Текст книги "Детство"

Не знаю как, не знаю когда, но появился на свет мальчик возраста восьми лет. Единственная вещь, которая была у него, являлась чем-то столь же удивительным, как и сам ребёнок. Это был обычный чёрный кубик, который мог превращаться во что угодно, если его бросить на землю. Собственно, это и было основным занятием мальчика. Он не нуждался ни в еде, ни в воде, поэтому играл дни на пролёт в свою единственную игрушку. Закрывая глаза, он кидал куб, чтобы потом искать среди лесных растений то, во что он превратится. Такими предметами могли быть как красочные узоры, так и очень красивые растения, как драгоценные камни, так и непонятные, но необычайно красивые вещи, не встречающиеся на просторах природы.

Так проходили день за днём. Чёрная коробочка не переставала удивлять, но ребёнок стал ощущать лёгкую грусть. Он думал, всегда ли всё, созданное чистой красотой, будет пропадать от его прикосновения. Вспоминая, как красивые узоры вновь превратились в его кубик из-за того, что он решил провести по ним пальцем, он впадал в чувство схожее с грустью. Нельзя сказать, была это настоящая грусть, или просто он больше уходил в собственные мысли.

На какое-то время мальчик перестал играть в свою необычную вещицу и принялся путешествовать по свету. Он путешествовал много и долго. Он искал те вещи, которые ещё не видел, но они попадались так редко, что единственным способом оставить их при себе стало коллекционирование их. Но через некоторое время это только прибавило сложностей. Для того, чтобы носить с собою что-либо требовалась сумка или, хотя бы, некое подобие ей. Опыт со шкурами мёртвых диких зверей был печален ещё на моменте зарождения идеи, поскольку мальчик был должен снять кожу с животного, что совсем никак не укладывалось у него в голове. Попытки сделать что-то пригодное к применению из листьев были тщетны. Выдалбливая в немного подгнивших кусках дерева дыры, но оставляя дно, у паренька получались тяжёлые тары без ручки. Но в итоге, спустя множество проб и ошибок, у юного путешественника-изобретателя получилась корзина, собранная из тонких гнущихся палок. Корзинка была не идеальной: местами из нее торчали прутья, ручка была не очень удобной, вместительность оставляла желать лучшего. Через какое-то время эта конструкция была доделана до подобия рюкзака при помощи высохших вьюнов и дыр, оставшихся у краёв корзины.

Вполне себе турист принялся исследовать мир. Он не знал, что именно он ищет, поэтому пытался изучить по возможности всё. Какое-то время он не уходил далеко от знакомых мест, исследуя всё близлежащее. Поблизости у него всегда была пещера, куда он складировал вещи, когда рюкзак был полон. Таким образом скоро были изучены все окрестности, но на более далёком от пещеры расстоянии мальчишка начинал ощущать тревогу, убеждая себя, что крайне смутно помнит дорогу обратно, хотя это было не так.

Через некоторое время сомнений, путешественник снова принялся «играть». В этот раз мальчик зарисовывал всё, что видел перед тем, как дать чуду исчезнуть навсегда. Но даже так куб смог затронуть чувства ребёнка. Черная коробочка вероятностей переходила от образа к образу, но в итоге стала собакой. Пес залаял и завилял хвостом, желая познакомиться со столь же новым объектом в его жизни. Для молодого исследователя это было первым знакомством с живым существом, но он не испытывал страха. Нет, он испытывал желание. Его рука, отпрянув от бересты потянулась к животному, но остановилась в нескольких сантиметрах радостной мордочки чуткого создания, а после вернулась к прежнему занятию, нарисовав изображение первого своего друга. Внутри мальчишки всё омрачилось, он понимал, что счастье, испытанное сейчас, сделает позже только больнее. Он положил ладонь на нос собаки, после чего вновь вернулся чёрный куб, который являлся подходящей характеристикой для времени суток и для настроения ребёнка. Сегодня он уже не собирался смотреть, какие тайны скрывает куб. Ему впервые было одиноко.

После ночи, в течение которой маленький турист пытался избавиться от мыслей и уснуть, так и не добившись в этом результата, он пошёл туда, где ещё ни разу не был. Не зная о том, на сколько мал этот мир, как и не зная того, что он полностью изучил всё на этой необычной планетке, юный странник всё натыкался и натыкался на свою пещеру. Он помнил все леса и все холмы, все равнины и озёра, но целостная карта так и не хотела создаваться в его голове. Так или иначе мальчик вернулся в пещеру. Он попытался уничтожить куб, но в итоге расколол булыжник на две большие части, на одну среднюю и на кучу мелких осколков, истратив при этом свои последние силы. Он уселся у стены и стал размышлять, какова вероятность того, что он и сам это всего-лишь иллюзия, созданная таким же кубом кем-то, кто был до него. Но цепь рассуждений приводила его к вопросу:"А где другие?". Он не знал, существует ли кто-то ещё, но никак по другому собственное появление он объяснить не мог.

Отчаявшись, но приняв всё, как есть, ребёнок снова взялся за своё старое занятие. С закрытыми глазами он бросил перед собой куб, после чего, немного подождав, открыл глаза. Перед ним стоял такой же, как и он «странник». Всё было хуже, чем могло бы быть. Наш герой, будучи ошарашенным, прижался к холодной стене. Гость удивлённо смотрел на своего создателя и показывал всем своим видом, что хочет подойти. Сам создатель, приходя потихоньку в себя, попросил в жесте остаться здесь своего нового друга. Творец отправился глубже в пещеру, в свою мастерскую. Именно там он и обрабатывал дерево подручными средствами. Как и каждый раз до этого он принял собственное решение, которое никто не был в силах оспорить.

Творец не почувствовал боли, когда рабочей рукой отрубил себе кисть левой, но от кисти правой руки избавиться было сложнее. Пришлось нанести несколько сильных ударов плашмя об один из острых выступов пещеры. Из глаз его лились слёзы, он подвывал от боли, но не разу не вскрикнул, чтобы не спугнуть своего нового собеседника, которого он заочно считал своим другом.

Он выбежал навстречу своему спутнику в этом мире и налёту обнял его, не пытаясь скрыть своей радости. Маленький творец плакал, но теперь это были слёзы настоящего, ничем не скрытого, счастья. Утопая в объятиях создателя, «чудо» тоже коснулось неизведанного…