Текст книги "Небо в алмазах"

4

...Первую партию выиграл ДК. Когда это случилось, он улыбнулся и подмигнул мне, словно подначивая: «Ну что же ты?» Он не знал, что выиграл эту партию лишь потому, что мне так хотелось. Мне хотелось сделать неизбежный проигрыш ДК не слишком обидным, я хотел создать видимость борьбы.

Вторую партию выиграл я, и ДК пробурчал что-то невнятное по поводу медленного восстановления прежних способностей. Третью партию выиграл я, и ДК озабоченно наморщил лоб. Я почти физически ощутил его напряжение, желание победить. Мне было странно на это смотреть и даже где-то было жалко ДК. Поэтому я дал ему выиграть четвертую партию. ДК воспринял это как само собой разумеющееся.

Тамара поначалу смотрела на нас с улыбкой, но потом улыбка с ее лица исчезла. Она тоже поняла, что кое-кто из играющих не считает это игрой.

– Может... – осторожно начала она после четвертой партии, но ДК, даже не взглянув в ее сторону, отрезал:

– Все, сейчас я его размажу...

Сказано это был так жестко, что Тамара замолчала, растерянно уставилась на меня, но и я уже ничего не мог изменить. Это же была не моя идея.

Под конец у меня возникла мысль – сдать партию, доставить ДК удовольствие. А уж Тамара потом пусть сама выкручивается, объясняет, что все это было шуткой. Однако я словно заразился исходившей от ДК серьезностью. Я злорадно посмотрел на вперившегося в свои карты ДК, скользнул взглядом по «рубашкам» и аккуратно выложил на белый пластик стола две карты, которые ДК заведомо не мог отбить.

– Три – два, – тихо сказал я и добавил слова, которые, может быть, мне не следовало произносить: – Ну так кто кого размазал?

ДК молча шевелил губами, глядя на мои и свои карты.

– Кажется, я переоценил свои способности, – сказал он наконец, и я облегченно вздохнул про себя – миновало.

– Ну да, – поспешно подхватил я, – ты же играл в преферанс, а это более сложная игра, ты, должно быть, перемудрил...

– Может быть, – согласился ДК, но глаз от карт не отрывал.

42

... – Ну все, хватит об этом, – вмешалась Тамара. – Это была неудачная идея...

– Это смотря какая идея, – медленно произнес ДК, переворачивая одну из карт и внимательно разглядывая ее «рубашку». Он посмотрел на меня, а я посмотрел на него. – Вот эта идея, – ДК постучал кончиком пальца по карточной «рубашке», – она совсем неплоха... Но стоило ли это делать?

– Извини, – быстро сказал я. – Извини и... И забудем.

– Забудем?!

Тамара тяжело вздохнула и отвернулась от стола.

– Ты так просто говоришь это – «забудем». Настоящий мужчина не должен так быстро отказываться от своих слов и поступков. Забудем... – ДК хмыкнул. – Ничего себе... Я снова в тебе разочаровался.

– Начинается! – вырвалось у меня.

– Продолжается, – возразил ДК. – Ты все еще ведешь себя, как пацан, хотя тебе уже не семнадцать лет, ты все еще...

– А ты на себя посмотри! – перебил я его. – Ты просто подскакиваешь на месте, ты сам на себя не похож, и все из-за чего – из-за карт? Или из-за дурацкого предложения вот этой вот... – Я ткнул пальцем в сторону Тамары. – Это у нее шуточки такие дурацкие, понимаешь?

– Давайте и вправду забудем... – повернулась к нам Тамара.

– Ты теперь помалкивай! – рявкнул я.

– А что это ты с ней так грубо? – нехорошо прищурился ДК.

– О господи! – Я откинулся на спинку стула и криво усмехнулся. – Мне казалось, что в твоем возрасте из-за женщин с ума уже не сходят...

– Я не схожу с ума, – холодно сказал ДК. – Я просто утверждаю, что ты играл нечестно. Вот и все. Ты вел себя недостойно. Ты вел себя погано.

– Я не думал, что ты будешь беситься из-за этого.

– Я не бешусь, – сказал ДК. – Я просто снова не вижу в тебе мужчины. Я вижу мелкого пакостника, который знает, что не победит в честном бою, а потому...

– Какой еще там бой! – схватился я за голову. И тут сообразил, что мы ругаемся тет-а-тет. Тамары больше за столом нет!

Я вскочил, огляделся вокруг и увидел, что калитка приоткрыта. Я вышел и побежал по тропинке в одну сторону, потом в другую, но Тамары нигде не было. Облазив все окрестности, я злой как черт вернулся обратно и толкнул калитку. Но та была заперта. Я сгоряча треснул по калитке кулаком, но потом понял, что дело это бесперспективное.

ДК мне с тех пор не звонил, а я однажды набрал его номер, но голос в трубке сказал, что номер временно не обслуживается. ДК больше не хотел иметь со мной дел.

Надо сказать, что я не слишком переживал по этому поводу. Пока мне не разбили часы.

5

Теперь я подходил к Тамариной конторе куда осторожнее. Как тигр подкрадывается к пасущейся антилопе. То есть это мне хотелось выглядеть тигром, а уж как сложится на самом деле... Жизнь покажет.

Иномарок перед офисом было уже поменьше, и я дождался, пока их не станет совсем. Одним из последних запихнул свое полное тело в «Тойоту» давешний «ежик», чей костюм цвета морской волны назойливо маячил из-под светлого кашемирового пальто. В половине седьмого машин на стоянке не осталось, и большинство окон в здании погасли. Свет горел лишь на первом этаже, и мне из моего наблюдательного пункта была видна часть темной фигуры охранника за стеклянными дверями вестибюля. Я решил, что пора действовать.

У меня было два плана. Первый заключался в том, что оставшийся в одиночестве охранник не будет таким сволочным, как в присутствии начальства. Я объясню ему ситуацию, насколько это можно объяснить постороннему человеку, попрошу помочь... Я порылся в карманах и нащупал несколько купюр. Ну да, можно будет использовать и этот аргумент.

Мое выбритое и вымытое лицо вкупе с новой стрижкой не обманули охранника. Он кинулся ко мне, словно увидел давнего заклятого врага. И он уже не похлопывал по дубинке, он сразу ее ухватил поудобнее и занес для удара. Нет, стоило его все же пригласить в «Золотую Антилопу».

– Куда? – угрожающе взревел охранник, но я уже миновал дверь и был внутри помещения.

– Стой, – миролюбиво сказал я. – Стой, дай я тебе все объясню...

– Нечего объяснять! – Он снова стал оттеснять меня к дверям. – Рабочий день закончен, тебе тут делать нечего!

– У меня проблема...

– Проблема у тебя сейчас будет еще почище! – многозначительно пообещал охранник. И в подтверждение своих слов треснул мне дубиной по ляжке.

– Надо было по руке, – сказал я, морщась от боли. – Ты хочешь, чтобы я ушел, а сам лупишь по ногам! Вдруг сломаешь, как я тогда уйду?!

– Уползешь, – ухмыльнулся охранник.

– Смешно, – согласился я. – Знаешь, я тоже работаю таким вот...

– А меня не чешет, кем ты работаешь. – Охранник снова замахнулся дубинкой. Грубость и нежелание выслушать посетителя – вот его явные недостатки. С недостатками нужно бороться. Я прыгнул вперед, обхватил охранника, прижав его руки к корпусу, и двинул ему своим невысоким лбом в переносицу. Это был мой план номер два.

Потом я осторожно разжал свои объятия и дал охраннику сползти на пол. Вот теперь можно было спокойно работать.

Я оттащил оглушенного парня за конторку и положил рядом с ним на пол дубинку. А то ведь проснется, искать будет. Расстроится, если не найдет.

Потом я порылся в ящиках его стола и нашел большую коробку с ключами. Я забрал их все и пошел к двери комнаты, где работала Тамара. Как-то я поджидал ее в конце рабочего дня и видел, из какой комнаты она выходила. Не думал, не гадал, что мне это пригодится.

Ключи были помечены каким-то непонятным шифром, а на самой двери никаких табличек не было, поэтому пришлось подбирать ключи наугад. Через пять минут я подумал, что ключей здесь слишком много. Через шесть минут я понял, что истекаю потом. Через шесть с половиной я вспомнил, что охранник не обязан целую вечность валяться без сознания после реализации моего плана номер два. Я только собрался ввести ему повторную дозу снотворного, как вдруг очередной ключ повернулся в замке, и дверь плавно открылась, подалась вперед, будто приглашая меня заглянуть в недра риелторской конторы, хранящие сотни тайн и сюрпризов. Будь у меня время и будь у меня мозги, я наверняка нарыл бы в здешних бумажных завалах кучу ценной информации, которую можно было бы потом продавать по десять баксов за лист.

Но времени у меня не было, а мозги мои после службы в армии и работы на Карабаса стали – как бы это помягче выразиться? – слегка деформированными. Они не очень подходили для интеллектуальных трудов. Поэтому я не стал отвлекаться, я просто подскочил к шкафам и, не зажигая света, довольствуясь лишь коридорным освещением, в темпе раскидал с полсотни папок, пока мне под руку вдруг не попалась подходящая: «Заявки на покупку». Дата стояла подходящая – год и месяц нынешние.

– Фух, – довольно сказал я, прижимая папку к груди, но тут же моя радость испарилась, потому что из коридора послышался невнятный звук. То ли сквозняком захлопнуло форточку, то ли охранник пришел в себя и пытался что-то предпринять. Второе предположение мне не очень понравилось, поэтому я, как был, с папкой у груди, выскользнул в коридор и осторожно глянул в направлении выхода из конторы.

Так и есть. Охранник больше не валялся на полу, он сидел за своим столом, одной рукой поддерживая голову – ох и болела она у него сейчас, должно быть! – а другой манипулировал с телефонным аппаратом. Кажется, он даже набирал какой-то номер. Ясно, какой...

– Положь трубку! – свирепо сказал я, подкравшись к охраннику на цыпочках.

– А?! – вздрогнул он и обернулся, но трубку, на свою беду, из рук не выпустил.

– Положь трубку, тебе говорят!!! – рявкнул я и изо всех сил треснул охранника по черепу, а потом ударил еще, еще и еще, пока он, наконец, не затих. Я даже запыхался. Вырубить человека с помощью картонной папки с документами – это большое искусство, и, как любое искусство, оно требует времени и усилий.

Правда, я не был уверен, что охранник вырубился. По-моему, он просто притворился, закрыв глаза. Он понял, с кем имеет дело. С психом.

А я посмотрел на электронные часы на стене и действительно распсиховался. Я швырнул папку на стол, раскрыл ее и пустил свой указательный палец в краткое путешествие по списку желающих приобрести недвижимость. Я помнил, что Леха нацелился на пятикомнатную квартиру, и это облегчило мне поиски.

Номер в списке у Лехи был подходящий – тринадцатый. Рядом было написано, что Мухин А.П. проживает в гостинице «Интурист», номер 632. Я не стал выдирать листок из папки. Еще не хватало, чтобы на меня потом повесили кражу конфиденциальных документов фирмы. Я просто запомнил – «Интурист», 632.

Напоследок я погладил охранника по многострадальной голове. Та дернулась, как от удара током.

– Я ничего не взял, – сказал я. – Папку поставь на место, кабинет закрой. И никто ничего не узнает. Ведь не в твоих интересах раздувать скандал? Могут и уволить за недостаточную бдительность...

Охранник ничего не ответил, продолжая изображать потерю сознания. Я не возражал.

– И еще одно, – назидательно сказал я и поймал себя на мысли, что говорю прямо как ДК. Но я все же сказал: – Старайся сначала выслушать человека, а уже потом мочи его дубинкой. Веди себя культурно. Ты же не вышибала в кабаке...

Я вышел из конторы, но не побежал на троллейбус, а встал за угол, чтобы понаблюдать за действиями охранника. Минуты через три тот осторожно поднял голову, огляделся... И повесил снятую телефонную трубку. Потом взял со стола ключи и папку. И пошел по коридору ликвидировать следы моего налета.

Выходит, правду говорят – во всех людях есть что-то хорошее. Только нужно это хорошее разглядеть. И еще нужно заранее отобрать у человека резиновую дубинку.

6

...Через пару дней после исторической игры в карты я подкараулил Тамару возле ее дома. Мне не терпелось выразить ей свои чувства. И еще – просто интереса ради – я хотел послушать, что она скажет в свое оправдание.

Сначала она сказала:

– Ой! А, это ты...

– Ждешь кого-то другого? – мрачно поинтересовался я.

– Вообще никого не жду, – сказала Тамара и пошла мимо меня к подъезду, легкомысленно помахивая сумочкой. Я потащился следом, бросив перед этим тоскливый взгляд на Тамарин «БМВ», красующийся у подъезда. Когда-то Тамара обещала продать эту машину, чтобы из полученных средств заплатить мне за те бесценные услуги, которые я ей оказал в трудные дни после гибели мужа. Но время шло, а обещание как-то подзабылось. В смысле, Тамара его подзабыла. А когда я об этом напоминал, она делала удивленные глаза и спрашивала обиженным тоном:

– Что же мне потом, пешком ходить?

Я в свою очередь указывал Тамаре, что пешая ходьба полезна для здоровья, на что Тамара возражала, что со здоровьем у нее все в порядке.

– Где тебя носило? – спросил я, налюбовавшись на «БМВ».

– У меня было собеседование, – бросила через плечо Тамара.

– Прием документов в кулинарный техникум закончился, – съязвил я.

– Буду работать в фирме по продаже недвижимости, – гордо заявила Тамара, остановившись у лифта.

– Ну да, – недоверчиво сказал я. – Еще чего. Ты что, специалист? У тебя же образования нет.

– Главное не образование, – веско заметила Тамара, – а умение обаять клиента. А уж с этим я справлюсь.

Способности Тамары по части обаяния мне были отлично известны. Спорить не имело смысла, и я приступил к основному.

– Какого черта ты все это устроила?

– А? – Тамара невинно захлопала ресницами. – Где? Что?

– Карты, – напомнил я. – Это же была твоя идея.

– Ну и? Что было плохого в этой идее? Приятно вечерком перекинуться в хорошей компании...

– Ты предложила не просто игру, ты предложила игру на приз. А призом объявила себя.

– Господи, да это же была шутка, шутка! Что ты так взвился?!

– Ты знаешь, что это шутка, но ДК-то не знал! Он-то принял это за чистую монету!

– Это уже его личные проблемы, – сказала Тамара. – Да и ты хорош! Зачем тебе понадобилось крапить карты? Да еще и так топорно, что ДК смог все понять?

Я промолчал.

– Вот видишь, – укоризненно посмотрела на меня Тамара. – Ты тоже делаешь глупости, которые трудно потом объяснить...

– Я просто хотел выиграть, – нехотя проговорил я. – Ты сказала, что мы будем играть в карты... И я хотел выиграть, чтобы ты... Ну, чтобы ты увидела, что я лучше ДК. Я же видел, что он к тебе неровно дышит.

– Ой, Саша, ну ты и дурак, – покачала головой Тамара. – Ой, я даже и представить не могла, какой ты дурак...

– Дурацкая идея была твоя, – упрямо повторил я. – Сначала ты велела мне купить карты, а уже потом я...

– Все, все, – замахала на меня руками Тамара. – Слышать об этом больше не хочу!

Кабина лифта открылась, и Тамара поспешно юркнула внутрь. Уже из кабины она задумчиво посмотрела на меня и нажала на кнопку «стоп» в тот миг, когда двери стали закрываться.

– Ты со мной? – спросила она.

– А ты хочешь? – спросил я. Она молча кивнула, и я прыгнул в кабину, которая почему-то при этом вздрогнула и жалобно заскрипела. Тамара нажала кнопку своего этажа. Кабина поехала наверх, и Тамара как бы между прочим проговорила:

– Видишь, и совсем необязательно для этого портить колоду карт...

– Я дурак, – согласился я.

– Поэтому позвони ДК и извинись.

– Вот еще, – фыркнул я.

– Сейчас я выкину тебя из лифта, – пригрозила Тамара.

– Он и сам хорош, – буркнул я, но пообещал позвонить и принести свои извинения за нечестную игру. Я ведь и звонил. К счастью, ДК не ответил, а больше я и не пытался с ним связаться. Не было никакого желания общаться. Думаю, сам ДК испытывал по отношению ко мне примерно такие же чувства. Ну и черт с ним.

7

Вот если бы у меня было два чемодана с алмазами да в придачу еще и чемодан с деньгами, а еще если бы я знал, что бывший хозяин этих денег рвет на себе волосы от злости... Я бы тогда срочно рванул из города к чертовой матери. И ни за какие коврижки не сунулся бы в свой гостиничный номер. Номер 632 в гостинице «Интурист».

Мухин был не глупее меня, и потому в гостинице его не оказалось. В отделанном мрамором вестибюле «Интуриста» меня тормознули на удивление злые секьюрити, которые затем транспортировали меня к стойке администратора и заставили позвонить в номер 632.

Трубку никто не брал, и я печально вздохнул.

– Ну? – дохнул на меня мятой из раззолоченной пасти охранник. – Теперь ты понял, что тебе нечего тут делать?

– А если он спит? – предположил я.

– СПИД? – заржал второй. – А если у него СПИД, ты хотел сказать? Ну тогда ты влип...

Я печально посмотрел на эти жизнерадостные рожи. Пробивать их байками о профессиональной солидарности вышибал всего мира было так же перспективно, как проделывать швейной иглой отверстие в гранитной стене. Тут требовался иной подход.

– Мне нужно пять минут, – сказал я, разглаживая помятую сотенную купюру, которую я только что вытащил из кармана. – Я поднимусь, постучу в номер... Если там действительно никого нет, я уйду. Честное слово.

– Честное слово ценится дороже сотни, – обиженно сказал один из охранников. Я добавил еще пятьдесят, и эти два комода расступились, мгновенно потеряв ко мне всякий интерес. Я кинулся к лифтам, горько сожалея об утраченных деньгах. Знал бы, что так обернется, полез бы с черного хода. Да и вообще – слышал я, что в «Интуристе» самые высокие в городе расценки на блядей, но вот чтобы и охрана тут драла три шкуры... Перебор.

Лифт ехал на шестой этаж, а я думал о том, что все идет, как и должно идти. Мухин со своими чемоданами давно смотался из гостиницы. Возможно, он уже свалил из города. Значит, я впустую теряю время. Кроме гостиницы, у меня никаких ориентиров нет, и это значит, что шансов найти Мухина – ноль целых хер десятых. Протаскаюсь вот так всю ночь и весь завтрашний день, все будет впустую, и в результате Тамару порубит топором этот козел по мерзкой фамилии Тыквин...

Меня аж передернуло от этой мысли. В нелучшем состоянии я вышел из лифта в коридор шестого этажа. Неудивительно, что у меня сразу появилось желание вышибить дверь номера 632. Причем с разбегу и немедленно.

Но я страшным усилием воли заставил себя посмотреть на часы, а потом не менее страшным усилием внушил себе, что время у меня еще есть. Можно оставить дверь на петлях. Виси себе с миром.

Однако постучал я в дверь 632 номера хорошо. Сурово так постучал, как, наверное, налоговый полицейский в дверь офиса стучит, когда у него за спиной сотня омоновцев и два бронетранспортера, не считая поддержки с воздуха. После кулаков в ход пошли ноги, и дежурная по этажу примчалась ко мне на хорошей скорости, привлеченная грохотом. Это она сказала – «грохот». Лично я так не думал. Я вообще не обращал внимания на такие мелочи.

– Вы что?! – У дежурной аж очки встали дыбом. – Что вы делаете?

– Где вот этот вот... – я задохнулся, не в силах подобрать достойного слова в дополнение к фамилии Мухин.

– Я не знаю, где он. – Дежурная втиснулась тощим телом между мной и дверью, чтобы предотвратить дальнейшее уничтожение казенного имущества. Мой кулак повис в воздухе.

– Я вообще его не видела сегодня, – уверяла дежурная. – Я заступила в десять, и в это время его в номере уже не было... Так что хватит ломать двери!

– А я ломаю?! – оскорбился я. – Я просто постучал! Если бы я захотел сломать эту жалкую пародию на дверь, то сейчас бы тут щепки летали по всему этажу...

– Что вам нужно? – дежурная поставила вопрос ребром.

– Мне нужен Мухин, – откровенно сказал я.

– Ну так зайдите завтра.

– Чего? – не понял я. – Какое завтра?

– Он же не выписался из гостиницы. Значит, рано или поздно появится. Или сегодня вечером, или завтра утром.

Я отошел от двери, печально вздыхая, потирая кулак и думая о наивности дежурной – если человек проплатил номер на неделю вперед, это не значит, что он собирается жить тут хоть лишний день. Это трюк, это отвлекающий маневр, рассчитанный на идиотов, которые купятся и будут сидеть под дверью номера 632 еще семь дней.

Но я-то не идиот. Так мне кажется. УДК по этому поводу есть другие соображения, ну да черт с ним, с ДК.

– Знаете... – Я прислонился к стене и посмотрел на дежурную исподлобья, стараясь выглядеть растерянно и жалобно. – Я ведь не могу ждать его до завтра. Мне нужны бланки.

– Какие бланки?

– Бланки нашей фирмы, – сказал я, ощущая внутри какое-то немыслимое сочетание страха и восторга. Мне было страшно от того, что я вдруг стал врать напропалую, и я кайфовал от того, что вранье перло из меня, как фарш из мясорубки «Мулинекс». Я совсем не думал, но слова тем не менее вылетали одно за другим, складываясь в нечто целое.

– Мы с ним, – я гневно махнул рукой в сторону закрытой двери номера 632, – в одной конторе работаем. У нас сегодня вечером подписание договора с важной фирмой, и я должен был забрать у него бланки договоров... Но его нет! – Я нервно задергал головой. – А мне через час нужно быть уже на подписании... Если я эти бланки не добуду... Шеф меня потом поимеет и в хвост, и в гриву!

Выдав эту фразу, я даже поежился, как бы представляя свою страшную участь. Дежурная, однако, не изменилась в лице.

– Он меня просто убьет, – добавил я. – Этот Мухин, он давно уже в фирме работает, ему ничего не будет. А меня только месяц назад взяли, так что всех собак на меня повесят! – Я с горя треснул себя кулаком по лбу. Оказалось, что это больно. Но я на всякий пожарный двинул себя по черепу еще разок, а уже потом бросил осторожный взгляд на дежурную.

Хладнокровной стерве было меня совсем не жаль. Я стал подумывать уже о том, не начать ли мне биться головой о стену, как вдруг хладнокровная стерва ожила и неуверенно спросила:

– Ну... А что я, собственно, могу сделать?

– Откройте мне его номер, – быстро выпалил я, молитвенно складывая ладони. – Я заберу бланки и улетучусь отсюда в один миг!

У дежурной лицо стало меняться так, как будто я только что предложил ей заняться сексом в извращенной форме. Впрочем, сама мысль о сексе с хладнокровной стервой была извращением.

– Что вы такое говорите? – процедила она. – Как это я вам открою чужой номер?

– Это не чужой номер! Это номер моего товарища по работе! – затараторил я. – Он мне как родной, этот козел, который непонятно где шляется! Он, когда придет, вам спасибо скажет!

– Зато что мне скажет начальство, если узнает?..

– Не узнает! – решительно заявил я. – Мы сейчас по-быстрому все обделаем...

Неожиданно даже для самого себя я взял дежурную под ручку и направил ее в сторону маленькой комнатушки, где стоял письменный стол, а в ящике стола лежали ключи от номеров, еще там висел на стене перечень обязанностей дежурной по этажу, но я не хотел обращать внимание на эту глупую бумажку.

– Куда?! Куда?! – сдавленным голосом заверещала дежурная, пытаясь избавиться от моей руки. – Я все равно вам не дам ключей, я даже не знаю, кто вы такой...

– Коллега по работе, – напомнил я, не выпуская женщину и непринужденно подталкивая ее бедром в нужном направлении. В нужном мне направлении.

– Откуда я знаю, что вы коллега? Документы мне пока жите, что вы коллега! Где ваши документы? – Слово «документы» стало для дежурной последним рубежом обороны. Она выскользнула из моих рук и шмыгнула в свою комнатушку, не переставая повторять: «документы, документы, документы...»

Я почесал в затылке. Мысли копошились, как ленивые мухи поздней осенью. Я, конечно, мог отыскать в карманах какую-нибудь бумажку с печатью, но ни в одной из этих бумажек не значилось, что я являюсь товарищем по работе Алексея Мухина, большого специалиста по «кидняку».

Я снова почесал в затылке, но мысли не стали от этого вертеться быстрее. Тогда я посмотрел на часы. Восемъ часов вечера. И где я? Все в той же глубокой заднице, что и после знакомства с кулаком Тыквина. У меня нет ничего. Кроме быстро утекающего времени.

– У меня... – я лихорадочно захлопал по карманам, одновременно строя очередную жалобную физиономию. – У меня нет сейчас с собой документов.

– Ну так что же вы от меня хотите? – развела руками дежурная.

– А вы запишите, – неуверенно сказал я. – Запишите, я вам продиктую... Фамилию, имя, отчество, паспортные данные... Потом, если что, найдете меня...

– Как это – запишите? – продолжала махать руками дежурная.

– Моя фамилия Альтшуллер. Зовут Роман Абрамович. Работаю в ТОО «Якутская алмазная компания». Паспортная серия...

После того как я назвал фамилию Альтшуллер, дежурная переменилась в лице, как-то нехотя взяла ручку и стала записывать на листке бумаги весь тот бред, который я диктовал. Вероятно, бред звучал правдоподобно. Вероятно, она думала, что, если бы я захотел соврать, я бы назвал фамилию поприличнее, чем Альтшуллер. Кто же в здравом уме и трезвой памяти полезет в евреи? К тому же дежурная слазила в ящик стола, достала мухинскую регистрационную карточку и отыскала нужную строчку:

– Да... Из Якутска он приехал, все верно. Вы тоже из Якутска приехали?

– Конечно! – трагически воскликнул я. – Только я у родственников остановился, а не в гостинице! Думал сэкономить, а тут вон что получается... Где этого дурака черти носят?! – уже десятый раз я задавал этот риторический вопрос, совершенно не надеясь получить на него ответ.

– Я все записала, – строго проговорила дежурная. – И если что...

– Конечно! – Я едва не бросился с поцелуями на дежурную, но в последний момент сдержал свой порыв, чтобы, вывернув шею, пробежать глазами строчки регистрационной карты Мухина. Ничего особенного – год рождения, место прописки... Кстати о прописке – я выдал дежурной полную лажу по поводу Альтшуллера, за исключением адреса. Но по этому адресу проживал никакой не Альтшуллер, а мой приятель по кличке Лимонад. Зачем я это сделал – черт его знает. Некогда было придумывать фальшивый адрес. Я же еще не наловчился так врать, как Мухин. Но у меня все впереди.