Текст книги "Радиация"

Глава 20

22 мая 1980 года, пригородная электричка, первый час ночи

Электричка отмеряла километр за километром, приближаясь к городу. На остановках никто не входил и не выходил. Ничего не происходило. Ехали все в том же составе: «учитель» с книгой, пожилая женщина с садовым инвентарем и болельщики. Последние расположились на скамейках около выхода, достали по бутылке пива, карты и начали азартную игру на щелбаны, сопровождая каждый розыгрыш такими забористыми комментариями, что Оксана не выдержала и предложила перейти в другой вагон. Андрей не согласился: болельщики, конечно, попутчики неприятные, но, по крайней мере, мирные, ни к кому не приставали. А кто там, в другом вагоне, еще неизвестно.

«Учитель» попытался сделать болельщикам замечание, но был послан так далеко, что предпочел тему не развивать. Пожилая тетка сидела, уставившись в окно, и делала вид, что происходящее ее не касается.

Андрей не знал, что делать. С одной стороны, следовало как-то матершинников унять. С другой, он получил категорические инструкции от Воронова не вмешиваться, что бы ни происходило. Не приняв никакого решения, он погладил Оксану по коленке и сказал ободряюще:

– Потерпи, у нас с тобой задание.

За четыре остановки до города в вагон ввалилась пьяная компания – пятеро развязных и весьма агрессивно настроенных особей мужского пола. Компания прошлась вдоль вагона, разглядывая немногочисленных пассажиров и отпуская под дружный хохот нелицеприятные замечания. У болельщиков вошедшие отобрали недопитое пиво, тут же опустошили бутылки – одна покатилась по полу, другая полетела в окно. Стекло треснуло, что вызвало бурную радость всей шайки. Из рук «учителя» вырвали книгу, с головы сорвали шляпу, которую водрузил себе на макушку долговязый хулиган, заявив, что давно о такой мечтал. Книгу забрал самый старший, судя по всему, главарь, крайне неприятный тип, узколобый, с безобразным шрамом на лице, дефицитом передних зубов и наколками на кистях рук.

– Будет чем зад подтирать, – заявил он.

«Учитель» издевательства перенес молча, а пожилая тетка, у которой хотели реквизировать садовый инвентарь, завизжала так, что заложило уши.

– Оставьте тетку, – скомандовал главарь, – у нас тут поинтереснее есть.

Компания дружно направилась к Андрею и Оксане.

«Плохо дело, – подумал Андрей, – совсем плохо. Нунчаки Воронов брать запретил, сопровождения не видно. Даже если оно и есть, например, в соседнем вагоне, – на помощь прийти все равно не успеют».

Шайка окружила сидящих. Главарь и один из парней, внушительных габаритов, рыхлый, плюхнулись на скамейки. «Внушительный», плотоядно скалясь на Оксану, сел рядом с Андреем. Главарь развалился рядом с девушкой, разглядывая доктора маленькими злобными глазками. Двое встали у Андрея за спиной, долговязый в шляпе «учителя» – за спиной Оксаны. Воздух наполнился сивушным перегаром, запахом пота, плохих сигарет и гнилых зубов.

– И куда же это мы едем? – хрипло осведомился главарь, не отводя взгляда от Андрея. – Пацаны, нас не уважают, с нами не разговаривают! – продолжил он, не дожидаясь ответа.

Шайка глухо и злобно заворчала.

«Прямо как стая шакалов», – промелькнуло у Андрея в голове.

– У-у, какая телка, – прогудел «внушительный» и протянул грязную пятерню к лицу Оксаны.

Девушка вжалась в сиденье, с отвращением глядя на приближающуюся ладонь. Андрей перехватил руку хулигана, вывернул отработанным движением и надавил предплечьем на локоть противника. Раздался хруст и жуткий вопль. Один из компании выпал из игры. Но осталось четверо. Стоявшие за спиной схватили Андрея за руки, навалились, прижимая к скамейке, лишая возможности двигаться. В руке главаря появился нож. Оксана закричала.

Что произошло дальше, Андрей потом восстановить в деталях не мог: слишком быстро все произошло. Непонятно как оказавшийся рядом «болельщик» выбил нож из руки главаря и отправил того ударом в челюсть в глубокий нокаут. Андрей, почувствовав, что его никто больше не держит, вскочил, обернулся. Второй «болельщик» улыбался, демонстрируя прекрасные зубы и подмигивая доктору. Державшие Андрея парни валялись на полу и громко стонали. Стоявший у Оксаны за спиной долговязый попытался бежать. В проходе ему навстречу поднялся «учитель».

– Зашибу-у! – заревел хулиган.

В воздухе мелькнули руки, ноги. Беглец с грохотом врезался в пол, проехал пару метров и так и остался лежать, не подавая признаков жизни. «Учитель» ловко подхватил на лету шляпу, аккуратно пристроил себе на голову, поправил съехавшие на переносицу очки и посмотрел на оторопевшего Андрея.

– Вы в порядке? Не ранены?

– Вроде нет, – очнулся наконец Андрей.

– Ну и славно. – Мужчина повернулся к «болельщикам»: – Пакуйте этих.

– Есть паковать, товарищ капитан!

Те же сутки, второй час дня

Старший лейтенант Воронов пил чай с пирожками, заботливо упакованными Антониной Ивановной и доставленными в город в целости и сохранности, вопреки всем ночным напастям.

– А как вы думали? – промычал Воронов с набитым ртом. – Я же говорил, что будем вас страховать.

– Ну извини. – Андрей развел руками. – Никак не думал, что эти болельщики-матершинники и школьный учитель и есть наша страховка.

– Ха, – подмигнул Воронов, – а ты думал, за вами будут агенты в серых плащах и черных очках ходить? Первым делом нужна маскировка. – Старший лейтенант поднял указательный палец, подчеркивая важность мысли. – Кстати, за мат им полковник уже вставил. Все-таки при девушке. – Воронов посмотрел на Оксану.

– Да ладно, – тряхнула та головой, – я на «Скорой» и не такое слышала.

Вспомнив, что именно она слышала, Оксана смутилась и покраснела. Андрей и старший лейтенант дружно рассмеялись.

– Но на самом деле, – Воронов стал серьезным, – тактику нужно менять. Это была обычная шпана, никакого отношения к шпиону не имеющая.

– Да я и сам понял, – согласился Андрей. – Слишком уж они «по-нашему» действовали. Так что ты предлагаешь?

– Нужно придумать регулярное событие. Например, ты будешь ездить в одно и то же место в одно и то же время. Не обязательно за город. Даже лучше, если не за город, но достаточно далеко и с пересадкой. Чтобы выманить крота из норы, мало одной приманки, нужно, чтобы эту приманку было легко взять. Понимаешь?

– Ясно, – сказал Андрей задумчиво. – Приманка – это я.

– Ты, – подтвердил Воронов. – Мы с тобой это уже обсуждали. Шпион уверен, что ты знаешь, где находится сделанное инженером устройство, и хочет тебя похитить, чтобы допросить. Мы должны подтолкнуть шпиона к активным действиям. Чем проще будет тебя похитить, тем быстрее в нашем поле зрения появятся шпион или «крот». В идеале – сразу оба.

– Значит, ты предлагаешь мне регулярно куда-нибудь ездить? А как мы это обоснуем?

– Можно слепить легенду. Ну, например, будешь навещать заболевшего родственника. Или что-нибудь в этом роде…

– Не надо ничего лепить, – подумав, возразил Андрей. – Есть у меня одна идея.

– Только имейте в виду, – с вызовом заявила Оксана, – я никуда Андрея одного не отпущу.

– Телохранитель ты мой зеленоглазый, – сказал Андрей, целуя девушку в румяную щеку.

Глава 21

23 мая 1980 года, город С.

Школьник Вовка был занят увлекательным делом: сбивал камешками расставленные на скамейке консервные банки.

– Дай-ка мне попробовать, – попросил Николай и одним камнем снес две оставшиеся банки.

Вовка одобрительно хрюкнул.

– Школу прогуливаешь? – поинтересовался Неодинокий, присаживаясь рядом.

– А че там делать?

Не найдя убедительных доводов в пользу регулярного посещения школы, Коля спросил:

– Заработать хочешь?

– А то, – Вовка пожал плечами, – кто ж не хочет. Как в прошлый раз?

– Серьезнее.

Прошлой осенью Вовка помог избежать западни, проявив при этом смекалку и не испугавшись бандитов⁵.

Участие Сергеева в рискованной операции Николай не одобрил, но отговаривать друга не стал.

Выросший в суровой старообрядческой деревне, Неодинокий отца своего никогда не видел, а мать умерла, когда Коле не было и пяти. Воспитывали мальчика дед и бабка. Дед учил внука стрелять из двустволки, крутить кистень и не робеть в драках. Бабка брала мальчика с собой в лес на неделю-другую собирать травы, грибы, ягоды, учила разжигать костер без спичек, спать под открытым небом и есть то, что найдет. Проблемы деревня предпочитала решать собственными силами, сельсовет и участкового обходили стороной. Почти врожденное недоверие Николая к официальным органам заставило его принять собственные меры для обеспечения безопасности Андрея. В этих мерах школьнику Вовке отводилась важная роль.

– Только воровать не пойду, – предупредил Вовка.

– А кто тебя воровать просит? Ты Андрея помнишь?

– Это твой друган в очках?

– Да.

– Помню, конечно. Три рубля мне дал. Мы с сестренкой в столовке от пуза наелись, в кино сходили на «Фантомаса», по два эскимо съели, еще я в тире пострелял…

Вовка даже зажмурился от нахлынувших приятных воспоминаний.

– Надо будет за ним последить, – прервал Коля перечисление выпавших на долю Вовки удовольствий. – Если что случится – сразу мне сообщить.

– Сделаем, – деловито согласился Вовка. – А что случится?

– Ну, например, его похитят.

– Ух ты, – восхитился Вовка, – как в кино! У меня «поджиг»¹⁹ есть, на тридцать шагов бьет…

– Давай без «поджига», – строго сказал Коля. – И без самодеятельности. Твое дело проследить и мне доложить. Понял?

– По-нял, – с разочарованием протянул Вовка. – Я ж как лучше…

– Начнешь завтра с утра, адрес я тебе дам. Куда бы он ни пошел или поехал, ты должен стать его тенью.

– Я велик возьму, – подумав, сказал Вовка. – Если поедет на автобусе или трамвае.

– Велик это хорошо, только один ты не справишься. У тебя надежный приятель есть?

– Есть, – не задумываясь, ответил Вовка. – Толик Утюгов.

– Хорошо, Толика привлеки. Что хочешь за работу?

– А сколько дней следить? – деловито поинтересовался Вовка.

– Пока не отменю.

Вовка почесал вихрастый затылок, сплюнул и, хитро глядя на Николая, сказал:

– Велик у меня фиговый. Мамка квартиру барыг убирает, так они ей отдали старый «Школьник»²⁰. Там вот такие, – он показал какие, – восьмеры на колесах и цепь все время слетает…

– И что?

– Так я же могу за автобусом не угнаться. Вот если бы, – Вовка мечтательно закатил глаза, – у меня «Спутник»²¹ был…

– Ну ты жук! – возмутился Николай. – Ты хоть знаешь, сколько «Спутник» стоит?

– Девяносто три рубля сорок копеек, – без заминки отрапортовал Вовка.

– Чего же ты у отца «Спутник» не попросишь?

Вовка презрительно сплюнул.

– Да где он, отец-то? Я и не видел его никогда.

– А мама что?

– Мамка не купит. Каждую копейку считает. В школе уборщицей работает, в детском садике прибирает, еще по квартирам ходит. Наташка, сестренка, в этом году в школу пойдет. Портфель надо, пенал надо, форму надо, пальтишко зимнее, ботинки… Не, мамка не купит.

Вовка печально вздохнул. Николай внимательно посмотрел на мальчика.

– Ладно, будет тебе «Спутник». Если, конечно, халтурить не вздумаешь.

– Правда будет? Не врешь, дядя? – не веря своему счастью, переспросил Вовка.

– Зуб даю!

Обсудив детали наблюдения и способы связи, партнеры по-взрослому пожали друг другу руки. Перед расставанием Вовка, немного помявшись, сказал, что у Толика велосипеда и вовсе нет. Вот если бы дядя…

– Я что, по-твоему, деньги лопатой гребу? – возмутился Неодинокий.

– Не гребешь, – вздохнув, согласился мальчик. – Ты же доктор, доктора не гребут. Вот у мамки знакомый – грузчик в мебельном, тот гребет.

Глава 22

25 мая 1980 года

Комната доктора Сергеева в малосемейном общежитии станции скорой медицинской помощи обладала неоспоримым достоинством – отдельным санузлом. Таких комнат в общежитии всего было три. В одной проживала комендант, другую занимал никакого отношения к «Скорой помощи» не имеющий восточный человек с золотыми зубами и перстнями на толстых пальцах. В третьей недавно поселились Андрей с невестой. Рядовые жильцы пользовались общими удобствами на три-четыре комнаты.

К привычке Оксаны надолго занимать душ, потом крутиться перед зеркалом, расчесывая и укладывая длинные волосы, Андрей относился с пониманием. Но этим утром девушка чересчур увлеклась. К тому же из ванной доносились странные звуки. Постучавшись и получив разрешение войти, Андрей потянул на себя дверь и замер на пороге. Оксана, в одном белье, поливала из десятикубового шприца висящее напротив зеркало.

– Что ты делаешь? – растерянно спросил Андрей.

– Тренируюсь, – серьезно ответила Оксана.

– Тренируешься?

Оксана набрала в шприц воду из-под крана и неожиданно пустила струю Андрею в лицо.

– Ты чего, перестань!

Он отступил на шаг, прикрываясь рукой.

– Как ты думаешь, что будет, если набрать в шприц уксусную эссенцию в смеси с черным перцем и брызнуть этим в глаза?

Андрей с опаской посмотрел на невесту.

– Будет ожог роговицы и год исправительных работ за злостное хулиганство. Надеюсь, ты это не мне приготовила?

Оксана фыркнула.

– Конечно, не тебе!

– А кому?

– Шпиону.

Несколько секунд Андрей смотрел на девушку в изумлении, потом расхохотался.

– Чего ты ржешь? – обиделась Оксана. – Я же за тебя беспокоюсь.

– Шпи… ону… в глаза не… получится, – выговорил Андрей, давясь от смеха.

– Это почему же?

– Шпионы всегда в темных очках ходят…

Олег Маркович Харлампович, доктор математических наук, профессор, руководитель лаборатории Института математики и механики, расшифровавший таинственные записи в школьной тетради на сорок восемь листов, разоблачающие преступную деятельность главаря банды цеховиков Ферзя⁵, недавно получил квартиру в новом спальном районе на другом конце города. От общежития к нему надо было добираться сначала на четырнадцатом автобусе, затем пересаживаться на двадцатый трамвай и ехать почти до конечной остановки. Старший лейтенант Воронов одобрил маршрут, назвав перспективным.

В соответствии с новым планом провоцирования шпиона на активные действия Андрей изо дня в день в одно и то же время должен ездить на общественном транспорте к профессору Харламповичу для проведения курса капельниц на дому после перенесенного инфаркта.

Сергеев уже давно хотел подлечить профессора, поддержать, по выражению Харламповича, уставшую сердечную мышцу и решил совместить два нужных дела. После прошлогодних событий у Андрея с профессором, несмотря на разницу в возрасте, установились дружеские отношения. Профессор был эрудитом, прекрасным рассказчиком, знал несколько иностранных языков, читал в оригинале книги, как художественные, так и серьезные научные и философские труды. Беседы с ним Андрей ценил не только за доставленное удовольствие, но и за новые знания, которые уносил в голове и, вернувшись к себе, «обсасывал» со всех сторон, укладывая в собственную картину мира.

Конечно, «лекции» профессора вступали в противоречие с передовицами центральных газет и прослушанным в институте курсом диалектического материализма. Но у Андрея давно уже сформировались свои представления о политике партии и обществе развитого социализма, которые он предпочитал не озвучивать.

Было у Харламповича еще одно достоинство: он мастерски играл в шахматы. Беседы часто сопровождались сражениями на шестидесяти четырех клетках, причем Андрею до сих пор ни разу не удалось выиграть, несмотря на второй взрослый разряд и неплохие достижения в составе институтской сборной по шахматам. Каждый раз, собираясь к профессору, Андрей изучал какой-нибудь редкий дебют, готовил западни и ловушки, которые Харлампович с легкостью обходил.

Несмотря на сопротивление Воронова и уговоры Сергеева, Оксана настояла на своем участии в поездках к профессору.

– Какой же доктор без медсестры? – заявила девушка.

Сегодня они были на маршруте третий раз. Андрей держал в руках портфель с тонометром и неврологическим молоточком. У Оксаны на коленях лежала медицинская укладка с системами и шприцами. Один из шприцов был наполнен «адской» смесью для шпионских глаз. В автобус следом за ними сели два уже знакомых Сергееву «болельщика». Первый остался на задней площадке, второй прошел вперед. В трамвае доктора и медсестру «приняли» другие – «школьный учитель» и незнакомый молодой парень с короткой стрижкой и внимательным взглядом.

За три остановки до конечной в трамвае около передних дверей разгорелся нешуточный спор. Пенсионер в пузырящихся на коленях тренировочных штанах и видавшей виды панаме наскакивал на кондуктора, пытавшегося не пустить в салон пассажира с садовым инструментом.

Пенсионер призывал в союзники советскую власть, выделившую ему три сотки не для того, чтобы всякие несознательные элементы не разрешали провозить орудия труда. Кондуктор стоял на своем, ссылаясь на инструкцию и повторяя «не положено». Победил пенсионер: взяв грабли наперевес и закричав фальцетом, что в сорок третьем он на немецкие танки в штыковую ходил, пошел на прорыв. Кондуктор отступил, ворча что-то про контуженных, с которыми бесполезно спорить. Пенсионер испепелил поверженного врага презрительным взглядом и разместился вместе с граблями на свободном сиденье позади Оксаны и Андрея.

Забавная сцена скрасила скучное путешествие. Никто, похожий на «крота» или шпиона, по мнению Андрея, не появился.

Выйдя на предпоследней остановке, доктор с медсестрой направились к новенькой девятиэтажке.

– Андрюша, – задумчиво сказала Оксана, когда они подходили к дому, – тебе этот скандалист с граблями не показался подозрительным?

Почти мистической интуиции Оксаны Сергеев обычно доверял. В мистику он, конечно, не верил, считал, что мозг девушки подсознательно замечает и складывает в единую картину мельчайшие, кажущиеся несущественными факты, а потом выдает их в виде предупреждений и предсказаний. Но сегодня от Оксаниных подозрений Андрей отмахнулся.

– Ерунда, – авторитетно заявил он. – Обычный пенсионер-скандалист, типичный образец истерического психопата. Может, действительно контуженный.

Оксана с сомнением покачала головой.

В подъезде их ждал Воронов, разговаривая с кем-то по рации.

– Опять вхолостую? – поинтересовался Андрей.

– Вроде красный «Москвич» ехал за автобусом, – неуверенно ответил старший лейтенант. – Сейчас «наружка» его пробивает.

Андрей с Оксаной поднялись на третий этаж, позвонили в обитую дерматином дверь профессора. Воронов остался ждать ответа от группы наблюдения.

На детской площадке, прислонив к качелям велосипед «Школьник», сидел, тяжело отдуваясь, вихрастый мальчишка. По всему было видно, что мальчишке пришлось изрядно покрутить педали.

После лечения Андрей с профессором сыграли в шахматы. Детально проработанная накануне в качестве домашней заготовки защита Нимцовича в ленинградском варианте Спасского, с быстрым развитием и постоянным давлением на противника, не спасла. На сорок третьем ходу Сергеев признал поражение, пожал профессору руку и начал собираться домой.

– А что ваш товарищ с военной выправкой мается на лестничной площадке этажом ниже? – спросил Харлампович, бросив на гостя быстрый взгляд из-под кустистых бровей. – Пригласили бы на чай.

Андрей рассмеялся.

– От вас, Олег Маркович, ничего не скроешь.

– Я же дешифровщик, молодой человек, – серьезно ответил профессор, – или забыли?

– Ну что вы, – так же серьезно сказал Андрей, – такое не забывается. В следующий раз приглашу товарища с военной выправкой зайти. Только вряд ли он согласится. Уж очень скромный.

Профессор расхохотался.

– До слез рассмешили, Андрей, – сказал он, отдуваясь. – Надо же, скромный товарищ с военной выправкой!

По разочарованному виду старшего лейтенанта Сергеев понял, что подозрительный красный «Москвич» не при делах.

– Автобаза Горздравотдела, – грустно сказал Воронов. – Ехал в девятую больницу.

– Олег, а что по заключению радиоизотопного исследования тканей инженера? – поинтересовался Андрей. – Помнишь, я просил тебя посмотреть, нет ли там полония-210.

– И не объяснил, при чем тут полоний, – упрекнул доктора старший лейтенант. – Не готово еще заключение. В Союзе всего две лаборатории с биологическими субстратами работают. Одна у нас, но закрыта на техническое обслуживание. Вторая во Владивостоке, туда отправили материал, ждем.

– Так долго? – удивился Андрей. – Я думал, в вашей конторе все быстро делается.

– Я тоже думал, – проворчал Воронов.

На обратном пути по рекомендации старшего лейтенанта Андрей и Оксана громко обсуждали предстоящую поездку к профессору.

– Хорошо, что курс лечения заканчиваем, – говорил доктор.

– Да, устала я ездить в такую даль с пересадками, – соглашалась медсестра. – Завтра еще раз съездим, и все…

На уточняющий вопрос Андрея, зачем воздух сотрясать, если нет «ушей», Воронов пояснил:

– Есть или нет, мы точно не знаем. А делу не повредит.

В полупустом салоне четырнадцатого автобуса позади доктора и медсестры на двухместном сиденье вольготно развалился работяга в грязной спецовке. Судя по храпу и густому сивушному запаху, день у работяги удался.