Текст книги "Рыжие локоны. Фэнтези"

Глава 4

Всеволод хотел ответы. Красимира понимала, что больше не может скрывать никаких тайн. «Я все расскажу тебе, любимый, но давай сначала поможем в тушении пожара и раненым», – пообещала девушка.

Сказано, сделано: избы больше не угощение на столе барина огня; раненых поместили в Доброизбу; мертвых приняла мать кормилица земля; Красимира повела Всеволода к себе в сад. Они сели на желтую лавочку, таившуюся среди пахучих яблонь.

– Всеволод, слушай мою историю и не перебивай, пожалуйста, – просьба Красимиры походила на мольбу.

– Хорошо, краса моя.

Рассказ Красимиры.

Когда мы только познакомились (тот случай со Злобой), ты ощутил тепло, словно внутри греет солнце. Это чувство осталось в твоем теле и по сей день. Во мне оно всю жизнь. Тогда ты отметил мою необычность, и тебе хотелось ответов по поводу обретенных сил. На тот момент мне не были доступны все подробности, и существа попросили не говорить ни с кем о тех вещах, что творились со мной. Благо никто не замечал чудес. Кроме тебя. Ты и это отметил тогда в саду. Видимо, потому что сам стал чудом. А другие люди… Их ослепляло несчастье и нежелание принять красоту мира. Существа этого не понимали и не могли пояснить.

Они впервые появились в мой первый день рожденья. Многие не запоминают его – еще слишком малы. А я запомнила. Потому что в мою колыбельку смотрели не только мои родители. За их спинами стояли два чудища (так я вначале думала). Похожие на людей, но от них исходило необычное золотое сияние. Движения воздушные. Лица перетекали, как водная поверхность. Одежды фиолетовых и синих оттенков. На них висели неизвестные побрякушки. Один высокий. Вторая пониже и в ней угадывались женские черты. Оба стояли и молчали. Однако, сильно напугали меня. Родители долго не могли успокоить и понять, что расстроило их дитя. Они не видели этих существ. Тоже самое случилось и на второй год. На третий я поняла: чудища безобидны и ничего не сделают мне. Просто стоят в стороне. На четвертый год они впервые заговорили со мной. Явились, когда все спали. Их голоса оказались вовсе не пугающими. Представились волшебниками. Передо мной стояли персонажи маминых сказок. Это очень обрадовало маленькую девочку.

Мои новые знакомые показали – сотворили необычайные чудеса, всего лишь взяв меня за руку. Они повели по дивным мирам: столько необычных зверей, растений, а сколько пахучих цветов, счастливых жителей в величественных городах, гор с мостами из радуги, голубых прозрачных вод… всего не перечесть. Волшебники сказали, что это их творения. Маленькая девочка была впечатлена. Но больше ее поразило другое: золотая широкая река, дающая ветви более мелким речкам, которые заканчиваются золотыми шарами, а вокруг них куча бриллиантов и изумрудов. Небывалая красота. Я просила подарить мне хоть один драгоценный камушек, а существа добро смеялись и возвращали меня домой. Они устраивали такие полеты каждый год – это были лучшие подарки.

В 5 лет я стала замечать, что чудеса случаются со мной не только раз в год. В то время, как родители других детей постоянно ругались, мои уважительно относились друг к другу. В нашей семье царил покой. Отец всегда хорошо относился к маме. А наш сад? Матушка говорила, что в нем ничего не росло кроме овощей. С моим же рождением он просто обогатился дивными цветами и деревьями, несущими сладкие плоды.

Ко мне всегда тяготели животные. Они меня очень любили. В 6 лет я начала чувствовать зверей, читать их мысли, видеть их жизнь. В такие моменты тепло внутри меня усиливалось.

В 7 лет я почувствовала родство с солнцем, будто мы соединены невидимой нитью. Затем ощутила, как эти нити связывают меня со всем моим окружением. Небывалое чувство, Всеволод. Мне было не по себе. На 8 день рождения я попросила вместо полетов пояснить волшебников, что со мной происходит. Вновь они были немногословны. Сказали лишь, что в моих локонах таиться волшебство, подаренное ими. Они попросили никому не говорить об этом – очень важная тайна. Я пообещала, не выдавать ее. Меня, как ребенка радовала мысль о живущем внутри моих кудряшек чуде. Я считала себя тоже волшебницей.

В 9 лет мы познакомились с тобой, Всеволод. И случилось то, что не происходило до сих пор с другими. Наши нити связались. Я передала тебе эту волшебную силу. В тот момент мне хотелось помочь бедному мальчику. Тепло внутри меня подсказало, что надо сделать. Я попросила тебя дотронуться до моих локонов. Ты стал очень сильным и победил задир. Волшебники явились в ту же ночь, не дождавшись дня рождения. Их поразил этот случай. Они пригласили еще несколько подобных им существ. Вместе шептались, осматривали меня, из рук вылетали свечения, огибающие круги вокруг моей кровати. Волшебники делали записи в своих свитках. Видимо потом у них зашел спор, и они исчезли. Уверена, что пока ты спал в ту ночь, тоже стал объектом их исследований. Спустя час двое моих постоянных гостей вновь явились ко мне. На мои вопросы отвечали лишь молчанием, но я чувствовала беспокойство в них. Они исчезли, и долгое время не появлялись. Даже в дни рождения.

Вновь волшебники явились на мое восемнадцатилетние. За время их отсутствия многое изменилось в лучшую сторону в Охотничьем круге. Это замечали только мы с тобой, Всеволод. Другие словно под гипнозом принимали все как должное. В этот раз волшебников было снова двое – мои старые знакомые. Они устроили мне подробный рассказ обо всех чудесах вокруг меня. Мол, теперь я не ребенок и готова все принять.

Волшебники дали пояснение о той золотой реке. Она оказалась Потоком жизни -энергией, дающей жизнь мирам ее окружавшим. Наше солнце, это конечная точка одной из ветвей потока -те самые пылающие шары на концах золотых веточек. А драгоценные камни, что хотела я себе, наивная, в подарок были как раз мирами, свет жизни получавшие. Волшебники долгие годы тому назад сделали это великое открытие. Им удалось научиться управлять силой золотой реки. Они стали называть себя хранителями Потока жизни. Почему хранители? Потому что могли черпать энергию из золотой реки и держать ее в своем теле. Овладев такими способностями, волшебники принялись пробовать улучшать миры. Ведь они не идеальны. Помимо силы жизни есть, как они назвали «Мертвая продукция». На нашем простом слове это зло или тьма. Она создается внутри существ, населяющих миры, распространяется, как болезнь и несет лишь смерть. Если энергия потока созидатель, то тьма – разрушитель. Волшебники выдвинули теорию, что это удел баланса. Не все может жить вечно и тьма рождается, чтобы подчистить ряды обитателей миров.

Хранители вмешались в порядки, установленные Созидателями. В первую очередь они поработали со своим миром. Им удалось. В нем искоренилась тьма. Он стал идеальным, насыщенно пронизанным нитями потока. Однако, не все так просто. Позже, после работы над другими мирами, волшебники узрели, что искоренив зло в одном месте, его становится больше в другом.

Зелена был процветающим миром, но внезапно чумой вспыхнула тьма. Бесконечные войны, голод, смерть, болезни и алчность изуродовали его. Наш с тобой мир, Всеволод. Хранители потока после своих исследований и умозаключений осознали свою вину. Вину лжетворцов, нарушителей баланса, возомнивших себя Созидателями. Ошибки необходимо исправлять. Попытаться вернуть равновесие. Волшебники понимали, что теперь их ждет длительная работа. Они спустились в мир Зелена по солнечным лучам и принялись сеять энергию потока. Как семена. Куда упадет семечка и прорастет, там, где раньше веяло смертью и болью, расцветала жизнь. Так восстали засохшие моря и реки, расцвели черные горы, вырубленные леса снова показали свое величие, а в загнивающих городах появились умные и честные люди, которые исправляли ошибки тех, кто попал под влияние тьмы. Войн стало меньше, болезней и преступлений тоже. Жизнь вставала с колен. Семена потока исправляли баланс. Волшебники готовы были радоваться успеху. Но, случилось то, чего они не ожидали.

Одно из золотых семян потока погрузилось в тело лекаря, проживавшего в одном из южных городов. Там был раздор смертельных болезней, а он, впитав в себя волшебство, буквально доставал души людей из прудов мертвых и возвращал обратно в тела. Вместе с благодарными за спасение у него появились завистники и несогласные с вмешательством в порядки, установленные Созидателями. Эти люди убили его семью. На его глазах. И не дали ему их спасти. Затем опозорили имя, обозвав шарлатаном, неспособного излечить своих близких. После злые языки наплели кучу сплетен. На лекаря пошли гонения. Его прозвали колдуном, обманщиком. Людей, которых он спас, казнили, обвинив их в связи с темными силами. Ему самому удалось уклониться от гибели. Он бежал.

Далекие земли повстречали лекаря. Волшебная сила росла в нем. Он избавлял многих от недугов и болезней. Но носители тьмы порочили благие труды. Вновь начинались гонения. Вновь он вспоминал свою семью. В сердце закрались боль и ненависть. Они подкреплялись чувством единения с другими носителями золотых волшебных семян. Все связаны нитями. Через них лекарь видел и чувствовал, как люди губят вновь сотворенное волшебство. Лицезрел цену баланса, как жизнь борется со смертью. Подобная битва проходила и внутри его души. Добро хотело дальше помогать людям, а зло желало расправы. Тьма против света. Хранители не ожидали, что они могут слиться. Волшебная сила протянула ладонь темной руке. Внутри лекаря произошли изменения. Вся его внешность стерлась. Нити с потоком и носителями оборвались. Он потерял тело, стал прозрачен и обезличен. Лишь силуэт. Силуэт, который питался энергией жизни, а тьму использовал для создания инструментов, порабощающие чужие души. Внешне эти поделки выглядят дорогими чарующими украшениями, игрушками. На самом же деле они таят в себе, то, что мы видели с тобой в том сне. Уродливое создание. Оно и крадет душу человека. Подчиняет себе его. Делает рабом.

Так как силы потока стали недоступны Ноуфингу (такое название дали чудовищу волшебники), он принялся бродить по миру и искать семена, что рассеяли хранители. Чувствовать силуэт теперь их мог, только если сам или же его рабы находились рядом с ними. Чудовище отыскивало носителей волшебства и всасывало в себя всю золотую жизнь. Так Ноуфинг погубил и леса, и реки, и моря, и животных, и многих людей. На их месте пустыни и трупы. Баланс склонился в сторону смерти. Волшебники пытались разобраться с чудовищем, но оно хитрое и может уклоняться от их взора, принимать любой облик и вселяться в чужие тела. Утраченная связь с потоком играло Ноуфингу на руку – хранители не могли чувствовать его на расстоянии. Хотя они и пытались создать ему ловушки возле носителей семян, чудовищу все равно удавалось обхитрить их.

Время пребывания волшебников в Зелене подходило к концу, так как задержка в чужом мире могла сказаться на них смертельно. Они не смогли справиться с Ноуфингов. Горестно приходилось им смотреть, как умирают их труды. Зелена снова стоял на грани гибели. Хранители приняли последнюю попытку перед уходом. Отправившись в самый дальний уголок мира, они нашли в густых лесах Охотничий круг и наполнили там новорожденную девочку волшебством. Еще одна семечка, которая становится единственным камнем преткновения перед тьмой и погибелью мира. В такой дали от мировой цивилизации, где властвует Ноуфинг, она была в безопасности. Поэтому волшебники и предупредили меня, чтобы я оставалась в Круге. Здесь безопасно. Они чувствовали ответственность за меня и по-своему родительскую любовь. Телом хранители не были в нашем мире, но следили и общались со мной через сны и видения. Запаниковали, когда ты принял в себя волшебство, что таиться во мне. Думали, что ты Ноуфинг или его порождение. Потом поняли – это не так. Не нашли, правда, этому объяснения. Но почему то наши нити с тобой связались. А мне известно почему, потому что я этого сильно пожелала. Захотела помочь бедному мальчику. И вот мы вместе.

Ноуфинг рядом. Его раб находился у нас в Доброизбе. Я не почувствовала в нем зла. Лишь мольбу о помощи. Никогда не сталкивалась с порабощенными. Что тут говорить, если великие Хранители потока не могли распознать их и выследить Ноуфинга, то куда уж мне. Однако, тот сон… через него волшебники предупредили нас. Им удалось обнаружить это существо. Возможно, в этом как-то замешена наша с тобой связь, Всеволод. В любом случае бежать некуда. Охотничий круг маленький оплот надежды этого мира.

Всеволод выслушал рассказ, обнял Красимиру и сказал: « Не волнуйся любимая, я защищу тебя от любого чудовища!».

Глава 6

Охотничий круг оградился от внешнего мира. Такое решение приняли старейшины после того, как Всеволод и Красимира рассказали о надвигающейся опасности. Никаких чужаков. Никакой торговли. Лес прокормит жителей поселения. А извне стоит ждать зла в лице существа, жаждущего покончить с этим миром. Надежду Зелены необходимо было защитить. Все жители Круга почувствовали на себе великую ответственность. Они поклялись перед Созидателями, что встанут до смерти на защиту красоты и жизни.

Частоколы и дозорные башни рассыпались по лесу. Зажигательные масла расплылись по огромным блюдцам, дабы, в случае опасности, стать сигнальными огнями. Опасные ловушки разбросались по земле и деревьям. Охотники сами же передвигались по ветвям высоких крепких сосен, то и дело, проводя разведку. В леса все стали ходить реже, с двойной осторожностью и двойной охраной. После каждого возвращения всех раздевали догола и осматривали на наличие странных шрамов или новых предметов, которых не было при уходе. Само поселение превратилось в самую настоящую крепость. Все участки Охотничьего круга укрепились, обзавелись защитными сооружениями. Дома и заборы пропитались огнеупорными веществами. Орудий стало больше, как и полезных защитных снадобий. Поселение словно находилось на военном положении с жесткой дисциплиной и правилами. То было необходимо, иначе хитрый враг смог бы быстро со всеми разобраться.

Но Ноуфинг и его рабы не являлись. Даже намека не было на попытки врага пробраться в Охотничий круг. Военное положение продлилось до середины зимы без особых происшествий. Быть может, Ноуфинг тщательно планировал нападение и выжидал идеального момента? Никто не знал. Красимира не чувствовала никаких изменений и не наблюдала видений от волшебников. Но все решили – расслабляться нельзя! Быть может чудовище именно этого и хочет. Поэтому военное положение снимать никто не собирался. И возобновлять торговые отношения тоже. Жители Окололесья, особенно купцы недоумевали, почему внезапно Охотничий круг прекратил связь с ними. Все бы ничего, хлад ледяной старухи зимы можно пережить, ведь запасов теплых изделий в граде хватало, но вспыхнула ужасная хворь, истощившая запасы лекарственных настоев. И в Окололесье начался мор. Люди умирали после тяжелых страданий, и их тела обнимал холодный снег. Князь Бирев сам уже схоронил двоих сыновей. Самого крепкого мужчину правителя болезнь не схватила за горло. Но вот его дочь… Она заболела. Ей оставалось еще два дня, если проводить сравнение с другими заболевшими. Князь смотрел из окна своего огромного древесного дворца, лицезрев как его народ падает в снег, выхаркивая легкие в белое полотно. Послы в Охотничий круг либо не возвращались, либо приносили весть об отказе охотников вести хоть какие-то отношения с градом. Тогда князь решил собрать последних здоровых воинов и тронуться в сторону лесного поселения. И если придется, то силой взять для своего народа необходимые зелья.

Найти добрых здравых молодцев, оказалось не так просто. Многие уже заболели. Но князю удалось собрать небольшой, хорошо вооруженный отряд. Свою дочь он тоже взял, поместив в закрытые, обшитые шкурой теплые бурые сани. Зачем Бирев это сделал? Он не хотел оставлять умирающую одну. Князь надеялся, что если выпросит или силой возьмет помощь у охотников, то первой ее получит его ребенок. А если ничего не выйдет, отец должен видеть смерть дитя и похоронить последнее свое наследие.

Отряд готов. Воины двинулись вперед во главе с князем. Застучали, зазвенели латы и кольчуги. Лес встретил их заснеженными елями и соснами. Стоя вряд они создавали белую тьму и неизвестность. Где-то за кронами раздавались рыки. Где-то чирикали зимние птицы. Все воины были наготове. Лесные чудовища любили, взорвав снег, вырваться из белой каши и напасать на свою жертву, но большая часть пути прошла без происшествий. Разве что волки бегали вокруг, нагнетая беспокойство. «Ух, вражины серые!» – сказал один из солдат. «Не сожрете, булавой по балде получите!» – воскликнул другой. По строю прошел легкий смешок.

Князь гордо шел впереди на своем коне. Воины верили и надеялись на него. Он был образцом для всех и надеждой. Никому не хотелось вот так вот умереть от болезни или лицезреть гибель близких. Охотничий круг– спасение. И не смотря на опасности, что таили в себе леса, необходимо было идти вперед. Путь неблизкий. Да и дорогу жизни изрядно замело. Но к закату отряд рассчитывал прибыть к стенам поселения.

Оказалось бы странным, если б князь дошел без происшествий. Так могло у всех сложиться мнение: «Зачем все это время до Охотничьего круга торгашей сопровождали охотники?» И вот ответ на этот вопрос. Волки, что бегали вокруг и лишь рычали, заскулили и убежали. Потому что на сцену вышел более суровый местный хищник. Не медведь. Не толкарь. Не крупнозмий. И не трехголовый бешенный козлец. А лесной гудец. Его кличут и зверем, и чудовищем. Считается одним из самых неблагоприятных обитателей леса. Все дело в его «пении»: звук, выдавливающийся из его легких, искажающийся в горле и перемешивающийся длинным языком образует нечто, заставляющее всех существ бездумно нападать друг на друга. В порыве ярости они забивают до кровавого месива. А уж потом, спустя время, гудец питается их падалью. Зимой он очень любит охотиться. Две причины: первая – от холода его связки твердеют, и пение становится более эффективным в подавлении разума и вызова агрессии; вторая – холодная падаль со снегом лучшее угощение для певца. Только болезненный сон дочери князя лишил ее удовольствия послушать «звучание жестокости» (так в народе его прозвали). А вот отряд и князь стали слушателями концерта чудища. Никто не успел кинуться на него. Все бросились на ближнего. Даже оружия не вытащили. Словно безумцы принялись рвать друг друга голыми руками. Бирева скинула лошадь, как и многих наездников. Скакуны пытались затоптать хозяев, став тоже участниками массовой драки. Будучи могучим, князь отбивался от всех и под властью дурманящего звука сам летел в бой, раздавая тумаки. Гудец радовался ожидаемому количеству угощений. Аж белая шерсть встала дыбом. Она, кстати, как у зайца, с временем года меняет цвет. Только у него разнообразней палитра: зимой– белый; весной– зеленый; летом– тоже зеленый, но с красными пятнами, напоминающие ягоды, поэтому его спящего можно спутать с плодовитым кустом и разбудить, а он то уж рад песенку спеть новому неосторожному слушателю; осенью– желто-оранжевый. Еще две особенности этого хищника– это длинная шея с широкой головой, большим ртом и маленькими носом, ушами.

Внезапно через голову гудца, пригвоздив длинный язык ко дну рта, прошла стрела. Зверь рухнул в снег и пустил туда слюни с кровью. Князь и его люди опомнились. Сам Бирев принялся искать свою дочь среди безумного месива. Ринулся туда где ее оставил– княжеским саням. К счастью девочка оказалась там и не пострадала. Дочку никто не тронул, так как она никому не попалась на глаза, пролежав в лихорадке.

Потерь среди людей князя было много. Почти половина людей забита другой половиной. Но хвала спасителям, остановившим пение гудца. Ими оказались охотники. Они стояли на деревьях и нацелили луки на князя и его людей.

– Добрые охотники, спасибо вам за помощь! – начал диалог князь.– Но скажите, зачем вы на нас стрелы свои взводите?

– Шагу не смейте больше ступить! – приказал человек стоящий на толстой ветви.

– Ты знаешь, с кем говоришь, душа лесная? – не стерпел князь указаний.

– Мне это знать не важно. У меня приказ никого дальше не впускать. А вас тут целый боевой отряд. Правда, вполовину меньше. Скажите спасибо нам, что от зверя лютого вас спасли и ступайте назад, откуда пришли, иначе вторую половину перестреляем! – свое серьезное намерение высказал охотник, нацелившись стрелой в голову князя.

– Что сталось с жителями круга? Некогда вы жили как варвары, но за последние годы исправились, в людей здравомыслящих обратились. Вас не узнать было. Приятные. А теперь что? Нелюди?

– Нелюдей мы как раз не впускаем, коими вы можете являться!

– Мы жители Окололесья! Его бравые войны! Одни из последних кто в здравии остались. Я князь града. Зовут меня Бирев. Не войной на вас идем… – князь понимал, что с такими потерями Охотничий круг не взять, придется до мольбы и просьб опускаться.-… А за помощь. Вы закрылись от мира внешнего, по причинам нам неизвестным, а без ваших трав целебных да отваров умираем мы от неизвестной нам хвори. Везем вам злато и заморские украшения. Просим вас дать нам за них зелий и нескольких травниц-целительниц.

– Нам чужды ваши злата и побрякушки. Не смейте их предлагать нам! Пойдите прочь! – охотник заподозрил неладное, когда князь предложил украшения и золото, его предупреждали, что через подобные вещи душу похитить могут.– Души наши вы не получите! Прочь!

Вокруг на деревьях стояло уже много охотников. Холодные стрелы пристально смотрели на людей Бирева. Князь видел настойчивость жителей леса, но и сам уходить не собирался.

– Позволь показать тебе добрый земляк кое-что, – попросил князь.

– Мне не надо ничего показывать! Лишние движения и ты со своими людьми мертвяки! – пригрозил охотник.

– Именно так. Охотно верю тебе! Сделай это! Убей всех нас, если узришь неладное. Но будь добр, дай мне показать тебе, кого везу я в этих санях. Почуешь угрозу, стреляй. Стреляй мне… – князь сильно закашлял. Древесных лучников заволновал этот факт. Тетива натянулась. Кашель прекратился. На ладони князь увидел кровь. С грустными глазами вытер ее о штанину.– Стреляй прямо в грудь. Или так или болезнь меня доконает, как и моих поданных. Нас осталось мало. Мы вам явно ничего не сделаем. Боятся вам, бравые охотники нечего. Я… Мы уже почти мертвецы, – указал на своих людей князь.-Так дашь тебе показать? Или спустишь стрелу с поводка?

– Показывай. Но не забывай, что мужчины Охотничьего круга лучшие стрелки в этих краях. Поэтому без всяких хитростей и уловок. И знай– дальше вы не пройдете! А волю умирающего уважу. Показывай!

– Спасибо, добрый человек!

Князь несколько раз прокашлялся. Слабость растекалась по телу. А в голову приступал жар. Каждый шаг будто усиливал симптомы. Бирев достал из саней свою дочь. Вынес ее на обозрение охотников и плюхнулся на колени. Не потому что унижался. Слабость просто подкосила ноги.

– Вот, дочь моя. Она уже третий день болеет. На пятый умирают. Ей осталось два дня. И многим детям так и взрослым. Смерть поедает нас один за другим. Я тоже чувствую, как костлявая протягивает свои хрустящие пальцы к моему сердцу. Не знаю, что вам предложить, коль злата вам не надо, но прошу. Помогите. Я не хочу смотреть, как последнее мое дитя умрет! – из глаз князя потекли слезы. Не от болезни. А от горя.

Охотники переглянулись. Внезапно, князь вместе с дочерью плюхнулся в снег. Воины оттащили их в сани.

– Злоба, – обратился один из охотников, стоявший на ветви другого дерева ниже, к тому мужчине, что общался с князем.– Давай пускать их не будем. Это правильно. Но осмотрим их, доложим старейшинам. Может, правда помощь нужна и это не враг. Нет на них проклятия. А то чем мы лучше чудищ то, а?

– Правда твоя, Иргор. Давай, ты и еще пять человек спуститесь вниз и осмотрите их. Слышите меня, эй, люди князя! – обратился к молодцам охотник. – Вам придется раздеться, чтобы наши люди осмотрели вас. Разведите костер, а то замерзнете. И не воротите носы. Вижу среди вас недовольные, но выбора у вас нет.

Люди князя и, правда, ворчали: тут от их рук падшие братья лежат, все кости у самих ломились, лица покрыты гематомами, да еще и раздеваться догола надо. Командовать некому, князь без сознания. На время командование принял воевода Громол. Он приказал разбить лагерь, зажечь костры и раздеваться на осмотр.

– Князя мы для вас разденем, – произнес воевода. – Но вот дочь его нет. Женщину ведите, чтобы ее осмотрела.

– Хорошо, так и сделаем, но, сперва, воинов ваших осмотрим. И ты воевода раздеться не забудь»! – ответил Злоба.

Громол нахмурился и принялся снимать все с себя возле костра. Так постепенно Иргор и пятеро охотников всех осмотрели, не обнаружив на телах ничего подозрительного. Злоба отправил одного из своих людей, который к воинам князя не спускался (дабы заразу не принести) в поселение доложить об этом старейшинам. «Скажи, что всех осмотрели кроме девочки. Пусть женщину приведут травницу, она как раз и над лечением подумает. Также доложи о моем опасении – вдруг с дитем как раз хитрость бесовщина придумала. Ступай!» – указал гонцу Злоба. Тот послушался и по деревьям поскакал в Охотничий круг.

Когда гонец добрался и доложил старейшинам о сложившейся ситуации на Дороге жизни, было решено созвать совет вместе с главной травницей, Всеволодом, Красимирой и быстро решить, что же делать. Собрались они в теплой избе и принялись думы думать.

– Разведчики со всех уголков леса вести несут, мол, нет никакой беды с их стороны, – начал один из старейшин.– Значит угроза только на Дороге жизни.

– Скорей всего, ни о каком чудище, этом Ноуфинге речи нет, – вступил второй.– Гонец сообщил, что осмотрели всех молодцев. Нет странных шрамов у них.

– Да, только девочку одну не стали оглядывать. Женщину для этого запросили. Согласен с опасением Злобы. Может, здесь как раз таится ловушка для нас? – задался вопросом третий.

– Не исключено, не исключено, но будем честны перед Созидателями, как сказал гонец, со слов князя понятно, от хвори все в Окололесье страдают. Не брехня это. Сами воины, что в лес пришли плохие, загибаются. Повторюсь, все осмотрены, признаков поклонения безликому чудищу нет. Я думаю, бояться не стоит. Людям помочь надо. Сами же их бросили. Совести наши простят нам смерть града целого? – произнес речь второй старейшина. Остальные восемь одобрительно покачали головами.– Должна пойти к ним наша главная травница.

– А не боитесь ли вы хворь в наши стены занести? – спросил еще один старейшина? – А гонец? Вдруг он уже ее принес?

– Так он близко с больными и не общался. Высоко на дереве стоял.

– Ну, мало ли? Хвори коварны.

– Я могу осмотреть люд и попробовать излечить хворь страшную. Правда перед созидателями, предполагаю я, что это за поветрие! И нет такой хвори, какую нашими травами и кореньями не излечили бы, -говорила мать Всеволода. Не убоюсь я. Сама схожу и осмотрю дочку князя, его самого и воинов его. Как оправдаю свои убеждения о том, что люд губит, так травницам же укажу снадобий каких наделать. Но несколько дней готовить и передавать их окололесцам придется. Да и самим попить зелий необходимо из опасения заноса заразы гонцом. А пока дайте мне пару охотников в сопровождение до княжьего лагеря.

– Не надо охотников, мама, – сказал Всеволод, положив ладонь на плечо матери.– Я сам возьму тебя на руки и быстро домчу. Если, что не так, защитой тебе буду.

– А как же краса, твоя, Всеволод? Вдруг врагу только и надо тебя выманить от нее? Важна она. Ой, как важна.

Мать Всеволода не беспокоилась о том, что сын ее болезненной жертвой стать может – после того, как прикоснулся он к локонам Красимиры все хвори от него в страхе бежали.

– Матушка, в моей жизни две дорогие мне женщины. Если я не пойду с тобой и окажется, что там действительно опасный враг, то, как мне простить себя? Как простить твою гибель? Ты мать. Ты дала мне жизнь. Это важно для меня также, как и сохранить надежду этого мира. Я не могу тебя предать.

Ты же сама слышала, нигде угрозы больше не виднеются. Братьям нашим доверяю я. Они даже зайца самого белого и прыткого в снегах не проглядят, муху к дому не пропустят. В мое отсутствие спрячут Красимиру на всякий случай. Тайников не мало наделали. В случае чего успею сюда домчаться.

– Я все же не думаю… – хотела возразить мать Всеволода Иоанна.

– Матушка, – обратилась к ней Красимира. —Пусть Всеволод идет с вами. Вы же слышали. Все хорошо. Никто меня не выкрадет. Здесь самая настоящая крепость, – улыбнулась Красимира. И я тоже не выдержу вашей потери. Мне не хочется, чтобы ради меня напрасно гибли люди.

– Ради спасения мира возможно самопожертвование, дитя мое! – сказала Иоанна.

– Да, только мне это будет сложно пережить. Я такая же, как и вы. Да внутри меня есть волшебство. На мне лежит ответственность. Но боятся, я не намерена и не позволю ради себя напрасно гибнуть. Иначе, какое же я добро? Так не буду отличаться от зла.

– Всеволод, – обратилась мать к сыну. – Если, что ты же быстро домчишь в поселение?

– Быстро, матушка. Считай, буду тут и там. Враг не успеет свой обман совершить, коль такой задумал.

– Хорошо, выступаем сын мой. Да помогут нам Созидатели!

Матушке Всеволода затея не нравилась, но, видя, как советом она одобряема, и сыну доверившись, согласилась. Так все и сделали. Взяла травница запасы самые необходимые. Поместилась на руки сына. И помчался Всеволод к княжескому лагерю.

Согревающие огни освещали кроны сосен. Люди грелись и ели запасы еды, взятые с собой. У многих также проявились симптомы болезни, а у других они усилились. Князь вместе с дочерью лихорадили в санях.

– Как думаешь, Злоба, мы не заразимся от них? – спросил Иргор.

– Мы далеко и высоко. А если и так, то матушка Всеволода всех вылечит. Она мастерица.

Начинало уже темнеть. Вокруг снова раздавались рыки и вой. Охотники пустили в их стороны стрелы, горящие с веществами пахучими, чтобы отогнать угрозу. Люди князя беспокойно смотрели на людей на ветках. У кого-то даже закралась мысль, что их специально тут держат, чтобы охотники могли насладиться их смертью, смотря, как медленно все загибаются. Один воин уже собирался бежать, но его вовремя остановили.

Гонец прискакал по веткам обратно и сообщил, что Всеволод мчится со своею матерью. Не успел донести, как в затухающем лесу озарился солнечный свет. В своих объятиях нес он дорогую ему женщину. Всеволод остановился перед воинами. А они дивятся такому витязю.

– Ведите меня к князю! – сказала главная травница.

Всеволод, молча, следовал за матушкой и был наготове. Любопытные взгляды так и не ускользали с него.