльмен.
 

«Что ж, не будем о женщинах впредь мы…»

 
Что ж, не будем о женщинах впредь мы.
С ними Ад превращается в Рай.
Посмотри, окружают нас ведьмы,
И плодятся кикиморы, знай!
 
 
Ах, ушла… И вернуться не хочет?
Помышляет теперь о другом?
Все валькирии влюбчивы очень,
Нас легко забывают потом.
 
 
Поддержать мне тебя больше не чем,
Рубану по-мужицки, вот так:
Видишь женщину? Знай – это нечисть:
Леди Винтер, змея, Шапокляк…
 
 
Как не стать тут немного с приветом,
От души не чудить иногда?
Все лукавят они, но, при этом,
Бабам хочется верить всегда.
 
 
Ты с дороги сойдёшь и в избушке,
Приворотного зелья испьёшь…
И поверишь, что лучше подружки
Никогда и нигде не найдёшь.
 
 
Украшают, пугают планету.
Плач сирены, Горгоны оскал…
Я тебе это всё по секрету,
Как упырь упырю рассказал.
 

Будильник

 
Мы спим, и души далеко,
Ночной покой – награда.
Подняться утром нелегко,
Но на работу надо.
 
 
Какие видишь сны сейчас?
Жизнь, как лихая тройка.
Тебя будил я парой фраз,
По телефону только.
 
 
Привычно исчезала мгла,
Теплело на планете.
И почему-то ты была
Дороже всех на свете.
 
 
А солнце шло то вверх, то вниз,
Как книгу жизнь листая.
Я говорил тебе: «Проснись!
Скорей, моя родная!»
 
 
Какая глупая игра,
Но, может, не напрасно
Я по утрам желал добра,
Чтоб день прошёл прекрасно?
 
 
Жил в телефоне голос твой,
«Привет» – такая малость…
Горячий, искренний, родной…
А что мне оставалось?
 
 
Прости, коль сможешь, подлеца.
Проспать – святое дело,
С твоей работой без конца…
Короче – надоело!
 
 
Смеялись в небе облака,
Полдня скучал мобильник.
Я позвонил. Сказал: «Пока.
Купи себе будильник!
 
 
Порву невидимую нить,
Кляня судьбину злую.
Давно пора тебя будить
Горячим поцелуем.
 
 
Прощай, мой ясный огонёк!
Живи себе, как знаешь.»
А ты сказала: «Дурачок,
Ну что ты понимаешь?»
 
 
Теперь пришло на мой порог,
Что никогда не снилось.
Вдруг нечто разбудить не смог
В тебе? Не получилось?
 
 
Бывает зябко на заре,
И что со мной – не знаю.
Так хочется сказать: «Скорей
Проснись, моя родная!»
 

Давай с тобой ограбим банк

 
Идут дожди в окно долбя —
Погода нынче кажет факи.
Вот, что я мыслю: Из тебя
Мог получиться славный хакер.
 
 
Где мой очаг и мой причал?
Потонет всё, не сыщешь брода.
И я один куда-то мчал…
Но хуже курвилась погода.
 
 
Хоть не бродяга и не панк…
Я ненормальный? Может статься.
Давай с тобой ограбим банк
И будем по миру скитаться.
 
 
Жизнь – скоротечная игра,
Начнём командовать ей сами.
Ведь ты умна и так хитра…
А я… бодался с мусорами,
 
 
Что мне засаду не одну
Устроили неосторожно.
А я… искал свою страну,
Где мне родиться было можно.
 
 
Сперва забьёмся в уголок
И позабудем беды вскоре…
Пусть будут пальмы и песок,
Сверкает ласковое море.
 
 
А я всегда куда-то шёл
И словно жил совсем без дома…
Когда поймает Интерпол,
Нам будет в мире всё знакомо…
 
 
Нас в разных тюрьмах, что гадать,
Надолго спрячут, ненормальных.
В конвертах письма будем слать,
Они милее виртуальных,
 
 
В них будет солнце и прибой,
Мороз колючий и метели…
Давай ограбим банк с тобой!
Эх, сумасшедшие затеи…
 

Как партизан в тюремной камере

 
В далёком парке сосны замерли,
Быть в выходной счастливым просто.
Как партизан в тюремной камере
Сокрыт я в недрах производства.
 
 
Проснулась ты? К народу тянешься?
Ужель прельщаешься тусовкой?
А, может, снова хною красишься?
Ты станешь рыжею плутовкой?
 
 
Но пусть летают птицы по небу,
Шагай спокойно, человече.
Чуть-чуть влюби в себя кого-нибудь
И приходи домой под вечер.
 
 
Пусть будет пройдена вселенная,
Твоим желаньям не перечу.
Качусь, как солнце, после смены я,
Как колобок тебе на встречу.
 

В плацкартном вагоне

 
Нам дорога плакаты развесила,
И за прибыль с коррупцией бой.
А в плацкартном вагоне так весело,
Что повеситься можно порой.
 
 
Слово доброе лампочкой маленькой,
В полумраке прожить – не беда.
Я спросил у попутчицы старенькой:
«Вы откуда, зачем и куда?»
 
 
Чай в стакане с таёжными травами,
А во взгляде – морская волна…
И поведала дама – в Совгавани
Проживает в бараке она.
 
 
Позабытой эпохи он детище,
Без удобств, деревянный барак,
Что под снос, но способен согреть ещё…
Вот и с нами случается так…
 
 
За жильё, что на пике старения,
Мелочь платит, хоть тут повезло.
Ах, расценки – иным без зазрения
Отключают и свет, и тепло.
 
 
Рак нашли у неё – нет сомнения,
Но прогноз не настолько плохой.
Вот и едет теперь на лечение
В онкоцентр, в Хабаровск, зимой.
 
 
Тихо шепчет она: «Делать нечего,
Говорят, там врачи – мастера.
Только поезд приходит-то вечером,
Надо где-то дождаться утра.
 
 
В диспансер не пускают заранее,
А на улице, видишь, метёт…
И полиция эта вокзальная
На вокзале сидеть не даёт.
 
 
По закону платить им приходится,
Чтоб остаться… Уже не впервой.
За окошком метель хороводится
Только снится нам вечный покой?»
 
 
Пусть диагноз тот будет ошибкою
В суете сумасшедших дорог!
И сошла она с грустной улыбкою,
А мой поезд побрёл на восток.
 
 
Вот и место её опустевшее
Занял кто-то. За окнами муть.
Мирно лампа горит надоевшая
И совсем невозможно заснуть.
 
 
Хоть дорогой тепло мне обещано,
Я живу там, где ветер и снег,
Где больная усталая женщина
Снова платит за жёсткий ночлег.
 

Почему не любишь пауков ты?

 
Эти платья, юбочки и кофты
Да в глазах весёлые огни…
Почему не любишь пауков ты?
Очень симпатичные они.
 
 
Может, ты с ума сошла от книжек:
Философских очерков и драм?
Пораскинь мозгами – пауки же
Родственники честным рыбакам.
 
 
Здесь Амур и байки про рыбалку
Многие столетья на слуху.
Сети плёл рыбак поймать русалку,
А поймал лишь щуку на уху.
 
 
На безрыбье, в ледостав, в путину,
Всё мутил он сетью бирюзу…
Мухи попадались в паутину,
А хотелось встретить стрекозу.
 
 
Я сегодня не в ладах с собою,
И шепчу я, нити теребя,
Что паук бы жил со стрекозою,
Будь она похожа на тебя.
 

В посёлке Термальный

 
В отпуск уехал. Кажусь я свободным,
Всё позабыл на чуток.
Как хорошо в этом мире холодном
Тёплый найти уголок.
 
 
Белые сопки при хмурой погоде,
Летом как-будто зима…
Врут, что вулканы тут свет производят
И согревают дома?
 
 
Но в жарких странах, я врать вам не буду,
Стыла, порою, душа.
Рядом со мною хорошие люди,
Значит, и жизнь хороша.
 
 
Лес окружил меня тихий и странный,
Да небосвод ледяной.
Я на Камчатке, в посёлке Термальный,
Греюсь термальной водой.
 

«И где только нашёл в себе силы я…»

 
И где только нашёл в себе силы я,
Может быть, откопал в рюкзаке?
В эту ночь, что за сны тебе, милая,
Снятся там, от меня вдалеке?
 
 
В шуме улиц, кабацком ли гомоне
Я покой не найду никогда.
Так и хочется выйти из дома мне
И шагать – сам не знаю куда.
 
 
Здесь метелям конец скорый близится,
Их прогонит дыханье весны.
Пусть тебе, моя милая, видятся
Этой ночью лишь добрые сны!
 
 
За окошком дорога знакомая,
Каждый кустик за дверью знаком…
Так и кажется: выйди из дома я,
Всю Россию прошёл бы пешком.
 

«Я в вечность не стремлюсь…»

 
Я в вечность не стремлюсь,
Я знаю, срок настанет —
С планетою сольюсь,
С землёй и зорькой ранней.
 
 
Характер не умрёт,
Я это знаю точно —
Он долго проживёт
В моей любимой дочке.
 
 
Я в воздух превращусь,
В цветы и корм для птицы.
И вам, друзья, спущусь
Снежинкой на ресницы.
 

Дальний Восток за окном

 
Даришь вниманье каким-то ребятам?
Кто-то проводит домой?
Дальний Восток за окном у тебя там,
Но незнакомый, другой.
 
 
Север не станет немного нежнее
К людям влюблённым в него.
Просто твой город гораздо южнее,
Даже зимой без снегов…
 
 
Часто неясное шепчет признанье
Мне леденящий буран.
Там же тебя согревает дыханьем
Тёплый седой океан.
 
 
Хоть далеко до московских курантов,
До европейских ворот,
Но у тебя там немало мигрантов —
Всё прибывает народ.
 
 
Здешним заводам сегодня хреново,
Но – хоронить не спеши.
Ну, а твой город скорее торговый —
Город японских машин.
 
 
А у меня целый месяц метели
И минус тридцать мороз.
И до апреля не будет капели,
Не потеплеет всерьёз,
 
 
А теплота, как далёкое счастье,
Буре и снегу назло…
Хочешь сюда, в холода и ненастье?
Стало быть, мне повезло.
 
 
Даришь надежды каким-то ребятам?
Местным-неместным? Так знай —
Дальний Восток за окном у тебя там,
Значит, я рядышком, зай.
 

В Суйфэньхэ

 
Границы государств и визовый режим —
Не дал бы я за них и ломаного цента.
Китай, как фейерверк – красив, непостижим,
В нём город Суйфэньхэ – большой торговый центр.
 
 
Взирает небоскрёб окошками квартир
На жалкие дома, гнилые до карниза…
Китайцы – молодцы, спасают этот мир,
Шагают в коммунизм, путём капитализма,
 
 
И производят всё, за сущие гроши.
Тут хороши цеха, поля да рестораны.
И ты списать в утиль Европу не спеши,
Пока на свете есть «неразвитые» страны.
 
 
Здесь даже под землёй блестит торговый Ад,
Где, кажется, порвут и пустят на котлеты!
Но, стоит пристыдить – торговец сам не рад,
«Другой менталитет» – китайцы словно дети.
 
 
Я помню, был согрет улыбками восход,
Не зная языка, я понимал прохожих.
А вечером плясал на площади народ!
И разогнать печаль мне захотелось тоже.
 
 
Трепещет красный флаг беспечною зарёй,
Напоминая Русь – Советскую, иную…
Эх, только б торгаши остались под землёй,
Не обобрали тех, с которыми танцую.
 

Пружинка

 
Нас в детстве пугали Кощеем, Ягой
И теми, кто в жизни сломался.
Сосед-алкоголик. Он жил за стеной.
В пять лет я его опасался.
 
 
Бежал я домой, ведь зажглись фонари.
В подъезде, почти у порога,
Сосед тянет руку: «Пружинка… Бери…
Лежала в снегу на дороге…
 
 
Хорошая очень… В беде, не у дел…
А есть ли друзья у пружинки?»…
– «Загнулся, – потом мне сказали, – сгорел.»
Ему не справляли поминки.
 
 
Зачем много лет я храню разный хлам,
Когда позабыл даже лица?
Её не сломаешь – согнёшь пополам,
Пружина опять распрямится.
 
 
Мне кажется время, развившись в спираль,
Вчера ускользнуло в окошко.
Покрытая хромом, пружинная сталь
Мою согревает ладошку.
 

«Мне сели метели на плечи…»

 
Мне сели метели на плечи,
Я снова вернулся домой.
А где-то – тропический вечер,
На берег волна за волной.
 
 
И память полна чудесами,
Смешными ракушками дно.
Какая ни есть, всё же – память.
Иным и её не дано:
 
 
Размоют разлуки и встречи,
Что было когда-то с тобой.
И снова – тропический вечер,
На берег волна за волной.
 

Весёлое рыжее солнце

 
Веселье зимой в городах не ищи ты,
Зима – это лыжи да санки.
В горах все катаются в касках защитных,
А я в несносимой ушанке.
 
 
Родная, тебе улыбнусь от души я,
Зажмурясь от яркого солнца.
Подъёмник нас тянет к высокой вершине,
И кто там всё время смеётся?
 
 
Что здесь неизменно, всегда, несомненно?
А что превратится в болото?
Вершину штурмуют такие спортсмены,
Что даже курить неохота.
 
 
Нас ждут в городах неудачи. Я вижу:
С тобой распрощаемся скоро.
Иных манит мода на горные лыжи,
Иных – непосредственно горы.
 
 
Пока же, пусть будут беспечными думы,
Плывут облаками надежды…
Здесь лыжные все нацепили костюмы,
Но я-то в фуфайке, как прежде.
 
 
Пробившись из снега, стремительно, звонко,
Ручей неуёмно смеётся…
Меня ведь сюда заманила девчонка —
Весёлое рыжее солнце.
 

Серое

 
В серой пыли утопает страна,
Не прорастёт ни трава, ни цветочки.
Зря вы твердите: «Настала весна,
Вновь за окном зеленеют листочки!»
 
 
Лишь замерзающим может зима
Сказывать яркие тёплые сказки!
Видно вы все посходили с ума —
Я замечаю лишь серые краски,
 
 
Серые-серые и ни одной
Краски особенной здесь не найдётся!
Ночью, под серой угрюмой луной,
Днём, в свете тусклого серого солнца.
 
 
Всё непохожее били на взлёт…
Что многограннее, ярче и краше…
Ну а теперь бесконечно течёт
Время унылое, серое… ваше!
 

А весна приходит с неба

 
То заносит город снегом,
То ручьи в овраги льются…
А весна приходит с неба,
До него не дотянуться.
 
 
Март беспечный и весёлый
Прыгнул зябликом на ветки.
На лыжне гуляет школа —
Удивительные детки.
 
 
По-весеннему одеты,
Глушь лесная им знакома…
Кабы знал, что выйдут дети,
Отдыхал сегодня дома.
 
 
Но весна капелью звонкой,
В лес звала и пела песни…
С третьеклассницей девчонкой
По лыжне шагаем вместе.
 
 
Выезжаем на опушку…
Люди… Кто-то окликает,
Но молчит моя подружка,
Никому не отвечает.
 
 
Снег растает – по колено
Будет грязи. Жизнь другая…
Словно смена поколений,
А зиме не видеть мая…
 
 
Вверх идём. Устала, вроде.
«Отдохнула бы минутку!»
На коньковый переходит
И идёт в отрыв малютка.
 
 
Зашумели сосны: «Где ты?»
Улетела, может статься…
Удивительные дети…
Нам за ними не угнаться.