Текст книги "Неизвестный Кыргызстан. Земля, где оставляю свое сердце"

Сергей Дудашвили
Неизвестный Кыргызстан: земля, где оставляю свое сердце

© «Раритет», 2016

Марсианский пейзаж
(Баткенская область)

Как выглядят пейзажи Марса в реальности? Чтобы ответить на этот вопрос, мы отправились на самый юго-запад республики – в Баткенскую область, где среди низких гор Сары-Тоо лежат фантастические ландшафты, которые с большой долей реальности можно назвать марсианскими.

Красный цвет небу придает рассеянная в атмосфере пыль. Полосчатые останцы на розовом фоне застывшего над горизонтом солнца, словно из слоистого льда. А дальше темно-бордовые дюны, застывший пыльный вихрь и каменные стога в пурпурных тонах… Днем, когда солнце еще высоко и нет горизонта, на пустынное холмогорье опускается молочная дымка. В это время ландшафт теряет объём и лучше отсидеться в тени.

Площадь марсианских экспозиций Баткена – свыше 20 квадратных километров. У этих гор бесчисленное количество ликов и декораций. Здесь нет дорог и рекомендованных маршрутов. Нет точки для съемки лучших пейзажей, как, скажем, у большинства известных памятников природы. Фотоохота в этих местах невероятно увлекательна. На внедорожнике или пешком доступны все участки инопланетной мистерии, а экспромт и интуиция в этом занятии – единственный и надежный гид.

Покрытая красно-белыми волдырями поверхность пребывала в нирване. Облюбовав замкнутую со всех сторон котловину, мы устроились на ночлег. Перед рассветом небо озарилось волшебным розовым сиянием, и началось марсианское утро.

Каменная пустыня сияла микроскопическими цветочками и каплями росы. Стены каньонов – словно витрины музейной экспозиции по истории прошлого Земли. Под тонким слоем отложений останки древних обитателей: головоногие аммониты, ростры, белемниты, брахиоподы, артроподы, креветки… Спиралевидные и двухстворчатые моллюски и прочие обитатели древних морей.

Суша образовалась здесь в результате накопления отложений. Вода, стекая в низины, размыла лощины, ущелья и каньоны. Ветер, сгладив уступы, в силу неоднородности пород придал камню непредсказуемый, случайный образ. Но самое впечатляющее – это цветная окраска окружающего ландшафта, возникающая вследствие окислений сопутствующих минералов. Красный цвет – это калий и железо. Синие и лиловые оттенки рождает марганец. Зеленый – медь, голубой – кобальт и кадмий, темно-коричневый и черный – углерод. Желтый – это натрий, сера и ее соли, фиолетовая окраска присуща фосфоритам. Словом, таблица Менделеева почти в полном составе. Все это разнообразие солнечные лучи превращают в пыль и песок. Ветер, корректируя оттенки, разносит по пространствам. Так поочередно, без отдыха и отпусков, на протяжении миллионов лет творят земные стихии в далеком Баткене марсианский ландшафт.

Долина реки Мурдаш
(Ошская область)

Мурдашский каньон… Тема для серии «Неизвестный Кыргызстан» вполне уместна. Являясь одним из удивительных природных чудес, он незаслуженно обделен вниманием туристов. Мурдаш – небольшая река, впадающая в Гульчу в местечке Кызыл-Токой, расположенном на 120-м километре Памирского тракта. Дорога на Памир – это выход в китайский Кашгар и таджикский Бадахшан, величайшие географические точки Азии. Что уж там какой-то Мурдаш. А мы не поленились, поехали и очень пожалели тех путешественников, которые проезжают мимо. Таких за сезон, по самым скромным подсчетам, около пяти тысяч человек.

Через десять километров асфальта живописное село, за которым дорога буквально втискивается в узкую каменную брешь каньона. По сути, это ворота в другой мир. Мир удивительной красоты и первозданной природы. Мурдаш не просто какой-то конкретный объект. Это обширный район Памиро-Алая между хребтом Ак-Тор и горами Туюк-Су. От скал Кожа-Келена до берегов Гульчи.

В сумрачном синем свете утра выхожу из палатки. Спящая природа еще окутана волшебным сном. От обилия росы на зеленом бархате трав она – как юная красавица в алмазном ожерелье нарождающегося небесного света. Стоит волшебная тишина. Оглядываюсь. Острые пики на дальнем плане озаряются малиновой зарей. Лишь ручей, переливаясь изумрудными струями, намекает на то, что вокруг не иллюзия, а реальный мир. Поднимаюсь к утесу. На нем площадка, и видно, как затаенная вокруг тишина льётся над землей благоуханием альпийских лугов. Её так много, что можно захлебнуться от счастья. Неожиданно из-за каменных прижимов в просыпающуюся долину ворвался КамАЗ. Дымя и сердито урча, он скрылся за поворотом, сорвав волшебный спектакль просыпающегося утра.

Позавтракав, мы тоже отправились в путь. Мурдаш продолжал удивлять. Высоченные, полированные частыми дождями стены взлетали нависающими отвесами, падали вертикалями, сливались в карнизы, рассыпались цветными осыпями. Химическое воздействие воды и воздуха на породы, образующие стены каньона, придаёт каждому пласту характерную окраску. Под лучами солнца камни переливаются множеством красок – от черной, желтой, коричневой до бело-голубой.

Калейдоскоп пейзажей продолжался: изумрудный приток ручья, рубиновый от народившегося восхода гребень. Сорвавшийся с отвеса взвод можжевельника. Юрты кочевников, табуны лошадей и приветствие чабана. И на этом фоне перечисленной классики, гармонично сочетаясь со всем окружающим миром, – жилища горцев из глины и камня.

Красота под чадрой
(Уч-Добо, Алайский район)

Это восхитительное чудо природы надежно спрятано среди выточенных стихиями мраморных пирамид. Уч-Добо означает «три горы». Проехать не заметив просто невозможно. Великолепные по форме, они гармонично формируют ландшафт правого берега реки, дразня спешащих на Памир альпинистов.

Перед селом от оживленной Памирской трассы отслаивается едва заметная колея. Преодолев мост через Гульчу, она достигает подножий Трех гор. По крутой тропе поднимаемся вдоль основания самого левого добо.

Добраться до седловины меж отливающих сталью скал вдоль подножья конусовидной горы оказалось нелегкой задачей. Минут сорок подъёма по древней осыпи и под палящим солнцем. И вот она, седловина – кругозор алайских картин. За ней котловина, застеленная плотным ковром трав. Стоит безмолвие, и новая цепь осыпей уходит в небо. Вдоль правой стены лошадиная тропа, она зовет продолжить путь. Новый взлет еще более затяжной. Вертикальный рельеф закручивает тропу в замысловатую спираль мимо кустов рябины и бесконечного числа скальных бастионов. А вот и награда с вершины перемычки – сказочная панорама. Просторная, замкнутая со всех сторон котловина и зеленое от обилия водорослей озеро в окружении высоченных каменных стен. Сделав несколько снимков, спускаемся к берегу. Горизонтальные картины выглядят куда богаче. В южной части выступающий над водой удобный плоский утес. Многопрофильное природное сооружение – не только фотосалон, оно удобно для созерцания красот и медитации.

Прелесть озера в искрящейся скромности пуглива и изменчива. У него нет собственного имени, только прописка. Здесь никогда не было туристов. И само оно лишь часть сюрреалистического пейзажа – один из главных фрагментов общей картины. Вертикальная стена и обширный грот придают картине таинственно приключенческий оттенок. Цветные лишайники, оседлав каменные осыпи, спускаются прямо к воде. Их двойное изображение – неизвестные науке земноводные.

Я сидел на теплом камне, впитывая красоты пространств. Какая одухотворенная, многоликая и чистая картина! Я парю над зелёным благоухающим пространством, но у природы свои оценки прекрасного. Нужен романтический штрих? Вот вам колеблющаяся рябь легкого ветерка бежит по зеленому прозрачному полю к противоположному берегу.

Природа творит красоту для человека. И это высшая истина! Закройте глаза, и все исчезнет. Не хочу быть пророком, но жизненный опыт подсказывает, что подобная красота, как бы она ни скрывалась под чадрой природных стихий, непременно найдет почитателей, готовых предложить взамен свое сердце.

В плену каменного очарования
(река Куршаб)

Возвращались с Памира в Ош. Дорога, подружившись у подножий Талдыка со звонкой рекой, теперь держалась рядом. Иногда ненадолго подруги расходились, но в основном бежали вместе, открывая на мостах и поворотах чудные пейзажи долины. В Гульче перекресток расставания, дорога направо к перевалу Чыйырчык, а река прямо к Куршабу и Карадарье.

А можно ли по Гульче проехать вниз по течению? – пришла вдруг интересная мысль. Смотрю карту. Оказывается, можно – до Куршаба километров 50, а там и до Узгена рукой подать. Приличная срезочка получается.

За Гульчой – столицей Алая – река течет по широкой котловине. Затем, прорезая горы Конуртобе и Алдырьян, на протяжении трех десятков километров она несется по глубокому узкому ущелью. Относительно спокойная Гульча превращается в стремительный и напористый Куршаб.

В среднем течении каньона Куршаб-Дарья, как ее еще называют, встречает могучей завораживающей красотой. Полюбоваться искусством природы можно, остановившись над пропастью с крутых серпантинов левого борта. Мраморизованный известняк – достаточно прочная горная порода, но и он не в силах противостоять амбициозным желаниям напористой реки. Зажатая в крутых скальных берегах, она пенится, грохоча на многочисленных порогах.

Полированные до блеска глыбы, выступающие из бирюзовых волн, – результат страстной борьбы стихий. В центре картины гранитные скалы и бирюзовая вода. В пойме настоящий березовый лес, тополиные рощи и заросли ивы… На кромке береговых обрывов кусты облепихи, шиповника и барбариса. А выше, по склонам, почти до видимых гребней в беспорядке плотные конусы темно-зеленой арчи. И еще одна удачно вписавшаяся в природный пейзаж деталь – самодельный, нависающий над потоком мост.

После выхода из каньона Куршаб, теряя силу инерции и разбившись на рукава, разливается по широкой, густо заселенной долине, щедро орошая значительные территории.

Привыкнув к стесненным условиям каньона, река продолжает размывать теперь уже четвертичные, более рыхлые отложения широкой долины. В какой-то момент она исчезает из поля зрения. Оставив машину, подходим к обрыву. На крутом изломе меандра геологическая дизайнерская студия. Красно-белые и розовые слои четвертичных отложений, серо-небесные глыбы песчаников, бледно-зеленые сланцы и молочные травертины… Палящее солнце августа, и мы в плену каменного очарования.

Символ караханидской культуры
(г. Узген)

Он возник как торговый пункт на одном из маршрутов Великого Шелкового пути, соединявшего Ферганскую долину с китайским Кашгаром. С середины X века и до начала XII эта земля принадлежала государству Караханидов. В результате междоусобных войн завистливых правителей государство распалось на два каганата – западный и восточный. Между ними не было границ. Столицей Восточно-караханидского каганата был город Кашгар, затем Бала-сагун, западного – Узген.

Сегодня о тех неспокойных временах нам напоминает Узгенский историко-архитектурный комплекс: три примыкающих друг к другу мавзолея. На закате он потрясающе красив! Облицованный резным ганчем, терракотой и рельефным кирпичным орнаментом, его общий портал подобен сказочному дворцу из «Тысячи и одной ночи».

К южной границе комплекса примыкает старинное кладбище. С надпойменной террасы великолепный вид на Кара-Дарью, горы Памиро-Алая и кварталы старого города. Особенно изящен минарет – круглоствольная кирпичная башня, увенчанная куполом с окнами в виде арок. Общая высота сооружения – около 28 метров. Минарет – многофункциональное изобретение. В прошлом с его высот муэдзины призывали к молитве и совершались казни. Теперь сюда поднимаются туристы полюбоваться завораживающими картинами Ферганской долины.

Памятники узгенского исторического комплекса можно назвать «энциклопедией караханидской культуры». В них специфика декора и развитие архитектурных форм исторического периода: неглубокие прямоугольные ниши, геометрия ганчевых вставок и орнаментальная кладка.

Еще один важный объект притяжения туристов – Узгенский базар. К нему стекаются лабиринты старых улиц и кварталов. На первый взгляд всё вокруг хаотично. Длинные ряды прилавков не вмещают разнообразие товаров, которые лежат прямо на земле в ящиках, мешках, тазах и ведрах. Огромный выбор: сельхозпродукты, текстиль, керамика, изделия народного творчества… Но самый эксклюзивный товар – узгенский рис, плов из которого обладает божественным вкусом. Базар в Узгене – это огромный гипермаркет, где есть все: от мельчайшей китайской фурнитуры до американских лимузинов. Это место встреч и переговоров, банковских операций и сделок. Особый мир, раскрывающий суть такого знакомого по сказкам детства понятия «Восток».

…Курится дым иссырыка (гармолы) и фамиана. Экзотика зашкаливает, и ощущение, что ты – персонаж сказок Шахерезады.

Зинданы Джалпак-Таша
(Ошская область)

Было это, наверное, лет тридцать назад – в середине восьмидесятых прошлого века. Так же, как и сегодня, в этих местах стояла теплая осень, полная золота и янтаря. Это было время расцвета наших увлечений спелеологией. Страсть приключений и открытий пещер привела нас тогда в эти места.

Теперь здесь все выглядит по-другому. Там, где когда-то располагались зинданы – уходящие вертикально вниз пещеры, царил хаос действующего карьера: пыль, щебень, травертиновые глыбы, выпиленные из пластов монолита, брошенная техника и производственный хлам.

Разочаровавшись, едем по целине в южном направлении. Интуиция не обманула. Справа скальное обнажение, переходящее в воронку. Спускаемся на дно. В южном направлении щелевидный вход, дальше наклонная галерея, украшенная иглами и наплывами красноцветного гипса. Заставленная хаосом корявая галерея и выводящая на кромку глубокого колодца полка.

Обвязавшись веревкой, выползаю на край и заглядываю в пропасть. Мощный фонарь высвечивает значительной глубины колодец. Навскидку метров 25–30. Дальше ровное, укрытое галькой дно и обширная полость, уводящая в неизвестность.

Вот это сюрприз. Не зря завернули сюда в поисках приключений!

Продолжив поиск в южной верхней части плато, обнаружили еще несколько крупных воронок, образовавшихся вдоль закрытых рыхлыми отложениями геологических разломов.

Вечером, когда солнце повисло над пыльным горизонтом, мы поставили палатку на ровной террасе восточного склона плато, открывающего чарующий вид на общую долину алайских рек Тара и Каракульджи. Необъятная панорама из тысяч фрагментов, сливаясь воедино, ошеломляла величием и спокойствием. Стремясь друг к другу, реки растекались ручьями. Контрастируя потоками и протоками на фоне темно-зеленых и кефирных цветов ландшафта, они сверкали разноцветьем каменной мозаики. Ветер, появившийся невесть откуда, вдруг юркнул, испугавшись чего-то, под золотистое покрывало скошенных трав. Прошло мгновенье, и на крайнем западе совсем ненадолго вспыхнула и тут же истлела рубиновая фата. Начиналась магия ночи! С востока, стремительно разворачивая покрывало из звезд, мчалась ночь. Вот она – бесконечность Вселенной во всем своем многообразии, тайна и истина перед взором жизни.

Ветер, выбравшийся из низин и ущелий, загнал нас в палатку. Видимыми остались лишь треугольник пространств, очерченный пологом палатки, и два созвездия в нем друг против друга – Кассиопея и Каракульджа.

Историческая битва
(Таласская область)

Доподлинно известно, что на реке Талас в 751 году произошло величайшее сражение. Арабская армия во главе с наместником Зиядом ибн Салихом и китайская под командованием Гао Сяньчжи столкнулись в жестокой схватке у берегов Таласа. Стотысячные армии четверо суток без сна и отдыха сражались за веру.

В поисках места исторической битвы едем к западным границам Таласской долины. Одна из нынешних достопримечательностей этих мест – Кировское водохранилище, вмещающее 550 млн. кубометров воды. Замкнутая плотиной в узком каньоне вода Таласа растекается по низинам межгорной долины Чон-Капка на площади более 2 тысячи гектаров. Очень уверенно выглядит 84-метровая бетонная плотина. Над ней настоящие шедевры советской архитектуры: слегка прищуренный лик вождя всех народов Ленина и скульптурное панно из бетона, повествующее о подвигах строителей.

С севера прибойная волна подбирается под основание склонов хребта Эчкилю-Тау, с юга – к пахотным землям Кызыл-Адыра. За сорок лет своего существования уровень воды постоянно менялся, падая и возрастая в амплитуде свыше 50 метров. Масштабы колебаний впечатляют. Зеркальное глинистое дно – словно поверхность Луны. Опасаясь, что машина станет добычей донного ила, продолжаем путь на своих двоих. Вокруг инопланетное зрелище: висячие сады утерянных цивилизаций, ступенчатые террасы и магическая лестница в небо. Ступень за ступенью поднимаюсь к вершине. Вокруг черепки… и человеческие кости: бедренные и берцовые, фрагменты таза и позвоночника, целые и разбитые черепа. Сколько же здесь погибло людей?

И вот она, высота обозрения. Все как на ладони. На северо-западе видна плотина. Напротив – сухие хребты Ак-Таша. На востоке река Талас лентой растекается меж низких холмов. Воды в хранилище – одна четвертая часть. Из отступивших совсем недавно волн, словно мираж, над остатками желто-синих пространств два ряда крепостных стен, оплывшая цитадель и заполненные водой рвы. Вероятно, именно с этой высоты Зияд ибн Салих, наблюдая за событиями великой битвы, вымаливал у Аллаха победу.

Одна тысяча двести шестьдесят четыре года прошло с тех пор. Много царств и империй кануло в небытие. Много воды утекло мимо берегов Таласа. И вот из глубин прошлого словно мираж выступает, вырвавшись из объятий времени, таинство реальной истории – затопленное водой фортификационное сооружение. Не возьмусь проводить какую-либо параллель между покоящимся под водой сооружением и исторической битвой. Что касается вопроса, где она происходила, могу лишь сказать, что где-то рядом.

Красота без излишеств
(Ур-Марал, Талас

На первый взгляд природа здесь скромна, открыта и очень проникновенна. Созданные местными стихиями пейзажи без излишеств и особой экзотики. Очень мила местная береза, когда сквозь листву в голубой дымке просвечивают горы. Рощи раскидистых стволов сменяются лесными полянами. Слева над дорогой протянулись изрезанные уступы скал Таласского хребта, его тёмные расщелины густо заросли стелющимся можжевельником. Появившись прямо из пространств, скатываются к подножьям звонкие ручьи.

Два дня провели в этих удивительных местах. Время здесь имеет другое измерение, нежели в общепринятой жизни. За каждым поворотом долины извивом реки, горной грядой прячется новый мир, и ты не только первооткрыватель, но и соучастник всего, что происходит вокруг.

Ур-Марал питают несколько крупных притоков. Каждая долина имеет свое лицо, стиль и дизайн. Свои таинства, точки для созерцания и медитации. В ущелье Табылгыты запомнилась встреча с молодой киргизской семьей, поселившейся в безлюдных местах. Гостеприимство этих простых людей зашкаливало, и мы долго беседовали о жизни, угощаясь чаем и лепешками. Эрмек, хозяин каменной хижины, рассказал, как красиво, просторно и спокойно живется им в горах. В долине Беш-Кель запомнился вечер у костра на берегу реки. Все ночь шел дождь. Река в унисон, подбирая нужные звуки, играла на мокрых клавишах печали трогательную элегию беззвездной ночи.

Но что особо удивило в Ур-Марале, так это разноцветье осыпей из сланца. Ветер, дожди и солнце, разрушая мягкую, легко смываемую породу, обнажают залегающие вертикально, тонкие, как пилы, каменные пластины. Под действием сил гравитации они рушатся на склон и, сползая к берегу реки, образуют эффектные осыпи. Впечатление, что вокруг тебя площадки действующего самого по себе карьера. Вот здесь высоченная пирамида зеленой плитки, дальше на фоне реки – серая и темно-красная, а вот и смешанная раскраска. Все отсортировано. Крупные плиты в самом низу, и чем мельче – тем выше по склону. Подъезжай, выбирай, загружай, распиливай по нужному размеру. Щедр Ур-Марал. Какие несметные богатства хранит он в своих ущельях!

Странно, конечно, что в наше время всеобщей коммерциализации и всевластья денег сюда не дотянулись руки предпринимателей и дельцов.

Уезжать отсюда не хотелось, ведь мне, человеку, приехавшему из далекого Бишкека, вряд ли удастся побывать когда-либо еще в райской многоликой долине Ур-Марал.

Тайна Сморщенной горы
(Талас)

Скопление зубчатых скал, причудливо изрезанных водой и ветром на въезде в ущелье Ур-Марал, предано забвенью. Здесь нет ни туристов, ни паломников. Это место на земле Таласа я назвал Сморщенной горой. Очень похожую структуру камня я наблюдал на Камчатке и в Исландии. Застывшая рябью вулканическая лава, прошедшая временной метаморфоз и поставленная вертикально силами сейсмологии, очень похожа на стиральную доску.

Сморщенные каменные вертикали не только удивляют неожиданной формой, но и действуют, надо сказать, на эмоциональное состояние, подсказывая разуму темы для тайн. Ниши и щели, сплетаясь и пронизывая друг друга, складываются в загадочный, если так уместно сказать, рисунок – послание из прошлого, бесконечный в своих фантазиях и смыслах. В правой части угадывается образ умудренной старухи с жесткими уверенными чертами.

Поднявшись по тропе к основанию скалы, какое-то время стою в раздумье. Выдержанный уровень тропы ниш и окон зовет тайнами, возбуждая фантазии. Что там в таинственных нишах, укрытых утренними тенями? Языческое святилище, древняя обсерватория, центр отправления лунного культа, а может, хранилище ценностей?..

В скалах Сморщенной горы несколько рукотворных пещер и проходов. Возможно, некоторые из них были молельнями, для каких целей использовались другие – это вопрос. Здесь есть и ступени, ведущие в никуда, и непонятные платформы, и ниши. Высеченная в скале гробница и просверленные в хрупкой породе мелкие круглые и щелевидные отверстия – что это? Тысячелетняя эрозия или результат утерянного культа? Чего конкретно хотели люди, соединяя эти тесные пыльные ниши? Спрятать пещерный храм, укрыть сокровища, предметы поклонения культа? А может, это место совершения давно исчезнувших обрядов? Теперь это тайна, которую вряд ли удастся узнать.

У северного основания Сморщенной горы хорошо заметна выложенная для безопасного перехода к началу галереи каменная кладка. Продвигаться можно лишь на четвереньках. Удивительно, что, несмотря на многочисленные окна, выходящие на поверхность, какое-либо движение воздуха отсутствует. Расширяясь, галерея образует несколько низких и пыльных камер-расширений, из которых открываются окна в сторону долины с ориентиром на закат солнца. Пройдя насквозь Сморщенную гору, возвращаюсь в привычный мир.

С запада, на береговой террасе реки, оплывшие развалины древних мазаров, как продолжение тайн истории. На дальнем плане великолепная панорама, подчеркнутая нежной синевой утренних теней, как существующая реальность.