Текст книги "Ностальгия"

–Прекрати, голова! Отвечай мне по существу!– настаивал Сусликов.

–Ах, по существу? Вы сами ничего не можете сделать! Полный базар!

–Видно, мне лучше жить без такой головы,– предположил Сусликов.

–Ну, тогда помирать надо вам,– произнесла голова.

–Помирать?

–Да!– повторила голова.

–Но помирать не хочу.

– А надо бы,– настаивала на своем голова.

–Ладно, ты ответь мне: чего с теми посетителями делать, которые утверждают, что

они местные, но из будущего?– спросил Сусликов голову.

–Сам-то тупой, чтоб додуматься, да?– ехидно спросила голова.– Гони их.

–Вот и я тоже говорю: гнать их!– обрадовался Сусликов, водружая свою голову, как корону, на прежнее место.

Лена сидела на полу и удивленно наблюдала за разговором.

Сусликов заметил ее, сидящую на полу, и приказал, повысив голос:

–А ну встать! Чего себе ты позволяешь! А вдруг кто-то войдет, а у меня тут…

–А тут сидит мой начальник без головы,– ответила Лена, вставая и обидевшись на

тон начальника.

–А я здесь командую! Хочу без головы сижу, а хочу и с головой!

–Федор Ильич, чего с этими из будущего мне делать?

–Гнать!

–Да?

Именно: в шею гнать!

–Да я гнала, а они не уходят.

Сусликов взял трубку, стал звонить.

–Алло, привет! Чего ты болтаешь об обеде, когда работы полно?– стал говорить

Сусликов в трубку очень фамильярно.– Чего случилось? А у меня в приемной хулиганы сидят! Да, сидят! Выгнать их надо! А ты ж начальник отдела внутренних дел или я? Может, мне встать и дубинку в руки взять? Нет? Тогда когда… Ах, сейчас все

сделаешь? Ладно, бывай.

Довольный разговором Сусликов положил трубку, говоря Лене:

–Сейчас этих хулиганов вышвырнут.

Лена хотела уходить, как раздался телефонный звонок, и она осталась в кабинете.

–Слушаю! Ах, боец невидимого фронта?– Сусликов улыбнулся, делая знак секретарше

не уходить.– Приветствую! Ну, чего у тебя?.. Так… Говоришь, трое их? Знаешь, у

меня тоже в приемной какие-то три типа сидят. Может, они?.. Тогда ты их

арестуй! Причина? Документы, то да се… Сигнал поступил от бдительных граждан…

Тебя ли мне учить, мой ты законспирированный товарищ?.. Мне их принять? Понял,

чтоб время потянуть… А ты своих людей вызовешь, да? Тогда и психушку тоже надо подключить. А на всякий случай. Тут моя Лена докладывает: они явно психи! Жду!

Сусликов взирал на Лену с улыбкой.

–Ну, всё ты поняла?– спросил ее Сусликов.

Лена кивнула.

–Тогда приведи мне этих психов.

–Но…

–Исполняй, чего приказывают! И срочно, срочно веди сюда милицию!

Лена быстро вышла из кабинета.

-70-

Через минуту раздался осторожный стук в дверь кабинета первого секретаря горкома. Сусликов поправил галстук, нашел какие-то бумаги на столе и принялся делать вид,

что он читает.

Дверь медленно приоткрылась. В кабинет Сусликова вошли трое друзей. Сусликов

не обратил внимания на шум и не поднимал головы.

Андрей кашлянул, чтобы привлечь внимание. Однако Сусликов уткнулся в бумаги

и не двигался.

–Разрешите?– не выдержал Антон, а Андрей тихо спросил Сусликова:

–Можно зайти?

–Вы кто?– Сусликов, наконец, поднял голову, внимательно оглядывая с ног до

головы вошедших.

–У нас проблема… Мы жили в Ижорске… Но потом…– начал сбивчиво Антон, но

потом осекся под строгим взглядом хозяина кабинета.

–Я очень занят,– сухо произнес Сусликов,– столько посетителей, столько дел, чего

там у вас? Очень коротко.

–Очень коротко излагаю,– решил ответить ему Андрей,– но нам сесть можно?

–Садитесь. Пока,– разрешил Сусликов, слегка усмехаясь.

Друзья сели на стулья напротив стола Сусликова, после чего Андрей начал рассказ:

–Дело в том, что мы жили в Ижорске, мы здесь родились… Встречались после школы…

Наступила неожиданная пауза, Андрей остановился, покраснел от волнения и

попросил тихо Антона:

–Ты всё это затеял с горкомом, ты и рассказывай. Нас на смех поднимут.

Сусликов поднял брови от удивления:

–Слушайте, товарищи, в чем ваша просьба? Не можете ее изложить?

–Можем,– ответил Антон,– я постараюсь коротко… Мы дружили, встречались,

вчера мы сходили в ресторан «Зов Ильича», но потом…

–Послушайте!– возмутился Сусликов.– Вы все-таки взрослые люди, чего мне тут

всякий вздор несете? Какой-то ресторан, при чем тут горком партии?

–Товарищ первый секретарь, еще минутку!– умоляюще глядя на Сусликова,

попросил Антон.

–Хорошо, коротко.

–Да, очень, очень коротко…Наш друг Андрей рассказал уже вам, что мы пошли в ресторан, но потом вышли в совсем другое время… Вы не поверите нам, может, покажется все странным, но мы чувствуем, что жили здесь раньше, все кажется узнаваемым, хотя мы из будущего…

Сусликов побагровел от злости и рявкнул:

–Чего ты несешь чушь собачью?! Думаешь, можно у меня чушь нести?

–Но, товарищ…

–Пить меньше надо!

–Но, товарищ…

–Товарищ, товарищ! Тебе псих товарищ!– крикнул Сусликов, ударяя кулаком по столу.

–Как вы можете…

Сусликов еще громче закричал так, что его крик был слышен не только в приемной,

но и на нижнем этаже:

–Заткнись!! Чушь собачью несешь!! Кто такие?!

Друзья оторопели от неожиданного гнева Сусликова, сидели молча.

–Еще раз повторяю: фамилии, имена! Клички!

Андрей ответил:

–Меня зовут Андрей. Андрей Воронцов. Рядом со мной Антон и Вася.

–Вася, Петя, черт!– огрызнулся Сусликов, ударяя кулаком по столу.– Вы понимаете

сами, что чушь говорите?

–71-

–Но так получилось… Мы попали в другое время…

–Да ну?

Андрей встал, подошел поближе к Сусликову, отвечая ему:

–В самом деле. Мы жили в другом времени. В прошлом и…

–А я тебе фокусник, что ли? Может, машина времени у меня в кабинете есть?

–Но что нам делать?

–Чего делать?– повторил вопрос Андрея Сусликов и потом ответил:

–Сейчас придет человек, который займется вашей проблемой.

–Точно?

–Гм, молодой человек,– нервно сказал Сусликов, вставая и прохаживаясь по кабинету.-

у меня нет привычки врать! И сядьте.

В дверь постучали.

Глава 12

Рыцарь невидимого фронта.

-Да, входите!– разрешил Сусликов.

В кабинет вошел человек в черном костюме. Андрей, увидев его, тихо сказал Васе:

–А это тот тип в черном, который за нами следил.

–Не может быть,– усомнился Вася.

–Ты забыл, куда попал? КГБ не спит, думая о своих подопечных.

–Андрей, ты, как всегда, придумываешь,– покачал головой Антон.

Сусликов подошел к человеку в черном костюме, улыбаясь и приглашая его

сесть рядом возле стола.

–Приветствую рыцаря невидимого фронта,– сказал Сусликов вошедшему.

–Уф, Федор Ильич, вы, как всегда, острите,– молвил человек в черном костюме, чуть улыбаясь – ему было приятно шутливое обращение Сусликова.

–Вот, Иван Иванович,– произнес Сусликов,– надо помочь этим трем товарищам.

–Поможем,– коротко ответил Иван Иванович, поглядывая исподлобья на притихших друзей.

–Да, Иван Иванович, еще одно обстоятельство,– продолжал Сусликов.– Они утверждают, что уже жили в прошлом, то есть они как бы из будущего времени.

Андрей воскликнул:

–Почему это «как бы»? Мы действительно жили в этом прошлом, когда ничего не было, дефицит, пропаганда, социалистические лозунги везде понавешаны и…

Андрей замолк под пристальным взглядом Ивана Ивановича.

–Ну-ну, посмелее,– подбодрил его Иван Иванович,– чего еще вам у нас не нравится?

–Многое,– поспешно признался Андрей, хотя потом подумал, что напрасно высказал

вслух свои мысли, забыв, в каком времени находится.

–Так, так…– протянул Иван Иванович, постукивая пальцами по столу.

–Ну, поможете им?– с надеждой в голосе спросил Сусликов, но это обращение

следовало бы понимать Ивану Ивановичу несколько иначе: « Ну, когда ты их

выкинешь из моего кабинета и посадишь в психушку?»

–Поможем, поможем,– лаконично ответил Иван Иванович, продолжая пристально смотреть на друзей.

А Сусликов продолжал, патетически вскидывая руки кверху, говоря с аффектацией, словно театральный актер на сцене, произносящий длинный и скучный монолог:

–Сижу в кабинете, мучительно думая, как сделать так… ну, на благо стране, так

сказать… А тут Лена вбегает: «Помогите людям!» Ну, как же им не помочь?

–Поможем, поможем,– снова повторил Иван Иванович, на этот раз уставившись на

–72-

Сусликова и посмеиваясь над ним про себя.

Но Сусликов не понял ироничного взгляда человека в черном костюме и поэтому продолжал говорить с большим воодушевлением:

–Как тут людям не помочь, ведь это наша прямая обязанность – людям помогать! В

свете последних решений Политбюро и лично товарища…

–Понятно, понятно…– хотел перебить Сусликова Иван Иванович, но Сусликова остановить было нельзя:

–И лично товарища Леонида Ильича Брежнева! Я только не пойму смысла их просьбы, но…

–Скажите, Федор Ильич, а какие ваши планы на завтра?– перевел тему разговора Иван Иванович.

Сусликов хотел было продолжать тираду о помощи трем друзьям в его кабинете и

всему человечеству, но потом решил ответить на конкретный вопрос Ивана Ивановича:

–О-о, большие, очень у меня большие планы, как всегда,– хвалился Сусликов, улыбаясь.– Завтра у нас намечено совещание аппарата.

–Тема?

–О-о, две темы, можете послушать, если интересно,– пригласил Ивана Ивановича Сусликов,– две темы. Первая– ремонт нашего здания, вторая– строительство коммунизма.

–Очень актуально!– заметил Иван Иванович.

–Да, вы правы, Иван Иванович, спасибо,– поблагодарил, улыбаясь, Сусликов.– Темы актуальны.

Андрей не выдержал и засмеялся.

Сусликов неодобрительно глянул на него, а Иван Иванович не стал дожидаться

гневного осуждения начальника кабинета и сам строгим голосом спросил Андрея:

–Так, почему мы смеемся?

–А нельзя? Нам песня жить и любить помогает,– нашелся Андрей.

–Гм, хитроумный тип какой!– сказал Иван Иванович Сусликову.– Ничего, мы сейчас

с ними поговорим.

–Нет, поглядите-ка!– возмутился Сусликов, кивая на Андрея.– У него постоянная

улыбка

на устах.

–Взираю на мир с оптимизмом,– нашелся Андрей, продолжая улыбаться.

–Нам обещали помочь, товарищ Иван Иванович,– то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Антон.

–Поможем, поможем,– кивнул Иван Иванович, продолжая недовольно смотреть на

Андрея.

–Не пойму что-то,– сказал Андрей,– у вас в городе запрещен смех?

–Смех не запрещен,– холодно ответил Иван Иванович,– но смеяться над темой о строительстве коммунизма никто не разрешал.

Иван Иванович встал, говоря друзьям привычную фразу, которую часто повторял

и которая очень ему нравилась своей лаконичностью, строгостью и определенностью:

–Пройдемте.

–Куда?– не понял Вася.

–Пройдемте!– повысил голос Иван Иванович, жестом руки показывая, что нужно

выйти из кабинета.

–Пока, мастер сыска,– попрощался с Иваном Ивановичем довольный Сусликов,

потирая руки.

Через полчаса друзья оказались в просторном хорошо освещенном кабинете Ивана Ивановича. Он сел за стол, предложив друзьям сесть напротив. На стене Андрей заметил портреты Феликса Дзержинского, Брежнева и большие часы, стрелки которых

–73-

почему-то стояли.

–У вас часы остановились,– заметил Андрей, улыбаясь.

Иван Иванович проигнорировал реплику Андрея. Вместо ответа Иван Иванович закурил. Помолчав минуты три, Иван Иванович обратился сразу ко всем троим:

–Ну, признавайтесь, звездно– полосатые мои.

–Как вы нас назвали?– удивился Вася.

Говорил Иван Иванович медленно, спокойно– будничным холодным тоном, можно

даже сказать – говорил лениво, будто говорил актер заученные слова надоевшего ему текста очень старой известной пьесы, причем текст этот он знает наизусть и вынужден повторять почти каждый день:

–Непонятно, почему так вас назвал?

–Непонятно.

–Вы же типы made from оттуда!– произнес Иван Иванович, делая ударение

на слове «оттуда».

–Не вижу логики в ваших словах,– как можно спокойнее прокомментировал слова

офицера КГБ Андрей.

Наступила тягостная долгая пауза, во время которой Андрей продолжать улыбаться, Вася вздыхал, стараясь не смотреть на злые прищуренные глазки Ивана Ивановича,

Антон опустил голову, смотря на пол, а Иван Иванович продолжал курить,

внимательно наблюдая за тремя друзьями.

Выкурив папиросу, Иван Иванович вновь повторил:

–Признавайтесь.

Сказано это было таким будничным тоном, словно он просил друзей сходить занять

для него очередь в магазине или купить билет в кинотеатр. Однако, как понимали

друзья, офицер явно не шутил, а ситуация, в которую они попали самым немыслимым образом, стала угрожающей.

–А какие сигареты вы курите?– почему-то спросил Ивана Ивановича Вася.

–При чем тут мои сигареты?

–Я курю «Мальборо»,– признался Вася.

–Гм, не сомневаюсь, что именно вам американские сигареты больше по душе,– не удержался от комментария Иван Иванович.– А я курю сигареты «Космос».

Андрей поморщился, говоря:

–А я уж позабыл про эти сигареты.

–Неужели?

–Честное слово! Я раньше курил «Космос», когда ничего стоящего больше не было.

Иван Иванович помолчал минуты две, потом повторил:

–Ладно. Признавайтесь.

Друзья сидели молча. Вася и Антон покосились в сторону Андрея, Андрей понял

их намек и решил говорить от имени друзей:

–И в чем? В чем нам признаваться?

–Имена, фамилии, явки.

Андрей поднялся, вспыхнув:

–Вы, очевидно, принимаете нас за шпионов?

–Пока – нет. А вы сядьте. Сядьте пока на стул,– не повышая голос, предложил Иван Иванович,– пока здесь посидите.

–А по… потом г… г… где?– пролепетал Вася.

–Поглядим, где…Есть еще одна версия в отношении вас,– загадочно улыбаясь,

ответил Иван Иванович.

–И какая?

–Психи вы.

Никогда друзья не слышали такой характеристики в отношении себя. Они застыли

–74-

от удивления. Вася икнул, дергая испуганно головой, а Антон покраснел от стыда.

Андрей сел молча, лихорадочно думая над тем, как побыстрее и без проблем

выбраться из кабинета Ивана Ивановича.

В раскрытое окно влетела муха. Она подлетела к лысине Ивана Ивановича и стала летать вокруг нее, жужжа. Лысина офицера блестела при ярком освещении кабинета.

Друзья повеселели, а Андрей как бы невзначай произнес, не смотря на хозяина кабинета:

–Столько блеску, но все равно муха останется мухой.

Иван Иванович сменил выражение лица: он побледнел, перестал улыбаться и

очень строго спросил Андрея:

–Ты на что намекал?

–А ни на что.

Антон поднял голову, перестав смотреть на пол, и буркнул:

–Товарищ Сусликов поручил нам помочь, а вы допросы проводите.

–Совершенно верно, товарищ!– воскликнул Иван Иванович, приходя в себя и перестав сердиться.– Да, в силу должностных полномочий действую.

–Все равно ничего вы не поймете,– сказал Андрей.

–Пожалуй… Не пойму, конечно, таких вот типов я никогда не понимал,– Иван

Иванович говорил, постепенно повышая голос.– Да! Никогда не понимал недовольных режимом, недовольных тем, что есть… Вот я, Иван Иванович Сидоров, простой

человек.

Андрей скептически улыбнулся:

–Неужели? Вы и простой?

–Ну, если говорить о звании… И должности… В общем, говорю… Я сам очень

простой, в жизни, в общении…Как все! И фамилия самая простая – Сидоров.

Андрей согласился:

–Точно, Сидоров. Как все. Полный одобрям-с.

Иван Иванович постучал пальцами по столу, неодобрительно глянул на Андрея, произнося очень сухо:

–Все смеетесь, да?

–Что остается делать нашему народу, как не смеяться?– ответил вопросом на вопрос Андрей.

Иван Иванович покачал головой:

–Слушайте, а вы не еврей?

–Нет.

–Отвечаете вопросом на вопрос.

–Нет, русский я.

–Пожалуй…– задумчиво сказал Иван Иванович, внимательно разглядывая лицо

Андрея.– Так, на чем я остановился… Да, я простой человек, не то, что вы… Я, как

все…

Андрей усомнился:

–Как все?

–Вот именно!

–То есть как все из толпы? Ничем не выделяетесь?

Иван Иванович нахмурился и ответил:

–Да, как все, простой я человек… Мне ничего лишнего не надо! Мне ничего

импортного не надо! И всегда доволен тем, что есть. Понимаю трудности!

–Трудности, кажется, у нас постоянные,– задумчиво произнес Андрей.

Иван Иванович, услышав реплику Андрея, кивнул и продолжал с достоинством:

–Да! Трудности имеются! Но! Большинство наших советских граждан понимают имеющиеся трудности. Есть проблемы с легкой промышленностью, снабжением

-75-

продуктами… Что верно, то верно! Но наша индустрия работает, армия стоит на

страже наших границ! Ракет и танков достаточно для отражения мировой угрозы.

Есть трудности развитого социализма.

Андрей вывел из себя Ивана Ивановича своей репликой:

–Трудности роста заменены ростом трудностей.

Иван Иванович еле сдержался, чтобы не выругаться, нервно дернулся и снова

закурил. Андрей обратил внимание на то, что хотя губы офицера слегка улыбались,

но лицо его казалось холодным и бесстрастным, а маленькие глазки вовсе злыми. Подобную двуликость Андрей видел впервые в своей жизни.

«Гм, двуликость… Двуличность… Лицемерие…»– подумал Андрей.

–Трудности…– задумчиво произнес Андрей.– Сельское хозяйство закупает зерно за рубежом, так?.. Так… Легкая промышленность есть, но ее продукция пылится в магазинах, так? Так… Крепостная прописка есть? Есть… Нищенская зарплата есть? Есть… Дефицит всего и вся есть, так? Так… Железный занавес есть, так? Так…

Иван Иванович не останавливал Андрея, решив сначала его выслушать. Через

минуты три Иван Иванович, подумав, вновь заговорил:

–А вам нужны, как понимаю, золотые дворцы, замки из слоновой кости, красивые

костюмы, импортные машины, доллары…

–Гм, а чем плохи доллары?– удивился Андрей.– Или чем плоха мечта иметь иномарку?

–Потребительство, накопление, стяжательство!– говорил Иван Иванович сухо и

твердо.-Таким, как вы, всегда всего мало! Вы – пятая колонна для западных стран, которые хотят нам нанести ядерный удар!

–Да неужто хотят?

–Вот именно!– ответил убежденно Иван Иванович.

–Нам, то есть СССР?– хотел уточнить Антон.

–Да!– убежденно ответил Иван Иванович.– Так что лучше признаться вам в шпионаже!

И немедленно!

–Что-о?!– вырвалось у Васи.

–Тогда будет снисхождение. Только пять лет лагерей. Только надо вам

здесь подписаться.

С .этими словами Иван Иванович вытащил из ящика стола заготовленные

протоколы допроса, напечатанные на машинке. Он раздал друзьям копии

протоколов допроса, указав, где нужно им подписаться.

–А зачем нам здесь подписываться?– спросил Андрей, перестав улыбаться.

–За… зачем… Мы не ш… шпи… шпионы…– промямлил Вася, заикаясь.

–Был бы человек, а его преступление всегда можно найти,– глубокомысленно

заметил Иван Иванович.

Андрей поймал себя на мысли, что недавно где-то слышал эту странную и

удивительно циничную фразу. Подумав, он вспомнил, что похожую фразу говорил

тот циничный человек в штатском Зверев.

«Времена, кажется, меняются, а менталитет органов без изменений»,– подумал

с ужасом он.

Антон сидел угрюмый и молчал.

–Ну, господа-товарищи, как это зачем вам подписываться? Надо подписываться,

когда признаешься в содеянном,– убеждал их Иван Иванович.

–Но мы не виноваты,– решительно проговорил Андрей.

–И мы… мы не… не приз… признаемся ни в чем…– прибавил Вася.

Антон резко поднялся и воскликнул:

–Товарищ офицер! Мы являемся жителями вашего города Ижорска. Мы ни в чем

не виноваты. Зуб даю, что мы не виноваты!

–Ну, мне ваш зуб вовсе не нужен.

–76-

–Зуб даю, не мы не виноваты! Мы только заблудились во времени и…

–Вы заблудились в своих мыслях!– оборвал Антона Иван Иванович, по-прежнему

тыкая ручкой каждому, где следует поставить свою подпись.– Вы должны признаться

в шпионаже! Тогда мы вам поможем. Ведь я обещал товарищу Сусликову вам помочь?

Я обязательно вам помогу, обязательно! Вот только подпишите протоколы допроса.

–Кто ж это их составлял?– тоскливо спросил Антон.

–Их составили наши сотрудники.

–И когда успели? Мы только что сюда пришли.

–Их составляют заранее. А вдруг враг сознается? Нам всегда нужна бдительность!

Враг не дремлет!

–Штампуем протоколы и признания,– заключил Андрей.

–А ну прекратить антисоветскую агитацию!– прикрикнул на Андрея Иван Иванович.

–Квазишпионы нужны для отчетности,– добавил Андрей.

–Я сказал: прекратить!

Друзья наотрез отказались подписывать протоколы, отдав их Ивану Ивановичу.

–Отлично!– подытожил Иван Иванович.– Вы сами выбрали свою судьбу.

–И что нас ждет?

Однако вопрос Андрея повис в воздухе – раздался телефонный звонок и Иван

Иванович взял трубку.

–Слушаю…– ответил Иван Иванович.– Да… Привет, Таня…

Услышав женский знакомый голос в трубке, он заулыбался.

–А ты все по магазинам ходишь? Ой, только в «Березку» ходишь? Нет их у меня.

Откуда? Честно, откуда у меня чеки, доллары? Ну, только для спецработы есть

немного… Сам покупаю. Иногда. Костюмы, магнитофон импортный недавно купил… Да… Ну, не всегда ходить в поганом костюме фабрики «Красный пролетарий»,

ха-ха! Могу дать на время, понимаешь?… Ах, все понимаешь? Ну, тогда потом поговорим, не по телефону… Ой, ну тебя… Иногда есть прослушка, да, даже у

меня… Работа у нас такая! Туда еще не ездил, думаю поехать. О-о, Франция – моя

мечта! Пока там не был… Надеюсь на спецзадание…

Иван Иванович положил трубку, перестал улыбаться, приняв строгое выражение

лица.

–Так, на чем мы остановились?– спросил он.

–О вреде потребления и накопительства в эпоху коммунизма,– ответил Андрей с печальным выражением лица.

–Да-да, точно, вред это большой…

–Абсолютно верно,– заметил Андрей,– хуже другое: на работе говорим одно, дома –

совсем другое, а в голове – иное.

–Это на что вы намекаете?– вспылил Иван Иванович, постукивая по столу.– Вы,

молодой человек, чересчур агрессивный, хамистый! Ничего, наша система вас всех переломит!

–Не сомневаюсь,– моментально парировал Андрей.– У каждого времени есть своя

Варфоломеевская ночь.

–Опять намеки? Нет, чтобы прямо высказаться!– разозлился Иван Иванович.

–Гм, а прямее, чем я сейчас сказал, и не скажешь.

–Ну, это только ваше мнение…

Вновь раздался телефонный звонок.

–Слушаю! – Поднял трубку Иван Иванович.– Да, Федор Ильич, у меня тут эти типы…

Ну, что делать… Что-нибудь придумаем… Варианты вам известны. Доложу,

конечно! Что с делом Минявского? Ах, того журналиста, который писал про нас,

-77-

потом отправлял свои пасквили на Запад? Ну, отвезли в отдельный кабинет, надели

на него смирительную рубашечку… Да, успокоился… Пока… Этот сброд настырный! Диссиденты! Хорошо!

Иван Иванович положил трубку, недовольно посмотрел на грустные лица друзей.

–Вы сами виноваты,– сообщил он им,– сами! Диссиденты!

–В чем же наша вина, товарищ?– спросил удивленно Антон.

–А в том, что не хотите признаваться в шпионаже. Протоколы не подписываете.

–Самим себе подписывать тюремный приговор?– спросил Андрей.

–Зуб даю, что не виновны!– воскликнул Антон.

–Слушайте, хватит предлагать мне свой зуб!– брезгливо поморщился Иван Иванович.-

Тогда предлагаю сотрудничество с органами.

Андрей громко постучал по столу.

–Что вы себе позволяете?– рассердился Иван Иванович.

–Это я вам без слов ответил, что стукачами быть не желаем.

–Ах, не желаете?– обозлился Иван Иванович, вставая из-за стола и снова

закуривая.– Сотни честных людей работают с нами, выявляют врагов нашего

общества, а вы отказываетесь?

–Да, отказываемся,– согласился с другом Вася.

–Товарищ офицер, я бы с радостью искал врагов советского общества, но сначала помогите нам,– взмолился Антон, с надеждой смотря на Ивана Ивановича.

Иван Иванович остановился, похлопал по плечу Антона, хваля его:

–Наконец-то! Наконец-то слышу здравые речи умного человека. Где живете?

–На улице Ленина.

Иван Иванович сел за стол, вытащил папку с бумагами, какие-то записи.

–Так, так… По улице Ленина у нас всего пять внештатных сотрудников,– сообщил

он,– можно и вас записать.

–Хорошо, товарищ офицер!

Андрей и Вася осуждающе взглянули на друга.

–Не смотрите на меня так,– попросил их Антон,– я стараюсь, чтобы нам помогли.

–Тебе никто здесь не поможет,– ответил Антону Андрей.

–Ты, Антон… ты п-под… подлец…– заикаясь, проговорил Вася.

–Ну, хватит вам печалиться,– бодро сказал Иван Иванович,– товарищ с улицы

Ленина хочет сотрудничать с органами, очень хорошо. А вы сами выбрали свою

судьбу.

–Это значит, что нас двоих ждет что-то ужасное?– решил Андрей.

–Ничего ужасного не произойдет.

–Да, прошу вас, товарищ,– попросил Антон,– я не хочу, чтобы моих друзей арестовали.

–А ты уже как бы не с нами?– усмехнулся Андрей, глядя на Антона.

–Как это не с вами? Зуб даю, что мы вместе!

–Товарищ, вы мне надоели со своим зубом,– упрекнул Антона Иван Иванович,– подписывайте документ.

Иван Иванович протянул Антона лист бумаги с напечатанным текстом.

–Что это?– не понял Антон.

–Ваше согласие на сотрудничество с органами. Нужно только поставить внизу

свою подпись.

–Да, только подпишись, Антоша, и станешь стукачом,– пояснил Андрей, а Вася

прибавил, вздыхая:

–Пре…презираемым в об…обществе…

–А ну разговорчики тут!– вскричал Иван Иванович.– Миллионы честных людей, подписывающих такую бумагу, сотрудничают с органами, пытаются нам помочь.

-78-

Помогают и ищут шпионов, сообщают нам о всех подозрительных людишках. Такие внештатные сотрудники КГБ работают на благо нашей страны, на ее безопасность.

–Антон, ты и впрямь обезумел? Подпишешь эту галиматью?– удивился Андрей, пристально глядя на друга.

Антон после минутного раздумья отдал лист бумаги Ивану Ивановичу.

–Почему не подписали?– вскидывая брови, спросил Антона Иван Иванович.

–Раздумал…

–Друзей боишься?

–Никого не боюсь, зуб даю!

–Ладно… Последняя возможность помочь вам исчезла.

Андрей не удержался от комментария:

–Антон, молодец, что не подписал! С чувством глубокого неудовлетворения мы отказались сию бумаженцию подписывать.

Иван Иванович покраснел от злости:

–Ах, так? Продолжаете ёрничать над системой?

–Хотите услышать анекдот?– спросил Андрей.

–Так, еще антисоветские анекдоты будешь мне в КГБ рассказывать?

Андрей пожал плечами:

–Могу и не рассказывать… А чего мне бояться? Хуже не будет.

–Именно – хуже не будет, а лучше не станет! Ну, давай рассказывай, я магнитофон включу, запишу твои слова.

Вася попытался остановить друга:

–Андрей, может, прекратишь…

–Нет!– жестко ответил Андрей.

Через минуты три, когда Иван Иванович включил небольшой магнитофон, Андрей

с улыбкой стал рассказывать анекдот:

–Итак, встречаются оптимист и пессимист. Пессимист говорит: « Будет еще хуже», а оптимист ему отвечает: « Хуже уже не будет».

–Очень хорошо,– обрадовался Иван Иванович, потирая руки,– еще можете

антисоветские анекдоты рассказать?

–Могу… Записывайте. Звонит одна подруга другой и говорит: «Включи немедленно телевизор». «Зачем?»– спрашивает ее подруга. «Красную икру по телевизору показывают».

Вася засмеялся, а Антон покачал головой.

–Еще… – продолжал Андрей.– Отличие антикоммуниста от коммуниста. Коммунист прочитал книгу Карла Маркса, а антикоммунист ее понял.

–Отлично, господин шпион и антикоммунист!– похвалил Андрея радостный Иван Иванович, потирая руки.– Магнитофон всё записывает.

–Как и все телефонные разговоры наших горожан,– добавил Андрей.– Еще слушайте.

Один задает вопрос другому: « Знаешь фирменное чувство советского человека?» «Чувство вкуса?» «Нет». «Чувство воспоминания?» «Ну, ближе, но не то… Чувство глубокого удовлетворения».

Вася громко засмеялся, а Антон спросил Андрея:

–Ты чего болтаешь? Не понимаешь, где находишься?

–Понимаю, но терять мне нечего… – храбро ответил Андрей.– Еще… Анекдот о

чудесах советской страны. В стране официальной безработицы вроде нет, никто не работает, но план выполняется. План выполняется, но купить нечего. Купить нечего,

но всюду очереди. Всюду очереди, но у всех всё вроде есть. У всех все есть, но все недовольны. Все недовольны, но голосуют «за».

Иван Иванович кивнул, не поняв иронии Андрея:

–Конечно, настоящие советские люди всегда голосуют «за».

–79-

–Добавьте при этом, что голосуют «за» безоговорочно на безальтернативных

выборах.

–Как это?

–Альтернативы нет. Дают лишь один выборный бюллетень с одной лишь фамилией, предлагая опустить его в выборную урну.

–Именно так! А чего еще надо?– удивился Иван Иванович.

–Если проводятся выборы, то надо что-то выбирать из чего-то! Чтобы был бы выбор!

Того или другого кандидата,– объяснил Андрей, хотя и не надеялся на понимание офицера.

–А выбор ведь есть,– сообщил Иван Иванович.– Вы выбираете предложенного

кандидата или нет.

–Пожалуй… Так и знал, что не поймете меня.

Иван Иванович насупился:

–Да! Таких антисоветчиков никогда не понимал и не пойму.

–Вы против свободы слова?

–Нет! Я за свободу! И за Конституцию! Наша советская Конституция гарантирует

свободу слова.

–И тем, кто это слово скажет?– спросил Андрей, скептически поглядывая на Ивана Ивановича.

Иван Иванович помолчал минуту, потом удивил всех друзей откровенной и

чересчур циничной фразой:

–Свобода слова – это осознанная необходимость помалкивать.

Андрей заметил, горько усмехаясь:

–Очень цинично!

–Знаете, свое мнение попрошу оставить при себе,– сухо сказал Иван Иванович.

–И всегда надо помалкивать?– спросил Вася.

–Всегда!

После короткой паузы Иван Иванович спросил Андрея:

– Ваши антисоветские анекдоты закончились?

–Нет, еще хотите услышать?

–Да!

–Это я могу,– оживился Андрей.– Слушайте… Знаете, что такое дефицит с коммунистической точки

зрения?

–Ну?

–Объективная реальность, которую совки не ощущают.

Иван Иванович неопределенно пожал плечами:

–Не смешно. И грубо.

–Еще послушайте… Вашего КГБ при коммунизме не будет.

–Да ну?– усмехнулся Иван Иванович.

–Да! При коммунизме, если когда-нибудь он наступит, в чем я очень сомневаюсь,

свободные сознательные граждане сами будут организованно с чувством глубокого удовлетворения допрашивать друг друга, ища шпионов и несогласных с режимом диссидентов, арестовывать и сажать друг друга. Почему без вашей конторы? А в

целях экономии. Ведь ваш этот Брежнев читал по бумажке: « Экономика должна

быть экономной».

Иван Иванович покраснел от злости, хотел выругаться, но в последний момент вспомнил, что он записывает ответы Андрея, и с трудом сдержался.

А Андрей продолжал, усмехаясь:

-80-

–Анекдот про Брежнева. Его спрашивают: « Как вы организуете плановое снабжение вашей громадной страны?» « А всё в Москву везем, – отвечает он,– а оттуда все всё тащат».

Последний анекдот крайне раздражил Ивана Ивановича, он прекратил

магнитофонную запись, нервно постучал пальцами по столу.

–Достаточно!– произнес очень сухо Иван Иванович.– Слушайте, одного только не

пойму: почему у нас такой откровенный разговор?

–А мы в нашем времени все откровенны! Все говорим, что думаем. Во всяком

случае так поступает в нашем времени большинство. Не боимся.

–Да неужели не боитесь?– удивился Иван Иванович.

–Не боимся! Вам правда не нужна?

–А кто сказал, что анекдоты – это правда жизни?– засомневался Иван Иванович.

–Именно – правда, жизни, это народное творчество,– ответил Андрей.– Не нравится

правда? Конечно, не та газета «Правда», которой народ пользуется вместо

туалетной бумаги.

Иван Иванович поморщился, услышав слова Андрея, и после короткой паузы

задумчиво произнес, обращаясь только к Андрею:

–Слушайте… Сам удивляюсь, что такой откровенный разговор получается. Вы

говорили о правде?

–Да!

–Правда… Разве народные анекдотики, эти скабрезные пошлые истории,