Текст книги "Как я чёрта искушал"

– Ты чего приоделся?

– Кофе сделать?

– Давай.

Наш смутный диалог приобрёл более конкретные очертания, когда, устроившись на кухне, я закурил и сделал пару глотков кофе.

– Рассказывай, Дон Жуан, на кой эти понты? Кого соблазнять будем?

– Видишь ли, Кирилл…

– А можно короче?

– Пойдём в клуб?

– Зачем?

– Придётся рассказывать подробнее.

– Слушаю.

– Организм мужчины создан так, что время от времени ему требуется… как бы так выразиться… окунаться в любовный пастораль. К сожалению, для меня это далёкая реминисценция, а потому продолжать манкировать матримониальные намерения было бы греховным, ведь Бог создал как мужчину, так и женщину, чтобы они могли…

– Я понял, Боря. Идём в клуб. А манкировать и правда не нужно…

Для меня это предприятие с учётом последних событий было несколько рискованным. Начав бороться за свою любовь, я просто обязан был сохранить свои отношения с Олей. А мои холостяцкие походы в клубы её совершенно не радовали, даже напротив – злили и давали повод для ревности. Хоть это и было лишено всякой основательности, ведь если я шёл с друзьями в клуб, то исключительно для того, чтобы провести время с ними, а не зачем-то там ещё, но ей это было трудно понять. Поэтому лишний раз нарваться на её знакомых, которые молниеносной цепочкой доложат Оле о моём пребывании в заведениях, мне очень не хотелось. Но дело было превыше всего! Маленькое зло во имя большого добра, на мой взгляд, было простительным. Да и потом, по-мужски я прекрасно понимал Бориса. Так что мужская солидарность тоже сыграла не последнюю роль.

В машине я спросил его:

– А это вообще позволительно? Ты ведь по идее должен воздерживаться от искушений.

– Кирилл, ты только не обижайся, я скажу тебе как существо, разбирающееся в греховности и праведности немного больше тебя. Вы – люди – понятие интимных отношений между мужчиной и женщиной исковеркали и вывернули наизнанку настолько, что уже сами не понимаете что к чему.

– А ты просвети!

– Всё дело в похоти. В сексе как таковом нет ничего плохого. Но этот процесс должен быть направлен на созидание, а не на разрушение. Подход к этому должен быть осмыслен и контролируем. А не так, как у вас – чуть немного, прости, зачесалось, и уже в койку с первой встречной. Или с первым…

– Так у тебя же зачесалось!

– Я стал отчасти человеком и, естественно, отчасти во мне проснулись человеческие инстинкты. Если бы мне назначили отшельничество в человеческом облике, молитвенное покаяние и уничижение плотского «Я», этот вопрос был бы закрыт. Но мой путь – быть рядом с тобой, и основывается он на борьбе с человеческим безумием, которым все вы, а теперь и я, вне зависимости от своего «хочу», охвачены. И мой долг победить в себе это безумие ума. Да, умеренность всему голова, но и не следует быть чересчур предосудительным в вопросах, естественных для человека. Многие на этом погорели, сам способствовал. Человек пыжится в воздержании, считая, что усмиряет плоть, а в глазах маниакальная похоть. А тут я – искуситель – всего малейший повод создаю, легкий дурман мысли, – и весь его бешеный неконтролируемый порыв рушит всё на своём пути. Основа любого дела заключается в мотиве, создавая вектор предпринимаемого дела.

– И каков твой мотив?

– Дать возможность уму работать в нужном мне русле, а не в…

– Да понял я. Молодой, горячий!

– А ты вот, напротив, растрачивал себя понапрасну. Есть тебе что вспомнить? Я имею в виду счастливые моменты?

– Да так, – слегка замялся я.

– Вот то-то и оно! – нравоучительно качнул головой чёрт.

– Постой-ка! А не ты, случайно, меня искушал?

– Нет, к тебе я не имел никакого отношения. Да что ты думаешь, я один такой? На вас на каждого свой чёрт имеется. Да и я вообще-то делами покрупнее занимался.

– А, ну да, блат ведь!

* * *

С охраной в клубе я был давно знаком (не раз пили вместе), поэтому нам с Борюней предоставили столик в удобном месте. Пьянствовать сегодня не хотелось, к тому же я был за рулём, поэтому взяли немного пива (правда, немного!) и креветок. Вечер только начинался, людей в клубе пока было мало, поэтому нас быстро заметили… Она, правда, была одна, а точнее это был он! Мой приятель-трансвестит Анжела. И ничего в том нет безнравственного! Ну посчитал человек, что если он и родился мальчиком, то это не значит, что он не может стать девочкой! Я никогда в голову ему не лез и не задавал глупых вопросов. Он (или она) был приятным собеседником, интеллигентным и образованным человеком. Мы с ним познакомились однажды на улице, за клубом, когда одновременно стали… так сказать, по нужде. Меня тогда до предела удивило то, что девушка действительно СТОЯЛА! Но когда он заржал, как сумасшедший, увидев мою тупую лыбу, всё для меня стало на свои места. Но стоит признать, что как раз в нём уже трудно было угадать мужчину. Не знаю, может быть, он операции себе всякие делал, но его лицо, манера поведения и голос были действительно женскими.

– Привет, Кирилл, у вас свободно? – улыбнувшись голливудской улыбкой, Анжела протянула мне руку.

Пусть всё-таки Анжела будет ею, раз ему хочется быть таковой, говорить «Анжела протянул руку» совсем уж путано.

– Конечно, присаживайся! – я вежливо ответил ей рукопожатием и придвинул за ней стул. – Знакомьтесь. Мой друг Борис и моя хорошая подруга Анжела.

Оба мило улыбнулись друг другу, и я предложил ей выпить.

– Не откажусь. Мартини, если можно.

– Я закажу, – приподнялся Борюня и подозвал официантку.

– С какой целью пожаловал? – участливо спросила Анжела. – Давно тебя не было.

– Как тебе сказать… – вздохнул я. – Отдохнуть решили.

– Может быть, твой друг желает отдохнуть? – томным низким голосом произнесла она, бросив в сторону «рогатенького» парочку кокетливых молний.

Мне не хватило какой-то доли секунды, чтобы сказать ей, что мой друг вполне нормальной ориентации и трансвеститами не интересуется. В ту минуту я даже успел подзабыть, что я вроде как искуситель.

– Такая привлекательная леди не сможет предложить мне ничего дурного. То, что Кирилл назвал вас хорошей подругой достаточное тому подтверждение, – в тон трансвеститу выпалил глупый лейтенант.

После такого я чуть не подавился креветкой. По-моему, удивилась и сама Анжела – у неё довольно редкий ряд клиентов. Но, имея официальные права личного искусителя, я не стал возражать, только закрыл рот салфеткой и отвернулся в другую сторону, чтобы в истерике не рухнуть на пол.

– О, Кирилл, ты не говорил мне, что у тебя есть такой замечательный друг! – её голос становился всё счастливее.

– Как-то не успел вас познакомить раньше, – процедил я сквозь зубы.

Приблизительно через полчаса влюбленная друг в друга парочка меня покинула, а я уронил голову на стол и минут десять не мог унять слёзы от смеха.

Апофеоза этой комедии я ждал недолго. Бешеные испуганные глаза выбегающего из той части клуба, где находились кабинеты, чёрта-неудачника прекрасно объяснили мне, что любви между этими экстраординарными личностями не состоялось. Следом показалась разобиженная Анжела, деловито надула губки и, проводив беглого любовника презрительным взглядом, резко развернулась и ушла назад.

– Официант! Водки! – крикнул Борюня, усаживаясь рядом. – Кирилл, ты подлец! Почему ты не сказал, что Анжела – мужчина?!! – тут же напал на меня он.

Приехали! Опять виноват я. Они, значит, сами между собой всё решили, а теперь, выходит, что невинный агнец Кирилл, не проронивший ни слова, подлец!

– Боренька, ты головушкой сегодня нигде не бился? – нахмурился я. – Я тебя, что ли, за ней потащил?

Чёрт фыркнул, вытер со лба пот и, скрипя зубами, извинился. То-то! Нечего на своего искусителя наезжать!

– Но как похожа на девушку! – с досадой воскликнул озабоченный, но тут же передёрнулся. – Тьфу, мерзость какая! И как это я попался?

– Вот так, родной! И на старуху, как говорится…

– Что?! – он округлил глаза.

– Да пословица это русская, дурак. А ещё учёного из себя строишь.

Обиженному Бореньке принесли водки, и он одним махом влил в себя грамм двести. Стресс, что поделаешь? Не каждый день черти так попадают.

К сожалению, это ещё был не конец. Когда я увидел пышногрудую заразу Машку, с сияющими глазёнками идущую к нам, я даже выругался и хлопнул по столу. За что боролись, на то и напоролись! Моя конспирация накрылась медным тазом. Кто-кто, а она так точно настучит на меня Ольке.

– Здравствуйте, мальчики! – широко и лицемерно улыбнулась она в предвкушении появившейся возможности ответить мне за случай в деревне и предоставила нашим взорам своё глубокое декольте. – Я присяду? – спросила она и, не дожидаясь ответа, села на стул. – Закажу себе молочный коктейль, не хотите?

– А фигурку не испортишь? – подзадорил я.

– Он у них низкокалорийный! – огрызнулась Маша и заплела свою интригу словами: – А где Оля, разве не с вами?

– Она вышла на пару минут, – пришлось солгать мне.

– А, так она ничего не знает о том, что её парень гуляет в клубе без неё? – беззаботно бросила Маша и глотнула поставленный перед ней коктейль.

– Тебя это не касается, – начал раздражаться я и закурил.

– Конечно, конечно! Я просто спросила.

Накал развеял Борис.

– Дорогая Мария! Знаете ли, в тот вечер, когда мы с вами познакомились, мы, вероятно, неверно поняли друг друга, так что мне очень хотелось бы рассеять наше непонимание. Я безмерно восхищён вами и с трепетным пиететом в сердце хочу задать вам вопрос. Как вы смотрите на то, чтобы со мной, как говорят французы, passer le temps[1]1
  Провести время (франц.)


[Закрыть]?

– Чего сделать? – улыбнулся я.

– Ах, Кирилл! Каким ты иногда бываешь тривиальным! – отмахнулся от меня этот надутый индюк, не сводя очей со своей жертвы.

Глазки Маши тут же забегали, она женственно облизнула губы и ответила:

– Как я рада, что на свете ещё не перевелись настоящие мужчины! Вы прощены, Борис.

Говорю сразу: в следующем инциденте я тоже виноват не был. Так распорядилась судьба.

Маша наклонилась ближе к моему чёрту, чтобы дать ему больше возможности обозревать свой декольтированный бюст и локтем задела бокал с молочным коктейлем, который в одну секунду пролился на Борькины брюки, прямо на причинное место. Когда он в ужасе вскочил на ноги, вид его брюк явно перестал быть таким презентабельным, как прежде. Я просто закрыл глаза ладонью. Говорить, на что это было похоже, уж вовсе неприлично.

В глазах обоих отразился облом первой степени, а мне почему-то было весело.

– Боренька, прости меня! – захлопотала вокруг опозоренного Казановы Маша с салфетками в руках, никак не решаясь найти им применения. Ещё чего! Вокруг люди смотрят!

– Мария, вы не виноваты, – промямлил нечистый, никак не ожидавший такого поворота.

Я взял ситуацию в свои руки.

– Пойдём со мной, крендель! Мыться будем.

Зайдя в уборную, Борис принялся чистить на себе брюки от молочного коктейля, но в этом было мало толку – нужна была основательная стирка. Как искусителю мне пришла в голову замечательная идея!

– Борюнь, не страдай ерундой, всё равно не отмоешь.

– А что же делать?

– Снимай штаны!

– Зачем?

– Посидишь пока в кабинке, газетку почитаешь, а я быстро брюки застираю и под феном просушу.

– И что, я в одном исподнем там должен сидеть? – смутился он.

– Хочешь, можешь в одном исподнем сам стирать. Ты же видишь, без мыла ничего не получится.

– Хорошо, только поторопись, ладно? – попросил меня экс-искуситель, отдал мне брюки и закрылся в кабинке.

Ну не люблю я Машу, не нравится она мне! И мне совсем не хотелось, чтобы мой подопечный имел с ней какие-либо «шуры-муры». Что, разве мало красивых девушек на свете? Приняв от Борьки брюки, я сунул их под свитер, включил кран на полную катушку, чтобы было побольше шума, и спокойно ушёл. Ожидающей Маше я сказал, что Борис скоро непременно выйдет. Оплатив счёт в клубе, я вышел на улицу, перегнал машину в другое место и стал ждать.

Когда Вельзевулов отступник выбежал из клуба, даже сквозь окно машины было видно, что он красный как… (чуть не сказал «чёрт») рак от невыносимого стыда и, я уверен, адской злости одновременно. Толпящийся у входа народ хохотал, тыкал в его сторону пальцами и всячески глумился над бедненьким чёртом, а он, напрягая всю свою силу воли, с гордо поднятой головой шагал по парковке в поисках моей машины. Да, он искренне старался не терять достоинства даже в такой непростой ситуации, но без штанов делать это было сложно. Не дай бог так попасть!

Сотрудники патрульно-постовой службы – это такие люди, у которых на подобные ситуации имеется особая натренированная чуйка. Увидев такое «чудо», они не замедлили подойти к Боре и проверить его документы. Хорошо ещё, что они у него с собой были, хотя это не явилось для них достаточно веским основанием, чтобы извиниться, развернуться и уйти. Черта Борюню повели в отделение.

Я выждал какое-то время, а после, узнав у прохожих нужный адрес, поехал с доблестью и отвагой в сердце вызволять своего оконфузившегося приятеля.

В дороге моё настроение было испорчено. Мне позвонила Оля.

– Кирилл, ты что, по клубам шляешься? – бескомпромиссным тоном начала она разбор полётов.

Эх, Мария! Уже зла не хватает, чтобы ругаться! Ну ничего. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!

– Оленька, ласточка моя, не ругайся, пожалуйста, – начал оправдываться я. – Нигде я не шляюсь, я еду в машине.

– Не лги мне! Мне Маша сказала, что видела тебя в клубе!

– Да, мы заскочили всего на полчасика, но это Борис меня потащил. Я и не хотел вовсе.

– Да что вы говорите, молодой человек! – горячилась моя страстная ревнивица. – Ты – и не хотел! А Борис тебя за ногу тащил! Почему ты мне всё время врёшь?!

– Я вру тебе очень редко и только с благими намерениями! А сейчас я правдив как младенец. Ну, Олька, ну перестань.

– Ты мне изменяешь!

Что ж за люди эти женщины?! Сижу дома – спрашивает, почему я социально не развиваюсь; появляюсь в обществе – бабник и ловелас; вожу с собой – говорит, что ей не интересно; вожу туда, где интересно ей – говорит, что я это специально делаю, чтобы иметь повод напиться с друзьями! Где логика?! И к чему здесь вообще измена?

– Оля, я мог тебе изменить только с Борисом, потому что после нашей вечеринки он всё время был со мной.

– Тогда дай ему трубку!

Блин! Только этого не хватало! Вот непруха!

– Оля, я еду сейчас за ним.

– Тогда дай трубку той грудастой девке, которая едет вместе с тобой! – совсем взбеленилась моя Олька.

– Ты с ума сошла?! Какой девке?! Я один еду! – я уже тоже начинал терять всякое терпение. – Я еду в милицию за Борькой, его возле клуба патруль забрал. Он перебрал чуток и немного покуролесил, – всё-таки пришлось соврать мне.

– Честно? – по-детски наивно спросила Оля.

– Конечно, честно.

– Скажи, что любишь.

Когда-нибудь, я скажу ей это со всей искренностью своего сердца, а пока пришлось соврать второй раз:

– Люблю.

– Позвони мне, Кирюш, пожелать спокойной ночи.

– Обязательно позвоню. Целую.

* * *

Из милиции своего чёрта я забрал довольно быстро. Увидев на столе пятьдесят баксов, лейтенант, который уже начал шить протокол, инкриминируя Борюне административное нарушение, быстро закрыл папку и выпустил из клетки полуголого нарушителя.

– Кстати, он тоже лейтенант, – бросил я милиционеру, пока молчаливый и угрюмый Адамов надевал испачканные брюки. – Даже старший. Не в то время вы встретились.

– Так ты тоже сотрудник? – удивлённо спросил Борьку лейтенант, поглядывая на пятно брюк.

«Рогатый» серьёзно кивнул.

– Коктейль в клубе пролили. Я на машине. Людей смущать не будем, – прояснил я ситуацию.

– И правильно. А то можем и повторно доставить. А чего же не сказал, что сам лейтенант?

– А вы бы поверили? – ухмыльнулся я.

– Не-а. Даже министру, разгуливающему по улице без штанов в пьяном состоянии, не имеющему удостоверяющего его должность документа, вряд ли кто поверит, если, конечно, не узнает в лицо.

Ха, деловой какой, вы посмотрите! Да тебя, дружище, после такого так пнут, на всю жизнь запомнишь. Вслух, конечно, я это не произнёс, но подумал громко!

– Дороговато мне обходится искушать тебя, Борюня, – сказал я нечистому в машине.

– Я верну тебе деньги.

– Ну чего ты обиделся? Сам ко мне припёрся ночью, попросил искушать, а теперь дуешься. Гордыня, Борис!

– Знаю, что гордыня. Ладно, давай пять, я не обижаюсь. Позор личности возвеличивает дух!

– О-о, начинается! Опозорили его, прямо чести лишили. Мы с приятелями и не такое на спор делали.

– Кирилл, до отделения меня вели по улице. На меня смотрели все и смеялись. А ещё я замёрз без брюк.

– Такая вот она жизнь! – философски заключил я и завёл мотор.

Мы пожали руки и поехали к нему домой. Добираться в деревню сегодня совсем не хотелось, поэтому эту поездку перенесли на завтра. Но не судилось.

Мне позвонил отец.

– Кирилл, ты почему не в деревне? Бабушка звонила – волнуется!

– Да в университете задержаться пришлось, а сейчас уже время позднее. Папа, я завтра поеду.

– Никаких «завтра»! – повысил голос отец. – Чтоб сегодня же был в деревне, а то жить туда переедешь!

– Спасибо за понимание!

– Не хами отцу! – назидательно произнес ректор и бросил трубку.

Если бы он знал, что произойдёт со мной в деревне, он бы приложил все усилия, чтобы оставить меня в городе. Наверняка пообещал бы даже новую машину купить!

– Борюнь, делать нечего, надо ехать в деревню.

– Надо так надо. Только брюки чистые надену.

* * *

Уже за городом я спросил его:

– Я всё никак в толк не возьму: в чём смысл моих искушений? Как ты должен проколоться?

– Я должен повести себя как чёрт.

Сравнение рассмешило меня, и я попросил его объясниться иначе.

– Я – порождение зла, – сказал он, – и на все твои провокации должен реагировать в соответствии со своей тёмной сутью. На зло отвечать злом.

– И каков срок нашего противостояния? Понятно, что чем раньше ты поддашься искушению, тем лучше для меня, но, если ты не поддашься, сколько времени мне тебя искушать?

– Ангел не сказал этого.

– Почему?

– Если бы я знал срок своего испытания, я бы имел как бы поблажку, снисхождение, фору. А так ты можешь застать меня врасплох в любой момент, особенно если я буду оставаться человеком несколько лет. Как я тебе говорил, безумие вашего мира сильно, и я теперь тоже заражён им. Этот факт даёт нам равные шансы на победу.

– То есть я теперь, как Фауст, до конца своих дней могу быть привязан к тебе?

– Да, только искушаешь ты, а не я.

– Да ну его в баню, такой расклад! Между прочим, о нас могут начать думать всякие гадости, если ты всю жизнь от меня ни на шаг не отойдёшь! Вон, даже Конан Дойлю пришлось женить Ватсона, чтобы хоть как-то сохранить честь Шерлока Холмса!

– Вообще-то это в твоих интересах, чтобы я от тебя ни на шаг не отходил. Я могу и в толпе раствориться, а ты меня ищи потом. Тебе нужно меня искусить, а не наоборот. А если пожелаешь, чтобы я ушёл, то всегда пожалуйста, только попроси. Без твоих искушений мне будет гораздо спокойней. Время всё равно будет идти, и рано или поздно пробьёт последний час.

– Да, сплошная засада. Обложили, как волка.

Мы въехали в деревню и у ночного киоска увидели голосующую девушку.

– Кирилл, останови, подвезём человека, – попросил чёрт.

Я приостановился, не доезжая до ларька, и повернулся к Борьке.

– Слушай, извращенец, решай свои проблемы самостоятельно. Окунайся в свой любовный пастораль без моего участия. Я тебя в клуб сводил? Сводил. В том, что ты только головную боль себе заработал, виноват сам.

– На улице ещё холодно, Кирилл. И совсем неприлично одинокой девушке в такое позднее время находиться на проезжей части.

– Не мне тебе рассказывать, какие девушки находятся в позднее время на проезжей части, Боренька.

– Нет, она совсем не такая. Посмотри – она хорошо одета и совершенно не вызывает у меня впечатления распущенной девицы.

– Вот и иди к ней сам. До дома потом как-нибудь доберёшься.

– Ну Кирилл!

– Вот нытик озабоченный!

– Спасибо, дружище! И, чтоб ты знал, я вовсе не собирался предпринимать каких-либо фривольных действий со своей стороны.

Девушке оказалось с нами по пути. Этот защитник приличия с ходу завёл свою пластинку:

– Простите меня, но, если это не секрет, что заставило в такой поздний час оказаться на улице такую очаровательную красавицу?

Девушка, которая и вправду была ничего, тихо рассмеялась комплименту и ответила:

– Я поссорилась со своим парнем, и он выгнал меня из дома. Со своим бывшим парнем, – зачем-то добавила она, что не могло не вдохновить умалишённого при виде женщин чёрта. – Теперь хочу добраться к сестре. Она здесь неподалёку живёт.

– Мой Бог, каков же мерзавец ваш парень! – воспылал гневом рогатый праведник. – Но не волнуйтесь, мы с Кириллом доставим вас прямо до порога дома вашей сестры.

Я хотел ему врезать, да за рулём как-то не совсем удобно. Мы позже сочтёмся.

– Спасибо вам, если бы вы не остановились, пришлось бы идти пешком, – улыбнулась ему девушка.

– Не стоит благодарностей. Кирилл – благородный человек. Он никогда не оставит ближнего в беде.

Нет, я ему точно врежу.

– Простите ещё раз, вам нелегко сейчас касаться этой темы, давайте поговорим о чём-нибудь другом, более радостном, – не переставал заливать адовый дезертир. – Например, меня сейчас терзает странная апперцепция, ощущение того, будто я вас уже где-то встречал.

Банальный и старый подход. Мог бы придумать что-то пооригинальней. Апперцепция его терзает…

– Нет, вы ошибаетесь. Мы с вами прежде не встречались.

– Вы уверены? – как-то странно спросил Борис и повернулся к девушке, пристально вглядываясь ей в лицо.

Ну кто так вообще знакомиться? Он бы ещё спросил у неё, как пройти в библиотеку.

– Я уверена, с вами мы прежде не встречались, – с нажимом ответила девушка.

Всё. Сорвалась рыбка с крючка. А ещё чёрт называется! Даже соблазнять нормально не умеет.

– А мне кажется, я вас знаю, – с таким же нажимом продолжил чёрт.

Дурак, что ли? Я даже сердито посмотрел на него. Когда спустя секунду он заорал во всю глотку «Кирилл, тормози!», я не сразу понял, что случилось. Но ещё через секунду до меня дошло, когда девушка с неистовым остервенением бросилась на Борьку. Да и не девушка это была, а самая настоящая ВЕДЬМА!

Я ударил по тормозам, чем дал возможность «рогатому» освободиться от «любвеобильных» объятий нашей спутницы, потому что от сильного толчка она чуть не вылетела через лобовое стекло. Я выскочил на улицу, подбежал к пассажирской двери и выволок из машины Бориса. Дьяволица выпрыгнула следом. Когда в свете луны я рассмотрел эту седую, всклоченную бабульку с длинными когтями, обезображенным лицом и бельмами вместо привычных зрачков, я чуть не… Испугался, в общем. Многие, может быть, подумают, что я трус, но, простите, я не часто дерусь с ведьмами, я только к чертям потихоньку привыкаю.

– Тихо, тихо! – залепетал я, когда эта адская сволочь начала приближаться ко мне. – Спокойно, бабуля!

Нет, она не успокоилась. Когда я вздумал от неё убежать, одним прыжком, которому бы обзавидовались все атлеты мира, она настигла меня и оцарапала когтями спину. Мой верный чёрт бросился мне на помощь и попытался оттянуть её от меня, но она только отмахнулась, и Борис отлетел в сторону. Но этой секунды было достаточно для того чтобы со всей дури вмазать этой бешеной бабке ногой по морде. Мне удалось подняться и подбежать к Борюне.

– Откуда взялась эта скотина?! – прокричал я.

– Из ада, – извиняющимся тоном ответил Адамов.

– За кем она охотится?

– За нами обоими!

– Класс! И что теперь делать?!

– Попытаться выжить!

– Говорил тебе, не надо останавливаться, упырь ты недожаренный!

– Прости, Кирилл! В сторону!

Бабушка из ада снова нас атаковала. Мне удалось отпрыгнуть, а Борис не успел, и ведьма подмяла его под себя. Я прыгнул ей на спину примерно в тот момент, когда её клыки были у самого горла легкомысленного дамского угодника. Хоть я и отвлёк внимание ведьмы на себя, нам это мало чем помогло. Она была раз в двадцать сильнее, ловчее и быстрее каждого из нас, поэтому через пару секунд я уже валялся в сторонке, выплевывая изо рта землю.

Ситуация принимала безнадёжный оборот. Мы бились с ведьмой на безлюдном пустыре, звать на помощь было некого. Старая чертовка вновь набросилась на Борьку и начала метелить его, как первоклассника. Я как-то пытался ему помочь, но это было без толку. Когда эта карга переметнулась ко мне, выкрутила мне руки и склонилась над моей шеей, не скрою, я запаниковал. Умирать не хотелось. В таком состоянии я не слышал звука мотора подъехавшего мотоцикла. Поэтому когда батюшка буквально оторвал от меня сумасшедшую старуху и как следует приложил её своим пудовым кулаком, она тут же обмякла, а я испытал досель неведомое счастье!

– Поспи пока, стерва проклятая! – бросив тело на землю, байкер перекрестился.

* * *

Но торжествовать победу было рано. Подбежавший ко мне Борис принялся отряхивать мою одежду от грязи, и служитель церкви, прищурившись, тотчас узнал в нас недавних обидчиков.

– Так вы, нелюди, здесь на шабаш собрались! Дружбу с бесами водите?! – пробасил ясновидящий и начал опять закатывать рукава.

Вид его был грозен! Он снова был в своих кожаных одеждах, и, если бы я не знал, что он всё-таки священник, я бы напрочь отмёл мысль о дипломатическом разрешении конфликта. Просто в народе бытует стереотип, что если за день байкер не набил кому-то морду – день прошёл зря. А так я попытался уладить ситуацию, несмотря на то, что и сам уже был на критическом взводе после случившегося.

– Батюшка, какой шабаш?! Вы разве не видели, что эта ведьма убить нас хотела? Хороша дружба!

В ответ он только зыркнул на Бориса.

– Ну не надо Борьку бить! – уловив его взгляд, начинал психовать я. – Я же говорил вам, он вполне приличный чёрт! К тому же в праведники записался!

Ведьмы, черти, батюшки на мотоциклах… Куда я, блин, попал?!!!

– Борька? – хихикнуло это добро с кулаками. – У меня так хряка зовут.

Мы с Борисом переглянулись. У бати что – крышу снесло? При чём тут хряк?!

– Таки пришло время… – пробурчал со вздохом священник и опустил руки. – Так Бог судил, тому и быть.

– Вы о чём это? – осторожно спросил я.

– О своём, сын мой, о своём, – отстранённо ответил батюшка.

– О, смотрите! – крикнул Борюня, указывая на тело ведьмы.

На земле лежала наша недавно знакомая девушка. От старухи из ада в ней не осталось и следа.

– Всё? Можно больше не волноваться? – спросил я.

– Ох, какой ты быстрый! – перекрестил тело священник. – Говорю же – бесноватая она. Пока что бес утих, но это только на время.

– И сильный бес! – добавил адский лейтенант. – Так видоизменять человеческое тело до собственного лика может не каждый.

– Так она не ведьма? – на всякий случай спросил я.

– Нет. Бес душу сковал и тело её занял. Когда девушка в себя придёт, она вряд ли будет помнить, что с ней происходило, – пояснил мне рогатый знаток бесов.

– Это почему бесноватые стали на чертей нападать? – наверное, вспомнив, что он священник, этот богатырь выпрямил осанку и задал вопрос с классическим церковным ударением на «о».

– Из ада он сбежал, – решил я объяснить. – Христа захотел в себе открыть. В церковь пришёл спасения искать. А там вы со своим кадилом! – потёр я недавно ушибленную голову. – Вот в аду на него и обиделись! Другого объяснения, почему эта старая карга напала на нас, я не нахожу. Всё так, Боря?

– В общих чертах всё правильно, Кирилл.

– А в подробностях потом расскажете. Поднимайте дочерь Божью.

– Когда потом? И зачем дочерь поднимать? – затупил я.

– Поедешь за мной, чадо, – сказал мне священник и со смущённой брезгливостью посмотрел на чёрта. – И ты тоже, не откажи в милости.

– Батюшка, так не пойдёт. Уж не обессудьте, объясните, что к чему, – вежливо попросил я.

Байкер понимающе кивнул головой.

– Девушку освободить надобно от беса. Здесь в деревне старец мой знакомый живёт, к нему нам и надо ехать. Он поможет.

– А вы сами не можете?

– Один не справлюсь.

– А мы вам зачем?

– Третий человек нужен, таков ритуал.

– Я не буду! – отстранился я.

– Да ты и не сможешь. Чёрт твой, ежели тот, кем себя показывает, поможет.

– Усердно помогу, отец… – замялся мой сентиментальный товарищ.

– Виталий, – отозвался батюшка.

Класть бесноватую в салон машины я не стал бы даже под дулом пистолета. Гарантий того, что она всё время будет в отключке, не было ни одной, а повторно подставлять зубастой твари свою шею стал бы только идиот. В багажнике ей было тоже удобно, она не возражала.

Отец Виталий взревел мотором и, заняв переднюю позицию, покатил вперёд. Мы двинулись следом.

При батюшке, пусть даже относительно молодом (на вид ему было не больше тридцати пяти лет) и таком оригинальном, если не сказать больше, нервничать мне как-то было неудобно, но когда мы с нечистым оказались наедине…

– Говори, змеюка подколодная, что, кроме того, что на нас твои бывшие друзья из пекла откроют охоту, ты мне не рассказал?!

– Кирилл, не стоит так сгущать краски.

– Что?! Я краски сгущаю? Разве не в моей машине сейчас лежит бесноватая девка, которая своими когтями подрала мне спину и, между прочим, очень недешёвый плащ, и если б не этот отец Виталий, то вообще бы с удовольствием отгрызла голову, а? Кстати, а как священник вообще оказался на деревенском пустыре в полуночное время?

– Спина болит?

– Заживёт спина! Отвечай сейчас же, или я отказываюсь дальше участвовать во всей этой затее!

– Кирилл, ты разве маленький? Ты не понимал, что за этим тянется, и думал, что мы в игры будем играть? Змей, Вельзевул и прочие оскорблены моим поступком до безумия, от них ещё никто не убегал. Это Бог просто низверг с небесных чертогов Люцифера, просто уволил с работы и лишил своего покровительства. А мои хозяева слишком горды, чтобы отпустить меня на вольные хлеба, с улыбкой махнув на прощанье. Они будут мстить, и этот эпизод – только начало. Они сделают всё возможное, чтобы вернуть меня назад и бросить церберам на растерзание.

– Тогда о каких годах ты говорил? Если так обстоят дела, каждый день теперь может оказаться последним!

– На всё воля Божья.

– Не доводи меня, Боря!

– Кирилл, если хочешь, ты вправе соскочить.

– А любовь? – вдруг вспомнил я.

– Тогда выбирай.

Вот таким беспощадным молотом разбилась моя иллюзия весёлой участи искусителя. О том, что всё так может повернуться, я как-то не думал, надеясь просто валять дурака, изводя своего чёрта. Да, бесплатный сыр только в мышеловке, халявы нет. Представлять, что отныне всю жизнь придётся бегать от всяких там бесов, упырей, чертей, ведьм, демонов и прочей нечисти, мне не очень хотелось, потому что в этом случае безнадёжность такой жизни была налицо.

* * *

Когда батюшка остановил свой мотоцикл у одного из домов, мы припарковались следом. Подойдя к окошку, отец Виталий тихонько постучал по стеклу и басисто отчеканил:

– Молитвами святых отцов наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!