Текст книги "Генеральный директор"

* * *

Катя посматривала на часы. Обычно, приехав в конце рабочего дня, генеральный уходил минут через сорок, максимум час. Встречи и совещания в это время он назначал редко, сегодня ничего не планировалось, да и документов было сравнительно немного. Подождав больше часа, Катя, тихо постучав, заглянула в кабинет.

Санек схватил трубку, готовый везти шефа домой, но вместо задорного «Саш, заводи!», он услышал Катин почти истерический крик: «Николаю Григорьевичу плохо!» Всего несколько секунд, и Санек влетел в кабинет генерального. «Скорую вызвала?» – «Ой, нет еще», – пробормотала вконец растерявшаяся, чуть не плачущая Катя. Санек уже набирал 03….

Бригада скорой помощи приехала быстро. Осмотрев Николая Григорьевича и сделав ему несколько уколов, врач сказал, что увозит его в кардиологическое отделение областной больницы в реанимацию. Подозрение на инфаркт.

Санек крикнул Кате, чтобы она сообщила домой Нине Георгиевне, а сам помчался к машине и полетел к генеральному домой, готовый, если нужно, привезти кого-то из его домашних в больницу.

* * *

У Николая Григорьевича оказался обширный инфаркт, и процесс восстановления шел очень тяжело. После того, как он был переведен из реанимации в отдельную палату, первым из коллег к нему приехал Петрович. То, что из всех замов Петрович будет исполнять обязанности генерального, – это было однозначно. Говорили с глазу на глаз, и такой получился разговор, какого при всем доверии друг к другу и дружбы со студенческих времен еще не было, шеф немного приоткрыл Петровичу те свои дела, о которых главный инженер, даже будучи и правой рукой и другом, не знал. Еще Николай Григорьевич поведал ему, что думает оставить должность генерального. «Я переговорю в комитете, чтобы при любом раскладе ты оставался на своем месте. А на мое место, не доведи кому господь. Тебе, Петрович, как старому другу говорю. Теперь ты знаешь, почему».

* * *

Неспешно гуляя по аллеям некогда одного из лучших кавказских правительственных санаториев, Николай Григорьевич готовился к разговору с Загорским, а если будет надо, то и с вице-губернатором о своем уходе с должности.

В душе он всегда чувствовал себя настоящим мужиком, и ему очень не хотелось появиться перед подчиненными сломленным болезнью, резко постаревшим, страдающим появившейся одышкой и теперь уже постоянно сидящим на таблетках. Не хотел он больше и встреч с Верой. С его волевым характером не мог он перед ней показаться так резко сломленным болезнью.

Его сейчас вдохновлял только повод красиво выйти из игры по инвалидности. Николаю Григорьевичу было все больше не по себе от того, как областная администрация насиловала его предприятие, которое еще что-то пыталось строить и эксплуатировать только благодаря колоссальным усилиям его и Петровича. Гробить дальше предприятие своими руками было выше его сил.

Если возникнет вопрос о преемнике, он уже решил, что не предложит никого. На свою совесть такой грех он брать не хотел. Пусть сами ищут. Жаль будет того человека, который согласится.

Оставить должность Николай Григорьевич не боялся. Быть не у дел ему не грозило. Он был далеко не бедным человеком, а двое его взрослых сыновей успешно вели свой бизнес.

* * *

Вот и родной зимний город. Непривычно после южного курорта. Морозище-то не слабенький.

О намерениях мужа оставить должность Нина Георгиевна знала и никаких мнений не высказывала. «Раз так ты, Коленька решил, значит так и нужно», – сказала она по этому поводу, ничего более не советуя.

Комитет по инвестициям. Кабинет с табличкой у двери «Заместитель председателя Загорский А.В.».

Александр Васильевич сам открыл дверь. Обнялись.

– Григорич, рад тебя видеть! Все думал, скорее бы ты вернулся, дел то сколько, ох и повоюем еще!

– Отвоевался я, похоже, Василич. Спокойное что-то нужно. Если еще так шарахнет, то больше просто не выживу.

– Да брось ты, Григорич! Смотри, молодцом-то каким держишься!

– Нет, Василич, я серьезно.

– Ну, если серьезно, тогда погоди чуток, – и он, подняв трубку местного телефона, сказал секретарше, что отменяет все совещания и никого из посетителей сегодня больше принимать не будет.

Налили коньяка.

– Да, Григорич, задаешь ты мне задачку, так все хорошо налажено было, я просто в шоке. Ей богу, под монастырь подводишь. – Загорский заметно побледнел, свое беспокойство, вызванное неожиданным для него решением своего старого, надежного приятеля Крылова, он просто не в состоянии был скрыть. – Но дело-то это наше общее и, сам понимаешь, непростое. Ты о преемнике-то как, подумал? Кто бы мог «Трансмост» возглавить?

– Непростой это вопрос, сам ведь знаешь, Василич. Желающие-то, может, и найдутся, да ведь тут надо все успевать, и строить, и остальные дела наши, понимаешь, делать. Эти задачи не каждый потянет.

– Григорич, ну а как твой главный инженер, Сергеев-то, на этот счет? Может быть он?

– Василич, на счет Сергеева я скажу тебе вот что: он на своем месте. Уж как вы нас не прессуете, он все-таки строит объездную. И два моста построил, и за очередной участок принялся. При всех проблемах, он тебе из любого дерьма конфетку сделает, выкрутится из любой удавки, но только производственной. Уж слишком правильный он мужик. Да и никакими бухгалтериями заниматься не любит. А лямку главного инженера он будет тянуть исправно. Лучше не найдете. Другой человек на мое место нужен, но предложить мне, Василич, некого.

Спустя неделю Николай Григорьевич с Загорским сидели в кабинете вице-губернатора. За огромным столом для совещаний сидела вся финансовая и строительная элита области. Был последний вопрос повестки дня. «Сегодня мы провожаем на другую работу нашего многоуважаемого Николая Григорьевича Крылова, – начал вице-губернатор. – Спасибо Вам, Николай Григорьевич, за ваш многолетний труд, хочу Вам вручить почетную грамоту и подарки от губернатора области и от меня лично». Так под аплодисменты присутствующих на совещании, где в последний раз участвовал Николай Григорьевич, была поставлена точка на его должности генерального директора крупнейшего в области государственного унитарного предприятия «Трансмост».

* * *

Анатолий Николаевич Фролов сидел в своем кабинете, курил «Парламент» и скучал. Пятница. До конца рабочего дня осталось не больше часа. Можно было бы сорваться и пораньше. Обычно он щеголевато выходил на улицу и самовлюбленно садился в свой любимый джип «Паджеро», который ждал его на служебной стоянке. Комфортную езду он любил. По пятницам Анатолий Николаевич заезжал домой, забирал супругу Риту с сыном Славкой и все дружно катили на дачу. Красиво там хоть зимой, хоть летом.

Заместителем директора ЗАО «Главоблстройснаб» тридцатидевятилетний Анатолий Николаевич работал уже третий год. Всякое он перепробовал за время своей карьеры. После института поработал он в Управлении производственно-технической комплектации, потом, в перестроечные времена, попробовал свои силы в качестве кооператора. Занялся изготовлением арболитовых блоков. Все шло хорошо, но дефицит цемента подрывал бизнес. Досаждали рекетиры, пожарные и многочисленные проверяющие. Не очень это ему нравилось, хотя жить на широкую ногу он уже начал привыкать. Мучаясь от мыслей, каким бы другим видом бизнеса заняться, он как-то встретил одного старого знакомого Виктора Ганина. Тот работал на базе «Главоблстройснаба» начальником отдела комплектации и иной раз поставлял ему по дешевке левый цемент и так еще кое-что по мелочи. Зашли в кафе посидеть. «Что-то давненько, Толян, не заглядываешь. Или не надо ничего?» – «Да вот, Витя, что-то достали меня все эти умники. Все голову ломаю, чем бы новым заняться?» Ганин, немного подумав, вдруг сказал: «Толян, координаты у тебя старые, нет? Давай визитку, может, и созреет мыслишка какая». На том тогда и расстались. Как оказалось, ненадолго. Недели через полторы около полуночи раздался звонок Ганина. «Толян, есть разговор, завтра подъезжай ко мне на работу прямо с утра». Анатолий хотел было задать какие-то вопросы, о чем хоть разговор-то будет, но Ганин, полным оптимизма голосом, весело пожелал спокойной ночи и повесил трубку.

Ночь была бессонной. Заинтриговал Ганин. Анатолий, привыкший к тому, что обещанного ждут три года, а то и более, был немало удивлен, он перебрал всякие варианты: что же за предложение нарисовалось у Ганина, чего это он там так быстро придумал? Уйдя к себе в комнату и, провертевшись в постели часов до пяти утра, он выключился. В семь зазвенел будильник. Анатолий, не выспавшийся и постоянно зевающий, начал собираться. К девяти часам его новенькая восьмерка остановилась у хорошо знакомых дверей.

Предложение Ганина было совершенно неожиданным. Виктор Борисович рассказал Анатолию, что, получив втихаря документы на эмиграцию, неожиданно уволился его заместитель. «Снова ходить на работу за эти копейки, вставать рано, жить по часам. Нет, Витя, это уже не мое ремесло. Привык к вольным хлебам, а тут снова в стойло». – «Не понимаешь ты еще ничего, – сказал Ганин. – Мне тут кафешка одна нравится, давай-ка в обед туда сгоняем и поговорим подробнее. Здесь, сам понимаешь, стены слышат, лампочки видят, парткомы и райкомы, всякие там, не дремлют».

Заказав хазани, начали разговор: «Анатолий, ты еще не осознаешь даже, на каких богатствах сидеть будешь, только мозги включи, так можно приподняться, что никаким кооператором тебе быть больше и не понадобится». Ганин долго рассказывал, какие материалы проходят через него и сколько чего он мог бы пустить налево каждый месяц. Сам понимаешь, ведь не выйдешь же на площадь с рекламной табличкой. «Толик, – обратился он доверительно, – у тебя есть ребята из кооператоров, кому можно было бы все это барахло надежно втюхивать?» Анатолий ответил утвердительно. Ребят таких он знал, и при таком дефиците, как сейчас, все это пошло бы на ура. Взял пару дней на размышление. Позвонил на другой же день. «Решил». – «Ну вот и славненько! Подъезжай к обеду с документами, пойдем к шефу».

На госпредприятия народ тогда уже не очень рвался работать, а тут пришел толковый специалист, даже с опытом руководства и со знанием дела в комплектации. Работы было много и у директора базы «Главоблстройснаба» не возникло никаких сомнений в кандидатуре Фролова.

В отделе новый зам быстро сориентировался в работе. Дело пошло. Ручеек левака тоже пошел. Поначалу было страшновато. Анатолий побаивался наезда милиции, однако Ганин его успокоил, сказав, что этот вопрос у него давно и надежно решен.

Жизнь была хороша. Напрягаться по работе, конечно, хоть и было нужно, однако жить по принципу «волка ноги кормят» уже не было никакой необходимости. Тут скорее все напоминало жизнь хитрого лиса, проникшего в курятник.

Через год после прихода Анатолия Николаевича Виктора Борисович Ганина назначили заместителем директора базы.

Однажды одному из заказчиков-кооператоров понадобились железобетонные трубы и пара трансформаторов для подстанций в садоводства. Ганин тогда неделю ломал голову вместе с Фроловым. Умудрились инсценировать пожар и списать все это по причине порчи. Им это как с гуся вода. Сняли тогда директора базы.

Борьбы за должность директора Базы Главоблснаба не было. Назначили Ганина. Вопроса по кандидатуре заместителя директора тоже не возникло. Им стал буквально через неделю его друг и соратник Фролов.

Благосостояние друзей росло, как на дрожжах. Анатолий Николаевич пересел на почти новую «Тойоту», а недалеко за городом строилась его давняя мечта – роскошная дача.

Не знали друзья, что потихоньку подбиралась к ним милиция, но, к их счастью, в руководстве районного, да и городского милицейского управления давно повывелись принципиальные люди, и Ганин с Фроловым не только не пошли под суд, но и немало были удивлены, что менты так дешево оказались ими куплены. Дела продолжали делаться ударными темпами.

Как карточный домик рассыпалась Коммунистическая партия Советского Союза, затем распался и сам Союз. Бурно развернутая друзьями деятельность перестала считаться криминальной. Областная надстройка начальства, контролировавшего базу, тихо исчезла.

К началу приватизации друзья подготовились основательно. Все материальные запасы, имевшиеся на базе, как и основные фонды, были обесценены до смешного. Основным владельцем базы стал Ганин. Кое-что перепало и Фролову. Через полгода акции, оставшиеся у работников базы, благополучно перекочевали к друзьям, притом Ганину досталась опять же большая часть. Такое распределение собственности угнетало Анатолия Николаевича, но, тем не менее, в деньгах директор его не обижал. Фролов успешно решал большой круг вопросов и был просто незаменим.

Начавшиеся было наезды криминала довольно быстро свела на нет созданная на базе служба безопасности из бывших ментов и пожарных. Кроме этого, у бывших ментов и пожарных неплохо работали связи по месту их прежней службы, и они могли весьма успешно урегулировать все проблемы, по ходу дела возникающие с их конторами.

Тут опять напасть: другая налоговая система и банковские неплатежи. Думая о том, как жить дальше, Анатолий Николаевич увидел возможность не только сохранить их дело, но и практически уйти от налогов. Друзья перевели огромные объемы закупок и реализации на наличный неучитываемый оборот. Официально хозяйственная деятельность базы чуть теплилась. Необходимость в уплате больших налогов отпала сама собой. И пошла бы жизнь опять, как по маслу, да стали дохнуть одно за другим предприятия, с которыми были налажены многолетние связи. Начался массовый приток импорта. Пришлось налаживать новые связи. Попробовали вести внешнеэкономическую деятельность самостоятельно, но поняв, что эти вопросы крепко схвачены крупными московскими воротилами, стали налаживать дружбу с ними и брать у них импортный товар по оптовой цене. Связи Ганина снова заработали, как часы. В скором времени московские партнеры стали поставлять им оптовые партии по эксклюзивно низким ценам ввиду больших объемов. Конкуренты отдыхали.

Сидя как-то на пикнике и поедая шашлыки на свежем воздухе под водочку, друзья оживленно обменивались мнениями о бизнесе в стране, о том, какими изворотливыми надо быть и какие чудеса научились вытворять они. Подогретые водочкой друзья принялись хвалить себя. И все-то у них получается. Скучно даже как-то, что бы еще прихватить, чем бы еще таким заняться.

* * *

Анатолий Николаевич ждал звонка Загорского. «Удивительный человек, – подумал он, – сколько областных руководителей не менялось, а он все сидит и сидит: в те времена замом начальника управления, сейчас зампредом комитета. Вечный зам. Живучий-то какой! Да и практически все вопросы вместо председателя комитета решает именно он. И кабинет у него больше председательского. Уникальный человек. Интересно, что же ему от меня понадобилось?»

Вот и телефонный звонок. Фролов затушил «Парламент», поднял трубку…

«Александр Васильевич!.. Сейчас подъехать? Выезжаю».

От окраины города, где расположена база, до областной администрации ехать полчаса, однако Анатолию Николаевичу, погруженному в мысли, дорога показалось быстрой.

Загорский встречал, как радушный хозяин. Широко улыбаясь, он пригласил гостя за стол для совещаний, сам же уселся не за свой рабочий стол, как обычно, а напротив Анатолия Николаевича. Секретарша принесла кофе.

От неожиданности Анатолий Николаевич чуть не поперхнулся: Загорский предлагал ему ни больше, ни меньше, как возглавить крупнейшее в области Государственное унитарное инвестиционно-строительное предприятие «Трансмост».

«Мы давно к Вам присматриваемся, и считаем, что нам очень подойдут Ваши деловые качества», – сказал Загорский. – На размышление Вам – выходные! В понедельник к одиннадцати жду Вас».

Анатолий Николаевич, сев за руль, тут же сорвался с места. Он спешил. Не понимая пока даже, куда и почему.

Рита уже ждала мужа. Три пары беговых лыж, продукты и вещи для дачи были уже приготовлены. Оставалось только закинуть их в машину, и через полчаса уже быть на даче.

Анатолий Николаевич забежал в квартиру каким-то непривычным. Вместо того чтобы взять катули с вещами и продуктами и, как всегда, на пару с сыном нести их в машину, он прошел на кухню, налил в кружку кипятка с заваркой покрепче, сел за стол и стал задумчиво пить. Взгляд его ни на чем не был сосредоточен. Он смотрел на все как бы сквозь, был какой-то рассеянный. «Толя, что-то случилось?» – «Случилось, Ритуля…»

Поездка на дачу была отменена. Анатолий Николаевич ходил по комнате, не находя себе места. «Ритуля, принеси водки…» Выпил. Стало легче. Какое-то неприятное состояние напряженного беспокойства стало спадать.

Сели с Ритой на диван. «Такое крупное предприятие. Справлюсь ли я?» Совершенно было непонятно, почему выбор Загорского остановился именно на нем? Фролов не сомневался, что Загорский по этому поводу беседовал и еще с кем-то. Интересно, кто же ему сделал такую подачу? Не Ганин ли? Да и вообще, сколько раз был в поле зрения то ментов, то прокуратуры, то налоговиков… Неужели не знает? Вряд ли не знает. Такие люди, как Загорский, если им надо, хоть на генсека ООН досье раздобудут. Хотя, ведь за все махинации осужден-то не был, все замяли… Биография, можно сказать, не запачкана. В общем, хрен знает, что и делать! Хорошо, хоть два дня есть на раздумья.

* * *

Рита была приезжей. После окончания экономического факультета института она пришла работать по распределению в плановый отдел Управления производственно-технической комплектации. Худенькая, конопатая девчушка пришла как-то в соседний отдел с бумагами. Ее направили к молодому инженеру Анатолию. Разговорились. Оказались они из одного и того же районного городка. Правда, когда они там жили, то друг о друге ничего не знали. В городке было три школы, учились в разных, да и общались, в основном, со своими сверстниками. Вечером сходили в кино. Обнаружившиеся в большом областном центре земляки стали держаться друг друга. Встречаться стали каждый день. Рассказывали друг другу о новостях в родном городке, что новенького узнали от родных. Через полгода после их знакомства из управления Анатолия перевели начальником складского хозяйства. Но без встреч у них не было уже ни дня. Отпуск взяли в одно время, оба решили провести его в родном городке. И там ни дня друг без друга. Вернувшись из отпуска, подали заявление в ЗАГС. Через год родился сын Славик. Получили комнату в коммуналке. Спустя три года и квартиру. Благо, в строительной отрасли жилье давали быстро.

С приходом перестройки закипело кооперативное движение и Анатолий, уволившись с работы, погрузился в него с головой. В молодую семью пришел невиданный по тем временам достаток. По настоянию Анатолия, Рита оставила работу, всецело занявшись воспитанием сына и домашним хозяйством.

* * *

Выходные подходили к концу. Фролов, толком не выспавшийся, все думал и думал. С одной стороны, уходишь в такую неизвестность, такой груз на себя взваливаешь, что как не пытайся и не представить даже. С другой стороны, при внешней вежливости и доброжелательности, Ганин держит камень за пазухой вполне конкретно. Анатолий Николаевич стал давно подозревать, что «Боливар не выдержит двоих» и Ганин хочет стать единоличным собственником фирмы. При его фантастической хитрости и жадности, вряд ли он пойдет на выкуп его, Фролова, доли капитала. Какой номер он выкинет, даже предположить трудно. Это жук тот еще. По этой причине Анатолий Николаевич давно уже подумывал о том, чтобы начать снова свой личный бизнес, да и Ганин постоянно намекал, что эта работа должна быть скучна Анатолию и ему нужно бы раскрутить что-нибудь такое, новое.

Все-таки, при всех этих обстоятельствах, предложение Загорского выглядело не только заманчивым, но и поводом красиво разойтись с Ганиным. Да и поживиться на таком большом предприятии было чем. При таких объемах можно будет и себе оторвать очень даже приличный кусочек.

Однако много чего не знал тогда еще Фролов.

* * *

Утром в понедельник Фролов был у Загорского. Хозяин кабинета сидел за своим столом, весь такой официальный. Жестом руки предложил сесть. «Рассказывайте, Анатолий Николаевич, что надумали?» – «Александр Васильевич, я даю согласие», – взволнованным голосом выдавил из себя Фролов. – «Ну, вот и чудненько! Анатолий Николаевич, погуляйте полчасика и никуда, пожалуйста, далеко не уходите!» Выходя из кабинета, Фролов заметил, как Загорский поднял трубку одного из пяти своих телефонов и набрал какой-то совсем короткий номер. Сидящие два каких-то человека в приемной зашли к Загорскому в кабинет. «Еще одни претенденты», – подумал Анатолий Николаевич, хотя вряд ли они зашли бы в кабинет вдвоем. Да мало ли каких вопросов к кому у Загорского.

Фролов купил какие-то газеты в киоске, который находился прямо в вестибюле, сел за журнальный столик и стал рассматривать их, поглядывая на часы. Полчаса почему-то тянулись. Двое тех посетителей минут через двадцать вышли из здания. Интересно, на чем они поедут. Подойдя к дверям, Анатолий Николаевич увидел, как они сели в черную «Волгу». Судя по номерам, «Волга» была из областной администрации. Выкурив сигарету, Фролов посмотрел на часы. Полчаса заканчивались, пора было заходить в приемную. «Анатолий Николаевич, Александр Васильевич Вас уже ждет, проходите», – сказала секретарша. Лицо Загорского было торжественно-официальным. «Едем к вице-губернатору, буду Вас представлять ему», – сказал Загорский. Через пару минут они вышли на улицу и, сев в «Волгу» Загорского поехали.

Вице-губернатора Владимира Петровича Костенко Анатолий Николаевич немного знал. Он, будучи еще секретарем обкома партии, не раз бывал в его УПТК.

У вице-губернатора шло совещание, но через каких-нибудь пять-семь минут все стали расходиться. Вот с черной кожаной папкой в руке вышел давний деловой партнер Фролова, директор завода «Грузоконтейнер» Виктор Леонидович Васильев. Поздоровался с Загорским и Анатолием. Увидев Анатолия, засветился. «Какими судьбами здесь, Толя?» – «А что, Витя, тебе одному только можно ходить на совещания к вице-губернатору?» От вице-губернатора вышло порядка пятнадцати человек. Многих из них Анатолий знал. Они подходили, здоровались, о чем-то спрашивали. Вот вышел и последний. Из дверей появился и сам вице-губернатор. Пригласил войти Загорского и Фролова. Разговор оказался намного проще, чем думал Фролов. Вице-губернатор задал несколько непонятных то ли глупых, то ли смешных вопросов. Потом они о чем-то еще говорили с Загорским, о чем Анатолий Николаевич от волнения и не запомнил. Минут через пять лица вице-губернатора и Загорского засветились дружелюбными улыбками. Они поднялись со своих стульев и подошли к Фролову. Анатолий Николаевич тоже встал и напряженно заулыбался. «Мы приняли решение, – начал вице-губернатор, – о назначении Вас на должность генерального директора предприятия «Трансмост». Поздравляем, успехов вам, Анатолий Николаевич, на этой нелегкой должности». Пожали руки и даже оба по-отечески обняли. Вконец обомлевший Фролов что-то пролепетал о том, что не подведет и что очень тронут таким высоким доверием. «На все переводы и переходы тебе неделя, Анатолий Николаевич», – сказал Загорский.

«Волнуешься?» – спросил Фролова Загорский. – «Как тут не волноваться, – ответил Анатолий Николаевич. – Такие масштабы!» – «Все будет нормально. У тебя есть замечательный главный инженер – наш человек! – Игорь Петрович Сергеев. Грамотный, надежный человек, специалист высшего класса. Это будет твоя правая рука. О производственных делах не волнуйся, он все эти вопросы тянет играючи. Твои вопросы по большей части будут представительские и финансовые».

* * *

Домой Фролов сразу не поехал. Решил оставить разговор с Ритой о своем назначении до вечера. Поехал к Ганину. Приехав, все рассказал ему. Ганин, будучи не в состоянии скрыть свою радость, расплылся в улыбке. Почти тут же он позвонил знакомому директору ресторана и заказал столик. Ганин все говорил и говорил, а Анатолий Николаевич настолько уходил в свои мысли, что абсолютно не понимал ничего из разговора Ганина. Заметил, правда, что Ганин вместо того, чтобы опешить от такого неожиданного поворота в судьбе его ближайшего товарища и коллеги, вдруг как-то странно оживился. «Радуется бестия, – подумал Фролов. – Давно хотел единолично базой командовать». Сделав паузу, Ганин спросил: «Толя, не забудешь старого друга, и я надеюсь, будешь моим постоянным и самым крупным покупателем?» – «Только за откат», – парировал Фролов. – «Обижаешь, Толя, даже мог бы и не говорить, мы же с тобой все прекрасно понимаем!»

* * *

К тому, что Анатолий будет генеральным директором предприятия «Трансмост» Рита не была готова, ей до конца в это не верилось. Когда муж пришел домой слегка навеселе и начал ей рассказывать, она была в изумлении. Сели на кухне. Пришел Славка, забыв про уроки. «Пап, ты теперь у нас в больших человеках ходить будешь?» – с подростковым юморком спросил он, но увидев посерьезневших родителей, тут же осекся и тихонько сел рядом. Просидели так весь вечер.

* * *

На кабинете генерального сменили табличку. Буквально в первые же дни из кабинета невесть куда исчезла старая классическая мебель. В кабинете и приемной всего за каких-то полторы недели была сделана новая отделка и появилась стильная мебель. На месте секретарши Кати, переведенной в канцелярию, сидела новенькая, белокурая бойкая девчушка.

Анатолий Николаевич вникал в дела. Непросто было даже представить себе такую огромную махину предприятия. Почти все совещания вел Сергеев. Как ни пытался Анатолий Николаевич разговорить на откровенность Игоря Петровича при личных беседах, тот за производственные рамки не выходил. Максимум, на что он шел, так это на разговоры о даче, рыбалке и грибах. Сергеев был страстным рыболовом и грибником. Он не любил вскапывать грядки, что-то выращивать. Дача служила для него перевалочным пунктом для походов на реку и в лес по выходным.

Перед назначением Анатолия Николаевича на должность Сергеева вызвал к себе Загорский и в разговоре с глазу на глаз сказал ему, что на должность генерального его сватать не будет, однако рекомендации Крылова он очень ценит, и при новом генеральном Игорь Петрович будет на своем месте главного инженера. Всё понимая, но ни сказав друг другу ничего лишнего, оба улыбнувшись пожали друг другу руки и на этом расстались.

* * *

Потихоньку Анатолий Николаевич начал вникать в дела. Было проведено несколько совещаний. Вел их уже не Игорь Петрович, а новый генеральный.

Конечно, здесь масштабы были не те, что у Ганина, и Анатолий Николаевич, как бы ни хотел того, все еще понять не мог всех процессов, происходивших на предприятии. После нескольких проведенных совещаний с бухгалтерией и плановиками немного вник в финансовые дела. Такие количества проходящих через «Трансмост» денежных средств он не мог себе представить даже во сне.

Анатолий Николаевич, помечтав немного, представил себе, что он вдруг стал сказочно богат, и что Ганин уже выглядит на его фоне каким-то жалким и мелким. «Хотя Ганин мне еще очень даже пригодится». Сладкие мысли о новом витке отношений с Ганиным поднимали настроение.

Сергеев исправно тащил производство и постоянно держал Анатолия Николаевича в курсе дела. На достройку моста и участка объездной дороги не хватало средств. Как всегда запаздывали деньги из Москвы.

На очередном совещании со службами главного инженера решали, коль время еще позволяет, тянуть все объекты по максимуму на имеющиеся средства или обратиться к Загорскому. Может быть, поможет выбить хоть какие-то деньги?

Время еще было. К Загорскому решили пока не торопиться.

Анатолий Николаевич почти каждый день стал объезжать объекты, однако это пока мало чем помогало все происходящее понять. Стал ездить вместе с Сергеевым. Игорь Петрович умел доходчиво объяснять, и постепенно генеральный все больше входил в курс дела.

Теперь Анатолий Николаевич все больше стал ездить по объектам сам. Постепенно возникшее у него понимание производственной ситуации, пусть даже пока еще поверхностное и в общем виде, вселяло в него какое-то высокое и приятное ощущение огромного человека-великана, решающего такие гигантские задачи. Он представлял себя парящей над всем происходящим огромной птицей. Вообще от таких мыслей дух захватывало. От суетливой походочки, выработанной еще с кооперативных времен, не осталось уже почти ничего. Теперь он не ходил, он плыл, как корабль. Может быть, со стороны это поначалу и выглядело смешно, но кто же чего скажет-то генеральному.

* * *

Весна. Приветливее стало светить солнышко. По насыпям строек побежали весенние ручьи, размывая местами еще неукрепленные склоны. На стройплощадках стояла такая неимоверная грязь, что Василию Петровичу, новому водителю директорской «Волги», приходилось подолгу мыть машину после таких поездок. Василий Петрович пересел на эту машину совсем недавно. На «Волгу» генерального его пересадил начальник автобазы с «Рафика» дорожников. А случилось вот что: Санек – водитель бывшего генерального – уволился сразу же вслед за ним и на директорскую машину посадили двадцатишестилетнего Валеру. Однако молодой водитель оказался совершенно безбашенным. Однажды, когда Анатолий Николаевич торопился на совещание к вице-губернатору, Валера задал такого жару «Волге», что умудрился организовать за собой погоню даже целых двух милицейских машин. После организованного Валерой такого своеобразного «почетного эскорта» начальник автобазы получил взбучку по полной программе, а лихого водителя пришлось срочно пересаживать на «КАМАЗ». Для генерального в спешном порядке подобрали нового водителя с учетом «наилучших» его пожеланий.

Нехватка денег для продолжения строительных работ начала ощущаться весьма чувствительно и Анатолий Николаевич решил все же переговорить с Загорским.

Загорский был приветлив: «Что-то давненько не заезжаешь, дорогой Анатолий Николаевич, или нет вопросов никаких?» – хитро посмотрев из-под очков, спросил Загорский. – «Да вот как раз есть просьба, Александр Васильевич! Нужны деньги. Из Москвы так ничего и не пришло, и мне два первоочередных объекта не достроить. Графики под угрозой срыва уже конкретно». – «Что же ты, Анатолий Николаевич, раньше-то не пришел ко мне?» – «Что я раньше времени буду паниковать, Александр Сергеевич, я надеялся, что деньги из Москвы придут, как и было обещано вовремя, да так и не дождался. Пока задействовали все возможности и строим». – «А ты, Фролов, как я погляжу боец, совсем не нытик, – сказал Загорский. – Не успел начать, а уже молодцом каким держишься, решения хорошие принимаешь! Мне это нравится. Ладно, Анатолий Николаевич, будем думать. Потрясем губернаторские закрома. Там у него какие-то деньги вроде есть». На том тогда и расстались.