Текст книги "Рыжий фантазёр с зелёными глазами"

Рыжий фантазёр с зелёными глазами
Сергей Казакевич

Посвящается любимой дочери Евгении

Дизайнер обложки Сергей Казакевич

© Сергей Казакевич, 2017

© Сергей Казакевич, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4474-2418-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Необычайно красив Валдай.

Слабый ветерок гонит рябь по поверхности озера, рыбаки толкают лодку от берега, запрыгивают в неё. Они вернутся домой с рыбой.

В здешних лесах полным-полно ягод и грибов.

Летом здесь здорово. А зимой и вовсе сказка. Вот я и расскажу вам зимнюю сказку.

На берегу озера Валдай, на самом краю большой деревни, стоял дом, срубленный из толстых, почерневших от времени брёвен. В нём, конечно, жили люди. Но мой рассказ не о них.

В том доме люди держали кошку. Ну, чтобы мышей ловила. Чтобы не грызли мыши еду и обувь хозяев. Кому ж понравится, если обуешь ботинки, – а пальцы на улицу торчат. Кошка всё понимала и быстро выгнала мышей из дома.

Расцветки она была необычайной, перламутровой! Именно, что не дымчатая, а словно из жемчуга шерсть. И имя ей дали – Буся. Как свернётся в клубок, превращается в бусину, слетевшую с нитки ожерелья на пол.

Однажды она влюбилась. В кого – в кого? В кота! Этот вообще был красавец! В деревне его прозвали Малахитовым Котом. Сам зелёный такой, со светлыми полосками. Издали его вполне можно было принять за камень. Здесь, на Валдае, и места необычные, и коты с кошками волшебные.

Кот бегает весь день по берегу от лодки к лодке, смотрит на рыбаков. Иногда мяукнет. Рыбаки ему рыбку кинут. Думаете, сам съест? Не-а. Своей перламутровой Буське отнесёт, – и обратно на берег.

Так что Буся от этой любви принесла трёх котят: рыжего, чёрного и серого.

Для себя и появившихся недавно котят Буся облюбовала место на кухне. Зима наступила. Там, за окнами, мороз, а тут тепло, тут печка.

Как-то рано утром, ещё темно было, хозяин внёс в дом замороженную ёлку. Он срубил её в замороженном лесу. Загалдели дети, забегали женщины. Ёлку поставили в залу, дети её украшали, а женщины возились на кухне. К вечеру ёлка ожила, запахла, и в игрушках и блёстках стала украшением дома.

Из кухни высунулись три маленькие мордочки. Котята ещё никогда не видели ёлку и не понимали, что происходит.

Женщины суетились, бегая с посудой по дому. Котятам в этой суматохе по-очереди доставалось: кому щелчок по носу, кому лёгкий пинок под зад.

– Туда сейчас что-то такое вкусное понесли! Я видел, – хвастается один из котят, Рыженький с зелёными глазками.

– Видел-то, видел, зато и схлопотал, – поддевает братца Чёрненький, намекая на то, что Рыженькому дали по носу, отчего тот съёжился и фыркнул. – А ну-ка, я тебе тоже нос расцарапать хочу! Посмотри на эти коготки: маленькие, но оч-чень острые.

– А сам-то, сам-то, – кидается в атаку Рыженький. – Кое-кого чуть было метёлкой вместе с мусором не подмели!

Чёрненький надувается от обиды и, кажется, что сейчас не избежать драчки. Серенький ложится на спину и трясётся от смеха:

– Ха-ха! Ой, умора. Чёрненький, хватит уже к Рыженькому цепляться.

Вообще-то он молчун и редко отходит от мамы, но тут не может сдержаться. Буся понимает, что пора вмешиваться, иначе беззаботному весельчаку Рыженькому достанется от задиры Чёрненького.

– Быстро все ко мне! Чёрный, для тебя наказание в виде задачи.

– А чего я-то? – возмущается котёнок.

– Отвечай, что сегодня за день?

– Светлый, как вчера. А ночь будет тёмная! – дерзит Чёрненький.

Рыженький робко спрашивает:

– Какой-то праздник, мама?

– Молодец, Рыжий! Не то, что этот драчун. Да, детки, сегодня самый лучший праздник – Новый год. Сегодня все веселятся и желают друг другу счастья в наступающем году. Ты слышишь, Чёрненький?

Вместо ответа Чёрный бубнит себе под нос:

– А тебя, Рыжик, я позже отлуплю.

Быстро пролетел короткий зимний день. Люди шумели в зале, праздник был в самом разгаре. На улице стемнело. Рыжий сидел на кухне, не шевелясь, и смотрел вверх. Окно почти полностью было покрыто морозными узорами, но через небольшой чистый кружочек стекла, не затронутый морозом, виднелось чёрное небо, усыпанное блёстками звёздочек.

– Эх, мне бы сейчас таких штучек, – прошептал Рыжий, глядя на звёздочки, – высыпал бы перед мамулькой эту красотищу, пусть любуется.

Рыженький мечтательно смотрел на звёзды, чуть приоткрыв рот, и они крохотными белыми точками отражались в выпуклых бусинках его глаз.

– Сынок, ты не уснул? – услышал он вдруг голос мамы.

– И закрой рот! – зло сказал Чёрненький.

Серый потянулся, поднял хвост трубой и обошел вокруг Буси, прижимаясь мордочкой и боками к её сверкающей шёрстке. Затем мудро изрёк:

– Какая разница, открыт рот, или закрыт. Было бы, что положить в него!

– А пойдём в залу, там куча всякой вкуснятины, – предложил Чёрненький.

Все трое убежали, но через минуту ворвались обратно на кухню. Рыжий чихал, встряхиваясь, отдельные волоски собрались в пучки, торчащие во все стороны, как иголки у ёжика.

– Да уж… – Буся брезгливо отвернула мордочку от котёнка. – Вечно ты вляпаешься в какую-нибудь историю.

– Хозяйские дети пролили на него компот! – сладко молвил Чёрненький. Ему не терпелось увидеть братца в таком незавидном положении: вот сейчас мама ему задаст!

Кошка посадила котёнка поближе к печке, а сама улеглась рядом. Чёрненький понял, что спектакля не будет. С недовольной мордочкой он удалился в залу, злобно шипя:

– Спектакль будет позже!

– Мама, – позвал Рыжий, когда начал подсыхать. – Ты видишь там, за окном, такие штучки сверкающие? – он опять размечтался и теперь хотел поговорить об этом с мамой. – Ты могла бы их достать?

– Эх, фантазёр… – Буся заглянула в глаза Рыженькому, увидела в них отражающиеся звёздочки. Ей почудилось нечто волшебное в происходящем.

Именно поэтому мама произнесла:

– Эти штучки… Они сейчас сверкают в твоих глазах… Говорят, – что в эту ночь задумаешь, то обязательно исполнится. Ты меня понял, сынок?

Серенький свернулся в комочек и прижался к маме. Он не любил шума. Появился Чёрненький.

Где-то за печкой послышался шорох, а спустя ещё некоторое время – печальный вздох.

Котята вспомнили про домового.

– Давайте позовём Одуванчика, ему же там скучно одному.

Это сказал Чёрненький. Он встал и подошёл к щели между стеной и печкой.

– Одуванчик! Мы тебя приглашаем в нашу компанию. Выходи, тебе не будет скучно, поболтаем.

Чёрненький прислушался. Ответа не последовало, за печкой стояла тишина.

– В самом деле, Одуванчик! – к печке подошёл Рыженький. – Иди к нам. Сегодня же праздник. Ты должен выйти к нам в гости.

– Это ещё вопрос, кто тут у кого в гостях! – раздался, наконец, глухой ворчливый голос. – Вы тут живёте без году неделю, а я уже много лет, я уже и забыл, сколько. Когда построили этот дом, я первый в него вселился, не дав объявиться здесь нечистой силе, и только после этого въехали хозяева. А вы говорите – в гости.

Перед котятами появилось лохматое существо небольшого росточка, едва выше Буси. На нём были просторные суконные штанишки и тёплая безрукавка тёмно-зелёного цвета. Против ожидания, он оказался не таким воинственным, как можно было подумать. Оказавшись в обществе котят, Одуванчик засмущался и опустил глаза. Бледное личико окрасилось в розовые тона.

– В общем, я давно тут живу, давнее вас, давнее хозяев… живу тут я…

Он окончательно растерялся и скромно встал у своего угла, не решаясь пройти дальше. Котята наперебой загалдели, крутясь вокруг домового.

– Да ладно тебе, подходи к нам, сегодня такой праздник!

– Мы тебя поздравляем!

– Желаем успехов в творчестве!

Одуванчик оживился, лицо его озарилось.

– А хотите, я вам прочитаю свои стихи, что-нибудь из последнего?

– Да, да!

– Мы тебя потому и позвали, что хотим послушать стихи и поболтать.

Одуванчик собрался с духом и вышел на свет. Пушистые волосы окутывали его до самых пят. Он поднял глаза, смотря некоторое время куда-то поверх голов приготовившихся слушать его зрителей, затем опустил веки. У него была такая манера читать стихи.

Котята притихли, Рыженький, как всегда, приоткрыл рот.

 
– В чудный вечер новогодний
Не осталась без куска,
Потому что белка летом
Не валяла дурака.
– Рыжая красавица
По лесу бежала,
Увидав охотника,
Хвостик показала.
 

– А ещё? – попросил Чёрненький, потому что Одуванчик сделал паузу.

Не открывая глаз, домовой продолжил:

 
– Был хороший круглый шарик,
Укусил его комарик.
Был бы целый шарик, —
Был бы жив комарик!
– Есть у ёжика иголки,
Есть иголки и у ёлки,
И у кактуса растут,
Но не ими мамы шьют.
 

Одуванчик открыл глаза.

– Здорово! – сказал Чёрненький. – Видишь, даже Рыжий разинул рот.

На этот раз он сказал как-то не обидно для братца, видно, стихи подействовали. Одуванчик, очень довольный, что его стихи понравились, подсел к котятам.

Рыженький обратился к нему:

– Мама говорит, ты умеешь гадать. А нам уж-жасно интересно узнать о своём будущем.

– Это, конечно, можно, – согласился Одуванчик, – только иногда лучше не знать о том, что произойдёт.

Но котята так умоляюще смотрели на него, что Одуванчик окончательно растаял. Он поочередно подошел к каждому и долго внимательно смотрел в глаза.

– Чёрненький. Жизнь будет интересная и долгая… Твёрдо знает, чего хочет… Задира, конечно, но, думаю, это пройдёт. Вырастет смелым, сильным котом. Особых проблем не вижу… Серенький… Надо воспитывать самостоятельность. Зато добрый и рассудительный. Всё будет хорошо.

Одуванчик повернулся к Рыженькому. Тот сидел мордочкой к окну, и перед домовым предстала та же картина, что некоторое время назад привиделась Бусе. В бездонной глубине зелёных глаз мерцали волшебные искорки. Одуванчик залюбовался.

– Ну? – нетерпеливо потребовала кошка.

– Да, да, – оторвался от зрелища Одуванчик. – Ну, что… Ну, что… очень творческая личность. Будь он человеком, мог бы стать, как я, поэтом, или даже композитором… Большой потенциал… Но…

Рыжий аж подпрыгнул, не дав договорить домовому.

– Ура! Как здорово!

Он стал толкаться с братцами. Котята образовали на полу мохнатую пёструю кучу, в это дело ввязался даже Серенький.

– То-то я смотрю, он всё о чём-то мечтает, – ехидно заметил Чёрненький, чья мордочка на секунду появилась из кучи-малы. Но рыжая лапа затянула его обратно.

Внезапно отворилась дверь, ведущая из залы. Оттуда вывалилась толпа гостей. Одуванчик стрелой бросился к своему убежищу. Он не мог допустить, чтобы его увидели. Но на кухне оказалось существо более прыткое, чем домовой. У самой печки его настигла Буся и успела выпустить острые коготки в безрукавку. В углу было темно, поэтому ни котята, занятые весёлой игрой, ни люди не наблюдали странной сцены: кошка, вцепившаяся в одежды непонятного существа, не хотела его отпускать.

– Мне же нельзя попадаться на глаза людям, отпусти! – шипел уже наполовину скрывшийся за печкой Одуванчик.

– Отпущу, но не раньше, чем ты скажешь то, что хотел сказать, да не договорил.

Одуванчик сделал очередную попытку вырваться, но это опять не удалось. Он обмяк и пробормотал:

– Я бы и так тебя предупредил, нечего делать из этого трагедию. Не отпускай от себя далеко Рыжего, пока он не вырастет, ему что-то грозит.

– Что? Говори!

– По задворкам бегает свора голодных, злых псов. Да мало ли опасностей! Держи котят при себе на прогулке.

Кошка отпустила, наконец, домового, и тот мгновенно скрылся в углу.

– Хорошо, поверю. Иди в свой пыльный угол. А вы – все спать!

Дом постепенно погружался в тишину. Хозяева проводили гостей. Котята намаялись и улеглись тесной кучкой возле перламутровой кошки. Новогодний вечер подходил к концу.

…Со второй половины января ударили крепкие крещенские морозы. Валдайское озеро сначала сковало льдом, затем несколько дней мела метель. Наконец, стало непонятно, где кончается поле, а где начинается озеро.

Шли дни, котята подрастали. Однажды вечером, в сумерки, Буся вывела их на прогулку. Чёрненький рассказал братцам историю, которую он знал от одного смешного, но красивого зелёного кота, забредшего во двор в поисках пищи. Оказывается, в сарае, видневшемся в глубине двора, жила стая наглых мышей. Даже сам кот не решался туда заглядывать, ибо знал по собственному опыту, что мыши те очень дружны, и давали жестокий отпор непрошеным гостям. Дослушав рассказ до конца, Рыженький воскликнул:

– Ха! Нашёл, кого бояться! Мышей каких-то!

И кто его только дёргал за язык! Чёрненький не смог пройти мимо такого случая, не поддев братика. Он не спеша обошёл вокруг Рыженького и заговорил:

– Уж не ты ли, такой смелый, такой отважный, освободишь соседние поля от набегов, а закрома хозяев от того, что они пустеют гораздо быстрее, чем этого хотелось бы? Уж не ты ли будешь одним из тех героев, которых все носят на руках и которым восхищаются всю оставшуюся жизнь, после завершения которой слагают легенды, переходящие из поколения в поколение? Не ты ли будешь тем героем, которому поставят где-нибудь на высоком месте возле главной площади памятник?

Завершая свою выдающуюся речь, Чёрненький придвинулся вплотную к Рыженькому и пронзил братца испепеляющим взглядом.

– Ах, так? – Рыжий резко отвернулся и решительно направился к сараю.

Буся, Буся! Куда ты смотрела в этот момент?

С ветки яблони быстро слетел ворон и схватил когтями рыжего котёнка. Кошка сделала несколько прыжков по глубокому снегу, разогналась, насколько было возможно, совершила решительный рывок вверх и… только коснулась когтями кончика хвоста птицы.

Котята, наблюдавшие за этой сценой, в ужасе закрыли глаза. А когда открыли, то у них зародилась надежда, что не всё ещё потеряно. Ворон никак не мог набрать высоту. Видно было, что силы его оставляют. Несколько секунд он боролся, но вскоре зло каркнул и отпустил добычу. Рыженький, отчаянно крутя туловищем и хвостом, свалился где-то на пустыре за забором, между сараем и старым дубом.

Неожиданно оттуда донёсся беспорядочный лай, постепенно удаляющийся в сторону дуба. Буся выглянула через дыру в заборе. В нежных зимних сумерках можно было разглядеть чёрный силуэт огромного дерева на фоне светлого неба и внизу мелкие фигурки отчаянно лающих собак, собравшихся вокруг дуба.

– Похоже, Рыженький успел забраться наверх, – поняла кошка и тут же приказала котятам спрятаться в доме. Сильный мороз уже начал прихватывать лапы, но она не замечала боли, пристально вглядываясь в темноту и прислушиваясь к звукам, доносившимся от дуба. И звуки действительно изменились, но они не сулили ничего хорошего.

Послышалось жуткое карканье, хруст ломаемых веток, шум борьбы на дереве и громкое хлопанье крыльями. На мгновение воцарилась тишина, но тут же раздался визг собак, удирающих прочь, и всё стихло.

Буся решилась подойти к дубу. Откуда-то сверху доносились хриплые звуки, издаваемые вороном. Внизу она обнаружила несколько маленьких пёрышек старого ворона.

– Это всё, что малыш смог сделать с врагом! – промолвила перламутровая кошка, и слёзы залили ей глаза. Она побрела прочь. Горючие слезинки горошинами скатывались по её мордочке, падали на снег и, застывая, превращались в бриллианты. Но она этого не видела.

На кухне Буся, не глядя на котят, забилась в угол.

Чёрный негодовал:

– Подумаешь, приключение! А кого я теперь лупить буду?

Серый неодобрительно покачал головой.

– Нельзя так, братец.

Из-за печки вылез Одуванчик и сказал Чёрному:

– Эх, дружок. Ты ещё мал, и не понимаешь, что можешь больше не увидеть Рыженького никогда.

Чёрный огрызнулся:

– Никогда? Какое противное слово. Когда Рыжий вернётся, я его сильно поколочу. Из-за него мама головы не поднимает.

Домовой слушал рассказ кошки и только качал головой из стороны в сторону. Он явно что-то обдумывал.

– Знаешь, а может, он… – Одуванчик не договорил. Кошка посмотрела на него глазами, полными слёз, и ничего не сказала. Направляясь за печку, он пробормотал:

– Нет-нет-нет… У меня предчувствие, что с Рыжим всё в порядке, или я не прорицатель! Он жив!

Ни Буся, ни котята этих слов не слышали. Серый грустно произнёс:

– А перед Новым годом Одуванчик предсказывал, что Рыжий, будь человеком, мог стать композитором. Он смог бы написать оперу, балет. Ну, или песни для детей. И весь мир пел бы эти замечательные песни!

Чёрный недовольно мотнул головой.

– Да жив твой Рыжий, жив! Так я и поверил, что фантазёр может вот так запросто попасть в меню какого-то ворона. Как же! Щас!

…Это было первое утро, когда кошка повела на прогулку только двоих котят.

Буся зорко следила за тем, что происходит вокруг. И вдруг сзади раздалось фырканье. Она узнала эти звуки! Тут же в щели забора показалась забавная мордочка Рыженького. Он увидел кошку с братцами, протиснулся весь и кинулся навстречу.

– Мама!

Неизвестно, сколько продолжалось бы ликование, если бы сверху не раздалось вежливое:

– Карр!

Совсем близко на заборе сидел ворон! Он наклонил голову и, казалось, со снисходительной улыбкой следил за происходящим.

Кошка напряглась и приготовилась к прыжку.

– Ну, сейчас я тебе задам! – прошипела она.

– Подожди, мамулька! – Рыженький встал на пути между кошкой и вороном. Все с удивлением смотрели на него.

– Подожди, мамулька, – сказал уверенно Рыженький ещё раз и продолжил: – Позвольте представить вам моего друга.

Он сделал паузу. У Буси от удивления подкосились задние ноги. Рыженький продолжил:

– Ворон Картон!

Ворон на заборе скромно поклонился и учтиво произнёс:

– Я прошу простить меня за те неприятности, которые я вам доставил. Надеюсь, у нас будет повод подружиться.

Он обвёл взглядом суровые мордочки, которые никак не желали смягчиться, и обратился к Рыженькому:

– Расскажи-ка им, что было вчера вечером, а то они до сих пор ничего не понимают.

Свой рассказ Рыжий начал лишь через несколько минут, поскольку кошка неодобрительно глянула в сторону ворона и приказала котятам идти домой. Сама она пошла следом.

В тёплой кухне все сели вокруг Рыженького и он уже было открыл рот, собираясь начать рассказывать о своих приключениях, как в углу за печкой послышалась возня, оттуда вылез Одуванчик, и бросился с радостными воплями на Рыженького:

– Я так и думал! Как здорово, что всё закончилось благополучно.

Наконец Рыжий начал свой рассказ.

– Ещё в тот момент, когда ворон перелетал через забор, неся меня в своих когтях, я заметил за сараем стаю собак. Мамулька, ты много раз рассказывала нам про них. Ты говорила, что их всегда стоит опасаться, даже если они далеко. Но в тот момент мне было не до них.

– Это и понятно, – вставил Чёрненький, – я бы на твоём месте вообще их не заметил.

– Вот-вот, и я так испугался, что хотел лишь одного, – любым способом отделаться от страшной птицы. И когда Картон не выдержал и отпустил меня, я сначала обрадовался. Оказалось, зря. Собаки видели, как над ними пролетел ворон, тяжело неся в когтях что-то живое, что дёргалось из стороны в сторону и вертело лапами. Увидев меня падающим, они с жутким лаем бросились в мою сторону. Глаза у меня полезли на лоб. Я оказался отрезан от двора, вокруг один лишь глубокий снег. Единственный путь спасения – старый засохший дуб, но выбирать не приходилось. Ворон куда-то исчез. Я боролся теперь со снегом и собаками. Они тоже вязли в снегу, но всё же двигались быстрее меня, постепенно приближаясь. И вот, когда казалось, что я попаду в пасть к ближайшей ко мне собаке, – а я уже чувствовал её горячее дыхание, и зубы лязгали где-то возле моего хвоста, – вот тогда, наконец-то, я достиг дерева. От страха я так быстро взлетел наверх, почувствовав под лапами твёрдую опору, что чуть не выскочил из шкуры.

Я устроился понадежнее у основания одной из ветвей, надеясь, что собаки полают-полают, да и разойдутся. Но прошло пять минут, затем ещё пять, и ещё… Мороз, казалось, пробрался до самых костей, а лай внизу не утихал. Я, наверное, упал бы вниз, если бы не решился на отчаянный шаг. Выше чернело дупло, к нему я и стал подбираться.

…Старый ворон и не подозревал, что творится совсем рядом с ним, так как был глуховат. Он забился в дальний угол своего жилища и тяжело переживал неудачу. Две слезинки выкатились из обоих глаз, увлажнив пёрышки вокруг клюва.

– Э-эх… То, что произошло сегодня, – это не просто маленькое неприятное событие. Больно уж много промахов было в последнее время. Я постарел! Силы уже не те, и это скажется на моей кормёжке не в лучшую сторону.

Вот так он предавался своим невесёлым размышлениям. Звёзды, видневшиеся через вход в дупло, совсем расплылись на фоне чёрного неба, и колыхались в такт слезам, когда ворон моргал.

– На глаза навернулась слеза. Глазяками хлоп – о! – звёзды колышутся, хлоп – колышется вход в дупло, хлоп глазяками… А это что такое?

Тёмный силуэт вдруг заслонил собою вход. Ворон задрожал уже не от холода, а от страха. Откуда ему было знать, что добыча сама идёт в руки. А навстречу полз трясущийся котёнок, решивший, что будет бороться за свою жизнь до конца! И в тот самый момент, когда он коснулся случайно в полной темноте ворона, тот заорал не своим голосом и, обезумев, стрелой вылетел из дупла.

– Дальше события развивались так, – продолжал Рыженький. – Картон от страха потерял не только голову, но и ориентацию. В темноте он впилился в развилку между двух крепких сучьев и так кричал, не в состоянии выбраться самостоятельно. Не ожидали и собаки, что котёнок способен прыгнуть на них сверху и яростно каркать. Они поджали хвосты и в страхе разбежались.

Буся прервала рассказ Рыжего:

– Теперь понятно, почему собаки убежали. Как раз после этого я была под деревом и видела там только несколько перьев. Честно говоря, я подумала, что это ты перед смертью успел потрепать ворона.

Котёнок улыбнулся и продолжил задорно:

– Я ждал в дупле, что будет дальше. Мне всё казалось, что ворон сейчас вернётся и займётся мной. О том, что он застрял, я и не догадывался. Так прошло довольно много времени. Картон сорвал, наконец, голос, и вместо карканья из него вырывалось лишь какое-то шипение. Я понял, что снаружи происходит что-то совсем другое, нежели предполагал. И решился выглянуть. Недалеко от дупла смутно виднелся чёрный барахтающийся комок, шипящий и похрипывающий.

– Помоги! – донеслось от комка слабым призывом. – Помоги, – не видишь, я застрял?

Это был ворон. Рыжий глянул вниз. Собак уже не было. Он стал осторожно приближаться к ворону. А вдруг это ловушка?

– Да не бойся, – грозная когда-то птица поникла головой, голос дрожал то ли от холода, то ли от бессилия, – не трону я тебя. Мороз, малыш. Помогай. А то помру.

Ворон с волнением наблюдал за котёнком: ведь у Рыжего был выбор. Зачем ему подвергать себя новой опасности, когда можно просто спрыгнуть вниз и отправиться домой? А что тогда будет с ним? Он и так уже замёрз дальше некуда…

Ворон облегчённо вздохнул и радостно каркнул. Ну, каркнул – это громко сказано, просто радостно прохрипел. Котёнок преодолел свой страх. Он приблизился к ворону, деловито осмотрел место происшествия.

– Я упрусь лапами в развилку, а ты тяни зубами сзади, – подсказал ворон. Так и сделали. Рыжий вцепился зубками в хвост птицы. Они оба напряглись, – и сильное пернатое тело вырвалось на свободу. Рыжий от неожиданности чуть не упал с ветки, выпустив хвост ворона.

Тот же сделал пару взмахов крыльями, и скрылся в дупле.

– Ну, вот, даже спасибо не сказал, – опешил Рыжий. Он уже начал было спускаться вниз, как сверху послышался шум. Рыжий оглянулся на всякий случай. Из дупла высунулся ворон и прохрипел:

– Эй! Меня зовут Карр-тон, и, клянусь самой сухой веткой моего дуба, что Картон будет последним негодяем, если не позволит тебе согреться в своём жилище!

– Спасибо, дядюшка Картон, – обрадовался Рыжий, – но мне надо скорее успокоить маму.

– Нет, нет, нет! Я тебя не отпущу сейчас. Мороз, собаки, – да мало ли что ещё может с тобой случиться! Утром отправишься обратно.

Рыжему и самому было страшновато, поэтому, немного поколебавшись, он полез обратно наверх. Когда котёнок добрался до дупла, ворон спросил:

– Как тебя зовут, рыжий?

– Рыжий.

– А? Как?

– Вот глухомань-то, – пробормотал Рыжий, и уже громко сказал: – Рыжий!

– А-а, ну да, да, а как же ещё?

…Рыженький проснулся, когда небо стало едва заметно светлеть. Он вылез на сук возле входа в дупло, потянулся и ахнул:

– Вот это да!

Он растормошил спящего ворона, заставив его также вылезти наружу.

– Смотри, Картон!

Спросонья ворон никак не мог понять, чего от него хочет котёнок. Рыженький указал вниз.

– Туда смотри!

И тут настала очередь ахнуть ворону.

– Сколько лет живу, а такого я ещё не видел…

От дуба в сторону забора тянулась тоненькая цепочка светящихся в темноте точек. Их переливчатый волшебный свет заворожил ворона. Котёнок же радостно прыгал и выкрикивал непонятные для ворона фразы:

– Ура! Сегодня исполнится моя мечта! Все звёзды теперь мои…

Картон, ничего не понимая, смотрел то на сверкающую дорожку, то на Рыжего. Выждав немного, он поинтересовался:

– Какая мечта? Какие звёзды?

Он глянул в бездонный омут зелёных глаз Рыжего и невольно залюбовался. Даже в темноте было видно, как откуда-то из глубины всплывают искорки и гаснут, заменяясь всё новыми и новыми.

Картон потряс головой.

– Бр-р-р! Невероятно! Так о какой мечте ты говорил?

Казалось, счастье переполняло котёнка.

– Ну как же ты не понимаешь? Посмотри на небо… Ну, что ты там видишь?

– Да ничего особенного. Небо как небо, только без звёзд сегодня.

– Вот! В том-то всё и дело! Б-е-з з-в-ё-з-д!

Видя недоумевающего ворона, Рыжий продолжил с видом учителя, втолковывающего простые вещи глупому ребёнку:

– Звёзд на небе нет, так? А почему?

Картон простодушно спросил:

– Почему?

– Да потому, что они упали! – с восторгом заключил Рыжий. – Вон они там теперь, все внизу. И я смогу исполнить свою мечту – подарить их мамульке!

– Видел я за свою жизнь звёздные дожди, но ни один из них не проливался на землю такой волшебной блестящей дорогой, – молвил ворон. Он ещё хотел было сказать, что небо просто заволокло тучами, поэтому и звёзд не видно. Но промолчал, боясь расстроить Рыжего. А вместо этого добавил:

– Придётся посмотреть, что же это за чудо такое.

На этом месте Рыженький прервал свой рассказ и обратился к маме:

– Ты знаешь, какие они красивые! Я никогда не рассказывал тебе о своей мечте, но сегодня пришло время, и я тебе их подарю!

– Звёзды? – удивилась Буся.

– Да! – торжественно сказал Рыжий. – Сегодня, как стемнеет, мы пойдем к дубу…

– И я!

– И я тоже! – загалдели наперебой Чёрненький и Серенький.

С трудом они дождались сумерек. Буся первая пролезла через дырку в заборе и замерла в восхищении. Тонкая дорожка от забора до старого дуба была освещена неровным светом, исходившим от крошечных бриллиантов, лежащих на снегу. Свет этот таинственно переливался, красный цвет сменялся морской волной, приобретал жёлтые, сиреневые, зелёные оттенки.

Котята все, как один, раскрыли рты и сидели, любуясь зрелищем.

Рыженький посмотрел на перламутровую кошку:

– И все эти краски сейчас отражаются на твоей шёрстке!

Из оцепенения их вывел Картон, который появился на другом конце светящейся дорожки и громко каркнул:

– Как же может не блистать волшебная перламутровая кошка на волшебной тропе?

Буся смущённо приняла комплимент, опустив глаза.

– Картон, давай к нам! – позвал Рыжий.

Ворон пролетел над сверкающей дорожкой. Это было сказочное зрелище. Его перья отливали всеми цветами радуги! И вот он приземлился рядом с компанией. Было видно, как ему приятно, что кошка и котята теперь не боятся его.

– Друзья! – воскликнул он. – Сегодня замечательный день! Не знаю, в чём дело, но после того, как мы с Рыжим прошлись утром по этой дорожке, я почувствовал себя молодым и здоровым. И я теперь хорошо слышу!

Он гордо выпятил грудь вперёд, расправил крылья, искоса наблюдая за реакцией котят. Котята ходили вокруг него, любуясь переливающимися перьями. У Картона от успеха закружилась голова. Он шагнул на дорожку, лихо развернулся и эффектно прошёлся «лунной походкой» Майкла Джексона, вызвав ещё больший восторг своей немногочисленной публики.

Где-то за дубом послышался хруст снега. Внимание компании переключилось туда. К дубу подходила собачья стая. Собаки шли цепочкой, одна за другой, след в след. Вот они подошли к дальнему концу волшебной дорожки, расселись полукругом под старым деревом, как в зрительном зале, и стали наблюдать за происходящим. Странное дело, но ни кошка, ни котята, ни ворон не испугались присутствия стаи. Что-то такое неуловимое заставляло всех оставаться спокойными, да и собаки вели себя мирно.

Первым нарушил тишину Чёрненький. Он подошел к Рыжему и, скромно потупив глазки, произнёс:

– Братец, я это… я больше не буду тебя дразнить. Я вдруг почувствовал, что мне скучно без тебя. Серенький хороший брат, но он избегает конфликтов. Я и не пристаю к нему, неинтересно. А ты не боишься драк, смело бросаешься в бой, зная, что тебе достанется.

Буся шмыгнула носом. Тут все заметили, как две маленьких бусинки оторвались от уголков её глаз, быстро скатились по мордочке вниз и упали в снег, на дорожку. Отличить их от тех бриллиантов, что уже лежали под лапами, было невозможно.

Рыженький громко вскрикнул:

– Так вот что это за дорожка, вот откуда эти кристаллы! Постойте, постойте. Это что же получается? Вчера вечером мама, думая, что я погиб, шла обратно из-под дуба и слёзы ручьями текли у неё из глаз. На снегу они застывали, превращаясь в драгоценные камни. Я эти камни принял за упавшие с неба звёзды, хотя на самом деле небо всего лишь… заволокли тучи. Выходит, я дарю тебе то, что всегда будет напоминать о чуть было не случившемся несчастье, – твои же слёзы?

Он, расстроившись, опустил мордочку. Несколько слезинок присоединилось к бриллиантам на дорожке. Кошка подошла к Рыженькому, прижалась к нему. В полной тишине неожиданно прозвучало:

– И всё-таки ты не совсем прав!

Эти слова произнес Серенький.

– Да, ты не совсем прав. Вот смотри, – он приблизился к Рыженькому. – Во-первых, мы знаем, что сегодня произошло удивительное омоложение Картона, он превосходно себя чувствует и, судя по всему, без особых хлопот снова сможет добывать себе пищу.

Ворон подтвердил слова Серенького кивком головы.

– Дальше. Если бы не эта дорожка, я думаю, собаки так просто не сидели бы в отдалении, дружелюбно глядя на нас.

Все обернулись на стаю. Собаки скалились, обнажив белые зубы, но как-то не зло. Казалось, что они просто улыбаются.

– И, в-третьих…

– В-третьих, – подхватила Буся, – кажется, мои драчуны помирились.

Чёрненький с Сереньким тоже прижались к кошке.

Рыженький вздохнул. И улыбнулся:

– Эх, звёзды. Что важнее? Скажите мне, мама, Чёрный! Мы помирились?

– Да, сынок! И это самое главное, что случилось сегодня!

…Прошло два месяца. Снег остался только в тех местах, куда не могло заглянуть солнышко. Ещё текли ручьи, на полях среди прошлогодней бесцветной травы появлялись первые жёлтые и зелёные пятна.