Текст книги "Как я чёрта искушал"

Через минуту в окне показалась седая старческая голова и, увидев священника, произнесла:

– Аминь! Чего пожаловал, святой отец? Не спится на ночь глядя?

– Вы простите меня грешного, отец Лев, тут такое дело… Бог посетил!

– Неужто и впрямь?

– Точно так, отче!

– Ой, спаси Господи, ну заходите скорее.

– Проблема есть одна, отец Лев.

– Что за проблема такая?

– Девушка бесноватая с нами, поможете?

– Господи помилуй! Бедная душа! Заводите.

– Да она без сознания.

– Ну тогда заносите. Сейчас двери отворю.

Первую часть их диалога я понял смутно, но рассуждать не стал.

Отец Лев оказался невысоким, чуть сгорбленным старичком, до того добрым в обращении, что даже прожжённый в делах со священниками чёрт смущённо топтался у порога, всё не решаясь войти.

– Да ты не бойся, душа моя, проходи, не напускай в дом холода, – позвал Борьку старец. – Что думаешь, я чертей на своём веку не видал?

– Не могу, простите, отец Лев, – расстроенно признался чёрт.

– Отчего же? – поднял брови старичок.

– Крест над вашей дверью не пускает.

– А ты с чистым сердцем заходи. Я приглашаю тебя. Батюшка, отец Виталий, – подозвал байкера старец. – Благослови несчастного, пусть войдёт в дом. Я и сам бы рад, да только вреда наделаю.

– Почему? – аккуратно спросил я.

– Да помрёт ить, – просто ответил отец Лев. – А Бог не велит пока.

От крестного благословения батюшки-металлиста «рогатый» хоть и поморщился, но зато после переступил порог и вошёл в дом.

Обстановки спокойней и благодатней той, что царила в доме старца, мне ещё чувствовать не приходилось. В комнатах не было никакой роскоши, никакого излишества. Всё было доведено до сугубо практичного предела. Говорить об электрочайнике, микроволновке, компьютере, видеомагнитофоне, телевизоре и не стоит вовсе, ведь в доме не было даже часов. На вопрос об их отсутствии старичок удивлённо пожал плечами:

– А зачем мне на них смотреть, на часы твои? Смерть сама знает, когда ей быть, чего зря часы считать.

Отец Лев провёл нас в спальню и велел отцу Виталию, который занёс девушку, положить её пока на кровать. Топчан, на котором спал старец, был деревянным, ничем не оббитым. На нём лежала лишь маленькая подушка да шерстяной плед. Кроме стола, трёх стульев и шифоньера в этой комнате больше не было никакой мебели. Но зато на стенах висело много икон, от которых будто исходил особый дух благоговения, наполнявший сердце теплом.

Мы прошли в кухню. В центре её стоял большой стол, за который мы и уселись. Здесь тоже всё было минимизировано: холодильник, газовая плита, рукомойник, шкафчик для посуды. Закончив церемонию знакомства, старичок тоже сел на табурет и сказал:

– Чаи пока рано распивать, чада. Сначала дела сделаем, а потом почаёвничаем да потолкуем. Уж есть о чём погуторить. Кирюшенька, – старец ласково посмотрел на меня. – Побудь здесь, умным деланьем займись, Библию почитай, а мы пока с бесом разберёмся. Боренька согласился нам помочь?

– Конечно, отец Лев, – выпятил грудь мой подопытный друг.

– Решил-таки к Богу податься? Это похвально! Дьявол – он много чего может дать, да только это пустое всё. Видишь, отец Виталий, чадо моё ненаглядное, чёрт к Отцу нашему Небесному потянулся, радость-то какая! А люди-то наоборот. Всё в бездну греха сладкого падают…

Я уже постепенно начинал привыкать к необъяснимым моментам, поэтому теперь уже не слишком удивился тому, что старец тоже оказался ясновидцем: видел в Борьке чёрта, знал о том, что он удрал из своей горячей родины и о том, что «Боренька» ещё час назад согласился помочь им отправить своего кровного братика назад в преисподнюю. Кстати, того, что отец Виталий был выряжен по первой байкерской моде, старичок будто не замечал и никакого осуждения не проявлял.

– А может, я помогу чем? – предложил я.

– Да мы и втроём справимся. Посиди, родной, посиди.

Я обиделся, и старец заметил это.

– Кирюшенька, ты же не дитя малое, пошто нос повесил? А коль ты там испугаешься? Бес мигом может в тебя перескочить.

– Отец Лев, я же не дитя малое. Да и потом, после того, что было… – я повернулся, показывая поцарапанную спину.

– Она на них напала, батюшка, – пояснил байкер.

– Ох, какая! Ничего, Кирюшенька, мы это маслицем специальным смажем, и всё быстро заживёт. Напала, значит? Тогда пойдём, ежели хочешь. Только в сторонке постоишь. «Отче наш» знаешь?

– Знаю.

– Читай постоянно.

* * *

Отец Лев велел отцу Виталию перенести девушку в другую комнату и усадить в специальное деревянное кресло.

– Привязать надо её, чтобы вреда себе не наделала.

Мы быстро привязали ноги и руки бесноватой к креслу и стали в ожидании следующих указаний.

Эта комната старца была библиотекой, молитвенной кельей и приёмным помещением одновременно. На тяжёлых шкафах стояло много книг, в основном церковного содержания. Помимо Библии, были книги с описанием жизни многих святых, их учений, множество молитвословов, присутствовали и книги художественного характера. Стену украшал удивительный иконостас. Это была многоиконная композиция, в центре которой находились три иконы: в середине икона Иисуса Христа, слева икона обращённой к Нему Богородицы, справа – Иоанна Крестителя, а далее по обеим сторонам были симметрично расположены иконы архангелов, апостолов и разных святых. Отец Лев зажёг в подсвечнике, который назывался трикирием, три свечи, достал книгу с нужными молитвами, взял в руки небольшой крест, перекрестился и посмотрел на нас.

– Начнём, дети мои. Кирюшенька, присядь, милок, на стульчик у двери.

Я кивнул головой, сел и начал читать «Отче наш». Признаться, мне было интересно. Присутствовать на сеансе экзорцизма было времяпровождением не из приятных, но весьма заманчивым.

Отец Лев стал напротив девушки, батюшку-металлиста поставил справа от себя, а черта Борюню слева.

– Вы, главное, круг держите, чтоб он не выскочил и не убежал. Да, и в глаза ему не смотрите.

Как только старец начал читать молитвы, девушка сразу очнулась и окинула взглядом присутствующих. Глаза её снова сделались белёсыми. Ой, в глаза же смотреть нельзя!

– Скрол, против своих попёр? – загробным мужским хрипом сказала она «рогатому». – Мы достанем тебя! Обязательно достанем! Не поможет тебе ни этот студент, ни этот никчёмный батюшка, ни старик. Для тебя уже подготовлен котёл с лавой! Будешь там вариться вместе с последними грешниками! Вечно будешь вариться! Очень скоро будешь!!!

Скрол? Это что – имя у него такое? Чёрт не отвечал. Просто стоял с раскинутыми в стороны руками и, как выразился старец, «держал» какой-то «круг». Отец Лев продолжал монотонное чтение, и это начинало всё больше не нравиться бесу. Несколько раз он попытался рвануться с кресла, но верёвки были прочны. Привязали мы крепко. Тогда нечисть зашипела на старца:

– Думаешь, изгонишь меня, и всё закончится? Да ты знаешь, сколько падали ходит? На любой вкус! Сейчас изгонишь, а завтра я уже в новом теле буду.

– Только прежде получишь по ушам от Вельзевула за невыполненное задание, – всё-таки вставил слово Борька.

– А ты думаешь, я один послан? За тобой, Скрол, легион отправили! Отец Лев, не дури, зачем тебе поперёк дороги хозяину моему становиться? Мало ты нам крови попортил? Однажды ведь оступишься – мы на части тебя разорвём. Остановись, старик!

Тело девушки снова стало принимать вид старухи. И коготки опять выросли… Но отец Лев с тем же добродушным видом, будто он сказочку на ночь читал, продолжал чеканить молитвы.

– Кирилл! – позвал меня бес ласковым женским голосом. – Ты боишься меня?

Обстановка становилась всё более угнетающей. Этот слуга Вельзевула вёл давящую психологическую атаку, но уже сердце моё не выпрыгивало через рот, как там – на пустыре, хотя не по себе всё же было.

– Кирилл, – продолжал он, – зачем ты в это ввязался? Тебя же, как щенка, растерзают. Оставь это дело. Вы всё равно проиграете. Живи своей жизнью, как жил раньше. Да ты ведь и не веришь в нас. Зачем подставлять голову за того, в кого не веришь?

Ага! Не поверишь тут, когда перед тобой сидит карга с выпученными белыми глазищами и медвежьими когтями. Я благоразумно молчал. Ну его в ад!

– Кирилл, – всё не успокаивался этот гад. – У тебя же есть девушка? Не остановишься, мы и за неё примемся. Хочешь?

Вот тут он правильную струнку подобрал, кровопийца. Я внутренне засуетился.

– Пусти меня в себя, – прошипел он. – Я возвеличу тебя! Вместе мы с тобой весь мир у своих ног положим. Твоя Оля всегда будет с тобой. Я могу помочь тебе в этом. А так – и себя погубишь, и её потеряешь. Пусти, давай войду в тебя.

– Простите, дядя, вы не на зоне, ведите себя прилично. Не стоит свои сексуальные проблемы напоказ выставлять, – постарался спокойно ответить я и отвернулся, продолжая читать «Отче наш».

Входить он в меня собрался, гомик несчастный!

– Пожалеешь, Кирюша, горько пожалеешь, – услышал я. – А ты, отец Виталий, думаешь, Богу верно послужишь, он тебе жену твою вернёт? Не вернёт. Он тебя не слышит. Ты же не веришь в него! Твоё сердце закрыто от него! В нём только для нас есть место. Давно нет твоей жены на свете! Она у нас жарится, милейший! Ох и поглумились мы над её душонкой!

Тело резко передёрнулось – отец Лев усилил молитвенный натиск, даже голос его твёрже зазвучал. И правильно! Что-то не понравилась мне реакция байкера. А бес, придя в себя, всё продолжал лезть в наши души:

– Отец Виталий, на что тебе твоё служение? Его разве ценит кто? Старики, которым ты службы служишь? Так они, чтоб не скучно дома было, в церковь ходят.

– Я Богу служу! – буркнул батюшка.

– Он оставил тебя! Давно оставил! Ещё когда жена твоя пропала! Ты ведь усомнился в нём! А что значит для иерея усомниться в Боге, знаешь? Ад, который тебя ждёт! В твоей церкви нет Бога, священник, нет его и в твоём сердце и здесь его нет, тут я – твой бог!

– Да что же ты, отец родной, искушению поддался! – горько проронил отец Лев.

Старуха рванулась с такой мощью, что кресло разлетелось на части, и набросилась на отца Виталия, одним ударом сбив его с ног. Мы с Борюней принялись оттаскивать её от байкера, а старец, устремив свой крест на бесноватую, продолжал молитву. Мерзавка мёртвой хваткой обхватила своими лапищами горло батюшки, и ещё чуть-чуть, и сломала бы ему шею. Наши старательные с Адамовым пинки в адрес старухи и разные другие способы разжать ей руки ни к чему не приводили. Отец Виталий начинал бледнеть. Дело могло закончиться плохо. Выручил нас находчивый чёрт.

Он вдруг схватил это страшилище за волосы и приблизил к ней своё лицо, пристально глядя ей в глаза. Фу, блин, как ему не противно!

– Слушай меня внимательно, бес. Моя судьба ещё не решена, так что я всё ещё остаюсь подданным Змея. И я приказываю тебе, отпусти отца Виталия.

– Ты лишён всех своих званий. Я не подчиняюсь тебе! – прохрипел бес.

– Это верно. Да только, если не отпустишь, я сам вселюсь в тело девушки, и тогда в ад ты больше не вернёшься. Хочешь с глазу на глаз повидаться? Успел подзабыть, что я могу с тобой сделать, если лик свой приму?

– А девку не жалко? Растерзаем ведь тело.

– Зато в аду на одного беса меньше станет, – тоном, не требующим ещё какого-либо подтверждения в истинности намерений, произнёс вероотступник.

Сработало! Чёрт спас священника! Старуха разжала руки, и отец Лев положил свой крест ей на голову.

– Держите круг! – прикрикнул старец на Борьку и отца Виталия.

Байкер закашлялся, но на ноги поднялся. Под склонившимся над ней старичком бесноватая больше не в силах была пошевелиться. Молитвенные напевы отца Льва лишали её сил всё больше. Наконец, закрыв книгу, старец сказал ей:

– Назови своё имя.

– Ворг! – произнёс бес. – Не мучь больше, старик. Ухожу я.

И что у них за имена такие противные?

– Поди в бездну! Нет больше власти твоей над этой дочерью Божьей.

Тело изогнулось, сделало глубокий вдох и с выдохом обмякло. На полу без сознания лежала прежняя девушка. Старец умыл её лицо святой водой.

– Отец Виталий, батюшка, перенеси дитя на кровать. Всё уже хорошо. Она скоро придёт в себя.

Мы с Борюней переглянулись. Да, вот это денёк выдался! И это же ещё был не вечер, в фигуральном смысле, так за окном уже было за полночь.

* * *

Как и обещал, отец Лев смазал мою спину каким-то пахучим маслом, после чего боль сразу приутихла.

На кухне старец приготовил чай, влив в него немного бальзама, наверное, для успокоения.

– Вот теперь и побеседовать можно, – сказал хозяин, расставляя перед нами чашки.

Даже то, что изгнание беса прошло не совсем гладко, не изменило ровного состояния старца. Добродушно встретив нас, он так же добродушно провёл ритуал экзорцизма, и так же добродушно сел пить с нами чай. Об оплошности отца Виталия он даже не упомянул, но сам байкер имел вид довольно пристыжённый. Лажанул, что есть, то есть.

Первыми рассказывали мы с Адамовым. Выложили всё начистоту. А зачем скрывать, они всё равно оба ясновидящие!

– Не прост будет твой путь, дитя, – как-то даже с грустью сказал мне отец Лев. – Тяжела твоя ноша искусителя. Но не огорчайся. Зато плата за такую работу достойнейшая! Вот только одна беда. Силы нечистые и вправду вокруг вас с Борисом ходят. Не дадут вам спокойно жить, мешать станут всячески. Торопиться вам нужно.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Ваше противостояние друг другу закончится тогда, когда несчастная душа Бориса Адамова в тело вернётся. А она в темнице. И срока её возвращения в жизнь нет. Бог с вами, чада, не пугайтесь моих слов, но если вы не поторопитесь установить эти сроки, нечисть изведёт вас.

– Так-так, секунду, отец Лев, как душа Адамова в темнице оказалась? – я начинал постепенно ввязываться в эти духовные игры, вопросы умные задаю вот.

– Недавно было открыто мне это. Боренька Адамов в семнадцать лет в авиакатастрофе потерял родителей и сказал тогда вслух, что Бога не свете не существует, раз Он допустил подобное. Спустя семь лет несколько месяцев назад его знакомый произнёс вслух: «Слава Богу!» А Адамов возьми да повтори слова семилетней давности: «Нет на свете Бога!» Третьего отречения Бог ждать не стал. На нет и суда нет. Не веришь, значит, тому и быть. Бог оставил Бориса, и уже через пару часов он лежал в реанимации с сердечным приступом, а душа его была схвачена дьявольскими псами и заточена в темницу. И вам нужно её вызволить, если хотите поскорее завершить промысел Божий. Но тут уж как есть. Или Кирилл получит любовь, или Борис Божью благодать.

– Отец Лев, я чего-то не понял. Как можно вызволить душу? Она же бестелесная.

– Расскажу, чадо, позже. Отец Виталий, поведай нашим друзьям свою историю. Это необходимо.

Байкер громко откашлялся, побарабанил пальцами по столу и начал:

– Пять лет назад я был рукоположен в сан священника. Я с большим рвением старался служить Богу, поэтому, когда мне предложили открыть приход в деревне, я, не колеблясь, согласился. Мне было всё равно, где служить – в городе или в деревне, – для меня было главным просто служить. Наверное, за это Бог вознаградил меня прекрасной женой Варварой. Повенчал нас отец Лев. Полгода уже прошло, как Варя вышла из дома в магазин и не вернулась. Пропала без вести. Милиция больших усилий не предпринимала. Вскоре это дело, как говорится, замяли. Сам я искал её везде, где только можно: и в больницах, и в моргах, и у подруг, и у родственников, но всё было тщетно. Никто не знал, где она, никому весточку не оставила. Через пару месяцев после её пропажи мне было видение. Сказано было мне, что, когда в моей церкви чёрт покажет рога, может статься, что жена моя найдётся. Я не поверил. Но когда в нашу первую встречу это действительно случилось, я вспомнил своё видение.

– А чего же вы нас тогда погнали? – удивился я.

– Сам не знаю. Чёрт в церкви – святотатство всё-таки. Да и проверить решил, правдиво ли видение. Подумал, если вновь на моём пути чёрт встанет, значит, правдиво.

– А давно вы чертей, бесов всяких видите? – решил уточнить я.

– Да с детства вижу, потому и в семинарию подался, изучать такие вещи стал.

– Спасибо, отец Виталий, – поблагодарил старец. – Теперь позвольте я снова слово держать буду. Неспроста судьба свела вас троих вместе. Недавно и я сподобился Божьего слова. Жива твоя жена, отец Виталий, врал тебе бес, искушал только. Машина её в тот день сбила, а после водитель её в бессознательном состоянии в городскую больницу отвёз. Он сам был не местный, проездом оказался в нашей деревне, поэтому, доставив Варвару в больницу, решил, что искупил вину, и уехал. Документов при ней не было, а когда она очнулась, врачи поставили диагноз – амнезия. Откуда её привезли, спросить было не у кого. А память твоя жена потеряла. Не помнила, ни откуда она, ни как зовут. Большего, прости, батюшка, не ведаю. Не знаю, куда она подалась потом. Но знаю вот что. Если Борису с Кириллом удастся вызволить душу Адамова из плена, ей всё равно нужно будет вновь заслужить благосклонность Господа. Следует поручить ей отыскать душу твоей жены, батюшка, чтобы она напомнила ей, кто есть Варвара при жизни и что случилось с ней в тот день, когда она пошла за продуктами. Так и душа Адамова сможет в тело вернуться да прервать искушения Бориса, и Варвара память вновь обретёт.

– Простите меня, отец Лев, – снова влез я. – Я никак сообразить не могу – как мы с Борькой душу Адамова вызволить сможем? Она же – душа! Невидимая энергетическая субстанция! И что значит – поручить душе Адамова найти душу Варвары? Варвара ведь жива, значит, и душа её с ней. Или нет?

– Всё дело в дуальности мира, Кирюш. Твоя душа, например, как в тебе – в твоём теле – так и в своей сфере, отдельно от тебя. Вот туда вам и надо. А чтобы отправиться на поиски души, нужно покинуть тело, перенести своё сознание в иную реальность, – убил меня ответом старец. – Я скажу тебе большее, Кирилл. Бореньке нельзя покидать тело, там его сцапают быстрее, чем здесь. Выбор твой. Придётся решать. Если согласишься, тебе поможет отец Виталий. Он умеет делать такие вещи.

– Конечно, помогу, – участливо кивнул священник и отвернулся.

«Рогатый» пристально уставился на меня, а старец встал, чтобы налить нам ещё чаю.

Брр, несуразица какая-то! Души, сферы, дуальность… Как же я влип! И что – у меня правда есть выбор? Я разве такая бесчувственная скотина, кем меня недавно назвал мой чёрт, что отберу своим «нет» у человека возможность найти свою жену? И потом, чем быстрее вернём Адамова, тем быстрее всё закончится. А так – всё равно убьют эти шизофреники из ада. Только у меня вопрос: разве я действительно так сильно блудил, что заработал на свою пятую точку ТАКИЕ неприятности?! Слава Богу, я не знал, что меня ждёт, иначе бы в жизни не согласился!

– Да, согласен, – небрежно бросил я.

– Молодец, Кирилл! – бросился обниматься чёрт. – Я знал, что на тебя можно положиться!

– Скажите только, – предпринял я последнюю попытку соскочить, – отец Виталий ведь гораздо более сведущ во всех этих делах, чем я. Почему бы ему одному…

– Там нужна полная трезвость рассудка. Не потому отцу Виталию не справиться одному, что он плох, а потому, что он очень любит свою жену и слишком заинтересован в том, чтобы поскорее найти её. Его меркантильность может ему помешать. Ну, и одна голова – хорошо, а две – лучше!

Да и неверующий проповедник может и дров наломать, – доложил я мысленно эту мозаику. Хотя с чего я взял, что сам их не наломаю?

– А как я покину своё тело? – поинтересовался я. – Я не умею.

– Это поправимо, – обнадёжил меня старец. – Но ты должен знать и то, что там тебе придётся встретиться со своими страхами и фобиями. Не забоишься?

Вот зачем он это спрашивает? Я же сказал, что согласен, а он стращать начинает. Как по мне, так лучше не знать, куда я лезу. Буду разбираться на месте. Да и потом, Каманины – ребята хоть куда! Дед мой по отцу, между прочим, всю войну прошёл, наград-орденов-медалей на целый музей хватит! Так что мы бойцы! Или грудь в крестах, или голова в кустах!

– Как-нибудь встречусь со страхами, отец Лев. По-моему, разницы уже большой нет: здесь ли они меня достанут или там.

* * *

В комнате послышались стоны, и мы побежали узнать, что случилось. Девушка наконец очнулась.

– Где я? – слабо спросила она.

– Не волнуйся, дитя мое, – сказал ей, взяв за руку, отец Виталий, – ты в добром месте.

Я еле сдержал смех. Суровый бородатый байкер в бандане густым басом объявляет хрупкой девушке, чтобы она не волновалась, просыпаясь в чужой постели. Картина маслом!

Отец Лев попросил нас вернуться на кухню. Очень скоро он вошёл к нам и сказал:

– Я всё ей объяснил и успокоил, теперь всё будет хорошо. Кирюшенька, это ты машину водишь?

– Да.

– Тогда можно тебя попросить отвезти девушку домой? Она из этой деревни.

– А она на меня не это… как в прошлый раз?

– Нет, не переживай. Она вновь стала собой.

Всё же с некоторой опаской я садился в машину, зная, что сзади сидит девушка, которая совсем недавно пыталась перекусить мою сонную артерию. Отец Виталий вызвался меня сопроводить и объяснить домашним девушки, что к чему. Свою «Хонду» он оставил у двора, и мы поехали на моей машине.

В пути я решил завязать разговор:

– Батюшка, отец Виталий, а можно вопрос?

– Вся благая, сын мой!

– Простите?

– Да задавай, говорю.

Ну не мог я не спросить, хоть он и батюшка! Любопытство аж жгло!

– Скажите, а почему вы так футуристичны в своём служении? – как можно аккуратней построил я вопрос и тут же подумал, что заразился подобным словесным абстракционизмом от чёрта.

Нет бы в лоб спросить: «Разве священник может быть байкером?» А то надо распатякать сентиментальщины на три листа. Точно сказано: с кем поведёшься, с тем и напьёшься.

– Так батюшка благословил.

– Как благословил? – чуть не заржал я.

– Рукоположил.

По-моему, он не понял вопроса. Вот-вот! Надо выражаться понятно. Хотя, может быть, просто не захотел…

Довольно скоро девушка попросила меня остановиться у большого дома. Отца Виталия не было минут пятнадцать, поэтому я успел выкурить две сигареты. В доме у старца всё-таки неудобно, а нервишки пошаливали. Наконец батюшка вышел, сказал, что всё уладил, и мы поехали назад.

Вроде бы и молчать неловко, но ни одной нормальной темы для разговора не пришло мне в голову. Просто я не часто вожу с собой священников и, видимо, даже стесняюсь их из-за этой показной книжной набожности, которая присуща большинству из них. Но мой предрассудок внезапно лопнул.

– Не могу я иначе, просто не могу, – вдруг выпалил отец Виталий. – Как однажды увидел в детстве на фестивале настоящий «Харлей», так и навсегда влюбился в мотоциклы. Боже милостивый, как он звучал! Рёв его мотора до сих помню!

Я чуть не выпал из машины от такой тирады!

– И давно вы стали в славные ряды байкеров?

– Давно. Сначала у меня была «Ява», потом «Урал», ну, а год назад накопил-таки на поддержанную «Хонду». Это было моей мечтой – иметь такой круизер.

Байкера только тронь, только спроси его о чём-нибудь, касающееся его мотоцикла, – и он тебе всю ночь будет рассказывать об этих королях дороги.

– Бывает, знаешь, когда отпуск случается взять, я встречаюсь со своими братьями по разуму и тогда… Сын мой, по нраву ли тебе подобные речи? – вдруг ударив на «о», сухо спросил отец Виталий. – Попутал бес, прости! Святый Отче, спаси и сохрани грешнаго раба Твоего, устами осквернившего сан священнический…

– Отец Виталий, – я укоризненно посмотрел на него. – Я – могила. Никому ни слова. Расскажите.

– Точно никому?

Я не выдержал и всё-таки засмеялся.

– Сто процентов!

– Тогда ладно, – снова став байкером, согласился он. – Бывает, соберёмся с друзьями и как двинем по шоссе, только ветер в ушах свистит! Знаешь, есть старая поговорка, что на машине возишь тело, а на мотоцикле – душу! Когда ты словно плывёшь по дороге под звёздным небом, окутываемый упоительным чувством детского восторга, а мотор мотоцикла будто поёт для тебя – это непередаваемо! Всё остальное в тот миг кажется эфемерной иллюзией.

Ба! Да у нас тут батюшка-романтик!

– А как на такой ваш эксцентричный образ смотрит церковный клир, если не секрет?

– Плохо смотрит, конечно. Не раз уже турнуть хотели. Говорят, попираю уставы Православной Церкви. Да отец Лев не позволил, заступился. А с ним даже архиерей считается. Отец Лев один меня понимает, он вообще старец святой.

– Это я уже понял.

– И разве так важно им, в чём я одет в нерабочее время? Сами-то эти фарисеи, прости Господи, бывает, такое лицедейство перед высшим начальством закатят, что аж сплюнуть хочется. А у самих на уме, как бы уворовать побольше. А правила и устав церковный я не хуже их знаю. Да ведь главное, что в сердце у человека. А только совесть моя чиста! И стыдиться мне нечего. Уж такой, как есть… Ты прости, Кирилл, что я тут разошёлся. Не должен так батюшка себя вести.

– Вы же сами сказали – главное, что в сердце у человека.

Да-а, я был в приятном шоке. Даже гордость слегка пробивала, что отец Виталий во мне собеседника нашёл, даже душу открыл. Иногда полезно выложить всё как на духу, пусть даже и первому встречному. По-моему, так даже спокойнее, без последствий.

– Отец Виталий, а как вы оказались на пустыре? – в лоб спросил я.

– Сплю я сейчас плохо, Кирилл, вот и сегодня допоздна засиделся, всё в окошко смотрел на улицу, всё думал. А тут гляжу – бес по дорожке идёт, а у меня с такими разговор короткий.

Да-да, помним-помним.

– Ну я и выскочил следом. До ларька ночного дошёл и увидел, как он – бес то бишь – в машину садится. Тогда и я мигом вернулся, своего «коня» оседлал и в погоню.

– Видно, Бог всё-таки есть на свете. Если б не вы… Короче, спасибо.

– Не меня, Бога благодари. Он так расставил всё.

* * *

Когда мы вернулись назад, отец Лев и чёрт Борюня мило беседовали на кухне и гоняли чаи. Отец Виталий без высокомерных церемоний поблагодарил «рогатого» за своё спасение, чем ещё больше осчастливил и без того вдохновлённого чёрта. Я, правда, заметил, что он заставил себя это сделать, но выглядело всё равно искренне. Ну не любит человек чертей, что плохого? Я вот тоже не очень люблю.

А этот адовый хмырь всё тянул лыбу! Конечно! Со старцем побратался, священнику жизнь спас. Что это за дела?! Так, он точно по искушениям соскучился! Вот вызволим адамовскую душу, я ему дам! «Святый угодниче» нашёлся!

– Ребятушки! – весело подзадорил нас отец Лев. – Пора начинать.

Байкер расположился на кровати в третьей маленькой комнатушке, которая была предназначена для гостей.

– Ты уж, отец Виталий, батюшка, проследи там за Кирюшенькой, не бросай его, огради от всяких напастей. Чай, не в райскую обитель собираетесь.

– Не брошу, отец Лев, живота не пощажу! Благословите!

Старец перекрестил байкера и оставил его в комнате. Их диалог мне явно не понравился. Под ложечкой предательски засосало. Во что же я ввязываюсь?

– Ты не бойся, чадо! Бог с тобой! – наверняка читая мои мысли, поддержал меня старичок. – Проходи в библиотеку.

Поравнявшись с чёртом, я уловил его волнительный взгляд. Ё-моё! Может, сбежать?!

В библиотеке старца, где недавно гнали беса, меня положили на кушетку в алькове комнаты. Отец Лев вместе с нечистым смотрели на меня и невинно улыбались. Ой, затевают они что-то, я ж по физиономиям вижу!

– Закрывай глаза, дитя моё, – повелел старик. – Там тебя встретит отец Виталий.

Я не ошибся. Их затея была… была она… СОВСЕМ, НА ФИГ, БЕСЧЕЛОВЕЧНОЙ!!!

Они решили меня замочить!!! Да, хладнокровно придушить! Подушка, которой накрыл моё лицо мой верный чёрт, намертво прижала меня к кровати, а отец Лев заломил мне руки, так что я просто не мог ничего сделать. Я, конечно, пытался из чувства приличия дрыгать ногами, но это было бесполезно. Я вырывался как мог, пытался кричать в подушку, но воздуха становилось всё меньше, и мои попытки вырваться на свободу терпели катастрофическое фиаско.

Паника вскоре прошла. Убили меня, в принципе, быстро. Когда я смог вдохнуть столь желанного для моих лёгких кислорода, за руку меня уже держал отец Виталий. Чёй-то за фигня такая?..

– Спокойно, Кирилл, не суетись. Всё хорошо. Привыкни к новым ощущениям.

– Эти… эти… живодёры задушили меня! – пожаловался я батюшке.

– Я знаю. Да ты не волнуйся, это временно.

– То есть как? – я ошарашено таращил на него глаза, всё еще испытывая посмертный стресс.

– Сам посмотри. Живой ты, просто без сознания.

Только сейчас я заметил, что в буквальном смысле вишу высоко в воздухе. Или стою? Я сделал пару шагов и сделал вывод, что всё-таки стою. А внизу и вправду предатель-чёрт вынес моё тело на улицу и по настоянию отца Льва пару раз сделал мне искусственное дыхание (тьфу!!!). Если вернусь, врежу ему, как и обещал! Извращенец! Убедившись в том, что я снова задышал, они меня в бессознательном состоянии занесли назад в дом.

– Где мы, отец Виталий?

– В астральном мире.

– Душу Адамова, значит, здесь искать?

– Здесь.

Густой туман закрыл вид дома отца Льва и плотным кольцом окутал нас. Скажу это один раз: всё, что происходило со мной в этом месте, изумляло меня до предела и заставляло частенько подтупливать.

– Опаньки! Что с вашей одеждой, отец Виталий?

– Так мне нравится больше! В нашем мире белый цвет не практичен, а тут – в самый раз.

Весь чёрный, кожаный, слегка потрёпанный прикид батюшки в один миг стал новёхоньким и белоснежным! Вот это круто! Байкер в одеждах из белой кожи – это по-королевски!

– А мне так можно? – восхищённо спросил я.

– Попробуй!

– И что для этого нужно сделать?

– Просто подумай о том, во что ты хочешь быть одет.

Я вообще-то думал, что у меня не получится, поэтому из глупой вредности представил себя в одном лишь женском розовеньком бикини.

– Спаси Господи! Кирилл, что за срам! – крестясь, отвернулся священник.

– Ой! Я щас это… секундочку. Простите!

Быстро представив себе один дорогой модный спортивный костюм, который я недавно видел в магазине, я с опаской осмотрел себя.

– Ух ты! Работает! А так всё можно делать? Всё, что ни придумаешь, появится?

– Мы сюда не развлекаться пришли, – строго осадил меня батюшка. – Держись всё время рядом со мной. Здесь много опасностей.

Я тотчас успокоился. Да, не время для шуток. И вообще я умер и должен быть грустным. Хотя классно всё-таки быть волшебником!

– Дай руку и закрой глаза, – сказал мне церковный проповедник.

– А что будет?

– Пойдём душу Адамова искать.

* * *

Я послушно закрыл глаза, а когда открыл, то… Мы очутились в лесу. Окружающая обстановка была подавляющей хуже некуда. Здесь всё было серым и бесцветным, как будто мы попали в чёрно-белое кино. Судя по погоде, был ноябрь месяц, хотя позднее я узнал от батюшки, что смены времён года в этом месте не бывает. Листьев на деревьях не было, солнце не светило, птицы не пели, да и воздух был как неживой – ни ветерка. Вдобавок шёл мелкий противный холодный дождь. Настроение и молодецкая удаль сразу куда-то исчезли, а на сердце стало так тоскливо, что хоть волком вой. Может, завыть, мы же в лесу?