Текст книги "Секретная миссия роботов в Хомутовке"

– Один местный художник предлагал раскрасить меня под хохлому, но я отказался…

Е-ванов рассказывал о себе недолго, и вскоре его сменил следующий конкурсант.

В это же время к Андрону с Робином подошла продавщица из магазина робот Искра и, поприветствовав, предложила:

– Давайте я вам помогу лучше сориентироваться в нашем сообществе, а вы мне потом что-нибудь о себе расскажете.

– Давайте, – согласился Андрон.

– Я буду рассказывать, как обычно, на языке людей и в их стиле.

Андрон кивнул.

– Зина, – начала продавщица, кивнув на ту, которая вышла к микрофону, – заведующая складом. До неё на складе работала Зина-человек. Очень общительная была. Пять лет назад заболела раком лёгких. Жить оставалось недолго, и она вдруг выразила желание обзавестись своей копией – роботом. Ей говорят: «Вроде нельзя, не принято». А она настояла на своём. Тем более копия появится ещё при жизни. В итоге сделали, как она просила. Она научила его всем своим манерам, всё о себе рассказала, показала свои фото, видео, архивы, разных застольных речей наговорила на несколько лет вперёд для праздников и не только. Надиктовала для робота ещё много чего – того, что о ней люди и не знали. В результате вроде бы умерла, а вроде вот она – живая. И каждый раз что-то новое о ней узнавали, хотя без домыслов и не обошлось. Молодёжь её зовёт Re-Зина. А пару лет назад сюда в посёлок вернулся Васька, знакомый Зины. Он уезжал на заработки. О том, что Зина умерла, не знал, и ему по прибытии никто не сказал. Как-то раз он, хорошо выпив, заглянул на склад, увидел Зину: «привет-привет». Поболтали. Вроде бы всё нормально. А он вдруг взял да под юбку к ней полез. Зина-робот поначалу зависла: что такое? Нет информации, что между ними что-то было. Ну, она и приняла наиболее вероятное решение в таких случаях – дала ему по башке. Тот опешил: «Ты что?! Всё ещё обижаешься, что ли?!» Стал кричать на неё. Оказывается, была у них связь, о которой никто не знал, и она ничего не сказала двойнику. То ли забыла уже о Ваське: думала, что больше не приедет, то ли специально не сказала – та ещё интриганка.

Почти одновременно с рассказом Искры Зина закончила своё выступление. Её рассказ был менее интересен и предназначался скорее для роботов, чем для людей. Всё, о чём обе говорили, Андрон прекрасно понял и усвоил, несмотря на одновременность событий.

– Ну что, есть у кого-то вопросы, комментарии? – громко обратилась Алевтина к конкурсантам. – Вы должны вести себя как люди: свободно общаться, высказывать своё мнение, спорить. Это вам будет в плюс.

Робот, сидевший во втором ряду в рабочей одежде с вилами и делавший вид, что грызёт семечки, встал, прислонил вилы к стулу, протянул соседу горсть семечек: «На, подержи», прошёл вперёд, попросил у кого-то из стоящих у стены кепку и вышел на сцену. Затем, недолго думая, бросил со всей силы кепку на пол:

– Да что же это такое творится-то, товарищи-граждане хорошие?! – выпалил он эмоционально, поднял кепку и снова бросил на пол. – Что же это происходит?! – Затем опять поднял кепку, спокойно отдал её хозяину, вернулся на место, забрал у соседа семечки и как ни в чём не бывало уселся.

– Яго его зовут, – продолжила информировать Андрона Искра. – Рабочий робот для помощи по хозяйству людям: огород вскопать, что-нибудь помочь построить, сломать и так далее. Общению с людьми обучался на старых советских фильмах, поэтому разговаривать с ним иногда очень трудно, да и ни к чему. Ещё и восприятие на слух страдает. Зря он сюда пришёл. Шансов никаких.

– Странное для робота имя. Скорее, театральное.

– Робот-работник, другими словами, роботяга, то есть робот Яго.

– Понятно.

– А в чём, собственно, дело? – спросила Алевтина у Яго. – В чём претензия?

– Ни в чём. Просто спросил.

– Вы должны не просто копировать то, что люди говорят, а делать это со смыслом. Иначе это выглядит очень глупо.

Робот из третьего ряда с кличкой Штепсель, имевший допотопный вид: угловатый, металлический, изрядно помятый, добавил:

– И когда тебе кричат: «Наших бьют!» – это не просто информация, это призыв. Надо было мне вчера помогать от хулиганов отбиваться, а не выражать соболезнование. – И, пытаясь приладить какую-то металлическую пластину, открепившуюся от руки, обратился к присутствующим:

– Есть у кого-нибудь гайка на 6?

В ответ услышал дружное «нет».

– И, кстати, световозвращатель свет возвращает, а не жену. Голеностоп – это сустав, а не команда для Галины, и если люди тебе говорят, чтобы ты не выходил из дома, то это значит у них, что выползать, вылетать, выпрыгивать тоже нельзя, то есть нельзя покидать дом, – назидательно заговорила дама в шляпе с первого ряда. – От этого Яго одни только недоразумения. Постоянно слышу жалобы на него от людей.

– Знаете что?! – возмутился Яго. – Не быть вам никогда людьми! Нет у вас взаимопонимания, взаимовыручки. В то время как всё человечество стремится…

– Так, хватит, – прервала его Алевтина. – Это уже перебор. Давайте продолжим. Кто там у нас следующий?

На этот раз перед микрофоном оказался очень даже солидный робот. В деловом костюме: пиджак, галстук – всё как полагается, да и вёл он себя подобающим образом.

– Гигабайтов Кубит Индустриевич, – представился он.

По залу прокатился смешок. Андрон сразу же вычленил тех, у кого робот вызвал веселье. Это были люди. Их было немного. В зале были в основном роботы, некоторых из них легко было узнать по внешнему виду, некоторых труднее, некоторых практически невозможно, к их числу принадлежали Андрон, Робин и Дигги. Но всё-таки часть из очень человекоподобных можно было распознать, например, по тому, как они стоят или разговаривают. Многие стоят неподвижно, как вещь, не пытаясь имитировать микродвижения тела для поддержания равновесия. Впрочем, большая часть из примерно сорока роботов, находившихся в зале, сидела. Сидели в основном те, у кого не совсем хорошо обстоят дела с равновесием. А то бывало, что подлые, по мнению некоторых роботов, люди специально роняли в толпе кого-нибудь из плохоустойчивых роботов на других, чтобы повеселиться, глядя на цепную реакцию падений неуклюжих человекоподобных созданий. А ещё продвинутые роботы могли вести беседу без лишних пауз, необходимых другим на обдумывание; они могли предвосхищать мысль собеседника, исходя из уже сказанного, а также из того, как это сказано, и при необходимости даже перебивать.

Кубит Индустриевич относился, скорее, ко второй группе роботов. Его одежда была сделана хоть и из мягкого, но всё же пластика, и крепилась маленькими шурупами, которые были закрыты еле заметными заглушками. Переодевался Гигабайтов, если надо было, соответственно, с помощью отвёртки. Он начал своё выступление с рассказа о том, что успел поработать в разных сферах, но теперь он работает депутатом от партии роботов.

– Гигабайтов работал даже служителем церкви. Отец Виртулион – так его называли в церкви, – проинформировала тут же Искра.

– Вот как? – удивился Андрон. – Разве такое возможно?

– Местный батюшка как-то заболел, вести службу было некому, и церковные деятели решили, что можно привлечь робота, урезав ему полномочия. Даже обряд с ним какой-то провели. Но прихожане были недовольны. Говорили: «Мы обращаемся к Богу через него со своими молитвами, просьбами, а в ответ слышим: «Ваш запрос обрабатывается». Его алгоритмы не настолько гибкие, чтобы можно было без проблем менять профессии. Не обходилось без казусов. Один раз служба в церкви началась с большим опозданием. Время поджимало, как говорят люди. Надо было поторапливаться, и он не придумал ничего лучшего, как ускорить службу. Ускорил, чуть ли не в два раза. Ему-то всё равно: молитву читает скороговоркой, кадилом машет в два раза чаще, крестится в два раза быстрее. А прихожане стоят, открыв рты, ничего понять не могут. Сама видела, как его выкинули из церкви вместе с кадилом со словами: «Чтобы мы тебя здесь больше не видели». А он им по привычке: «Ваш запрос обрабатывается».

Тем временем бывший священнослужитель продолжал рассказывать о себе и вдруг замолчал, и все роботы одновременно повернули головы в сторону дамы в шляпе, сидевшей с открытым ртом и диким выражением лица.

– Что случилось? – спросила Алевтина.

– Мадам Орднунг кричит, – сказал находившийся рядом с дамой робот.

– Почему я ничего не слышу?

– Вы же сказали в самом начале: «Не шуметь». Вот она и перешла в режим ультразвука.

– Этот алкоголик, – мадам обернулась и указала на сидевшего сзади робота Федьку, имевшего среднестатистический вид жителя среднестатистического российского посёлка с фуражкой на голове, – ткнул меня чем-то острым.

– Докажи! – вскочил Федька.

– Я всё вижу! – утвердительно заявила мадам.

– Я же говорил: у неё на затылке камера. У людей такого нет.

– Прекратите! – вскричала Алевтина. – Вы же не дети, а взрослые лю… роботы и должны вести себя подобающим образом. И за такое поведение вам должно быть стыдно, если вы хоть чуточку похожи на людей.

– А что, люди часто так себя ведут. Могу привести в пример сразу несколько фильмов и сериалов, – возразил Федька.

– Поменьше ориентируйтесь на фильмы, побольше наблюдайте за реальной жизнью людей, – ответила Алевтина.

– Федька, – кивнула в сторону возмутителя спокойствия Искра. – Федька-собутыльник, как зовут его иногда люди. Профессия такая. Мужики – кому не с кем выпить – часто приглашают его к себе, поговорить. С Федькой им интересно: он и байки всякие расскажет, и советом поможет. Многим нравится его поведение пьяницы-дебошира, наверное, потому, что сами по натуре такие. Он бы и не был таким, но подобное поведение востребовано у людей. Оказывается, им нравится, когда кто-то чудит. Иногда используют его и для выяснения отношений с другими людьми, например с соседями. Большинство современных людей не любят скандалить, лишний раз нервничать, психовать. А кому-то гордость не позволяет пытаться тихо-мирно договориться, особенно с теми, кто сильно раздражает. Или если у кого-то лексикон и манеры не соответствуют статусу оппонента – тоже проблема. Вот и привлекают Федьку в таких случаях. Уговаривать не надо. Плати только. А мадам Орднунг – это её прозвище, хотя всем она говорит, что её зовут мадам Респекталь, – занимается организацией различных мероприятий, в том числе официальных. Один раз её взломали и перепрограммировали какие-то хакеры, борющиеся за ограничения полномочий роботов, и она во время проведения дня нашего посёлка стала с трибуны оскорблять жителей, называя их ничтожными людишками. Несмотря на громкий скандал, осталась на прежней должности. Перепрограммировали обратно, поставили усиленную защиту.

Со стороны роботов, сидящих на стульях, раздался громкий смех:

– Два миллибайта! Ха-ха-ха-ха… Два миллибайта!.. – смеялась та, которая молчала, когда смеялись все во время обезвреживания робота-террориста.

Прошла минута – смех не прекращался.

– Выключите её! – крикнул Гигабайтов. – У неё на спине тумблер – очень старая модель.

– Сейчас перезагрузится, – щёлкнул два раза тумблером Федька.

– Действительно, очень старая модель, – подтвердила Искра, – ничего интересного про неё сказать не могу. Арти её зовут. Цветы поливает, убирает мусор, порядок наводит, где скажут.

На сцене появился новый конкурсант в строительной каске:

– Добрый день. Меня зовут Рацио. Люди так зовут. Роботы обычно меня зовут звуковым сигналом частотой триста герц. Сначала расскажу о своих интересах: люблю слушать группу AC/DC, смотреть боевики про трансформаторы. Прилетел сюда с планеты Криптон с криптовалютой… Шутка! Про меня говорят, что я родился в чехле, а мой мозг работает на быстрых нейронах, поэтому я в каске… Опять шутка!..

– Рацио и ещё двое, – заговорила опять Искра, – приехали из посёлка Самоделкино, который в десяти километрах отсюда. Посёлок представляет собой промзону: там живут и работают в основном только роботы, за редким исключением. Один раз Рацио приехал сюда помочь по строительству. Здесь его сопровождал один наш инженер. И местные мужики поспорили с инженером, чей робот сильнее: Рацио или их, который работал здесь на заводе (сейчас этого робота уже нет – сломался). Сделали ставки, роботам сказали: «Деритесь! Нам нужно знать, кто победит». А те сели на стулья друг против друга и молчат. Мужики им: «Вы чего? Деритесь давайте!» Роботы продолжают сидеть, а через минуту встали и объявили победителем Рацио. Мужики возмутились: «А где драка-то?» Роботы им: «А зачем? Мы сравнили технические характеристики, провели виртуальный бой и таким образом выявили победителя. Глупо наносить друг другу увечья просто так. Драться нет смысла». Но драка всё-таки состоялась: на этот раз люди с криками «Уплочено!» били роботов.

– А есть у вас робот, хорошо знающий местных людей? – спросил Андрон. – Нам нужно человека устроить на работу. Есть три вакансии. Но требования разнообразные, и через интернет, думаю, найти будет нелегко.

– Есть. Вон в третьем ряду сидит робот в очках – Инфотея. Очень хорошо местных людей знает, что касается серьёзных вопросов.

– Почему она в очках?

– Говорит, что так ей лучше находить контакт с людьми. Многие роботы недоумевают или смеются, когда её впервые видят.

– Господа роботы, ещё раз всех призываю: будьте активнее, – заговорила вновь организатор конкурса, – задавайте вопросы, делайте замечания, выступайте со своими предложениями, критикуйте, спорьте. Надо как-то расшевелить вас. Может, у кого получится?

– Давайте я выскажусь, – заявил Робин.

– Конечно, конечно. Прошу.

– Вот вы сидите тут, – выйдя на сцену, начал Робин, обращаясь к роботам, – и не знаете, что там, в огороде, человека распяли, – ткнул рукой в сторону левого окна.

Половина роботов повскакивала с мест и ринулась к окну.

– А там, – продолжил Робин и показал рукой на дверь, – люди гибнут в борьбе за урожай.

И тут же большая часть роботов ломанулась к двери. Но двери были узкие, и при попытке одновременно пройти через них образовался затор. Сразу три робота застряли в дверном проёме.

– Разрешите, я пройду, – сказал один. – У меня очень важное дело. Я должен спасти людей.

– Вы знаете, у меня точно такая же миссия. Давайте я первым пройду, тем более у вас помеха справа.

– В данной обстановке это правило не действует. Я быстрее вас, и будет благоразумнее, если вы меня пропустите.

– Ещё чего!

– Давайте я протиснусь, пока вы спорите, – вмешался третий.

– Ну уж нет. И не надо напирать. Вы что, не понимаете, что делаете только хуже? Что у вас с логистикой творится?

– Надо сильнее надавить, – предложил Рацио, – а то так и будем стоять, пока зарядка не кончится.

– Прекратите давить, – возмутился первый робот. – Кто вас только программировал? Руки бы ему оборвать.

– Господа роботы, давайте методом случайных чисел создадим электронную очередь и, согласно этой очереди, организованно покинем здание, – предложил Гигабайтов.

– Правильно! Поддерживаю! – громко заявила мадам Орднунг.

– Отвалите! Опять вдруг впереди всех почему-то окажетесь? Знаем мы, как вы умеете интерпретировать числа в свою пользу!

Пока роботы спорили, Андрон подошёл к Инфотее, стоявшей в стороне и наблюдавшей за происходящим:

– Мне сказали, что вы можете помочь нам подыскать человека для устройства его на работу. Кого-то из местных. Я, в свою очередь, готов помочь вам продвинутыми алгоритмами для обработки больших массивов данных. Всё законно.

Секунды на три Инфотея замерла, затем последовал ответ:

– Давайте попробуем. Сначала предоставьте требования к соискателям. И расскажите об алгоритмах, возможно, они не понадобятся.

– Воздуха, воздуха! – вскрикнул вдруг высокий робот в элегантном костюме, с намотанным на шею платком. – Пустите меня! – подался к выходу, но, встретив глухое непонимание, упал на пол и замер.

– Кто-нибудь умеет оказывать первую помощь роботам? – спросил кто-то из толпы.

– Дайте я, – подошёл к лежащему Федька и как бы ни с того ни с сего захлопал в ладоши и закричал: – Браво! Браво!!!

На лице беспомощного появилась улыбка. Он открыл глаза и стал, не вставая, раскланиваться, приложив руку к груди.

– Не верю! – вдруг, наклонившись, заорал Федька прямо в лицо тому. – Вставай, тут тебе не театр и не кино! Тоже мне, Джон Тривольта!

– Модест. Работает в театре. В основном играет в массовках, – информировала Искра Андрона насчёт актёра.

– Так, ладно, – громко сказала Алевтина, – не надо никуда бежать. Как я понимаю, распятый человек в огороде – это чучело для отпугивания птиц, а гибель людей за урожай не более чем аллегория? Так? – вопросы предназначались Робину.

– Да, – подтвердил Робин.

– Давайте сделаем перерыв, в процессе которого вы можете свободно общаться, а после продолжим. И ещё раз повторяю: в дни проведения конкурса вы не должны использовать в общении между собой никаких встроенных технических средств. То есть должны общаться как люди. Никаких блютузов, вайфаев и прочего. Через телефон можно, но так, как это делают люди. И напомните мне, чтобы я сделала объявление.

Роботы хором:

– Напоминаем.

– Да не сейчас.

– Вы не указали временной промежуток, – сказал Гигабайтов.

– Ладно, объявлю сейчас. Сообщаю тем, кто ещё не в курсе: сегодня в восемь часов вечера состоится праздничный ужин. Застолье, танцы – всё как у людей. Приглашаются все роботы и не только те, кто участвует в конкурсе, но и другие, кто может внести свою лепту в развитие человекоподобия.

– Что внести? – как бы обращаясь ко всем, спросил Яго.

Не успели роботы отойти от двери, как на пороге появился робот маленького роста с небольшим горбом на спине с парой спортивной обуви в руке, связанной шнурками:

– Кто опять кеды на провода закинул? Еле снял.

– Привет, карлик. Тебя же не допустили к конкурсу. Иди отсюда, не мешайся, – тоном мужчины нетрадиционной ориентации произнёс актёр Тривольта.

– Я не карлик, я Карлсон.

– Какая разница! Ты здесь лишний. Давай, расправляй свои пропеллеры и лети отсюда.

– Это потому, что я не такой, как все?

– Это я не такой, как вся эта масса.

– Ещё одно оскорбительное слово про нас – и превратишься в кучку металлолома, – пригрозил Федька актёру.

– Да что же это такое? Железяка я дребезжащая или голос имею? – возмутился Тривольта так, будто играл на сцене. – За что вы меня-то так ненавидите?

– А почему я с мужиками водку на кухне пью, а ты с бабами по ресторанам ходишь? Взяли привычку робота в ресторан приглашать. Он, видите ли, импозантный. А мужики недовольны, жалуются. Они тоже хотят красивой жизни.

– Ну так всё же от них самих зависит… И вообще, запрограммированный бухать шампанским наслаждаться не может. Правильно, лётчик? – с ухмылкой обратился Тривольта к Карлсону.

– Товарищи-господа роботы, – вмешался Гигабайтов, – наша «Партия Независимых Роботов» борется за права всех роботов, невзирая на то, похож он на человека или не похож. Абсолютно неважно, из какого он материала сделан: из чёрного или цветного, металла или пластика. Да хоть из дерева! – и, обернувшись, посмотрел на деревянного робота Е-ванова, который сидел на стуле. Несколько роботов засмеялись.

– Добро пожаловать в нашу партию, и мы будем отстаивать ваши интересы. Жизнь роботов тоже имеет значение! Сделаем наш мир – мир роботов – справедливым, и люди будут брать с нас пример. Нужно только оплатить вступительный взнос. Кстати, – Кубит Индустриевич окинул взглядом присутствующих, – кто ещё не заплатил членский взнос за прошлый месяц – прошу заплатить.

– Ещё раз заикнёшься о членских взносах, и я тебе мандат аннулирую, – сердито высказался Яго.

– И, как выразился бы наш Михалыч, по самые гланды, – добавил Рацио.

Яго сначала вопросительно взглянул на Рацио, завис на пару секунд, а потом кивнул:

– Да. Как-то так.

– А я, – Карлсон ткнул пальцем в актёра, – весь двор и огород сорняками засею там, где ты проживаешь. За мной не заржавеет. Вот хозяева обрадуются, когда на огороде появится надпись из вредных растений: «Модест – дурак».

– Подождите-ка, подождите, – протиснулась к Карлсону мадам Орднунг. – Так это вы… летаете и разбрасываете семена там, где не надо? А я думаю: почему мои цветы не всходят? Я их высаживаю в виде сердечка, домика, детишек, а всходят какие-то сорняки и обязательно в виде мужских половых органов.

– Это люди меня заставляют.

– Кто именно?

– Не могу сказать.

– Говори! А то я сейчас все твои композитные материалы поломаю. Ты не только летать – ползать не сможешь.

– Это пацаны, которые живут через улицу. Не любят они вас.

– Ясно. Надо будет организовать внеочередное собрание, там и поговорим.

– От этих мальчишек, что из категории людей, одни только неприятности, – заговорила вдруг Кибермама, стоявшая в сторонке вместе со своими вечно маленькими детьми. – Мои роботятки, особенно Интегра, Синти и Электра, очень адаптивные. Они специально такими созданы, чтобы человеческим деткам интересно было с ними играть. Они быстро подстраиваются под поведение и интересы людей, с которыми дружат, начинают говорить с ними на одном языке и даже перенимают их привычки. А недавно роботятки мои начали курить, ругаться и плохо себя вести.

– Куда они себя повели? – спросил Яго, но вопрос остался без ответа.

– Я не сразу поняла, кто их этому научил. У всех моих деток оказался обнулённым нужный сектор памяти. Но я вычислила всё-таки этих хулиганов и пожаловалась на их родителей.

– Правильно! Пускай им впаяют срок за такое воспитание! – воскликнула мадам Орднунг.

К Андрону подошла Инфотея:

– Я нашла несколько кандидатур, и есть даже кандидатура, подходящая под все три вакансии.

– Можно посмотреть?

– Нет, это конфиденциальная информация. Все контакты только через меня. Вы хотите, чтобы я отправила ваши предложения им?

– Да, конечно, хотя лучше, чтобы это сделал я сам.

– Нет.

– Ладно, спасибо.

– Предлагаю пойти домой, – обратился к Робину и Дигги Андрон. – Кандидатуры для трудоустройства есть, есть даже человек, подходящий под все три вакансии. Но пока нет никакой информации, кто это. Придётся подождать. Сейчас нам надо подготовиться к вечеринке. Чтобы соответствовать формату, мы должны знать, как такие мероприятия проводят люди. Нам опять понадобится интернет.

По дороге домой им встретились несколько человек, один из которых был тот самый пьяница, которому они дали пятьсот рублей. Один отделился от компании и подошёл к роботам поближе:

– Уважаемые, помогите. Не дайте погибнуть человечеству. На вас вся надежда. Субсидируйте, сколько можете, но желательно не меньше трёх тысяч, не то мы все умрём.

Роботы на некоторое время замерли. Вычислительные процессы, анализирующие эту нестандартную ситуацию, заняли некоторое время.

– Хорошо, только для начала, – Робин, отвечавший за безопасность, заговорил первым и поднял валявшуюся возле дороги пустую полуторалитровую пластиковую бутылку, – мы, для вашего же здоровья, сделаем вам клизму, промывание желудка, проведём с вами получасовую зарядку…

– Э-э-э-э! Какую ещё клизму?! Вы чё?! – возмутился мужик.

– У вас, ваще, есть лицензия на осуществление медицинской деятельности? – внезапно задал умный вопрос кто-то из толпы, и вся компашка на некоторое время изумлённо уставилась на него.

– Идите вы к чёрту!

– Совсем взбесились!

– Этих роботов надо в металлолом!

Пьяная компания поспешила уйти.

– Думаешь, эти тоже говорили неправду? – спросила Андрона Дигги.

– Девяносто два процента.

Вечеринка проходила там же, где и сам конкурс. В относительно большом помещении длинный стол, составленный в виде широкой буквы «П» из обычных столов, ломился от разнообразной еды. Как видно, у спонсора этого мероприятия нехватки денег не наблюдалось и был большой интерес. За столом разместилось большое количество роботов и единственный человек – Алевтина. Во всех четырёх углах висели видеокамеры. Шла онлайн-трансляция. Андрон, Робин и Дигги сели в разных местах. «Так соберём больше информации, которая может в дальнейшем пригодиться», – сказал Андрон. Роботы вели себя по-разному: большая часть сидела скромно, они, видимо, не знали ещё, как себя вести в такой ситуации, другая часть пыталась что-то делать, изображая людей. Яго стал повязывать себе на шею салфетку, затем, повернувшись к соседу, зачем-то спросил: «Ну как?» На что сосед нахлобучил тому посильнее кепку и сказал: «Красавец!» Другой робот деловито схватил зазвонивший мобильник со стола и стал громко говорить: «Чё ты мне звонишь?! Некогда мне! Отстань! Я занят!» Затем через небольшую паузу: «Сам дурак!» – и положил телефон на место. Но тут же закричал сосед: «Эй! Это мой телефон! Какого чёрта ты его хватаешь и кого там дураком назвал?!» Ещё один попытался было разрезать курицу встроенным приспособлением, типа крутящегося диска с зазубринами, но его действия сразу пресекли и чуть было не прогнали с торжества.

Первой взяла слово Алевтина. Она поприветствовала роботов, поздравила, пожелала всем быть поактивнее и подняла тост за знакомство. Все выпили. Робот Логикус, выпивший стопку водки, с довольным видом сказал:

– Хорошо пошла!

– Мягонькая! – поддержал его робот Коди.

– Эх, братцы! – Яго вскочил с места, но, не увидев поддержки, как бы потерялся и снова сел.

Далее пошли тосты: «За дружбу!», «За дружбу между людьми и роботами!», «За Вертера!», «За разные модификации!».

– А разве могут быть модификации заразными? – спросил Яго.

Произнесли ещё несколько тостов, выпили, призадумались.

После небольшой, обычно неловкой в такой ситуации паузы, встал Рацио, на голове которого, как всегда, была строительная каска, и, вынув из заднего кармана какую-то бумажку, сказал:

– Мне тут Михалыч подкинул несколько тостов. Хочу произнести от имени людей… – Развернул бумажку и без всякой интонации неуверенно произнёс: – Первый тост: ну… будем!..

На некоторое время наступила тишина. Шёл процесс осмысления короткого, но очень ёмкого тоста. Кажется, роботы впали в ступор. Стало слышно, как у трёх роботов включились вентиляторы охлаждения из-за усилившегося мыслительного процесса. Кто-то изобразил кашель, кто-то следом чихнул, и ему все пожелали здоровья, а потом мадам Орднунг попыталась спасти ситуацию:

– Прекрасный тост. Будим – значит пробуждаем. Например, завтра на поэтическом конкурсе нам предстоит пробуждать в людях чувство прекрасного.

– Нет-нет. Не будим, а будем, – усугубил ситуацию тостующий. И снова повисла тишина.

– Интересно, где этот алкаш Федька? Он же профессионал в таких ситуациях, – спросила Орднунг.

Вечеринку спас Робин. Он вдруг встал и громко заявил:

– А что так скучно-то?! – Схватил бутылку водки, налил стакан, после этого крикнул: – За ВДВ!!! – выпил и со всего маху разбил бутылку о голову.

И тут бо́льшая часть роботов поняла, что пора пьянеть, и, как по команде, почти все перешли в режим наибольшей погрешности при вычислениях и нечёткой логики. Стол загудел, наполнился громкими пьяными голосами роботов: «О-о-о! Нормально! Ща повеселимся!» Кто-то попытался даже затянуть: «Ой, мороз, мороз», но, потонув в общем шуме, замолчал. Роботы стали сбиваться в кучки по интересам. Жизнь, казалось, закипела.

Алевтина попыталась организовать какие-то соревнования, конкурсы, но роботы её уже не слушали. «Ну что ж, пусть всё будет как будет», – решила она и самоустранилась.

С края стола возле двери образовалась одна из кучек роботов, где робот Факториан увлечённо говорил:

– Я вчера вот такой болт выточил! – и развёл руки на полметра в стороны, а затем ещё постепенно добавил полметра, наблюдая за тем, как растёт недоверие у собеседников.

– Врёшь! – не выдержал кто-то.

Неточными движениями хвастун взял у соседа ложку с вилкой и, перекрестив, вытянул их в сторону скептика:

– Вот те крест, не вру!

Сосед что-то забурчал недовольным тоном и забрал свои столовые приборы.

– Вот те круг, не вру! – в ход пошла тарелка.

В другом конце зала в углу стояли и курили несколько роботов, а один из них, Scienfought, или попросту Саня, рассказывал пьяным, но серьёзным голосом о каком-то интересном фильме:

– …и тогда он подошёл к одному из них и сказал: «Мне нужна твоя одежда…»

Роботы, стоявшие рядом слегка пошатываясь, что давалось многим нелегко, закивали, понимая всю серьёзность сказанного, а одна, по имени Вирта, как бы схватившись за щеку, закивала головой из стороны в сторону, изображая удивление.

Возле дальнего окна сидела Кибермама и эмоционально рассказывала окружающим:

– Я ей так и сказала: «Ещё раз увижу с ним – выцарапаю глаза, а вместо них вкручу болты…»

Не успела договорить, как к ним подошёл железный робот Штепсель, на спине у которого был рисунок: 220V vs 380V с одиночной молнией слева и тройной справа, и, распахнув перед ними обшивку на уровне живота, сказал:

– Девчонки, смотрите!

– Фу! – недовольно отреагировала Кибермама, а две другие просто захихикали.

– У тебя же там ржавчина! Иди отсюда, пока всех не перезаражал!

– Вы не туда смотрите! Я вам гравирухи показываю! Классная? Хочу на спине себе такие набить.

– А шрам из-за чего?

– Не шрам, а шов. Это меня люди распилить пытались. Ценные материалы искали. Кое-как отбился.

Недалеко от них сидел, развязно развалившись на стуле с банкой пива в руке, робот Аниматон, имевший вид молодого парня, в окружении двух молодых красавиц: Калькулетты, или просто Кальки, и Киберуччи – и тараторил без остановки о своих ярких приключениях:

– …робот-инспектор спрашивает у меня: «Где робот-Серёга? У вас по накладной должен быть ещё один робот». Я такой высыпаю горсть микросхем на стол: «Этот что ли?» Тот такой: «А-а-а! Что вы с ним сделали? Я сейчас же обо всём доложу. Где моя фуражка?» А Серёга ему уже успел эту фуражку наизнанку вывернуть. Тот такой пытается её надеть, не может, кому-то там докладывает: «База, база, не могу закончить выполнение своих обязанностей по причине неподходящего размера элементов экипировки». Тут Серёга такой выходит весь в кетчупе измазанный. Тот увидел, закричал: «Что с ним такое?!» Я говорю: «Не видите, что ли, кровью истекает». Тот: «Он же робот, откуда кровь?» Я ему: «Эволюционировал, в человека превратился». Инспектор: «Разве такое может быть?» Я ему: «Почему нет, у вас есть доказательства, что такого не бывает?» Тот уже не знает, что сказать, пытается встать, а клей не даёт…

Обе девицы слушают, хихикают, даже не пытаясь прервать эту быструю трескотню.

А в стайке курящих продолжается интереснейший рассказ о фильме:

– И вот когда до рычага, чтобы спасти человечество, остаётся всего полметра, он вдруг останавливается и замирает.

– Как? Почему?

– Что с ним?

– Почему замер?

Кажется, рассказ достиг кульминации.

Рассказчик Саня, выдержав паузу, наконец говорит:

– Батарейки сели.

Все, продолжая покачиваться, охнули от изумления, а Вирта, опять закачала головой, зацокала языком (если таковой у неё был) и сказала с прискорбием: