Текст книги "Мифы и легенды. Книга 8. Последний из рода Бельских"

– Где она? – бросил на ходу, судя по всему, старший из них, лысый здоровяк с каким-то свернутым на бок носом, – должна здесь быть…

– Да куда она денется, – проворчал второй.

– У нас времени в обрез. Или ты хочешь к своим предкам отправится, Шульц? – хмуро поинтересовался у него лысый. – я пока не тороплюсь.

– Эх если бы ее просто можно было грохнуть…

Девушка вздрогнула и стала потихоньку пятится вдоль стены к двери. И в этот момент под ногой предательски хрустнул камешек. В следующий миг луч фонаря ослепил ее, но, не обращая внимания на крики на немецком, девушка молнией метнулась к двери и, к ее неописуемой радости, карточка сработала. Прошмыгнув на склад, она стала свидетелем как одному из наемников все-таки удалось заблокировать дверь с помощью ствола автомата, но вот отжать ее обратно не вышло. Электронный замок без карточки-ключа работать отказывался. Ну и несколько огненных шаров, запущенных Варварой, сильно остудили пыл отчаянно матерящихся на русском и немецком языке наемников.

А затем раздалось несколько автоматных очередей и поток русско-немецкой брани стих.

– Княжна, вы здесь? – на чистом русском языке спросил голос, – я Сергей Степанов. Мы от Трубецких. Ваши вызвали нас на подмогу и, судя по всему, мы успели вовремя!

Варвара нетвердым шагом подошла к воротам и приложила карточку, открывая их.

За ними она увидела четверых бойцов с нашивками рода Трубецких. Те радостно переглянулись.

– Нападение отбили? – вырвалось у девушки. – жертв много? Надо им помочь…

– Этим уже занимаются. Пойдемте с нами, – подал ей руку высокий блондин, который, как оказалось, и был Сергеем Степановым, – по пути мы все вам расскажем.

Глава 3 «Что такое Годунов и как с ним бороться?»

Звонок плантела разбудил меня. Посмотрев на часы, я удивленно хмыкнул. Семь утра. Странно. Кто это решил разбудить меня? Посмотрев на плантел, удивился еще больше. Звонил Шемякин. Я почувствовал, что у меня похолодело в груди. В такое время просто так Шемякин точно бы не стал звонить.

Я принял звонок и с замиранием сердца увидел появившегося на экране главу своей СБ. Вид у него был какой-то уставший и помятый.

– Что случилось? – вырвалось у меня.

– Только не волнуйтесь, господин, – успокаивающе произнес тот, – на наше поместье напали!

– Не волноваться? – выпалил я возмущенно, – ты о чем вообще? Что там произошло? Что с Варварой…

– Господин, я не успел рассказать, – буквально взмолился Шемякин, – нападение было, но неудачное. Варвара не пострадала. Нанесен ущерб самому поместью, разрушено несколько домов, но все, в принципе, терпимо. Уже начали ремонтировать.

– Как Варвара? – я почувствовал поднимающуюся во мне злобу. Ох, давно я не ощущал этого чувства. Страшно…я чувствовал, что могу не справится с контролем этой силы. Похоже, Шемякин сам понял, что происходит что-то не то.

– Господин, – испуганно посмотрел он на меня, и тут я почувствовал охватившую меня прохладу, которая медленно стала гасить злобу… постепенно успокаивая…

Тяжело выдохнув, повернулся и увидел в дверях Виль, которая, закрыв глаза, направила руки в мою сторону. В этот момент девушка открыла глаза и слабо улыбнулась, пошатнувшись. Я было хотел ей помочь, но она остановила меня движением руки.

– Не надо господин, вы не поможете. Я пойду. Через пару часов буду в норме. Постарайтесь не нервничать так.

Я повернулся к плантелу, где встретился с изумленным взглядом Шемякина, который стал свидетелем происходящего.

– Все порядке, Иван, – успокаивающе улыбнулся ему, – на меня так бывает…накатывает. Рассказывай дальше.

– Понятно, господин, – кивнул Шемякин, – Ваша невеста в полном порядке. Думаю, лучше она сама расскажет вам при встрече…

– И? какие выводы сделаны? Давай-ка ты мне прямо все расскажи. Не скрывай. Я так понимаю, твои орлы прокололись?

– Да господин, – хмуро ответил Шемякин. Мой заместитель мертв. Убито четверо охранников, шестеро ранено. Если бы не помощь от ваших союзных родов, которая прибыла весьма вовремя, честно признаюсь, господин, последствия могли бы быть более серьезными.

– В общем, все плохо, – проворчал я, – кто напал известно?

– Отряд наемников из Германии, – отрапортовал Шемякин, – под руководством некого Ганса Шаверна. Все они мертвы. К сожалению, предложение о сдаче они отвергли и сопротивлялись до конца. Ну а заказчик нам с вами известен, господин. Я не сомневаюсь, что за всем этим стоит Павел Годунов.

– Это понятно, – раздраженно махнул я рукой, – что происходит сейчас? Что предпринимается? Наверно, надо подать жалобу? Все-таки нападение на поместье Великого рода!

– Вы правы, господин, – кивнул Иван, – официальная жалоба подана. Следователям из СБ Российской империи все доказательства выданы. Трупы наемников они забрали. Возбуждено дело.

– Я хотел просить разрешения отправится в Москву, господин, – твердо ответил Шемякин, – я наведу там порядок. Клянусь, такого больше не повторится.

– Как они проникли в поместье? – поинтересовался я, – у нас же охрана, автоматические пушки, вооружение…

Один из помощников Стапанова сбежал и, как я понимаю, отправился сразу к Годунову. Он и провел их…это оказалось единственным слабым местом поместья. Повторюсь, больше такого не повторится.

– А второй помощник Стапанова? – вопросительно посмотрел я на Шемякина.

– Его больше нет господин, – чуть замявшись ответил тот.

Хм. Резко… но держать ходячую бомбу дома…в общем в списке моих грехов, надеюсь не очень больших, прибавился довольно тяжелый.

– Может Годунову привезти в Санкт-Петербург? – озвучил я неожиданно появившуюся у меня мысль.

– Я уже думал об этом, господин, – кивнул Шемякин, – думаю, это будет хорошим решением. К тому же, пока ее не будет, мы завершим ремонт. Покои госпожи…пострадали больше всех! Я полечу в Москву. Пару дней проведу в поместье, а после вернусь назад с госпожой Годуновой. Я так понимаю, точную дату помолвки вы не назначили?

– Я хотел это сделать вместе с Наоми…

– Понятно, но этот вопрос вам, господин, лучше обсудить с Гвоздевым.

– Хорошо, – согласился с ним я. Насчет поездки. Конечно, езжай. Вернёшься с Годуновой, и мы, думаю, уже покажем всем, что всё то, о чем они читали в газетах, правда. Годуновой я позвоню…

На этом мы завершили наш разговор. Понятно, что ни о каком сне речи уже не было.

Я отправился на кухню и сам сделал себе кофе, вернулся в гостиную и включил ноутбук. В новостных лентах большое внимание занимал турнир. Тем более, на нем присутствовал сам император. По-прежнему муссировалась тема нашей помолвки с Годуновой. А вот про нападение на поместье Бельских несколько коротких сообщений. Мол напали бандиты, нападение отбито, идет расследование. И все!

Я уже подумывал, несмотря на ранний час, позвонить Гвоздеву, но он позвонил сам. Второй раз обсуждать то, что произошло в поместье, мы не стали. А вот помолвку обсудили. Гвоздев полностью поддерживал меня в том, что лучше устроить помолвку сразу с двумя невестами. И до нового Года. Со стороны главы рода Сузуки проблем, как он заверил, быть не должно. Глава дипломатического отдела получил задание организовать после турнира помолвку, что и клятвенно пообещал сделать как можно оперативнее.

– Вам надо связаться с вашими союзниками, – посоветовал мне Гвоздев. Я, конечно, поблагодарил их официально, но, думаю, Трубецкому и Голицыну будет приятно услышать благодарность из ваших уст, господин!

– Ты прав Павел, – кивнул я, – обязательно позвоню.

Так же мне сообщили, что мой визит в Японию уже согласован. Как выяснилось, подобный вояж должен быть согласован в имперской канцелярии и одобрен императором. Понятно, что проблем с этой стороны не было, но я неприятно удивился тому, что Разумовский, при желании, мог просто запретить мое путешествие…

– Вы – глава Великого рода, господин. Такие правила существуют уже несколько сотен лет. И они являются традицией, – огорошил меня Гвоздев, – правда, на моей памяти никому еще не запрещали подобные путешествия, но вот сам порядок согласования не изменен.

Как по мне, это полный бред, но куда уж мне бороться с глупыми традициями. Пообщавшись еще немного, мы завершили нашу беседу. После чего, допив кофе, я пошел посмотреть, как там моя телохранительница, в который раз избавившая меня от возможной головной боли, которую, несомненно, принес бы мне этот неконтролируемый выброс.

Виль, как выяснилось, уже пришла в себя, и я нашел ее на кухне. Надо же… для меня уже практически был готов завтрак. Я только покачал головой. Интересно, что еще умеет эта девушка?

После завтрака, на которой я буквально силой затащил Виль, я вновь отправился звонить. Надо было действительно поблагодарить союзников, правильно Павел напомнил мне об этом.

* * *

Поместье Годуновых

Кабинет главы клана

– Он какой-то заколдованный чтоли? – Павел, сидевший за столом в кабинете своего отца, который теперь перешел к нему по наследству, усталым взглядом посмотрел на Заболотова, – или такой везучий? Столько провалов! Какого-то мальчишку убрать не могут! Так подумаешь, что он действительно заговоренный. Сначала проваливается дорогой элитный наемный убийца. Затем такой же элитный отряд немецких наемников. Тридцать отборных молодцов… и проникли же в поместье… почти добрались до моей сестры, а потом? Что потом? Ума у этого немца не хватило проверить деревню, где эта сволочь Бельский засадный отряд спрятал? И где этот чертов перебежчик? С ним разобрались?

– Он больше вас не побеспокоит, господин, – заверил его Заболотов.

– И что нам теперь делать? Эта шлюха, моя сестра недоступна?

– Да, господин. К сожалению, это так. Теперь нам лучше не лезть к нему, господин, – осторожно заметил Заболотов. Он уже успел узнать вспыльчивый и необузданный нрав Павла, который у него периодически прорывался сквозь утонченные аристократические манеры.

– Известие о помолвке теперь во всех газетах. Нас просто не поймут… тот же Скуратов. Мне уже звонили из Имперской канцелярии. Предупредили, чтобы вы, господин, не вмешивались в это дело. Я бы последовал их совету.

– Она моя сестра! – зло рявкнул Павел со всей силы врезав кулаком по столу, – я – глава рода… За кого я скажу, за того она и выйдет замуж! Так должно быть!

– Да, господин, – кивнул немного побледневший Заболотов, – но вот по законам российской империи так должно быть только в случае, если на вашем месте был бы ваш отец. Так как он мертв, у вас и у сестры де-юре явные права. Понятно, что де-факто такого никогда не бывает, но к сожалению, вы не в силах принудить Варвару Годунову к браку.

– И что теперь делать? – Павел посмотрел на него тяжелым взглядом.

– Зачем? – позволил себе тонко улыбнутся Заболотов, – скоро Новый Год. И наш Бельский отправляется в Японию. Уверен, две невесты будут его сопровождать. А у нас, насколько я помню, господин, были определенные планы насчет Японии.

– Были, – Годунов расслабился и откинулся в кресле, – что ты выяснил?

– Я практически договорился с исполнителями, – ответил глава СБ Годуновых, – так что в Японии Бельского и его невест будет ждать несколько неприятных сюрпризов.

– Так. С этого места подробнее, – Годунов одобрительно смотрел на него. По мере рассказа Золотова, на лице у него расплывалась довольная улыбка.

– Вот это дело, – одобрительно кивнул он, когда Заболотов закончил свой рассказ, – можешь, когда стараешься. Но на этот раз, чтобы без проколов.

– У нас может быть еще одна проблема… – осторожно заметил Заболотов.

– Какая еще проблема? – нахмурился Годунов, – ты только о них одних и говоришь… вечно проблемы…проблемы…проблемы… Ну? Что там?

– Я сразу предупреждаю вас, господин, что могут быть осечки в покушениях. Я, конечно, подстраховался, но у нашей жертвы новый телохранитель.

– А…слышал что-то такое, – хмыкнул его собеседник, – телохранительница. Откуда только он ее выкопал?

– Это Вильгельмина Куртц, господин.

– Чего? – уставился на него тот, – какая ещё нах… Вильгельмина? Она же убита!

Заболотов поморщился и вновь с ностальгией вспомнил прежнего главу. Ему периодически хотелось взять это наглого мальчишку и всыпать ему ремнем по мягкому месту. В который раз он пожалел о том, что прельстился на обещания сына Годунова…Прежний глава рода мог, конечно, ввернуть крепкое словечко, но никогда не опускался до хамства…

– Так откуда она у Бельского? – нетерпеливо уточнил Павел, – получается, она жива?

– Жива, господин, – кивнул Заболотов, – мы пока точно не знаем каким образом, но теперь она стала у Бельского личным телохранителем.

– Подожди… – Годунов неверяще посмотрел на своего собеседника, – то есть после провала покушения эта Куртц осталась в живых и перешла на службу к Бельскому? Как это? Это что такое? – в его голосе послышались визгливые нотки, – ты об этом Джеку Гревсу, у которого мы нанимали ее, говорил?

– Я связывался с ним, господин, – заявил Заболотов, – но он не стал меня слушать и не дал слова сказать, заявив, что если и будет разговаривать на эту тему, но только с вами, как с конечным работодателем.

– Вот сволочь американская, – прошипел Годунов, – ну вызывай этого козла…

– Да, господин, – глава СБ скрыл усмешку и, наклонившись над плантелом, и набрал номер. Спустя минуту на его экране появилась фигурка крепкого подтянутого мужчины лет сорока с жестким лицом и холодным взглядом.

– О, мистер Годунов! Здравствуйте, – ответил тот с явным акцентом, – как ваши дела?

– Мои дела не «айс», – проворчал Павел, – как вы, американцы, любите говорить. Поясните, пожалуйста, мистер Гревс, ситуацию с Вильгельминой Куртц.

– А что вам пояснить? – мужчина спокойно смотрел на князя, – этот контракт уже закрыт. Вы оплатили аванс, мы предоставили вам исполнителя. К сожалению, исполнитель потерпел неудачу. Так бывает. От этого никто не застрахован и такая возможность прописана в контракте отдельным пунктом. Так что мы ни на йоту не нарушили его условия.

– А то что Вильгельмина Куртц жива…это как? – с ехидством поинтересовался у него Павел, но получил в ответ по-прежнему спокойный взгляд. Казалось, американец нисколько не удивился этому факту, хотя, на словах, изобразил удивление.

– Правда? Что ж, это, конечно, плохо, но после нашего расследования этого случая, мы исключили Вильгельмину Куртц из своих рядов. Посмертно, как провалившую задание. Если она жива, то значит ей сильно повезло. Наши секреты она, возможно, и знала, но приносила очень серьезную клятву, как и все наши работники. В данный момент, для меня она просто не существует.

– То есть, она предала вас, перешла на сторону предателя…

– Мистер Годунов, – прервал Павла собеседник, – мы все проверили. Покушение было. Но жертва оказалась сильнее нашего работника. Еще раз повторюсь, такое бывает. Предать, как вы говорите, мисс Куртц нас не может. Она жива? Окай. Но для нас мертва.

– А то, что она работает теперь на свою жертву, это так? – Годунов не скрывал своего злорадства, – это тоже в рамках контракта?

– Хм, – холодная маска мужчины на миг дала трещину, но только на миг – это ее дело. Она больше не существует для моего отряда, я уже повторил это несколько раз. На этом предлагаю этот разговор закончить. Или вы хотите воспользоваться нашими услугами?

– Нет, спасибо, – раздраженно бросил Павел, – вы меня разочаровали. Я все расскажу о вашей некомпетентности!

– Окай, это ваше право мистер Годунов, – улыбнулся Гревс, – только учитывая, что условия контракта мы выполнили, ваши слова легко могут стать клеветой. А клевета плохо влияет на продажи наших услуг. А тех, кто нам мешает, мы обычно стараемся убедить нашими методами, которые вам, мистер Годунов, известны. Думаю, вы поняли, о чем я. На этом прощаюсь с вами.

Посмотрев на выключившийся плантел, Павел поднял глаза на Заболотова. Тот даже вздрогнул от плещущейся в них неприкрытой ненависти.

– Вот же тварь американская, – прошипел Годунов. – ладно, еще и угрожать смеет мне! Мне! Главе великого рода Российской империи! Может этого наглеца вообще уничтожить? Стереть в пыль!

– Господин, остановитесь, – вежливо успокоил разошедшегося мальчишку Заболотов, – нам не нужны проблемы еще и в Америке. Не стоит связываться, поверьте.

– Ладно, – внезапно успокоился Годунов, – оставим в покое этих пидарасов. Но в Японии не должно быть осечек, господин Заболотов! Доставьте мне голову Бельского! И не жалейте никого.

– Что, и вашу сестру? – глава СБ смотрел на своего господина как на какое-то редкое животное, но тот не обратил внимания на этот взгляд.

– Если не получится ее похитить, а шансы на это, как я понимаю, мизерны, убейте всех! – зло ответил тот, – всех! Понятно тебе? Надеюсь, на этот раз ты не опозоришься. Но если и сейчас будет прокол, я задумаюсь о смене главы СБ.

– Понятно, господин, – Заболотов поднялся и, поклонившись, покинул кабинет главы рода.

* * *

Лос-Анжелес

Кабинет главы отряда наемников Джека Гревса.

Хозяин кабинета, закончив разговор с Годуновым, задумчиво побарабанил пальцами по столу, а затем набрал новый номер. На планшете появилась фигурка худого, невзрачного мужчины лет пятидесяти.

– Да, господин?

– Сэм, я разговаривал с русским.

– Годунов?

– Да, – кивнул Гревс, – выяснилось, что наша малышка Виль жива.

– Жива? – в глазах фигурки на планшете появилось удивление, – но как?

– Мало того, она теперь телохранитель у своей жертвы…

Изумления в глазах его собеседника явно прибавилось.

– Что будем делать, господин?

– Русского я послал, – хмуро заметил Гревс, – но надо разобраться в этом случае. Как бы то не было, это может быть пятном на нашей репутации…

– Но мы исключили ее из отряда, – возразил ему собеседник.

– И что это меняет? – невесело усмехнулся Гревс, – разберись с этим делом, Сэм. Все выясни и доложи мне.

– Да господин!

Глава 4 «Турнир. Продолжение»

Схватки на Арене начались с неожиданного поражения одной из наших девушек. Вообще, сегодня из женской части команды в них должны были участвовать Потемкина и Багратион. И первая схватка была межу Багратион и итальянкой со звучным именем Анжела Паваротти. До этого я видел, конечно, Евгению в бою, но те схватки были тренировочными, и мне она показалась весьма неплохим бойцом. А тут, как выяснилось, на фоне других бойцов, наша девушка не блистала. Даже учитывая, что ее противница была, как и Евгения, воздушницей, ничего толком противопоставить противнику та не смогла.

Фехтовала она, на мой взгляд, лучше, но итальянка просто обрушила в самом начале на Багратион серию «воздушных кулаков», заставив ту отвлекаться на поддержания щита, а потом бросилась в атаку. Тут уже Евгения поступила недальновидно. Вместо того, чтобы бросить все свои силы в защиту и сбить наступающий порыв соперницы, она, отбившись от первых ударов, сама пошла в атаку. Вот только одновременно нападать и защищаться – дело весьма непростое. И в одном проигрываешь в скорости, в другом меньше внимания уделяешь защите… в результате шпага Анжелы пронзила бок Багратион, после чего бой был закончен.

Целительницы унесли бледную девушку, а Татищев неслышно выругался и как-то недобро посмотрел на Муравьева.

– Я же говорил, – прошипел он.

– А ты что на меня – то нападаешь? – прошептал в ответ тот, – я ей все доступно объяснил. С чего она в атаку полезла, ты лучше у нее спроси…

Татищев явно не нашел, что ответить, и лишь сокрушенно покачав головой, отправился в небольшую палатку с красным крестом, которая расположилась тут же, в небольшом отдалении от ринга. Вскоре он вернулся в сопровождении смущенной и расстроенной девушки, над которой, судя по ее внешнему виду, неплохо поработали целительницы.

После этого прошло несколько боев, которые меня не впечатлили. В каждом из них было явное превосходство одного из противников, поэтому они заканчивались быстро.

Кстати, как выяснилось, в соперники Горчакова, который проводил последнюю схватку нашей мужской части команды, попал еще один японец. Только на этот раз с весьма неблагозвучной для русского уха фамилией Херовато. Честно признаюсь, когда услышал имя Минт Херовато, то сначала подумал, что диктор просто прикалывается таким образом. Но, как выяснилось, это был не тонкий юмор комментатора схваток, а реальное имя представителя японского рода.

Понятно, что как и большинство японских магов, этот был воздушником. Как я понял, с одной стороны это был, конечно, плюс, учитывая прокаченную силу именно магии воздуха, но с другой стороны минус в том, что другими стихиями они практически не владели. Горчаков же, помимо воздуха, владел ещё и огнём, поэтому поступил практически так, как в том самом поединке со мной. Только на этот раз не выходил за рамки правил. Хотя его способностей и без этого вполне хватило, чтобы расправится со своим противником.

Закиданный «огненными шарами» и «воздушными кулаками», японец, надо отдать ему должное, сопротивлялся отчаянно и даже сумел немного потеснить Горчакова в бою на шпагах. Но хоть он и продержался положенные десять минут, в победе Горчакова никто не сомневался.

А последней выпало биться Потемкиной. И, к моему удивлению, помимо магии воздуха, оказалось, она владела также и магией воды. Интересно… На совместных тренировках подобные умения она не демонстрировала. Противницей девушки оказалась китаянка Ли Чин. И, кстати, она тоже владела двумя стихиями – огнем и воздухом. И, честно говоря, бой, развернувшийся на ринге, на мой взгляд, был самым эффектным из всех.

Потемкина начала весьма резво и миленькой черноволосой китаянке, с лицом анимешной девочки, пришлось нелегко. Но, благодаря своей явно акробатической подготовке, Ли Чин умело уворачивалась от «водяных хлыстов» и «воздушных кулаков». Но, несмотря на всю ее юркость и отменную спортивную подготовку, понятно было, что долго продолжаться эта беготня не может. Ответные атаки китаянки, Влада смело принимала на щит и, учитывая его прочность, девушка явно его весьма усердно тренировала.

Ли Чин пыталась вступить в бой на шпагах, но некоторое время Потемкиной удалось сдерживать это желание своей соперницы. Шпаги зазвенели только тогда, когда она поняла, что китаянка стала уставать.

И Ли Чин сразу, по-моему, поняла, что зря она так рвалась скрестить шпаги. Ловко комбинируя обманные уколы и бесчисленные финты, Потемкина быстро зажала противницу в «угол», не давая той даже воспользоваться магией. Завершила схватку Потемкина весьма эффектно. Практически на последней минуте боя свала китаянку мощным «воздушным кулаком».

Татищев, после этого боя, явно повеселел. О чем потом весьма конкретно поведал на теоретическом занятии, которое организовал после обеда, вытащив всю команду в небольшой конференц-зал в отеле. Понятно, что Виль от меня не отставала. Кстати, все схватки, проходившие сегодня, моя телохранительница смотрела, в отличие от меня, очень внимательно, и что-то даже записывала в своем плантеле.

Как выяснилось, в «Императорском» помимо основного, имелся еще с десяток небольших конференц-залов, хотя, на мой взгляд, такое название для них было слишком громким. Они, скорее, напоминали мне обычные школьные кабинеты. Те же парты, тот же стол учителя. Только вместо доски – огромный монитор, а вместо указки – пульт управления.

На собрании присутствовали и двое проигравших. Но если вечно неунывающий Гагарин не выглядел расстроенным, то вот на Багратион, как говорится, лица не было. Хотя я видел, как ее утешали подруги, но, судя по всему, девушка очень близко к сердцу восприняла свое поражение.

– Итак, подведем итоги 1/16 финала, – начал свою речь Татищев. – Они, можно сказать, вполне приемлемые. Выбыли два участника из нашей команды, но один по любому должен был выбыть, а второму, – он столкнулся с потухшим взглядом Багратион, – а второму просто не повезло… Но, тем не менее, из восьми человек шестеро продолжают участие в турнире. И этот результат уже лучше прошлогоднего, когда у нас в 1/8 финала вышли всего четыре человека. Но, как вы сами должны понимать, пройден самый легкий этап. Дальше будет только сложнее. Пары на 1/8 финала уже известны, так что мы сейчас разберемся с соперниками, доставшимися каждому из вас на следующем этапе.

Ну а дальше начался разбор полетов. Правда, зачем все это делалось на глазах всей команды, я так толком и не понял. «Дружный коллектив», – как говорил Татищев? Не смешите меня. Чем дальше мы будем продвигаться к финалу, тем меньше народ будет думать о каком-то там командном духе и взаимовыручке.

Оставшуюся женскую часть команды взял на себя Татищев, заняв правую половину зала, левую занял Муравьев, собрав мужскую часть. Как выяснилось, Горчакову попался англичанин Джон де Билль, Романову швед Альфред Рагнарссон. Оба этих иностранца практически размазали своих соперников по рингу. Инструктаж Муравьева я слушал вполуха. Лучше посмотрю на этих товарищей завтра вживую. Возможно, с кем-то из них мне придется встретиться.

– Теперь про твоего француза, Веромир, – задумчиво посмотрел на меня Муравьев, – я тут еще поговорил с судьями. Темная магия не запрещена. Придираться к тебе не будут. Так что тебе никто не мешает использовать «щит тьмы» и одно базовое заклинание. Только одно запомни…. Учитывая фехтование, в котором француз силен, думаю, «темная зыбь» подойдет лучше всего. Но помни, ты можешь использовать только одно атакующее заклинание. Естественно, если твой соперник не атакует первым… Согласен?

– Согласен, – кивнул я.

А что, он прав. «Темная зыбь» вкупе с огненными шарами и «темным щитом», в принципе, вполне достойный план на мой завтрашний бой.

– И никто не даст гарантию, что среди участников еще кто-то не владеет этой магией, – добавил он, – так что, тебе надо смотреть в оба.

Я кивнул в ответ.

После теоретического занятия нас отпустили. Завтра схватки начинались так же, в 12.00, только теперь на 1/8 финала отводился один день. В четверг проводилось ¼ финала, в пятницу ½ финала. И в воскресенье окончательный финальный бой. Как у женской части турнира, так и у мужской.

После ужина, я отправился в свой номер. Запрет на посещение бойцов был по-прежнему в силе. Правда, я, честно говоря, не мог понять смысл подобного запрета. Как выяснилось, из восьми команд он был у трех. Китайцев, японцев и нас. Странно все это. Чем может помешать моральная поддержка перед схваткой? Кстати, на этот вопрос ни Муравьев, ни Татищев мне ответ дать не смогли, отговорившись какими-то древними традициями. На что я лишь пожал плечами. Традиции так традиции.

Но из-за этих традиций, я вновь потратил в номере добрый час, обзвонив всех. Начал с Гвоздева и Шемякина, который уже добрался до моего поместья. После этого поговорил с Варварой. Девушка выглядела бодрой и настойчиво уверяла меня, что с ней все нормально. Надеюсь, это не хорошая мина при плохой игре, но, тем не менее, я немного успокоился. И в который раз задумался о том, что слишком я прикипел к Годуновой. Но, в конце концов, она вскоре станет Бельской, так что моя совесть перед матерью чиста.

Ну а после была традиционная видеоконференция с моей личной группой поддержки. На этот раз, помимо тех одногруппников, которые находились в Санкт-Петербурге, к ней присоединились остальные, которые ради этого собрались Москве у Елены Трубецкой. Кстати, Трубецкая как-то умудрилась присоединить к видеоконференции сестер де Фош. Как выяснилось, те, узнав о национальности моего завтрашнего соперника, развили бурную деятельность, подключив своих французских родственников. И то, что они мне сообщили, немного неприятно меня удивило. Выяснилось, что француз оказался еще тем «кадром».

Помимо того, что он, оказывается, был записным дуэлянтом, так еще и жутким бабником. Но, судя по его внешности, это было итак видно даже невооруженным взглядом.

А вот ходившие слухи о том, что этот самый француз тоже увлекается темной магией, меня немного напрягли. Но информацию от сестер я принял. И горячо поблагодарил их, что явно француженкам было приятно.

Может когда вернусь… Нет уж. Я, конечно, еще тот «жеребец», но, на мой взгляд, это был бы перебор. Хотя, если девушки сами не против…

Похоже, вездесущая и всевидящая Трубецкая явно что-то заметила в моем взгляде на часть экрана, где находились сестры де Фош, которые, кстати, нарядились на эту самую видеоконференцию весьма откровенно. Короткие юбочки, топики…непросто же мне в голову лезли подобные мысли, поэтому сразу приняла меры. Не знаю, что там она делала, но вдруг появились пробелы со связью с Москвой, которые почему-то повлияли только на наших француженок.

Я укоризненно посмотрел на Веронику, которая сразу сделала виноватое лицо и развела руками. М-да… Ревность со стороны Наоми или Варвары я бы понял, но здесь… Надо будет поговорить с нашей блогершей на эту тему. Но, конечно, не сейчас.

Пообщавшись еще полчаса, мы закончили сеанс «групповой терапии». Виль, присутствовавшая на нашей беседе незримой и незаметной тенью, задумчиво смотрела куда-то на стену.

– Что скажешь? – оторвал я ее от раздумий, – по поводу этого де Жака.

– Что тут можно сказать, – отозвалась она, – серьёзный соперник. Если вы, господин, примените темную магию, он применит ее тоже. В тех боях, которые я смотрела с ним, он ее не использовал. Поэтому сложно сказать какими он заклятьями владеет. Надо быть очень аккуратным в бою с ним.

– Это я и сам знаю, – пробормотал я.

– Что ты за бои с ним успела посмотреть? И когда вообще?

– Пока вы звонили… – призналась девушка.

Пришлось вместе с ней просмотреть четыре боя француза. Ну, ничего особенно выдающегося в них я не заметил. Виль, в принципе, права. Как обычно, в последнее время. Посмотрев на часы, я увидел, что уже десятый час. «Надо выспаться перед завтрашним боем», – решил я и, пожелав своей телохранительнице спокойной ночи, отправился к себе в спальню. В ней меня настиг звонок императора. Иван оказался лаконичен.

– Завтра мы ужинаем в отеле… – сообщил он мне.

– Чего? – не понял я, – зачем это…

– Я организовал приватный кабинет, – продолжил Иван, – там будет Алена Скуратова и я. За тобой придут.

– Кто? – изумлённо посмотрел я на фигурку на плантеле, – она – то зачем? Что происходит вообще? И ты знаешь, что Татищев запретил…

– Знаю, – оборвал меня император, – сейчас нет времени все объяснять. Но все продумано. Никто не узнает. Жди. И удачи тебе. Размажь этого лягушатника.

После этого ободряющего пожелания, он отключился.

Вот заинтриговал, так заинтриговал. Чего это он еще Скуратову тащит. Не иначе как заговор задумал… Да нет, рано все это. Насколько я знал Ивана, он никогда не любил принимать поспешные решения. Что ж, завтра все выясним. Теперь я точно пошел спать.

* * *

– Ну, что? Он согласился? – Алена посмотрела на сидевшего напротив нее императора.

Два больших и глубоких кресла, его и девушки, стояли рядом с большим камином, в котором жадно потрескивали дрова. Небольшой зал, в котором они расположились, представлял что-то среднее между спальней и гостиной. От спальни тут присутствовала огромная кровать с балдахином, а от гостиной несколько стульев и небольших диванчиков, раскинутых по залу в творческом беспорядке. А рядом с императором и его невестой расположился приземистый столик с напитками и легкими закусками.