Текст книги "Воровской общак"

2

Проводница на перрон не спускалась, перетаптывалась в тамбуре, кутаясь в свою форменную тужурку и зевая.

– Сколько стоим? – деловито осведомился Руслан.

– Отправление через две минуты, – ответила проводница. – Не успеете ведь покурить. И что вам в вагоне не сидится? Сначала эти пьяндылыги, теперь вы…

– Ты кого пьяндылыгами назвала, селедка моченая? – возмутился Бухарик, заглядывая в дверной проем. – Защитников отечества? Ноги тебе мало выдернуть за такие слова.

– Беспокойные пассажиры, да? – тихо спросил Руслан у проводницы. – Ничего, дальше они не поедут. Только шума не поднимай, ладно?

– Вы о чем там шушукаетесь? – подозрительно осведомился Тельник, заглядывая в тамбур снизу.

Ничего ему не ответив, Руслан сиганул через головы татуированных десантников прямо на перрон. Они еще только начинали оборачиваться, когда он, хорошенько размахнувшись, огрел Бухарика по затылку, попав локтем точнехонько в самое начало ложбинки на шее.

Охнув, парень наклонился и сделал шаг вперед, после чего боднул борт вагона головой.

Его дружок довольно ловко подпрыгнул, целясь вытянутой вперед ногой в грудь Руслана. Осталось лишь поймать его за лодыжку и дернуть на себя. На физиономии Тельника промелькнуло изумление, сменившееся болезненной гримасой, когда он упал навзничь, приложившись затылком о плиточное покрытие. Руслан шагнул к нему, приподнял и дважды ударил переносицей о свою голову.

Поезд дернулся, громыхнув своими стальными суставами, колеса шевельнулись. Решив, что в его распоряжении есть еще секунд десять-пятнадцать, Руслан не пожалел времени на то, чтобы окончательно вывести противников из строя. Постучав башкой Бухарика об столб, он немного попинал Тельника, а под конец представления прыгнул ему на живот.

– Вы же его убьете! – испуганно пискнула проводница.

– Не-а, – весело возразил запыхавшийся Руслан, запрыгивая на подножку тронувшегося с места вагона. – Я гуманист и пацифист. И не сторонник кровопролития.

– Ага, не сторонник! Вы же как зверь на них набросились.

– Исключительно в целях твоей безопасности. Ведь эти двое, – Руслан кивнул туда, где остались недавние попутчики, – в покое бы тебя не оставили. Допили бы свою водяру и к тебе за добавкой отправились бы. А там им любви захотелось бы, большой и светлой. Или поквитаться с тобой за нелестную характеристику. В общем, ночка бы еще та выдалась. Так что скажи спасибо.

– Спасибо, – пролепетала проводница и, спохватившись, принялась загремела подножкой, готовясь закрыть дверь.

Когда Руслан, пройдясь валкой походкой моряка по коридору, добрался до своего купе, там было убрано, хотя запах перегара и беляшей выветриться не успел.

– А я все в окно видела, – похвасталась Рита, сидящая на освободившейся нижней полке. – Поняла, что наши соседи дальше не поедут, и выбросила все их бутылки и объедки.

– Это правильно, – кивнул Руслан, устраиваясь напротив.

– Правда, остальные их вещи здесь остались… Как же они теперь?

– Сдадут их в камеру хранения, или как там она называется?

– Я про наших соседей, – уточнила Рита.

– Они нам больше не соседи, – сказал Руслан. – И слава Богу.

– Все-таки я немножечко за них переживаю.

– И напрасно. Они уже взрослые, должны отвечать за свои поступки. Кроме того, это ведь не ботаники какие-то, а десантники. Значит, им добраться до Киева даже своим ходом – раз плюнуть.

– Ой, – покачала головой Рита, – далековато все же.

– Ну, устроят марш-бросок по пересеченной местности, – сказал Руслан. – Им это только на пользу пойдет. Не все же ханку жрать да былыми подвигами похваляться. Теперь у них появится новая тема для разговоров. Опять почувствуют себя героями.

– Ты очень язвительный, Руслан.

– Смотря для кого, Рита. Вот к тебе у меня отношение другое. Ты киевлянка? Или в гости едешь?

– Работать, – ответила девушка. – Во всех столицах всегда денег больше, людей, а, значит, и рабочих мест. – Поколебавшись, она призналась: – Я два года экономила, чтобы в Киеве квартиру снять. На завтра у меня собеседование назначено. Если повезет, то завтра же и с жильем определюсь.

– Давай телефонами обменяемся, – предложил Руслан. – Я в Киеве некоторое время пробуду. Вдруг моя помощь понадобится.

– Не думаю, что опять нарвусь на пьяных десантников, – улыбнулась Рита.

– Да они и не десантники вовсе. Нажрались, вот и буровили всякое, чтобы впечатление произвести.

– А наколки?

– Да сейчас любой может себе что угодно нарисовать, – махнул рукой Руслан. – Не завидую я тем, кто себя, как павлин, украсил, а потом за решетку угодил. Там с него спросят.

– Кто спросит? – насторожилась Рита.

– Люди.

– Какие люди?

– Разные, – ответил Руслан. – Предлагаю закрыть эту тему.

Поколебавшись, девушка кивнула:

– Хорошо. Тогда доставай свой телефон.

– Зачем?

– Ты ведь сам предложил обменяться номерами, забыл?

– А-а, – протянул Руслан. – Слушай, ты просто продиктуй свой номер, а я запомню. У меня память на цифры отличная.

– А свой номер ты мне дать не хочешь? – нахмурилась девушка.

– Я свой мобильник потерял, Рита, – соврал Руслан. – Завтра обзаведусь новым и сразу отзвонюсь.

– Понятно…

Словно тень пробежала по симпатичному лицу Риты. Номер она продиктовала, но как-то неохотно и явно безрадостно. Руслана это покоробило. Что, раз он без мобилы, так и не человек вовсе?

– Ты очень ошибаешься, если думаешь, что я голь перекатная, – заявил он сухо. – Я могу купить себе хоть айфон «эппловский», если пожелаю. Денег у меня валом, вот, гляди. – Чувствуя, что он краснеет, Руслан помахал в воздухе толстой пачкой денег, вынутой из кармана. – Так что напрасно ты нос воротишь.

– Я не ворочу, – тихо произнесла Рита, но сама тут же отвернулась и уставилась в окно, за которым невозможно было разглядеть ничего более интересного, чем случайные и очень далекие электрические огоньки.

В наступившей тишине было слышно, как стучат колеса несущегося сквозь мрак поезда. Вдруг почудилось, что едет он из ниоткуда в никуда, и ночь эта никогда не кончится.

3

Пока длилась пауза, Руслан не смотрел на новую знакомую, которая тоже не удостоила его ни единого взгляда. Сначала он хотел разозлиться, а потом подумал, что вел себя как какой-то хвастливый купец, потрясающий мошной в кабаке, и ему стало стыдно.

– Не дуйся, Рита, – попросил он. – Куда-то не туда нас с тобой занесло.

– Лично меня никуда не занесло, – отозвалась она, вставая. – Я спать хочу.

– Подсадить? – предложил Руслан, показывая глазами на верхнюю полку.

– Сама справлюсь.

Невидимая стена отчуждения возникла между ними. Забравшись на свою полку, Рита укрылась простыней и закрыла глаза. Выключив свет, Руслан последовал ее примеру. Он лежал молча минут пять и решил, что отношения с попутчицей испорчены навсегда, когда она подала голос:

– Ты спишь?

– Нет, – ответил Руслан.

– Я хочу тебя о чем-то спросить… Можно?

– Почему же нельзя. Если без протокола, конечно.

– Ну вот, – тихо произнесла Рита. – Даже шутки у тебя такие же.

– Какие такие же? – спросил Руслан.

– Уголовные… Или тюремные… Не знаю, как правильно назвать.

– Блатные, ты хочешь сказать?

Руслан любил прямоту, поэтому предпочитал сразу расставлять точки над «и». Вот и сейчас он не стал юлить и напускать туману. Похоже, его собеседница тоже ценила честность, потому что ее ответная реплика прозвучала так:

– Да, я именно это хотела сказать.

– Если тебя волнует, есть ли у меня судимость, – сказал Руслан, – то я отвечу: да, есть. Я сидел. Или тянул срок, как у нас говорят.

– Я так и поняла, – почти прошептала Рита.

– Что, очень заметно?

– Заметно. Ты ни капельки не испугался этих десантников, когда они привязались. И дерешься не так, как обычный парень с улицы. Плюс к этому словечки всякие проскальзывают, шуточки-прибауточки… Но главное не это.

– А что главное?

– Взгляд, – ответила Рита. – Такие взгляды только за решеткой вырабатываются. Или за колючкой, как вы говорите. В неволе, одним словом.

Руслан почувствовал не очень сильный, но все же достаточно болезненный укол ревности.

– Откуда тебе известно, какие у зэков взгляды? – поинтересовался он. – Кстати, в заключении находятся очень разные люди, и смотрят они тоже по-разному.

– Это я понимаю, – согласилась Рита. – Но я имею в виду таких, как ты. Которых срок не испугал и не сломал. И которые по этой причине не побоятся сесть снова и снова. Я говорю о… о рецидивистах.

– Это ментовской термин, – заметил Руслан. – Они называют так воров.

– Знаю. Просто язык не повернулся назвать тебя вором.

– Напрасно. Для меня это не оскорбление, а честь.

– Вот, – тихо сказала Рита. – Именно так он и говорил.

Минуту или две было слышно, как стучат, не умолкая, стальные колеса, как будто ударник выбивал нескончаемые дроби на барабанах.

– Кто, – спросил Руслан, покачиваясь в темноте вместе с вагоном.

– Отец, – ответила Рита. – Он всегда сидел, сколько я его помню. Выходил, гулял пару месяцев, и его снова забирали. Как в фильме про джентльменов удачи. Украл, выпил, в тюрьму… Украл, выпил, в тюрьму…

– Ну, это для смеха так придумано.

– Нам с мамой смешно не было.

– Я про фильм, – уточнил Руслан.

– А я про жизнь, – сказала Рита. – Один раз папа принес мне целую гору разных подарков. Я чуть не лопнула от счастья. А потом все это конфисковали. Как вещдоки по делу ограбления «Детского мира». Теперь ты понимаешь, почему мне неприятна всякая блатная романтика?

– Понимаю.

– Тогда не обижайся, что я не смогла с тобой болтать на отвлеченные темы. И спокойной ночи.

С этими словами Рита зашуршала постельным бельем, отворачиваясь к стенке.

– Спокойной ночи, – запоздало откликнулся Руслан.

После чего промаялся без сна почти до утра. Несмотря на добрые пожелания, ночь выдалась как раз очень беспокойная.

Глава пятая

1

Совместная жизнь с друзьями тоже не задалась. Руслан встретился с ними возле метро «Арсенальная», как договаривались перед расставанием. Новых телефонов у них тогда еще не было, а от старых все трое избавились, так что пришлось назначать место сбора. Условились торчать у входа в метро с десяти до одиннадцати, пока не соберутся втроем. Приехавший на «Арсенальную» Руслан обнаружил, что Баркас с Головастиком уже объединились, причем продолжают выпивать по этому случаю. На встречу оба явились навеселе, выделяясь из общей массы деловитых киевлян и гостей столицы.

– Когда нажраться успели? – недовольно поинтересовался Руслан, пожав руки корешам.

– Дурное дело нехитрое, – заржал Головастик.

А Баркас надулся:

– Почему сразу «нажрались»? Ну выпили маленько. Сухой закон, вроде, никто не объявлял.

– Придется объявить, – сказал Руслан, – если с утра квасить будете.

– А мы не с утра, – заверил его Головастик. – Мы еще со вчерашнего вечера гудим.

И опять заржал.

«Ладно, – решил Руслан. – На первый раз прощается. Да и мне, пожалуй, алкоголь не помешает. Уж больно настроение пакостное. И зачем ты, Ритка-Маргаритка, душу мне разбередила, скажи на милость?»

Через двадцать минут они поднялись из метро на станции «Олимпийская». Еще через двадцать минут вышли из магазина с пакетами, набитыми снедью и выпивкой. В общей сложности не прошло и часа, как они расселись в гостиной арендованной квартиры и сдвинули наполненные бокалы.

– За удачу!

– За новую жизнь!

– Чтоб всегда так фартило!

После нескольких тостов Баркас и Головастик окосели и отрубились так стремительно, что Руслан не успел даже захмелеть как следует. Вздохнув, он уложил одного на диван, а второго отволок в спальню. Покурил, опрокинул рюмашку, закусил сухой колбаской, но пить и есть в одиночку было скучно. Тогда Руслан набрал номер Риты и предложил встретиться. Она ответила шепотом, что у нее собеседование, и что ей вообще лучше позвонить через пару дней, когда она устроится на работу и определится со своим распорядком дня.

Завершив разговор, Руслан походил по квартире. Было тихо и смертельно скучно. Головастик дрых на спине, свесив руку с дивана и слабо постанывая в промежутках между раскатами богатырского храпа. Баркас спал лицом вниз, раскинув обутые ноги по чистому покрывалу. Полюбовавшись этим удручающим зрелищем, Руслан решительно сунул в карман запасную связку ключей, проверил, на месте ли деньги, и отправился гулять по городу.

Как следует подкрепившись в кафе, он долго бродил улицами, парковыми аллеями и переулками, запоминая пути-дороги, которые могли пригодится. Когда ноги начали гудеть от усталости, Руслан сходил в кино, подкрепился там попкорном со сладкой водичкой, а потом возобновил пешую прогулку, потому что хотел ориентироваться в Киеве если не как у себя дома, то все же лучше, чем слепой котенок. Закон выживания. Догоняешь ли, удираешь ли, а без знания местности шансов всегда будет маловато.

В общем и целом украинская столица Руслану понравилась. Раздражали, правда, бесконечные подъемы, которых было в Киеве почему-то раза в два больше, чем спусков. Знаменитые каштаны росли на улицах в таком количестве, что как бы исчезли из виду. Дома с химерами Руслан не нашел, Крещатик впопыхах не разглядел, к самому Днепру не спустился. Тем не менее, впечатлений у него было хоть отбавляй. А устал он, как собака, да и проголодался примерно так же.

Входя в квартиру, он надеялся учуять аппетитный запах какой-нибудь еды – картошечки жареной, отбивных или, на худой конец, яичницы с ветчиной. Однако ожидания его обманули. В квартире было темно и тихо, Головастик с Баркасом завеялись неизвестно куда, не оставив даже записки. Позвонить им? Руслан определенно не хотелось этого делать. Он подозревал, что кореша опять напились до невменяемости и опасался, что, услышав их пьяный бубнеж, сорвется по-настоящему.

Стараясь не думать о том, где находятся и чем занимаются друзья, Руслан поел всухомятку, выпил бутылку пива, стакан вискаря и отправился в душ. Выбравшись оттуда, томный и распаренный, он принял еще немного алкоголя, закурил и уселся перед телевизором. На втором или третьем по счету канале шел концерт Сереги Холодного.

– В рай, – хрипло произнес он, приблизившись к микрофону.

Это послужило командой для суровых мужиков, которая дружно замолотили по клавишам, барабанам и струнам. Выждав положенное количество тактов, Холодный запел:

Чужих грехов на плечи – тонны,

По кусу хлеба, как по кляпу,

Потом построили в колонны

И в рай погнали по этапу.

Не шли – ползли по бездорожью

По километру в день едва ли,

Лишь лимузины жидкой ложью

Нас, обгоняя, обливали.

Во время короткого проигрыша Руслан успел открыть новую бутылку пива и, поспешно вернувшись на диван, услышал продолжение:

Сперва роптали и плевались,

Потом привыкли, притерпелись,

Всё чаще песни раздавались —

Чем громче, тем фальшивей пелись.

В пути нас сладенькой водичкой

Взамен жратвы поили часто,

Но, как обманом ты не пичкай,

А силы кончились, и баста!

Мы стали водку пить с устатку

И, повалившись в грязь повально,

От скуки резать правду-матку,

Кто без ножа, а кто – буквально.

Последовал новый проигрыш. Длился он не дольше пятнадцати секунд, но за это время Руслан успел не только прикурить сигарету, но и сжечь ее наполовину.

Напившись крови, захмелели.

Конвой и тот дремать уж начал.

Нам только не вставать велели.

Но я вот рассудил иначе.

Когда бежал, сбивая комья,

Толкнула в спину пуля больно,

И в рай ворвался прямиком я —

Взаправду и не подневольно.

Песня оборвалась так неожиданно, что Руслан вздрогнул, словно находился в резко затормозившем автомобиле.

«Круто», – оценила он и, чтобы не перебивать впечатление от понравившейся песни, выключил телевизор. В тишине было слышно только журчание воды в трубопроводе. Зевая, Руслан постелил себе на диване, лег и как будто умер.

2

Разбудил его глухой, полный трагизма голос Головастика:

– Русик!.. Проснись, Русик!

Руслан открыл глаза, уставился на склонившуюся над ним фигуру друга.

– Какой я тебе Русик! – проворчал он хриплым спросонья голосом.

– Руслан, – поправился Головастик и хрустнул переплетенными на уровне груди пальцами. – Надо ехать бабло забирать. У тебя ведь ствол есть, они отдадут.

От него сильно несло перегаром, но пьяным он не выглядел. Так бывает, когда нервное напряжение оказывается сильнее воздействия алкоголя. Чаще всего в моменты потрясений. Человек пьет стакан за стаканом, чтобы забыться, а опьянеть не может. Походило на то, что с Головастиком что-то стряслось, пока он отсутствовал.

– Бабло? – Руслан сел, протирая кулаками глаза. – Какое бабло, брат?

– Моя доля. Все забрали, подчистую. Ничего не осталось.

Отойдя от дивана, он некоторое время постоял возле открытого настежь окна, за которым розовел рассвет. Было слышно, как галдят и хлопают крыльями голуби, плодящиеся в Киеве в неимоверных количествах.

– Который час? – спросил он, откашлявшись.

– Где-то около пяти, – ответил Головастик, не удосужившись ответить точно. – Какая разница, Руслан? Главное, что они еще открыты. Надо поехать и забрать лавэ.

Говоря, он принялся нервно расхаживать по комнате, обхватив себя за плечи, как человек, которому стало холодно.

– Куда поехать? – стал спрашивать Руслан. – Где тебя обобрали? На гоп-стоп взяли или пощипали просто?

Головастик остановился и недоумевающе уставился на Руслана.

– Почему «гоп-стоп»? – удивился он.

– Слушай, что за непонятки, Голова? Ты излагай толком. А то мечешься, трясешься. – Руслан указал на кресло возле телевизора. – Туда падай. И рассказывай.

Прежде чем сесть, Головастик сходил на кухню, отыскал там водку и вернулся с полным стаканом.

– Нервишки поправить надо, – пояснил он, нюхая кусок хлеба.

– Не гони лошадей, – сказал Руслан.

– Я чуть-чуть. Для куражу. – Опустошив стакан, Головастик сморщился, пожевал хлеб и спросил:

– Что такое баккара знаешь?

– Знакомое название. Где-то слышал.

– Это карточная игра, – пояснил Головастик, физиономия которого вновь сделалась гладкой и утратила зеленоватый оттенок, благодаря проступившему на щеках и лбу румянцу. – Шансы банкующего и игроков примерно равны. Проиграться в пух и прах или отхватить куш можно только пойдя ва-банк.

– Та-ак, – протянул Руслан, скрещивая руки на голой груди. – Ты, значит, в казино был?

– Ну да, – ответил Головастик таким тоном, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Сел за стол четвертым. Банкующий посередке, мы по обеим сторонам. Плюс телка в купальнике, с лопаткой. Крупье.

– Да уж догадался.

– Тогда слушай дальше. Крупье эта ставки объявляла и колоды банкующему подносила. Специально задницей вертела, чтобы все внимание на себя обращать.

– Ее дело вертеть, а твое – не отвлекаться, – обронил Руслан.

– Никто и не отвлекался, – отмахнулся Головастик. – Я глаз с банкующего не спускал. Такой важный, как индюк в пиджаке. Дал нам всем понемножку выиграть, а потом три штуки на стол выложил.

– Ты, конечно, спасовал.

Головастик не понял, что его подкалывают.

– В том то и дело, что нет! – воскликнул он с жаром. – На меня же эта телка с лопаткой пялится и сиськи свои поправляет, мол, тесно им в лифчике. Короче, я ставку принял.

– А если бы телка трусы стала поправлять? – поинтересовался Руслан, прикуривая. – Ты бы удвоил ставку, верно?

– Если это шутка такая, то мне не смешно, – сказал Головастик. – Понимаешь, в баккаре, если у меня на руках восемь или девять очков, то я выиграл. А мне и пришло девять.

– Ну, тогда ты выиграл.

– Если бы! У банкующего тоже девять оказалось, а по правилам его карты важней моих. Вот такая она, баккара.

– Тебя на стол силой затаскивали? – начал спрашивать Руслан. – Колода крапленая была? Банкующий передергивал? Нет? Ну так пеняй на себя. Сам лоханулся.

– Не лоханулся я, – возразил Головастик. – Это же развод по-итальянски был. Когда банкир себе карты брал, к столу еще две телки подкатились, стали шампанское раздавать. А потом – бац! – и у индюка этого девятка на руках. И мои денежки: тю-тю…

– Сам виноват, – жестко произнес Руслан. – Купился. Мы теперь ничего казино этому предъявить не можем. Если бы ты хоть трезвый был. Кто пьяному поверит? Да еще без доказательств.

– Хорошо, – сказал Головастик зловещим, как ему представлялось, тоном. – Не хочешь подписываться за меня, тогда дай мне ствол. Я сам туда поеду.

– Не смеши меня. Думаешь, в казино своих стволов мало?

– Предлагаешь простить им это? Забыть?

– Да, – кивнул Руслан, гася сигарету в пепельнице. – Забыть. Ты играл и проиграл. Это твой бок. Скажи спасибо, что не все спустил. У тебя, как я понимаю, что-то около штуки осталось?

– Осталось? – вскричал Головастик, успевший утратить румянец и снова сделавшийся бледным, как покойник. – Что же, по-твоему, я не должен был попробовать отыграться?

– Отыгрался?

– Вот! – Вставший с кресла, Головастик вывернул карманы. – Все мои бабки к этим тварям перекочевали. И это, по-твоему, справедливо?

– Волк режет овцу – это справедливо? – спросил Руслан и сам себе же ответил. – Справедливо. На то она и овца.

– Я не овца!

– Тогда баран. Нажрался, в казино поехал, на шлюх тамошних запал.

– Полегче! – вскинулся Головастик.

– Куда уж полегче, – произнес Руслан, вставая с дивана. – Другой бы тебе в бубен настучал за такие номера, а я с тобой разговоры разговариваю.

– Да кто ты такой, чтобы меня воспитывать? У тебя, может, крылышки на спине прорезались? С чего это вдруг? Потому что ты легавого завалил, и нам пришлось из родного города когти рвать?

– Мент, которого я завалил, по беспределу на нас наехал, забыл? И то, как деньжат срубил по-быстрому, тоже забыл? Покатался в тачке и четыре штуки в карман положил. Конечно, дурные бабки не жаль в казино просадить. Руслан новых подкинет, так?

– А, значит, ты меня попрекать этими бабками будешь? А как насчет того, что я из-за тебя под статьей хожу?

– Не нравится? – спросил Руслан. – Так беги в мусарню, стучи.

– Я стукач, по-твоему? – зашипел Головастик. – Стукач?

Они не заметили, как очутились в центре комнаты, стоя нос к носу, как два пса, готовых вцепиться друг другу в глотку. Изо рта Головастика несло так, будто внутри него работал маленький спиртовой заводик. Чтобы не поддаться искушению и не врезать ему от души, Руслан поднял руку, растопырил пальцы и несильно толкнул Головастика в грудь. Попятившись, тот с размаху плюхнулся в кресло. Злобная маска на его лице сменилась испуганным выражением.

– Ты кого ударил? – с надрывом спросил он. – Кореша своего ударил?

– Да кто тебя бил, алконавт несчастный. – Руслан чуть не сплюнул себе под ноги, но вовремя сдержался. – Проспись иди. Вздумаешь похмеляться, собирай шмотки и ищи себе другую хату. Тут тебе не кабак.

– Куда же я пойду, Русик? – заныл Головастик. – Я же без копейки остался. Хату, кстати я оплачивал. За неделю вперед.

Сердито сопя, Руслан достал из кармана несколько купюр, сунул их бывшему другу, процедил:

– На. Этого хватит? Забирай и дуй в спальню, чтобы я тебя не видел.

– А можно я пивка прихвачу? – залебезил Головастик. – А то сушняк начинается.

– Хоть залейся своим пивком, – бросил Руслан, отвернувшись. – Только не вздумай потом варнякать, пока не протрезвеешь. Я тебя предупредил, Голован. Ты меня знаешь.

Лепеча благодарности, Головастик сбегал на кухню и вернулся, звякая бутылками, одна из которых была явно не пивная.

«Был кореш и нет кореша, – мрачно подумал Руслан, проводив его взглядом. – Хоть бы Баркас в казино не поперся».