Текст книги "Секретные алмазы Сталина"

Приложения к главе 3

План добычи «Уралалмаза» на 1949 год

РГАЭ. Ф. 8153. О. 5. Д. 809. Л. 99.

Объяснительная записка к контрольным цифрам «Уралалмаза» на 1953 год

ГАПК. Ф. Р-1244. О. 1. Д. 69. Л. 1, 43, 53, 154, 155.

Письмо И. Ф. Тевосяна Г. М. Маленкову по вопросуо консервации добычи алмазов на Урале

РГАЭ. Ф. 8153. О. 5. Д. 1401. Л. 36–37.

Глава 4
Внутренний рынок бриллиантов в сталинском СССР

Внутренний рынок бриллиантов СССР в сталинскую эпоху был четко ориентирован на решение главной задачи: изъять, с возможно меньшими издержками, у населения бриллианты и аккумулировать их в уполномоченных организациях для последующего экспорта за конвертируемую валюту. В 1920-е годы широко практиковались прямые конфискации ювелирных изделий у представителей «эксплуататорских классов», «нетрудовых элементов» и церкви. А позже в дело вступил более гуманный «Торгсин».

В 1933 году в «Торгсине» была создана Центральная бриллиантовая база, а в 1934 году по всей стране уже работало около трехсот пунктов, скупавших бриллианты у населения. Со скупочных пунктов бриллианты направлялись фельдпочтой в Москву, в соответствии с договором, заключенным между Торгсином и НКВД. Аккумуляторами бриллиантов служили несколько организаций: Гохран (сюда попадали наиболее крупные и ценные образцы), Комитет резервов при Совете труда и обороны, и несколько контор, работавших под эгидой Наркомата внешней торговли. Оценка бриллиантов представляла серьезную проблему из-за нехватки специалистов и качественных каталогов и справочников, поэтому скупочным пунктам низшего звена было разрешено покупать камни только весом до одного карата. За более крупные бриллианты могли расплачиваться краевые и областные скупочные пункты, самые крупные и редкие камни отправлялись на экспертизу в Москву. Разработали ряд прейскурантов, которыми должны были руководствоваться оценщики, но они были примитивными и неточными. Общим правилом, позволявшим гарантировано избежать ошибок в пользу покупателя, являлось безбожное занижение закупочных цен[50]50
  Подробно об операциях «Торгсина» с бриллиантами см.: Осокина Е. А. Золото для индустриализации. Торгсин. М.: РОССПЭН, 2008. С. 128–135.


[Закрыть].

Представляют интерес данные о закупке «Торгсином» у населения технических алмазов. Так, секретное постановление № 32 валютной комиссии при СНК Союза ССР от 21 февраля 1935 года предписывало:

«Торгсину сдать в 1-м и 2-м кварталах 35 г. Наркомтяжпрому скупаемые в СССР технические алмазы на сумму 40 000 зол. рублей по импортным ценам…»[51]51
  ГАРФ. Ф. Р5446. О. 16а. Д. 1143. Л. 3.


[Закрыть]

Возникает закономерный вопрос: откуда у советского населения взялось технических алмазов на столь значительную сумму? В 1920–1930-х годах это был исключительно импортный товар, который в розничные торговые сети никогда не поставлялся. Ответ кроется, скорее всего, в несовершенстве прейскурантов «Торгсина» и низкой квалификации его оценщиков. Специальных прейскурантов для технических алмазов в «Торгсине» не существовало. Видимо, в закупочных пунктах низшего звена было скуплено достаточное количество мелких дефектных бриллиантов, которые на уровне Центральной бриллиантовой базы оценивались как нерентабельные для экспорта и переводились в категорию «технические». Этот «прокол», впрочем, не сильно повлиял на рентабельность бриллиантовых операций «Торгсина» в целом.

Закупочные цены на бриллианты у населения отличались от цен реализации этих бриллиантов за рубеж в два и более раза. Так, в апреле 1934 года директор Центральной бриллиантовой базы «Торгсина» сообщал в Наркомвнешторг, что партия бриллиантов, скупленных за 104,5 тыс. рублей, продана за 244,6 тыс. рублей, партии бриллиантов, скупленных за 35,9 тыс. рублей и 132,2 тыс. рублей, проданы за 70 тыс. рублей и 222,7 тыс. рублей соответственно[52]52
  РГАЭ. Ф. 4433. О. 1. Д. 127. Л. 8.


[Закрыть].

С помощью такого рынка к 1936 году «бриллиантовый» и «золотой» потенциал советского населения был выжат почти до конца, и «Торгсин» прекратил свое существование. Скупку бриллиантов продолжал «Ювелирторг», но дела шли крайне вяло – план хронически не выполнялся.

В 1938 году один из руководителей «Ювелирторга» А. Брук (в Торгсине он был специалистом Центральной бриллиантовой базы) вышел в правительство с предложением снять бриллианты с экспорта и создать из закупаемых у населения камней запас для оборонной промышленности. Однако эта инициатива получила резко отрицательную оценку народного комиссара внешней торговли СССР Е. Чвялева. В письме А. Микояну Чвялев сообщал:

«…Цена, вырученная за 1 карат экспортных бриллиантов значительно превышает импортную стоимость одного карата алмаза для технических целей.

В связи с этим является нецелесообразным использовать экспортные бриллианты для создания из них запасов технических камней.

Если необходимо создать „запасы для нашей оборонной промышленности“, как указанно в письме А. Брука, то этот запас, безусловно, следует создать не за счет снятия камней с экспорта, а за счет закупки соответствующего количества камней технического качества»[53]53
  ГАРФ. Ф. Р5446. О. 22а. Д. 685. Л. 3.


[Закрыть].

Чвялев прямо обвинил Брука в неспособности обеспечить выполнение плана скупки бриллиантов у населения. Именно это обстоятельство и послужило, по мнению наркома внешней торговли, причиной трогательной заботы чиновника «Ювелирторга» о нуждах оборонной промышленности в технических алмазах. Скорее всего, Чвялев правильно определил мотив Брука, но последнего в плохой работе винить трудно – похоже, что к этому времени бриллиантов у населения уже почти не осталось.

На таком фоне удивительным выглядит постановление СНК от 08 апреля 1941 года № 835-352сс, которым продажа бриллиантов на внутреннем рынке запрещалась, а все скупаемые «Ювелирторгом» бриллианты подлежали сдаче Управлению государственных материальных резервов (УГМР). К 1941 году население СССР в массе своей было, мягко говоря, небогатым, внутренний оборот бриллиантов практически был равен нулю, да и более серьезных проблем у страны, в свете накатывающейся военной грозы, хватало сполна. С чего это партию и правительство именно в апреле 1941 года так озаботила возможность появления в ушах, на пальцах, в галстуках и манжетах «строителей коммунизма» сверкающих камушков?

Скорее всего, развитие грядущего военного конфликта воспринималось тогда советским руководством как быстрый марш победоносной Красной армии по плодородной Европе. Что неизбежно предполагало стихийное перераспределение движимого имущества (включая бриллианты) состоятельных европейцев в пользу советских пролетариев. А с точки зрения советского руководства бриллианты пролетарию были абсолютно ни к чему: лишний соблазн, непозволительное нарушение идеологических догм и аскетичного «сталинского» стиля. Поэтому возвратившийся из похода покрытый славой воин камешками баловаться не должен, государству они нужнее.

Это постановление пришлось весьма кстати, но не в 1941-м, а в 1945-м и 1946 годах. Армия возвращалась с трофеями. И если в кисете рядового бойца и младшего офицера могли побрякивать пара серег и колечек, то генералы и маршалы везли добро вагонами.

Из постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «О т. Жукове Г. К., Маршале Советского Союза»:

«Тов. Жуков, в бытность главкомом группы советских оккупационных войск в Германии, допустил поступки, позорящие высокое звание члена ВКП(б) и честь командира Советской армии. Будучи полностью обеспечен со стороны государства всем необходимым, тов. Жуков, злоупотребляя своим служебным положением, встал на путь мародерства, занявшись присвоением и вывозом из Германии для личных нужд большого количества различных ценностей.

В этих целях т. Жуков, давши волю безудержной тяге к стяжательству, использовал своих подчиненных, которые, угодничая перед ним, шли на явные преступления, забирали картины и другие ценные вещи во дворцах и особняках, взломали сейф в ювелирном магазине в г. Лодзи, изъяв находящиеся в нем ценности, и т. д.

В итоге всего этого Жуковым было присвоено до 70 ценных золотых предметов (кулоны и кольца с драгоценными камнями, часы, серьги с бриллиантами, браслеты, броши и т. д.), до 740 предметов столового серебра и серебряной посуды и сверх того еще до 30 килограммов разных серебряных изделий, до 50 дорогостоящих ковров и гобеленов, более 60 картин, представляющих большую художественную ценность, около 3700 метров шелка, шерсти, парчи, бархата и др. тканей, свыше 320 шкурок ценных мехов…»[54]54
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2198. Л. 28–29.


[Закрыть]

«Как известно, частями Советской армии, овладевшими Берлином, были захвачены большие трофеи. В разных частях города то и дело обнаруживались хранилища золотых вещей, серебра, бриллиантов и других ценностей. Одновременно было найдено несколько огромных хранилищ, в которых находились дорогостоящие меха, шубы, разные сорта материи, лучшее белье и много другого имущества. О таких вещах, как столовые приборы и сервизы, я уже не говорю, их было бесчисленное множество. Эти ценности и товары различными лицами разворовывались»[55]55
  Протокол допроса генерал-майора Сиднева А. М., бывшего начальника оперативного сектора МВД в Берлине // Сталин и МГБ СССР. Март 1946 – март 1953. Сборник документов. М.: Материк, 2007. С. 140.


[Закрыть].

«Много злоупотреблений допускалось при оприходовании и использовании различных материальных ценностей, взятых Советским Союзом в качестве трофеев. Это подтвердила и проверка, проведенная Мингосконтроля в ноябре 1946 года в Комитете по делам искусств при СМ СССР. Совет министров еще в июле обязал председателя комитета М. Б. Храпченко в месячный срок произвести инвентаризацию всего полученного трофейного имущества, в первую очередь предметов искусства. Однако, как установили госконтролеры, эта работа, вопреки докладу Храпченко в правительство, не была завершена и к ноябрю. Огромные ценности – картины, ювелирные изделия, старинные книги, антикварная мебель – грузились в Германии и Венгрии „навалом“, без осмотра и описей, в пути и по прибытии в Москву расхищались. Мехлис приводил вопиющий факт: из 16 эшелонов трофейного имущества, прибывших к 1 августа в адрес Комитета по делам искусств, семь не имели никаких сопроводительных документов»[56]56
  Рубцов Ю. В. Мехлис. Тень вождя. М.: Вече, 2011. С. 75.


[Закрыть].

Поток европейских трофеев способствовал некоторой активизации черного рынка бриллиантов во второй половине 1940-х годов, но поскольку официального рынка, в соответствии с постановлением № 835-352сс от 08.04.1941, не существовало, вся масса трофейных бриллиантов рано или поздно должна была осесть в государственных закромах. У слишком шустрых представителей творческой, военной и партийной элиты камни изымались в рамках уголовных дел, остальные сдавали трофеи в скупки и антикварные магазины – нужен был хлеб насущный.

Кроме бриллиантов в ювелирных изделиях, в качестве трофеев компетентные люди прихватывали и технические алмазы. А их было немало – Третий рейх исправно и щедро снабжался техническими алмазами компанией «Форминьер», ведущей добычу в Бельгийском Конго и контролируемой корпорацией «Де Бирс»[57]57
  Diamonds for Hitler // URL: http://www.edwardjayepstein.com/diamond/chap9.htm.


[Закрыть]. Проблема этих трофеев была урегулирована распоряжением заместителя председателя Совета министров СССР К. Ворошилова:

«…по постановлению Совета министров СССР от 22 июня 1948 г. № 2792–1150 все наличие трофейных алмазов, имеющихся в министерствах, передается в Государственное хранилище, а расходование их на производственные нужды производится только с разрешения Совета министров СССР. К. Ворошилов»[58]58
  ГАРФ. Ф. Р5446. О. 51а. Д. 4684. Л. 7.


[Закрыть].

Кроме прямого запрета на обращение бриллиантов на внутреннем рынке, огранке уральских алмазов из добычи СГУ препятствовал и чисто «технический» фактор. 7000 карат (планируемая добыча «Уралалмаза» в 1953 году) – это примерно 9-литровое ведро алмазов. Чтобы огранить такое количество, нужен хотя бы маленький, но заводик, а его не было. Первый гранильный завод ПО «Кристалл» появился в СССР (в Смоленске) только в 1963 году.

Так что превратиться в бриллианты и порадовать своим радужным блеском советских дам и джентльменов алмазам СГУ МВД было не суждено.

Глава 5
Гохран и «тефлоновый полковник» Баулин

Если заглянуть на официальный сайт Гохрана (www.gokhran.ru), можно увидеть следующую историческую справку:

«Согласно декрету Совета народных комиссаров от 3 февраля 1920 г. № 414 советские учреждения и должностные лица обязаны были сдать в Гохран в течение трехмесячного срока все имеющиеся у них на хранении, в заведовании, в переделке или на учете ценности из золота, платины, цветных драгоценных камней и жемчуга. Все вновь поступающие в учреждения ценности должны были сдаваться Гохрану немедленно.

Для этой цели в распоряжение Гохрана были предоставлены усадебная земля, кладовые и здания бывшей Московской ссудной казны по адресу: г. Москва, Настасьинский пер., дом 3.

В дальнейшем судьба государственных ценностей сложилась в соответствии с выводами комиссии, в состав которой вошли ведущие специалисты Эрмитажа, Исторического музея, Академии наук, Оружейной палаты, Министерства иностранных дел и Гохрана Наркомфина.

В годы Гражданской войны и последовавшей разрухи, когда государство остро нуждалось в средствах для защиты страны и восстановления экономики, ценности Алмазного фонда удалось сохранить. В начале Отечественной войны, в 1941 г., Алмазный фонд и другие ценности Госфонда, в состав которого входил весь золотой запас СССР, были вывезены из столицы и в 1943 г. возвращены в Москву. Гохран в то время не только сохранил ценности, но и обеспечил пополнение Госфонда.

В 1950-е гг. в сокровищницу Гохрана начали обильно поступать алмазы из коренных месторождений Якутии. В это время задачи, поставленные правительством страны перед Гохраном, были значительно расширены. В связи с активной разработкой богатых месторождений алмазов в Якутии и становлением отечественной алмазодобывающей промышленности на Гохран была возложена функция сортировки и первичной обработки алмазного сырья. В стране на основе мощной сырьевой базы была создана промышленность с сетью предприятий по огранке алмазов, а Гохраном проводились экспериментальные работы по рациональному использованию алмазов и разработке современных сберегающих методов их обработки»[59]59
  URL: http://www.gokhran.ru/ru/about/history/index.phtml.


[Закрыть].

Отметим, что вся сталинская эпоха уместилась в этом документе в один абзац, об уральской добыче алмазов в 1946–1953 годах нет ни слова, а функция сортировки и первичной обработки алмазов стала свойственна Гохрану только в связи с «активной разработкой» якутских месторождений. Такие лакуны в официальной истории Гохрана объясняются просто: с 20 июня 1939 года по май 1960 года Гохран находился в ведении силовых министерств, и весь архив этого периода до сих пор засекречен.

Административная принадлежность Гохрана в эти годы выглядит так:

20 июня 1939 г. – организован 5-й спецотдел (Гохран) НКВД СССР;

с 26 февраля 1941 г. – Отдел государственного хранилища НКВД СССР;

с 31 июля 1941 г. – 6-й спецотдел НКВД СССР;

с 4 марта 1943 г. – 3-й спецотдел НКВД – МВД СССР;

с 21 апреля 1949 – Спецотдел (Гохран) МГБ СССР (одновременно с 18 марта 1950 г. функционировало 1-е спецотделение МВД СССР);

с 14 марта 1953 г. – 7-й спецотдел МВД СССР;

с 14 марта 1954 г. – 3-й спецотдел МВД СССР;

с 3 марта 1960 г. – 3-й спецотдел передан в МВД РСФСР в связи с упразднением МВД СССР.

Необходимо отметить, что Гохран являлся структурным подразделением спецслужб и относился к категории «оперативно-чекистских». В мае 1960 года Гохран был передан в Министерство финансов СССР.

С Гохраном неразрывно связана биография Н. Я. Баулина – одного из самых удивительных персонажей в истории отечественной алмазной индустрии.

Баулин родился 1 декабря 1908 года в Москве, в семье инженера-строителя. Окончил строительный техникум, Московский вечерний металлургический институт (1939 г.) и три месяца проучился на курсах высшей школы НКВД. А дальше его карьера развивалась так:

зам. нач. 5-го спецотдела НКВД СССР 20.06.39 – 08.03.41[60]60
  Интересно отметить, что эту немалую должность Баулин занял в качестве гражданского лица. Звание лейтенанта госбезопасности ему было присвоено только в сентябре 1939 года.


[Закрыть];

зам. нач. отдела Госхранилищ НКВД СССР 08.03.41 – 31.07.41;

зам. нач. 6-го спецотдела НКВД СССР 08.41 – 04.03.43;

зам. нач. 3-го спецотдела НКВД-МВД СССР 27.09.43 – 13.04.46;

нач. 3-го спецотдела МВД СССР 13.04.46 – 29.03.49;

нач. спецотдела Госхранилищ МГБ СССР 21.04.49 – 14.03.53;

Николай Яковлевич Баулин

нач. 7-го спецотдела МВД СССР 14.03.53 – 29.12.56;

нач. 3-го спецотд. МВД СССР 29.12.56 – 02.03.60;

откомандирован в МВД РСФСР 02.03.60;

нач. 3-го спецотдела (Гохран) при Министерстве финансов СССР 05.60 – 05.79;

нач. 3-го Главного управления (Гохран) Министерства финансов СССР 05.79 – 21.04.82.

Звание – полковник госбезопасности (1945 г.).

Скончался 21 апреля 1982 года – на боевом посту[61]61
  Петров Н. В. Кто руководил органами безопасности. 1941–1954. М.: Звенья, 2010. С. 183.


[Закрыть].

Все министры – руководители Баулина в сталинскую эпоху – кончили плохо: двое (Абакумов и Берия) были расстреляны, а один (Круглов) исключен из КПСС, лишен генеральской пенсии, квартиры и погиб при загадочных обстоятельствах под колесами подмосковной электрички. Заместителей министров, начальников управлений, начальников отделов НКВД, МВД, МГБ, павших в 1939–1953 годах от рук собственных коллег, можно насчитать десятки. А человек, который знал абсолютно все о формальных и неформальных каналах движения огромных, сказочных ценностей, который находился на действительно «расстрельной» должности, под самым пристальным вниманием высшего руководства страны, – уцелел. Вокруг него падали и гении политической интриги, и асы разведки и контрразведки, и «верные псы» режима, а он оставался жив-здоров и получал ордена, в том числе боевые, не покидая своего уютного кабинета.

В июне 1949 года Гохран подвергся проверке ведомством генерал-полковника Мехлиса. Для любого советского чиновника это было страшным испытанием. Принадлежность Гохрана к МГБ защитой от Мехлиса не являлась, более того, сама эта проверка вполне могла быть «миной» под министра госбезопасности Абакумова, у которого хватало влиятельных врагов.

Результат проверки ошеломляет: не выявлено абсолютно никаких нарушений, контролеры Мехлиса покинули Гохран ни с чем, полковник Баулин награжден орденом Ленина! По представлению самого Мехлиса! Это единственный случай в практике Министерства госконтроля СССР! За что Баулин получил высшую государственную награду? За то, что просто четко выполнял служебные обязанности? За это не награждали. Или «за беспокойство-с»? Генерал-полковник так своеобразно извинился перед полковником? Впору торжественно спеть: «Нет, не зря носили ребята погоны!»[62]62
  Любимая песня бравого солдата Швейка из романа Я. Гашека.


[Закрыть]

Виктор Семёнович Абакумов

Вместе с Гохраном Баулин перешел в Министерство финансов СССР в мае 1960 года. И как раз успел проводить на пенсию «сталинского» министра финансов Зверева, с треском снятого Хрущевым из-за несогласия с намечавшейся денежной реформой 1961 года. Хрущева, впрочем, Баулин тоже пережил в кресле начальника Гохрана. Несмотря на то, что Гохран формально вышел из состава спецслужб, все процессы, в нем происходившие, по-прежнему были окутаны завесой секретности, и имя его руководителя в открытых источниках не упоминалось. Лишь в относительно «вегетарианские» брежневские времена с гохрановским долгожителем встретился журналист Л. Колодный:

«На стук дверь открыли, и я оказался в кабинете начальника Гохрана Николая Яковлевича Баулина. Встретил меня тепло, угостил чаем, возможно, из любопытства: журналистов здесь никогда не видели. Вынул из сейфа пистолет и, шутки ради, направил ствол в меня. Потом дал подержать в руках. Ходил он по Москве без охраны и оружия. „Я богаче Ротшильда“, – шутил Баулин… Да, в его руках были колоссальные ценности, драгоценные камни, в том числе знаменитые „Орлов“, „Шах“, все семь исторических камней России, царские регалии, усыпанные бриллиантами. Их увидел я до того, как в Кремле открылась в 1967 году выставка „Алмазного фонда СССР“. Горы бриллиантов увидел не там, куда постучал в дверь, а в Филях, в подземном хранилище. Еще одну сокровищницу современных алмазов, добываемых на Урале и в Сибири, показал Баулин в Настасьинском переулке, где при Николае II построили Казначейство»[63]63
  Колодный Л. Е. Москва в улицах и лицах. М.: Голос-Пресс, 2007. С. 247.


[Закрыть].

Под конец карьеры Баулин оказался не чужд литературного творчества и написал книгу «Алмазный фонд СССР», первое издание которой вышло в 1981 году. Увы, по интересующей нас теме этот труд содержит всего один абзац:

«В годы „холодной войны“ империалистические монополии, стремясь задержать послевоенное восстановление и развитие Советского Союза, запретили продажу алмазов в СССР. Небогатые уральские россыпи оставались в то время единственным источником этого важнейшего для народного хозяйства и обороны страны минерального сырья»[64]64
  Баулин Н. Я. Алмазный фонд СССР. М.: Московский рабочий, 1988. С. 15.


[Закрыть].

Во втором издании, вышедшем уже в разгар «перестройки» и «гласности» в 1988 году, этот пассаж оставлен без изменений.

И все же именно спецотдел Баулина служил «перевалочной базой» для алмазов, добываемых СГУ.

«Министерство государственной безопасности.

Специальный отдел.

11 октября 1951 г.

№ 32/1173

г. Москва.

Секретно.

Экз. № 1.

Начальнику Специального Главного управления

МВД СССР генерал-лейтенанту тов. Харитонову.

Имели место случаи, когда в Кассу по приему и выдаче ценностей поступали ценные посылки от Управления „Уралалмаз“ МВД СССР.

Сверкой ценностей, находившихся в посылках, с сопроводительными документами на ценности были обнаружены количественные и весовые расхождения.

По выявленным расхождениям Спецотдел МГБ СССР направлял письма в УМВД по территориальности с целью установления причины, вызвавшей расхождение по ценностям.

На письмо Спецотдела МГБ СССР № 32/1025 от 19.IX.1951 на имя начальника УМВД Молотовской области поступило ответное письмо № 21/586 от 12.X.51 за подписью начальника Управления „Уралалмаз“ МВД СССР полковника тов. Мальгина, в котором он просит производить вскрытие посылок и приемку алмазов в присутствии представителя МВД, так как случаи расхождений в ценностях повторяются.

На основании изложенного прошу вас дать указание о выделении постоянного представителя алмазного отдела СГУ МВД СССР для вскрытия посылок „Уралалмаза“ и приемки алмазов в его присутствии.

О вашем решении прошу поставить в известность.

Начальник Спецотдела МГБ СССР

полковник Н. Баулин»[65]65
  РГАЭ. Ф. 8153. О. 5. Д. 1195. Л. 154.


[Закрыть].

Что ж, безо всякого подобострастия ткнул носом полковник МГБ Баулин генерал-лейтенанта конкурирующего ведомства Ф. Харитонова в «количественные и весовые расхождения». А Федор Харитонов был не простой генерал, а со значительным номенклатурным «весом» – до назначения начальником СГУ он служил министром МВД союзной республики (Туркменистана), а в 1954 году, когда был создан КГБ, стал членом коллегии и начальником 4-го Управления (борьба с антисоветскими элементами).

Надо полагать, за «случаи расхождения в ценностях» кто-то ответил, но главное для нас – этот документ подтверждает, что алмазы СГУ стекались в спецотдел МГБ, к Баулину. А вот что с ними происходило дальше? Возможности их использования в промышленности и экспортных операциях мы рассмотрим в следующих главах. А сейчас попытаемся ответить на вопрос: могли эти алмазы просто оседать в закромах Гохрана, увеличивая стоимость золотовалютных резервов СССР?

Этот вопрос имеет под собой серьезные основания – во всяком случае, с золотом, которое добывало СГУ МВД, дело обстояло именно так.

«К концу 1920-х годов – времени установления единоличной власти Сталина – страна Советов находилась на грани финансового банкротства. Золотовалютные резервы СССР не превышали 200 млн золотых рублей, что было эквивалентом 150 т чистого золота. Ничтожно мало по сравнению с довоенным золотым запасом Российской империи, который по стоимости достигал почти 1,8 млрд золотых рублей (эквивалент более 1400 т чистого золота). К тому же у СССР образовался внушительный внешний долг, и стране предстояло потратить астрономические средства на индустриальный рывок. Ко времени смерти диктатора в марте 1953 года золотой запас СССР вырос как минимум в 14 раз. В наследство последующим советским руководителям Сталин оставил, по разным оценкам, от 2051 до 2804 т золота. Сталинская золотая кубышка оказалась больше золотой казны царской России»[66]66
  Осокина Е. Золото Сталина // Forbes. 2010. 3 сентября // URL: http://www.forbes.ru/ekonomika/vlast/55689-zoloto-stalina.


[Закрыть].

Но по меньшей мере два обстоятельства мешают дать положительный ответ на вопрос: «Накапливались ли алмазы СГУ в Гохране в целях повышения его капитализации?»

Первое – слишком высока была себестоимость уральских алмазов. Создавать запас алмазов, платя за них в двести с лишним раз больше цены мирового рынка, – очевидная бессмыслица. Это не повышение капитализации Гохрана, а разбазаривание бюджета. Такого мнения, в частности, придерживался сталинский министр финансов А. Зверев. В апреле 1953 года, почти сразу же после ликвидации СГУ МВД и перехода «Уралалмаза» в ведение Министерства металлургической промышленности СССР, Зверев в письме министру И. Тевосяну предложил добычу алмазов на Урале прекратить, а действующие предприятия законсервировать. Мотивировал он свою идею запредельной себестоимостью добычи. И Тевосян частично с этим предложением согласился, он полагал нужным продолжать геологоразведку на алмазы и сохранить добывающие мощности на Урале, но только в объеме, позволяющем развивать технологию добычи, не более[67]67
  РГАЭ. Ф. 8153. О. 5. Д. 1401. Л. 36–37.


[Закрыть].

Однако на уровне председателя Совмина Г. Маленкова это предложение не прошло, добыча на Урале не прекращалась ни на минуту, более того, она росла, бешеные деньги в нее продолжали исправно вкладываться, и алмазы по-прежнему продолжали поступать к полковнику Баулину. Зверев и Тевосян были, конечно, правы, если смотреть на задачу с позиций бухгалтера и промышленника. Но для кого-то на самом верху экономика добычи уральских алмазов была вторична. Что-то более важное лежало на чаше весов.

Второе – накапливать актив для повышения капитализации Гохрана имело смысл только в том случае, если в любой момент времени можно было точно знать стоимость этого актива. А вот с эти возникали проблемы. Стоимость золотого (платинового, серебряного) слитка определяется двумя параметрами: массой и долей чистого металла в сплаве. Биржевые данные о стоимости унции чистого золота (и других драгметаллов) публикуются ежедневно, и общую стоимость золотого запаса Гохрана всегда можно посчитать элементарно. С бриллиантами дело обстоит существенно сложнее – параметров оценки гораздо больше. Вес – единственная объективно измеряемая характеристика, но далеко не самая главная, реальная стоимость двух одинаковых по весу бриллиантов может отличаться в разы. Но все же в свободном доступе имелись каталоги аукционных домов, прейскуранты ювелирных и гранильных компаний – экспертам Гохрана было на что опереться. И хотя уровень погрешности таких оценок был значительным (вспомним неудачные прейскуранты «Торгсина»), все же бриллианты можно было оценить, они действительно являлись активом, пусть и гораздо менее удобным по сравнению с драгметаллами.

А с неограненными алмазами («сырыми», как говорят в отрасли) дело обстояло совсем плохо. Рынок сырых алмазов в рассматриваемый период был практически полностью монополизирован корпорацией «Де Бирс», и она диктовала цены. Ценообразование строилось на основе прейскурантов, которые создавались на базе эталонных коллекций алмазов из месторождений, контролируемых «Де Бирс». Неограненный алмаз оценивается по нескольким тысячам параметров, и алмазы из разных месторождений заметно отличаются друг от друга. (В отношении сырого алмаза всегда можно точно сказать, где он добыт, а по бриллианту – нет.) Прейскуранты «Де Бирс» были строго охраняемой коммерческой тайной, к которой допускались только тщательно проверенные покупатели «первой руки» – сайтхолдеры. СССР официально в число сайтхолдеров не входил. Но, даже если бы состав прейскурантов «Де Бирс» стал известен Гохрану, толку от этого было немного – в эталонах не могло находиться уральских образцов. Поэтому сказать с приемлемой точностью, сколько стоит в мировых ценах добыча «Уралалмаза», было в принципе невозможно. И историческая справка на сайте Гохрана совершенно справедливо указывает на то, что до начала эксплуатации якутских месторождений сортировки и первичной обработки (т. е. оценки) сырых алмазов в Гохране не было. Поэтому алмазы СГУ МВД не могли выполнять функцию тезаврации, не были сокровищем, формально говоря, их даже невозможно было поставить на баланс, и на капитализацию Гохрана они никак не влияли. А вкладывать огромные деньги в добычу товара с неопределенной ценой лишь для того, чтобы его складировать, – значило противоречить здравому смыслу.

Тем не менее факт, что алмазы, добываемые СГУ МВД, поступали в Гохран, подтверждает в своих воспоминаниях сталинский министр финансов А. Зверев:

«Одной из сторон моей деятельности на новом посту, с которой я ранее почти не сталкивался, явилась постоянная необходимость находиться в курсе процесса накопления государственных сокровищ. Всем известный ныне Алмазный фонд СССР тогда не был обнародован. Однако он не оставался неизменным, а непрерывно пополнялся. Как раз в 1938 году, когда я вплотную занялся этим вопросом, были найдены некоторые алмазы для фонда, правда, мелкие, уральские. Знаменитых ныне якутских алмазов тогда еще никто не знал»[68]68
  Зверев А. Г. Записки министра. М.: Политиздат, 1973. С. 150.


[Закрыть].

Мемуары Зверева представляют собой классический образец работы советской цензуры по доведению отраслевых легенд до массового читателя. «Мелкие уральские алмазы», стало быть, предназначались для Алмазного фонда, который только и делал, что «непрерывно пополнялся»…

Нет, не были уральские алмазы «мелкими», напротив, они были одними из самых крупных, о чем Зверев превосходно знал. В феврале 1948 года Академия наук СССР запросила несколько десятков карат уральских алмазов, представляющих весь срез добычи, для формирования коллекции Геологического музея имени А. Карпинского. Решение по этому вопросу принималось заместителем председателя Совета министров СССР В. Молотовым, а в его подготовке принимали участие Зверев и Круглов.

Зверев – Молотову:

«Министерство финансов СССР, проверив имеющиеся в наличие алмазы, считает возможным отпустить Академии наук СССР для указанной цели 40 кристаллов алмаза различных типов из алмазов уральских месторождений»[69]69
  ГАРФ. Ф. 5446. О. 50а. Д. 5241. Л. 3.


[Закрыть].

Круглов – Молотову:

«Алмазы, добытые трестом „Уралалмаз“, находятся на хранении в Государственном хранилище. Из наличия в хранилище алмазов Министерство внутренних дел имеет возможность выделить для научных целей Геологическому музею имени А. П. Карпинского Академии наук СССР 40 кристаллов алмазов всех видов, общим весом 20–25 карат, если правительством будет признана такая необходимость»[70]70
  ГАРФ. Ф. 5446. О. 50а. Д. 5241. Л. 1.


[Закрыть].

Итак, средний вес добываемых СГУ МВД на тот момент алмазов составлял 0,5–0,625 карата (100–125 мг). Это «мелкие алмазы»? А что же «знаменитые ныне якутские»? А вот они:

«Как и ожидалось, содержание алмазов в вилюйских алмазоносных россыпях оказалось выше, чем в уральских. Правда, местные алмазы уступали уральским по крупности. Средний вес алмазов в россыпях Вилюя составлял от 20 мг на косе „Соколиной“ до 8–9 мг на косе „Рыбачьей“, в то время как на Урале преобладали камни весом 200–400 миллиграммов»[71]71
  Алмазы России – Саха. М.: РОССПЭН, 2005. С. 67.


[Закрыть].

То есть на порядок крупнее были «мелкие уральские алмазы» своих якутских собратьев! При превосходном ювелирном качестве. Но если Зверев, мягко говоря, ошибся в размерах, то уж в том, что алмазы накапливались в Госфонде, он, конечно, не соврал?