Текст книги "Сверхъестестественное. Научно доказанные факты"

Глава 1. Предыстория нетрадиционных исследований

Предмет нетрадиционных исследований

Данная книга освещает достаточно специфичную тему – нетрадиционные исследования. Как читатель увидит в дальнейшем, эти исследования имеют большую предысторию. Живая традиция донесла до нас многие примеры «разработок» в виде легенд, сказок и народных традиций. Также и многие современные государства инвестировали значительные ресурсы в экспериментальные работы в этой области. Мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией. С одной стороны, нетрадиционные исследования касаются мифов и легенд, с другой стороны, на них основаны современные технологии. О чем же идет речь?

В первую очередь речь идет об объективном феномене природы. Слово объективный означает, что этот феномен существует в реальности и является объектом естествознания. На протяжении столетий он находился в «естественнонаучных каталогах», однако в XVII–XVIII веках он выпал из поля зрения естествознания и стал фикцией. Почему?

Дело в том, что этот феномен имеет две особенности. Во-первых, он тесно связан с самим человеком или – в более общем контексте – с неким свойством живых организмов. Имеется много гипотез, которые должны объяснять эту взаимосвязь. Одна их них основана на идее виталистического флюида – гипотетической субстанции, характерной только для живых организмов [1]. Согласно виталистической гипотезе, сама биологическая система является источником взаимодействий, которые не существуют вне рассматриваемой системы. Во-вторых, этот феномен имеет невысокую воспроизводимость. Это означает, что мы будем наблюдать эффект только в 75–80 % всех случаев[1]1
  В некоторых технологиях воспроизводимость достигает 100 %, однако в среднем считается, что в 20–25 % случаев результат подвержен влиянию посторонних факторов, которые искажают его воспроизводимость.


[Закрыть]. Попытки понять, какие именно факторы влияют на воспроизводимость, пока не увенчались успехом.

В процессе «очистки зерен от плевел» в естествознании XVII–XVIII веков обе эти особенности стали противоречить философским концепциям позитивизма и прагматизма, которые являются фундаментом современной науки. Это противоречие в конце концов привело к тому, что данный феномен начали относить к «плевелам», то есть к несуществующим явлениям, фикциям. Именно после XVII–XVIII веков появилось разделение на «нетрадиционные» и «традиционные» исследования в науке. Несмотря на нахождение в оппозиции, нетрадиционные работы продолжались. Уже в XIX–XX веках стало ясно, что некоторые неживые системы и без человеческого вмешательства демонстрируют сходные явления. Так возникли две разных интерпретации нетрадиционных работ – виталистическая и технологическая линии.

В ХХ веке виталистическая линия представлена классической парапсихологией [2; 3; 4; 5; 6; 7; 8]. Как правило, в западной парадигме нетрадиционных исследований парапсихология концентрируется на явлениях, связанных в той или иной степени с психикой человека, таких как ченнелинг, удаленное восприятие, телепатия, измененные состояния сознания и другие.

Технологическая линия ХХ века представлена психотроникой. История психотроники началась с разработок приборных генераторов, поэтому было интуитивно предположено, что искомый феномен природы связан с неким излучением [9; 10; 11; 12; 13; 14]. В качестве философской основы был принят тезис «высокопроникающего» или «неэлектромагнитного» излучения [15], генерируемого как операторами, так и приборами. Предполагается, что это явление имеет физически-независимую форму, например, как некое физическое поле или как макроскопическое проявление квантовых явлений. Психотроника утверждает, что возможно создание приборов, демонстрирующих те же явления, что и экстрасенсы, более того, экстрасенсорные способности можно расширить и улучшить с помощью технологий.

Вернемся к первоначальному вопросу этого раздела: в чем заключается предмет этой книги? Эта книга посвящена феноменологической теории операторных и приборных явлений инструментальной парапсихологии и психотроники. Нужно подчеркнуть слова «инструментальной» и «приборной», поскольку в этой работе доминируют именно инженерная и технологическая точки зрения на эти явления.

Переводя на более доступный язык, мы предполагаем, что в природе объективно существует «сила» (поле, взаимодействие, излучение, макро-квантовые явления), которая может взаимодействовать как с живой, так и с неживой материей и которая обладает рядом необычных свойств: дальнодействие, ярко выраженные информационные свойства, возможности информационного воздействия на материю, перенос свойств одних материалов на другие и т. д. Как приборы, так и люди могут генерировать и воспринимать эту «силу». Свойства, особенности и определения этой «силы» будут уточняться и дополняться в различных главах книги.

В этой главе мы начинаем повествование с виталистической линии, а именно с обзора операторных явлений, которые исторически тесно связаны с феноменом магии [16]. В современной терминологии они известны как биоэнергетические или энергоинформационные явления [17; 18]. Понимание этих исторических течений исключительно важно в современном контексте нетрадиционных исследований.

Операторные взаимодействия

Одно из наиболее важных отличий нетрадиционных исследований от классической научной парадигмы заключается в роли оператора. Научная парадигма, за исключением квантовой физики, отводит оператору пассивную роль наблюдателя. При правильной постановке эксперимента оператор не в состоянии воздействовать на экспериментальный процесс. Механистичность этих законов, несмотря на сопротивление «автоматам Декарта» в XVI–XVII веках, породила очень важное правило: экспериментальные результаты должны быть повторяемы независимо от оператора (или иных условий). Для возможности работы с «нечеткими процессами» был разработан аппарат математической статистики и теории вероятностей и введены критерии доверия к экспериментальным результатам. Результаты с низкими вероятностными показателями и единичные результаты, как правило, игнорируются.

В нетрадиционных областях наблюдается совершенно иная ситуация. Считается, что оператор способен влиять на экспериментальный процесс, причем эти способности различаются у разных операторов. На способности операторов влияют различные психические факторы. Существенным является и единичный результат, даже если его невозможно повторить. Очевидно, что столь фундаментальное методологическое отличие между классическими и нетрадиционными дисциплинами порождает множество вопросов. Являются ли все нетрадиционные явления просто невоспроизводимыми случайностями? Имеются ли достаточно весомые аргументы для признания существования этих явлений? В чем заключается их фундаментальный физический принцип?

Однако еще более существенным является философское различие между этими направлениями. В классической парадигме считается, что социальная эволюция происходит исключительно посредством развития инструментов. История развития западной цивилизации – это история развития инструментов и технологий. Нетрадиционная парадигма дает альтернативное понимание социальной эволюции – развитие способностей самого человека. Человек является определяющим элементом и находится в фокусе всех процессов. На рис. 1 показана иллюстрация этой гомоцентричной парадигмы, как ее представляли себе последователи герметизма в XVII–XIX веках.

Как уже говорилось во введении, операторные взаимодействия в западной цивилизации имеют долгую историю. Становление системы взаимоотношений между нетрадиционными областями (с сегодняшней точки зрения), обществом и развивающимся естествознанием происходило постепенно. В историческом контексте два процесса важны для понимания роли операторных взаимодействий: ко-эволюция эзотеризма и экзотеризма и формирование экспериментальной парадигмы – так называемый позитивизм – в изучении природы.

Рис. 1. Гомоцентричная парадигма мира

Понятия эзотерики и экзотерики достаточно многогранны и широки; в данном обзоре мы рассмотрим их в узком фокусе магии и религии. Для более глубокого обзора эзотерики мы рекомендуем работы И. Регарди, А. Платова, Е. Колесова [19; 20; 21]. Вот как Л. С. Васильев в «Истории религий Востока» описывает возникновение магии: «Магия – это комплекс ритуальных обрядов, имеющих целью воздействовать на сверхъестественные силы для получения материальных результатов. Магия возникла параллельно с тотемизмом и анимизмом для того, чтобы с ее помощью можно было реализовать воображаемые связи с миром духов, предков, тотемов… В целом магия как серия ритуальных обрядов была вызвана к жизни реальными потребностями общества, которые в силу определенных непредсказуемых обстоятельств бытия диктовали такого рода путь связи с миром сверхъестественных сил» [22].

Рассматривая различные исторические, философские и религиозные источники, мы непременно наталкивались на тот факт, что магия всегда сопровождала религию. Шарль Фоссе дает такое определение магии по отношению к религии: «Если принять то определение магии, к которому мы подвели исследование ассирийской магии (искусство изменять естественный порядок вещей, основанное на принципе симпатии, понимаемом как необходимый), то кажется, что ее следует считать предшественницей религии…» [23]

Магия является социальным процессом, она претерпевает изменения наравне с изменениями общества. Более того, магия подвергается воздействию идей, находящихся в обществе, являющихся «модными» на данный момент. Таких примеров множество: религиозные представления о Боге и теургия, теории виталистов и энергетические методы, работы Фрейда и Остина Спэра, современный век информатизации и энергоинформационные методы. Появление каждой новой методологической базы совпадает с соответствующими историческими процессами. Поэтому магия – как пример операторных взаимодействий – является таким предметом, который невозможно рассматривать вне исторического процесса.

Поскольку корни операторных взаимодействий находятся в магии, нужно дать некую интерпретацию самого феномена магии с позиции современной психотроники. Как было показано в ряде работ [24; 25], как приборы, так и операторы демонстрируют сходные эффекты. Это касается интенсивности, возможности их модуляции и степени воздействия на материальные процессы. Поэтому мы исходим из психотронной модели, согласно которой приборные и операторные явления имеют сходный механизм действия. Как показано на рис. 2, модель психотронных явлений включает в себя источник излучения, модулятор и систему адресации. Все эти элементы присутствуют в приборных экспериментах – так, в одном из экспериментов [25] светодиодный генератор выступал в качестве источника излучения, пенициллиновые матрицы модулировали излучение и фотографические отображения создавали систему адресации с объектами-зернами. Сознание и подсознание оператора могут перенимать роли модулятора и адресатора воздействия. Ставилось множество экспериментов [24; 25; 26; 27; 28; 29], которые подтверждают эту гипотезу. Предполагается, что электрическое и магнитное поля Земли образуют ортогональную излучательную систему, для которой характерны эффекты «высокопроникающего» излучения. При определенных условиях возможно создание «естественного генератора», где оператор выполняет роль «информационного модулятора». Также и сам оператор может выступать в качестве такого источника. Таким образом, оператор в состоянии частично или полностью заполнять все блоки на рис. 2 только за счет своих способностей. Несмотря на гипотетический характер, эта терминология позволяет рационально объяснить сходные магические техники и ритуалы различных культур и их упорное многовековое существование вопреки преследованиям. Это также позволяет понять причины начавшегося процесса слияния операторных и психотронных техник [24; 26; 30], что представляет собой дополнительный аргумент для включения истории магии в книгу по психотронике.

Рис. 2. Модель операторных явлений из психотроники

Для дальнейшего рассмотрения мы выделяем четыре периода развития операторных явлений (с точки зрения взаимоотношений между магией и религией): периоды раннего и позднего политеизма, монотеизма и постмонотеизма. Далее эстафету перенимает парапсихология в период информационного века. В этом обзоре истории магии важно не только понимать магические техники и их взаимосвязи, но и представлять себе группы практикующих в каждой временной эпохе. Именно этот аспект является наиболее важным и представляет собой цепь передачи традиции, характерную для практической магии.

Магия с доисторических времен до постмонотеизма

Все древние религии, так же как и доисторические и внеисторические [31], являются политеистическими [22]. Исторически можно выделить три типа таких ранних политеистических сообществ: ближневосточный, индийский и китайский (см. рис. 3). Ближневосточное общество представляет собой особый тип, поскольку исторически оно оказало наибольшее влияние на формирование того мировоззрения, которое мы называем сейчас европейским. Ближневосточный тип политеизма на данный момент практически полностью вытеснен монотеизмом. Однако индийский, китайский политеизм и различные проявления так называемых малых религий (африканские, полинезийские и т. д.) активны и поныне. Более того, в ХХ веке они оказали существенное влияние на постмонотеистическое развитие западного общества.

Магия политеистических религий исследуется в основном по тем следам, которые остались от соответствующих культур. За исключением шаманизма и афро-бразильских направлений, которые в той или иной мере живы и поныне, остальные философско-религиозные системы являются либо забытыми, либо чрезвычайно ограниченными и видоизмененными. Однако это не относится к самим магическим практикам, которые передавались из поколения в поколение, из культуры в культуру.

Для политеистических религий характерно наличие сонма богов (духов), управителей. Каждому из них ставится в соответствие некая роль или функция. Космологии политеистических религий достаточно разнообразны и в различной степени развиты. Их ориентация также значительно различается: от философско-религиозного индийского до сугубо практического китайского. Как указывает множество найденных литературных источников, магия была тесно вплетена в повседневную жизнь [23].

Рис. 3. Карта развития религиозных формирований в IV–II тысячелетии до н. э.

Магия политеистических религий основана на концепции работы с богами-духами соответствующих религий. Особенность этой работы заключается в том, что все магические действия непосредственно осуществляются духами, а маг только вступает с ними в контакт. Маг путем просьб, взаимовыгодного обмена, а в некоторых случаях и через применение магической силы, запугивание и давление пытается заставить их действовать. В политеистических религиях концепция морали и нравственности редко выносится на первое место, поэтому магические практики также редко разделяются на «белые и черные».

Наиболее древними являются источники о месопотамской магии. При ознакомлении с этими работами бросилось в глаза сходство с теми практиками, которые сегодня называются народной магией. Практически все элементы, такие как порча, сглаз, гадание, очищение водой, узелковая и симпатическая магия, заклинания, изготовление амулетов и т. д., можно обнаружить в «каталоге» древнего мага [23]. Не только «деревенские» методы, но и элементы теургии (детально разработанной гораздо позже) также встречаются в Месопотамии. Имеются указания относительно благоприятного и неблагоприятного времени для различных процедур. Развитие астрологии и нумерологии можно найти в халдейской культуре, которая считается в целом построенной на магическом мировоззрении [32].

Египтология привлекала и продолжает привлекать к себе большое внимание; существует большое количество литературы по древней египетской магии. Египетская политеистическая магия практически не отличается (на общем уровне рассмотрения) от месопотамской в методах и техниках. Однако многие специалисты по египетской магии, как, например, Б. Уоллис или К. Жак, указывают на «идейную» разницу:

«Если магия любого народа Древнего Востока была направлена против сил тьмы и люди, применявшие ее, добивались благосклонности богов лишь для того, чтобы противодействовать их жестоким замыслам путем привлечения на свою сторону целого ряда благожелательных существ, – то египтяне стремились обрести власть над своими богами и получить возможность вызывать их по своему желанию» [33].

Что еще характерно для египетской, да и месопотамской магии, так это широкое применение «власти имени» для различных целей, причем самые ранние упоминания этой операции можно найти около 3000 года до н. э.:

«Знание имени является истинной силой. Произношение имени придает форму спиритуальному образу, открывает самую сущность создания. Можно творить именем. Мастерство достигается знанием истинных имен, которые скрываются от непосвященных» [34].

Египетские источники первыми упоминают о разделении человека на несколько тел – Ка и Ба. Если Ба отправляется в загробный мир, то Ка остается вместе с мумией. Этим древнеегипетская традиция значительно отличалась от ее соседей.

В египетской части магической истории нужно упомянуть о культе Исиды. Его основой является миф об убийстве Осириса его братом Сетом. Исиде, супруге Осириса, при помощи магических обрядов удается оживить Осириса на один день для того, чтобы зачать сына Хора, который и мстит за отца. Исиде посвящено много мифов, она почиталась как волшебница, в особенности благодаря знанию тайных имен [35]. Образ Исиды и культы, схожие с ее культом, встречаются не раз на протяжении дальнейшей истории:

«Развивая идеи Плутарха, маги усмотрели в образе этой древней богини-матери оккультную аллегорию Мировой Души, по воле Бога питающей и хранящей весь сотворенный мир. Изгнанная с христианских небес, она обитает в мире звезд и над землей, вечно изливая в мир животворную силу. Она представляет собой женскую часть природы или же [воплощает в себе] качество, позволяющее ей быть причиной зарождения всех прочих живых существ» [32].

Древнеиранская ветвь религии и магии была основана на культе Ахура-Мазда (так называемый маздаизм) и включала в себя соответствующий пантеон богов со своими функциями. Древние индоарии одухотворяли и обожествляли животных, растения, явления природы. Их религиозная активность приходится на ритуалы жертвоприношений в честь богов, сопровождаемые произнесением магических формул-заклинаний. Интересной особенностью этой религии была нарастающая борьба между Ахура-Маздой и Ангра-Майнью (главой мира дэвов), которая вылилась в этическую борьбу добра и зла. Это усиление конфронтации связывается с именем пророка Зороастра, годы жизни которого приходятся, скорее всего, на VIII–VII вв. до н. э. Эта ветвь интересна тем, что она стала почвой для раннего монотеизма и древних маздаистических верований и за счет распространения древних ариев воцарилась на очень большой территории. В целом считается, что зороастрийское учение оказало на западный мир очень сильное влияние как в религиозном, так и в магическом аспекте.

Индийская религия и магия в своей первоначальной форме – это синтез верований протоиндийцев – как аборигенных (протодравиды, мунда), так и иных народов (влияние шумеров, отчетливо прослеживаемое в городских центрах Мохенджо-Даро и Хараппы, и нашествие ариев), оформленный на рубеже II–I тысячелетий до н. э. в канонической форме в виде Вед [22]. В развившемся позже брахманизме символике ритуала, жестам и словам придавалось еще большее значение, причем магия и символика начала граничить с эротикой (тантризм). Уже в комментариях – брахманах, наряду с описаниями обрядов и магических символов, немалое место занимали умозрительные абстракции и элементы философского анализа. В философии Упанишад дается начало концепции кармы, элементов жизни, праны, пуруши и т. д. В дальнейшем все эти элементы были соединены в системе йоги. В целом развитие религиозных и магических практик Индии настолько обширно, что один только перечень книг по этой теме занял бы несколько страниц.

Китайская религия и магия очень специфичны. Китайские системы, как и индийские, претерпели значительную эволюцию начиная с культа Шан-ди (II тысячелетие до н. э.) и до развития даосизма (IV–III вв. до н. э.). Особое отличие китайской магии – это ее анимизм (одушевление природы). Все явления природы порождены двумя началами – инь и ян, которые в свою очередь состоят из бесчисленного множества добрых (шень) и злых (гуй) духов [36]. Китайская магия упоминает о «вызывании души из тела человека», оборотнях, порче (проклятии) посредством гу, работе с существами и душами, создании амулетов и одушевлении предметов, специфичных элементах симпатической магии, работе с изображениями и т. д. В целом на уровне анималистической магии мы не можем установить большой разницы с европейскими и ближневосточными вариантами политеистических магий. Наряду с анимизмом необходимо также упомянуть даосизм. Даосизм (его основоположником считается Лао-Цзы) возник практически параллельно с конфуцианством и породил многочисленных магов, знахарей и шаманов, основная деятельность которых заключалась в обретении бессмертия [37]. Можно сказать, что даосизм в какой-то мере является китайским эзотерическим учением, хотя в целом индийские и китайские практики в значительной мере отличаются от европейских аналогов. Если «народные» варианты, например: сглаз, вера в демонов и т. д., еще в какой-то мере находят аналогии, то «энергетические» техники исходят из совершенно других принципов.

Особое место в политеистических магических практиках занимает шаманизм. Шаманизм развился в основном во вневременных обществах [31] совместно с анимистическими и тотемными культами. Хотя основа шаманизма типично политеистическая, он существенно отличается от политеистической магии. Шаман непосредственно может входить в иные миры, путешествовать по ним, знает языки и особенности общения с существами, обитающими в этих мирах. Как правило, шаманы проникают в эти миры посредством измененных состояний сознания. Согласно многим источникам, духи сами выбирают шамана, шаман в какой-то мере проводник духа в физическом мире [38]. Шаманизм в последнее время стал очень популярен [39] (не без усилий Карлоса Кастанеды [40; 41]) благодаря «более чистым» практикам, не отягощенным сложными философскими теориями.